***
Вернувшись с полными сумками фруктов и ягод, Антон дисциплинированно принялся раскладывать добычу по контейнерам и ставить в холодильник, хотя ему больше хотелось забраться в холодильник самому, ибо на улице солнце развело такое пекло, что даже огневику было невыносимо жарко. Тина же по царившему в семье негласному правилу первой оккупировала ванную и наверняка намеревалась просидеть там очень и очень долго, так что когда он покончил с разбором покупок, пришлось наскоро раздеться до трусов и плеснуть на себя водой из-под кухонного крана. В дверь постучали, и Антон пошёл открывать. — Ого! — вместо приветствия выдохнул Арсений, замерев с растерянным видом, как если бы снова получил тополиной шваброй, и Антон смерил его недоуменным взглядом. — Тон-Тон, ну-ка открой рот, — откуда появилась сестра, тычущая клубникой ему в губы, Шастун даже поначалу не сообразил. Вампир деликатно ка́шлянул. — Я невовремя? — Да нет, заходи, — пригласил Антон, только теперь сообразив, как двусмысленно всё это выглядит в глазах суккуба: мокрый раскрасневшийся Шастун и почти столь же мокрая и румяная девушка в одной из его безразмерных футболок вместо платья, кормящая его с рук. — Тин-Тин, это мой сосед и хороший приятель Арсений, мы с ним сегодня должны кое-куда сходить в интересах следствия. Арс, это моя сестра Кристина, она скоро выходит замуж за человека, который, как и я, работает в МВД, — пояснил он, выразительно поглядывая на клыкастика в надежде, что тот понял его намёки и не будет ни клеить Тину, ни заговаривать с ней на свои темы. Метнувшись в комнату, чтобы быстро накинуть первую попавшуюся майку и шорты, Антон поспешил вернуться к компании, опасаясь оставлять суккуба наедине с сестрой. Однако вопреки его опасениям гости степенно пили чай на кухне, закусывая свежекупленными ягодами, да и Арсений вёл себя на удивление прилично: когда он обращался к Тине, в его голосе не было ни единой суккубье-соблазнительной нотки. — Представляешь, совсем как в кино! Мы случайно столкнулись, когда я выходила из супермаркета, и у меня лопнул пакет, а Женя, торопливо извинившись, тут же бросился собирать раскатившиеся яблоки в пакет, который он достал из кармана, а потом и вовсе забил на то, что ему нужно в магазин, чтобы помочь мне донести покупки! Как он потом признался, тем вечером он только-только вернулся из командировки, и в холодильнике было хоть шаром покати, но он променял поход в магазин на возможность познакомиться со мной, представляешь? — как и многие женщины, Кристина обожала рассказывать историю знакомства с женихом. — Очень романтично, — сдержанно поддакнул вампир, отправляя в рот очередную вишенку. — Я подобное только в кино и видел. Правда, там дело происходило во Франции, во времена Третьей республики, и вместо покупок были кисточки и прочие принадлежности, которые юный художник Батист взял с собой на пленэ́р… Глаза Арсения подёрнулись ностальгической дымкой, и Шастун понял, что под видом недавно просмотренного фильма были поданы собственные воспоминания нежитя. Тем более когда заинтересовавшаяся фильмом Тина уточнила название, суккуб уклончиво пояснил, что на подобные вещи у него слишком плохая память, и поспешил сменить тему. — Так, анг… Антон, ты же помнишь, что перед нашим с тобой походом необходимо уточнить кое-какие детали? Я думал сделать это здесь, но твоей замечательной сестрице наверняка хотелось бы отдохнуть с дороги, так что предлагаю обсудить рабочие вопросы у меня, — многозначительно заявил вампир, хотя ни о какой предварительной беседе они вообще-то не договаривались. — Пошли, — только и ответил Антон, выходя из кухни, и Арсений, любезно и в то же время торопливо попрощавшись с «прелестнейшей Кристиной», поспешил за ним. — Ты что, прямо вот так пойдёшь?! — ужаснулся нежить, догоняя его у входной двери. — Ну да, — зная, что ему предстоит весь вечер общаться с вампирами, а потом ещё и неизвестно сколько дней терпеть многословное общество сестры, Шастун машинально перешёл в лаконичный режим. — Если ты заявишься туда в таком виде, нас просто не пропустят. Оденься попрезентабельней, — потребовал Попов. — Костюм я уже вернул, — на всякий случай открестился Антон, испуганный перспективой париться в неудобном пиджаке. — А он нам и не нужен. Давай показывай свою одежду, я помогу выбрать что-нибудь более подходящее, — скомандовал вампир, и маг нехотя подчинился, заходя в спальню и открывая перед нежитем дверцы шкафа. Оставив соседа копаться в футболках, Антон достал из сумки костяное кольцо и, надев, попросил Пашу, а заодно и Лясю, ибо в последнее время призраков редко можно было увидеть по раздельности, не соваться пока что в его квартиру. Пусть Тина и обычный человек, но если она вдруг увидит, как в абсолютно пустой комнате сам собой включается телевизор, да ещё и каналы перещёлкивает… Словом, подобные происшествия легче предотвратить, чем расхлёбывать. — Ну ты и аскет, — заявил Попов, скептически рассматривая скупой гардероб мага. — Профессия обязывает, — пояснил Шастун, возвращая артефакт в сумку и запихивая её поглубже под кровать: мало ли, вдруг сестре приспичит зачем-нибудь зайти в его спальню. — Так, ладно, надевай вот эти джинсы, а верх тебе подберём из моих вещей, — непререкаемым тоном отчеканил вампир, и Антону впервые за последние месяцы захотелось ткнуть в него шваброй, хоть он и понимал, что Арсению лучше знать, как следует одеваться для похода к его не-живым сородичам.***
Заведя Антона в гостиную, вампир скрылся за одной из дверей, оставив мага осматриваться. В прошлый раз, когда Шастун доставил сюда парализованного клыкастика, ему было как-то не до деталей интерьера, а вот теперь, поджидая Арсения, он поневоле начал разглядывать окружающую обстановку. Все помещения, попавшие в его поле зрения, — коридор, гостиная, столовая и кухня — были выдержаны в довольно строгой цветовой гамме, близкой к чёрно-белой: светло-светло-бежевые оттенки вроде слоновой кости и очень тёмный и насыщенный коричневый, настолько, что почти чёрный, напоминающий о горьком шоколаде. То тут, то там попадались красные акценты — от тёмно-бордовой скатерти и жизнерадостно-алых тюльпанов, возвышающихся над лаконичной стеклянной вазой, до вишнёвого дивана и вторящей ему картины, изображающей силуэт обнимающейся парочки на фоне заката. Антон понимал, что всё это красиво и стильно, но на его вкус было как-то безжизненно, музей какой-то, а не жильё. Наверное, хоть какие-то следы обжитости могли найтись лишь в спальне, но не хотелось даже думать, какие — в случае с суккубами воистину спишь крепче, если избегаешь знания о слишком многом. Арсений вернулся из спальни, притащив с собой целую охапку модных футболок, и извиняющимся тоном поведал, что на его рост подошло совсем немного. Шастун с этого «немного» подохренел — да у него во всём круглогодичном гардеробе столько вещей не найдётся! Наугад выбрав футболку, показавшуюся более-менее приемлемой, Антон выразительно глянул на суккуба, и тот, театрально вздохнув, отвернулся, предоставляя возможность спокойно переодеться. — Вот с таким спутником не стыдно в «Bloodline» появиться! — вынес вердикт вампир, дождавшись разрешения повернуться и окинув взглядом тощую фигуру мага. И тут же всё испортил, заявив, что придётся снять все серебряные украшения — негоже, мол, на мирную встречу с вампирами брать обжигающий их металл. — А если на нас нападут? — резонно возразил Шаст. — Не нападут, если ты сам первым не начнёшь, — заверил его Арсений. — Насколько я помню, среди завсегдатаев клуба нет ни одного, кто вёл бы себя как Эдгард, все они приличные лю… нелюди и умеют вести себя подобающе. — А если всё-таки придётся драться, что тогда? — не сдавался Антон, на что получил великодушное дозволение сжигать всех и вся к чёртовой матери. — Ну я же без них себя голым чувствую! — Нудизм дело замечательное, — флегматично откликнулся вампир, снимая с его запястья последний серебряный браслет и переходя к кольцам. — Постой, то есть, открывая мне дверь в одних трусах, но полном комплекте украшений, ты чувствовал себя более одетым, чем сейчас, в джинсах и футболке? — внезапно оживился он. Антон кивнул, уныло наблюдая за тем, как его пальцы лишаются привычной брони. — А как ты определяешь, какие из них серебряные, если тебя этот металл не обжигает? — в маге вдруг взыграл научный интерес. — Я же всё-таки вампир, пускай и отчасти, — улыбнулся Арсений, нарочно демонстрируя клыки. — Последние лет двести серебро для меня на ощупь всегда очень тёплое и чуть покалывает кожу, как будто опустил палец в стакан с ядрёной газировкой. Я всё ещё могу обжечься об этот металл, но для этого мне придётся контактировать с ним часа четыре, не меньше. Перепроверив, все ли противонежитевые побрякушки конфисковал, суккуб с лёгким сожалением стянул с его пальца последнее кольцо, то самое, что сам когда-то и подарил, и удовлетворённо кивнул. — Осталось только внести последний штрих, и можно будет выдвигаться, — заявил он и достал откуда-то странную конструкцию из множества тонких цепочек. — Самостоятельно надевать сенарже́н с непривычки сложновато, так что придётся это сделать мне. Надеюсь, в этот раз ты сумеешь удержать профессиональный рефлекс? — Постараюсь, — буркнул Шаст. Прикосновения чуть прохладных пальцев к шее в такую жарищу, с которой с трудом справлялся кондиционер, были даже приятны, так что с подавлением рефлексов он справился довольно легко, даже чуть задрал подбородок, оставляя горло совсем беззащитным, когда вампир с досадой заметил, что украшение перекрутилось и нужно поправить. Наконец Арсений, застегнув последнюю из многочисленных застёжек, подозвал его к зеркалу. Подойдя, Антон увидел, что почти всю его шею закрывает что-то вроде сделанной из тонких цепочек изящной сети с мелкими ячейками. — Как, говоришь, называется эта штука? — переспросил он, не в силах вспомнить незнакомое слово. — Сенарже́н, — повторил нежить. — Это от искажённого французского «серебряная сеть». Милое вампирское изобретение, в котором часть цепочек серебряная, а часть лишь выглядит таковой, за счёт чего подобраться к шее носящего сенаржен человека может лишь тот, по чьему заказу это украшение создали, ибо в каждом образце серебро и его имитация скомбинированы по-своему. Это единственный способ быть уверенным, что никто не… скажем так, не выпьет из твоей посуды. — Эх, если бы с принесёнными на работу бутерами подобное прокатывало, — вздохнул Шастун, вспоминая, сколько раз оставался без обеда по милости кого-то из коллег. — И где же располагаются цепочки из другого металла в твоём случае? — Нигде. Я нагло пользуюсь своей нетипичной природой и потому не оставляю собратьям по не-жизни ни единого шанса добраться до того, что я хочу уберечь, — усмехнулся вампир и тут же заявил, что пора уже выдвигаться, а всё своё серебро ангелочек получит только по возвращении.