Чудные соседи

Как известно, движение — жизнь, а уж для того, в чьей плоти растворена стихия воздуха, и подавно. Антон всем сердцем любил путешествия, будь то переброска Пятёрки на новое место или банальное возвращение домой из долгой командировки. Конечно, любое путешествие требовало подготовки, но даже сборы не создавали нервотрёпки, тем более что алгоритм давно уже был отработан. Правда, за проведённые в этом городе полгода Антон слегка отвык от привычного образа жизни перекати-поля, обзавёлся непривычным количеством связей и обязательств… Если раньше он с раннего утра закинул бы на плечо рабочую сумку, подхватил в руки вторую сумку с вещами и умчался на вокзал дожидаться своего поезда, даром что он был лишь в обед, то теперь перед отъездом ему нужно было ещё много чего сделать. Например, разъединить комплект ключей, чтоб не таскать с собой лишний груз. Ведомственные ему всё равно понадобятся нескоро, а раз так, лучше их оставить на подаренном Сергеем Викторовичем брелочке-нетеряйке, а ключи от квартиры во избежание потери можно и к сумке прицепить, благо от утери её хранят не только искусные чары, но и вбитая майором Белым профессиональная бдительность — боевой маг без сумки что автомат без патронов. А ещё сделанные из костей Паши артефакты нельзя было взять с собой: слишком большое расстояние между предметами и призраком могло разорвать связь, что сделало бы Волю вновь невидимым для всех, кроме магов, а это было бы весьма обидно, поскольку он уже стал неотъемлемой частью компании, да и, в конце концов, зря они с Димой так рисковали в марте, что ли? Словом, ещё вечером вспомнив о необходимости пристроить самодельные артефакты, Антон отдал Позову курительницу, наказав регулярно баловать призрака подпиткой в виде аромапалочек, а вот костяное кольцо, поразмыслив, решил оставить Арсению: во-первых, совет держать яйца в разных корзинах никогда не терял своей актуальности, а во-вторых, из всех соседей с Пашей лучше всего ладил именно вампир. То ли повлияло, что они и раньше были знакомы, до Пашиной смерти, то ли ещё чего… В общем, ещё когда Шастун только собирался сообщить призраку, кому он передаст на хранение столь важные для него предметы, Воля, не дослушав, сам заявил, что хочет, чтобы один из артефактов хранился у суккуба, и был очень доволен, услышав, что именно так Антон и собирался поступить. Словом, тёплым утром июльского вторника, с которого начинался его недельный отгул, маг заявился к Арсению. С тех пор, как вампир стал помогать ему в расследовании, они стали общаться гораздо чаще, привыкнув друг к другу. — Проходи, — привычно пригласил полусуккуб, не желая передавать вещи через порог — редкая плохая примета, в которую верят даже свои. — Тебе на поезд ещё не скоро, может, попьём чаю? Поразмыслив, Антон согласился: он и сам не знал, чем ему занять оставшееся до отбытия на вокзал время. Спустя пару минут они уже сидели за покрытым тёмно-бордовой скатертью столом, попивая чай с вишнёвым — ну ещё бы Арс выбрал какое-то другое! — вареньем и болтали о какой-то ерунде. В мыслях Шастун поразился тому, как всё изменилось за эти полгода: ещё в феврале они терпеть друг друга не могли, подстраивали всяческие пакости, обзывались совершенно неподобающе для взрослого воспитанного мага и умудрённого опытом двухсотлетнего вампира, а сейчас — добрые соседи, друзья, искренне улыбаются при встрече, то и дело заглядывают в гости, помогают… Забавная всё-таки штука жизнь. — Так, Арс, пока мы тут не заболтались, нужно всё необходимое сделать, а потом уж можно и расслабиться, — взял инициативу в свои руки маг. — Во-первых, мы с Пашей решили, что резервное кольцо должно храниться у тебя, — Антон снял его с пальца и вложил в руку вампира, — Тебе его носить, правда, нежелательно, ибо это усилит естественную вампирско-суккубью энергопотерю, так что просто положи куда-нибудь в надёжное место и всё. Арсений кивнул, подтверждая, что запомнил рекомендации, и маг продолжил. — Во-вторых, нужно усовершенствовать твою противопуховую защиту, — суккуб протянул руку с зачарованной верёвочкой, и Шастун принялся развязывать вчерашний узел, продолжая пояснения: — Изначально чары на браслете были рассчитаны на то, что носить его буду я, поэтому чтобы браслет работал, не покушаясь на твой энергозапас, нужно как следует напитать его магией. Выгоревшая тесёмка наконец поддалась его пальцам, и Антон, вытащив из кармана отобранные с вечера бусины, высыпал их на стол и продолжил лекцию. — Вообще такие материалы плохо держат заряд, а тут же ещё и воздушный щит вдобавок наложить пришлось, поэтому придётся использовать артефактно-композитную подпитку, — он нанизал на розовато-белёсую основу крупную бусину, похожую на вишню, в глубине которой, если хорошенько присмотреться, можно было различить отблески его огненной магии. — Меня не будет неделю, но на всякий случай я лучше сделаю с запасом, на все две, мало ли что. Арсений заворожённо смотрел на то, как Антон добавлял на браслет разномастные бусины, подвески и даже пару крупных пуговиц. Наконец переделка браслета была завершена, и маг повязал его обратно на тонкое запястье с едва заметным золотистым загаром — очередной признак живой суккубьей сущности, отличающей полувампира от обычных не-мёртвых клыкастиков. — Выглядит, конечно, не ахти, с твоим гардеробом вряд ли будет сочетаться, но, думаю, избавление от извечной летней проблемы стоит того, чтобы потерпеть эстетическое несоответствие, — довольно улыбнулся Шаст. — А я в Воронеже загляну к одному толковому мастеру-артефактору, всё равно для Серого контролку прикупить надо, а там, глядишь, заодно и придумаем, как тебе нормальный амулет от тополиного пуха забабахать. Отмахнувшись от благодарностей нежитя, Антон полез в прихваченную с собой рабочую сумку, доставая из неё неприметную деревянную шкатулку. — Хочу ещё попросить, чтобы ты взял это на хранение. — Хорошо, — тут же согласился вампир. — В каких условиях это лучше всего хранить? — Ты даже не спросишь, что внутри? А вдруг там что-то опасное? — поднял брови Шастун. — Я тебе доверяю, — совсем просто произнёс Арсений, прерываясь, чтобы отпить чай из тонкостенной фарфоровой чашки. — Ты скажешь ровно столько, сколько мне необходимо знать, так что какой смысл спрашивать? Суккуб вдруг показался Антону каким-то беззащитным, будто это и не его берегло от злого умысла присущее этой расе обаяние, будто это и не он вовсе является высшей нежитью — опасной, сильной, хитроумной, способной убить мага в схватке один на один. Шастун даже поймал себя на мысли о том, что по возвращении из Воронежа нужно будет наложить защитный контур с парой печатей на жильё клыкастика — мало ли что. Удивлённый собственным впечатлением, он мысленно записал это в список «Сделаю, когда приеду обратно» и вернулся к делу. — В общем-то, в шкатулке нет ничего опасного или особо ценного. Можешь смело прикасаться, она не из тополиных пород — кедровая, волховской работы. Только подобная упаковка способна защитить зачарованные безделушки противоположных стихий, которые порой нужны мне по роду деятельности, но из-за того, что огненная магия отличается особой нелюбовью к конкуренции, в моём случае водные и земляные чары выгорят буквально за несколько часов пребывания в непосредственной близости от её источника, то бишь меня. Поэтому я не могу взять её с собой, а оставлять в пустой квартире тоже нежелательно, магия должна быть под присмотром. Ставь её куда хочешь, лишь бы на виду не валялась, а то у тебя вечно гости ходят, мало ли что… — Антон слегка выделил тоном слово, которым он предпочёл деликатно заменить банальное «любовники» или «пассии». — Так, вроде всё: кольцо, браслет, шкатулка… Можно расслабиться и дальше пить чай. — Погоди, — остановил его суккуб, — ещё же мой подарок для Кристины. Арсений изящно встал из-за стола, — не проезжаясь на стуле с отвратительным звуком, как это любили делать работающие в участке маги, а бесшумно, — и скрылся за одной из многочисленных дверей, вскоре вернувшись с красиво упакованной коробочкой, плоской и по размеру не превышающей среднестатистическую книгу. — А что внутри? — не утерпел Антон, подзуживаемый любопытной воздушной стихией. — Сюрприз, — озорно улыбнулся клыкастик, — узнаешь, только когда твоя сестра распакует подарок. Я всё предусмотрел, ей определённо понравится. Скажешь ей, что это от нас обоих, хорошо? — Посмотрим, — туманно ответил Шаст, убирая коробочку в висящую на спинке стула рабочую сумку. Он был уверен, что внутри находится что-то дорогое, такое, что ему самому было бы не по карману, а быть в долгу маг не любил. Вампир почти беззвучно вздохнул. — Антон, — с момента спасения нежитя от магов-недоучек Арсений всё время называл его ангелочком, а случаи, когда суккуб обращался по имени, можно было пересчитать по пальцам одной руки, так что это уже многое говорило о серьёзности его настроя, — не заморачивайся. Это ни к чему не обязывает ни тебя, ни Кристину, я просто хочу сделать подарок, который действительно обрадует твою сестру и облегчит жизнь тебе, ведь за оставшееся до свадьбы время ты всё равно не успеешь подобрать нечто подходящее случаю. Я делаю это, потому что хочу и могу себе это позволить, точно так же, как ты тогда заслонил меня от огня, потому что хотел и мог, потому что кому-кому, а тебе пламя не причинит вреда. В безмолвном возражении Шастун упрямо склонил голову, будто собираясь бодаться, и легко считавший его настрой суккуб продолжил уговоры. — Пойми, каждый из нас силён в чём-то своём. Ты маг, ты умеешь сражаться, спасать и убивать, лечить, зачаровывать… Ты легко оказываешь людям и нелюдям магические услуги — делишься зельями, творишь артефакты, отдаёшь зачарованные предметы, — Арсений выразительно продемонстрировал обвивающий его запястье шнурок с разномастными бусинами. — Тебе подобное ничего не стоит, в то время как для твоих не имеющих магического дара друзей подобные подарки бесценны. Как думаешь, обрадуются в алхимической аптеке вампиру, пришедшему за противоожоговым, или возьмутся за колья да заклинания? А призрак сам себе сумел бы раздобыть подпитывающий артефакт? А Дима смог бы купить очки, позволяющие видеть скрытую от обычных людей сторону мира, в обычной оптике? Антон оторопел. С такой стороны свои действия он ещё не рассматривал: он думал, что просто оказывает посильную помощь близким, где-то из той же оперы, что и придержать дверь человеку, руки которого заняты каким-либо грузом, а получается, что заставляет друзей чувствовать себя обязанными ему… Заметив, что маг призадумался, Арсений вернулся к разъяснениям. — Ты легко делишься тем, что даёт твоя сущность мага, из желания не обязать, а помочь. Я же хочу поделиться тем, что даёт мне моя сущность: за два века у меня было немало времени разобраться в устройстве экономики и приумножить то, что досталось мне по наследству. Для меня это не больше, чем для тебя — отдать старый ученический браслет измученному аллергией вампиру. — Ты меня убедил, — кое-как выдавил из себя Антон, всё же найдя в себе силы признать поражение: собственные доводы вмиг показались ему алогичными и недостаточно весомыми. — Вот и славненько, — ласково улыбнулся суккуб. — Налить тебе ещё чаю, ангелок?

…

Видимо, сегодня был какой-то особенно благоприятный для суккубов день: Арсений сумел уговорить Антона не только на вручение подарка от них двоих, но и на долгие посиделки за чаем, а когда настала пора выдвигаться, самолично подвёз его на вокзал, порывался помочь с багажом (а вот этого маг ему не позволил — чай, не девушка он, да и груза всего ничего: привычная рабочая сумка на плече и вторая, покрупнее, с вещами и ноутбуком), проводил до вагона и долго махал вслед уходящему поезду — по крайней мере, до тех пор, пока Шастун ещё мог различить его фигуру среди остальных провожающих. Наконец отлипнув от окна, Антон помог попутчикам, милой пенсионерке и влюблённой парочке его ровесников, засунуть вещи на полки, после чего, немного поболтав с ними, достал из сумки прихваченные накануне «Архаичные обряды и ритуалы» и погрузился в чтение.

***

В Воронеж он прибыл рано-рано утром, опередив рассвет буквально на минуту. Родные ещё несколько дней назад задолбали его телефонными расспросами о времени прибытия и прочей подобной чепухе, так что Антон знал, что его будут встречать, и выискивал в толпе знакомые лица. Впрочем, когда ты такая каланча, скорее заметят тебя, чем ты. — Антон! Мы здесь, Антоша! Щурясь от солнца, отражающегося в одном из окон прямо ему в глаза, он направился на звук родного голоса и вскоре попал в объятья родителей, больше похожие на бушующее море: его кинулись обнимать с таким пылом, что чуть не сбили с ног. — Мам, пап, ну хватит, задушите! — притворно проворчал он. Отец, высокий — не такой высоченный, как сам Антон, так, где-то с Арсения ростом — крепкий мужчина деловито вытащил из его рук сумку с вещами, а мама, его маленькая хрупкая мамочка, такая любимая и родная, всё никак не могла разорвать объятья, плача от радости и причитая, как он вырос и похудел. Вообще-то и то и другое было неправдой: своего почти двухметрового роста он достиг ещё в девятнадцать и с тех пор не вытянулся ни на миллиметр, а худым он и так всегда был — пылающий в его венах огонь не позволял набрать жирок, да и мышцы из-за него почти не увеличивались в объёме, сколько ни тренируйся. Хорошо ещё, они его в августе того года не видели, сразу после портала — вот тогда да, тогда он действительно изрядно осунулся и похудел: магия, спасшая их с напарником жизни, выпила из него все соки. Уже сидя на переднем сиденье отцовской лады и отвечая на обрушившийся на него шквал вопросов о своём житье-бытье, он вдруг почувствовал в кармане вибрацию телефона, но, увидев, что пришедшее сообщение отправлено с незнакомого номера, решил, что это может подождать.

…

Дома почти ничего не изменилось: всё тот же накрытый клеёнкой стол на небольшой кухоньке, всё тот же старенький телевизор в зале и родительский диван, разве что обои уже другие и люстра новая по макушке задела, зараза. А в их с Тиной комнате вообще всё по-прежнему осталось, хоть оба представителя младшего поколения Шастунов вылетели из родительского гнезда много лет назад, разъехавшись учиться кто куда. Антон даже не удивился, когда увидел спящую на соседней кровати сестру, очень уж привычна была эта картина, и лишь потом до него дошло, что это как-то странно, ведь, по её собственным словам, она уже больше года вела совместный быт со своим женихом. Тихонько поставив сумку с вещами туда, где об неё никто не споткнётся, Антон на цыпочках вышел из комнаты. — Антошенька, я тут борща наварила к твоему приезду, будешь? Со сметанкой, с чесночком, хлебушком свежим, всё как ты любишь, — певуче протянула мама, и вечно голодное пламя в его крови заставило Антона согласиться. — Мам, а почему Крыська у нас спит? — спросил он, вгрызаясь в ломоть хлеба. — Детки-детки, никак не вырастете, — с какой-то ностальгической теплотой посетовала мама, прежде чем перейти к собственно ответу. — Кристина осталась ночевать у нас, потому что вчера до позднего вечера решала оставшиеся организационные вопросы, и сюда ей было ближе ехать, чем к её Жене. — Кстати, а какой он, женишок-то? Нормальный? — спросил Антон, не отрываясь от процесса поглощения пищи, немного смущённый тем, что мама смотрит на него так, будто активно кушающий сынок — это лучшее в мире зрелище. Она пожала плечами. — Вроде хороший. Служит в МВД, из приличной семьи, чуть ли не пылинки сдувает с нашей Тиночки. Года полтора уже вместе живут, прежние-то хахали и трети этого срока не выдерживали, а этот ничего, до сих пор при виде Кристинки улыбается, как мешком пришибленный. — Так, может, Тин-Тин и вправду его мешком пришибла, вот и поехала у него крыша? — фыркнул Антон на правах человека, четырнадцать с половиной лет делившего с сестрой комнату и знающего все нюансы её сложного характера. — Не исключаю и такого варианта, — пробасил зашедший на кухню папа. — Маечка, налей и мне борщика, а? Мама отошла исполнять его просьбу, а папа тем временем продолжил: — Наша Тинка, конечно, огонь! Бойкая натура, наша, шастунская, но так и парень её всё ж не рохля: старший лейтенант полиции — это вам не неженка какая-то, выдюжит. Нам, Шастунам, только такие в пару и подходят, вот она и нашла себе ровню. Антон хотел было поспорить, ведь папе-то досталась не гром-баба, а нежная милая мамочка, но потом он вспомнил, что, вообще-то, оба его родителя геологи, причём не кабинетные, а те самые, которые то и дело отправляются в экспедиции в какую-нибудь глушь, суровые условия которой не всякий выдержит, и понял, что отец в принципе прав. — Антошенька, а как у тебя с личной жизнью? Нашёл уже себе невестушку-то? — прощебетала мама, ставя на стол вторую тарелку. — Встречался с одной девушкой, но не сложилось, — коротко обрисовал ситуацию маг, активнее налегая на еду, чтобы любопытствующие родичи не замучили вопросами о деталях: лгать родителям не хотелось, а правдивой причиной расставания с ними не поделишься. — Жалко, — огорчилась мама. — Так хочется уже внуков понянчить… — Так Кристинка же женится, тьфу ты, замуж выходит, наверняка и детей вскоре заведёт, — возразил Антон. — Так это ещё когда внуки пойдут! Двадцать восемь лет девке, я в её возрасте уже Тину в садик водила да тебя, Антош, под сердцем носила, а она о детях и не задумывается даже, — всплеснула руками мама, пока отец молчаливо обгладывал выловленный из тарелки мосол. Скрип кухонной двери ознаменовал появление заспанной Кристины. — Вообще-то мы с Женей задумываемся о детях. Просто не в ближайшие пару лет, — сонным голосом проворчала она. — Давно не виделись, Тон-Тон. — Угу, целых два дня, охренеть какой срок давности, — буркнул он, вставая из-за стола, чтобы помыть за собой тарелку и поскорее убраться подальше от назойливых расспросов родни.

…

Растянувшись на постели и привычно свесив ноги, — кровать стала ему коротка ещё в пятнадцать и за прошедший десяток лет как-то не выросла, — Антон разблокировал мобильник, чтобы взглянуть на календарь. Так, свадьба в субботу, мальчишник и девичник в пятницу, обратный билет у него на утро понедельника… Выходит, на свои дела вроде поисков костюма, визита к знакомому артефактору и встреч с давними друзьями, если только они не разъехались кто куда, у него остаётся лишь два дня: сегодня и завтра. Эх, а хотелось бы побольше, чтоб хоть погулять по родному городу как следует, побродить по памятным местам… Закрыв календарь, он хотел было уже отложить телефон, но взгляд зацепился за непрочитанное сообщение, и любопытная воздушная натура не устояла. Сообщение гласило: Доброе утро, ангел. Надеюсь, добрался без проблем. У нас всё в порядке, только Павлуша без тебя со скуки мается. Из всех соседей Антона только Арсений называл Волю Павлушей, а не Пашей, да и ангелом Шастуна больше никто никогда и не величал, даже мама предпочитала звать его просто Антошей, максимум Антошенькой от избытка чувств. Словом, личность автора сомнению не подлежала. Занося вампира в список контактов, маг запоздало задумался о том, откуда нежить знает его номер, и с некоторым запозданием вспомнил, что озвучивал его только в тот день, когда отбил бедолагу от Панфиловых. Вот ведь память у него, а!

Доброе, Арс. Добрался хорошо. Воле включи мелодраму, пусть с Лясей посмотрит

В отличие от консервативного нежитя, юность которого пришлась на времена ятей и чернильниц, точку в конце сообщения Антон считал совершенно лишней. Вспомнив о необходимости спрятать свою рабочую сумку подальше от глаз домашних, он рывком встал с кровати и, наскоро оглядев комнату, прикинул подходящие места. Большинство его детских нычек не годилось — слишком мелкие, максимум тетрадку спрятать или пачку сигарет, однако если положить сумку на шкаф и задвинуть её подальше к стене, чтобы не было видно снизу… Он как раз закончил с магической уборкой пыли и запихиванием сумки с глаз долой, когда на оставленный в кровати мобильник пришёл ответ. Рад, что всё в порядке. Поставил призракам дневник памяти, вроде притихли. Не хочу отвлекать тебя от дел и общения с родными, но ты пиши, если что, хорошо? А то очень странно так долго тебя не видеть и не слышать. Ну да, в последнее время они виделись едва ли не каждый день — в четверг вечером столкнулись у подъезда, когда вампир отправлялся в клуб за очередной пассией, а Шастун возвращался домой после трудового дня, в пятницу с утра в лифте, когда суккуб вопреки обыкновению провожал очередного любовника, в субботу днём случайно в супермаркете пересеклись, в воскресенье, когда он выскочил за сигаретами до ближайшего ларька, удачное появление нежитя спасло его от прилипчивой Валентины Петровны, вечером понедельника они ходили в «Сrа3у», а во вторник вообще с утра и до самого отъезда чаёвничали. Да какое там «едва ли», и впрямь каждый день!

Ладно)

Интересно, вампир родом из не то восемнадцатого, не то девятнадцатого века поймёт, что скобка — это лёгкая улыбка, а не провальная попытка напечатать точку?

***

Тин-Тин настаивала, чтобы он первым делом зашёл в прокат костюмов, мол, брат невесты обязан прилично выглядеть и всё такое, но Антон, рассудив, что людей его роста и телосложения не так уж и много, и вряд ли всем воронежцам такого формата вдруг резко понадобятся брюки да пиджаки, решил начать свою деловую прогулку по Воронежу с визита к знакомому мастеру-артефактору. Он прошёл мимо очередной забегаловки, количество которых из года в год росло как на дрожжах, улыбнулся при виде памятника котёнку с улицы Лизюкова, вспомнив, что читал о его установке ещё когда учился в школе, да и потом частенько здесь бывал, даже где-то наверняка сохранилась фотография, на которой всем кажется, что уставившаяся на котёнка ворона своим металлическим крылом приобнимает Антона за лопоухую голову… Миновав ещё несколько зданий, он свернул в знакомый дворик. Вот и знакомый полуподвальчик, на козырьке которого всё так же, как и много лет назад, красуется вывеска часовой мастерской, приметная лишь тем, что в букве о, изображённой в виде часов, вместо стрелки нарисовано стилизованное жёлтое пёрышко. Обычным людям оно могло бы показаться прихотью дизайнера, но свои всегда узнают символ Гильдии. Антон усмехнулся, заранее ссутуливаясь — прекрасно помнил, как, проходя здесь впервые, больно стукнулся лбом, поскольку козырёк был низковат для такого дылды. Шастуна всегда забавлял тот факт, что все действительно важные организации магов, имеющие свои отделения едва ли не в каждом городишке, в жизни любого мага идут в алфавитном порядке: Академия, Больница, Ведомство и Гильдия. Всякий маг должен был сначала поступить в Академию, в процессе учёбы почти гарантированно получал какую-нибудь травму, — что поделать, студенты рисковые ребята, особенно если любят экспериментировать с заклинаниями без присмотра наставников, — что приводило его в Больницу, затем, окончив учёбу, встать на учёт в Ведомстве, что позволяло отмазаться от службы в скучной немагической армии, да и другие бонусы давало, а потом закупиться необходимыми для выбранной профессии артефактами в Гильдии. После этого этапа пути магов расходились: выпускники боевого факультета шли работать в Ведомство, целители в Больницу, а бытовики, соответственно, в Гильдию. Хотя некоторые избирали карьеру преподавателя, возвращаясь в Академию, чтобы учить других магическому ремеслу… Спустившись по лестнице и зайдя в открытую по причине тёплой погоды дверь, Антон осторожно обошёл висевшую на уровне его лица музыку ветра, украшенную металлическими листочками — когда-то один из них болюче так чиркнул по виску, зараза! — и огляделся. Здесь тоже мало что изменилось, разве что стены перекрасили в другой цвет, да на заметной лишь своим витрине за спиной «часовщика» прибавилось чудаковатого вида штуковин. Сам артефактор тоже практически не изменился, разве что вместо короткой стрижки щеголял теперь точь-в-точь такой же, как у Матвиенко, причёской. — Добрый день, Михаил Сергеевич, — дождавшись, пока мастер оторвётся от внутренностей какого-то причудливого механизма, усеянных кристаллами аметиста и почему-то мелкими фиолетовыми цветками вроде шалфея, поздоровался Шастун. — Добрый, добрый, — машинально ответил мужчина, близоруко щурясь на него. — Постой-ка, а я тебя помню! Ты мне Васю помогал ловить. Услышав своё имя, механический сокол, гордо восседавший на застеклённой витрине, с интересом повернул голову, глядя на гостя, и скрипуче курлыкнул. — И он тебя узнал, ну ещё бы, мозги-то, чай, не из гальки какой — чистейший кварц! Шедевр магоинженерной мысли расправил алюминиевые крылья и спланировал на разделяющий магов прилавок. — Ну-с, за каким товаром пожаловал на этот раз? — поинтересовался мастер, поглаживая сокола по позолоченному клюву, и Антон заметил, что глаза магомеханического конструкта уже не из лунного камня, как много лет назад, а какие-то другие, даже похожие на настоящие глаза. Заметив его взгляд, артефактор похвастался: — Раздобыл Васечке соколиный глаз гномьей обработки, теперь видит лучше прежнего! — Здо́рово, — сдержанно похвалил обновку Шастун. — Михаил Сергеевич, мне бы пару волчьих контролок и консультацию… — Это я для тогдашнего студентика был Михаил Сергеевич, а сейчас зови меня просто Мишей, — усмехнулся мастер и скрылся в недрах подсобки. Антон погладил представителя механической жизни по клюву, с усмешкой вспоминая, как много лет назад, впервые придя сюда, чтобы купить для покусанного оборотнем Женьки сдерживающий артефакт, ловил улетевшего от своего создателя сокола, тогда ещё далеко не столь совершенного: непослушного, с встопорщенными жестяными перьями в могучих крыльях и дурацкими культяпками шасси вместо нынешних золочёных лап со стальными когтями. Замаялся тогда, еле-еле поймал, исцарапался весь, зато мастер, довольный поимкой своего творения, сделал ему хорошую такую скидку. Мастера не было довольно долго, Шастун уже даже от клюва перешёл к осторожному поглаживанию острых пёрышек. Михаил (Антону было слишком сложно вот так запросто перейти от имени-отчества сразу к сокращённой форме) вернулся как раз в тот момент, когда увешанная браслетами рука потянулась к сверкавшему меж основаниями крыльев красному кристаллу. — Осторожно! — запоздалый вскрик совпал с окутавшей руку визитёра вспышкой огня. — Хорошая противоугонка, — оценил Антон. — Не переживайте так, я давным-давно уже несгораемый. — Предупреждать же надо! — с облегчением выдохнул мастер, выкладывая на стойку прилавка принесённый товар. — Так, тут есть полдюжины контролок-накидушек и парочка для постоянного ношения, тебе какие надо? По-хорошему надо было и те и другие: накидушки, эдакие длинные не то удавки, не то ошейники огромного диаметра, пригодятся на ближайшем же полнолунном дежурстве, а Серёже определённо необходима пара постоянок: одна основная и вторая на случай потери или поломки первой. Но, не зная, во сколько ему обойдётся амулет для Арса и консультация по поводу останков Ляси, Антон пока не стал определяться с количеством покупок. — Мне бы ещё вот с этим понять, что делать, — Шаст высыпал из кармашка сумки горсть костяшек. — С вампирским материалом не работаю, — отрезал мастер, и лишь тогда Антон заметил, что в горстку того, что когда-то было каркасом изящных девичьих пальчиков, затесался тот самый клык, из-за которого ему до сих пор бывало стыдно перед Арсением. — Фаланги человеческие, — заявил он, убирая длиннющий (и как вампиры вообще с такими ходят? Наверняка же неудобно!) клык обратно в карман. — Мне надо обеспечить подпиткой одно милое привидение, а традиционный способ не подходит — соответствующие кости повреждены. Можно ли что-то сделать с этим? — Не думаю, — развёл руками артефактор. — Точно? Может, всё-таки есть какой-нибудь способ? — переспросил Антон, не желающий возвращаться к обнадёженной Лясе с пустыми руками. — Точно. Разве что какой-нибудь другой призрак согласится на инкрустацию её кости в свой артефакт. Но кто ж на такое пойдёт? Люди по своей природе эгоистичны… — философски протянул Михаил. Шастун вспомнил, как Паша опекает свою подопечную, как успокаивает её, когда девушке грустно, как смотрит с ней мелодрамы, хотя сам предпочитает другие жанры… — Я знаю призрака, готового разделить с ней источник силы.

…

Сложив пару постоянок и три накидушки в сумку и договорившись с мастером о сроках работ с фалангами Ляси и основой амулета от тополиного пуха, Антон уже привычно обогнул дурацкую музыку ветра и почти вышел, как вдруг лицом к лицу столкнулся с подозрительно знакомым… лицом. Поначалу он подумал, что показалось, но, отступив на пару шагов, убедился, что всё именно так и есть: на ступеньке перед входом в мастерскую стоял, сравнявшись с ним в росте, его давний друг и товарищ, всё такой же коренастый и улыбчивый, разве что уже не рыжий, как раньше, а скорее русый, и подстригшийся по последней моде. — Чехов, это реально ты?! — радостно воскликнул Шастун, в то же время слыша невероятно ностальгическое: — Тёмыч, какими судьбами?! — Дак я ж родом из Воронежа, — ответил Антон, на что Чехов, улыбнувшись ещё шире и зайдя наконец в помещение, махнул мастеру, с которым явно был на короткой ноге — вон даже соколу плечо подставил наработанным движением. — А я тут по делам, но решил, раз уж такая оказия, заглянуть к двоюродному брательнику, — ответил друг и перевёл взгляд за спину Шастуна. — Хай, Мишаня, готовь хату, я на пару недель остановлюсь у тебя! Да уж, мир тесен, а мир своих и подавно. Кто же мог знать, что знакомый со студенческих времён артефактор окажется кузеном его соратника из Пятёрки?