We start the final war Tell me what’s worth fighting for When we know there’s nothing more We take the hand or fist Just to sell ourselves for this The path we least resist. Крайняя из войн! Но за что вести нам бой? Больше нет ничего, Ладонь иль кулак? Чтобы нам себя продать, Так проще будет нам. Linkin Park — Keys to the Kingdom
Ворота Конохи становились всё ближе: ястребы снижались, добравшись до нужной точки в обещанный час. Призыв Саске сэкономил отряду уйму времени, что было бы потрачено на пешее путешествие заброшенными территориями. Хатаке был рад, что они хоть в чём-то опередили противника, и теперь мог вплотную заняться организацией экстренного собрания Пяти Каге, чтобы начать разрешать сложившуюся ситуацию, пока ещё можно что-то решить мирным путём. Первым делом придётся заняться собственными владениями, ведь он покинул Коноху с командой больше месяца назад, и за это время Нара удосужился отправить лишь одну весточку, которая и создала столько политических и внутренних проблем. Присматриваясь к отрядам джоунинов, выстроенных на стенах, что ограждали деревню, и перед центральным входом, Какаши понимал, насколько сложным будет процесс внушения этим людям, особенно если Саске и Сакура покинули Коноху в крайне пикантной манере. Покосившись на них, Хатаке отметил готовность Учихи защищать обоих как единое целое: он действительно кардинально поменял отношение к Сакуре, что удивляло. — Я хочу поговорить с Шикамару, — обратился он чуть громче ко всем. — Нужно прояснить несколько моментов. — Мне кажется, не он распорядился, чтобы нас так душераздирающе встретили, — отметил Аоба. — Коноха Го-Икенбан как всегда в своём стиле, — добавил Ямато. — Можно было догадаться, что старейшины не будут сидеть сложа руки, пока ты на секретной миссии. — Они всю жизнь мечтают посадить в кресло Хокаге какого-то умственно отсталого старика, чтобы было легче нашёптывать собственные планы относительно Конохи этому человеку, — хмыкнул Аоба. — Мы всё же останемся с тобой, чтобы поддержать, если надо. — Дайте мне пять минут, — кивнул Хатаке и спрыгнул со спины ястреба, приземлившись на покрытую морозом почву тропы, ведущей за пределы деревни. Он отбывал в последний месяц зимы, и сейчас Коноху было почти не узнать: сугробы ещё лежали в углах и под деревьями, но по большей части снег сменился слякотью, которая замёрзла от ударившего ночью мороза. Голые деревья неподвижно ограждали город, изредка на ветках можно было заметить какую-то живность. В небе кричали вороны, скрываясь в стороне глубокого леса. Шикамару стоял во главе нескольких групп джоунинов, что встречали их перед запертыми воротами Конохи. На нём была рабочая форма, точно одним видом Нара намекал, что прибывшим здесь не рады. Среди вооружённых и настроенных на сражение шиноби Какаши отметил несколько знакомых лиц: почти все неуверенно поглядывали в сторону Учихи, что было ожидаемо. Видимо, самым сложным будет договориться о разрешении для Саске и Сакуры, ведь остальные члены отряда, собранного Хатаке, ни в чём не провинились. — С прибытием, Хокаге-сама, — промолвил Нара. — Благодарю. Что происходит? — подступив ближе, спросил Какаши. — Хомура-сама и Кохару-сама решили передать привет, — вполголоса ответил Шикамару. — Они тут за месяц навели свои порядки. — Какие требования? — Учихе и Сакуре путь обратно заказан, а тебя требуют сместить как провалившего ожидания, некомпетентного, позволившего себя надурить — любое обвинение на твой выбор. Письмо нашему даймё уже отправлено, и будем дожидаться его мудрого решения. — Какие быстрые, в обычном порядке работали бы в таком темпе, — вздохнул Хатаке. Покосившись на шиноби, замерших перед воротами, Какаши попытался обдумать дальнейшие действия. Ему пристало бы отправиться к старейшинам и побеседовать с ними, но вся эта волокита никак не входила в планы Хатаке относительно всего, что должно произойти в ближайшие дни. Эти старики, как всегда, настроены воинственно, и, когда им не нравилась кандидатура Хокаге, они обожали вставлять палки в колёса — чего стоило вспомнить извечные проблемы Цунаде-самы с Советом Листа. В прошлом именно по этой причине старейшины несколько раз объединялись с соперником Третьего Хокаге — Данзо. Наиболее примечательным последствием этого сотрудничества было несогласие клана Учиха с методами деревни, и, несмотря на то что Третий Хокаге хотел попытаться разрешить ситуацию мирным путём, Данзо и советникам Третьего эти попытки показались тщетными, и они захотели полностью устранить угрозу в виде клана Учиха. В конечном счёте это привело к резне, и, поскольку Данзо действовал без согласия Третьего, тот был исключён из совета; после Саске лично отомстил старику за все добрые дела. Отношение оставшихся членов Совета к Учихам было полностью ожидаемым, но это не значило, что Хомура и Кохару имели право распоряжаться всем, что происходило в деревне. Их мнение было ничем в сравнении с общественным, которое нужно изменить, если действовать так, как планировал Хатаке. — С каких пор вы мыслите, как единый организм во главе со старожилами, которые сидят в своих норах и не видят дальше своего носа? — чуть громче обратился к подданным Какаши. — Неужели так сложно подумать собственной головой? — Старейшины пытаются сохранить мир, установленный после войны, — после минутной паузы ответил кто-то из толпы. — И каким способом? — Во всём виноват Учиха и его приспешники, которые помогли ему выбраться из заточения. — В том числе она! — кто-то указал на Сакуру, что заставило её потупить взор. Агитация вооружённых шиноби Листа вряд ли поможет, как она считала, потому что они уже давно определились с козлом отпущения: Саске Учиха — идеальный кандидат, на которого можно свалить все беды общества, потому что он фактически не отбивался. Это было несправедливо, и изменить мнение жителей Конохи мог лишь сам Учиха, если бы ему дали ещё один шанс доказать новые намерения, продемонстрировать тот тяжёлый путь искупления, что он прошёл, насколько он изменился за годы заключения в тюрьме. Но ниндзя по природе легче действовать согласно указу кого-то выше по рангу, не задумываться о мелких деталях и нюансах, которые могли послужить переломным моментом. Внезапное желание вступиться за Саске-куна забурлило в ней, и, поддавшись этому порыву, она сделала шаг вперёд, замерев перед ним, будто защищала собой от враждебно настроенной толпы. Учиха сперва никак не отреагировал, но затем Сакура ощутила на пояснице его тёплую ладонь, с удивлением осознав, что он делился с ней чакрой. — Что плохого в том, что я воспользовалась всем, что имела, ради спасения отряда Хокаге-самы? Возмутившись, Сакура больше не могла стоять в стороне. Тепло ладони Саске-куна согревало её тело, что даже извивающийся среди деревьев мороз совершенно не ощущался на оголённой коже. Учиха скрытно восстанавливал её запас чакры; он мог не делать этого, Сакура сомневалась, что Хатаке допустит кровопролитие у главных врат Конохи, но жест был приятным: Саске-кун знал, что ей нездоровилось и что она скрывала это от остальных членов отряда, и странное желание поддержать в ответ на мимолётный инстинкт защитить его было непонятным даже Сакуре. И всё же не стоило забывать, что они теперь нукенины, — может, поэтому Учиха попросил её обучить его медниндзюцу: он не хотел чем-то уступать новому боевому товарищу, особенно если Харуно придётся спасать от врагов, Саске-кун хотел знать, как залечивать раны, в случае если она опять окажется обузой. Конечно, все её домыслы не имели основания и казались глупыми, но Сакура не исключала очередной резкой перемены в поведении Саске-куна чисто подсознательно. — Неужели у вас нет родных и близких, ради которых вы готовы сунуть руки в огонь? — спросила она. — Я поступила, как считала необходимым в критической ситуации, причём помощь Саске Учихи отряду оказалась уместной и оправданной. — Кто это может подтвердить? — раздался в ответ чей-то голос. — Он сам мог подстроить ту ситуацию и сражение с противником, которого победить мог только он, а всё ради того, чтобы выбраться на свободу. — В таком случае почему Саске вернулся в деревню, заранее зная, что его ждёт, если мог покинуть мой отряд в плачевном состоянии на отдалённом острове, скрывшись с союзниками, как вы предположили? — вмешался серьёзным тоном Какаши, осматривая каждого близстоящего ниндзя. — Саске доказал свою преданность родной деревне, добровольно вернулся на территорию, чтобы сдержать слово. Хатаке понимал, что переубедить всех будет сложно, — приказ старейшин должен исполняться беспрекословно, особенно если у этих старых гадюк было столько времени настроить здравомыслящих джоунинов Листа против собственного Хокаге. Взглянув в глаза Нары, он попытался телепатически передать план первому помощнику, чтобы хоть как-то повернуть происходящее в иное русло. У него не было времени разгребать дерьмо, приготовленное Советом Листа, ведь Райкаге не станет дожидаться удобного Стране Огня момента, чтобы заявить о Пятой Мировой Войне Шиноби. Нужно созвать собрание Каге, обдумать стратегию и мирные пути разрешения ситуации. Гаара и Мей должны согласиться с видением Конохи, ведь они вряд ли готовы вернуться на тропу разрушений и военных перепалок. А вот Ооноки будет колебаться до последнего, и это значило, что необходимо склонить его на их сторону как можно быстрее, чтобы выгородить оппозицию и всех, кто был в списках союзников Лорда Эя. — Не знаю, насколько моё мнение ценится, но я могу поручиться за Учиху, — внезапно промолвил Аоба, опираясь на огромный свиток, за которым присматривал. — По виду не скажешь, но он вполне неплохой боевой товарищ, помог Сакуре-саме запечатать сумасшедшего лидера Кираи в этот свиток и озлобленную чакру Кьюби попутно, чтобы тот ещё нескоро собрал вместе хвосты. И я согласен с Хокаге-самой: Саске мог нейтрализовать всех нас и раствориться, но вместо этого он предоставил оптимальное средство передвижения, чтобы быстро и безопасно вернуть всех нас в деревню. Вам не обязательно любить его, но хотя бы отнеситесь по-человечески, ребят. Повернувшись к Ямаширо, Какаши вопросительно вскинул бровь, безмерно благодарный за поддержку, ведь авторитет этого человека в последние годы опережал его прибытие. Остальные члены отряда кивали, подтверждая слова Аобы, пока другие молча соглашались или же просто не желали вмешиваться в разборки, которые их не касались. Какаши взглянул на Сакуру, что замерла перед Учихой, будто щит, пусть он в подобной защите и не нуждался, — жест всё равно отражал её новое отношение к Саске и поддержку всего, что пытался внушить этим людям Хатаке. Признаться, было действительно непонятно, почему Учиха всё ещё стоял рядом с ними, дожидаясь невесть чего, ведь мог покинуть местность в любой момент, чтобы спасти свою жизнь. Отметив, как Саске держал руку, по всей видимости, разместив ладонь за спиной Сакуры, Какаши присмотрелся к ней, впервые подчеркнув её истощённый вид. Она еле держалась на ногах, и Учиха, точно преданный пёс, бдительно следил за каждым её движением, готовый подхватить на руки в любой момент. Сжав пальцы в кулаки, Хатаке отвернулся. Он понимал, что рядом с Харуно сейчас должен находиться он: опекать, носить на руках, — но вместо этого Какаши пытался разрешить неловкую ситуацию у ворот Конохи, чтобы шиноби пустили их бравый отряд домой. Почти все за его спиной могли спокойно пройти под деревянной аркой, ведь претензии были не к ним. Аоба уже выступил в поддержку мнения Хокаге, Ямато молча соглашался и был настроен помочь в любой момент. Саске и Сакура как причина конфликта пока что дожидались какого-то решения. Ей нужна медицинская помощь Шизуне — эта мысль сдавливала Хатаке изнутри, ведь он помнил то ранение, которое лично нанёс три года назад; он знал о побочных эффектах, которые Сакура почти залечила, также старался не акцентировать внимание на шрамах на груди и спине, что напоминали узор райтона. В произошедшем была его вина, и сейчас он должен разрешить ситуацию с выгодой для Сакуры, в чём и заключалась причина их ссоры: он мог это сделать или нет? — Они попытаются захватить Учиху, — прошептал Шикамару. — Старейшины приказали казнить на месте, так что будь готов: словами ты переубедил где-то больше половины. — Кто-то должен преподать им урок гуманности, — еле слышно ответил Хатаке. — Всё в твоих руках, я помогу чем смогу, — хмыкнул Нара и продолжил громче: — Мне кажется, все слышали слова Хокаге-самы: представление закончено, расходимся. — Шикамару-сан, а как же приказ Совета Листа? — Пока даймё-сама не известил о каких-то глобальных переменах, главным в деревне остаётся Хокаге, а значит, его приказ перекрывает любые наставления Коноха Го-Икенбан. Сдвинувшись с места, шиноби на стенах начали расходиться, некоторые активнее других, за чем бдительно следил Ямато. Шино, Соку и Анко поспешили в сторону открывшихся ворот, чтобы вернуться домой после длительного путешествия; Хана в стороне занималась возвращением нинкенов в нормальный вид, ведь решение запечатать их на время перелёта было необходимыми мерами. Развернув свиток, она сложила несколько печатей, и с хлопком в реальный мир вернулись Трое Братьев Хаймару, довольно облизывающие хозяйку. Аоба подвинулся ближе со свитком: прежде чем отправиться домой, он намеревался отнести сувенир из путешествия в кабинет резиденции для дальнейшего запечатывания в архивах. Последними с места сдвинулись Учиха и Сакура, медленно приближаясь к вратам; первый бдительно присматривался к оставшимся шиноби, что бросали на него недобрые взгляды. Какаши сомневался в том, что сторонники Совета, как правильно подметил Шикамару, отступят без попытки совершить задуманное. Будто в подтверждение, как только Учиха переступил определённую черту, в него полетели волны сюрикенов, которые тот отбил катаной. Упавшие со звоном, они усеяли тропу перед воротами, но на этом попытки спровоцировать Саске не закончились. Вслед за первой детской ловушкой последовали несколько ниндзюцу, потенциально даже комбинация, что остановил возникший вокруг Саске фиолетовый барьер, защитивший его и Сакуру скелетом Сусаноо, чьи рёбра напоминали небольшую клетку, внутри которой находились оба. Хатаке успел отметить быстрое решение Шикамару: он воспользовался Кагэма́нэ но Дзюцу, чтобы захватить и удержать всех провинившихся на месте. Самое главное — убедиться, что Учиха лишь защищался, а не нападал в ответ, потому что в ином случае он подтвердит опасения Совета и их единомышленников. Схватив ближайшего шиноби, Хатаке скрутил его, завернув руку за спину, удерживая крепкой хваткой. Хорошо, что они сами себя выдали этой нелепой попыткой нападения. — Всех к Морино, наказание на его усмотрение, — распорядился он. Ниндзя, что стояли ближе к вратам, подчинились и подошли ближе к Шикамару, который по одному освобождал приспешников оппозиции от Техники Теневого Подражания. То, что Совет Листа был на стороне Райкаге, никого не удивляло, но Хатаке порядком поразился, насколько быстро действовали шпионы Кумо и как качественно они подговаривали нейтрально настроенных жителей Конохи предвзято относиться к Саске, ненавидеть его и распространять пропаганду относительно причин побега Учихи. Люди Эя проделывали колоссальную работу в попытке дестабилизировать внутренний порядок Страны Огня. То письмо даймё станет ещё одним показателем того, насколько далеко Райкаге готов зайти, лишь бы добиться желаемого результата. Потенциально Какаши заменили бы на шиноби, который тесно связан со Страной Молний, чтобы можно было легко установить новые союзы между державами и таким способом получить большинство голосов на собраниях Каге. Игра уже началась, а они только прибыли домой. Подняв взгляд на Сакуру, Какаши молча убедился, что она не ранена. Он был прав: Саске оберегал её от любых невзгод, то ли из дружеских побуждений, то ли поддавшись солидарности, ведь они с Сакурой теперь отступники и логично, что держаться будут вместе. Отдав шиноби, которого удерживал, Хатаке отвернулся и направился вместе с Нарой и Аобой в сторону резиденции Хокаге, чтобы начать незамедлительно обсуждать стратегию и дальнейшие планы. Он также понимал, что ему придётся навестить Коноха Го-Икенбан, чтобы договориться о хоть какой-то сплочённости в такое нелёгкое время. Наверное, нужно убрать некоторые глупые препятствия уже сейчас, чтобы сосредоточиться на том, что надвигалось на них с северных территорий. — Отправимся к старейшинам, надо сказать им пару ласковых, — нарушил тишину Какаши. — Предвкушаю радость встречи, — хмыкнул Шикамару. — Передай Учихе, чтобы не светился в деревне, — обдумывал дальше Хатаке. — Пусть укроется где-нибудь. — Он мог не возвращаться, — будто между прочим сказал Нара. — Было бы меньше проблем. — К сожалению, ситуация изменилась, и нам нужны его способности. — Неужели Райкаге озверел настолько, что без Учихи никак не разобраться? — Я думал, Даруи тебя снабжает информацией, — вдумчиво промолвил Какаши. — Он ведь правая рука Райкаге, должен был знать обо всём, разве что он выборочно делится данными, только тем, что Стране Молний выгодно раскрыть. — От него давно не было вестей, кстати, — нахмурил брови Шикамару. — Я обеспокоен. — Может, Эй понял, кто сливает информацию и куда, или перестал делиться важными деталями со своими приближёнными. Его паранойя уже не новость. Неожиданно над головой Нары появился клочок белой бумаги, который тот ловко поймал, удивившись совпадению: эта записка — типичное послание от Даруи. Развернув сжатую в шарик бумагу, чтобы прочитать содержимое, Шикамару вытянул свободную руку, похлопав по плечу Хатаке, привлекая внимание. Они остановились посреди плохо освещённой улочки, пропуская идущих рядом жителей; Какаши несколько раз учтиво поздоровался с прохожими, улыбаясь под маской, чтобы не выдавать, насколько странным было происходящее. Он никогда ранее не видел, каким образом Нара получал пресловутые записки от Даруи, и вот теперь было понятно: информация буквально валилась ему на голову, наверное, доставленная какой-то техникой перемещения на основе молний и ветра. Пристальный взор Шикамару впитывал каждый сантиметр того послания: он поднёс его к лицу настолько близко, что давно бы пропалил сигаретой, если бы по привычке сжимал её губами. Хатаке нетерпеливо вздохнул. Не было на это времени. — По части недоверия ты прав: Даруи только вчера узнал о том, что всё произошедшее на Острове Гор было фарсом, — наконец промолвил Шикамару. — И на этом ему спасибо, — промямлил Хатаке. — Ещё что-нибудь? — Райкаге собирается всех собак повесить на Учиху, мол, Кираи были его детищем, подстава на острове — тоже план Саске, чтобы вернуть себе лояльность и показаться в лучшем свете. — Он уже всё на свете подминает под эту гребёнку, — вздохнул Какаши. — Надо тщательно обдумать, как удержать Мей и Гаару на нашей стороне с такими доказательствами, и потенциально переманить Ооноки. — Мне кажется, ему порядком наплевать на членов альянса и какие-то разговоры — Райкаге просто стремится развязать сражение и завалить Учиху, как быка, чтобы уже окончательно. — Попытаемся сначала поговорить, потому что кулаками махать дело безмозглых. — Мы всё ещё идём к старейшинам? — спросил Нара. — Да, начнём рубить змея с ближайшей головы, — подтвердил Хатаке. — Тогда что делать с Саске и Сакурой? Они не могут разгуливать улицами города. — Отправь сообщение, пусть дожидаются меня в апартаментах. Всё равно им присутствовать в разговоре с Советом Листа нет необходимости, а завтра начнём обдумывать всё на свежую голову, — распорядился Какаши. — И созови всех командиров, чтоб утром дожидались у двери кабинета. — Будет сделано, — спрятав послание из Кумо в карман, подчинился Шикамару, следуя за Хокаге.***
Они медленно подступали к огромной арке, что формировалась, когда врата Листа были распахнуты и улочки приветствовали посетителей. Сакура уверенно передвигалась по промёрзшему грунту, изредка касаясь пальцев Учихи своими, — настолько близко они шагали друг к другу, причём неосознанно, наверное, благодаря пережитым вспышкам жажды расправы у ворот. Она особо за себя не переживала, ведь все жители были с ней знакомы, правда, теперь их мнение и отношение к Харуно поменялось, и вполне оправдано: она не открещивалась от своего поступка и была готова свободно обсуждать всё, что с этим связано. Волновалась Сакура больше о молчаливо идущем рядом Учихе, который запомнился жителям опасным преступником, что месяц назад сбежал из тюрьмы. Они считали его кровожадным головорезом, способным беспричинно наброситься на мирного прохожего гражданина. Именно из-за таких потенциальных выпадов она не стесняясь шагала вместе с ним, чтобы хоть как-то продемонстрировать, что Саске-кун никому не угрожал. Отметив зачастую любопытные взгляды, Сакура старалась не выдавать, как волнительно было передвигаться главной улицей Конохи вместе с Учихой. Он спокойно рассматривал магазинчики, вывески и крыши домов той старой части деревни, где они выросли, ведь за Монументом Хокаге открывался вид на высотные дома, что медленно расползались до горизонта: их начали возводить, когда Саске-кун уже отбывал наказание в тюрьме, и он вряд ли видел, как сильно изменилась деревня за последние пять лет. Покосившись на него, Харуно довольно отметила, что права: чёрный глаз, что не был прикрыт длинной чёлкой, с интересом изучал новую архитектуру Листа. Поздним вечером на улочках Конохи ещё было предостаточно прохожих, бросающих на них заинтересованные и очень редко откровенно недовольные взгляды. Это заставляло задуматься о том, что отношение к Учихе простых горожан, в принципе, нейтральное: они не знали его и могли дать шанс показать себя в лучшем виде. Возможно, мало кто даже узнавал в нём того самого нукенина, убийцу Наруто Узумаки и последнего из клана Учиха. То, что их не арестовали, было делом рук Какаши — это Сакура понимала. Попытка поговорить и достучаться до джоунинов у ворот не казалась ей успешной, но слова Нары о том, что приказы Хокаге важнее слов старейшин и что, пока даймё не прокомментирует ситуацию, все должны подчиняться Хатаке, видимо, подействовали. На данный момент этого было достаточно, чтобы не посадить Сакуру в соседнюю с Учихой тюремную камеру. Если Саске-кун свободно передвигался по земле, потому что никто не способен силой заточить его обратно в той комнате, то свобода Харуно досталась ей из-за любви Какаши — она это понимала, и от осознания происходящего становилось грустно. Он не сможет бесконечно оттягивать это решение: рано или поздно Хатаке придётся сделать выбор в пользу сердца или чувства долга. Она настолько погрузилась в мысли, что не заметила, куда они стали передвигаться, следуя за звуком шагов Учихи, которые внезапно стихли. Это привлекло внимание Харуно, и она осмотрелась, в недоумении хмуря брови: он замер и смотрел на преградившего им путь человека. — Добрый вечер, Сакура-сама, — поприветствовал её Котецу Хагане. — Добрый, — кинула в ответ она, отметив, что чуунин полностью проигнорировал Саске-куна. — Ты с посланием? — Да, Хокаге-сама просит вас дожидаться дальнейших указаний в апартаментах. — А что делать… — Вас обоих, — уточнил Хагане. — Так передал Шикамару. — Ясно, благодарю, — ответила Харуно, поджав губы и отметив, как Котецу вмиг испарился. Взглянув на освещённую огнями резиденцию Хокаге, что виднелась в конце главной улицы Конохи, она устало прикрыла глаза, вздыхая. Здание кишело джоунинами, капитанами отрядов и АНБУ, что не будут благосклонно относиться к двум нукенинам, свободно вошедшим в главное административное отделение Листа. По улицам они точно не могут разгуливать, потому что привлекали внимание, несмотря на то что ночь на дворе и почти все жители скоро скроются в домах. К родителям Харуно даже не думала соваться — там её ждало месиво: истерика и крики матери похлеще, чем в тот день, когда они с Хатаке официально заявили об отношениях; отец в этот раз вряд ли поддержит и вступится за неё, ведь она своим поступком буквально перечеркнула любое нормальное будущее, что в его голове значило провал, стыд и позор их семьи. О друзьях можно не вспоминать: у всех свои проблемы, не хотелось приводить в чужой дом Учиху и напрашиваться на чай. Оставался последний вариант, и это подходило идеально. — Следуй за мной, — вполголоса промолвила она, отвернувшись от резиденции. Саске подчинился, даже не спрашивая, что задумала Харуно. Он так давно не ходил улицами Конохи свободным человеком, что даже забыл, каково это, когда на тебя пялятся прохожие, когда кто-то улыбается без причины или ребёнок показывает пальцем. Учиха был освобождённым от каменных стен, от бдительного надзора стражи, но не был оправданным человеком и вряд ли когда-нибудь таковым станет. Странным образом его этот факт совершенно не задевал: Саске считал себя вольным, даже если весь мир утверждал обратное. Он больше не чувствовал себя преступником и благодаря Сакуре мог не томиться в карцере, прикрываясь попытками искупления. Он усвоил урок обо всём, чем согрешил в прошлом, — угрызения совести хорошенько потрепали психику, и такого больше не повторится. Оставалось лишь протянуть руку помощи Хатаке в этой назревающей военной заварушке, чтобы хоть как-то отблагодарить его за годы помощи. И, конечно же, позаботиться о Сакуре: как только Какаши соберёт совет Каге, Саске намеревался заключить с ними сделку. Он уже решил, чем отблагодарит Харуно за дружбу и помощь, — выкупит её свободу. Свернув в неприметную улочку, где фонари почти не освещали брусчатку, Учиха осмотрел невысокие здания. Он не спрашивал, куда они направлялись, но это были определённо не апартаменты Хокаге, как сообщил им тот парень. Наверное, Сакура решила в очередной раз поступить, как вздумалось, и Саске до этого не было дела. Он лишь думал о том, чтобы немного вздремнуть перед утренним хаосом в кабинете Хатаке, — он предвкушал именно такое положение вещей. Если сейчас там все путались друг у друга под ногами, не знали, в какую сторону бежать и кого слушать, то до утра Какаши наведёт порядок, и они вплотную возьмутся за разработку плана против Райкаге. Покосившись на Сакуру, которая подошла к входной двери незнакомого дома, Учиха молча наблюдал, как она, сжав пальцами дверную ручку чуть крепче, надавила, со звоном защёлки сломав замок. Нахмурив брови, он последовал за ней, скрываясь в коридоре, что вёл к лестнице. Они поднялись на последний этаж, Сакура молча передвигалась в конец прохода, остановившись перед простой панельной дверью. На небольшой пожелтевшей и затёртой карточке была написана её фамилия. — Где мы? — впервые нарушил тишину он. — Моя квартира, — ответила Сакура, прижав пятерню к поверхности двери, что активировало барьер, разлетевшийся чёрными символами по стенам. — Проходи. Толкнув пальцами дверь, что со скрипом отворилась, Харуно выжидающе замерла рядом с проходом.