Take that I’m cutting off your fun You’re nothing but a butter knife stopping a gun We can dance but your chances are slim to none And you can think that I’m finished I have not begun. Смирись с этим, Я прекращаю твоё веселье, Ты всего-навсего тупой нож против пистолета, Потанцуем, да, но шансы твои призрачны, Можешь думать, что со мной кончено, Но я ещё даже не начал. Linkin Park — I Have Not Begun
Отдалившись от главной схватки на реке, Шикамару искал место среди руин деревни, чтобы развернуть небольшое представление для любопытных шпионов из малых наций, которые, точно крысы, держались в тени, но следили за правой рукой Эя, чтобы либо вызвать подкрепление, либо донести предводителю о предательстве. Даруи следовал за ним: Меч-Секач в одной руке, делал вид, что пытался поймать противника. Им необходимо поговорить с глазу на глаз, и делать это перед всеми Нара не собирался из соображений безопасности друга: Райкаге, когда узнает и поймёт, что волен гневаться на любимого ученика, сомневаться не станет. Прежде чем это произойдёт, Шикамару хотел понять положение вещей на стороне оппозиции: они с ними или нет. Вслед за Даруи отправилось ещё несколько шиноби Облака, наверное, поддержавшие его против режима Райкаге. Они могли присоединиться к беседе, ведь так даже лучше планировать следующий ход. Нара намеревался поделиться соображениями относительно Лорда Эя и как всё можно уладить с наименьшим уроном для всех, собравшихся на острове. Он запрыгнул на поваленную колонну и обернулся, сложив руки в печать крысы, будто собирался использовать Технику Теневого Подражания; солнце было в отличной точке для маленького представления, которым он мог слегка припугнуть шпионов из Страны Клыков, что засели неподалёку. Но тех внезапно поразила молния, будто гром среди ясного неба, направленный кем-то из шиноби Облака; послышались лишь крики. — Отличное попадание, — промолвил Шикамару, осмотревшись, чтобы убедиться, что больше никто не следил за их несанкционированным собранием. — Через несколько минут ещё кто-то нагрянет, — ответил Даруи. — Гекко мне не доверяет. — Кто такой? — Самопровозглашённый лидер шиноби Снега, — ответил Си. — Чёрт с ним, — пожал плечами Нара. — Чем можешь порадовать? Он надеялся, что Даруи смог организовать шиноби своей страны, чтобы те примкнули к их политике, потому что, судя по возникшим из-под земли отрядам Скрытого Камня, Цучикаге таки предал альянс и переметнулся на сторону Райкаге. Этот союз не был чем-то непредвиденным, хоть и принёс толику разочарования: Шикамару надеялся, что следующий правитель Страны Земли будет более благоразумным и продвинутым, чем Ооноки. Хорошо, что они с Какаши предрекали подобный поворот событий и не были захвачены врасплох. Видимо, с возрастом Цучикаге не отдавал отчёт собственному поведению, так как с самого начала выражался и поступал крайне подозрительно. Остальные Каге не верили его словам о поддержке, особенно после рассказа Мей о том, как старик пытался переманить её на их сторону ещё до начала собрания в Конохе. Шикамару осмелился взглянуть на поле битвы, которое из этого здания было отлично видно, так же как и холм, где осталась Харуно. Саске ловко увиливал от попыток захвата Райкаге, попутно атакуя с помощью гендзюцу; он предпочитал оставаться на воде, окружённый кольцом сцепившихся в сражении шиноби альянса и оппозиции. Лорд Эй не уступал в скорости, намеренный застать Учиху в момент, когда будет удобно использовать грубую силу, для чего необходимо приблизиться к противнику. Шикамару прекрасно понимал, что Саске сражался не в полную мощь, просто увиливал от тщетных попыток Райкаге физически захватить его, причём с одной рукой. Но тут внимание Нары привлёк старик Ооноки, который появился за спиной Учихи. Определённо Эй пытался отвлечь внимание Саске, чтобы тот случайно не обернулся на подкравшегося Цучикаге. — Мы пришли к заключению, что действующего правителя Страны Молний нужно убить. Слова Си выдернули Шикамару из реальности: он, точно по щелчку, оторвал взгляд от сражения между Саске и Райкаге, в последний момент отметив, что Хатаке вернулся на вершину холма, а Мей и Гаара в этот же момент покинули пик, преследуя Ооноки в попытке остановить старика и его Стихию Пыли. Нара хотел продолжать наблюдать за сражением, чтобы понять, на чьей стороне преимущество, ведь как стратег он должен помогать боевым товарищам, а не отсиживаться в руинах на совещании с ниндзя Кумо. Тем не менее необходимо было свести концы с концами и понять, в которую сторону пошатнулся баланс сил: судя по намечающейся неопределённости битвы, положение альянса зависит от способности Учихи пережить Технику Атомного Расщепления Ооноки. И в ответе на этот вопрос Шикамару пытался не спешить, ведь было много неизвестных факторов, способных повлиять на исход, таких как новые способности Риннегана Саске и как это могло ему помочь. Однако заявление шиноби Облака, гласившее, что они понимали положение вещей и солидарны с мыслями Хокаге в том, что Йондайме Райкаге должен умереть в этой битве, поразило Шикамару. Они все были верны своему правителю, как цепные псы, и, для того чтобы они ополчились против него на фоне такой решающей битвы, Эй, должно быть, хорошо постарался в порыве своего безумия, чтобы настроить против себя собственный народ. По серьёзным лицам Си, Даруи и остальных стало понятно, что они не разыгрывают Шикамару. — Понял, мы с Хокаге пришли к аналогичному выводу. Ваши мысли насчёт развязки? — Мы поможем непосредственно порешить Райкаге, — ответил Даруи. — Я лично снесу ему голову своим мечом. Для наших шиноби важно, чтобы конфликт, который он навязал нашей стране с альянсом, и эти возмутительные сделки с малыми нациями можно было сгладить. — Мы поможем вам с восстановлением, но для начала необходимо обдумать стратегию. — Райкаге и Цучикаге попытаются загнать Саске в куб, — продолжил Даруи. — Они считают, что раз Ооноки был успешен в противостоянии Сусаноо Мадары Учихи на прошлой войне, то эта техника сработает и на Саске. — В своём логическом мышлении он прав, — прищурив глаз, вздохнул Нара. — Но его ожидает разочарование, увы. — Хочешь сказать, Джинтон: Генкай Хакури но Дзюцу, который в зависимости от вариации силы, вложенной в него Цучикаге, способный уничтожить взрывом целый остров, не тронет Учиху? — Не могу утверждать, потом будет видно. Шикамару не хотел делиться тем, что знал о новой способности Саске. Он прекрасно понимал, каким преимуществом тот сейчас обладал, особенно наблюдая за тем, как Мей и Гаара безуспешно сражались против старика Ооноки, а тот, искусно владея своим расширенным геномом, заточил Учиху в ловушку, из которой никто не выходил живым. Здесь всё зависело от Саске, ведь никто не сможет освободить его снаружи, а Сусаноо не защитит изнутри. Видимо, на такой финал рассчитывали Райкаге и его союзники, ведь, судя по его самодовольному выражению лица, всё следовало согласно их планам. Вот только Шикамару мельком заметил подоспевшего к ним Хатаке, который, оставив Сакуру на холме, намеревался помочь своим товарищам в сражении. Он спешил подоспеть до того, как Ооноки взорвёт содержимое куба, ведь тогда их противник сможет ликовать от победы. Разумеется, Шикамару предрекал, что они вставят несколько палок в колёса Райкаге, но предпочитал не распространяться. Будет лучше, если он и шиноби Кумо продумают чёткий план, и быстро, на случай если предыдущая стратегия подведёт и ситуация повернётся плачевно в сторону Шинобу Ренгогун. Жребий брошен, и теперь оставалось мужаться, особенно тем, кому было что терять.***
Прозрачные стенки куба, в который Цучикаге заточил его, напоминали Саске события в день собрания Гокаге в Стране Железа, когда он бесцеремонно прервал их дискуссию, перед этим успешно лишив Райкаге руки. Тогда Учиха сразился с Мизукаге, чьи способности впечатляли и благо были в данный момент на его стороне, а напоследок оказался захвачен в идентичный прозрачный куб Ооноки. В тот раз Саске спасся в последний момент благодаря Обито, который отправил его в Измерение Камуи с помощью своих способностей. Если бы не своевременная помощь Тоби, старик действительно расщепил бы его на атомы своей техникой. Видимо, они с Райкаге посчитали, что раз пространственно-временные дзюцу не специализация Учихи, то мощная версия Джинтон: Генкай Хакури но Дзюцу разрешит все проблемы: главное — поймать в него Саске. Райкаге грубыми выпадами закружил его в танце на воде, а Цучикаге подкрался со спины, чтобы заточить Саске в ловушку. Учиха ухмыльнулся. Предположения его противников были настолько устаревшими, что он в какой-то момент даже испытал толику жалости к старикам: они совершенно не подозревали, что он мог теперь делать с помощью новой способности Риннегана. Он провёл столько лет внутри аналогичного куба, привязанный к нему печатями Каге, которые максимально ослабил, но без риска подорвать половину Конохи не мог полностью снять. Это не остановило Саске от попыток модификации и адаптации к Стихии Пыли, которой его теперь было не испугать. Никто, кроме Какаши, Сакуры и Нары, не знал, что он теперь мог открывать порталы. — Вот ты и попался, паршивец! — довольно провозгласил Райкаге. — И что теперь? — хмыкнул Саске, заметив, как со стороны холма к ним спешил Хатаке. — А теперь ты умрёшь, — ответил Ооноки, подняв перед собой морщинистые руки, чтобы совершить задуманное. — Последние слова? Прикрыв глаза, Саске моментально сосредоточился на невидимых изгибах пространственных плит вокруг себя, мысленно создавая перед собой проход из чёрной мглы. Он старался не открывать портал слишком рано, чтобы враг подумал, будто их затея удалась, но также было необходимо ускользнуть из этого куба в нужный момент, чтобы не оказаться потоком атомов и пыли. Последних слов, к сожалению, у него не было, но Учиха не смог удержаться от желания взглянуть влево, на вершину холма, с которого к нему спешил Хатаке. Там в лучах послеобеденного солнца стояла знакомая фигура: розовые волосы развевал ветер, руки Сакура держала на груди, точно молилась за него Ками-саме. Он позволил себе этот взгляд не в качестве последнего, а чтобы проникнуться силой и мотивацией: Саске пообещал ей, что всё уладит, и сдержит слово. Не дождавшись ответа, Цучикаге сдавил содержимое куба, подчинив себе силы природы внутри своей идеальной техники; куб наполнился чёрным дымом, а затем исчез точно вместе с Саске. Но вместо небытия Учиха приземлился на раскалённую почву огромной безводной пустыни с множеством песчаных дюн. Белый песок ослеплял, а лазурное небо давило на восприятие этой реальности, к тому же там было всё ещё очень жарко: здешний климат ни на каплю не поменялся с последнего визита Саске. Хорошо, что он очутился в этом измерении, а не в море кислоты или на ландшафтах лавы. Жмурясь от яркого света, Учиха сосредоточился на повторном создании портала, чтобы вернуться в своё измерение. Уловка со спасением увенчалась успехом. Краем глаза Саске неподалёку заметил на белом гладком песке потрёпанный жилет, за время, проведённое под солнцем, потерявший первичный оттенок, но ещё можно было понять, что когда-то этот атрибут одежды имел оливковый цвет. Мысли наполнило одно конкретное воспоминание: он смотрел вперёд и сквозь открытый портал видел Сакуру; её чакра была на исходе, Обито на последнем рывке, делая усилие над собой, чтобы продержаться, помогал ей спасти Саске от несладкой участи в этом измерении. Он почти не думал. Был лишь миг между тем, когда Сакура начала падать, и его инстинктом поймать её. Тело двигалось само: он, точно по щелчку, поменялся местами с этим жилетом, успев подхватить Харуно, удержать от падения. Он ничего не сказал, то спасибо застряло в горле, но поступок говорил сам за себя. С тех пор Учиха много всего начудил, о многом теперь жалел, но то чувство, когда осознал, что Сакура отдала всё, что имела, ради продления открытого портала, чтобы его спасти, почему-то с ним осталось по сей день. Может, потому что Харуно продолжала относиться к нему как к родному человеку, даже когда их разделяло время и стены тюрьмы; может, потому что они были родственными душами, идеально сошедшиеся побитыми, острыми краями. Саске просто знал, что должен к ней вернуться; как в тот раз, спастись из этой же пустыни сквозь идентичный портал. Мысленно раздвинув пространственно-временные слоя вокруг себя, он создал посреди бело-голубого мира чёрную дыру, в которую поспешил запрыгнуть, чтобы оказаться на поле битвы в Узушио, где успешно приземлился рядом с замершим Хатаке. Тот ещё не успел добежать до места, на котором Райкаге и Цучикаге думали, что казнили Саске. Ошарашенный взрывом Стихии Пыли, Какаши молча смотрел на пепел, что развевался над рекой, определённо опасающийся худшего. Учиха уверенно положил ему на плечо руку. Какаши резко обернулся, выставив кунай, будто собирался отразить атаку врага. Нахмурив удивлённо брови, он не сронил ни слова, чтобы не привлекать внимание Райкаге. Пелена густого песка окутала их — видимо, инициатива Гаары. — Ты выбрался, — вполголоса промолвил Хатаке. — Да. — Шикамару собирает шиноби Облака, чтобы загнать Райкаге в угол. — Они согласны убить своего правителя? — вскинул бровь Саске. Вместо ответа их обнаружили отряды шиноби Снега, Камня и прочих малых наций. Завеса песка рассыпалась, видимо, потому что Гаара и Мей поспешили развязать сражение против Эя и Ооноки, а для этого Казекаге хотел пользоваться полной мощью своих способностей. Учиха без проблем отбивался от этих озлобленных и жаждущих сражения людей, половина из которых даже не была квалифицированными ниндзя: он по возможности просто вырубал их сильными ударами, не заинтересованный в кровопролитии, как перед переговорами подметил Хатаке. Саске не было дела до этих шиноби, их проблем и желаний. Он сражался за своё право на будущее и намеревался на этом поле битвы порешить лишь одного человека. Каге могли помочь ему, если не станут топтаться под ногами, но для себя Учиха знал: он лично перережет глотку Райкаге. Отвернувшись, Саске хотел отправиться в сторону стычки четверых Каге, но был остановлен очередной группой надоедливых шиноби Снега в сверкающих доспехах чакры. Эта возня против неполноценных ниндзя начинала изрядно раздражать, и Саске чувствовал, как в нём вскипал гнев и нетерпение. Он пришёл сюда за головой одного определённого человека, и эта мелкая рыбёшка ему не интересна: для сдерживания этих шиноби они собрали силы альянса, всё ради того, чтобы мощные фигуры на поле занялись чем-то более продуктивным, чем маранием рук кровью пушечного мяса. Учиха давно уже не испытывал бурю эмоций внутри: им двигало желание добиться цели, и возникающие на пути препятствия лишь раздражали, ведь он стремился в кратчайшие сроки вернуться к Сакуре, терпеливо ждущей его позади на холме. Он даже представить себе не мог, что она испытала, увидев, как тот куб взорвался вместе с ним. — Саске, погоди, — окликнул его Хатаке, отразив попытку нападения. — Потом поговорим, — отчеканил Учиха, ускорив шаг. Внезапно Какаши оказался перед ним, обхватив пальцами предплечье его руки, в которой Саске держал Кусанаги. Они молча осмотрели друг друга, будто впервые за столько лет между ними промелькнуло недопонимание. Почему Хатаке останавливал его? Саске мог закончить эту битву в считанные минуты, неужели он не видел, как всё легко и просто? Нахмурив брови, Учиха попытался вырвать руку, но безуспешно. Какаши покачал головой, а затем спокойно промолвил: — Забирай Сакуру, и уходите, пока вокруг хаос и вас не хватились. Его слова были понятны, но Учиха в корне не был согласен с таким поступком. Если бы он хотел бежать — давно бы так поступил, он ведь дал понять Хатаке ещё тогда в кабинете, что нет в мире места, откуда Саске не смог бы вырваться. Они не раз обсуждали это сражение, и Хатаке понимал, насколько правильная точка в истории с Райкаге была важна Учихе: он это делал не из прихоти или ради мести. Саске стремился лично удостовериться в том, что единственный шиноби, буквально навязчиво преследовавший идею о казни последнего из клана Учиха несколько лет, остановлен, похоронен или сожжён — неважно. В мире для их семьи не будет безопасного места, если Эй продолжит свои неадекватные попытки убить его; а когда все узнают, что у них с Сакурой родился ребёнок, этот цикл не прервётся, в эту ненависть окажутся втянуты его дети, а Саске было достаточно личного опыта, чтобы понять: некоторые люди просто мешали другим жить, и от них нужно избавляться. — Как только разберусь с Райкаге… — Нет, это не твоя битва, — мотнул головой Какаши. — Ты должен отступить. — Объясни. Хатаке резко отпустил его, чуть покачав головой, словно собирался с мыслями. Времени на подобные разговоры не было, но Учиха старался не выглядеть неблагодарным. Он знал, что мог в любой момент разобраться с Райкаге, поэтому дожидаться чего-то конкретного не было смысла. Всё, что происходило, пока они с Какаши неловко молчали: поддержавшие их шиноби погибали от рук соперника потому, что Эй всё ещё ровно стоял на земле. Саске спешил исправить это, но был остановлен, и с объяснением Хатаке не спешил. Не было времени на подобные глупости. — Ты достаточно марал кровью руки, тебе пора отыскать покой. — Одним трупом больше, одним меньше, — нахмурился Саске. — Я просто хочу покончить с этим. — И с ним будет покончено, — уверенно ответил Хатаке. — Не обязательно, чтобы твоей рукой. Это ваш шанс: бери Сакуру в охапку, и уходите. Скройтесь там, где вас не смогут найти. Учиха чуть опустил руку с катаной, впитывая слова первого наставника. Он не испытывал больше ненависти, даже к Райкаге, который столько лет третировал дорогих ему людей, преследовал и провоцировал. Саске хотел порешить его лично, чтобы быть уверенным в результате, но понимал, что ему не обязательно быть палачом. Какаши предлагал ему окно: посреди сражения, пока никто не смотрит и Эй считает, что куб Цучикаге сработал, скрыться. Они с Сакурой всё равно не смогут осесть в Конохе, как нормальные люди, даже если и будут оправданы на верховном суде за свои преступления, что вряд ли. Поэтому единственный выход — бежать на край света. — Семья заменяет человеку всё, поэтому, прежде чем гнаться за головой Райкаге, подумай, что тебе дороже — всё это или твоя семья. Ловко спрятав Кусанаги в ножны, Учиха в последний раз взглянул на сцепившихся в сражении на реке Каге: Мей окутала местность Футтон: Коумо но Дзюцу, создав облако тумана, которое выпускала изо рта. Этот туман обладал мощными кислотными свойствами, способными заставить плавиться человеческие тела и защиту из чакры, такую как Сусаноо. В прошлом Саске на себе испытал это дзюцу и остался под впечатлением. Сейчас же Мизукаге изолировала этой техникой место, где сражались только Каге, чтобы никто из союзников Эя не попытался помочь ему в миг, когда шиноби, которому это нужнее, занесёт меч над головой Райкаге и прекратит этот хаос. — Ты не убийца. — Протянув руку, Какаши похлопал его по плечу. — Помни это. — Спасибо. — Удачи вам. — И тебе, — кивнул Учиха, в последний раз встретив его взгляд, пропитанный пониманием и принятием верного будущего, а затем без задней мысли развернулся, направившись в сторону холма, на котором его дожидалась Сакура. Какаши не успел моргнуть, как Саске исчез из поля зрения, вероятно, поменявшись местами с каким-то предметом с помощью Риннегана. Он хотел убедиться в том, что они безопасно отбыли с поля битвы, но в него вдруг полетело неопределённое количество негашеной извести, способной нанести урон оппоненту. Хатаке ловко отпрыгнул, увильнув от атаки внучки Цучикаге, Куроцучи, которая нацелилась захватить его в ловушку. Она могла манипулировать этой способностью для того, чтобы ограничить передвижение противника, так как после первоначального взрыва остатки вещества могли действовать в манере, подобной быстросохнущему цементу: необходимо лишь добавить воды, которой вокруг них было предостаточно. — Хокаге-сама, куда-то спешим? — ухмыльнулась Куроцучи. — Да вот с твоим дедом незавершённый разговор у меня, — ответил Хатаке, не спуская с неё глаз. — Почему ты следуешь его примеру? — Он наш правитель, — ответила она, быстро сложив печать птицы, чтобы воспользоваться ещё одной техникой. — А приказы Цучикаге не подлежат обсуждениям. Куроцучи много черт унаследовала от Ооноки, и большинство не вдохновляли, но были необходимыми шиноби Камня: помнилось, она проявила сильную преданность своей деревне, когда была заинтересована непосредственно в убийстве джинчуурики Восьмихвостого и Девятихвостого, чем в их защите. Тогда она решила, что так будет лучше, ведь без явной конкуренции за счёт хвостатых Скрытый Камень мог стать сильнее Скрытого Листа и Скрытого Облака, и вот в этом Куроцучи показала себя очень похожей на деда, ровно как и в том, что была очень дерзкая и часто саркастически подшучивала над людьми. Она уверена в своих навыках, сохраняла спокойствие во время сражения и, кажется, за прошедшие годы стала более серьёзной и жестокой к окружающим, малознакомым людям. Прежде чем Хатаке смог что-то ответить, дзюцу Куроцучи пошатнуло почву под его ногами: используя Стихию Земли: Поток Земляных Копий, она смогла уплотнить грязь и камень из земли и сформировать их в шипы, которые выступали из грунта, чтобы проткнуть цель, в этом случае Хатаке. Он успешно увернулся от её атаки, раздумывая, как побыстрее отделаться от внучки Ооноки, чтобы подключиться к остальным Каге в сражении против Эя. Не было времени возиться в одиночном бою, но Какаши также видел шанс повлиять на будущее Страны Земли: Куроцучи единственная кандидатка на роль Цучикаге, когда старик Ооноки сложит полномочия, а если его будут судить после битвы — всё произойдёт гораздо быстрее, чем они могли представить. Если в Стране Молний Даруи очевидный выбор на роль нового Райкаге, то в Иве всё, как всегда, было совершенно неоднозначно. Однако Хатаке подозревал: Куроцучи будет править. — Будь благоразумна, раз уж твой дед не в состоянии взглянуть на ситуацию со стороны. — Мой дед всё прекрасно понимает, — фыркнула Куроцучи. — А Учиха давно должен был умереть за свои грехи. — Никто из нас не безгрешный, — отпрыгнув от очередной атаки, промолвил Какаши. — Не всех же убивать за ошибки прошлого. — Ошибки Учихи имели глобальные последствия, в отличие от ваших или моих. — Как будущая Цучикаге ты должна быть лучше своего деда, — вздохнул Хатаке. — Подумай своей головой, отодвинь его учения в сторону: жажда Райкаге убить Саске — это нечто личное, во что нельзя вовлекать целые страны. Твоими высококвалифицированными шиноби сейчас просто пользуются, будто они отребья, которых можно заменить по щелчку пальцев. — Все ниндзя Ивы преданы Цучикаге и его приказам, — хмурясь, ответила Куроцучи. — Мы не выбираем, за что сражаться, — мы просто добиваемся результата. — Так может, наступило время одуматься? Взгляни на Даруи и Си: они знают, в чём проблема этого сражения, и это явно не Учиха. Ещё не поздно и тебе отозвать шиноби Камня. — Если отзову… предам дедушку… Нахмурив брови, она сжала пальцы в кулаки, застыв в размышлениях, может, сомнениях. Было заметно, что внучка Цучикаге не из слепых овец, которыми обычно делали ниндзя их страны. Помнилось, ещё до Четвёртой Мировой Войны Ооноки получил специальное приглашение от Конохагакуре и Сунагакуре с предложением присоединиться к внеочередным Экзаменам на Чуунина, которые проводились совместно для экономии ресурсов и сотрудничества наций. Высокомерно посчитав, что это являлось попыткой двух деревень оценить силы Ивагакуре для предстоящих сражений, Ооноки сразу отклонил предложение, ответив, что у его деревни слишком много дел для таких забав. Старик принципиально не хотел, чтобы его ниндзя общались или дружили с соседними державами, следуя в своих причинах такого поведения учениям предшественника. Но ведь эра вражды и недоверия закончилась: все молодые и прогрессивные шиноби под руководством Мей и Гаары прекрасно понимали, в чём выгода дружеских отношений их стран. Лишь правители прошлого века, такие как Ооноки, который нередко обращался за услугами к Акацуки, оправдывая коррупцию и жульничество обеспокоенностью постоянной милитаризацией Скрытого Облака, вели свой народ в противоположную сторону. Куроцучи хотела показать себя миру, хотела заявить о шиноби Камня как о смелых, непоколебимых и грозных воинах, но в данном бою, подчиняясь приказам собственного дедушки, она лишь втаптывала своё имя в грязь, ведь преимущество альянса с каждой минутой становилось очевидным. — Следующее поколение шиноби всегда будет превосходить предыдущее: это один из бесконечных циклов жизни. Не бойся быть умнее дедушки. Покажи ему, что Ива лучше, чем о ней думают в мире шиноби, — промолвил Хатаке, наблюдая за её лицом. — Ты ведь не хочешь оказаться на стороне проигравших? — Не факт, что мы проиграем! — фыркнула она, мельком взглянув за спину Какаши. — Скорее, очевидно, что это так, ведь шиноби Облака переметнулись к альянсу, что оставляет шиноби Камня единственным соратником вражеских войск в завершении этой битвы. — Я не могу предать деда, — вздохнула Куроцучи. — Так не предавай, просто выскажись, что не согласна с его позицией, и ради будущего своей нации примкни обратно к альянсу, чтобы не пойти под трибунал. — Что будет с ними? — кивнув на Райкаге и Цучикаге, спросила она. — Судьба Эя уже предрешена. В зависимости от выбора Ооноки либо умрёт сегодня, либо проживёт ещё с десяток лет в случае, если перестанет помогать Райкаге. Чёрные глаза Куроцучи метнулись в сторону нескольких сражающихся отрядов шиноби Ивы. Она молниеносно оценивала ситуацию, взвешивала все «за» и «против» положения, в котором они оказались. Чтобы спасти дедушку, ей придётся сделать выбор и убедиться, что все ниндзя Камня подчиняются этому приказу, а не тому, который исходил свыше, от их правителя. Она хотела защитить родного человека — это понятно, но также понимала, что Ооноки не простит ей такого нахального неповиновения и предательства: в его глазах это будет выглядеть именно так, ведь она его прямая кровная наследница и должна во что бы то ни стало отстаивать его правоту и мудрость. — Я… смогу сделать так, чтобы шиноби Камня помогли подавить бунтарей из малых стран. — Взамен? — Вы пощадите дедушку, — смерив его серьёзным взглядом, промолвила она. — Сохраните ему жизнь. — Я не могу гарантировать этого, ведь если он сам подставится под удар… — Я уговорю его отступить, — быстро поправила Куроцучи. — Но вы его не тронете. — Согласен. — Тогда за дело, — уверенно кивнула она, бросившись в сторону своих шиноби, чтобы сообщить о переменах в планах оппозиции. Хатаке не стал медлить и поспешил к своим товарищам, остальным Каге, а также отряду шиноби Облака во главе с Даруи и Шикамару, которые готовились к заключительному акту сражения. Краем глаза Какаши успел заметить на холме вспышку фиолетовой чакры: Саске успешно добрался до места, где отсиживалась Сакура, и они должны в любой момент покинуть пределы Страны Водоворотов. Об остальном Хатаке позаботится сам, ведь их безопасность теперь от него не зависела, но он мог сделать им этот прощальный подарок: уничтожить единственного врага, который желал им зла.