Сильных духом подчиняет любовь

Forfeit the game / Before somebody else Takes you out of the frame / Puts your name to shame Cover up your face / You can’t run the race The pace is too fast / You just won’t last. Сдайся в этой игре, пока тебя Не сбили с ног, пока не запятнали твоё имя. Отступи, ты не пробежишь эту гонку — Она будет стремительной, тебя просто не хватит. Linkin Park — Points of Authority

      Даруи спешил в сторону охваченного ядовитым туманом участка сражения, чтобы наконец избавиться от разъедающего душу чувства, которым был пропитан последние годы. Он долго держал всё в себе, придумывал оправдания человеку, которого величал с детства, чьим учеником мечтал быть и чьей правой рукой в завершении стал, лишь для того, чтобы предать Эя самым подлым из способов: сплотившись с врагом, передавая информацию о решениях Райкаге, чтобы последствия этой жажды убийства можно было ограничить. В какой-то момент Даруи перестал думать о преданности и своих отношениях с Боссом: он взглянул на картину со стороны жителей Кумо, которым их правитель навязывал конфликт с Шиноби Ренгогун и не только.       В какой момент он посчитал, что предательство единственное верное решение, — Даруи не знал. Он перестал думать о подобных вещах. Просто действовал, потому что никто другой не осмелился бы противостоять Йондайме Райкаге. Это сейчас Си и прибывшие с ними шиноби Страны Молний полностью поддерживали его и альянс, но несколько лет назад за одно лишь упоминания о сливе информации за пределы страны Даруи бы вздёрнули в назидание остальным смельчакам. Поэтому он действовал скрытно, старался понять, насколько далеко зайдёт Лорд Эй, прежде чем будет слишком поздно. Доказательством было это сражение, которое можно спокойно именовать Пятой Мировой Войной Шиноби: Эй способен зайти ещё дальше, но не сегодня.       Шикамару за несколько минут помог разработать план, которым они всей командой смогут захватить Райкаге, обездвижить его достаточно долго, чтобы Даруи смог исполнить свой долг гражданина Каминари но Куни. Мысли о том, что ему предстояло сделать, ранили сердце, ведь он любил Босса всей душой: великий шиноби, гордый и решительный, способный отстаивать интересы своей родины. Всё это подчёркивало достоинства Эя до того, как им овладела странная навязчивая идея добить Учиху любой ценой. Тот факт, что верховный суд сошёлся на пожизненном заключении Саске, не устроил Райкаге, и жажда прикончить противника, с которым всё завязалось ещё в Стране Железа, медленно поглощала его разум, меняла Йондайме в конечном счёте до неузнаваемости.       Даруи пытался мыслить о предстоящем как о сострадании во имя своего учителя. Страной не мог править человек, который в погоне за собственными целями уже несколько лет позволял стольким инфраструктурам попросту крушиться: их торговля с Конохой, Суной и Кири держалась на волоске, казна значительно опустела, ведь половине своих союзников Райкаге заплатил за помощь; тем, по сути, параллельно, будет жить Учиха или нет, — они хотели только показать свою боевую мощь альянсу, которым столько лет не были признаны как равные нации. Без денег и с постоянным прибытием неприветливых людей малых наций на территорию Страны Молний, которых необходимо было покормить и приютить, Кумо постепенно разорялась как столица.       Их народ из величественного и богатого становился голодным, бедным и недовольным. Босс, даже если и видел такие перемены на улицах Кумо, которые теперь покрывали мусор и грязь, успешно игнорировал тихое негодование подданных, потому что был ослеплён желанием добить: словно зверь, который после первого укуса, ощутив кровь врага, не мог остановиться, пока не загонит того в угол любым способом, лишь бы порешить. Саске Учиха отказывался играть в эту навязанную ему игру и был абсолютно прав в своём суждении. Даруи видел, что Хатаке отправил того к Сакуре, наверное, чтобы позволить им уйти в разгар сражения. Цучикаге считал, что его дзюцу Стихии Пыли сделало своё дело, ведь Саске после взрыва пропал и не появлялся. Если это поможет старикам охладить пыл сражения, то они могли ликовать от фальшивой победы, однако недолго.       — Мизукаге нас пропустит? — спросил рядом Си. — Не хотелось бы растаять в ядовитом тумане.       — Вне закрытого помещения нет высокой концентрации токсинов, — ответил Нара. — Если быстро пробежать сквозь пелену — не заденет. Это только так, визуально ограждает бой Каге от остального.       Они стремительно приближались к серому туману, но, доверившись Шикамару, даже не затормозили, промчавшись сквозь не такой уж и толстый слой Футтона в исполнении Мизукаге. На свежем воздухе Коумо но Дзюцу действительно лишь еле пощипало кожу шиноби Облака, ворвавшихся на элитное поле битвы. Даруи резко остановился, чтобы оценить происходящее: Гаара и Ооноки витали над всеми остальными, точно молодое поколение сражалось против старого, и пока что это не приносило никакого результата. На воде точился бой между Мей, Хатаке и Райкаге. На поверхности в местах плавали обломки брони чакры шиноби, которых уже убрали с шахматной доски. Даруи поднял руку, чтобы обхватить рукоятку своего меча. Они всё согласовали.       — Давайте по плану, — скомандовал он и в ответ услышал лишь всеобщее «Есть, босс!».       Он никогда не думал, что товарищи будут его называть этим именем, ведь всю жизнь так величали лишь Йондайме; именно Даруи обращался к нему как к Боссу, потому что видел в своём военачальнике лучшего шиноби Страны Молний. Сейчас он нёсся на великого человека, павшего с пьедестала, и ему придётся добить Райкаге, чтобы больше никто не мучился. Рядом с ним Си умело складывал печати, чтобы воспользоваться одной из своих специальных техник. Он, несомненно, испытывал такой же диссонанс в этом сражении: они выступали полностью вооружённые против человека, которого поклялись охранять ценой собственной жизни. Шиноби Кумо были безмерно лояльны к своему правителю, поэтому такое предательство стало последним показателем: терпение даже самых верных ниндзя обрывалось, когда Каге переставал олицетворять свой народ.       — Райтон: Райген Райкочу!       Стихия Молнии: Вспышка Иллюзии Молнии Громового Столба была специальной техникой Си, которая ослепляла противника чрезвычайно ярким светом, исходящим из его тела, и те, кого озарял этот свет, попадали в гендзюцу. В данной ситуации эта техника использовалась, чтобы ослепить Райкаге всего на несколько секунд для внезапной перестановки сил на поле битвы. Лорд Эй по-прежнему оставался самым быстрым шиноби в мире после покойного Йондайме Хокаге, с которым было сложно сравниться даже Учихе.       Чтобы обездвижить этого человека, мало одиночных попыток: здесь нужна командная работа, как у них с Цучикаге, когда они недавно гоняли по реке Саске, дабы поймать того в куб. Шикамару продумал для них самую успешную стратегию, но в конечном счёте всё будет зависеть от боевого товарища, который к ним пока не примкнул, и в этом заключалась сложность. Даруи считал, что глупо полагаться на теоретический ход мыслей того или иного шиноби, лишь понаблюдав за ними некоторое время, но опять же из них двоих Нара был стратегом, и Даруи ему верил.       Яркий свет в секунды залил пространство, защищённое туманом Мей, сперва превратив мглу в чуть ли не слитную стену, похожую на бетон, после рассеивая серую дымку вокруг них. Для того чтобы сюда не бросились воины малых наций, которые из наблюдений Нары вроде как боялись пробиваться сквозь легендарное токсичное дзюцу Мизукаге, да и сдерживались преимущественно силами альянса на берегу реки, Ацуи поспешил добавить ещё один барьер, согласный удерживать оборону лично, сколько понадобится. Им было необходимо ухватить время за хвост, чтобы одолеть скорость Райкаге, а сделать это будет не так просто, как казалось на первый взгляд.       Кумо Рью Каенгири, или же Стиль Облака Пламенное Лезвие, — это техника, с помощью которой шиноби Облака сначала оснащал свой клинок чакрой Стихии Огня, а затем резал им в направлении желаемого противника, в результате образовывая обширные дуги из интенсивного пламени, которые следовали траектории предыдущего взмаха. Тот факт, что они находились на воде, никак не влиял на эффективность техники, и Ацуи пообещал не сдерживаться, полностью поддерживая свою новую команду. Опытный пользователь, такой как Ацуи, способен покрыть ближайшую площадь круговой стеной пламени, сжигая множество врагов одновременно, даже если они пытались напасть с разных сторон. Именно в этом состояла задача: удерживать всех незваных гостей подальше от главного сражения, чтобы те, кому под силу остановить этот хаос, действовали.       Даруи заметил, что после вспышки света дзюцу Си туман, как и предполагал Шикамару, не моментально, но почти развеялся, и, как только Ацуи окольцевал группу Каге и всех остальных пламенем, наступило время самого тяжёлого: поймать Йондайме Райкаге, с молниеносной скоростью которого не мог сравниться ни один из присутствующих ниндзя. Может, зря Хатаке отпустил Учиху, способного хоть как-то противостоять Боссу быстротой, однако данная проблема никогда не касалась Саске напрямую: тот имел полное право развернуться и уйти, ведь его буквально притянули за уши в это недоразумение. В душе Даруи был даже рад, что Саске не придётся марать руки этой грязью: ему хватало грехов из прошлого.       Ещё обнадёживало то, что Босс теперь не мог использовать часть своих фирменных техник из-за отсутствия брата, который в последний год странствовал в поисках вдохновения. Самым опасным приёмом по сей день оставалась вариация Арканов, которой опасались за пределами Кумо даже самые грозные противники Райкаге. Когда Эй использовал Аркан, он окружал себя Режимом Чакры Стихии Молнии, в отличие от Би, который использовал чакру хвостатого зверя. Сильная чакра Райкаге была сравнима с чакрой биджуу и воздействовала так же, как и вариант Киллера Би: в результате противника можно было уложить за секунды.       Оба шиноби могли объединить усилия и использовать Двойной Аркан Стихии Молнии, который был настолько мощным, что способен обезглавить жертву даже без усиления чакры ввиду огромной физической силы братьев. Все остальные техники Босса основывались на сверхсильных приёмах из борьбы, которые тот укреплял Режимом Чакры Стихии Молнии, особенным физическим состоянием, используемым Третьим и Четвёртым Райкаге. Даруи в своё время изучал эту технику, но никогда не был даже отдалённо успешным в её использовании, хотя теорию прекрасно запомнил: вместо применения в нападении данный режим создавался для того, чтобы электричество стимулировало нервную систему пользователя.       Техника увеличивала скорость реакции нейронных синопсисов и доводила до предельного уровня физические параметры Райкаге, позволяя тому достигать потрясающей физической скорости. Ещё это умение включало в себя несколько уровней деятельности, каждый из которых легко распознавался по внешнему виду волос Эя, где при полной активации они начинали подниматься, и чем выше уровень, тем большей скорости способен добиться Эй. Этот режим также усиливал защиту пользователя — он кардинально уменьшал, если вообще не сводил на нет, любой урон от входящих атак; Райкаге когда-то даже отметил, что тот факт, что Саске способен следить за его движениями и даже нанести ему небольшое повреждение, поражал.       Определённая способность скоростного перемещения, которой Даруи опасался больше всего и которая называлась Телесным Мерцанием Стихии Молнии, была в прошлом использована Эем на полях битвы Третьей и Четвёртой Мировой Войн Шиноби; во время последней он всем доказал, что, пользуясь этим приёмом, в состоянии увернуться даже от Аматерасу Саске. Только Техника Летящего Бога Грома и скорость Наруто в Режиме Чакры Девятихвостого оказались быстрее, чем Эй на своей предельной скорости, когда использовалась максимальная сила брони.       К сожалению, ни один из этих шиноби не присутствовал на поле битвы, чтобы помочь с поимкой противника, а это значило, что Даруи и его товарищам придётся самостоятельно добиться невозможного: захватить Райкаге до того, как тот попытается воспользоваться чем-то смертельно опасным против врагов. Последним плюсом в оценке боевого состояния Эя был его возраст и травма руки, после которой тот не мог пользоваться некоторыми дзюцу; Райкаге, конечно, мог подстроиться под сражение с одной конечностью, но в силу возраста, вероятно, не станет.       Даруи не стал медлить и сразу же после выпада Си, который ярким светом ослепил всех вокруг, поспешил внести свою лепту в это сражение, чтобы предупреждённая Шикамару Мизукаге подстроилась под новую стратегию захвата и воспользовалась техникой, способной хоть на какое-то время задержать Райкаге, а дальше Нара собирался добавить своих способностей, чтобы оставить Эя неподвижным достаточно долго для того, чтобы Даруи сделал то, что задумал: Меч-Секач был заострён для судьбоносного взмаха и ждал своего часа.       Создав теневого клона, он поспешил воспользоваться своим особенным ниндзюцу, Двойной Чёрной Пантерой, чтобы атаковать цель. Подняв руку — клон синхронно повторил это движение, — Даруи высвободил чёрных созданных из Райтона кошачьих, которые понеслись на противника быстрее, чем было способно проследить человеческое око. Их лапы почти не касались поверхности воды, точно в одном длинном прыжке пантеры достигли цели. Уповая на удары сильного разряда электрического тока, которые производила эта техника в атаке, Даруи намеревался замедлить передвижение Райкаге всего на минуту, чтобы следующий член команды применил своё дзюцу.       Как и многие другие техники Стихии Молнии, потенциал дзюцу Двойной Чёрной Пантеры был увеличен при использовании техники на водной поверхности: всем известен тот факт, что комбинация электричества и воды крайне смертельна в обычном сражении, тем не менее они противостояли Райкаге — человеку, который наизусть знал каждую из их способностей, ведь наблюдал за их тренировками ещё с академии. Атаки Си или Даруи не застанут его врасплох, поэтому оставалось надеяться на способности шиноби альянса, с уникальными геномами которых Эй не был знаком. Даруи прищурил глаза, присматриваясь к попаданию пантер в Райкаге и эффекту.       Режим Чакры Стихии Молнии Эя было архисложно пробить таким дзюцу, но они попытались воспользоваться элементом неожиданности, ведь Райкаге вряд ли подозревал о внутреннем перевороте и смене лояльности своих шиноби. Пантеры ударили с двух сторон, Даруи заметил, как Босс поморщился и немного пошатнулся на поверхности реки, чего было достаточно для того, чтобы Мей воспользовалась Техникой Водяной Тюрьмы, масштабов которой они ещё не видели. Формируя сферу вокруг Райкаге, точно прозрачный шар в три раза больше привычного, чтобы заточить энергию вместе с источником, Мизукаге, сдерживая руки в печати, гневно выдохнула.       Она в последний раз так интенсивно сражалась, наверное, ещё против Мадары Учихи, и продолжительность всего происходящего заметно начинала раздражать Мей. И всё же Эй оказался в ловушке, застывший над колеблющейся толщей мутной воды в сферической изоляции, разгневанно наблюдающий за противниками. Это не сдержит его даже минут на пять, но Даруи надеялся, что они смогли выиграть достаточно времени для теневых техник Шикамару. Покосившись на товарища, он заметил, как Нара сосредоточенно пронзал чёрными щупальцами своей техники водяную тюрьму, чтобы слиться с тенью Райкаге в момент, когда Мизукаге больше не сможет удерживать того в жидкой сфере. У него будет всего секунда на это, а так как тени в воде искажались, Шикамару не мог совершить задуманное сейчас.       — Я до последнего надеялся, что это не правда, — раздался приглушённый голос Эя.       — Что именно? — спросил Хатаке, щурясь от оседающей пыли и мороси.       — Срам и стыд: мой лучший ученик предал меня, — сверля взглядом Даруи, ответил тот. — Я давно подозревал, что ты находился в сговоре с Конохой, но всё же надеялся, что в решающий момент ты осознаешь, на чьей стороне должен быть.       — Я осознал, — кратко ответил Даруи.       Он глядел на своего правителя сквозь водяную стену и всё пытался понять: то ли это жидкость так смазывала черты лица Райкаге, то ли он действительно выглядел на годы постаревшим, к чему раньше Даруи особо не присматривался. Так как Эй в последние полгода почти не посвящал никого в свои планы, общаясь лишь с командирами отрядов своих союзников, Даруи и Си, а также все остальные ранее приближённые к нему шиноби Облака были отрезаны от близкого общения с Йондайме.       Приглядевшись, можно было подчеркнуть усталость и истощение, из-за хронического недосыпа уже серые круги под глазами, вероятно, увеличилось количество морщин и тёмных пятен на коже лица, которые сейчас сглаживала оболочка мутной воды. Белки глаз были красными, губы — потрескавшимися. Даруи сглотнул проблеск жалости к своему правителю: он не мог смягчиться в такой решающий момент. Его физическое состояние было лишь отражением душевного, о чём можно сделать очень много выводов: самой главной оставалась навязчивая идея, которая поглощала Райкаге целиком, убивала в нём всё человеческое и благородное, что уважал Даруи.       — Если ты знал, что я шпионил, почему не переубедил меня поддерживать твою идею?       Откровенность наставника ударила по больному. Действительно, раз уж всё настолько очевидно, почему Эй не подошёл к нему лично, как полагалось мудрому правителю, чтобы поговорить о предательстве и сливе информации врагам? Даруи считал, что Райкаге должен был хотя бы поставить его перед фактом, что обо всём уведомлён и что у него был выбор: либо остаться в Кумо, проникнуться идеей Эя, которую можно объяснить детальнее, раз уж там скрывался смысл поглубже банальной ненависти, либо принять заслуженное наказание. Босс избрал совершенно другой путь: он молча наблюдал за тем, как Даруи его предавал, так ничего и не сделав для того, чтобы обсудить причины такого решения, да и последствий он также не огласил.       — Я видел, что ты ослеплён новомодными веяниями альянса, словами Гаары и Мей, даже Хатаке со своими благородными намерениями до последнего защищать преступников тебе не был противен, — нахмурив брови, ответил Райкаге. — Мне стало понятно, что твоя преданность Кумо пошатнулась и желание быть похожими на них пересилило здравый смысл.       Эй никогда не выделялся как человек, с которым было комфортно разговаривать, даже в юности, когда Даруи тренировался под его началом, он не испытывал уюта в общении с этим шиноби. В арсенале Райкаге была даже специальная техника, Железный Коготь, которую тот использовал на своих учениках в процессе наказания: движение влекло за собой сдавливание лица цели рукой и было распространённым методом поучения молодых шиноби, мечтающих служить в будущем Каге. Любое поколение ниндзя Облака воспитывалось на изнурительных тренировках как физических, так и эмоциональных, впрочем, шиноби Ивы и Кири ничем не отличались. Это методы предыдущих поколений, которые нуждались в переоценке.       — И в чём же здравый смысл твоих действий и целей? Как правитель ты разрушал Страну Молний в последние несколько лет своими амбициями. Как оправдать тот факт, что у нас даже запасов на зиму нет, потому что все деньги потрачены на оплату наёмников для вот этого вот, последний год выдался скудным по части фермерства, а торговля с Конохой почти прекратилась.       Даруи повёл свободной рукой в воздухе, привлекая внимание к сражению за пределами огненного кольца Ацуи: шиноби альянса почти подавили противника, к удивлению, им внезапно стали помогать представители Страны Земли: вероятно, тот человек, на которого надеялся Нара, всё же подключится к битве против Каге в последний момент, так как водяная тюрьма Мей от вибраций и энергии Райкаге заметно колебалась, норовила вскоре расплескаться пеленой обратно в реку. Шикамару был готов перехватить контроль, но ему может всё же не хватить той половины минуты или даже меньше, а второй попытки заточить себя Эй никому не даст. Если они надеялись на помощь кого-то постороннего — лучшего мгновения может не представиться.       Райкаге, гневно хмуря кудлатые брови, ничего не ответил на слова Даруи. Он лишь еле заметно покачивал головой, словно боролся с мыслями, которые убеждали его в правоте. Действительно, складывалось впечатление, что тот страдал от какого-то расстройства, и никто в Кумо даже не удосужился задуматься о том, что Йондайме Райкаге немного не в себе после событий войны и верховного суда. Все его действия можно было рассматривать как ненависть к Учихе, что перешла все границы, но это также могло подпитываться чем-то иным: никто, даже Даруи, не задумался о частичном безумии их правителя. Их учили подчиняться и не задавать вопросов: неудивительно, что подчинённые Эя делали вид, будто всё нормально, всё оправданно.       — Босс, простите, но я никогда не видел логики в вашей ненависти к Учихе, и для меня как ученика и наследника Йондайме Райкаге гармоничные отношения с соседними великими нациями, мир внутри страны и счастье жителей важнее ущемлённой проигрышем гордыни.       — Мы все имеем право на ошибки, — рыкнул недовольно Эй, сжав пальцы в кулак. — Моей было воспитать мягкосердечного ученика. Страна Молний всегда была самой мощной и продвинутой державой, которую боялись на этом материке и не только. Своим мышлением ты сведёшь на нет страх и уважение, которые предыдущие Каге и я вселяли соседям своими решениями.       Подняв руку, Эй сжал пальцы в кулак перед собой, чем в секунду разорвал водяную тюрьму Мей. Брызги воды разлетелись вокруг них, точно дождь, и Даруи, сжав крепче рукоятку меча, подпрыгнул, замахнувшись, чтобы попытаться замедлить Райкаге и дать Шикамару шанс поймать его тень своей. Но безумная скорость, с которой двигался Босс, была почти неуловимой, особенно теперь, когда он активировал новый уровень режима чакры, чтобы перейти к грубому сражению с противником. Даруи краем глаза увидел, что Хатаке сдвинулся с места, рука, обвитая фиолетовым свечением, несомненно собралась применить какую-то технику, чтобы замедлить Эя; Мей, тяжело дыша, отпрыгнула, потому что оказалась на линии огня между Гаарой и Ооноки, которые всё это время витали над происходящим в своём собственном поединке.       Внезапно в сторону Эя полетел плотный чёрный пепел, который начал заворачиваться вокруг его тела, блокируя движение быстрее, чем можно отреагировать. Даруи поднял голову и увидел присоединившуюся к сражению внучку Цучикаге: выражение её лица, сосредоточенное и уверенное, подсказывало, что Куроцучи не шутила, и она действительно атаковала Райкаге, чтобы помочь Шикамару обездвижить противника полностью. Её способности были крайне необычными, и Даруи считал, что это именно тот эффект неожиданности, которого им не хватало и на который Нара уповал: Эй отвлёкся в облаке чёрного пепла всего на секунду, подняв взгляд на нового оппонента, остановленный Стихией Лавы: Техникой Печати Пепельного Камня.       Куроцучи полностью сосредоточила внимание на цели, чтобы усилить связывающие свойства этой уникальной техники: она приземлилась рядом с Мей, крепко сдерживая пальцы в нужной печати. Тело Райкаге всё ещё было охвачено режимом чакры, хоть и скрывалось внутри похожей на кучу затвердевающей смолы ловушки; он заметно сопротивлялся, плечи напряглись, но в комбинации с тенью Шикамару техника Куроцучи оказалась действующей. Даруи приземлился неподалёку, сосредотачиваясь на выпаде, первом и последнем, ведь такого шанса больше не представится. Райкаге стоял к нему спиной, и это немного упрощало задачу: он не будет смотреть Боссу в глаза, когда острое лезвие меча окажется на шее.       — Куроцучи! — воскликнул Ооноки, отвлечённый от тщетного поединка в воздухе. — Ты что делаешь?! Шиноби Ивы поддерживают Райкаге в этом сражении!       — Извини… дедушка… — даже не вздрогнув, ответила она, встретив взгляд Даруи. — Но мы с тобой не согласны.       — Глупая девчонка!       Чёрные глаза Куроцучи сверкнули негодованием. Ей не понравилось то, как родной дедушка попытался приструнить её перед всеми Каге и другими достойными шиноби, словно ребёнка, который совершил какую-то глупость. Она всегда стремилась показать себя и свои уникальные способности союзникам, в этом случае оппонентам, и Ооноки вместо поддержки попытался затолкать Куроцучи обратно в скорлупу, будто боялся, что это как-то навредит престижу Страны Земли или ему лично. Даруи, глядя в её глаза, понимал, что она долго не сможет сдерживать Райкаге, да и Шикамару неподалёку от неё выглядел слишком напряжённым, контроль над тенью трещал по швам, и действовать было необходимо незамедлительно.       Сдвинувшись с места — Меч-Секач перед ним, пальцы крепко удерживали рукоятку, — Даруи преодолел дистанцию в несколько прыжков, замахнувшись, точно сметал широким лезвием преграду. В последний момент он провёл сквозь орудие Райтон, чем обычно увеличивал режущую силу и летальность клинка. Острый край в мгновение ока прикоснулся к шее Райкаге, столкнувшись с приглушённым ловушкой Режимом Чакры Стихии Молнии: электрические барьеры некоторое время отталкивались, словно два магнита, которые не сошлись полярностями. Даруи непоколебимо держал рукоятку обеими руками, напирая, чтобы наконец пробиться сквозь броню Босса. Он понимал, что в любой момент это случится и он отсечёт своему наставнику голову. От этой мысли сердце в груди вырывалось и боль разносилась по телу, но иного выхода не было.       — Надеюсь, ты прав, — раздался негромкий голос Эя, и Даруи на секунду встретил его взгляд: тот повернул голову в сторону, всё ещё несломленный совместными атаками.       Внезапно словно оборвалась растянутая до предела нить: Меч-Секач вошёл в человеческую плоть, срезав голову Райкаге без лишних затруднений. Распахнув удивлённо глаза, Даруи был вынужден словить баланс, перелетев вместе с окровавленным клинком через захваченное техниками Куроцучи и Шикамару обезглавленное тело Эя. Он упал на поверхность мутной воды, коснувшись коленом плавающего куска брони чакры шиноби Снега. За плечами с глухим звуком, а затем с плеском что-то упало в воду; Даруи прекрасно понимал, что именно, но оборачиваться пока не хотел, не мог, так как осознание произошедшего бурлило в нём, точно кипяток, разлетающийся по венам, обжигающий его за поступок, последний момент которого будет сниться Даруи всю оставшуюся жизнь.       Эй опустил броню. Он сдался, ведь было совершенно понятно, что заряд Райтона в мече Даруи ни за что не пробил бы Режим Чакры Босса. В голове поселилась глухая пустота, был лишь слышен неровный стук сердца, что эхом разносился по телу. Райкаге позволил себя убить. Он мог вырваться, мог отразить атаку Даруи и ещё не один час заставить их всех потеть в сражении, но Лорд Эй избрал никому незаметный жест благородного поражения: он пал от руки ученика, подстроив всё так, будто Даруи сам проломился сквозь барьеры. В голове отчётливо звенел вопрос: почему? Что заставило старика отступить от своих принципов и даже не насладиться мнимой победой над Учихой? Всё ведь очень хорошо складывалось, если смотреть на положение оппозиции с их точки зрения.       — Даруи, ты как?       Голос Хатаке прорезался сквозь странный звон в ушах. Он навсегда запомнил тот взгляд, которым Босс одарил его в последние секунды: уставший, разочарованный, но скорее не в Даруи, а в себе, будто после слов ученика о состоянии страны и народа он хоть немного начал смотреть на происходящее в другом свете. Это был странный взгляд, от которого по спине пробежали мурашки, который вонзится в мысли Даруи и станет частью кошмарных снов. Он всё-таки сделал это, порешил наставника и шиноби, которым восхищался всю жизнь. Отсюда судьба поведёт его разными путями, одним из которых могла оказаться казнь за предательство Райкаге. Подсознательно Даруи понимал, что это всегда было основным последствием его решения, и он был готов к любому исходу, ведь уже не важно: Босс никогда не сможет похвалить его или осудить за любой иной поступок.       — Всё нормально, — сквозь ком в горле ответил тот.       — Нет, это не нормально. — Протянув ему руку, Какаши помог подняться, а затем молча прижал к себе, похлопав Даруи по спине, точно сочувствовал и успокаивал.       Вокруг разносились голоса и звуки сражений: союзники Райкаге ещё не осознали, что их лидер пал, и продолжали из последних сил отстаивать никому не нужные принципы. Даруи осмотрелся, отметив уставших Шикамару и Куроцучи рядом, тихо разговаривающих о чём-то своём. К ним на речку выбежал Ао, грязный и в брызгах свежей крови, уверенным шагом направляющийся к пошатывающейся Мизукаге: он без лишних разрешений подхватил её на руки и поспешил отнести на берег; шиноби Облака, которые поддержали Даруи, во главе с Си поспешили помочь переметнувшимся в последний момент на сторону альянса отрядам Ивы добить противника.       — Потом поговорим, — кивнул Хатаке и, отвернувшись, поспешил куда-то прочь, к дальнему берегу реки.       Даруи лишь молча кивнул, особо не заботясь, куда и зачем скрылся Хокаге. Он наконец расслабил плечи, опустив испачканное алой кровью лезвие, взглянув на неподвижное тело Босса. В какой-то момент он задумался: неужели Учиха всё время это чувствовал, этот горячий, обжигающий кислотой камень в душе после смерти Наруто, и если так, то сколько времени должно пройти, чтобы стало хоть чуточку легче, чтобы не мучила совесть, — точный ответ никто и никогда не узнает.