Ветер перемен (Salt on the Western Wind)

За окном быстро сгущались сумерки - Гарри прикинул, что время близится к восьми вечера - когда начало твориться что-то странное. Поначалу он пытался игнорировать это ощущение - мало ли, что ему там мерещится. Но всё же: да, он устал, да, он был несколько дезориентирован, но галлюцинациями Гарри точно не страдал, а в гостиной действительно повисло такое густое напряжение, что его вибрацию можно было ощутить кожей. «Мало того, — мысленно вздохнул Гарри, — оно ещё и нарастает». Сжав кулаки и впившись ногтями в ладони, он поднял голову и посмотрел на подоконник. Драко, стоит признаться, был его извечным главным подозреваемым, но сейчас худая, одетая в чёрное фигура точно так же, как и в прошлый раз (и позапрошлый, и перед этим), когда Гарри бросал на него взгляд, спокойно сидела, отвернувшись к окну и устроив подбородок на сложенных руках. Беспокойство только усилилось, когда Гарри медленно и осторожно повернул голову, чтобы посмотреть на Рона и Гермиону: Рон спал с открытым ртом, откинув голову на подушки и беспорядочно раскинув руки. А вот Гермиона, напротив, выглядела так, будто готова была вот-вот взорваться. — Гермиона? — нерешительно позвал её Гарри, приподнимаясь на локтях и готовясь… ну, к чему-то. — Всё в… — С меня хватит! — вскрикнула Гермиона, перебивая его и с завидной энергией вскакивая на ноги. — Какого чер... Эй, ты не Людо Бэгмен, — пробормотал Рон, смотря на подругу. — Нет, Рон, я не Людо Бэгмен, — согласилась она, сложив руки на груди и прищурившись. — Я не Людо Бэгмен и я не собираюсь сидеть без дела и жалеть себя ни минутой больше. И вам тоже не позволю. Мы должны чем-то заняться. — Я себя не жалею, — возразил Рон, хотя тон его голоса был далёк от убедительного. — А я жалею, — кивнул Гарри. — Есть предложения? — Нечего тут делать, — вздохнул Драко. — На улицу и то не выйти. — Для начала, — произнесла Гермиона, полностью его проигнорировав, — предлагаю прибраться. Раз уж нам здесь жить, так надо хотя бы попытаться сделать это место… комфортным для пребывания. У нас всё есть, просто нужно немного поработать руками. — Не обижайся, Миона, — Рон снова зевнул, вспомнив о манерах и прикрыв рот ладонью уже в последнее мгновение, — но мы все очень устали. Может, как-нибудь потом?.. — Нет, — горячо ответила Гермиона, чьё лицо моментально вспыхнуло румянцем. — Нет, не может. Мы сидим тут, печальные, думаем о плохом, и… и мне страшно! Признаюсь! Я не знаю, что происходит там, дома, и я боюсь. Боюсь, что не смогу найти своих родителей, или они не смогут меня простить. Боюсь, что Пожиратели Смерти навредят людям, которые мне дороги. Боюсь, что мы впадём в безумие от горя, потому что каждый из нас потерял множество дорогих нам людей, и, чёрт возьми, я боюсь, что нас найдут и прикончат. Ясно вам? — Гермиона судорожно вздохнула и уставилась в окно невидящим взглядом. — Ясно, — мягко ответил Гарри. Сердце, сжатое невидимой ладонью, пропустило удар. — Мы должны чем-то заняться, — повторила Гермиона. Волосы упали ей на лицо, когда она опустила взгляд в пол. — Должны взять себя в руки, потому что… Да потому что никто за нас этого не сделает. Рон, твои родители нуждаются в тебе сильнее, чем когда-либо. Гарри, в тебе нуждаются вообще все. Прости, я знаю, что это несправедливо, но это правда. И… — она подняла глаза и небрежно кивнула на подоконник, не зная, как закончить фразу. — Нет-нет, всё в порядке, — сухо сказал Драко, но она, кажется, и не слышала его вовсе. — И правда, нужно чем-то себя занять, — согласился Рон, вскакивая на ноги. А затем коснулся плеча Гермионы и склонился к её уху, шепча: «Мы поговорим о страхах позже, обещаю». Гарри встал с кресла, резко наплевав на изнеможение, грязную одежду и пустяковые травмы. Гермиона была права, и если ей нужны последние силы, оставшиеся в его теле, он их отдаст. — Ты права, — озвучил он, улыбнувшись. — Клин клином, да? Она кивнула, с явным трудом заставила себя опустить сложенные на груди руки и огляделась, оценивая масштаб проблемы. — Вот и славно. Я начну со столовой; Рон, почему бы тебе не начать с гостиной? Утром я нашла на кухне целую кучу всевозможных чистящих средств, — начала командовать Гермиона; её голос на время затих, когда она исчезла за дверью, а затем вернулась, на этот раз с ведром, полным тряпок, спреев, лаков, кисточек и прочих приблуд. Она вручила Рону старомодный розовый пипидастр, который явно видел лучше времена, и бросила взгляд на Гарри. — Ты мог бы взглянуть на стиральную машину? Кажется, она не включается. — Я? — Гарри удивлённо вскинул брови. — Я не… когда ты вообще успела её протестировать? — Утром, пока ты чай пил, — Гермиона улыбнулась, выбирая для себя чистящее средство в жестяной банке. — Надеюсь, ремонтируешь ты лучше, чем наблюдаешь за происходящим вокруг. Кто-то должен будет прибраться на кухне, — добавила она, сосредоточившись на выборе тряпки. Она не видела, как Драко покачал головой, закатил глаза и направился в кухню, а вот Гарри заметил. — О боже мой, — воскликнула она, резко разогнувшись с тряпкой в руках, — я превратилась в Молли Уизли. Гарри усмехнулся, а Рон недоуменно хлопнул глазами. — А что не так с моей мамой? — спросил он, указав на Гермиону пипидастром. — Ничего. Я просто была не совсем к этому готова, наверное, — тихо ответила та. — Если не можете сказать ничего хорошего**… — пробормотал Гарри, припомнив часто повторяющийся совет своего любимого учителя начальной школы. Он ободряюще приобнял Гермиону и поплёлся смотреть стиральную машину, надеясь, что знания, необходимые для ремонта этой херни, свалятся на него с неба прямо по пути. К сожалению, Гарри добрался до кухни по-прежнему без малейшего понятия, что именно делать, но зато с твёрдой решительностью сделать хоть что-то, ибо перспектива получить чистую одежду и постельное белье выглядела весьма соблазнительной. Кроме того, Гарри был рад чем-нибудь занять руки; Гермиона, одной ей известным способом, ворвалась в его кошмары наяву и дала возможность сфокусироваться на чём-то другом. Наименьшее, чем он мог её отблагодарить - починить эту чёртову машинку. Когда он наконец зашёл на кухню, ему усилием воли пришлось подавить удивлённую улыбку: Драко сбросил пиджак, засучил рукава и активно драил пол губкой для мытья посуды. Гарри мгновение наблюдал за ним - нахмуренным, сосредоточенным, - за точными движениями, рваными прядями белесых волос, за меткой на руке, на которую опирался Драко. Длинные бледные пальцы порхали над грязными плитками пола, а миска, в которой Драко периодически полоскал губку, была наполнена до краёв и расписана соцветиями каких-то весенних цветов. Всё это вместе создавало настолько странную и неотразимую картину, что, отвлекшись на неё, Гарри забыл, куда вообще шёл. — Тебе, наверное, лучше начать сверху, — вырвалось у него. Драко поднял на него взгляд. — Что? — Говорю, тебе лучше начать сверху, а потом уже перейти к полу, — пояснил Гарри, махнув руками на шкафчики. — Тогда грязь, которая по-любому окажется на полу, не будет сильно раздражать. И… ну, этой штукой тарелки моют, чашки там, всё... такое, — добавил он виноватым тоном, кивнув на нейлон в руках Драко и поборов желание вырвать губку из его рук. Драко выгнул бровь и удобнее устроился на четвереньках. — Не думал, что ты в этом эксперт. — А я и не эксперт. Но явно убирался чаще, чем ты, — огрызнулся Гарри. — Можешь меня не слушать. Я привык, — отчего-то чувствуя неприятный укол в душу, он отвернулся от Драко к стиральной машине, стал нажимать все кнопки наугад, и тяжело вздохнул, когда маленькие лампочки продолжили упрямо его игнорировать: часть его надеялась, что машинка в порядке, и достаточно просто повернуть рычаг включения, чтобы одержать над ней победу. — Мне вообще никогда не приходилось убираться. Признание прозвучало неожиданно, но ни разу не удивило, и Гарри через плечо взглянул на Драко. — Везунчик, — сказал он без грамма сарказма в голосе. — Ну, добро пожаловать в реальный мир. — Мир маглов, — поправил Драко, а затем перевёл взгляд обратно на губку в руках и нахмурился. — Именно, — признал Гарри, открывая дверцу и заглядывая в металлический барабан. Внутри пахло сыростью и ржавчиной, и, вылезая наружу, он больно стукнулся о дверцу. — Пиздец, — пробормотал он, а затем сделал то, чего никогда не делал раньше: попросил Драко Малфоя о помощи. Видимо, он всё же слегка тронулся. — Поможешь мне её отодвинуть? Пожалуйста? Явно такой же поражённый случившимся Драко пару мгновений смотрел на него в ответ, а затем бросил губку в миску с грязной водой и поднялся на ноги, не сказав ни слова. Вместе они вытащили старую машину из-под гарнитура в центр кухни, а когда Гарри обошёл её по кругу и наконец заметил неисправность, то чуть не заплясал от радости. Он мог её починить. Довольный, он протянул руку и осторожно вытащил вилку из розетки, поднося её к лицу и осматривая повреждения. Кто-то - возможно, крыса или мышь, судя по размеру следов от зубов - прогрыз провод почти насквозь. Это плохо, конечно, но он был в состоянии с этим справиться; Гарри сможет заставить стиральную машину вновь работать, и, что радовало больше всего - не важно, кто именно перегрыз кабель, но он сделал своё тёмное дело явно до того, как Лиона включила электричество. Найдя искомое в ящиках для инструментов, Гарри осознал, что Драко больше не моет пол. Поддавшись любопытству, он выглянул из-за дверцы шкафа и улыбнулся, сжимая в руках ржавые, но исправные плоскогубцы: Драко, балансируя на столешнице у раковины, самозабвенно натирал ящики обычной тряпкой. Чистящего средства было слишком много, но это определённо являлось шагом в правильном направлении, и Гарри больше не собирался его критиковать. За свою жизнь Гарри починил достаточно электрических вилок, чтобы справиться с этим и во сне, но сейчас он был осторожен, как никогда. Сидя прямо на полу, он бережно срезал обмотку и соединил относительно нетронутые участки провода. Получилось не очень красиво и очень не безопасно, но успех пророчил чистую одежду и счастливую Гермиону, а это было куда важнее. — Что ты делаешь? — спросил Драко, и по тону его голоса стало понятно, что он долго сдерживался от вопросов. — Чиню стиральную машину, — ответил Гарри, и вот вам ещё что-то новенькое: улыбка, добродушная и искренняя. Он сделал финальный моток изолентой и показал своё творение Драко. — Сейчас попробуем. Гарри закусил губу и, надеясь на чудо, вставил вилку в, на его взгляд, наиболее безопасную розетку, и нажал кнопку питания. От вида загоревшейся красной лампочки улыбка стала шире. Это, конечно, были пустяки - немного элементарных познаний в электричестве и капля удачи, - но разве он не мог собой гордиться? — Теперь будет работать? — спросил Драко, присаживаясь на столешницу и цепляясь руками за металлические края. — Думаю, да. — Где ты этому научился? — Гарри? — крикнула Гермиона, прежде чем появиться в дверном проеме. Драко поднял губку и продолжил убираться. — Ух ты, у тебя получилось? — она просияла, рассмотрев мигающую лампочку стиральной машинки. — Здорово! Ты такой молодец, — сказала она, порывисто его обняв. — Я просто хотела попросить тебя поставить чайник, но… Спасибо, Гарри. — Не за что. И вот теперь, — максимально величественно произнёс Гарри, — можно поставить чайник. Гермиона засмеялась и вышла, оставляя за собой шлейф ароматов чистящих средств, исходящий от копны мелких кудряшек. Гарри набрал воду и включил чайник, и, когда за спиной Гермионы хлопнула дверь, Драко вздохнул. — Думаешь, она когда-нибудь перестанет делать вид, что меня здесь нет? — Понятия не имею, — признался Гарри. Он не смотрел на Драко, сфокусировавшись на потоке холодной воды, под которым мыл руки, но чувствовал на себе его взгляд. — Думаешь, ты заслужил? Драко фыркнул. — Заслужил ли я её внимания? — Именно, — Гарри задумчиво вытер руки, не до конца привыкнув к идее цивилизованной спокойной беседы с Малфоем. — Если кто-то и имеет право на тебя злиться, так это она. За все эти годы ты наговорил ей достаточно отвратительных вещей, Малфой. Чайник засвистел и забулькал, прерывая тишину, пока Драко молча выжимал тряпку. — Я знаю, — сказал он, наконец, ровным голосом. — И понимаю, почему она себя так ведёт, но… Нам будет очень трудно ужиться в одном доме, если она будет и дальше отрицать моё существование. Гарри кивнул. — Возможно, но только она может решить, простить тебя или нет. — Я не об этом переживаю, — сухо ответил Драко. — В смысле, не о прощении. А что насчёт тебя? Простой вопрос, будто бы без задней мысли брошенный в пахнущую сосной прохладу кухни. Сердце Гарри пропустило удар. — Насчёт меня... что? Простил ли я тебя? Светлые глаза посмотрели на него с плохо скрываемым любопытством. — Да. — Не знаю, — сказал он наконец, и, по крайней мере, ответ этот был честен. Он схватил чистую тряпку, макнул её в ведро, приготовленное Драко, и начал вытирать шкафчики на другом конце кухни. Щелчок закипевшего чайника заставил его вздрогнуть, но Драко добрался до него первым. Он поднял чайник так, будто это была неразорвавшаяся бомба. — Могу я приготовить чай? — Э-э… да, конечно, будь как дома, — ответил Гарри, снова и снова проводя тряпкой по одному и тому же месту и краем глаза наблюдая за Драко. Он поставил четыре чашки, с подозрением принюхался к коробке с чайными пакетиками, а затем замер. — Что кладут сначала? Гарри повернулся к Драко, и хлопья пены глухо упали на плитку пола. — Не говори мне, что ты и чай в своей жизни никогда не заваривал. — Не было необходимости, — сказал Драко, отведя взгляд. — Я понимаю, что нужно положить этот маленький пакетик в чашку, но что сначала: вода или молоко? — Всё зависит от личного вкуса, — произнёс Гарри и необоснованно разозлился на себя за неспособность дать однозначный ответ. — Я завариваю в кипятке, а молоко добавляю в конце, но многие со мной не согласятся. Когда Драко кивнул, пристально глядя на чашки и, видимо, серьёзно размышляя над этим вопросом, Гарри отвернулся и больно щипнул себя за руку. И нет, он не спал, а наяву обсуждал с Драко Малфоем чайный этикет. Ну просто день открытий. — Проведу эксперимент, — объявил Драко. Гарри устало улыбнулся. — Ну, вперёд.