Его любимое Чудо.

      Подперев голову рукой, Антон завороженно наблюдал, как мужчина разливал чай по кружкам. Ну нравится ему этот процесс, и что тут такого? Тем более, чай Арсений наливал как-то по-особому, слишком плавно, слишком красиво. Профессиональное? Психологи же вроде всегда предлагают чай своим пациентам…       Арсений подвинул парню кружку ароматно пахнущего мятой напитка, сам мужчина устроился напротив:       — Ну, так что, готов говорить? — Арсений сделал глоток, не отрывая взгляд от мальчишки.       — О чём? — Шастун сделал самое непонимающее лицо из всех возможных и спрятался за кружкой, делая вид, что сейчас очень сильно занят поглощением чая, парень старался не морщиться от того, что напиток был безумно горячий.       — Не строй дурачка, Шастун, — Попов грозно посмотрел на парня, — или ты хочешь, чтоб я тебя всё-таки выгнал, изнасиловав перед этим?       — Нет, — пискнул подросток, благодаря всех известных ему богов за то, что сейчас в его рту не было жидкости, иначе он её непременно бы выплеснул, — тут и рассказывать нечего. Они достали, я сорвался, потом они такие: «Ты чмо, в жизни ничего не добился!», а я такой «ну и пиздуйте нахуй», во-о-от, и они, короче, на три месяца умотали, а у меня бомбило так, что мама не горюй, и я ключи с моста выбросил. И какбыидтинекудапогоданеоченьизабухатьхочется… — подросток затараторил безумолку, но смысла в его словах Арсений так обнаружить и не смог.       — Тише ты, чудо, тише. Давай обо всём по порядку. И медленнее. То есть ты поссорился с родителями… А дальше?       А дальше Антон рассказал про то, как последние несколько лет не складывались отношения с родителями. Как из-за своего подросткового максимализма и вредного характера, чтобы отомстить за все, хоть и немногие, но унижения, он наотрез отказался лететь с ними в Испанию на три месяца. Рассказал, как они всё-таки уехали, как, садясь в такси, называли его «неблагодарным ублюдком» и говорили, что он может им даже не звонить, как он минут тридцать стоял на мосту, думая, кинуть ключи или всё-таки броситься самому. «Как же хорошо, что ключи выбрал», — пронеслось в голове у Арсения. А подросток тем временем продолжал вещать. Он уже дошёл до того момента, как ларёк, предатель, оказался закрыт и наконец закончил рассказ словами «и потом смотрю, вы выходите. Я сразу понял — хороший человек». Про педика Антон решил умолчать.       На некоторое время воцарилась тишина. Шастун тяжело дышал, делая большие глотки и тем самым обжигая горло, Арсений же с жалостью смотрел на подростка. Наконец психолог сделал последний глоток и поставил кружку на стол:       — А это откуда? — мужчина кивнул в сторону Антона.       — Лицо? Да знаете, с рождения…       — Дурака не валяй. Я про синяк, — Шастун молчал, — это… Тош, это отец? — вновь тишина. Лишь спустя секунд тридцать подросток как-то подавленно и осторожно кивнул.       — Ничего такой чай, кстати, где брали? — Антон неловко улыбнулся, стараясь сменить тему. Он ненавидел моменты в разговорах, когда между ним и собеседником возникала неприятная пауза, — просто вот знаете, бывает чай, когда как будто водичка подкрашенная. А этот прям хороший, вы же в чайничке завариваете? — господи, что ты несёшь? — А некоторые, наоборот, в пакетиках любя… пчхи! — парень чихнул, чуть не уронив свою кружку.       Арсений с каждой секундой хмурился всё больше:       — То есть, ты всю ночь на улице был?       — Ну, да… — Шастун сделал вид, что не придал вопросу мужчины никакого значения, — Так вот, чай…       — Да заткнись ты со своим чаем. Значит так, сейчас идёшь в ванную, там лежишь в горячей воде, я еду за лекарствами, — а чё это он мной командует?       — Но я не…       — Я сказал, заткнись, — Арсений Сергеевич, а вы не прихуели? — ночь на улице в такую погоду. Это ж надо! У тебя мозги есть, Шастун?       — Есть, — подросток обиженно скрестил руки на груди.       — А друзья? Ну, у которых переночевать можно было? — а чего это мы такие любопытные? Сбагрить меня решили? А вот хер вам!       — Нет. Точнее, есть — Димка, но он до конца каникул в другом городе.       — Понятно, — Арсений вздохнул, вставая из-за стола. — Ну, чего расселся? Я сказал в ванную, быстро, — Антон не пошевельнулся, а лишь ещё вальяжней развалился на стуле, — Шастун, мне тебя силой тащить?       — Ого, мы только первый раз увиделись, а вы уже в ванную тащить меня решили, педофилией попахивает, Арсений Сергеевич, — Антон чуть заметно ухмыльнулся.       — А мне кажется, что в край охреневшим подростком попахивает! Я сказал: быстро встал и пошёл в ванную греться, — буквально рыкнул Арсений, подхватывая сопротивляющегося малого за локоть и потащив к ванной.       — Психолог вы так себе, если честно, — буркнул Антон, закрывая дверь в ванную перед носом мужчины.       — Характер у тебя так себе, если честно. А я сейчас и не на работе, — Попов легонько ударил по двери, — и чего ты там закрылся? Я тебе одежду сейчас принесу, чтоб ты переоделся, а не в мокром шатался. Свои вещи пока в машинку закинь.       — А может не…       — Не обсуждается, Шастун.       Антон вздохнул, отпирая дверь. Ничего себе ванная. Мне бы такую… Это была средних размеров комната в нежных голубых, как ориентация хозяина, оттенках. В одном углу находилась обыкновенная душевая кабина, а в другом джакузи. Шастун аккуратно повернул один кран, отпрянув от слишком сильного напора полившейся воды, от которой шёл пар. Отрегулировав мощность и температуру, Антон оставил воду набираться, а Арсений тем временем принёс одежду:       — Тут штаны и футболка, разберешься, в общем. Дома в этом будешь ходить. Полотенце в шкафчике. Я пошёл, аптека тут недалеко, — Попов кивнул в знак прощания и закрыл дверь.       Оставшись наедине с самим собой, Антон наконец-то стянул уже надоевшую толстовку, бросая её в открытую стиральную машинку. Туда же полетели джинсы. Шастун посмотрел в зеркало, но сразу же отвёл взгляд. Смотреть на себя совершенно не хотелось. А на что, собственно, смотреть? На выпирающие кости? На синяк под глазом? На царапины на рёбрах?       Вода уже набралась. Антон аккуратно залез в неё, довольно морщась от ощущаемого тепла. Вода, будто одеяло, обволакивала тело, доставляя максимальное удовольствие. Шастун расслабился, прикрыв глаза. Думать о проблемах сейчас совсем не хотелось. Да и впервые за несколько дней парень наконец-то чувствовал себя спокойно.       Открыл глаза лишь тогда, когда вода уже остыла и ощущения сменились на неприятные. Парень неохотно вылез из ванны. Он чувствовал, что сейчас будто смыл с себя весь тот груз, который накапливался годами. Вновь случайно взглянул в зеркало. А, не, показалось. Антон аккуратно взял заботливо положенную Арсением одежду. От неё приятно пахло, да и вообще она была какая-то тёплая, что ли.       Клетчатые зауженные к низу домашние штаны оказались как раз, а вот футболка… Из-за роста парня она была коротковата, но в то же время слишком широкая для него. Ты грёбаный анорексик, Антон. Нацепив на себя всю одежду, Шастун направился в гостиную, где очень даже удобно устроился на кожаном диване и включил телевизор. Ничего интересного не шло, но звуки с экрана не давали особо заскучать.       Спустя минут десять из коридора послышалась возня, и в комнате появился запыхавшийся Попов с небольшим пакетом и «Чудом» в руке.       — На, держи, ты в машине забыл, — мужчина протянул парню коктейль, — я купил тут несколько таблеток для профилактики заболеваний, а то мало ли. Ты мне тут больной не нужен.       — А здоровый нужен? — Антон лениво начал открывать трубочку, затем вставил её в коробку. А вроде ничего так. Даже вкусно.       — Если бы ты был не нужен, я бы тебе водку ту купил и на улице оставил, — Попов закатил глаза, — а ещё я мазь взял заживляющую, — Арсений достал из пакета какой-то красный тюбик.       Мужчина подошёл к подростку и, не обращая внимания на сопротивления, выдавил себе на кончики пальцев содержимое тюбика. И аккуратными движениями начал наносить это на синяк мальчишки:       — Да не дёргайся ты!       — А у вас пальцы холодные.       — А потерпеть?       — Ладно, — буркнул Антон, специально громко начиная потягивать коктейль из трубочки.       — Вот и умница, — Арсений потрепал парня по волосам, вызвав тем самым новую волну возмущений, — спать не хочешь?       — Хочу, если честно, — Антон как-то виновато опустил голову.       — Ну тогда можешь идти. Кстати, та спальня, в которой ты закрылся — гостевая. Так что ты не прогадал. Спать там будешь, — Попов проследовал за мальчишкой, явно обрадовавшимся тому, что ему реально дадут тут поспать.       Как только голова коснулась подушки, Шастун счастливо улыбнулся. Он поспит впервые за двое суток. Наконец-то. Подошедший Попов бережно укрыл его одеялом, стоп, что?       — Спасибо вам, кстати, — сонно пролепетал подросток, готовый отключиться в любую секунду.       — Спи, чудо.