Призраки прошлого

      Она разбивалась.       Как корабли разбиваются о рифы, так и Лена разбивалась о Кару.       Лютор разбивалась на миллиарды кусочков, как волны океана о высокие скалы. А осколки её души напоминали брызги этих самых волн. Зеленоглазая буквально умирала от близости девушки, которая овладела всем её сердцем и душой. Лена сходила с ума, совершенно терялась и после каждой встречи с Карой Дэнверс не могла вернуться к работе. Все её мысли были заняты только Карой, о делах Л-Корп и речи быть не могло. Девушка изводила себя, можно даже сказать, накручивала, и от этого жутко страдала, но по-прежнему всеми силами старалась не выдавать себя. В какой-то момент у неё даже стало получаться: казалось, чувства прошли, Кару она воспринимала только как друга, и в её жизни появился Джеймс, которому она дала шанс, как и искре, пробежавшей между ними. Однако сколько бы Лена себя ни обманывала, в мыслях была только Дэнверс, сколько бы сил она ни прикладывала, чувства к Джимми были далеки от чувств к Каре. Именно поэтому они и не остались незамеченными Олсеном (да и всеми остальными).       Действительно. Разве можно было не заметить все эти взгляды, двусмысленные реплики и всё чаще появляющуюся улыбку уныния на лице? Разве можно было что-то скрыть, когда сердце постоянно желало большего и стремилось к невозможному? Конечно же, нет. Порой это казалось Лене даже забавным: Кара разбиралась во всём, кроме того, что могли чувствовать к ней люди (вспомнить того же Джеймса). А если Кара не понимала, как бы она узнала о чувствах Лютор? Иногда Лена думала, что лучше бы Дэнверс сама пришла к этому. Ведь тогда бы не пришлось столько страдать. Иначе для чего она вообще страдала? Для того, чтобы потом узнать о предательстве? Если бы она только знала о горькой правде… Тогда Лена не создала бы идеальный образ Кары и не была бы так разочарована в своей подруге, не испытала бы такую огромную боль. Но даже тогда она продолжила любить Кару. Да, ей было больно, тяжело, паршиво, она ненавидела Супергёрл всем своим существом, но этим же существом и любила. И все эти противоречия, эта пустота копились в душе Лены на протяжении долгого времени.       А ведь сначала ей было трудно поверить в то, что она полюбила эту девушку. И дело было вовсе не в том, что она влюбилась (даже самый занятой и деловой человек, всё своё время проводящий за работой, может чувствовать). А в том, кого она полюбила. По большому счёту, она влюбилась в самую замечательную девушку. Замечательную и неповторимую. И она знала, что чувства вполне объяснимы. Пусть Лена и могла сказать, почему влюбилась в Дэнверс, но всё равно не находила в себе сил поверить в то, что полюбила свою подругу. Даже так: она не хотела в это верить и всячески сопротивлялась осознанию (ну или же самому незначительному намёку на осознание). Брюнетка не принимала этих чувств по многим причинам. Ей не хотелось портить отношения с Карой. А чувства — это всегда неловкость. А если есть неловкость и неудобство, то, как факт, можно попрощаться с нормальным общением: либо его станет в разы меньше, либо оно вообще прекратится.       — Подожди-подожди! — со звонким и счастливым смехом проговорила Лена и подошла к Каре Дэнверс, положив свои руки на руки блондинки, измазанные глиной. — Ты всё неправильно делаешь.       Кара широко раскрыла глаза и повернулась к Лене, встретившись с ней нос к носу. Лена заглянула Супергёрл прямо в глаза, утопая в этой невероятной небесной синеве, и уже в который раз попыталась привести себя в чувства и вообще абстрагироваться от всего. Незаметно для рядом стоящей девушки она тряхнула головой.       — Да ну? — Кара изогнула бровь и широко улыбнулась. — Тогда покажи мне, как надо, — она пожала плечами.       Лена хитро сощурилась и, гордо приподняв свой подбородок, сказала Каре, что она должна будет внимательно смотреть и сразу всё запоминать, потому что больше Лена не станет помогать и показывать правильные движения руками. Дэнверс смущённо кивнула.       Руки Лютор нежно накрыли руки Кары и медленно и плавно начали ими руководить, заставляя надавливать на будущую глиняную кружку сильнее или, наоборот, практически не касаться её. Кара вела то влево, то вправо, потому что это делала Лена. Девушки действовали, как один человек. Были одним целым.       Именно эта мысль и занимала голову зеленоглазой. Она не могла не думать об изящных руках, мягкой коже, власти, предоставленной ей в данный момент над Дэнверс. Она думала только о Каре, погрузившись в эти раздумья настолько, что даже перестала следить за тем, что получалось из глины. Лена просто касалась любимой девушки и просто вдыхала приятный аромат её духов, смешавшийся с запахом шампуня и ветра.       Кара же не ослушалась свою подругу и правда старалась не отрывать глаз от того, что делала Лютор. А когда из непонятно чего стал вырисовываться конус, Кара широко заулыбалась и даже подскочила на месте.       — Как твои отношения с Джеймсом? — без задней мысли вдруг выдала Кара.       Услышав это имя, Лена невольно вздрогнула и скривилась из-за чувства вины. Ну, зато перестала летать в облаках…       За всем этим делом Лютор и вовсе забыла, что встречается с Джеймсом. И как с этим бороться, чёрт возьми?! Лена была в растерянности и не знала, что было бы лучше в данной ситуации: не вспоминать Каре о Джеймсе вообще или всё же вернуть саму Лену к реальности этим напоминанием. Конечно, ко второму совесть Лютор склонялась больше. Ведь Лена так надеялась, так верила, что любит Джеймса, а Кару уже давно оставила в прошлом. Какой же Лена была наивной… и эгоистичной: всё-таки, получается, она пользовалась Олсеном…       Лена покачала головой, убрала свои руки и отошла от Кары на несколько шагов. «Отвратительно, я отвратительна», — пронеслось у неё в голове. И от этой жестокой мысли, которая с силой ударила прямо по ранимому сердцу, зеленоглазая нахмурилась и напряглась. Кара, не успевшая даже понять, когда Лена так быстро отстранилась, повернулась к брюнетке и взволнованно на неё посмотрела.       — Лена, всё в порядке? — блондинка молчала, пока аккуратно поправляла свои очки. — У вас с ним какие-то разногласия? Проблемы?       — Да, он не ценитель искусства, — саркастично буркнула Лена, снова нахмурилась и громко выдохнула, попытавшись успокоиться.       Кара знала, какой грубой иногда могла быть Лютор, и прекрасно помнила, как звучал её голос в такие моменты. Всё-таки после некоторых обстоятельств именно этим голосом Лена стала разговаривать с Супергёрл. Поэтому Дэнверс было довольно просто понять, что Лена злилась. А оттого, что Кара понятия не имела, к чему вообще проявились эти злоба и агрессия, стала сильно нервничать, и всё её тело превратилось в натянутую струну.       — Что не так? Я не должна была спрашивать о вас с Джимми? — кажется, этот вопрос вылетел из уст Кары быстрее, чем блондинка смогла его правильно сформулировать. А сейчас было очень важно ничем не задеть и не обидеть Лену. — Просто Джеймс… Он подходил ко мне, сказал, что ты стала отстранённой. Это из-за того, что он открылся людям как Страж?       И после этого вопроса Лена вспомнила всё, что переживала с того самого дня, когда полюбила Кару Дэнверс. Лютор вспомнила свои боль и отчаяние, которые после постоянно мучили бедную девушку осознанием того, что она никогда не сможет быть с Карой. Вспомнила и тот случай, когда Кара пришла к ней и рассказала о своём парне, о Мон-Эле. Сколько же усилий тогда приложила Лена, чтобы не упасть на пол прямо перед Карой, свернувшись калачиком и начав лить горькие слёзы. Вспомнила и о том, что Кара не всегда бывает с ней честной. Вспомнила, что Кара ничего не осознаёт и не замечает.       Все воспоминания и чувства разом нахлынули на Лену Лютор, и она просто не выдержала, просто не смогла вынести всего этого. Она тоже человек, ей тоже бывает больно.       Она сказала всего несколько слов. Всего пару фраз. Обрушившись на Кару, эти слова впились в сознание блондинки, как острые зубы белой акулы впиваются в жертву.       — Действительно. Что может быть не так, когда человек любит не того, с кем встречается?!       «Как же я её любила», — покинув мир рассуждений и воспоминаний и вернувшись в реальность, про себя произнесла мисс Лютор.       Лена понимала, что ей нужно заниматься работой, которой на сегодняшний момент было очень много, ведь ко всему прочему ещё и добавились промахи человека, которому она доверила компанию. Но могла ли она? Была ли в том состоянии? По крайней мере, она пыталась.       Сегодня девушка позволила себе переночевать дома. Однако свободного времени у неё всё равно не было, и брюнетка кропотливо работала. Лена сидела за своим столом и не отходила от него уже второй или третий час (она не следила, да и некогда было). И из этих часов, она смогла поработать от силы тридцать минут, так как совершенно не могла сосредоточиться на главном.       Всё это время за ней внимательно наблюдала Софи Лурье, пусть она и выходила из комнаты или делала вид, что занимается своими делами. Эта девушка с малиновыми волосами очень тонко чувствовала людей и многое понимала. Даже в первую встречу с Леной (тогда совершенно незнакомой) она поняла, что эта девушка разбита. Да, Лютор умело прятала свои истинные чувства, но Софи была действительно проницательной. И сейчас ей не составляло никакого труда увидеть, в каком состоянии находилась Лена.       Софи практически ничего не знала о причинах уезда Лены из Нэшнл-Сити: брюнетка не любила говорить об этом, а Софи, в свою очередь, не давила. Лурье знала лишь то, что Лена не горела желанием возвращаться. Француженка была до боли проста, она свободно отпускала прошлое, поэтому никогда за него не цеплялась. Но теперь, когда она больше не могла смотреть на усталый вид Лютор, она задумалась над её прошлым и над тем, что в нём произошло. Каштанка просто волновалась за свою возлюбленную. Она имела на это право.       Девушка кинула взгляд на Лену и, когда отложила книгу в сторону, встала с кровати, направившись к брюнетке. Подойдя к задумавшейся Лютор со спины, Софи обняла её и после того, как поцеловала в макушку, положила подбородок на её плечо. Лена слегка вздрогнула от неожиданности и повернулась к Каштанке, натянуто улыбнувшись.       Сейчас, когда Лютор смотрела в серые глаза Софи, чувство вины охватило её целиком и полностью. Теперь она не только ощущала это чувство, но и была уверена в том, что определённо была виновата перед Лурье. На протяжении почти двух лет Лена старалась сторониться этой мысли, старалась вообще не думать о том, что фактически использовала Софи, как и Джеймса, для того чтобы просто забыть Кару. Софи стала некоторой заменой Дэнверс. И Лена часто корила себя за то, что во второй раз позволила себе воспользоваться человеком ради собственной выгоды. Она понимала, что в очередной раз была ничем не лучше своей семьи. Так она оправдывала фамилию, и эта мысль заставляла брюнетку ненавидеть себя.       Но Лена попыталась загладить свою вину. Она постаралась изо всех сил сделать Софи счастливой. И теперь Лютор боялась, что все хорошие и прекрасные моменты с француженкой потеряются и забудутся, потому что… Кара. Потому что любовь к Каре заполнила всё сердце Лены Лютор, и для чего-то другого, даже для малейшей симпатии, в нём уже попросту не хватало места. Иными словами, Лена боялась, что с трудом забытые чувства напомнят о себе. Если они вернутся (да и уходили ли они вообще?), то тогда она не сможет противиться себе и причинит Софи боль.       Поэтому Лена и сторонилась Кары. Поэтому (да, не только из-за огромнейшей и сдавливающей грудную клетку боли) глава Л-Корп и выгнала Дэнверс из своего кабинета двое суток назад. Софи была прекрасная и очаровательная девушка, которой совершенно не хотелось делать больно. Но то, что Лена чувствовала к Софи, было далеко от той любви, которую она испытывала когда-то к Каре. Ничто бы не смогло переплюнуть по силе эту любовь.       Пока Лютор обо всём этом размышляла, Софи уже успела переместиться к ней на колени (она могла себе это позволить с преимуществом в маленьком росте и тоненьком телосложении), обвив шею Лены руками.       — Солнышко, что такое? Ты уже двадцать минут смотришь в одну точку, — наконец подала голос Лурье.       Лена покачала головой, отвернувшись от девушки:       — Я просто устала. Иди ложись спать, а там скоро приду и я, — и стащила её с себя. Она постаралась сделать это как можно непринуждённее, но всё равно вышло как-то резко.       Софи удивлённо на неё взглянула и уже собиралась что-то сказать в ответ, как вдруг зеленоглазая встала со своего места и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. Софи долго и растерянно смотрела Лене вслед, заторможено кивнула и вернулась в кровать, забравшись под одеяло.       Что ж, у неё было очень много вопросов. И она ужасно сильно хотела узнать ответы. Софи практически ничего не понимала, но зато была совершенно уверена, что докопается до истины, чего бы ей это ни стоило. Уж слишком невыносимо было видеть любимую в таком состоянии.       А Лена пила кофе и боялась. Не чего-то конкретного, а кого-то. Она боялась Кару Дэнверс.

***

      «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — вылетая из квартиры, вопила Кара Дэнверс. Причём «вылетая» — в прямом смысле этого слова.       Кара в костюме Супергёрл порядком опаздывала, потому и торопилась в ДЭО, летя на полной скорости, на которой только можно. Ей не хотелось быть отчитанной Алекс за такую оплошность, ведь она же, как шатенка всегда говорила в такие моменты: «Супергёрл, а Супергёрл априори не может опаздывать со всеми своими геройскими штучками». Каре лишь оставалось пожимать плечами и молчать, потому что Алекс было сложно переспорить.       Если честно, она не специально проспала и не услышала будильник. Каре уже вторую ночь плохо спалось, если вообще удавалось уснуть. Лена не выходила у Дэнверс из головы. Впрочем, как и их последняя встреча. Кара до сих пор не могла отойти от холодного тона, высокомерного вида и возвышающегося над ней взгляда. Именно так выглядит человек, руководящий огромной компанией. Перед Карой позавчера предстала мисс Лютор, сугубо деловая и всевластная, повергающая в восхищение и ужас одновременно. Но это была не Лена. Настоящая Лена была искренней и открытой, совершенно другой. Она не пыталась казаться высокомерной, она не поднимала подбородок, чтобы показать всё своё величие, она просто была собой. И Кара понимала, что Лена изменилась специально. Так Лютор дала ей понять, что отныне они друг другу абсолютно чужие люди. И Дэнверс ничуть не злилась на неё, ей просто было больно и обидно.       Ну и что теперь с этим делать?       Она наконец влетела в главное здание Департамента экстраординарных операций и коснулась пола. И, заметив, как на неё смотрела старшая сестра, Кара стала разглядывать свои ботинки, не решаясь поднять головы. Супергёрл набрала в лёгкие побольше воздуха и подошла к столу, у которого как раз и стояла Алекс с планшетом в одной руке. Она смотрела на Кару в упор и не разжимала губы, стянутые в тонкую полоску. «Не хватает презирающего качания головой», — с иронией подумала Супергёрл.       — Так торопилась, что забыла снять очки? — грубо усмехнулась Алекс и стянула их с сестры. А лицо Кары залилось лёгким румянцем. Ну надо же, быть такой рассеянной…       — Благо, Супергёрл плащ не забыла, — после недолгой паузы недовольно добавила старшая-Дэнверс, но решила не останавливаться на этом и приступила к делу. — Итак, на главной улице действует пришелец, и у него заложники. Вот, что ты сделаешь… — Однако договорить она не смогла, заметив тот же удручённый и поникший взгляд в глазах сестры, который она видела два дня назад, и вспомнив, что Кара собиралась поговорить с Лютор. Картина сложилась сама собой, и Алекс, глубоко вздохнув, отложила планшет. — Как там обстоят дела с Леной?       Кара томно и грустно взглянула на старшую-Дэнверс и с шумом втянула воздух. Алекс сразу же всё стало понятно без каких-либо объяснений или рассказов. Всё прошло не очень, а может, даже ужасно.       — Ладно, пару минут мы можем уделить этому, а потом ты полетишь спасать город, — проговорила шатенка и поволокла Кару в сторону, даже не дав ей и слова сказать.       И, когда Кара вспоминала последнюю встречу с Леной, Алекс уже во всю осыпала её различными вопросами, на которые Дэнверс не могла ответить по той простой причине, что не успевала даже над ними подумать.       Младшей-Дэнверс просто стало невыносимо, и она не выдержала:       — Остановись! — Алекс замерла и удивлённо взглянула на блондинку. Кара тем временем продолжила. — Алекс, прошу, мне и так паршиво, давай не сейчас, ладно? В данный момент могу только сказать три ключевых слова: холодность, злость и отстранённость.       — Кара, дай ей время… — Алекс не нашлась, что ещё можно сказать, поэтому остановилась именно на этом. Кара обиженно улыбнулась, а после закусила нижнюю губу, покачав головой.       — А трёх лет ей не хватило?! — выпалила Кара, посмотрев прямо сестре в глаза. Алекс даже опешила. Но, тряхнув головой, избавилась от этого чувства и стала успокаивать сестру, водя рукой по её плечу.       Вообще, агент ДЭО знала, что сказать. И она правда хотела многое сказать Каре, чтобы поддержать её и успокоить. Просто для этого нужны были подходящие время и место. Именно поэтому она без каких-либо слов просто чуть сжала плечо Кары, а та в ответ благодарно кивнула.       — Долго ещё? — подал голос один из агентов, сидящий в кресле Уинна. — А то там просто люди в беде.       Алекс закатила глаза из-за такой наглости агента, а Кара вздохнула и извинилась. В последний раз посмотрев на старшую-Дэнверс, она сказала, что позже они обязательно обо всём поговорят, и умчалась спасать Нэшнл-Сити от очередного хулиганистого пришельца.

***

      Кара снова стала героем. Героем для города и для всех его жителей. Но не для себя. Она не чувствовала той радости, которую испытывала всегда после подвигов Супергёрл. И причины того были очевидны.       Проходя по улице мимо различных магазинов, видя спокойные и умиротворённые лица людей, полностью доверяющих своему герою, Кара не могла оставаться такой же спокойной, как и все эти люди. Её душа не была на месте, ибо на ней лежал какой-то неприятный осадок, и хоть как-то отвлечься никак не получалось. Каре было тяжело отпустить мысли о Лене.       Дэнверс многое не устраивало в их последней встрече. Да, она могла понять Лену, ведь причинила ей огромную боль… Правда, никому не было и дела до того, что у неё самой не было выбора. И Кара думала, что Лена уже могла бы её простить: всё-таки прошли долгие три года, и за это время Лютор вполне могла бы остыть. Не в смысле унять свои чувства и боль, а хотя бы перестать злиться на Кару и переосмыслить сложившуюся ситуацию. Супергёрл просто не могла жить с мыслью о том, что близкая подруга её ненавидела. Лена не дала ей даже шанса, ни тогда, ни сейчас.       И если разбираться во всей той ситуации, то злилась не только Лена, но и Кара. Во-первых, Лена не позволила Каре объясниться. Во-вторых, Лена многое утаивала и от Кары, и от Супергёрл. Ну и прежде всего, Кару не устроило внезапное исчезновение Лены. Оно было действительно внезапным и совершенно неожиданным. Всё-таки можно же было как-то поговорить, во всём разобраться. Кара точно нашла бы варианты… Но брюнетка даже не предупредила свою подругу, а просто уехала, не попрощавшись. Она многое не успела и не смогла сказать Лене. А ведь было что сказать.       Внезапно из размышлений Кару вырвали чей-то голос и грубая мужская рука на её плече. Кара обернулась к парню и широко раскрыла глаза, не ожидая его здесь увидеть.       — Джеймс? Что ты здесь делаешь? — Кара огляделась и поняла, что за всеми своими мыслями не заметила, как подошла к небольшому торговому центру, в котором можно было найти всё по вкусу.       Например, Джеймс ходил сюда каждую неделю, чтобы закупиться достаточно дорогими и полезными продуктами.       Директор «CatCo» рассмеялся, приметив растерянность на лице Дэнверс, и убрал руку с плеча девушки:       — Ты, если так и продолжишь витать в облаках, забредёшь куда-нибудь не туда.       Кара потупила взгляд в пол и отошла от парня на шаг. Всё-таки Джеймс как никто другой знал и читал Кару, и сейчас ей не хотелось, чтобы друг волновался за неё, ведь он так же, как и она, переживал из-за возвращения Лены Лютор. Мужчина сразу догадался о причине грустного вида Кары и сощурился. Он понимал это состояние, потому что чувствовал себя абсолютно так же. Именно поэтому посчитал, что обязан найти слова, которые могли бы хоть чем-то помочь Каре.       — Кара, всё образуется, — качая головой, ободряюще произнёс парень и улыбнулся уголком губ. Кара закивала, но, всё равно не веря в это, плотно сжала губы.       — На самом деле, маловероятно, — совсем отчаянно проговорила Кара, окинув Джеймса взглядом, полным боли и вины.       Тот понимающе кивнул и только хотел сказать что-то ещё, как увидел позади Кары вышедших из магазина Лену Лютор и миниатюрную девушку-малину. Узнав знакомое лицо, Джеймс нахмурился и, встретившись с зелёными глазами, одними губами поприветствовал мисс Лютор. Кара прищурилась и, поняв, с кем поздоровался Олсен, резко прокрутилась на все сто восемьдесят и уставилась на остановившуюся и обескураженную Лену, из-за плеча которой выглянула девушка с кудрявыми волосами. Эта самая незнакомка что-то прошептала брюнетке на ухо, и та, почти незаметно закатив глаза, направилась к Дэнверс и Олсену. Софи и Лена подошли к двум героям и поздоровались с ними.       Лена смотрела куда угодно, но только не на Кару. А репортёр (оба репортёра), в свою очередь, смотрела только на главу Л-Корп, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь под этой маской безразличия. Блондинка пыталась увидеть то тепло, которое когда-то Лютор дарила только ей. Но она увидела лишь ничего. Одно беззвучное ничего. И это причиняло боль. Снова.       — Хорошо, что ты вернулась, — грустно улыбнувшись, проговорил Джеймс, обращаясь к Лене, на что девушка лишь ухмыльнулась, но всё же без ответа парня не оставила.       — Так говоришь, будто бы рад, — немного грубо изрекла мисс Лютор.       Софи внимательно наблюдала за поведением всех троих. Было ясно, что всех их связывало что-то общее, и она имела в виду не общение или приятельство. Она думала о ситуации, которая могла произойти. Возможно, именно из-за этой девушки, как думала Лурье, и этого парня Лена уехала. Иначе как можно было объяснить столь явное нежелание Лены подходить к этим людям? К тому же блондинка была напряжена, как и этот молодой мужчина, в котором она узнала Джеймса Олсена, а также Стража. И это напряжение сразу бросилось Софи в глаза.       — Радость встречи — это, конечно, хорошо, но… Может, представимся? — хитро щурясь, предложила молодая француженка.       Лена согласно кивнула:       — Это Джеймс Олсен, руководитель журнала «CatCo», Страж, — указала на Олсена. — А это… Кара Дэнверс, журналистка из того же журнала, — кивнула в сторону Кары и наконец посмотрела той в глаза. И, о боже, как же Кара была рада встретиться взглядом с этими восхитительными изумрудными глазами.       Софи, подпрыгнув на месте и засветившись энтузиазмом, каждому пожала руку. Но рукопожатие с Дэнверс продлилось чуть дольше.       — Я Софи, Софи Лурье, девушка вот этой вот, — бросив кивок в сторону брюнетки, представилась сероглазая.       — Так это правда? — Джеймс действительно попытался сохранить в своём голосе спокойный тон, но вышло довольно плохо. А Кара просто виновато опустила голову. Она могла понять Джеймса, Лена бросила его, а после предпочла девушку… Но она не волновалась за Джимми: он всегда умело брал себя в руки в подобных ситуациях.       — Не думаю, что этот разговор уместен в связи с обстоятельствами, — ответила Лютор. — Это не должно волновать тебя, лучше бы переживал о спасении мира. Никто не знает, сколько ещё пришельцев решат захватить или уничтожить Землю.       Лена Лютор — мастер иронии, сарказма и грубости. И нельзя сказать, что тон, которым она говорила с Джеймсом, не принёс ей удовольствия и наслаждения. Джеймс опустил глаза, на его лице отразилась боль, а Лена лишь равнодушно вздохнула, а после для пущего эффекта подняла левую бровь и слегка повернула голову вбок. Кара же бросила на неё хмурый взгляд, потому что это фраза задела не только Джеймса, она задела и её, причём до глубины души. Ведь Лена (Кара не знала, специально или нет) поддела не только Джимми. Как бы пришельцем была Дэнверс.       — Не припомню, чтобы ты имела что-то против пришельцев, — подала голос Кара Дэнверс, боясь посмотреть Лене в глаза.       Лена понимающе кивнула головой и сжала губы в тонкую полоску, начиная выходить из себя. Ей было тяжело. Ладно. Ей было очень тяжело! Но, утихомирив все свои эмоции, которые уже готовы были вырваться наружу, она выдохнула и, прежде чем что-либо сказать, подобрала правильные слова.       — Знаешь, ничего против пришельцев я не имею, хотя есть одна отдельная личность, которую я на дух не переношу, — ей показалось, что данное высказывание было довольно безобидным, но, увидев, как преобразилось лицо Кары и какую боль оно выразило, Лена наконец поняла, что перегнула палку. Да и точно брюнетка не могла сказать, не переносила ли она на дух Дэнверс или же нет. Даже так: при всём своём желании, она вряд ли бы ненавидела Кару вообще.       — Не переносишь? Вот как, да? — вскинув руками и, видимо, набравшись смелости, процедила Супергёрл. — Между прочим, так, для справки, эта личность места себе не находила и пыталась всё разрешить и уладить, но королева драмы всё сделала по-своему!       Кара смотрела прямо в зелёные, как свежая весенняя трава, глаза и с трудом сдерживала слёзы. Лютор прерывисто вздохнула, стараясь сохранить спокойное и непринуждённое выражение лица. Но, Рао, как же сильно её задело это «королева драмы».       Между тем мисс Лурье перестала что-либо понимать. Вообще, Софи старалась не встревать, но сейчас ей точно показалось, что пора бы это прекратить. Именно поэтому девушка подошла чуточку ближе к начинающим перепалку.       — Когда я уезжала, я была уверена в правильности своего решения, поэтому не тебе меня судить, — заметила Лена, слегка сощурившись, а уголки её губ чуть дрогнули. — И не Джеймсу.       — Ах, не мне! Не нам! — воскликнула журналистка, взглянув на Джеймса, и уже собиралась вылить всё накипевшее в душе, как вдруг её попытался остановить Олсен, предложив уйти и сославшись на то, что им пора. Но Кара покачала головой из стороны в сторону и снова впилась взглядом в Лютор. — Я была твоим другом, Лена. Мы оба были твоими друзьями! Ой, то есть, «вашими» и «мисс Лютор»… Разве так поступают с друзьями?!       Софи замерла, узнав от Кары очень интересную информацию, и искоса посмотрела на свою девушку. «Значит, они были твоими друзьями…» — про себя произнесла Лурье и задумалась. Вообще, замерла не только Каштанка. Замерли все. Накал в воздухе достиг необычайно высокого уровня. Казалось, воздух настолько наэлектризовался, что было слышно какое-то странное гудение.       Лена долго прожигала блондинку пронзительным взглядом, после чего (и такого никто не ожидал) на секунду приоткрыла рот, посмотрела в сторону и усмехнулась. Но это была всего лишь оболочка. На самом деле, Лене было очень неприятно вспоминать об их дружбе и слышать нотки боли в голосах когда-то таких родных людей. Но она взяла себя в руки и мысленно пообещала, что никогда не выпустит себя из них. Во избежание таких вот неприятных моментов.       — Думаю, мистер Олсен, — на фамилии Джимми Лена сделала особенный акцент. — Это нам с Софи пора, удачного дня.       После этого Лена, посмотрев на растерянную и переваривающую разговор Кару, взяла свою возлюбленную под руку и повела её к машине. Мисс Лютор хотела уехать, и поскорее.       Когда две девушки садились в машину, Кара стояла на месте и смотрела куда-то вперёд. Она пыталась понять, что вообще наговорила. Дэнверс осознавала, что не хотела обидеть Лену, но обидела. И, конечно, Кара могла извиниться перед той, объяснив, что причина такого поведения состоит в поглотившей её обиде, которая теперь и руководила эмоциями девушки. Но, кажется, только что Супергёрл сама лишила себя возможности всё исправить.       Джеймс положил руку на плечо Кары и чуть сжал его, попытавшись привести девушку в чувства:       — Пойдём.

***

      Дома у Лены и Софи произошла не совсем приятная беседа. Если её, конечно, можно было назвать беседой.       Лурье поняла, что Лену связывали очень близкие отношения с Карой Дэнверс и Джеймсом Олсеном. Но девушка не понимала, какие именно, потому что на простую дружбу это не было похоже. Это больше походило на то, что между Карой и Леной, Джеймсом и Леной была не только дружба, но и, возможно, какие-то чувства, более глубокие отношения. Но быть в этом уверенной на сто процентов Лурье не могла. Именно поэтому оставаться без ответов теперь у неё не было ни сил, ни желания. Поэтому, забыв о своём принципе «прошлое остаётся в прошлом», Каштанка насела на свою девушку, задавая кучу некорректных и бестолковых вопросов.       — Софи, успокойся, прошу тебя! В сотый раз повторяю: мы дружили, но я не хочу вдаваться в подробности, — как-то слишком резко произнесла Лена, чтобы утихомирить свою девушку и предотвратить поток ненужных вопросов. — Мне неприятно об этом говорить. Просто забудь, ладно?       Француженка снова попыталась задать вопрос, но решила больше не мучить брюнетку, заметив скривившееся от боли выражение лица Лены. Софи просто пододвинулась к ней поближе и обняла её, перед этим поцеловав в щёку и выключив прикроватную лампу.       — Хорошо, родная, — прошептала Софи в темноте и закрыла глаза, готовясь заснуть.       Однако Лена не была готова ко сну.       Если честно, сна не ощущалось ни в одном глазу. Брюнетка, лёжа в мягкой постели, обнимала Каштанку, смотрела в тёмный потолок и думала, думала, думала. После встречи у торгового центра с Карой и Джимми девушка стала сомневаться в своём решении избегать Дэнверс. Её посетила мысль, странная, но всё же мысль о том, что же выйдет, если они всё-таки возобновят общение и попытаются начать всё заново. У них обеих была отличная возможность всё наладить. Всё-таки прошло достаточное количество времени. И это время — пробел в предложении между двумя словами, следующими друг за другом. Пробел — это связующее. И почему бы им не воспользоваться этим самым связующим сейчас? У обеих новая жизнь, обе изменились и пришли к чему-то новому. И что же может помешать? Только прошлое?       Задавая все эти вопросы, Лютор постоянно возвращалась к жизненной позиции Софи. И правда, почему кто-то умеет отпускать прошлое, а они с Карой — нет? Однако Лена тут же прекратила думать о возможном мире и мысленно проговорила: «Я не могу просто взять и простить Кару, я не могу закрыть глаза на её долговременную и постоянную ложь. Нет, я просто не могу простить её».       Так же, как и Лютор, этой ночью не спала и Дэнверс, виня себя за все сказанные Лене слова. Ей было стыдно перед женщиной. Стыдно перед собой. Она просто хотела вернуть её. Но постоянно спотыкалась об обиду. И это привело к ссоре… И как Лена может простить её, если Кара сама постоянно допускает ошибки?       Однако обе девушки всё равно мыслили в одном направлении. Они всегда сходились в мыслях. Всё можно исправить, просто для этого нужно было время. Да, Лена ещё не готова. Да, Кара пока не в состоянии не причинять Лене боль. Но, вопреки всему этому, между ними была очень сильная связь, даже несмотря на то, что Кара и Лена не общались друг с другом целых три года. И эта связь… Она осталась, потому что обе подумали об одном и том же практически в один момент. Девушки спросили себя: «Ну почему я такая…       …Дура?»