Призраки прошлого

      Всё утро Кару Дэнверс изводили мысли о том, как глупо она повела себя вчера. Как бы Кара ни пыталась отвлечься, её сознание всё равно находило пути к воспоминаниям о вчерашних событиях. Эти мысли постоянно крутились в её голове. Они мучили и терзали. Дошло до того, что, сидя за завтраком, Дэнверс стукнула себя по лбу и вцепилась пальцами в волосы. Даже не сами мысли так тревожили блондинку, а то, как она вчера разговаривала с Лютор. Понимать, что она сама же снова причинила Лене боль, было невыносимо. Повернуть время вспять, к сожалению, было невозможно, так что Каре оставалось лишь лелеять себя оправданиями.       Она злилась на Лену. И знала почему. То, как Лютор стала себя вести, — минимум неправильно по отношению к Дэнверс. Поэтому Кара так злилась на Лену, но при этом прекрасно понимала, что во всём была виновата сама и что Лена имела полное право сторониться её. Однако признаться себе в этом могла лишь едва. Признавать собственную вину всегда очень трудно. Да, Кара была виновата, но ведь и Лена тоже отличилась. Это сыграло свою роль. И репортёр ненавидела себя за эту вырвавшуюся злобу, затаённую или нет — без разницы. Важно, что именно злобу. Поэтому девушка, думая обо всём этом, задавалась простым вопросом: ну разве можно было злиться на Лену Лютор?       Даже если Каре и было обидно выслушивать всё то, что высказала Лена. Даже если брюнетка так неожиданно уехала, оставив Кару одну. Даже если… На всё стоило закрыть глаза, ведь Супергёрл не имела право на неё злиться. Кара знала, что в данной ситуации должна злиться только глава Л-Корп, это она должна быть в ярости. Потому что ей было тяжело. Потому что она страдала. Кара и представить себе не могла, что пришлось пережить Лене. Через что Лене доводилось проходить каждый раз, когда она находилась с ней самой рядом и наедине. И каково Лене было узнать, что всё это время ей лгали… Репортёр могла лишь догадываться. Но и о своих собственных чувствах Кара была не в силах забыть.       Да, Лене было жутко сложно и больно. Кара была согласна с этим. Но почему никто не задумался о том, что переживала Кара? Почему все вокруг считали, что врать было одним удовольствием? Почему все были так уверены в том, что Кара была не права? А ведь она никогда не хотела и даже не думала причинить Лене боль. Она лишь пыталась её защитить и верила, что поступала правильно. Кара считала, что, пока Лена не знала, что её подруга и есть Супергёрл, та находилась в безопасности. Кто же знал, что благие намерения повернутся против Кары?! Почему Лена не могла просто взять и выслушать Дэнверс? Зачем нужно было уезжать? В таком случае Кара бы точно всё исправила. Девушка всегда думала, что могла справиться с любой ситуацией. И с ситуацией, связанной с Леной, она бы тоже справилась, если бы Лена не исчезла, если бы она дала Каре шанс всё исправить. И Супергёрл до сих пор не могла понять, к чему всё это было нужно. Может, Лена сделала это для себя? А может, для Кары?..       Если Лена рассчитывала на то, что её исчезновение из жизни Дэнверс даст той свободу и лёгкость, то она серьёзно ошиблась. Да, брюнетка ошиблась. Это не только не облегчило всё, а окончательно запутало и возложило на плечи ещё большую ношу. Дэнверс чувствовала себя ужасно, чувство вины не покидало её, впрочем, как и осознание того, что она предала близкого друга. После того, как Лена уехала, Кара ещё долго спрашивала себя, почему Лена не попыталась понять её, не попыталась разобраться в ситуации. Они бы точно всё разрешили и уладили, потому что сделали бы это вместе. А теперь не было никакого «вместе». И от этого становилось невыносимо тошно и горько на душе и на сердце. Это сдавливало грудную клетку и заставляло задыхаться. Кара просто не могла смириться с тем, что потеряла Лену Лютор.       «Как же мне всё исправить?..»       Кара правда хотела всё исправить. Хотела вернуть Лену настолько сильно, что готова была пойти на всё. Если бы Дэнверс предложили продать душу Дьяволу ради примирения с Лютор, она бы отдала не только свою душу.       Спустя три года чувство вины и боль от разлуки немного заглушились, а Дэнверс просто продолжила жить своей двойной жизнью. Работала репортёром не покладая рук как Кара Дэнверс и спасала людей как Супергёрл. Лишь изредка девушка мыслями возвращалась к прошлому, в котором была Лена. Лишь изредка её сжигала тоска по Лютор. Кара уже и не думала о возможном возвращении Лены, как вдруг та вернулась. Вот так, как гром среди ясного неба. И Дэнверс искренне обрадовалась новости о скором приезде Лены Лютор в Нэшнл-Сити. Но кто же мог знать, что женщина поведёт себя так «приветливо»? Хотя, наверное, подобного и следовало ожидать.       Думая обо всём этом, Кара (на этот раз) не смогла увернуться от самого главного. Эта мысль буквально догнала пытающееся убежать от неё сознание. Когда Кара увидела Лену в офисе, этого чувства точно не было. Не было ни малейшего намёка на такое странное чувство. Это появилось тогда, когда Кара увидела рядом с Леной Софи. Оно пронзило сердце Кары в тот момент, когда Лурье представилась. Кару сразу же посетила неприятнейшая и предательская мысль: «Софи могла прикасаться к Лене в любой момент, у неё была возможность разговаривать с Лютор и проводить с той время».       Весело…       Теперь Дэнверс видела счастливую и влюблённую Лену… Лену, которая начала новую жизнь. И чувство, вонзившееся в грудь, можно было назвать уколом ревности (как бы и назвала его Кара, если бы не боялась себе в этом признаться). Но уколом ревности не в каком-то романтическом смысле. А в том смысле, что Лена была счастлива без Кары. Хотя… Разве она могла её в этом винить? В особенности тогда, когда Кара постоянно врала Лене даже о том, кем она является. И ко всему прочему ещё и не замечала чувств, которые испытывала к ней подруга… Дэнверс стало совсем совестно оттого, что она приревновала. Но почему-то этой совести вовсе не было, когда Софи назвалась девушкой Лены. На самом деле, совесть вообще в тот момент покинула Кару, решив нагло отсидеться в сторонке и просто понаблюдать за зрелищным шоу. Не важно, что и куда делось. Важно было лишь то, что Лена была счастлива без Дэнверс. И понимание этого сильно задело Кару, ведь она была первым настоящим другом Лютор, когда она, являясь в понимании людей лишь сестрой ужасного преступника, только приехала в Нэшнл-Сити и была врагом номер один. И это Кара была с ней рядом в тяжёлый для неё период. Но при всём этом Супергёрл не могла не радоваться за то, как сложилась жизнь брюнетки после. Как же сильно Кара противоречила самой себе…       Чтобы избавиться от всех ненужных мыслей, она тряхнула головой и снова уставилась в ноутбук, вчитываясь в напечатанный текст.       — Думаю, на сегодня с тебя хватит, Кара, — подойдя к столу, за которым Дэнверс работала (ну, или пыталась работать), проговорил Джеймс Олсен.       Девушка устало и как-то грустно посмотрела на парня, и сжала губы. Джимми нахмурился.       — Можно ещё немножечко? Мне осталось написать всего пару абзацев, — упрямо и умоляюще произнесла Кара, уже отворачиваясь от Олсена и собираясь вернуться к статье.       Джеймс покачал головой, обошёл стол Кары и сел на его краешек, предварительно отодвинув подставку для ручек в сторону. Он сделал глубокий вздох, так, чтобы Кара его услышала, а после кашлянул. Кажется, у Дэнверс даже задёргался левый глаз, и ей пришлось сильно зажмуриться, чтобы хоть как-то избавиться от этого неприятного тика. Но тик не прекратился, поэтому девушка хмуро и недовольно уставилась на друга.       Парень склонил голову набок и чуть слышно цыкнул:       — Вчерашняя встреча с Леной была не самой лучшей, согласен… Нам с тобой здорово досталось, — Джеймс сделал небольшую паузу. — Я понимаю, что тебе тяжело, мне тоже тяжело, но работать, не отрываясь от компьютера, — не самый лучший вариант.       — Мне нужно закончить статью, — спокойно проговорила Кара, а после втянула в себя как можно больше воздуха.       Джеймс покачал головой и заглянул Каре в глаза, положив свою большую и твёрдую руку поверх руки девушки, слегка её сжав. Парень хотел поддержать Кару, но не знал, как это сделать.       Он совершенно не знал, какие слова могут быть уместны в данной ситуации. Всё-таки она касалась и его, он имел к ней самое что ни на есть прямое отношение.       — Сердишься на меня? Ну, за то… Ты понимаешь, — Джеймс вздохнул и на мгновение вытянул губы трубочкой. — Я не хотел, и мне правда жаль.       Кара опустила глаза и закусила нижнюю губу. Джеймс не должен был извиняться, он же вообще не был в чём-либо виноват. В какой-то мере он даже был жертвой.       Девушка выдохнула.       А Джеймс продолжил говорить:       — Так… Что это вчера на тебя нашло? В смысле, откуда столько, не побоюсь этого слова, злости?       Кара запрокинула голову и размяла руками шею и плечи, не собираясь отвечать на этот вопрос. Олсен же и без того всё знал и понимал. По крайней мере, ответ на первый вопрос у Джеймса точно был. А вот что касалось второго… Парню банально не нужно было об этом знать. Поэтому, чтобы избежать всего разговора и чтобы не обидеть Джеймса (ну не хотела она говорить об этом конкретно с Джеймсом!), она сделала вид, что внезапно что-то вспомнила, щёлкнув пальцами.       — Точно! Как же я могла забыть?! — Кара качнула головой и вскочила со стула, взглянув на Олсена и быстро закинув свои вещи в сумку. — Я совсем забыла, что должна была зайти к Алекс, она же просила… Мне нужно поторопиться, иначе тебе придётся спасать меня не только от Лены… — поняв, что последняя фраза была явно лишней, Кара замахала руками и быстро направилась к выходу. — Увидимся!       Джеймс посмотрел вслед уходящей Дэнверс и покачал головой, потирая переносицу. А ведь он просто хотел быть рядом с ней. Как друг. Он был абсолютно уверен в том, что именно сейчас Каре нужны друзья, как никогда раньше, а если учесть ещё и то, что Джеймс был соучастником… В общем, он, как никто, разбирался в возникшей ситуации. Пусть Кара это отрицала и всячески упиралась, пусть она в очередной раз решила со всем справиться самостоятельно, Джимми понимал, что ей нужны друзья. В ином случае это могло плохо закончиться.       Какой же всё-таки сложной была Кара!

***

      На кухне раздался громкий стук.       Бутылка виски была с грохотом поставлена на стол, от чего блондинка, сидящая напротив шатенки, на мгновение зажмурилась. А после, когда Алекс с таким же важным видом положила перед маленькой темноволосой девочкой с невероятно милыми ямочками на щеках упаковку мармеладок, та благодарно улыбнулась. И, заметив недовольное выражение лица Кары, которое так и говорило: «А почему ей вкусные мармеладки, а мне какую-то воду, да ещё на вкус не очень приятную?», Эбби громко рассмеялась. Её явно позабавило нахмурившееся и исказившееся лицо сестры её приёмной мамы.        Алекс плюхнулась на стул рядом с Эбби Дэнверс и, торжественно повертев в руках два стакана, поставила их рядом с алкоголем. Кара тяжело вздохнула и опустила голову. Девочка же зашуршала пакетиком.       — Ну, несчастная, рассказывай, — разливая «целительный» напиток, произнесла Алекс и покосилась на младшую-Дэнверс. — Что вчера произошло? Да, и ещё, ты не рассказала, как прошёл твой первый визит.       Кара долго размышляла, пытаясь понять, стоит ли нагружать свою сестру или нет. Всё-таки у Алекс была своя жизнь, причём состоявшаяся (почти состоявшая, по мнению Кары, не хватало лишь второй мамы для Эбби) и счастливая. И вмешиваться в неё Каре совсем не хотелось. Но ей так нужна была именно Алекс — самый родной человек. Только Алекс могла понять её и поддержать. Также, что шло только в плюс, старшая-Дэнверс могла оценивать ситуацию со своей точки зрения. А это означало, что Алекс не будет выступать ни за сторону Кары, ни за сторону Лены.       Агент ДЭО протянула Супергёрл стакан с виски, и Кара закусила нижнюю губу.       — Ты же понимаешь, что алкоголь мне не поможет и напиться я всё равно не смогу? — уставившись на Алекс, серьёзно проговорила младшая-Дэнверс.       Алекс широко и хитро улыбнулась, пожав плечами, и, посмотрев на Эбби, раскрыла рот, как бы прося, чтобы девочка с ней поделилась. Эбби поняла свою маму, поэтому быстро вложила Алекс мармеладку в рот и улыбнулась. Старшая-Дэнверс улыбнулась Эбби в ответ и, сощурившись, обратилась к ней:       — Какая же твоя тётушка наивная, да, Эбби? — потом посмотрела на Кару. — Ты не сможешь, но я-то — да.       После этой фразы девушка громко рассмеялась и звонко чокнулась о почти полную бутылку виски. Кара понимающе кивнула и попыталась сдержать улыбку, покачав головой. Она любила Алекс, но, чёрт, иногда её шутки были довольно саркастичными и несколько надменными. Ну, или молодая мамочка любила иногда поиздеваться над сестрой, без какой бы то ни было серьёзности.       Какой бы Алекс ни была, а Кара правда любила её. И как же Каре было жаль, что её сестра была вынуждена растить ребёнка одна, что её сестра была одна и некому было ей помочь. Кара была полностью убеждена в том, что такая замечательная девушка, даже женщина, как Алекс, не должна была терпеть одиночество. Рао, как же Кара сожалела, что Алекс рассталась с Мэгги… Как же было жалко, что Алекс и Мэгги не нашли точку соприкосновения. А ведь Каре когда-то нравилось, как они смотрелись вместе. Она поражалась тому, как сплочённо они работали и прекрасно дополняли друг друга. Кара уважала их любовь, потому что, кажется, даже она так не любила кого-то, как Алекс и Мэгги любили друг друга. Иногда (а это было очень редко) блондинку посещало чувство зависти, и она желала чего-то похожего. Кара хотела что-то такое же мощное и сильное, срывающее голову. Хотела такого же взаимопонимания и спокойствия, что царили в отношениях Алекс и Мэгги. И, к сожалению, ей ни с кем не довелось почувствовать чего-то подобного, даже с Мон-Элом, с которым вообще всё было иначе. Младшая-Дэнверс мечтала о таком же взаимодействии, какое было у Алекс и Мэгги.       То, что было между Алекс и Мэгги… С их отношений можно было брать пример. И как же Каре было жаль, что такие крепкие отношения закончились именно таким образом… Как же жаль, что всё закончилось именно так!       Подумав об этом, девушка грустно улыбнулась. Но ведь жизнь продолжается, верно? В общем, Кара верила, что у Алекс всё ещё впереди. Но будут ли эти отношения такими же?       «А ведь у меня было такое. Пусть не со мной самой, а для меня». И действительно, у Кары было что-то подобное. Правда, любила не она. Любили её. Очень сильно и отчаянно любили, готовые сделать всё ради неё. Лена любила её всем своим существом, и Дэнверс… разбила ей сердце?       Чтобы избавиться от этой страшной мысли, Кара тряхнула головой, чем и привлекла внимание девушки, попивающей виски и вдумчиво смотрящей за спину Кары. Алекс глотнула согревающий напиток и посмотрела прямо на свою сестру.       — Ладно, прости… — промолвила Александра, втянув в себя воздух. — Как прошло?..       Кара запрокинула голову, проглотив всё содержимое стакана за один мах, и со стуком поставила его на стол.       — Я ходила к Лене, как ты и советовала, — девушка нахмурилась, а Алекс поймала абсолютную тишину, ожидая продолжения истории. — Алекс, это было ужасно. Она меня ненавидит. И я не преувеличиваю, хотя постоянно только и делаю, что преувеличиваю. Но сейчас… Она была такой холодной, понимаешь? И смотрела на меня, как на совершенно чужого ей человека. Как будто не было никакой дружбы и…       — Любви? — закончила слова блондинки Дэнверс, поджав губы.       И она это сделала не для того, чтобы сбить Кару с мысли или же проявить своё неуважение к сестре. Нет. Три года назад Алекс была известна вся ситуация с Леной, так что именно она и помогла Каре пережить внезапный уезд Лютор. Алекс продолжила фразу за Карой, потому что знала, что девушка не сможет сделать это сама.       — Именно, — кивнула Супергёрл и продолжила. — Она выгнала меня из офиса. Точнее, попросила уйти. Я смотрела в её глаза, на её выражение лица, — Кара недолго помолчала, приходя в себя, потому что почувствовала, как недавно пережитые эмоции возвращаются к ней. — Алекс, я не видела ничего. Совершенно. Никаких эмоций, никаких чувств. Передо мной стояла каменная и со сталью в голосе Лена Лютор, исправившая меня в обращении к ней и после попросившая уйти. Я чувствовала себя униженной и оскорблённой, хотя сейчас понимаю, что такой должна себя чувствовать только она. Ведь это её предали. Ведь это ей сделали больно. Сделала я… — она грустно усмехнулась. — А вчера… Не знаю, можно ли назвать то, что случилось, ссорой. Но мы наговорили друг другу гадостей, суть которых понимали только мы, даже Джеймс не до конца понимал, что происходит. Алекс, она напомнила не только о своих чувствах ко мне, но и о моей постоянной лжи и утаения от неё самого важного. Лена сказала, что терпеть меня не может, пусть и не прямым текстом, но именно это она и имела в виду. Она оборвала все связи, все эти тонкие ниточки, которые нас связывали. Лена прямо дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. А видеть её с кем-то, кроме…       — Тебя? — предположила Алекс, почесав затылок и с грустью взглянув в небесно-голубые глаза сестры. Кара опустила взгляд в пол и глубоко вздохнула.       Она понимала, как абсурдно всё это звучало. Девушка осознавала, какой смысл можно было уловить во всех её словах, а особенно в последней фразе. И пусть. Она разговаривала с самым дорогим ей человеком, от которого не хотела ничего скрывать, и ей было совершенно плевать на то, о чём могла подумать Алекс. Тем более что репортёр была уверена, что она поняла её правильно. Именно так, как и имелось в виду.       Алекс понимающе покачала головой и, потянувшись через стол, дотронулась до подбородка сестры, заставив ту поднять голову.       — Ты должна вернуть её, — серьёзным и настойчивым голосом проговорила Алекс, кивнув головой и посмотрев на Кару с уверенностью и решительностью во взгляде. — Чего бы тебе это ни стоило, но ты должна. Не смей опускать руки. И совершенно не важно, что было когда-то: кто кого обманул, а кто — нет, кто кого любил, а кто — нет. Возможно, она уже сто раз пожалела о том, что сказала и как себя повела с тобой. Может быть, она сейчас так же, как и ты, места себе не находит, виня себя за своё поведение. Она не отняла у тебя возможность всё исправить. Она просто повела себя, как последняя идиотка, побоявшаяся встретиться лицом к лицу со своим прошлым. Уж я-то знаю…       Алекс ободряюще улыбнулась своей сестрёнке. Кара же сначала опустила глаза, переваривая слова сестры, а после с такой же решительностью в голосе обратилась к Алекс:       — Ты права, Алекс. Я никогда не опускала руки, ни в лице Кары, ни в лице Супергёрл. И мне постоянно мешает то, что я виню себя и думаю, что Лена не простила меня. Но ведь это можно исправить. Я могу исправить! Мне стоит попытаться ещё раз. И я буду пытаться ещё и ещё, если иначе никак.       — Умница, — закусив губу и победно ухмыльнувшись, пролепетала Алекс. — Тем более что вы обе вели себя по-свински. Пора и честь знать! Вам обеим стоит дать друг другу шанс.       Кара, услышав все эти слова, впервые за последнее время расплылась в широкой и радостной улыбке. Она смотрела на Алекс и не могла поверить в то, что у неё есть такая замечательная сестра. Сестра, знающая её. Это было что-то из ряда фантастики, что-то, находящееся за гранью реальности. Девушка потянулась к Алекс и Эбби через стол с раскрытыми руками, чтобы обняться всем вместе, произнеся «идите сюда». Алекс и Эбби протянули долгое «о» и довольные собой ответили на объятия Кары.       От двух удивительных людей Кара уходила с необычайным чувством лёгкости. Наставления Алекс воодушевили её и вселили уверенность в себе. И Кара была готова повторить первую попытку: она решила, что снова наведается к Лене в офис и уже точно не уйдёт оттуда, пока Лютор не простит её (ну или хотя бы просто выслушает). Теперь Кара знала, что делать, если Лена захочет её выпроводить. Но вот только она даже не догадывалась о том, что мисс Лютор этой ночью, думая обо всей ситуации с блондинкой, твёрдо остановилась на позиции под названием «Больше никакой Кары».       «Уж лучше бы я собиралась избегать Лену Лютор», — вспомнив слова Алекс о «в духе Кары Дэнверс», шёпотом произнесла репортёр, приближаясь к зданию Л-Корп.

***

      — Ну… — протянула Софи, ставя бокал вина на рабочий стол Лены и усаживаясь на его край. — Может, оторвёшься от разглядывания этой… — Каштанка хотела сказать «доски», но во время передумала, поэтому сбавила обороты и просто нахмурилась. — Кстати, что это?       Лена стояла у большого, можно даже сказать, огромного экрана телевизора и смотрела в него, не отрываясь. Брюнетка держала в руках планшет, который приходился пультом управления, и выводила какие-то странные и замысловатые формулы.       Лютор приступила к новому проекту, и, по-хорошему, ей нельзя было отвлекаться. Но не могла же она просто взять и послать домой свою девушку, которая (внезапно) решила навестить её, верно? Учитывая то, что произошло ранее и какие мысли могли крутиться в голове Софи (об этом Лютор даже страшно было думать), Лена явно не могла попросить Лурье уйти. А если ещё и вспомнить обидчивый характер француженки… В общем, у Лены оставался лишь один вариант: позволить девушке остаться с ней.       Услышав тихий и хитрый голос Софи, Лена улыбнулась и повернулась к девушке, у которой, как брюнетке показалось, слишком высоко задралась юбка. Лена закусила нижнюю губу и подняла левую бровь в духе Лены Лютор, слегка повернув голову вбок. Она вздохнула, понимая, что на сегодня с работой, кажется, было покончено, и направилась к мисс Лурье, смотря в её глаза, такие хитрющие-хитрющие. Лена избавилась от всех ненужных мыслей. Ей просто хотелось отвлечься (ну или забыться, кому как угодно). Но не всё было так просто, как казалось на первый взгляд.       Если бы кто-нибудь сказал, что Лена не думала о Каре, то это было бы чистой воды ложью. Мисс Лютор весь день не могла выкинуть милую блондинку в очках из головы. Она практически постоянно думала о вчерашнем разговоре с ней. И успела всего за одно утро обозвать себя «дурой» если не тысячу, то раз сто точно, но всё-таки дать Каре шанс. Страшно было даже представить, сколько раз Лена назвала себя «идиоткой» за весь день…       Брюнетка занималась размышлениями и пришла к тому, что она слишком многое преодолела и прошла, чтобы забыть Дэнверс и освободиться от неё. Поэтому она приняла единственное и однозначное решение: никогда и не при каких обстоятельствах не возвращаться к Каре. И это решение как нельзя лучше устраивало Лену Лютор, а что там насчёт Кары она и думать не думала. Когда Лена размышляла обо всём этом и пыталась прийти хоть к какому-то итогу, перед ней стояла непростая задача, ведь она действительно проделала огромный путь и уж точно не была готова возвращаться к тому, от чего ушла (или даже убежала). Было бы слишком рискованно, слишком глупо, по мнению Лены, если бы она дала Каре шанс и они попробовали бы начать с чистого листа. Потому что Лютор это привело бы к одному. Но даже после такого решения Кара не выходила у неё из головы…       Так вот да, если бы кто-нибудь сказал, что Лена не думала о Каре, это стало бы ложью. Но думать о Каре постоянно — это было как минимум неправильно и нечестно по отношению к Софи. И вина, эта неубывающая, лежащая на душе грузом вина, не давала брюнетке покоя. Именно поэтому Лютор снова погрузилась в работу с головой. И вообще, честно признаться, когда пришла Лурье, не думать о Каре стало гораздо проще.       Глава Л-Корп подошла к столу и избавилась от планшета, отодвинув его от себя как можно дальше. Софи довольно улыбнулась и, схватив Лену за талию, притянула к себе. Лена улыбнулась и сощурилась, немного удивляясь такому поведению Лурье. Ибо Софи отнюдь не часто вела себя подобным образом. Если бы Лена только знала, с какими подозрениями насчёт Кары сейчас боролась её девушка…       — Ты же понимаешь, что у меня очень много работы, — произнесла Лена, когда Софи начала покрывать её шею нежными и невесомыми поцелуями.       — Неужели работа важнее меня? — спросила Софи и улыбнулась таявшей в её руках Лене. Вопрос был с явным подвохом и произвёл тот самый эффект, который и был нужен Каштанке.       — Хорошо-хорошо, здесь ты меня подловила, — выдохнула Лена и, забираясь руками под блузу Софи, прильнула губами к губам девушки.       Когда Лена поцеловала Софи, её снова кольнуло уже такое надоевшее чувство вины. Как бы Лена себе ни противилась, она на самом деле не переставала думать о Каре, хотя действительно пыталась себя одёргивать. И Лена разозлилась на себя. Очень сильно разозлилась на себя за свою слабость перед Карой.       Она не должна была думать о другом человеке, когда целовала свою возлюбленную. Это было мерзко и гадко, в чём Лютор ни капельки не сомневалась. Поэтому она стала целовать Софи с большей страстью, рассчитывая на то, что это беспокоящее ощущение и мысли о Дэнверс покинут её.       Вдруг двери резко распахнулись, и в офис влетел человек, которого уж точно никто не ждал. По крайней мере, не ждал сейчас.       Кара влетела пулей. Прямо и уверенно. Направляясь строго к столу Лютор. Её даже не заботила Джессика, останавливающая Супергёрл. Кару совершенно не волновало то, что Лена, как и обычно, по уши была в делах и что её не стоило беспокоить. Но она решила: если она не сделает это сейчас, то не сделает этого никогда. Но всё пошло не так… Не по тому сценарию, которому планировала следовать Кара.       Увидев представшую перед ней картину и поняв, что происходило на столе Лены, Кара громко охнула и поспешно отвернулась, смущённо повторяя слово «простите». Тут же в кабинет вбежала секретарша, но ей, к сожалению или к счастью, не довелось лицезреть то, что делали Лена и Софи буквально пару минут назад. Она увидела лишь, как девушки встали рядом друг с другом, поправляя помявшуюся и задравшуюся в некоторых местах одежду, параллельно пытаясь нормализовать дыхание.       — Простите, мисс Лютор, я пыталась её остановить, но она такая быстрая, — в свою защиту произнесла Джесс и стыдливо опустила глаза.       Лена вздохнула и понимающе кивнула головой.       — Когда-то я уже это слышала, — спокойно проговорила глава Л-Корп, после чего попросила Джесс удалиться. Девушка тут же послушалась свою начальницу. — Можешь поворачиваться, Кара.       «Легко сказать… И как мне вообще теперь смотреть тебе в глаза, м?», — про себя подумала Дэнверс, чувствуя невероятную неловкость из-за сложившейся ситуации и, возможно, неуклюжесть (свою собственную). Супергёрл конкретно растерялась и не знала, что делать дальше. Ей было ужасно стыдно за всё: за то, что не постучалась, за то, что пришла без приглашения, за то, что отвлекла от более важного дела, чем глупый и ничего не значащий разговор, да и за многое другое.       Девушка покачала головой. Она должна была как можно скорее взять себя в руки, ведь она здесь не для того, чтобы смущаться и прятать своё раскрасневшееся лицо, а для того, чтобы поговорить. И на этот раз, если её попросят уйти, она ослушается.       Кара набрала в лёгкие побольше воздуха и развернулась к двум девушкам. И в то время, как Кара места себе не находила, опуская глаза и поправляя очки, обе девушки были абсолютно спокойны, как будто это не их поймали за чем-то откровенным. Наконец-то Дэнверс встретилась взглядом с главой Л-Корп и снова наткнулась на уже знакомый холод, с которым Лютор смотрела на Кару в последнее время. И эта самая холодность, что Кара приметила, ну никак не сочеталась с румянцем на щеках. В горле Кары застрял будто ком, и девушка сглотнула. Да уж, а она думала, всё будет куда легче. Иными словами, Супергёрл стало не по себе.       Увидев такое родное лицо, такую родную Кару, она уже была готова сдаться. Но, тут же вспомнив о своём решении, Лена всё же вернула самообладание.       — Так, ты что-то хотела? — невозмутимо поинтересовалась Лена. Она знала Кару, знала её характер вдоль и поперёк. Она прекрасно понимала, в каком конфузе сейчас находилась девушка, но она просто не могла без давления. — Ты же не случайно ворвалась в мой офис.       Дэнверс раскрыла рот, собираясь сказать хоть что-нибудь, малейшую бессвязную глупость, но не могла произнести ни слова. Все мысли перемешались. Она не могла так быстро выкинуть из головы то, что ей пришлось увидеть. Каре оставалось лишь мямлить и постоянно поправлять свои очки, даже если это было совершенно ни к чему. В этот момент Лену снова что-то предательски кольнуло в районе груди, а мысль о том, какая же Кара милая, мгновенно пролетела в голове брюнетки. Лена закусила нижнюю губу и незаметно для всех покачала головой из стороны в сторону. Однако Лютор быстро вернула маску безразличия и стала наблюдать за Карой надменно и свысока. Лена всеми силами старалась не думать о том, какой Кара была прекрасной и восхитительной, когда смущалась и становилась растерянной. Вообще, Кара была потрясающей всегда.       — Нам нужно поговорить, — сделав паузу, кивнула Супергёрл, а потом кинула взгляд на Каштанку. — И, если можно, наедине.       Лена выдохнула через нос и сжала губы в тонкую полоску, предчувствуя возможный скандал, который устроит Софи. Лена всё-таки знала свою девушку и очень хорошо помнила об её приступах ревности. Однако, закрыв глаза на возможные последствия, Лена всё же попросила Лурье уйти, добавив, что дома они обязательно продолжат.       Софи бросила на Лютор недовольный взгляд, но перечить не стала и быстро промаршировала к выходу, скрывшись в дверях и направившись прямиком домой. Девушка с малиновыми волосами всеми силами пыталась не думать о чём-то плохом, но ситуация казалась ей слишком подозрительной — и теперь Софи точно решила, что разберётся со всем этим.       Когда она удалилась, Кара глубоко вздохнула и сделала пару шагов вперёд, выпрямившись и начав разминать длинные тонкие пальцы, дабы привести свои нервы в порядок. Лена же пронзительно смотрела на Кару и ждала. Пусть это и было невероятно сложно — ждать, когда очень хотелось поскорее отправить Кару домой, чтобы не сдать назад, чтобы не сдаться.       Мисс Лютор сложила руки на груди и присела на край стола. Девушки буквально буравили друг друга взглядами. И обе томились в невыносимой тоске друг по другу.       — Лена, — наконец произнесла блондинка. — Я знаю, что тебе тяжело. Возвращаться всегда трудно. Особенно когда уже привык к чему-то новому. К чему-то хорошему и прекрасному. И я могла бы понять, почему ты всеми силами пыталась, можно сказать, из кожи вон лезла, чтобы только отвадить меня. Но я ведь Кара Дэнверс, Супергёрл, и я никогда не опускаю руки, — девушка вскинула руками и качнула головой. — Прости.       Лена внимательно её слушала, видела все эти когда-то родные движения рук, наслаждалась звучанием когда-то родного голоса, умилялась когда-то родной мимикой лица. Она просто видела родную Кару и уже не могла думать о чём-то другом.       Ну нельзя было так сильно кого-то любить. Мысленно Лена исправила себя на «когда-то любить».       — Но я так не хочу, — продолжала Супергёрл. — И никогда этого не хотела. Я не хотела делать тебе больно, я просто защищала тебя, и я правда не хотела, чтобы всё так получилось и чтобы ты уезжала. Я всем сердцем желала разобраться во всей ситуации. Мы бы справились. Я знала, что мы бы справились. Я ни на секунду не сомневалась в этом. Со временем ты могла бы принять меня, принять Супергёрл… А я бы могла принять тебя, твои чувства. Мы бы всё уладили. Веришь?       Лена опустила глаза и задумалась, облизав нижнюю губу. В глубине души Лютор понимала, как сильно Кара была права. Да, предательство, да, ложь, но со временем Лена точно простила бы Кару, а Кара… Кара приняла бы чувства Лены, да, не ответила бы взаимностью, но хотя бы отнеслась с пониманием? А может, всё сложилось бы иначе, и Лютор никогда бы не простила Дэнверс. В таком случае не правильно ли было уехать? Лена это и сделала, уехала. И почему Кара снова забывала о том, как лучше было бы для Лены? Лена точно знала, что если бы не её уезд, то она бы так и тонула во всём этом болоте, болоте боли и страданий. А Лена не хотела этого. Она не хотела постоянно сомневаться в Дэнверс после долговременной лжи. И она не хотела ещё кое-чего. Она не хотела любить Дэнверс.       — И ты можешь постоянно посылать меня, игнорировать моё присутствие, напоминать обо всех моих ошибках, можешь даже ненавидеть, но я от своего не отступлю. Ты моя подруга, Лена. Ты удивительный и замечательный человек, самый лучший из тех, кого я знаю. Ты дорога мне, — Кара развела руками в стороны и вскинула брови.       Девушка замолчала, решив, что на этом можно было закончить. Она стала терроризировать Лену взглядом и про себя повторять слова о том, чтобы та её простила. Ведь только это Каре и было нужно. Именно это было важно.       Лена смотрела в пол и думала. Кара была, как всегда, Карой, в своём духе. Даже не догадываясь о том, что Лена просто не могла без неё, она всё равно пыталась исправить ситуацию так, словно всё потеряла и уже ничего не вернуть. Лена Лютор, вынужденная отвергать Кару Дэнверс, абсолютно не могла без неё, и, вернувшись и встретившись с блондинкой, она очень осязаемо это почувствовала. Но и близость с Карой была для Лютор невыносимой.       Постояв так какое-то время, Лена наконец подняла голову и посмотрела в голубые глаза Кары.       — Нет, — подала голос Лена, но тут же осеклась, заметив слёзы на глазах блондинки. И она правда уже почти сдалась, почти смягчилась, почти пошла ей навстречу, но ей нельзя было этого делать. Она начала новую жизнь, и эту жизнь она представляла без Кары Дэнверс. — Знаешь, да, мы обе наломали дров, так что просить прощения должна не только ты. Так что… Прости меня, Кара Дэнверс. Я повела себя как самый настоящий ребёнок. Можешь себе представить? Лучший учёный мира на секунду стал пятилетней девочкой, не получившей… Неважно, — она облизала губы и вложила во взгляд всю строгость, которую только можно было. — Но это нельзя просто взять и забыть, это не какая-то там мелочь вроде таких случаев, когда ты говоришь подруге, что тебе нравится её стряпня, чтобы лишний раз не расстраивать её, — брюнетка пожала плечами и посмотрела в сторону, дабы не видеть начавшие катиться по щекам Кары слёзы. — И ты тоже меня пойми, я начала новую жизнь, я не могу всё бросить. Я не могу рисковать. Не в этот раз.       Кара затаила дыхание и опустила голову, а после прерывисто вздохнула, когда Лена закончила. Было ужасно больно всё это слышать. И такую боль невозможно было описать словами. Всю грудную клетку Кары сжало в невыносимо тугие тиски, ей стало трудно дышать, а сама она была готова упасть на колени прямо перед Леной и умолять, чтобы та взяла слова назад. Только что Кара потеряла всякую надежду, девушка была готова расплакаться. Ещё бы немного — и она бы точно это сделала, свернувшись калачиком прямо на этом полу.       — Значит, всё.? — дрожащим голосом произнесла Дэнверс, исподлобья взглянув на Лену.       — Значит, всё, — сухо кинула Лена Лютор.