Однажды в Готэме

Освальд — Охранник в цирке Джером — Главный артист цирка Джервис — Директор цирка Барбара — Баба, которая вечно лезет туда, где ей не место

       Барбара давно мечтала попасть на сцену хоть какого-нибудь цирка, но ее даже в качестве зрителя никуда не пускают, слишком она ебанутая.        Однажды ее все же взяли на работу и предложили дрессировать обезьян, в итоге она их напоила, и они испортили все представление. Ей дали второй шанс, потому что она слезно клялась, что подобного больше не повторится. Тогда ей позволили забирать со сцены цирковой реквизит, но она половину утащила домой. Ей дали почти в прямом смысле пинок под зад и больше не пускали на порог ни единого цирка. Хоть из города вали. И она уже почти уехала, когда услышала, что недалеко от ее дома открылся новый, в котором ее никто не знает и еще никто не успел там напустить про нее слухов.        Девушка вошла в здание, где увидела очень милого охранника, который читал газету «Горячие готэмские новости».        — Куда? — не отрывая глаз от газеты, спросил мужчина, которого звали Освальдом.        — Че значит куда? На представление.        — Дорогуша, — поднял он на нее глаза, — представление вечером, вот вечером и приходи.        — Ладно, я работать устраиваться пришла.        — Мммм… ну, это другое дело. Думаю, и для тебя там местечко найдется, — говорил он пошло, но не смотрел даже на нее. Она не особо что-то поняла.        — Спасибо, — буркнула она и пошла дальше.        Девушка постучалась в дверь, на которой было написано «Джервис Шляпочкин». Видимо, директор.        — Войдите, — проорал он и Барбара вошла.        — Драсти.        — Добрый день.        — Вы бы не хотели меня…        — Нет, я немного в другую сторону, — рассмеялся он, перебив девушку.        — Что? Я имею в виду, вам не требуются работники? Я всю жизнь мечтаю выступать на цирковой сцене. Я…        — А че умеешь?        — Я красивая.        — Этого мало.        — Ну, я…        — Свободна. Прости.        — Я умею жонглировать, животных дрессирую и умею петь. А еще я не стеснительная и очень даже бойкая девушка. Со мной ваш цирк заиграет новыми красками, — напиздела она.        — Ну… — сложил он губы в трубочку, — раз вы такая талантливая, милости просим.        — Правда? — Барбара подбежала к мужчине и чмокнула его в щеку.        — Не то, чтобы мне не приятно, но…        — Но вы гей, я поняла. И че теперь?        — Как это «че теперь»? Это значит, что мне бабы не нравятся. Вот вообще.        Девушка хмыкнула, бросила на него недовольный взгляд, но уже совсем скоро надела улыбку, когда поняла, что мечта ее наконец-то осуществилась, она вышла из комнаты и поперлась сразу в зал. Думала, что там никого нет, и она пока освоится на сцене, прыгая, танцуя и прочее.        Как только Барбара оказалась внутри зала, на нее недовольно посмотрел рыжий парень, который пытался нацепить на себя синий парик.        — Хочешь, помогу натянуть его? — сразу спросила она.        — Я, блять, без тебя все что надо и не надо натяну, — недовольно ответил он и принялся психовать, что парик не налезает на его голову.        — Ну как хочешь, я всего лишь помочь хотела.        — А ты кто такая и что тут забыла?        — Малыш, я теперь тоже здесь работаю, так что прояви уважение к своей коллеге. Я тут надолго.        — Надолго? — начал ржать он, — все так говорят, но не все задерживаются. Поверь.        — Звучит как угроза, — она начала зачем-то ладонями протирать пыль со шкафчика, стоящего у сцены, потом сдувать ее.        — ААААААААААААААААААААААААААА, — Джером так психанул, что парик из каких-то тряпок порвался.        — Лошара, — девушка хотела зайти на сцену, но Джером толкнул ее, и она улетела в сиденья, — сука, я ж тебе пизды дам, потом твои кости собирать по полу будут.        — Удачи!        В зал зашел директор.        — О, вижу, вы уже познакомились. Это хорошо. Надеюсь, вы подружитесь, потому что работать вам придется вместе почти всегда. Так сказать, рука об руку.        — Издеваешься? — наехал Джером на него.        — Нет.        — Прости, но за какие заслуги ты ее взял? У нее рожа кирпичом, она вряд ли сможет показать хоть одну эмоцию. Прошлая моя ассистентка хоть была еще хуже, зато за первые минуты появления здесь, пританцовывала уже, так я понял, что она хоть на что-то способна. А эта, — махнул он на девушку рукой, — она дуб дубом.        — Слышь, ты палку то не перегибай! Хорош обсирать тут меня.        — Так за что ты ее взял, блять? — спросил он, спрыгнул со сцены и принялся лапать ее.        — Ты, бля, че делаешь? — Барбара откинула его от себя.        — Ну вот, даже грудь не особо большая. Чем тогда она тебе приглянулась?        — Емае, — закрутила головой девушка, — он вообще в себе? — обратилась она к Джервису и встала к нему вплотную, а он в свою очередь отступил от нее на пару шагов, но Барбара снова встала рядом с ним, и он плюнул на это дело.        — Просто он собственник. Привык, что все его. Особенно цирк.        — Ну так пусть отвыкает. Я здесь надолго, — издевательски заулыбалась она, смотря на парня, который мечтал швырнуть в нее что-нибудь.        В зал зашел Освальд.        — Все нормально? А то я подумал, может она проходимка какая, — спросил охранник.        — Ты правильно подумал, — заорал Джером, который от своих психозов чуть со сцены не навернулся.        — Все в порядке, друг мой, пойдем, — они вышли.        — Ну что, рыжий, не рад? — засмеялась она.        — Пошла нахуй!        — Обязательно. В другой раз, хорошо?        Он ничего не ответил, лишь нервно задергал бровями и съебался за шторы.        Когда Барбара почти вышла из зала, рядом с ней приземлился нож, который почти попал ей в голову.        — Ты че, сука? — дрожащим голосом спросила она, побежав на сцену.        — Лучше тебе по-хорошему уйти. Цирк мой, я его. Тебе здесь не место.        — Попизди мне еще тут, где мне место, а где нет. И я сказала, что не уйду. А еще раз запустишь в меня нож, выебу тебя им прямо на глазах у всех.        — Весело, — прокричал опять мимо проходивший охранник и плотно закрыл за ними дверь.        Наступил вечер. Время выступления.        — Барбара, ты новенькая, ничего не знаешь, поэтому сегодня ты не выступаешь. Можешь в зале посидеть или го чай пойдем попьем, — проговорил Джервис, махая рукой приглашенным артистам, чтоб заполняли сцену.        — Что значит, ничего не знаю? Я все знаю, не надо мне ля-ля. Я тоже хочу участвовать.        — Да прибей ты ее, никто и не заметит, — выглянул из-за штор Джером.        — Я тебя сейчас прибью. Смылся на раз, два, три.        — Слушайте, вы заебали спорить. Как вы работать вместе-то собрались? — поинтересовался Джервис.        — Пиздюлей пару раз получит и угомонится, — типа успокоила его девушка и снова дала понять, что примет участие в шоу, хоть для нее и нет номера. Ее это не ебет.        — Ну да… ну да… посмотрим, кто угомонится, — тихо прошептал Джером за шторами и высыпал в вино снотворное, вынося Барбаре.        — Ты глупый? Думаешь, что из твоих рук я что-то возьму, чтоб потом меня хер знает где нашли? — она почти разлила стакан с вином.        — Угомонись уже. Я заебался сраться. Вот, примирение. Я, правда, устал. Мы все-таки так похожи и столько нам еще терпеть друг друга.        Джервис расплылся в счастливой улыбке.        — Ладно, — нехотя, девушка все же взяла стакан, но сразу пить не стала. Пока отставила в сторонку.        — Держи, — дал Джервис сценарий диалога с каким-то неизвестным ей мужиком.        — Охуеть. Нельзя ж меня нагружать так в самый первый рабочий день. Че так много?        — Поэтому сиди в зале, я ж тебе предложил.        — Не, ладно. Я справлюсь.        До начала оставалось очень мало времени, а Барбара так ничего и не запомнила. И тут до нее дошло, что только в пьяном виде она лучше соображает. Вспомнила о вине, залпом выпила его и уже вскоре стояла на сцене.        Когда она начала чувствовать себя плохо, решила, что это нервы.        Дошла очередь до Барбары, она принялась пиздеть с незнакомцем на сцене и вдруг почувствовала, что отключается.        — Что она делает? — вдруг заорал Джервис, когда увидел, что она не договаривает слова, шатается и махает руками.        — Я же говорил тебе, что она ненадежная, глупая и странная, — улыбаясь, произнес Джером.        И когда девушка почти ебнулась на сцене с закрытыми глазами, слегка смогла увидеть улыбающуюся рожу Джерома.        — Вот… мразь… — тихо произнесла она и шлепнулась.        Залу это не понравилось. Половина начала уходить.        Джером опомнился, вышел на сцену спасать ситуацию.        — Все нормально, девушка мало спала, а на полу ведь удобнее, не так ли? — начал нести он какую-то хуйню, от чего Джервис затрясся в конвульсиях, но зал вдруг начал ржать и четверть людей даже вернулась назад.        — Спасибо, милая, все-таки ты пригодилась. Я б без тебя не справился, — произнес он, садясь на корточки, после чего на сцене опустились шторы.        Барбара очнулась утром. Поняла, что не может пошевелиться.        — Вот сука! Когда выберусь, я… — и тут она больше запаниковала, когда поняла, что закрыта в темном чем-то. Видимо, шкафу.        — Че, не нравится? — вдруг послышался голос этого мудака.        Барбара молчала. Делала вид, что не слышит его. И когда он открыл шкаф, а она давно успела высвободить руки, вцепилась в него.        — Сейчас кто-то без лица останется! — начала она царапать его.        — Я же тебя предупреждал, чтоб съебывала.        Барбара перестала царапать его, когда поняла, что шкаф с ней начал падать. Ебало Джерома надо было видеть, ведь он понял, что и его захватит.        Послышался пиздец какой шум, когда шкаф с Барбарой ебнулся на Джерома. Но этот гаденыш не пострадал.        — Что, блять, за шум? — вбежал в маленькую комнатку Освальд. Он поднял шкаф и помог им встать.        — Пидор!        — Шлюха!        — Да блять, опять они за свое! — психанул охранник и съебался на свое место внизу у двери.        — Ну и кому здесь по ебалу дать? — появился Джервис.        — Себе, блять, дай, — вдруг вырвалось у Джерома, который никогда бы не сказал такое директору, с которым был в неплохих отношениях.        — Что?        Барбара обрадовалась данной ситуации. Думала, что рыжего вышвырнут отсюда, но вдруг, с ней тоже что-то стало происходить, потому что она принялась защищать своего врага.        В итоге, они оба наехали на Джервиса.        — Ебанулись оба что ли? Лучше пиздите друг друга, как недавно было. Зачем животных на сцену выводить, когда можно на вас смотреть.        Это было зря сказано, и Джервис поплатился за свои слова. Его засунули в этот шкаф и скинули с окна.        — Но это не значит, что между нами мир, — произнес Джером.        — Боже, естественно. Ты мне противен.        — Взаимно.        — Анонимно, блять!        — Идиотка!        — Придурок!        — Наконец-то, — крикнул Освальд, которому тоже по душе было, когда эти двое срались. Может, реально не надо никаких животных, приглашенных артистов, когда есть эти двое, — это, Джервис-то где?        — Где-то под окном, — смеясь, произнесла Барбара.        Джервис вскоре влетел в комнатку, чтоб дать пизды обоим.        — Держи этих сучар, — проорал он Освальду.        — Зачем?        — Ты отбитый, что ли? Если я говорю что-то делать, ты должен это делать, — распсиховался директор.        — А может мне еще в зад тебя поцеловать?        — Ты как со мной разговариваешь? Вылетишь с работы. Сделаю так, что тебя нигде не возьмут.        — Какой ужас, — произнесла Барбара, смотря, как они срутся.        — Тебе не кажется, что они нас напоминают?        — Нет. Я так не думаю.        — Оно и понятно. Было б чем.        — Так, блять. Заебал меня!        — Не ебал тебя!        — Тварь!        — Сука!        — Да заткнитесь вы уже! — Освальд с Джервисом успели даже помириться, пока эти двое опять срались.        — Ебанутее этого цирка я еще не видел, хотя где я только не работал и с кем только не работал, — пробубнил Джервис, взял под руку Освальда и пошел с ним пить чай.        — Придурки, — произнесла Барбара, смеясь.        — Того же мнения, — ответил Джером.        — О, а оно у тебя имеется?        — Ты че опять нарываешься?        — Угомонись.        — Наебнись!        — Урод!        — Ебанутая!        — ЗАКРЫЛИ НАХУЙ РТЫ, ДВА ДЕБИЛА!!! — хором заорали Джервис и Освальд, которые вообще находились в самом низу, на первом этаже.        — Приятно сходить нахуй, — произнесла блондинка и вышла из комнатки.        — Ну, блять, щас кто-то другой сходит, — комнатка опустела.        Цирк начал пользоваться популярностью из-за таких «прекрасных» работников.        И нет, Барбара и Джером не убили друг друга, пока что…        И да, Освальд и Джервис закрутили роман.