Трон и плаха

Холод пронизывает ее, заставляя сжиматься от каждого звука в Тауэре: в любой момент Генрих может вынести смертный приговор, ведь так он поступает со своими неугодными женами. Хотя в ней еще брезжила надежда на то, что он отправит ее в монастырь, заставив принять постриг. Это крохотная надежда, помогающая пережить ей минуты отчаяния, но она не хочет цепляться за нее, позволяя ложным желаниями глубоко забраться в душу. Нет, ее не оставят в живых. Вот она, цена за любовь и трон, который она получила, сместив с него Екатерину Арагонскую. Когда-то отец хотел всего лишь одного — благодаря ей должно было вернуться расположение к их семье. Он хотел, чтобы она стала любовницей, как и Мэри, делила постель с королем, и благодаря этому их семья получала бы привилегии, титулы, поместья, дорогие подарки, должности, занимала бы самые лучшие покои во дворцах. Но Анна не хотела быть всего лишь подстилкой, она видела, что произошло с Мэри, как король вышвырнул ее за пределы своей жизни, даже не признав двух ее детей, потому что та была замужем. По крайне мере, в это хотела верить матушка. Конечно, Мэри долго была его любовницей, и королева Екатерина лишь с легкой улыбкой наблюдала за тем, как король ухаживает за очередной фавориткой, юной девочкой, недавно ставшей женой Уильяма Кэрри. Екатерина была так спокойна лишь потому, что знала: однажды все это прекратится. Так оно и случилось, стоило Анне появиться в Англии. Генрих не сразу обратил на нее внимание, а она сама не строила никаких планов на него, пока ее не разлучили с любимым. Почему-то именно тогда появилось жгучее желание отомстить всем: родителям, решившим, что она всего лишь еще одна из рода Болейн и ей никогда не затмить Мэри, дядюшке, решившем, что она всегда и во всем будет слушать родственников. Может быть, тогда она впервые задумалась о том, что сможет обратить на себе внимание короля. Пока Мэри пребывала в родительных покоях после рождения сына, Анна стала королю хорошим собеседником и другом. Она знала, что его привлек ее ум и то, что не принимала ничьи ухаживания. Чтобы ни делал дядюшка Говард, как бы ни старался укрепить влияние Мэри на короля, но все попытки оказались тщетны: страсть давно ушла, а привычка осталась. Ее снова сослали в Гевер, а король стал слать ей дорогие подарки, которые она отвергала, писать пылкие письма, на которые она отвечала сухо. Анна знала, что маховик уже запущен, и она занимает все мысли короля. Она, а не Мэри. Анна не хотела быть одной из многих. Хотела быть одной-единственной, хотела, чтобы ее не называли королевской шлюхой, чтобы все расступались перед ней, чтоб дамы делали книксены, а мужчины кланялись, когда она шла по узким галереям. Этого она могла добиться лишь только одним способом — стать законной супругой. Все было авантюрой. Риском. Король бы мог просто обозлиться на нее и ее семью за то, что она не захотела делить с ним ложе. Сколько случалось подобных случаев в истории? Поэтому девушки, замужние и незамужние, никогда не спорили с монархом и своими семьями, считая за честь быть королевской подстилкой. Но только не Анна! Она не склонилась перед Франциском I, нет, она берегла себя для куда более великой цели. Анна поежилась, сжимая ладони, чтобы согреть их. Жалела ли она об этом? Может быть. Лучше бы она отдалась Франциску и навсегда осталась во Франции. Валуа куда более щедрые, нежели Тюдоры. Бывшие любовницы всегда имеют замки и земли, титулы и мужей, когда надоедят своему сюзерену. Если бы у Бэсси Блаунт не было бастарда короля, то она бы ничего не получила, разве что достойного, но наверняка нищего мужа. Стоил ли этот риск трона? Скорее всего, да, стоил. Анна перевернула в этой стране все с ног на голову, сместила принцесс крови с трона, поменяла веру, оторвала Англию от Рима, дав ей свободу действий, вопреки всему сделала Елизавету наследницей, но вместо благодарности получила осуждение народа, ненависть двора, и, наверняка, плаху. Эти неблагодарные только спустя время поймут, что сделала она для них всех, следуя за своими желаниями. А сейчас она осуждена, ее судьба — забвение и смерть. Король не хочет видеть ее живой, потому что это будет говорить о его ошибках, о том, что он столь глуп, что не смог разглядеть в девушке ведьму. Все так хорошо начиналось! Анна стала подолгу говорить с королем, давать ему религиозные книги, убеждая, что нет ничего хорошо в католической вере, мешающей ему быть истинным королем. Генрих воспарял, готов был ради нее свернуть горы, когда понял, что Папа никогда не даст ему желанного развода, оставив Англию без наследника. Многим показалось, что король обезумел, раз решил отказаться от связи с Римом, водрузив на себя чуть ли не Папскую корону. Только Анна широко улыбалась, медленно, но верно расчищая себе дорогу к трону. Она была королевой всего лишь три года. Три года боязни и страха: если у нее получилось сбросить с трона Екатерину, то почему у кого-то другого это не получится? Например, у Джейн Сеймур. Не успеет остыть ее тело, как король будет венчаться с этой глупенькой, страшненькой Сеймур, тем самым возвеличивая ее семью и окончательно уничтожая Болейнов. Кажется, ее предупреждали, что на чужом несчастье нельзя построить собственное счастье, но так хотелось стать королевой, так хотелось, чтобы Генрих видел в ней не только источник собственных удовольствий, но еще и ум, и обаяние. Он, наверное, когда-то видел все это, пока Джейн Сеймур не решила отобрать то, что принадлежало ей. Анна улыбнулась, ощущая некоторую победу над Генрихом. Если ни она, ни Екатерина в законом браке не смогли родить ему здорового сына, то, возможно, все дело не в женах, а в нем самом. Это наказание Тюдорам за узурпаторство. Они отобрали корону у истинного короля правящей династии Плантагентов. Нет, леди Сеймур не сможет родить ему сына (вы видели ее худую хрупкую фигурку?), не станет королевой-консортом. Больше в Англии не будут короновать королев, не будет женской власти, потому что Генрих до жути боится сильных женщин, способных открыто бросить ему вызов. Любая, что будет перечить ему, поплатится за это. Теперь рядом с Генрихом будут пустышки, которые попытаются родить ему сына, а он будет вершить свое правосудие. Да, это Анна превратила его в тирана и зверя, но никогда не задумывалась о том, что однажды его злость будет направлена против нее — той, которой он писал когда-то стихи. Королева коснулась стены, словно на камне было написано любимое слово. «Елизавета», — пронеслось у нее в голове. Ее дочь, которая забудет свою мать и никогда не будет поминать добрым словом. Теперь она — бастард, такая же, как и леди Мария. Эта девочка, вылитая копия Тюдоров, познает с раннего детства человеческое презрение, потому что людям проще поверить в ложь, чем в правду, в то, что она зачата от Бог знает кого. Будущее этой многострадальной страны в руках женщин. Однажды наступит тот день, когда ее маленькая Лиз станет королевой Англии, превратив ее в самую богатую страну Европы. Жаль, что в этот момент триумфа матери не будет рядом с ней. Анна вздохнула. Она готова к смерти. Лучше найти свою кончину на плахе, чем умереть в забвении в монастыре. Генрих ни в коем случае не помилует ее.