Nothing You Can't Do

Большую часть времени Брюс Уэйн и Бэтмен были двумя совершенно различными личностями. Брюс Уэйн много говорил, а улыбался еще больше, в то время как Летучая Мышь без конца хмурился и молчал. Уэйн не имел никаких полезных навыков, в то время как Бэтмен был невероятно компетентен в самых различных областях. Уэйн легко сдавался и сходил с намеченного пути, в то время как Мышь был стоиком. Брюс Уэйн был душой компании, в то время как Бэтмен — идеалом ассоциативного одиночества, и, в большинстве случаев, находиться рядом с ним было не особенно приятно. Только в одном они были невероятно близки — дети были их слабостью. Пусть даже Кларк и не знал об этом в течение достаточно большого промежутка времени. Может, дело было в том, как нехарактерно вел себя Брюс, посещая финансируемые им детские дома. Может все верили в то, что миллиардер имел реальный интерес к этим страдающим детям: ведь сам он страдал, когда был совсем ребенком. Было общеизвестно, что Брюс даже усыновил двух сирот, когда был моложе. Кларк не верил, что Брюс достаточно циничен, чтобы использовать этих несчастных детей как хороший пиар и репутацию, его интерес в этом деле казался подлинным. И долгое время Кларк считал, что это распространяется только на Уэйна. Всем известно, что Бэтмен груб, краток и невероятно жесток. Трудно представить менее мягкого человека. Именно так рассуждал Кент. По большей части он видел Брюса в костюме только когда они дрались с пришельцами, метами, или другими, но не менее опасными преступниками. Кларк даже не видел, как Бэтмен взаимодействует с детьми до той ночи, пока они не ворвались на склад организации, похищающей детей, на которую Кларк охотился около недели. Они не знали, кто еще стоял за всей этой операцией, только то, что, кто бы ни управлял этим местом, он занимается производством и тестированием некоторых видов лекарственных препаратов и химических веществ на заброшенном заводе на окраине мегаполиса. С тех пор, как Кларк прознал об операциях около недели назад, дети продолжали пропадать. Он сумел проследить их до конечной точки — этой лаборатории, поэтому их главной целью было безопасно вывести детей из здания. Все вокруг было на удивление стандартным, и к концу драк Дианы и Кларка с роботами фабрика была в руинах. После этого они с Брюсом в поисках прячущихся людей прочесывали склад. Кларк услышал рыдания и слишком быстрое сердцебиение — ребенок, явно напуганный. Прямо рядом с ним он слышал всегда твердое и уверенное сердцебиение Брюса. Кент ускорился лишь от одной мысли о взаимодействии маленького перепутанного ребенка, и мужчины, что вселял страх в сердца самых закоренелых преступников Готэма. Он свернул за угол и увидел мальчика, прячущегося за упавшей аркой. Не больше шести, вьющиеся черные волосы, темные глаза… Исхудавший, по сравнению с картинками мальчик плакал, но Кент распознал в нем одного из последних пропавших — Терри Янг. Летучая Мышь Готэма сидел рядом с мальчишкой и обозленно взглянул на Кларка: — Отойди, — тихо прорычал он. — Ты его пугаешь. Только сейчас Кларк заметил, что по лицу мальчонки текут слезы, и он в упор смотрит на него. Часть его протестовала — Супермен не страшный, Супермен помогает людям, но потом он понял, что мальчик, вероятно, видел его с лазерами из глаз… Судя по обломкам, именно его тепловое зрение разрушило эту часть здания. Поэтому Кларк отошел, чтобы дать мальчику пространство. Ему было любопытно, а остальная часть фабрики была пуста. Они сумели спасти всех вовремя. — Он не причинит тебе боль, — сказал Брюс мальчику. Его голосовой модулятор все еще был настроен на гортанное рычание, но даже так он был крайне мягок, мягок настолько, что Кларк и не помнил. И тогда Брюс добавил: — Он друг. Теперь ты в безопасности. Кларк прикинул — нет, он вполне уверен, — раньше Брюс никогда не называл их друзьями. Он не позволял себе даже думать так о Брюсе, ведь мог предположить как тот будет ерепениться от одной мысли о подобном. — Он такой страшный! — говорил мальчик голосом, хриплым от слез. — Кто-то должен пугать плохих парней, — сказал Брюс, словно это не было его работой. — Это выглядит болезненно. Он поднял руку в перчатке, чтобы указать на распоротую бровь. Насколько мог сказать Кларк, это было не особенно серьезной травмой, но почти все травмы головы вызывают обильное кровотечение. Движения Брюса были намеренно медленными и тщательно продуманными, с запозданием понял Кент. Он не хотел напугать или навредить мальчику. — Ты будешь не против, если я взгляну? Мальчик замялся, но потом кивнул, по прежнему сидя, пока Уэйн достал вату и дезинфецирующее средство из одного из многочисленных кармашков на поясе. В нем читалась все та же отточенность движений, но гораздо нежнее. Разительный контраст с его темным образом. Мальчика тот, казалось, не пугал, Супермен слышал как успокаивается его сердцебиение. — Ты будешь в порядке, — заметил Брюс через некоторое время, — но тут придется наложить швы. — Ненавижу швы, — его голос все больше походил на голос нормального ребенка, который боится, чем на того, кого почти неделю держали на наркотиках похитители. Кларк уже ждал, что Брюс прервет мальчика, и скажет ему не ныть, но тот коротко пожал плечами: — Всем они нужны, — Бэтмен повернулся и показал мальчику распоротую черную броню на руке, — мне тоже придется пойти к врачу. Мальчик, казалось, скептически отнесся к чужим словам, но радовало, что он думал о настоящем, а не о разрушениях вокруг или о своих похитителях и плене. — Мы отведем тебя к врачу, но, как думаешь, ты сможешь ответить на пару моих вопросов? Мгновение Кларк был зол, что Уэйн ставит расследование выше благополучия ребенка, пока не осознал, что его медицинское образование лучше, и он пришел к тем же выводам. Но помимо этого Кларк слышал крики полицейских, медиков, подъезжающих представителей спецслужб, прессу, вопросы любопытных прохожих… Возможно для мальчика будет спокойнее переждать здесь пару минут. Терри на мгновение задумался, прежде чем прикусить губу и упрямо кивнуть. Брюс говорил спокойно и непритязательно, без угрозы или торопливости в голосе. Простые вопросы: видел ли он тут людей, может ли описать их, слышал ли он их имена, видел ли раньше… Но при всем этом он не прерывал его, даже если мальчик сбивался. Вдруг Кенту вспомнилась статья, написанная одним детективом в отставке, о том, как сложно получить свидетельские показания от детей, в особенности от детей, переживших травмирующие события. Как легко сломать их, как легко заставить их говорить то, что хочет услышать полицейский… Брюс мог бы давать уроки разговоров с детьми до десяти. Он был так осторожен в этом. Даже нежен. Когда на глаза мальчика навернулись слезы Брюс выдохнул и расслабился. Он не обнял его, просто предложил руку и — к удивлению Кларка, — Терри бросился к нему, крепко обхватив и тяжело дыша. Брюс осторожно приобнял мальчика второй рукой, следя, чтобы острые края бронежилета не касались мальчика. Бэтмен слегка поглаживал его волосы, несмотря на тяжелые перчатки. — Все нормально, — пробормотал он. — Ты был великолепен. То, что ты сказал, поможет мне найти этих людей, и убедиться, что они больше никогда никому не навредят. Кларк смотрел: он не понимал, и это затягивало. Брюс Уэйн был мил с детьми, особенно с сиротами, но все же отдалялся. Это чувствовалось гораздо более подлинным, гораздо более искренним. Он словно смотрел на кого-то под масками и Брюса, и Бэтмена. Глаза Брюса нашли Кларка, и смотрел он с яростью, хоть и не дрогнул, продолжая перебирать волосы Терри. — Прости, — он явно храбрился. — Мой папа говорит, что мужчины не плачут. — Я думаю, когда отец увидит тебя сегодня вечером он тоже будет плакать. Кларк почувствовал, как тянет в груди, стоило только вспомнить отца… И тут его осенило — Брюс потерял сына, он никогда не будет плакать от радости его возвращения домой, только прольет слезы горя на похоронах. Трудно было представить Брюса плачущим, хотя тот, наверное, мог, учитывая то, как нежно он отстранил от себя мальчика, перед этим взъерошив его волосы. Кларк знал, что это было не только стыдом за смерть мальчика, горечью от потери напарника, чей окровавленный сгоревший костюм стоял в пещере вечным напоминанием… это была скорбь отца, потерявшего сына. — Супермен отнесет тебя к скорой помощи, — упоминание его псевдонима вырвало Кларка из размышлений. Он даже не заметил, как Бэтмен подвел Терри к нему. Мальчик смотрел на Кларка со страхом и скепсисом в глазах: — Ты уверен? — Я уверен, — Брюс не подталкивал его, только терпеливо ждал, пока мальчишка сам подойдет к Супермену. Кларк подарил ему лучшую ободряющую улыбку из тех, на которые был способен. Максимально осторожно он вынес ребенка из здания и передал прямо в руки медиков. За это время Брюс успел найти их офис и уже разбирал документы. Несколько месяцев назад Кларк бы оставил его (есть еще множество мест, где он может быть полезен). Но он проводил с Брюсом все больше времени, тот назвал его другом (пусть даже и только для того чтобы успокоить ребенка), так что, наверное, Кент имел право поговорить с ним. — Я не знал, что ты так хорош с детьми, — сказал он. Это было не совсем тем, что он имел в виду, вернее, отчасти, просто, ну, это удивительно, как ласков Бэтмен с ребенком, как говорит с ним, ведь Летучая Мышь Готэма выбивал информацию у худших из худших силой, а Брюс Уэйн очаровывал тебя до того состояния, когда ты готов рассказать ему все. Иногда ему казалось, что Брюс довел до совершенства все навыки в мире, способные ему пригодиться. Но, Супермену не казалось, что он видел что-то, возведенное в степень «навык». Это был не Брюс, манипулирующий другим человеком, чтобы получить желаемое. У него просто не было слов, чтобы сказать, что это — самый человечный момент с тех пор, как Брюс сказал что спасет его мать так, что развеял все сомнения до последнего. Он обещал спасти ее, и Кларк поверил не его навыкам и силе, а его заботе. Это не то, о чем думал Кларк после воскрешения, хотя, видимо, стоило. Но он сказал: «я не знал, что ты так хорош с детьми». Брюс даже не оторвался от файлов, только низко прорычал. — Парамедики осматривают Терри и других детей. Их родители уже вызваны. — Еще одна необязательная и очевидная фраза. Кент замялся: — Как ты думаешь, они будут в порядке? Они справятся? Брюс, замерев, оторвался от бумаг. Через несколько секунд он тихо и задумчиво встретил взгляд Кларка: — Я не знаю, — наконец сказал он. Мгновение он выглядел так, будто хочет сказать больше, но передумал. Вместо этого он стиснул челюсти и снова вернулся к бумагам. — Это не наше дело. Наше дело — остановить это и предотвратить появление новых лабораторий. То, что ты сказал, поможет мне найти этих людей, и убедиться, что они больше никогда никому не навредят. Супермен снова почувствовал, как сдавливает грудь. Он провел годы, думая что Летучая Мышь охотится на преступников, чтобы наказать их, карать их. Почему-то никогда, ни разу ему не пришло в голову взглянуть с другой стороны — Брюс делает это из заботы о жертвах чужого насилия. Что он стремился не к абстрактному идеалу справедливости, а стремился защитить жертв. Желал защитить других от ужаса смерти — смерти родителей. Смерти сына. Это было так очевидно, если отбросить в сторону все маски, которые так любит Брюс. Конечно он не будет комментировать это — Брюс убьет его. С улыбкой на лице он поднес ладонь к чужому локтю. — Что с твоей левой рукой? — на лице его явно виделось раздражение. Но это было его нормальное, стандартное раздражение. — Тебе нужно наложить швы. А то ты истечешь кровью над этими бумагами, знаешь? Брюс, видимо, учитывал это, и был куда сговорчивее обычного. — Если я позволю тебе опозорить меня, ты заткнешься и позволишь мне работать? — Он уже открыл рот чтобы возразить: есть люди, которые справятся с этой миссией куда лучше, (а еще они могут взять образец его крови, никто не узнает, а потом узнают все) и он явно не собирается лететь к Альфреду, обычно занимающемуся этим. Так что-либо Кларк сделает это сам, либо Брюс продолжит ходить с ранением без надобности. — Ладно. — Он ухмыльнулся: это все так безрассудно. — Хотя я и не так хорош в этом, как ты хорош с детьми. Брюс явно достиг той точки, когда был готов бросить все, отказаться от своих слов и вернуться к документам, но вместо этого он сел на единственный не опрокинутый в комнате стул и достал из пояса хирургические принадлежности. — Ты действительно готов ко всему, да? И, возможно, Кларк не подумал, что Брюсу придется раздеться.