Always a Pleasure

      На пути к Крествуду зелье выветрилось из неё окончательно. Рени едва переставляла ноги, уговаривая себя на каждый следующий шаг, и раздумывала, как низко упадет её авторитет, если она воспользуется посохом вместо палки. Авторитет был недостаточно велик, чтобы его жалеть, но при мысли о том, что придётся тащить тяжеленный посох своими руками, эти самые руки совсем не двигались, чтобы снять его со спины.       — Эй, Соня, ты в спячку впала или местные мертвяки покусали? — спросил шутливо Варрик, пихая её локтем. Рени покачнулась, но устояла.       — Молись Создателю, чтобы наши солдаты не сошлись с тобой во мнении, — проворчала она, потирая бок. — Выйдет глупее некуда, убей меня мои же люди. …С другой стороны, тогда хотя бы до деревни не придётся идти самой…       — Совершенно согласен, — кивнул Дориан, с отвращением переступая по грязи. Он явно старался делать это изящно, но выходило такое же вульгарное шлёпанье как и у остальных. — Я, впрочем, предпочёл бы, чтобы меня носили на руках при жизни. Дело вкуса, конечно.       — Ты, Соня, давай, соберись. Тут осталось-то всего два шага.       — Когда я была маленькой девочкой, живущей в Круге, я всегда мечтала о путешествиях и приключениях. Но сейчас я, кажется, наприключалась на всю мою оставшуюся жизнь. И это мы только начали… — Рени обречённо вздохнула.       — Наслаждайся видом, Соня. Прекрасный чистый воздух с привкусом падали и болота, естественный пейзаж деревенской безысходности… — Варрик обвёл окрестности рукой.       — Праздничные огни разрывов в Завесе… — добавил Дориан.       — Душевные волчьи колыбельные… Никак поют перед ужином, — хмыкнула Хоук.       — Стая не станет связываться с магией, — покачала головой Рени. — У них есть добыча попроще.       — Крысы? Я что-то не встречал здесь ни одного барана… Кроме нашей общей знакомой, очень похожей на них по характеру. Особенно когда что-то решит — всё, с места потом не сдвинешь.       — Надеюсь, это ты про Бьянку? — спросила Хоук, прищурившись.       — Конечно, Хоук! Про кого же ещё?!       — Здесь есть друффало, — заметил Дориан.       — По-моему, Соня выглядит гораздо аппетитнее немытого волосатого быка.       — Ох, это самый трогательный комплимент, который мне приходилось слышать! Неудивительно, что твоя романтическая серия была так популярна, Варрик!       — Правда? — удивился гном, сбившись с шага. Подобного признания он явно не ожидал.       — Конечно! Мы в Круге читали её с большим интересом и цитировали друг другу при встрече, — со всей серьёзностью отозвалась Рени, не уточняя, что над цитатами они обычно смеялись. — Ну, знаешь, чтобы создать атмосферу и всё такое.       — Это что же, вы в Круге на свидания бегали?! Да ладно! Неужто под конвоем? Вот это я понимаю романтика: ходить за ручки под пристальным взглядом законсервированного мечника, который завистливо пыхтит вам в затылок!       — Кто-то и с мечниками за ручки ходил, если ты понимаешь, о чём я…       — Не может быть! — охнул Варрик. — Соня! Только не говори, что ты отдала своё сердце какому-нибудь знойному храмовнику! Это звучит как начало трагической повести, где в конце он убивает её и с горя бросается на меч.       — Если ты не заметил, Варрик, я ещё жива.       — Но, значит, знойный храмовник в истории всё же был? — с интересом протянула Хоук, придвинувшись ближе. Она закинула тяжёлую руку Рени на шею, едва не сбив её этим с ног. — Правильный симпатяжка вроде нашего Каллена?       — Нет, — Рени мечтательно вздохнула. Ей в голову пришёл замечательный ответ, который заставил бы всех забыть о теме её личной жизни. — И даже не храмовник. Он такой! Такой! Справедливый! Мужественный! Отчаянный стражник, который вершит правосудие, где закон помочь бессилен! Я влюбилась в него с первой буквы!       — Подожди-ка, что-то мне это напоминает, — прищурился Варрик. — Да ты, никак, про Доннена Бренниковика! Только почему в твоём описании он выглядит как паршивый мститель от справедливости?       — Ну, знаешь! Кто его таким написал?!       — В том-то и дело, что написал я его совсем другим! В любом случае, Соня, объект обожания тебе стоит сменить. Доннен ушёл на покой — и понимай это как знаешь. Бедняга и без того натерпелся за годы сериализации, не пытайся сделать его героем ещё и любовных романов.       — Ты разбиваешь мне сердце, Варрик, — печально вздохнула Рени. — Не верю, что ты мог его убить. Неужели теперь всё, и он бесследно исчезнет?! И никаких преступлений?       — Женится и детишек заведёт, — проворчал Варрик. — Чего ты хочешь от парня?       — Ну, например, какую-нибудь действительно самую распоследнюю историю много лет спустя… Возраст таким мужчинам только добавляет шарма!       — О-ох, Соня, ты меня соблазняешь, — Варрик укоризненно погрозил ей пальцем.       — Я стараюсь, — смущённо потупилась Рени.       К счастью, Крествуд уже виднелся за пеленой дождя, а в деревне разговор прервался сам собой: лейтенант Брарис пришёл с отчётом, и Рени, несмотря на всю усталость, была бесконечно ему благодарна.       Ей совсем не хотелось продолжать этот разговор про знойных храмовников.              Наивные уловки Сони Варрик разгадал сразу, но настаивать на ответах не стал. У него тоже водились истории, не предназначенные для широкой публики.       — Тук-тук, Варрик, можно к тебе?       Хоук пришла к нему в подозрительно раздувшемся плаще и плотно закрыла за собой дверь.       — Ещё не спишь? — обрадовалась она, увидев, что он сидит за столом со свечой и чернильницей. — Здорово. А я хотела с тобой поговорить.       — А подушку зачем взяла? Душить людей их собственными теперь моветон? — поинтересовался Варрик, глядя как подруга стремительно теряет лишние дюймы в талии, оказавшиеся накладными.       — О, это так. Просто под руку попалось.       Хоук скинула сапоги и плащ и забралась на кровать, обнимая подушку.       Вопреки собственным словам, говорить она не спешила.       Варрик затылком чувствовал её взгляд, и от этого сосредоточиться на письме никак не выходило. Ну вот, останется теперь его свекольная плантация без ценных указаний владельца.       — Ладно, Хоук, — терпеливо сказал он, откладывая в сторону перо. — О чём ты хотела со мной поговорить?       — Да я увидела, как ты занят, и решила тебя не отвлекать. Не обращай на меня внимания.       — Очень сложно делать это, когда ты взглядом просверлила мою спину насквозь.       — О, тогда я закрою глаза.       Она нарочито зажмурилась, и Варрик устало возвёл очи горе, прикрывая лицо ладонью. Он любил Хоук, у него не было друга лучше, но иногда она становилась совершенно невыносима. А он не хотел и не умел копаться во всём этом тонком душевном дерьме…       — Я чувствую твой взгляд даже так.       — Я отвернусь, — проворчала она, падая на бок и поворачиваясь лицом к стенке.       Варрик вздохнул, кряхтя, поднялся со стула и сел на кровать, уложив тяжёлую ладонь на плечо подруге. Она накрыла его пальцы своими, но по-прежнему не заговорила.       Варрик снова вздохнул.       — Я сегодня закатила Фенрису скандал, — призналась Хоук, выдержав положительно длинную и драматичную паузу, от которой у него начал дёргаться левый глаз.       — Давно пора.       — У него во-от такая дырка была в боку. А он на себе Инквизитора таскал.       — Ну, разве он не добрячок, наш мрачный эльф?       — Даже слишком.       Варрик ждал, когда она дойдёт до сути, рассеянно думая о последнем сообщении от управляющего в Киркволле. Неужели и этот стал подворовывать?..       — Я просто испугалась, что он мог… Ну, знаешь. Умереть, — тихо сказала Хоук. — Я, наверное, старею, раз начала относиться к этому так болезненно, да? И со Страудом… Как подумаю, что Карвер тоже слышит скверну… Он же совсем дурак, мой младшенький. И видел Лариуса. Вряд ли ему захочется стать таким же. Он скорее сбежит от Авелин на Глубинные Тропы, чтобы назло мне героически сдохнуть.       — Я не высокого мнения о Младшеньком, Хоук, ты знаешь. Но когда мы в последний раз виделись, он не походил на отчаянного самоубийцу.       — Никогда не знаешь, что ударит ему в голову в следующий момент.       — Это точно! Помнишь, как он прискакал к тебе на помощь, наплевав на приказы руководства?       — Ещё бы! У меня чуть глаза не вылезли, когда я его увидела.       — Всё будет в порядке, — негромко, но решительно произнес Варрик, погладив её по плечу большим пальцем. — И не из такого тейга выбирались. Напишем твоему братишке, чтобы не порол горячку, слушался Авелин и менял носки вовремя, и ничего с ним не случится.       — Да уж, — впервые за весь разговор рассмеялась Хоук. — Носки — это самое главное. Иначе Авелин выкинет его на улицу к нищим, заявив, что это с его ароматом — самая подходящая компания.       Она села и крепко обняла Варрика, укладывая подбородок на его голову.       — Спасибо.       — Да за что! Хоук, ты меня сейчас задушишь, — проворчал он, похлопывая еë по руке. — Не то, чтобы каждый не мечтал умереть на твоей груди, но я предпочёл бы отложить это событие лет эдак на пару десятков.       — Ох, ну хоть ты мне тут умирать не вздумай! — простонала Хоук, назло обнимая его покрепче. — Варрик, ты мне нужен живым. Ты единственный, на кого я всегда могу в этом положиться.       — Ты тоже нужна мне живой. Про кого ещё мне писать такие истории?       — Про Соню?       — Я пишу трагедии. В них главный герой обычно долго не живёт.       — Но ведь я ещё здесь.       — Ты моё счастливое исключение. Ну, может, не такое счастливое, но всё-таки живое, а это уже неплохо. Постарайся уж не испортить мне этот конец.       — «И жили они долго и счастливо и играли в “Порочную Добродетель”, пока не одурели со старости».       — Идеально, — хмыкнул Варрик, отстраняясь. — А теперь иди спать. Не то я расплачусь, как всё это трогательно.       — Ты зануда, Варрик Тетрас, — протянула Хоук, поднимаясь и сладко потягиваясь. — К тебе пришла такая девушка, а ты отсылаешь её в ночь и слякоть, куда хороший мабари своего хозяина не выгонит.       Она подхватила свою подушку, влезла в сапоги и, накинув плащ, наклонилась поцеловать Варрика в щёку.       — Вот теперь можешь плакать, — оскалилась она, отстраняясь, и с хохотом выбежала из дома.       — Ты меня когда-нибудь точно до этого доведёшь, — проворчал ей в спину Варрик, потирая щёку ладонью.              Ночь у Рени выдалась не самой приятной.       Растревоженная метка тянулась к Завесе, и в снах приходил Старый Крествуд. Не длинным и связным видением, скорее обрывками. Вспышками чужой боли и памяти.       Проснувшись, Рени долго лежала, смотря в потолок глазами полными слёз. Чужое горе давило, едва позволяя дышать.       Как Солас мог выносить это? Видеть и переживать как наяву рост и падение империй, рождение и смерть, дружбу и предательство — и оставаться таким спокойным?..       Научится ли этому когда-нибудь она?..       — Эй, Соня! — затарабанил в окошко Варрик. — Будешь долго собираться, и мы уйдём топиться без тебя!       — Должен ли я выделить солдат вам в помощь, Ваша Милость? — спросил весьма официально Брарис, заставив остальных расхохотаться в голос, кроме, разве что, Фенриса. Хотя и тот наверняка усмехнулся себе под нос, насколько Рени его изучила.       — Да, лейтенант, спасибо за содействие! — крикнула она и поднялась с кровати, чтобы ледяной водой смыть с себя призраки Старого Крествуда. К счастью, в доме не было зеркал, а Хоук ушла слишком рано, чтобы успеть прокомментировать её внешность, так что Рени могла лишь догадываться, как отвратительно она сейчас выглядит.       — Чем вы собираетесь заняться сегодня? — спросил Брарис, когда она вышла из дома, накидывая капюшон — за ночь дождь стал только сильнее. Пожалуй, ещё немного, и в этой грязи пришлось бы плавать, но уж никак не ходить.       — Нужно найти путь в старые пещеры под затопленной частью Крествуда. К сожалению, выход у нас, похоже, один: разрушить дно озера.       И надеяться, что демоны любезно утонут сами, не прибегая к бесценной инквизиторской помощи.       Брови лейтенанта Брариса поползли наверх и там и остались, едва не слившись с тёмными волосами.       — Позвольте, — мужчина кашлянул в кулак. — Но ведь есть дамба…       — Что?! — охнула Рени. — Но староста ничего не говорил об этом!       — Не знаю, почему он не упомянул этого, — покачал головой Брарис, — но дамба здесь действительно есть. Правда, в такую погоду её почти и не видно, да и приехали вы в деревню с другой стороны.       — Мне он сразу не понравился, — буркнула Хоук, разминая кулаки. — Склизкий тип. Стоит поговорить с ним ещё раз, посмотреть, что он скажет теперь.       — Главное, чтобы не «демон сказал мне сделать это», — передразнил Варрик. — Самый идиотский способ отмазаться от проблем.              Староста Дедрик вряд ли рассчитывал начать день в оккупированной мертвецами деревне с агрессивно настроенных и, для разнообразия, живых гостей: Хоук, не церемонясь, пинала дверь ногой, пока она не открылась.       — Так что насчёт «никаких других вариантов, кроме как разрушить дно озера», Дедрик? — спросила, хмурясь, она. — Дамба в этот момент вылетела у тебя из головы?       Рени чувствовала себя неуютно.       С одной стороны, на Дедрика она злилась и сама, с другой — представителям Инквизиции, наверное, не стоило вести себя подобно взыскателям долгов из Хартии. С третьей — Хоук ведь не вступала в их ряды официально и проявляла свою личную инициативу…       Староста заметно побледнел и, вздрогнув, слабо спросил:       — Откуда вам известно про дамбу?       — Большая стена, которая загораживает воду. Трудно не заметить, — хмыкнул Варрик, не добавляя, впрочем, что заметили её вовсе не они.       — Что же… Полагаю, к этому и должно было прийти, — вздохнул староста. — Я не сказал про дамбу, потому что сейчас она бесполезна. Старый Крествуд затопило, когда Порождения Тьмы сломали механизм.       — И вы полагали, вся Инквизиция не справится с одной-единственной сломанной машиной? — спросила язвительно Хоук, скрещивая руки на груди.       — Я… полагал, вам будет сложно это сделать… — запнувшись, ответил Дедрик, неловко поглаживая себя по сальному затылку. — Крепость с механизмом сейчас у разбойников, так просто туда не попасть. Я не мог просить леди Инквизитора идти на такой риск. Эти люди опасны и совершенно безжалостны!       — Так вы предпочитаете сидеть по горло в ходячих трупах?!       — Староста Дедрик, — обратилась к мужчине Рени. — Благодарю за беспокойство, но позвольте мне самой решать, каким путём идти. Если существует другая информация, которую вы скрываете, я бы хотела, чтобы вы поделились ей с нами. Немедленно.       — Нет, Ваша Милость, — вздохнул мужчина и отошёл к столу, вынимая из ящика старый ключ. — Разве что это. Он от двери комнаты с механизмом дамбы.       — Спасибо, Дедрик, — вежливо кивнула Рени и первой вышла из дома.       — Этот парень мне всё ещё не нравится, — проворчала Хоук, покосившись на жилище старосты, когда все они оказались за порогом. — Но насчёт того, что забег в полную разбойников крепость не будет лёгкой прогулкой, он прав. Как мы поступим?       — Если пойдём в лоб, потеряем много хороших людей, — покачала головой Рени, рассеянно поглаживая ключ. — Думаю, если хозяева этой крепости были хоть сколь-нибудь да умны, они предусмотрели запасной выход для себя на случай осады. Может быть, даже несколько. Интересно, остались ли чертежи постройки в старых архивах? Нужно узнать у Лелианы.       — Что я говорила? — спросила довольно Хоук, закидывая руку Рени на плечо. — Авелин была бы от тебя в восторге!       — Что я, такая зануда? — она заломила брови, выдавив кривую улыбку. — Наверное, нам с Корифеем нужно просто поговорить наедине, и он у меня заскучает до смерти.       — Не, с этим, боюсь, не сработает. Он сам кого хочешь занудит, — вздохнула Хоук. — Не мог заткнуться, даже когда пытался убить нас.       — Да, это про него, — согласилась Рени, помрачнев.       В Убежище именно этим она пыталась выиграть время для тех, кто уходил, не позволяя Корифею закончить разговор слишком рано.       Но, Создатель, как же страшно и сложно это было!              Информация от Лелианы пришла к вечеру — вороны справлялись с доставкой куда быстрее людей. Правда, план крепости оказался крошечным, без лупы не разберёшь, но очень подробным.       — Под замком есть ход, — заметила Рени. — Интересно, насколько хорошо он охраняется?       — Предлагаешь неожиданно появиться в их гостиной без приглашения на чай? — хмыкнула Хоук.       — Предлагаю отвлечь их лобовой атакой, в то время как основные силы пойдут по этому пути… Только нужно определиться, кто будет создавать видимость боя. Дориан, сколько мертвецов ты поднимаешь одновременно?       — О, ты же не хочешь оставить меня вдали от развлечений, Рената?       — Ты единственный, кто на это способен, — она виновато развела руками. — А в темноте вряд ли заметно, какое войско атакует — живое или уже не очень. Будет здорово, если ты ещё заставишь свою руку светиться наподобие моей. Не думаю, что верующие занялись бы разбоем, чтобы усовеститься с моим визитом, но, по крайней мере, если Вестница Андрасте будет осаждать крепость снаружи, вряд ли кому-то придёт в голову мысль, что она нападёт изнутри.       — И… ты предлагаешь мне — что? Надеть платье, набить грудь репой и сбрить мои замечательные усы, без которых меня никто не узнает?!       — Ну, зачем же так радикально. Не думаю, будто разбойникам присылали мой парадный портрет с автографом. Кто-то, кстати, до сих пор считает, что женский пол мне приписали лишь ради ещё одной параллели с Андрасте. И вообще, люди узнают меня не по лицу, а по светящейся зелёной ладони, так что не удивятся, если я отличаюсь от слухов.       — А тебе приписали? — заинтересовался неожиданно Дориан.       — Так ты, в тот раз ворвавшись в палатку, ослеп от моей красоты и ничего не увидел?! Хвала Создателю!       — Просто я смотрел на кое-что другое. Там была очень милая лампа, не замечала?       — И вот, ты разбил мне сердце и самооценку, — засмеялась она. — Ладно, так ты согласен?       — Чего не сделаешь на благо дорогой Инквизиции, — нарочито печально протянул Дориан. — Конечно, кроме сбривания усов.       — Я не вправе требовать от тебя такой жертвы, — кивнула Рени, прижимая к груди ладонь, и вернулась к карте. — Из хода мы попадём в одну из комнат замка с выходом на верхнюю площадку. Я предлагаю вначале дезориентировать разбойников. Если на них будут нападать снаружи, и вдруг внутри взорвётся… скажем, пара десятков метеоритов, это наверняка окажется для них неожиданностью.       — Посчитай заодно и мои, — усмехнулась Хоук, переплетая пальцы и вытягивая руки вперëд, чтобы с хрустом размяться. — Обожаю это заклинание!       — Вы тоже изучали магию разрывов?! Мне казалось, она появилась совсем недавно…       — Нет, обычное огненное заклинание, просто надо подштриховать пару векторов в количестве и перенаправить распределение силы.       — О, как интересно, — поднял брови Дориан. — То есть, это тот же самый огненный шар, просто поменявший исходную точку отправления и качественные параметры?       — Вы, маги, умеете говорить по-человечески? — поинтересовался из угла Фенрис, скрестивший руки на груди.       — Ох, не слушай ты их, эльф, — отмахнулся Варрик. — Наше с тобой дело маленькое — стрелять да рубить, а они при этом должны ещё и выпендриваться.       — Завидуешь, Варрик? — ехидно прищурилась Хоук. — Может, и твоей Бьянке помочь с волшебными стрелами? Станет нам пускать фейерверки по праздникам… Вот здорово будет!       — Не слушай её, Бьянка, ты у меня и так хороша. Не всем же надо сиять как лоб Андрасте, выполняя свою работу, верно?       — Ох, Бьянка, он просто ревнует, — промурлыкала Хоук, поглаживая арбалет. — Нам, девочкам, ужасно нравится сиять, верно?       — Не соблазняй мою красавицу, Хоук, — проворчал Варрик, снимая Бьянку со спины и прижимая её к себе словно любимого ребëнка.       — Я нахожу это дискриминацией, — нахмурился Дориан. — Звучит так, будто то, что я мужчина, может помешать мне греться в свете разрывов и моего посоха.       — Вот-вот, Посверкунчик, вечно эти женщины стремятся забрать себе всё самое лучшее. И доверять им ни в чём нельзя!       Рени тяжело вздохнула и удивлённо оглянулась на Фенриса, который сделал то же самое.       Она сама любила пошутить. В этом котле с демонами, где им приходилось вариться, излишняя серьёзность грозила сумасшествием.       Но так они никогда не договорятся о тактике…       — Варрик, когда мы воспользуемся заклинаниями, тебе нужно будет найти точку повыше и прикрыть нас во время боя, — повысив голос, сказала Рени, чтобы обратить на себя внимание. — Лучников мы оставим снаружи: они единственные смогут атаковать крепость на расстоянии, отвлекая разбойников. С собой возьмём тех, кто пригодится в ближнем бою. Мариан, вам придётся не только нападать, но по возможности следить за спутниками. Вы единственный маг со способностями к исцелению.       — А я только понадеялась постоять в сторонке, ничем не занимаясь, — с наигранной печалью вздохнула Хоук.       — Какие-то специальные указания для меня? — спросил Фенрис, отталкиваясь от стены дома, на которую опирался до этого.       Рени покачала головой.       — Мне не так хорошо знаком ваш стиль боя, чтобы я могла учитывать его при расчётах, поэтому мои приказы вам только помешают. Единственное, с чем я не могу определиться — стоит ли нам организовать таран для ворот крепости. С одной стороны, без него в настоящее нападение могут не поверить, с другой — в этом случае нам необходим маг для прикрытия, или хотя бы щитоносцы, иначе наших людей перестреляют с башни, пока мы будем идти под землёй.       — Тебе стоит выбрать, буду я призывать мёртвых или прикрывать живых, — развёл руками Дориан. — Такое количество духов под контролем лишает меня возможности заниматься чем-то другим.       Именно на него Рени и надеялась, говоря о прикрытии, и такой ответ её бесконечно разочаровал. Впрочем, она и сама не справлялась, если сложных заклинаний приходилось поддерживать слишком много, и упрекнуть Дориана ни в чём не могла.       — Надо узнать, что думает об этом лейтенант Брарис. И каким количеством солдат мы можем располагать, если рассчитывать на все лагеря Инквизиции в этом регионе.       — Мне одно интересно. Соня, где это ты выучилась командовать войсками? Неужели Кудряш покусал?       — Я тебе потом расскажу, — пообещала Рени, выходя за дверь. — Будет на одну причину больше вернуться живыми и целыми, верно?       — Или умереть от любопытства, — проворчал Варрик себе под нос. Но этого она уже не расслышала.              Рени старалась предусмотреть всё возможное, но Варрик был не прав. Каллен никогда не кусал её, поэтому до всего приходилось доходить собственным умом. И этому уму и в голову не пришло бы, что пещеру под крепостью будет охранять гигантский паук. И не один при этом.       Она должна была действовать, но у Рени пропал голос и застыли все мышцы. От вида огромного паука, глаза которого голодно и влажно блестели, а толстые как проволока колючки, затерянные в густой сальной шерсти, дрожали от каждого движения, шевелясь будто сами по себе, её чуть не вывернуло наизнанку.       — Не спи! — прикрикнула Хоук, замораживая паука. — Никакого огня, его услышат.       От неожиданности и страха Рени вложила в заклинание слишком много силы, и пауки, все сразу, замерли ледяным монолитом. Фенрис разбил его часть, и мелкие льдинки с кусками паучьей плоти прыснули в разные стороны.       Рени затрясло вместе с посохом, в который она вцепилась.       — Ну, будем надеяться, наверху их отвлекают достаточно хорошо, чтобы они не обратили на нас внимания, — вздохнула Хоук, и её дыхание вырвалось изо рта пушистым облачком пара. — Задница Создателя! Эй, Соня, хватит! Ты сейчас и нас в ледяные статуи превратишь.       — П-прошу п-прощения, — выдавила из себя Рени, с трудом разжимая застывшие пальцы.       — Эй, Соня, ты чего? — удивился Варрик, заглядывая ей в лицо. Вряд ли даже свет факелов мог исправить его цвет — от страха Рени обычно белела как полотно. — Испугалась паучка? Хо-хо, трусишка! Да мы этих паучков…       — Я не испугалась, — она мотнула головой. — Просто он был такой мерзкий, что у меня в один момент в душе умерло всё прекрасное.       — Посмотрела бы ты, что с собой делают маги крови… — вздохнул Варрик, покачав головой.       — Мы идём? — спросил недовольно Фенрис, отряхивая меч и отправляя его за спину. — Или подождём, пока здесь вылупятся новые пауки?       — Идём, — тут же нервно кивнула Рени и первой поспешила за эльфом.       Мятежные маги? Обращайтесь!       Красные храмовники? Сколько угодно!       Венатори? Без вопросов!       Демоны? Можно два!       Гигантские пауки?..       Нижайше просим прощения, но у леди Инквизитора на ближайшую вечность не осталось приёмных дней!       Как же легко оказалось выстроить свои приоритеты при виде… объективно более отвратительной опасности. Даже разбойники теперь не представлялись проблемой, хотя перспектива воевать с людьми и не казалась ей такой привлекательной.       Масштабные сражения до сих пор вызывали панику: слишком много людей в одной куче — и кого из них убивать?       Рени знала теорию, но в битве терялась.       Со временем этот недостаток должен был исчезнуть. Она не могла стать идеальной в один момент. Пусть её называли Вестницей Андрасте. Пусть она сама называла себя так. Но Создатель не мог вложить в её голову свои знания и свои силы.       Наверное, потому что в отличие от его невесты Рени совсем не умела петь…              Уцелевшие солдаты растаскивали трупы. Врагов — чтобы сжечь их вместе. Соратников — чтобы попрощаться с ними по одному.       Рени следила за ними невидящим взглядом. Внутри неё царила абсолютная пустота.       Она должна была чувствовать что-то. Вину, может быть. Печаль.       Рени стояла молча, сквозь слёзы глядя на тела погибших, но не могла сказать, почему она плачет. На самом ли деле она испытывала эту грусть? Или делала это лишь потому, что знала: когда кто-нибудь умирает, плакать необходимо?       После смерти всегда оставалась лишь пустота.       Может, слезами она пыталась её заполнить.       «Дамба», — вскинувшись, вспомнила она и осторожно стёрла с щёк мокрые дорожки.       — Я вернусь к Церемонии Прощания, — сказала она Мэйдин, временно занявшей пост командира отрядами. Той самой девушке, которая с широкой улыбкой приветствовала их вчера в лагере. Теперь Мэйдин не улыбалась. — Разрыв в пещерах всё ещё нужно закрыть.       — Да, Ваша Милость, — кивнула девушка и, помолчав, добавила: — Каждый вступивший в Инквизицию готов отдать жизнь за правое дело. Вам не стоит переживать о нас. Мы счастливы служить, Ваша Милость.       — Я счастлива иметь таких людей, как вы, на своей стороне, капрал Мэйдин, — Рени заставила себя улыбнуться.       Лицо казалось ей деревянным. Она совсем не чувствовала его сейчас. Достаточно ли убедительно у неё вышло изобразить эмоции?       — Значит, идём искать этот моров механизм, Соня? — спросил Варрик хрипло.       — Идём, — согласилась Рени.              «Ржавый Рог» встретил их смущённым хихиканьем и эхом гулкого шёпота, и это показалось настолько странным и неуместным сейчас, что Рени потерялась в словах, широко раскрытыми глазами глядя на красную парочку, умоляющую никому о них не рассказывать.       «Я даже не знаю, кто вы такие», — хотелось сказать ей. — «С чего вы взяли, что это должно волновать меня?»       — Можете продолжить после нашего ухода, — безразлично ответила она, поворачиваясь к следующей комнате.       За спиной раздалось несколько сдавленных смешков.       — Соня, — громким шепотом обратился к ней Варрик, — пожалей парня. Как он сможет продолжить, если на него возложила свои ожидания сама Вестница Андрасте?       — Я бы не выдержала такой ответственности, — Хоук прыснула в кулак.       — Никто не выдержал бы, — ухмыльнулся в усы Дориан. — Тебе стоило благословить их, чтобы окончательно довести до экстаза. Религиозного, я имею в виду.       — Ага, и помочь заодно, — фыркнул Варрик. — Уж этого-то они никогда бы не забыли.       — Ты имеешь в виду, открыть разрыв и позвать демонов Желания? Хорошая идея. Предложу, если они не уйдут, — хмыкнула Рени, потихоньку оттаивая. Она пошарила по карманам, разыскивая ключ, и наконец открыла дверь.       — Мне казалось, эта штука должна быть сломана, — нехорошим тоном произнес гном.       — Может, кто-то починил её, но не стал докладывать об этом старосте? — пожала плечами Рени. — Сомневаюсь, будто разбойники захватили местную крепость ещё при Море, злобно отстреливая каждого, кто приблизится к дамбе. Но что интересно, так это почему механизмом не воспользовались, потратив время на ремонт.       — Стоит спросить, что думает по этому поводу Дедрик, — мрачно протянула Хоук, закатывая рукава. — Эй, Фенрис, поможешь раскрутить эту штуку?       — Я тоже помогу, — встрепенулась Рени, занимая место за одним из лучей.       Вместе запустить механизм оказалось не так уж сложно, хотя тот явно заржавел и изо всех сил сопротивлялся совершаемому над собой насилию. Рени его даже понимала: если бы ей дали возможность погрузиться в спячку на десять лет, она тоже вряд ли захотела бы просыпаться. Но всё же, пусть нехотя, но шестерёнки шевелились, и грохот уходящей воды теперь слышался даже сквозь стены.       — Ну что, поохотимся с утреца на демонов? — поинтересовался Варрик, поглаживая арбалет. — Если это не отличное начало дня, то я и не знаю, что должно быть таким.       — Глубокий ночной сон и отсутствие новой катастрофы за завтраком? — предположила Рени.       — Кто о чём, а Соня — о поспать, — засмеялся гном. — Ночью можно и чем поинтересней заняться.       — Книжки почитать?       — Или перекинуться в «Порочную Добродетель». Проигрывание денег, Соня, — залог крепкого сна.       — Мне казалось, выигрывание.       — А-а, что ты! Выбив деньги, только и думаешь, где бы взять ещё, не просадив эти, или как не напиться вусмерть, чтобы тебя не обнесли до драных подштанников. Нет, Соня. Меньше денег — крепче сон. Так что, присоединишься к нам в следующей партии?       — Я давно не играла, — она покачала головой. — Забыла правила. Пожалуй, просто посмотрю.       — На то, как эти жулики мухлюют, лишь бы полюбоваться на обнажённого меня? — Дориан картинно закатил глаза. — Тяжела ноша самого прекрасного мага в Инквизиции.       — А, по-моему, тебе это нравится, — заметила Рени.       — Конечно. Нам стоит устроить официальное голосование, чтобы потомки не ломали голову, гадая, кто из нас был привлекательнее всех.       — И попросить Соласа нарисовать портрет победителя. Повесить его в Главном Зале. Над троном.       — Угх, — скривился Дориан. — Нет, только не его. Эльфийское искусство не способно передать мою красоту. Хотя идея насчет портрета над троном мне нравится.       — То есть, ты уже просил Соласа нарисовать тебя?       — …Я предпочёл бы не отвечать на этот вопрос.              — Яйца Создателя! — охнул Варрик, когда они вышли из трактира. — Вот это птичка к нам прилетела!       От драконьего рёва у Рени заложило уши, не говоря о том, что из-за поднятого крыльями ветра её чуть не сдуло с моста.       — Жаль, Быка здесь нет, — проворчала она, нелепо махая руками, чтобы удержать равновесие. Но, подумав, поправилась: — Хорошо, что его здесь нет. Мы тогда не ушли бы из Крествуда, не выпотрошив эту прелесть, а времени на развлечения у нас сейчас нет.       — Эх, а мне драконы нравятся, — призналась Хоук, глядя в сторону улетевшей «птички».       — Поэтому ты убила всех, что жили в твоей шахте? — хмыкнул Фенрис.       — Если бы существовал другой способ разделаться с ними, я бы воспользовалась им, — она развела руками. — Но я никогда ещё не встречала дракона в роли домашней зверюшки. Здорово б было иметь такого, а! Вот придётся нам топать до Западного Предела своими ноженьками, а так сели бы на дракона — и красота.       — Согласен. Особенно живописно выглядели бы наши лепёшки по приземлению.       — Зануда, — фыркнула Хоук, пихая эльфа в бок.       — И, тем не менее, Корифей откуда-то достал себе такую зверюшку, — заметил Дориан.       — Формально — не дракона, а архидемона, — поправила его Рени. — Корифей — сам Порождение Тьмы, ему умирать не страшно, а я бы поостереглась кататься на таком монстре. Но, конечно, каждый выбирает способ самоубийства в соответствии со своими вкусами.       — Корифей и сам летает будь здоров, мог бы и поделиться с нами одной ящеркой, пусть и немного протухшей, — проворчала недовольно Хоук, со вздохом косясь на холмы, за которыми скрылся дракон.       — А я бы предпочёл путешествовать паланкином по ковровым дорожкам, усеянным лепестками и восторженными поклонниками, — вздохнул печально Дориан, брезгливо стряхивая с сапогов налипшие на них водоросли. — Ах, и нельзя забывать про виноград. Очищенный, пожалуйста. И без косточек!       — Сложно представить, чтобы в Тевинтере не хватило для этого рабов, — с мрачной иронией заметил Фенрис.       — О, рабов в Тевинтере достаточно. Но лепестки и паланкины растащили остальные магистры.       — Так ты поэтому приехал сюда?       — Тебе стоит попросить Рюшечку, Посверкунчик, — усмехнулся Варрик. — Уверен, ради наших дорогих гостей из Орлея она все подвалы забила этой ерундой. В каждом по десятку паланкинов валяется, бери — не хочу.       — Я здесь, потому что не могу позволить воплощению того, что я ненавижу в империи, разрушить мир, — отрезал Дориан, проигнорировав возможность свести разговор в шутку. — По крайней мере, не без того, чтобы хоть кто-нибудь из Тевинтера противостоял ему.       — Трудно поверить, что маг империи не мечтает о возвращении времён, когда Тевинтер и его магистры правили Тедасом, — ответил Фенрис. Голос его всё ещё сложно было назвать приветливым, но ненависти в нём поубавилось.       — Не в том случае, если это значит, что мне придётся поклоняться Порождению Тьмы. Оно совершенно не в моём вкусе, — скривился Дориан. — К тому же, красный лириум не подойдёт к моим глазам.       — Всё, хватит, — встряла Хоук, которой явно надоела эта перепалка. — Давайте, целуйтесь, и закончим на этом.       — Я предпочёл бы не делать этого, — проворчал Фенрис, но если он и хотел добавить что-то ещё, Рени перебила его вскриком, заставив всех обернуться к ней.       — Разрыв близко, — простонала она, стягивая перчатку и растирая сведённую судорогой ладонь.       — Он же должен быть в пещерах! Не заметил, чтобы мы оказались там, — возмутился Варрик.       — Завеса истончилась из-за того, что под озером, — она неловко мотнула головой. — Нам нужно закрыть его как можно скорее. Или здесь скоро будет не протолкнуться от демонов.       — Дерьмо. Стоило только подумать, что самое интересное почти закончилось…       Но оно не закончилось. И, казалось, не кончится никогда, но, всё же, после очередной утомительной битвы разрыв закрылся, последним взрывом сбив Рени с ног. Она перекатилась на бок, прижимая к себе левую руку, и тяжело перевела дыхание. Сегодня болело сильней — как всегда, когда попадалось несколько дыр в Завесе подряд. Она, казалось, физически ощущала, как метка жгучим ядом расползается вверх по предплечью, вгрызаясь в мышцы и вены.       Игра больного воображения.       Брешь не росла.       Метка не могла поглотить её.       Это всё было только у Рени в голове.       — Эй, Соня, ты в порядке? — крикнул Варрик, убирая Бьянку за спину. — Мы только начали. Впереди Большой Парень, и ты не хочешь его пропустить.       — О, ни за что на свете, — хмыкнула она устало и вытерла испачканную ладонь о не менее грязные штаны, чтобы вынуть из сумки зелье. Хорошо, что она приготовилась загодя. Как знала, что пригодится.       Пальцы дрожали, а левую руку словно набили камнями — и пробку Рени вытащила зубами, с отвращением глотая горькую настойку.       — Для человека, который пьёт столько всякой дряни, ты удивительно редко занимаешься этим в Скайхолде.       — Варрик, признайся честно, ты хочешь значок за достижение «Споил Вестницу Андрасте. Дважды»? — укоризненно сказала Рени, неспешно поднимаясь и в этот раз всё-таки используя посох вместо палки. Это оказалось довольно удобно, хоть и несколько тяжело.       — О, Соня, ты меня недооцениваешь. Всего лишь дважды?! …А значок будет золотым?       — Обязательно.       — Теперь у меня всё больше причин сделать это!       Идти с каждым шагом становилось всё легче, вот только рука не прекращала растревожено, нервно ныть. В сумке лежало и обезболивающее, но оно снизило бы эффективность зелья выносливости, поэтому приходилось терпеть. Стискивать посильнее кулак, чтобы пальцы впивались в ладонь и этой болью заглушали другую, внутреннюю. Будто хотя бы так она могла её контролировать.       Ха! Будто она хоть что-то могла контролировать!       — Что это? — спросил вдруг Фенрис, резко остановившись.       — Дух, — отозвался после недолгой паузы Дориан, рассматривая почти прозрачную светящуюся фигуру, которая тонко дрожала на ветру, то прячась за пеленой дождя, то снова вспыхивая пронзительной кислотной зеленью.       — Демон?       — Не сейчас.       — Они прошли через разрыв, — вздохнула Рени, с жалостью и отвращением разглядывая чью-то потерянную сущность. — Закроем его, и без подпитки Тени они исчезнут.       — Тогда нужно сделать это быстрее, — недовольно сказал Фенрис, по дуге обходя духа.       Рени тоже свернула с прямой, но не успела уйти далеко. Дух вдруг вскинул руки и пролетел сквозь неё, обдав знакомым запахом дешёвого табака и горьких мужских благовоний, от которого сердце тоскливо сжалось. Она резко обернулась, но не нашла в расплывчатой фигуре ни одной из знакомых черт. Это был просто дух.       Чего, интересно? Болезненных воспоминаний?..       — Ре-на-та, — протянул Дориан явно не в первый раз. — Ты идёшь или выдать тебе огненный сачок, чтобы ловить этих миленьких призрачных бабочек?       — Да, — отозвалась Рени, с трудом отводя взгляд от духа. — Иду. Нужно закрыть этот разрыв как можно скорее.       Иначе, кто знает, кого он выманит следующим.