Каникулы на Вулкане

      В доме посла, к слову, огромном и офигенном, как не преминул сообщить Споку Джим, состоялось знакомство гостей с хозяевами. Отцом Спока оказался высокий вулканец в традиционных одеждах, очень похожий на сына, взиравший на гостей с серьезным, как показалось Джиму, выражением лица. Хотя, возможно, у него такое выражение лица было всегда. Спок на фоне отца казался хрупким и подавленным подростком, с горечью осознал Джим. Мама Спока радостно, хотя и сдержанно, улыбалась соотечественникам. Очевидно, не часто она виделась с земляками.       Аманда сразу заметила интерес своего мальчика к юному золотоволосому землянину, в компании которого он вошел в гостиную. Вступив в гостиную, он исподтишка взглянул на блондина, словно ожидал от него какой-то реакции. Терранец улыбнулся ему, шепнув что-то, и Спок, успокоившись, шагнул к отцу с матерью. Женщина успокаивающе коснулась плеча сына в ободряющем жесте. Она знала, что у Спока совсем нет друзей среди юных вулканцев. Возможно, кто-то из земной делегации покажет ему положительные стороны эмоций и раскроет красоту его человеческой души, которую мальчик всю жизнь стремился подавить…       После краткого приветствия, взрослые удалились для решения каких-то вопросов, касающихся проживания и экскурсий, а Споку было велено познакомиться с юными землянами и показать им комнаты. Всего подростков было восемь человек, четыре мальчика и четыре девочки. Спок полагал, что наибольшим авторитетом в компании землян пользовался Джим, уж слишком ярким тот был, но оказалось, логика в отношении землян не работает.       В то время, пока Спока обступила горстка сверстников-землян, с интересом изучавших сына посла, Джим, лениво жмуря голубые глаза, привалился бедром к подлокотнику кресла. Казалось бы, его нимало не волнует происходящее в гостиной. Спок не мог с логической точки зрения объяснить подобное равнодушие человека, который прежде казался активным и любознательным, но почувствовал, как в душе его поднимается волна разочарования. Данное наблюдение также сбило его с толку. — Я Рэм Финнеган, — важно представился темноглазый шатен со смуглого цвета кожей, протянув Споку ладонь для рукопожатия. Спок, откровенно говоря, завис. Не принять руку было, как объясняла мать, очень грубо и считалось оскорблением, но Спок не хотел дотрагиваться до руки этого Рэма Финнегана! И что теперь делать?       Спок взглядом, в котором плескалось отчаяние, нашел Джима. Тот вздохнул, поняв ситуацию, и решительно пробился вперед. — Рэми, у вулканцев не принято здороваться за руку, — вполне миролюбиво объяснил Джим однокласснику, — их руки супер чувствительны, и ты сейчас скорее предлагаешь Споку пососаться. — Оу, — Финнеган быстро убрал ладонь, а кончики ушей Спока предательски зазеленели, как молодая травка весной. Он был ознакомлен с сексуальным аспектом жизни теоретически и физически, но почему-то реплика Джима чрезвычайно его смутила. — Тебе-то откуда знать об этом, Кирк? — поднял бровь Финнеган. — Ну, я, в отличии от некоторых, прежде, чем приехать на другую планету, изучил все материалы, касающиеся здешней культуры, которые только смог отрыть, — широко, но как-то искусственно улыбнулся Финнегану Джим.       В конце концов, перезнакомившись с вулканцем, земляне, весело болтая, потащили сумки вверх по лестнице, следуя за указующим путь Споком. Джим шел рядом, волоча на спине спортивную темно-синюю сумку и глазея по сторонам. — Классная у тебя хатка, Спок, — улыбнулся он, случайно соприкоснувшись с юным вулканцем локтями. Даже сквозь несколько слоев одежды Спока пробрала дрожь от этого нечаянного прикосновения. — Полагаю, ты использовал такой прием, как метафора, Джим, сравнивая мой дом с конструкциями, сооружаемыми вашими земными животными бобрами. — Да, Спок. У тебя отличная логика. Я просто хотел сказать, что мне нравится твой дом, — мягко улыбнулся Джим. — Благодарю, Джим, — пробурчал Спок, занятый своими мыслями. От комплимента этого необычного существа он почувствовал разливающееся в груди нелогичное теплое чувство, что слегка его обеспокоило.       Внезапно Джиму показалось, что на лестнице стало темнее и, пожалуй, тише. Болтовня за спиной стихла. Мальчик поднял голову, чтобы выяснить, что приходит, и внезапно впечатался лицом во что-то большое, теплое и пушистое. Отшатнувшись назад, блондин был вынужден схватиться за перила лестницы, чтобы не скатиться на первый этаж, считая позвонками ступени. Задрав голову, Джим обнаружил перед своим лицом огромную любопытную морду с нехилыми такими клыками. Существо принюхивалось к чуждому запаху, умильно склонив огромную башку на бок. Ребята за спиной Джима испуганно притихли или вовсе убежали прятаться, времени, чтобы обернуться и проверить, у него не было. — Не пугайтесь, это мой ручной сехлат, Ай-Чайя, — торопливо проговорил Спок, досадуя на себя за непредусмотрительность, — Сидеть, мальчик, — здоровое животное, похожее на пушистого медведя, прислушавшись к голосу хозяина, село на мохнатую попу. — Какой зайка! — Джим, широко улыбаясь, протянул руку к подвижному черному носу. — Привет! — Джим, этот вид более схож с земными медведями, нежели с зайцами, — спокойно проговорил Спок, удивляясь комментарию явно зрячего землянина. — Это тоже метафора. Просто он такой умилительный! — дождавшись, пока зеленый язык с благосклонностью не оближет его пальцы, Джим запустил обе пятерни в густую бурую шерсть на шее зверя. — Симпатяга, да? Хороший мальчик!       Подставляясь под ласковое тормошение, сехлат, высунув язык, заелозил хвостом по полу. — Он не кусается? — робко спросила Анжела, выглядывая из-за плеча Джима. — Дайте ему себя обнюхать, и можете его погладить, — разрешил Спок, с долей ревности наблюдая, как пальцы Джима ласкают густую шерсть. Это чувство ему также было незнакомо. До сей поры.

***

      Ночью Джим, ворочаясь на жесткой постели, призванной, должно быть, исправлять и без того идеальную вулканскую осанку, внезапно почувствовал приступ воистину адского голода. Минуту он полежал, размышляя, прилично ли будет рыться в полвторого ночи на кухне хозяина, и пришел к выводу, что фраза «чувствуйте себя как дома» делала его тоже временным хозяином чудесного поместья.       Финнеган давно видел седьмой сон, и Джим, спустив босые ноги на пол и для приличия накинув халат, пошлепал в коридор. Дом спал, но вулканские острые уши, должно быть, были супер чувствительны. У Джима создалось впечатление, что вулканцы все насквозь супер, от кончиков ушек до пяток. Ну, или только один из них…       Находясь мыслями далеко от реальности, а вернее, рядом с огромными карими глазами и очаровательными позеленевшими ушками хозяйского сына, Джим вломился наконец на кухню. Устройство, напоминающее холодильник, негромко урчало. Желудок Джима откликнулся на дружелюбное урчание, и парень по пояс нырнул внутрь этого металлического гроба, пытаясь на вид определить степень съедобности вулканских продуктов. Наконец, сцапав что-то, напоминающее яблоко и укроп, Джим закрыл дверцу холодильника и оказался нос к носу с незнакомым молодым вулканцем. Мальчик открыл рот, чтобы завопить от ужаса и неожиданности, но юноша, исхитрившись, выхватил у него из рук «яблоко» и сунул ему в зубы наливной бок. — Не кричи, ладно? — спокойно сказал молодой мужчина, с откровенным любопытством разглядывая человеческого подростка. Джим нахмурился. Что-то в этом вулканце было неправильного. Может быть, легкая улыбка, тронувшая губы, или откровенный интерес, написанный на лице? — Не буду, — вытащив фрукт (или овощ) из пасти, ответил Джим, — а кто вы такой? — Я Сайбок, сын Сарека, — представился юноша, продолжая улыбаться. — А я Джим, сын… кхм, Джорджа. Так вы брат Спока? — жадно спросил блондин, кусая оказавшийся вкусным фрукт. — Единокровный. И называй меня, пожалуйста, на «ты». Знаешь, это большая честь для меня встретить нашего терранского гостя, — Сайбок внезапно по-земному протянул узкую белую ладонь для рукопожатия. Все больше и больше изумляясь происходящему, Джим переложил «укроп» в другую руку и пожал протянутую ладонь. — Для меня это тоже большая честь, встретить тебя, — пробормотал человек, сжимая руку вулканца. "Ага, здесь, на чужой кухне, в халате и босиком, роющемуся в чужом холодильнике, мне вдвойне приятно", — пронеслось в мыслях Джима, и, услышав мягкий смех молодого вулканца, парень окончательно офигел. — Ты можешь есть в любое время дня и ночи, если ты голоден, Джим. Я сюда тоже не любоваться на расписные скатерти пришел. Кстати, ты позволишь?.. — Сайбок проскользнул мимо человека и исчез в недрах холодильника. «Брат Спока сломался!» — с ужасом подумал Джим, прижимая к груди сворованный хавчик.

***

      Часы показывали полтретьего, а они сидели за столом друг напротив друга и с интересом изучали один другого. — Прости, что спрашиваю, но почему ты не похож на других вулканцев? Я, конечно, немногих видел, ну и читал… — Джим окончательно смутился. — Ты ведь читал о том, что в вулканском обществе процветает учение Сурака? — Джим кивнул. — Я не согласен с ним. Я считаю, что путь к познанию себя не логика, а эмоции. Эмоции, чувства делают нас теми, кто мы есть. Я понял это, наблюдая за своей человеческой мачехой, и, как говорится у людей, мотая на ус. — Как интересно! А… Спок? — отчего-то тихо спросил блондин. — Спок избрал для себя путь вулканца, хоть он и является получеловеком, и для него стезя, которую избрал я, была бы в сто раз легче, — вздохнул Сайбок, — он такой маленький, а уже подумывает о Колинаре, подумать страшно… — Ко… Колинар? А это еще что за зверь? — удивился любознательный Джимми. — Не удивительно, что ты не слышал об этом обряде. Он держится в секрете от чужаков. Но тебе я расскажу, так уж и быть. Ты мне нравишься, — подмигнул молодой вулканец мальчику, — Колинар — это обряд, который позволяет вулканцу избавиться от эмоций. Отрезать себя от чувств. Навечно. Представь себе, как можно добровольно искалечить себя? — Сайбок печально покачал головой. — Ты не можешь рассказывать тайны нашего народа чужакам, Сайбок, — довольно резко донеслось от двери. Вздрогнув, Джим обернулся. Спок. Слово «чужак» из уст Спока отчего-то резануло, будто ножом. — Отчего же не могу? Я уже это сделал. Ты так очарователен, когда сердишься, братишка, — усмехнулся вольнодумный сын Сарека. Уши Спока мило позеленели. — Вулканцы… вулканцы не сердятся… — пробормотал юный вулканец, отводя глаза. — Вот оно что. А я вот могу рассердиться. Я что, уже не вулканец? — приподнял острую бровь Сайбок. Зеленый румянец распространился на нежные щеки Спока, но младший брат промолчал. — Спокойной ночи, ребята. Устал я, пойду спать. Джим, кушай на здоровье, — подмигнул Сайбок, покидая кухню. — Спокойной… ночи, — убито произнес Джим. На его глазах только что произошла сдержанная вулканская семейная ссора, явно для них не предназначенная. Черт, черт, черт, зря он вообще спросил про этот сраный Колинар… — Ну, я тоже пойду спать, — торопливо пробурчал Джим, поднимаясь из-за стола. — Подожди пожалуйста, Джим, — попросил Спок, — я должен принести тебе свои извинения… — Спок, не бери в голову, все чудесно, — даже по меркам вулканцев улыбка у Джима вышла натянутая. — Я сожалею, что ты стал свидетелем этой сцены, — пробормотал Спок. — Я ничего не заметил, — махнул рукой Джим, пытаясь смыться из кухни, — не говори родителям, пожалуйста, что я по ночам уничтожаю вашу еду. — Не скажу… Постой, Джим… — Спок нерешительно удержал его за запястье горячими пальцами, и блондин замер. — Я не должен был называть тебя чужаком. Это было грубо с моей стороны. Ты не чужак, а мой гость. Прости меня. — Все… все в порядке, Спок, правда, — наконец, улыбка Джима получилась неподдельной, и Спок расслабился, поняв, что сделал все правильно, — спокойной ночи. — Добрых снов, Джим, — Спок провожал глазами человека, пока тот не скрылся в коридоре, после чего поднес пальцы, хранившие память о прикосновении к прохладной коже Джима, к губам.