Вечное попечительство

      Боль в голове была. И был шум, надоедливый такой, казалось что моя голова — колокол, и вот-вот по нему ударят. Возможно, я уже была мертва, но я почему-то ощущала себя весьма живой физически… Как жаль, что морально — нет. Чувство вины было ужасным, отчаяние все еще грызло мне душу, а совесть будто курила дорогие сигареты, при этом гася их об меня. Я чувствовала свои руки и ощущала, как дрожат ноги. Мне было страшно? Да. Мне было страшно открывать глаза и понимать, что я все еще жива. Жива и этот кошмар все еще будет продолжаться. Мне было страшно от мысли, что меня могло выбросить на берег, и от этих мыслей становилось очень болезненно в груди.  — Ну слава Богу, — эти слова разрезали тишину, а за ними последовал звук удара и раздраженное:  — За языком следи. Второй голос был раздраженным и слегка хриплым, но все равно сливался с первым, так как слышала я их как-будто через какой-то вакуум. Я попыталась встать или сделать хоть какое-то простое действие, такое как встать или хотя бы двинуть рукой, но все они отдавались в сильнейшую головную боль. И когда я очередной раз решила дотронуться рукой до головы, то получила отдачу с новой силой и заскулила.  — Смотри как мучается, — это скорее всего было адресовано мне, — может обезболивающее ей какое-то вколоть?  — Много ты знаешь, чтобы что-то тут про «вколоть» мне советовать, — послышались шаги и как скрипнула дверца, какого-то шкафа, — умник… Не надо ей ничего вкалывать, а то еще откачивать придется, она из какого века, ты вообще знаешь?  — Черт, — сухо процедила я сквозь зубы, когда все-таки смогла раскрыть глаза. Сразу ударил яркий свет и пришлось снова зажмуриться, но теперь я хотя бы не чувствовала настолько сильную боль. Поняв, что я могу хоть чуть-чуть свободно двигаться, не теряя момент, постаралась сесть, вышло неважно. Но голоса почему-то затихли. Сквозь сильную головную боль и непослушание конечностей, я все-таки села и, открыв глаза, была в ужасе. Передо мной стояли два человека, один был высоким мужчиной со светлыми волосами, которые спадали ему на лицо, второй был совсем мальчишкой и сидел он на столе, но мои действия, видимо, заставили его слезть с него, а светловолосого вскинуть брови.  — А нас уверяли, что до беседы она не проснется, ох уж эти гребенные фармацевты, — мужчина вернул какой-то пузырек обратно в стелаж, напротив которого стоял, и начал движение ко мне.  — В… вы кто?.. — дрожащим голосом спросила я, — Кто вы?! — проведя рукой по волосам, я поняла, что плаща на мне нет и вообще ничего на мне нет, кроме как какого-то белого халата с завязками на спине. — Г… где плащ мой?! Вы! Да вы не представляете, что наделали!  — Успокойся, — мужчина схватил меня за руку, сразу отрезая все мои попытки на побег, — тут только ты ничего не представляешь, как себе, так и из себя. — коротко и сухо пояснил мне он и всунул в руки чашку с каким-то раствором. — пей, и не выступай, возможно, тебе не долго осталось. Наверное, ужас в моих глазах был настолько выраженным, что это заставило парня подать голос.  — Та не пугай ты ее, — он сразу обогнул мужчину, который уже встал с кровати, на которой я сидела, — все обойдется. Пей и не беспокойся, я Вал. — он улыбнулся и протянул мне свою светлую руку.  — Не стоит подавать ей ложную надежду, Валафар, — сказал мужчина, моя какие-то пробирки.  — А этот злюка — Уфир, он у нас лечит тут всех, ну, кроме себя самого.  — Матушка тоже лечила людей…  — Как тебя вообще звать, счастливица? — Уфир опустился в кресло и убрал волосы со лба.  — Почему я должна вам отвечать?  — Честно говоря, мне все равно, но стало интересно, почему именно ты… скорее всего, все-таки, из-за… — его перебил скрип двери.  — О, хорошо, что очнулась, ее к ней зовут. — протараторил какой-то парень, а затем дверь за ним снова закрылась. Я сразу поняла, что речь идет обо мне и, видимо, мне надо будет куда-то идти. Но куда и зачем? Я еще даже не разобралась где я и почему не умерла…  — Умерла. Но не совсем, — заверил парень, поднимая меня с кровати за руку. — Так и пойдет? Я ничего не могла понять, ведь прекрасно помню, что прыгала с обрыва, но сомневаюсь, что спала настолько долго, что меня успели забрать оттуда и привести сюда. И еще я слишком поздно поняла значение его слов и того, что на голове у меня совсем ничего нет… Уже когда мы стояли напротив двери.  — Может лучше я с ней пойду? — не успокаивался Валафар.  — Пойду я, как лекарь и как человек, который не наговорит лишнего, — холодно произнес он и зло взглянул на парня. — Идем, чудовище, — это уже относилось ко мне, он стал подталкивать меня в сторону двери.  — Стойте!  — Да что опять? — взмахнул руками лекарь.  — Умоляю, дайте мне что-то, что закрывает голову… — просьба получилась какой-то очень смешной и глупой, но меня поняли — было видно по его глазам.  — Верующая, что ли? — удивился Валафар, почесывая голову.  — Рот закрой, — коротко бросил Уфир и направился в сторону стелажей, вернувшись оттуда уже с таким же белым тонким халатом, но уже с капюшоном. — Держи и ни в чем себе не отказывай. Я быстро накинула его поверх своего и надела капюшон. Тяжело выдохнув, показывая, что я готова.  — Отлично, идем, — передо мной распахнули дверь в небольшое помещение, — А ты сиди тут и чтобы я ноги твоей за пределами кабинета не видел. — дверь хлопнула.