***
Лена нервничала. Рома отзвонился еще полчаса назад, обрадовав, что дело сделано, осталось лишь дождаться главное действующее лицо, и капкан захлопнется. А дальше все просто и красиво: в дежурную часть позвонит неизвестный и сообщит, что по такому-то адресу произошло убийство. Приехавший наряд действительно обнаружит труп, а в придачу к нему — убийцу и все улики. Финита ля комедия, как говорится. Благодарные зрители отбивают ладони, актеры расходятся, режиссер доволен и счастлив. Занавес. Однако что-то, похоже, пошло не по плану, и Савицкий, как назло, не спешил перезвонить с радостной новостью... Измайлова против воли начала прокручивать в голове совсем не радужные картины. А что, если Зотов оказался хитрее и смог выкрутиться? Что, если Рома как-то засветился и теперь пытается выпутаться? Что, если... Нервно расхаживая по кабинету, Лена то и дело бросала взгляд на молчащий телефон. Попыталась отвлечься и уселась за стол, придвинув к себе стопку бумаг. Однако мысли о работе, вспугнутые близким к панике напряжением, улетучились, не задержавшись, и Лена вновь принялась метаться, кусая губы и проклиная все на свете. В первую очередь — наглого, изворотливого гада Зотова, из-за которого и началась вся эта каша. Ему, бывшему "палачу", взяточнику и подлецу, самое место в тюрьме, однако вместо того, чтобы получить по заслугам, этот гад легко уходит от всех неприятностей, играючи поднимается по карьерной лестнице, обходя тех, кто действительно заслужил свое место, и вообще всячески радуется жизни. Ну и где справедливость?! Устав от беготни, Измайлова вновь рухнула на стул и включила чайник, чтобы хоть какими-то привычными действиями привести в норму расшатанное душевное равновесие. Она уже начинала жалеть, что вообще начала эту негласную войну, однако признавать собственную вину и неправоту ей и в голову не пришло. В конце концов, это не она назначила Зотова на место Ромы, а позже — своим замом; не она выступала против того, чтобы убрать такого опасного противника; не она отказывалась предпринимать хоть что-нибудь для решения возникшей проблемы. Так что сложившаяся ситуация — всего лишь закономерный и логичный исход, защитная реакция, если угодно: раз Ира сама не в силах понять, откуда исходит угроза, и попытаться избавиться от источника этой угрозы, то им не остается ничего иного, кроме как защитить себя самим. А уж если Ира не захочет принять очевидное, признать свою ошибку, бездействие и слабость, считая себя абсолютно правой во всем... Что ж, это ее проблемы. Лена еще раз взглянула на часы, с удивлением отметив, что прошло всего десять минут, хотя ей казалось, что не меньше часа, и решительно набрала номер. Ситуацию нужно было наконец прояснить.***
Зотов долго стоял под обжигающими струями воды, снимая скопившееся напряжение и усталость, стараясь не зацикливаться на противно зудящих испуганных мыслях, прокручивающихся по бесконечному кругу. Тот факт, что ему чудом удалось ускользнуть из чертовой квартиры, еще не гарантировал успеха: наверняка ушлый адвокат этого гада припомнит, как некий майор не только угрожал его клиенту, но и применил к нему методы физического воздействия. Превысил, блин, свои служебные полномочия. К тому же камеры на подъезде дома для расследования просто царский подарок — на записи наверняка прекрасно видно, как некий человек, удивительнейшим образом похожий на майора Зотова, заходит в подъезд буквально за несколько минут до убийства. На этом месте Михаил не удержался, чтобы красочно выругаться: он-то ведь шел в эту злосчастную квартиру всего лишь на "воспитательную беседу", а не с целью грохнуть очередную мразь, так что на лишнюю маскировку тратить время счел бесполезным. Как говорится, знал бы, где упасть... Мечтая о волшебном успокоительном в виде стакана дорогого виски и последующих часах мирного сна, Зотов уже добрался до кухни, но все мечты спугнул нетерпеливый звонок в дверь. Невольно вздрогнув, Зотов едва не выронил бутылку, но быстро взял себя в руки и направился открывать, ожидая увидеть на пороге кого угодно: от наряда полиции до злорадно ухмыляющегося отца с приказом об аресте. И невольно выдохнул, увидев того, кого увидеть в такой поздний час точно не ожидал. — Надо же, такие люди и даже без санитаров, — съязвил, пропуская Стаса в квартиру. — Приличные семьянины, Карпов, в такое время под боком любящей женушки дрыхнут, а не шатаются по гостям. — Много ты про них знаешь, про семьянинов, — проигнорировав первую реплику, парировал Карпов и расслабленно устроился в кресле. По его усталому и не очень-то счастливому виду Зотов предположил, что утлая лодочка личного счастья вновь попала под бурный шторм в виде трепетной истерики нежной феи Светочки. Творческая натура, что ж... Карпов знал, на что шел. "Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте", — вспомнилась народная мудрость, и Зотов хмыкнул: что-то его сегодня прямо прет на эти самые мудрости, не иначе от полученного сотрясения вкупе с потрясением. — Как там Зяме отдыхается? — поинтересовался Стас, принимая стакан с виски из рук гостеприимного хозяина. Михаил вскинул брови, скрывая вскипевшее внутри недовольство. — Прекрасно отдыхается. Загорает, витаминизируется, от поклонников отстреливается. Так ты за этой ценной информацией ко мне среди ночи приперся? — Учти, обидишь ее... — Зимину? Обидеть? — со смешком переспросил Зотов, даже не дослушав, какую такую страшную кару на этот случай придумал Карпов. — Твоя Зяма сама кого хочешь не то что обидит, но и съест, а косточки не выплюнет. — Тоже верно, — хмыкнул Карпов и полез во внутренний карман куртки. — Сегодня, пока ты ролью начальника упивался, я побывал на квартире нашего друга Грановича. Нашел кое-что, думаю, тебе будет интересно. Зотов равнодушно протянул руку, забирая у Стаса поспешно скомканные листы. Наугад развернул один из них и замер. С небрежно распечатанной на листе обычной бумаги фотографии прямо на него напряженно и зло смотрел не кто иной, как сам генерал Грачев.