Как приручить Альфу?

             Повисло тягостное молчание, в течение которого Вадим сверлил взглядом упрямого Тимура, так же не отводящего глаз.       Новаковский не сомневался, получив звонок от секретаря, в том, что тот наконец сдался. Он удивился, осознав, что Тимур желает капитулировать на собственных условиях, однако был доволен, так как всегда знал, что Левшин — блестящий финансист и аналитик, из-за чего и сожалел, что после перевоплощения в омегу и свадьбы тому уже не светит карьерная лестница в Северном Коммерческом Банке.       Но сейчас он требовал от него не как побеждённый, а как победитель, словно не сомневался, что Вадим всё равно пойдёт ему на уступки. Несомненно, Тимур пытался им манипулировать. Это было неожиданно, так как ранее Левшин старался избежать любой помощи или услуг со стороны своего бывшего начальника.       — Ты хочешь вернуться в СКБ? — переспросил Вадим, приподняв бровь. Напряжение сгустилось.       — Да, хочу. Кажется, я по-русски говорю бегло, — последовал приправленный язвительностью ответ.       — Зачем тебе возвращаться? — Вадим пытался оттянуть момент и заодно отвлечь внимание Тимура. Тот не пошёл на этот манёвр, но всё-таки отвёл глаза, сжимая одной рукой уголок своего исписанного листа.       — Я уже говорил: я хочу свободы, которой ты меня лишил из-за метки и разоблачив мой обман. Я не желаю сидеть дома и готовить тебе ужин. Для этого у тебя есть другие мужья.       — Ты всё равно не сможешь работать долго и уйдёшь в декрет, — заметил Вадим.       — То, что я беременный, ещё не доказано, — отрезал Тимур.       — Борис Николаевич вряд ли примет тебя обратно, когда узнает, что ты его обманывал столько лет.       — Это уже твоя проблема, а не моя, — спокойно произнёс омега, отпивая ещё один глоточек чая и не чувствуя при этом вкуса. Разум всеми силами сопротивлялся влечению, но с каждой минутой становилось тяжелее. Вот он, Вадим, рядом с ним, и Тимур просто жаждет его коснуться, поцеловать, оказаться в его объятьях. С момента течки прошло больше недели, во Франции они почти не общались, сейчас у них наконец состоялся более-менее нормальный разговор, но и этого было ему мало. Он хотел ощутить над собой тело альфы, почувствовать в себе...       Даже факт того, что Вадим заслуживает только его презрения и ненависти за пари и за все, содеянное им во Франции и ранее, не могло перекрыть этой тяги. Его съедала тоска по их совместным обедам, по утреннему кофе, которым он привык встречать альфу, по их рабочим будням... Но это был лишь обман.       — Почему ты не хочешь остаться в "ХайСтрое"? — поинтересовался Вадим, словно прочитав его мысли.       — Потому что там — ты.       — Я? — приподнял бровь Вадим, слегка удивлённый таким прямолинейным ответом. Хотя чего ещё можно ожидать от Левшина?       — Да, ты, — подтвердил Тимур, подняв глаза от чашки с чаем. — Не знаю, как ты, а я просто не смогу постоянно работать рядом с тобой.       — То есть рядом с другими альфами тебе будет легче? — раздражённо уточнил Вадим.       — Да, — кивнул Тимур, — совершенно верно. И от того, выполнишь ли ты эти условия зависит, выйду ли я за тебя замуж.       — Ты заходишь слишком далеко, — с лёгким предупреждением, почти ласково произнёс Вадим, стараясь сдержаться, чтобы не завалить Тимура прямо на глазах посетителей ресторана. Причём, он не был уверен, что больше преобладало — злость или похоть, но он просто жаждал подмять под себя этого сопротивляющегося омегу. И вряд ли Тимур долго продержится, если вспомнить его собственные слова, сказанные недавно. Однако он продолжал настаивать на своих условиях. — Не замечал за тобой раньше склонности к шантажу.       — Не замечал раньше, что ты хочешь нацепить мне серьгу на ухо и запереть в четырёх стенах, — парировал Тимур. Вадим нахмурился: Левшин вёл себя агрессивно. Можно было всё списать на бушующие гормоны, обиду за метку и Францию, но, зная о встрече с Петей, он начинал подозревать, что Тимур знает о беременности его первого мужа и, возможно, даже ревнует. А может, просто пытается обезопасить себя, нападая прежде, чем придётся защищаться.       — Я не хочу, чтобы ты сидел взаперти, Тимур, — произнёс Вадим. — Но ты сам понимаешь, что устроить тебя обратно в СКБ к Борис Николаевичу — это будет очень сложно...       — Если бы это было легко, я бы к тебе не обратился.       — То есть, если я выполню твои условия, ты выйдешь за меня замуж? — Вадим откинулся на спинку стула. — Я буду обязан позаботиться о тебе и твоём сыне, устроить тебе работу, устроить твоё перевоплощение в омегу без лишних вопросов и сплетен... Что же тогда получу я от тебя?       Тимур вскинул на него глаза. В Вадиме заговорила его деловая хватка. Если он собирался совершать сделку, то намеревался выжать из неё всё возможное для себя.       — Ты получишь меня, ты ведь этого хотел?       Тимур едва не проклял свой длинный язык. Ещё немного — и он проговорится о пари. Вадиму не стоит знать, что он в курсе, до тех пор, пока Тимур не добьётся своего. Чёткого плана у него не было, но он собирался использовать все влияние и силу Новаковского для достижения своих целей. Он даже не уверен, собирается ли выходить замуж за этого альфу, хотя выбор невелик. Но пока что для него оставалось главным обеспечить себя и своего сына достойным будущим, которое вряд ли подарит ему Вадим. Так что он сам будет бороться.       — Да, я хотел и хочу тебя. Но у меня тоже есть свои условия. Раз уж подходишь к браку с деловой стороны, — медленно проговорил Вадим, с лёгким прищуром смотря на своего будущего жениха. Тимур напрягся: он вполне готовился к такому повороту событий, правда не был уверен, что может придумать альфа. — Для начала, я хочу, чтобы ты никогда больше не употреблял таблетки, — Тимур растерянно заморгал, он не ожидал такого условия. — Во-вторых, ты родишь мне ребёнка. То есть, если мы ещё не зачали, ты всё равно должен будешь забеременеть и родить мне сына. В-третьих, ты будешь слушаться меня, как своего мужа...       — Но... — омега нахмурился. Последнее его не устраивало ни в коем случае.       — Мне тоже не нравятся многие твои условия, но всё-таки глава в доме я, — напомнил Вадим непререкаемым тоном. — Если ты начнёшь командовать мной или делать всё, что тебе заблагорассудится, то в доме начнётся беспредел. Ты ведь сам должен это понимать, Тимур, не так ли?..       — Да, я понимаю, — Левшин кивнул, отводя глаза, и добавил уклончиво. — Это мы обсудим при подписании брачного контракта.       — Согласен, — Вадим подозвал официанта, попросив принести счёт. — Мне тоже нужно многое обдумать. Раз уж ты завёл такую тему.       Новаковский посмотрел на счёт, не глядя положил несколько купюр в меню. Он встал и обошёл стол, отодвигая стул, и Тимур вынужден был подняться. Вадим тут же прижал его к своей груди, приобнимая за талию, его горячее дыхание опалило загривок, там где стояла метка. Левшин почувствовал, как по телу прошла дрожь предвкушения, он автоматически прижался к альфе. Всё вокруг стало не так важно, как то, что рядом сейчас Новаковский, заполняя вокруг собой, своим присутствием и запахом, обволакивая его своим теплом и силой. Даже взгляды посторонних, которые кидали на них беты, омеги и альфы, завистливые или полные негодования, перестали играть роль.       — Я хочу тебя, прямо сейчас, — Вадим зарылся в тёмные волосы Тимура. — Давай поедем в отель?       — Ты хочешь, чтобы весь город знал, что Вадим Новаковский изменяет своим мужьям на каждом шагу?! — недовольно прошипел Тимур, но не мог заставить себя вырваться и отойти на приличное расстояние. — И что изменяет со своим секретарём?!       — Тимур, "на каждом шагу" тут не подходит, — ласково проговорил Вадим, отодвинувшись на минутку, чтобы помочь надеть ему плащ — на дворе уже теплело, но ветер оставался прохладным. — На тебе моя метка, а скоро ты станешь моим мужем, — Новаковский развернул Тимура к себе лицом и страстно поцеловал, запечатав все попытки поспорить. — Мы всё равно долго не выдержим, разве ты не чувствуешь сам? — рука Вадима скользнула между их телами и накрыла бугорок на штанах омеги, заставив его сдавленно застонать и прижаться теснее, чтобы никто не заметил того, что творилось на глазах у посетителей ресторана. — Чем больше мы сопротивляемся, тем сильнее мучимся. Поехали, или я наброшусь на тебя прямо тут...       — Как я тебя терпеть не могу, — пробормотал Тимур, но все же последовал за Вадимом. Новаковский не стал выискивать самый роскошный отель, остановив свою машину у обычного, ничем не примечательного. Ему было без разницы где, он бы и в машине отымел Тимура, но считал, что тот заслуживает большего. Левшин покорно вышел из салона, тут же попав в объятия Вадима. Быстро и многообещающе поцеловав омегу, он повёл его внутрь. Тимур молчал, раздумывая о том, что он — идиот, раз согласился снова переспать с Вадимом, зная о пари. Правда, дела это не меняло, они уже переспали, возможно, с последствиями, а метка и так на нём стоит. Кажется, больше Новаковский уже не может с ним ничего сделать. Да и смысл ему ломаться, как омежке-девственнику? Не пятнадцать лет, родители не будут ждать его, чтобы отчитать за запах альфы на нём. Ему уже двадцать восемь лет, он взрослый омега, который понимает, на что идёт.       И даже если бы Вадим не держал его крепко за руку, он вряд ли бы убежал. От себя бежать бессмысленно, от этой безжалостной тяги друг к другу. От истинной пары.       Тимур бросил взгляд на альфу, потом тяжело вздохнул, но в следующий момент уже заходил вслед за Вадимом в лифт, где тот тут же прижал его к стене кабины, жадно сминая мягкие податливые губы. Левшин приоткрыл рот, впуская язык Новаковского, а сам обвил руками за шею, притягивая ближе. Руки альфы забегали по бокам, холодные ладони скользнули под плащ, касаясь горячей обнажённой кожи, и Тимур вздрогнул от такого контраста. Двери лифта разошлись, Вадим разорвал поцелуй и потянул за собой омегу.       Что была за комната, они не рассмотрели, поспешно срывая друг с друга одежду, неуклонно приближаясь к главному предмету интерьера — к кровати. Вадим повалился на неё, прижимая к себе Тимура, потом перекатился, оказавшись сверху. Омега выгнулся в его руках, уже полностью обнажённый, придавленный к матрасу, лишённый возможности сопротивляться. Впрочем, Тимур и не пытался, жарко отвечая на поцелуй и царапая его спину. Все лишние мысли вылетели из головы, он обхватил ногами за талию альфу, прижимаясь крепче к желанному телу, отираясь стояком о стояк Вадима.       — Перевернись, — прошептал Вадим ему на ухо, укусив за мочку.       Тимур неохотно разомкнул ноги на спине альфы, и тот приподнялся, помогая ему встать в коленно-локтевую, ладонями разводя упругие ягодицы. Пальцы погладили нежную кожу, покружили вокруг покрасневшего, блестящего колечка мышц. По напрягшейся спине Тимура и его тяжёлому дыханию ощущалось, что он уже на грани. Его твёрдый небольшой член обхватили пальцы Вадима и чувствительно сдавили, потом ритмично стали надрачивать. Одновременно с тем ануса коснулось что-то мягкое, горячее и влажное...       Тимур распахнул глаза, не в силах поверить, но вместо просьбы прекратить вырвался лишь сдавленный крик удовольствия. Он смущённо дёрнулся и сжался. Вадим обвёл языком вокруг отверстия, лаская и поддразнивая, но не проникая внутрь. Руки Тимура подогнулись, и он со стоном уткнулся в подушку, чувствуя, как пылает лицо, а тело раз за разом прошибает волна наслаждения. Если бы Вадим не удерживал его бедра, он бы просто упал. А так он просто обезумел от желания, постанывая, когда язык скользнул между стенками, проталкиваясь насколько можно, лаская и дразня поступательными движениями, так похожими на знакомый ритм.       — Вадим!.. — Тимур не мог выдержать эту пытку, когда альфа ласкал оба сосредоточия желания, да ещё таким бесстыдным образом. Разум его давно покинул, в глазах плясали ослепляющие пятна, собственные крики эхом раздавались в ушах. — Прекрати... Я не могу больше....       Сжалившись над ним, Вадим поцеловал его пониже спины, поднялся и перевернул его, прижимаясь пахом к ягодицам. Развёл ноги Тимуру, закинув на плечи, и приставил член к пульсирующей дырочке. Потёрся головкой, размазывая смазку, и медленно, давая почувствовать себя полностью, проник внутрь. Тимур выгнулся и сдавленно застонал, не отрываясь, смотря на Вадима. Казалось, он сейчас просто кончит от одного его вида, сжимавшего до боли бедра омеги и энергично вбивавшегося в него, наращивая темп. Внутри всё горело, мышцы жадно обхватывали член альфы, от сильных и глубоких толчков дыхание и ритм сердца давно сбились.       Тимур кончил дважды, прежде чем Вадим излился в него, а узел на основании члена альфы разбух, связывая их. Новаковский перекатился на спину, уложив Тимура сверху на себя и прижимая к груди. Тимур устало уткнулся ему в плечо, пытаясь научиться заново дышать.       — С тобой всё в порядке? — Вадим легко прикоснулся к губам Тимура, приподнимая за подбородок. Левшин неохотно открыл глаза, потом закрыл и подался навстречу поцелую.       — Да... всё в порядке.       Тимур устроился сверху на альфе, прижавшись щекой к груди. Около его уха равномерно билось сердце Вадима, сливаясь с его собственным ритмом. Он закрыл глаза.       — Просто я жутко устал...       — Тимура ещё нет, — сразу предупредил Стас Петю, открывая ему дверь. На шее у альфы в прямом смысле висел Даня, вцепившись в длинные волосы дяди и дёргая на себя. Стас при этом морщился от боли, но терпел, придерживая мальчика за коленки.       — Здрасьте, дядя Петя! — громогласно поприветствовал омегу ребёнок, едва не стукнувшись головой о притолоку. Петя в последний момент шикнул на Стаса, предупреждая об опасности.       — Осторожно! — мальчик благополучно разошёлся с притолокой, не поранившись, и Петя перевёл дыхание. — Привет, малыш!       Стас спустил ребёнка на пол, и Даня неохотно позволил себя обнять и поцеловать в щёку, всем видом выражая недовольство. Он считал себя альфой, а альфы не терпят омежьи нежности! Так считал мальчик.       — И где Тимур?       Петя пошёл за альфой, держа за руку мальчика, который звал его играть. Стас пожал плечами, не оборачиваясь. На кухне он остановился, осматривая немытую посуду в мойке.       — Ушёл на встречу с вашим мужем, — сухо ответил наконец Стас. Судя по голосу, тот не одобрял решения друга, как и в любом случае, что касалось Новаковского. — Встреча должна была состояться три часа назад.       — О!.. — только и смог выговорить Петя, мгновенно поняв, почему Стас не в духе. Оба взрослых тут же сообразили, чем могут заниматься Вадим с Тимуром. И если Петя почти привык делить мужа с другими, то Алеев явно злился, считая, что его другу не следует связываться с Новаковским. — Понятно. Может, я тогда завтра зайду?..       — Можете полчасика посидеть с Даней, пока я на кухне порядок наведу? — поинтересовался Стас. — Может, Тимур скоро вернётся.       Петя сильно сомневался. Он сегодня с трудом успокаивал омежек, ведь они не видели Вадима за время поездки во Францию, а сейчас он то на работе, то спит один. А у Саши начинается скоро течка, и нужно будет серьёзно поговорить с Вадимом, ведь не может же он игнорировать своего мужа в такой период! При этом Анри откровенно скучал и так и норовил найти неприятности, связавшись с их водителем. Что ему понравилось в бете, Петя не понимал, но надеялся, что до серьёзного не дойдёт. Ему и так хватало проблем в последнее время. Вполне вероятно, Анри просто пытался вызвать ревность Вадима, который, считай, и не замечал его после поездки, как и всех остальных. Но, по-видимому, он зря старался.       — Да, конечно! — Петя улыбнулся и потянул за собой ребёнка. Посидеть и поиграть с Даней было для него отдыхом, хотя и энергичным.       В гостиной они стали складывать знакомый конструктор, который Даня выиграл в конкурсе на празднике защиты детей.       — Скажите, а почему запах меняется? — внезапно спросил мальчик, когда Петя пытался решить, как крепить вертушку к вертолёту. От неожиданности омега выронил лопасти и, покраснев от смущения, посмотрел на ребёнка. Даня пытливо всматривался в него, сидя посреди разбросанных деталей.       — Что?..       Если Петя и надеялся, что этот вопрос обойдёт его, то зря: Даня был полон решительности узнать ответ.       — Ну, знаете, папа вернулся, и у него запах стал другим. Немножечко. Мне Митя сказал, что так бывает. Ну когда папу кто-то делает своим.       Петя готов был провалиться сквозь землю. В голове моментально закрутились пестики-тычинки.       — Ну да, что-то такое, — Петя отложил почти доделанный вертолёт в сторону. Даня с нетерпением придвинулся ближе, жадно ожидая ответ на свой вопрос. — Так бывает когда какой-то омежка нравится какому-нибудь альфе, и он хочет, чтобы все знали об этом.       — То есть папа кому-то нравится?! — глаза у ребёнка засияли. — Я кое-что вам скажу, но вы никому не говорите, хорошо? — Петя кивнул. — Я думаю, что папа нашёл отца! В той стране! И они скоро будут вместе! А у меня наконец будет отец! Как вы думаете?!       — Я думаю, ты прав, Даня, — Петя погладил мальчика по его тёмным волосам. — Твой папа скоро выйдет замуж, а у тебя появится отец. Просто это будет сюрпризом, понимаешь?       — Да, понимаю! — Данилка, обрадовавшись, что его подозрения подтвердились, обнял омегу. — А ещё папа наконец уволился со своей работы и теперь чаще бывает дома! И мы больше проводим с ним времени! Хотя он немного грустный...       — Он просто скучает по своей работе, ещё не привык, — Петя взбил волосы мальчика торчком, искренне улыбаясь. Он очень надеялся, что вскоре сможет называть его своим пасынком. — Ты должен во всём поддерживать папу, он сейчас очень переживает. И скоро сам тебе все скажет.       — Хорошо! — Даня закивал головой, потом отвернулся к вертолёту, тихо, с восторгом повторяя про себя. — Ура, у меня скоро будет отец!       Петя прикусив губу, смотрел, как мальчик, воодушевлённый таким известием, энергично принимается достраивать игрушку. Случайно заметив краем глаза движение, омега поднял взгляд и увидел Стаса, стоящего на пороге гостиной. На лице у того была написана такая смесь ненависти и отвращения, что он вздрогнул. Ничего не сказав, альфа развернулся и ушёл на кухню. Петя быстро поднялся, сказал ребёнку, что скоро вернётся, и бросился вслед за Стасом.       — Стас, Даня просто хотел узнать, почему у Тимура... — попытался оправдаться он.       — А вы тут же захотели обрадовать его, что у него будет скоро добрый милый отчим Новаковский?! — злобно прорычал Стас, стукнув по столу. — А если этот ваш Вадим не захочет брать Тимку в мужья?! Если ему вдруг захочется что-то ещё устроить и портить жизнь ему?! Как потом Тимур будет все объяснять Дане?!       Петя едва не проговорился, что исходя из условий пари, Вадим вряд ли откажется брать Левшина в свой дом восьмым мужем. Но Тимур считал, что Стасу не стоит знать о пари, так как он просто пойдёт решать все кулаками и тем самым подставит их.       — Вадим не откажется от Тимура, — уверенно заявил Петя, обернувшись и прикрыв дверь, чтобы Даня не услышал лишнего. — Просто вы злитесь из-за того, что он сделал с вашим другом...       — Да, я злюсь из-за этого, хотя поначалу было весело, — подтвердил Стас, выпрямившись. — Но злиться на него я стал позже.       — Он не такой плохой, как вы думаете, — продолжал Петя, сделав шаг вперёд. — Просто он привык всего добиваться сам, без разницы какими способами. Но Тимуру нечего бояться, Вадим позаботится о нём! Вы зря волнуетесь...       — Петя, скажите, почему вы вечно оправдываете его? — Стас развернулся к нему и пристально взглянул в глаза. Петя растерянно замолк на середине фразы. — Скажите, вам нравится быть одним из многих? Вам нравится такая жизнь?       У Пети не было возможности ответить. Как и тогда, в парке, Стас оказался очень близко, прижав его к косяку двери. У него просто не было возможности ускользнуть, а сам альфа нависал, задавая вопросы и не давая ответить.       — Вы думаете, что ребёнок сможет заменить вам тепло и любовь мужа? Думаете, что это спасёт вас?!       Петя зажмурился. Он не понимал и в то же время понимал на подсознательном уровне омеги, что происходит сейчас.       В наступившей тишине, они слышали лишь собственное тяжёлое дыхание. Петя не открывал глаза, но будто со стороны видел, как Стас наклоняется и целует его, проскальзывая между губами языком. Омега замер, казалось, даже дышать перестал, отдавшись чувствам. Он не мог оттолкнуть альфу, хотя ему следовало бы, ещё раньше, когда он понял, что этого не избежать.       Стас настойчиво проник в рот, раскрывая шире, коснулся его языка. По телу омежки прошли мурашки: от удивительного чувства, что его целует кто-то другой, от того, как это было приятно, от того, что он нравится этому альфе.       — Открой глаза. Посмотри на меня, — оторвавшись от его губ, прошептал Стас. Петя замотал головой, но все же открыл, и окунулся в новый поцелуй. Стас продолжал целовать, пока тот не стал активно отвечать, робко обхватив его за шею. Руки альфы бродили по телу омежки, прижимая к себе. Поцелуй становился крепче, дыхания не хватало... Но вдруг, спохватившись, они резко отпрянули друг от друга, со страхом и изумлением смотря в глаза.       — Это было неправильно!.. — омежка, пылая от смущения, бросился к двери, но не успел открыть, как сзади навалился альфа.       — Петя, опять хотите убежать?! — прорычал Стас. — Снова к мужу?! Думаете, что будете счастливы с ним?! Вы достойны большего! Вы не будете счастливы, вы хотите быть единственным у альфы! Поймите это!       — А вы сможете мне подарить это "большее"?! — взъярился Петя, оборачиваясь к нему. — Законный брак и счастливую семью?! Я замужем, жду ребёнка, и все ваши обвинения бессмысленны!       — Я знаю, чёрт подери! — с каким-то отчаянием и злостью прорычал Стас, отходя на шаг от омеги. Как ни странно, Петя не торопился воспользоваться возможностью и убежать. — Потому и стараюсь держаться от вас подальше! Но я в первый раз вижу такого замечательного омегу, как вы... если не считать Тимура. И невыносимо смотреть, как вы сами себя мучаете, пытаясь создать счастье своими руками!       — Мне ваша жалость не нужна! — процедил Петя, ощущая себя бесконечно униженным.       — Это не жалость! — возразил Стас. — Просто мне хочется сделать вашу жизнь другой, чтобы вам не приходилось постоянно бороться в одиночестве со всеми проблемами. Я хочу быть вашей поддержкой! И потому не терплю вашего мужа! Он не может сделать вас счастливым!       Пете хотелось что-нибудь сказать. Осадить этого зарвавшегося нахала, который считает, что имеет право указывать ему на его ошибки. Просто послать куда-нибудь. Но у него не хватало сил. На глазах внезапно появились слёзы. Ему сейчас было жалко самого себя. До жути обидно за ту правду, которую ему сказали.       Тёплые руки обняли его за плечи, прижимая к себе. Стас говорил что-то успокаивающее, пытался впихнуть в ладонь застиранный платок. Петя шмыгал носом и плакал, чувствуя себя так, словно в нём прорвалась с виду прочная плотина.       Но где-то в глубине души становилось легче.       — Я волнуюсь!       — Успокойся, Тимур, всё будет хорошо! — слова Вадима плохо влияли на нервного секретаря, ожидавшего с минуты на минуту увидеть своего бывшего работодателя. — Ты же сам хочешь вернуться в СКБ, Борис Николаевич всё равно узнает обо всём. Лучше пусть он увидит своими глазами.       — Ага, а потом мой труп будет где-нибудь на дне реки! — возмущённо пробормотал Тимур.       — Мы не в Японии, — усмехнулся Вадим.       — Думаешь, наши не топили врагов и предателей в реке?! — Тимур постукивал пальцами по столу в знакомом ресторане "Прада". Вадим уговорил его сегодня же пообщаться с Бачуриным, и расслабленный, не ожидавший такого омега согласился. Потому что Вадим собирался выполнить свою часть сделки, чтобы заполучить одного упёртого омегу в мужья. — Я схожу в туалет...       Тимур поднялся из-за стола.       — Надеюсь, ты не собираешься снова пить какие-нибудь таблетки? — в тоне Вадима скользил холод. — Для успокоения нервов.       Левшин недовольно глянул на альфу, но покачал головой, хотя мысль такая мелькала.       — Нет, не буду, — вздохнул Тимур. Иногда ему было трудно не забывать, что этот человек поспорил на него. Потому что кроме пари между ними было ещё что-то, куда более сильное. От чего никуда не деться, как бы он ни старался. Нет, не так, он не один такой. Кажется, от этого не могли избавиться ни он, ни Вадим, или же просто Новаковский был просто непревзойдённым актёром, достойным Оскара. — Просто ополосну лицо. Я скоро.       Вадим следил за тем, как Тимур идёт мимо столиков и исчезает в одном из боковых коридоров. Удовлетворение от того, что он наконец принадлежит ему, разъедало опасение, что все не так просто. Он так и не понял, какую роль сыграл Петя в капитуляции Тимура. Может ли быть, что это он уговорил Левшина сдаться? Вряд ли бы Петя тогда смолчал, особенно, когда Вадим сам упомянул про восьмого мужа. Да и Тимур хранит подозрительное молчание. Вилевский звонил, что Петя снова был в гостях у Левшина, что было странно, ведь между ними не было дружбы или чего-то похожего. Да и вряд ли возникнет, если один узнает про измену и метку, а второй — про беременность первого мужа. Хотя нужно отдать должное обоим: они были незаурядными омегами, способными на многое, и Вадим не хотел бы, чтобы с ними что-то случилось.       — Ба, зятёк! — от рассуждений Вадима отвлёк басовитый голос Бачурина, наконец соизволившего почтить своим нескромным присутствием ресторан. — Рад тебя видеть! Надеюсь, ты с хорошими новостями?       — Ну, как сказать, — Вадим усмехнулся и поднялся, пожимая руку тестю. Крутившийся вокруг официант старался быть полезным высокому гостю, но в целях пользы был грубовато послан Большим Боссом за вином. — Присаживайтесь, Борис Николаевич.       Бачурин грузно уселся на подставленный стул и хитро улыбнулся.       — Я надеюсь, что ты собираешься праздновать то, что мы скоро станем дедом и отцом?! Так можно было в клуб зайти или в сауну! Вот где мы могли бы отметить с блеском! Поздравляю тебя, Вадим!       — Спасибо, хотя это не совсем тот повод, — Вадим улыбнулся тестю. — Рад, что Петя вам рассказал...       — Да я первым узнал! — похвастался Большой Босс, громко расхохотавшись. — Я наконец стану дедушкой! После стольких лет! Это же просто потрясающе!       — Да, потрясающе, — согласился Вадим. — Но поговорить я бы хотел о другом. О Тимуре.       — О! — смеяться Бачурин прекратил, но выглядел при этом более внимательным. — Ну и?       — Я можно сказать почти выиграл, как сами знаете, — начал Вадим. — Сейчас к нам подойдёт Тимур, и я все объясню. Но вы должны помнить условия: он ни в коем случае не должен ничего знать. Не проговоритесь, а то проиграете. Я вам все позже объясню, наедине, но сейчас просто будьте спокойны...       — Да с чего я должен?! — возмутился было Бачурин, но так и застыл, смотря ему за спину. Вадим повернулся: совсем рядом стоял Тимур, насторожённо замерев и наблюдая за реакцией альф. В какой-то момент у него перехватило дыхание, он быстро перебрал свои недавние слова, опасаясь, что мог сказать лишнее про пари. — Тимур?!       Бачурин привстал с места, его глаза округлились, а ноздри трепыхались, ощущая непривычный запах от бывшего секретаря. Лицо у него покрылось красными пятнами, он не заметил, что вилка со стола упала со звоном на пол.       Неожиданно Тимур смог натянуть слабую улыбку. Удивление Большого Босса ему польстило, хотя теперь он был более чем уверен в пари, услышав последние слова. Значит, он не должен ничего знать? А если проговорятся, то проиграют? Логично, ничего не скажешь.       — Здравствуйте, Борис Николаевич, — Тимур подошёл ближе, встав рядом со стулом Вадима, который тоже поднялся, чисто на автомате следуя правилам этикета. — Как видите, я — омега. И скоро выйду замуж за Вадима.