Как приручить Альфу?

      Ну что же, глава может и не такая насыщенная, но надеюсь, понравится. ^___^       А я хочу пожелать всем, кто сдаёт экзамены, — ни пуха, ни пера!       И в особенности человеку, без которого этого ориджа не было бы — Diana-sama!       Мы будем держать кулачки, будем нещадно ругать! Пусть все сдадут все на отлично!       Конечно, Тимур не думал, что Шорохов будет ждать его за поворотом. И когда перед ним предстал выбор: садиться ли в такси в компании двух, не вызывающих ни капли доверия альф, — он заколебался. Сотрудники правильно поняли и попытались успокоить, сказав, что ничего плохого они ему не собираются делать. Припомнив, что случилось с предыдущим финансовым директором, связавшимся с Шороховым, Тимур скептически хмыкнул, но всё-таки сел. Единственное, на что он надеялся — на фактор того, что если бы от него хотели избавиться, то сделали бы это как-нибудь иначе. А ещё Тимур хорошо помнил, что за ним постоянно следует верный пёс Новаковского — Костя должен быть начеку.       Хотя, с другой стороны, представив, что увидел Вилевский — омега в компании двух альф садится в такси и уезжает неизвестно куда, — могло возникнуть некое недопонимание, однако он определённо верил, что Костя сможет догадаться: Тимур не будет изменять Вадиму. Про реакцию самого Новаковского он старался не думать: слишком хорошо понимал, что альфа просто не терпит, когда кто-то поступает вопреки его приказам и указаниям, тем более, что Вадим уже предупреждал Тимура даже не соваться в это дело.       Ну а пока что, Левшину оставалось лишь держать свои мысли при себе и притворяться, что поездки в сомнительные места в сопровождении двух практически незнакомых альф — привычное дело для него. Потому что проезжали они те районы, куда Тимур, после бурной молодости в компании Кузьмы и его друзей, ни за что бы не полез один, так как у омеги, попавшего в эти дебри, была примерно одна дорога, которая его не прельщала.       Так что, когда такси остановилось у порога одного из вычурных, слишком вызывающих борделей даже внешне, Левшин едва не выругался, но сдержался. Вадим его после такого точно убьёт. Хотя когда его стало так интересовать мнение этого человека?..       Молчаливо, неожиданно вежливо и твёрдо его вывели из такси. Пока один оплачивал, второй повёл его мимо парадного входа в переулок позади заведения, расталкивая тех пьяниц, что оказались у них на пути. Через кухни и подсобные помещения они прошли в один коридор, в конце которого их ждала лестница, а потом на третий этаж. Тимур старался не глазеть по сторонам, но запоминать все, хотя его обуяло здоровое любопытство и жажда приключений, всю жизнь преследующие его и в последний раз приведшие к тому, что он оказался в одной постели с Вадимом во Франции. Хотя сейчас Левшин прекрасно понимал, что всё равно, рано или поздно, там бы оказался.       Впрочем, сейчас его больше интересовало то, как бы не чихнуть. От запаха течек, секса, пота и дешёвых духов, не способных перебить жалкую вонь немытых тел и грязных комнат, все его обонятельные рецепторы бушевали, и Тимур с трудом сдерживался, чтобы не прикрыть нос. Хотя, всё-таки немного подумав, он брезгливо закрыл нижнюю часть лица ладонью и поймал презрительный взгляд крашеного пепельного блондина, в одном халате прошедшего мимо него. Тот быстро скрылся в одной из комнат, откуда донёсся низкий бас альфы, примерно лет пятидесяти. Тимуру стало дурно: светловолосому омеге было не больше семнадцати.       К счастью, они наконец пришли. Николай открыл перед ним крайнюю дверь, и Тимур зашёл в комнату, обрадовавшись, что хоть тут немного чище и есть свежий воздух. Он огляделся и заметил фигуру Михаила Шорохова, пристально наблюдавшего за ним у открытого окна. Дверь за спиной омеги негромко закрылась.       — Добрый день, Тимур Владимирович, очень рад, что вы приняли моё приглашение, — альфа прошёл в комнату, указывая на один из стульев. Левшин, насторожённо на него посматривая, сел и повернулся полубоком к столику, чтобы иметь возможность сразу вскочить. Шорохов садиться не стал, достал сигарету и, попросив разрешение и получив короткий кивок, закурил, с неким пренебрежением и в то же время интересом, граничащим с алчностью, рассматривал Левшина. — Позвольте вас поздравить с повышением и с помолвкой.       — Благодарю. Но может, перейдём к делу? Мне совершенно не хочется находиться здесь дольше положенного, — заметил Тимур. Неожиданно припомнились детские года, когда ему очень хотелось побывать в борделе, и он порадовался, что был лишён тогда этого удовольствия.       — Конечно, — глаза Шорохова опасно сверкнули, в них появилась неприязнь: бывший председатель совета директоров давно недолюбливал секретаря Бачурина. — Прошу прощения за такую обстановку, но как вы знаете, я сейчас скрываюсь, а здесь невозможно различить чей-то запах.       — Я заметил, — произнёс Тимур, стараясь держаться менее вызывающе. Шорохова он не боялся, но опасался. — И потому мне нужно побыстрее отсюда уйти, чтобы не возникало вопросов ни у моих сотрудников, ни у жениха. Так что перейдём к делу — что вы хотите мне предложить?       — Сначала, — Шорохов скинул пепел с сигареты в заполненную "бычками" подставку на столе, — я бы хотел узнать, какое отношение вы имеете к моему разоблачению и почему решили приехать.       Альфа и омега обменялись пристальными взглядами: Михаил ни капельки ему не доверял и пытался подловить его на обмане. И Тимур почувствовал мурашки по коже — что же будет, если он не сможет правильно сыграть свою роль? Выпустит ли тот его или произойдёт непоправимое?       Тимур пожалел, что не послушался Вадима, его рука непроизвольно легла на живот, туда, где уже зародилась новая жизнь, его сын от его альфы. И ведь он ещё даже не разобрался с Новаковским, с их отношениями, с этим судьбоносным и глупым пари.       Впрочем, у него не было особого выбора, да и он много лет обманывал всех вокруг в том, что он альфа. Так что пристально взглянув ещё раз на Шорохова, Тимур спокойно ответил:       — Вы правы, если считаете, что без меня не обошлось в раскрытии ваших махинаций. Я уже долгое время притворялся альфой, пытаясь добиться не только достойной меня карьеры, но и лучших условий. Именно поэтому я добился работы с Новаковским — как вы знаете, он ближе всего к Борис Николаевичу. Так что едва представился случай, как я перешёл к нему в фирму, оставив вместо себя Дергачева. Дергачев был, честно говоря, слишком неряшливым секретарём. Едва я вернулся в офис кое-что забрать, как заметил, что документы "подправлены". И когда пошёл искать причины, столкнулся с Печориным и на следующий же день мне пришли угрозы. К счастью, это было на работе, и Вадим оказался рядом. Вы мне во многом помогли, — Тимур импровизировал на ходу, стягивая воедино ложь и правду и собирая логическую цепочку. Он сухо улыбнулся, кивнув Шорохову, словно благодаря его. — Из-за угроз Новаковский тут же полез меня спасать, рассказал Борис Николаевичу все, забрал во Францию, а там я великолепно себя раскрыл и соблазнил его.       Сделав многозначительную паузу, Тимур продолжил, а Шорохов ещё более внимательно следил за ним, докуривая сигарету.       — Когда вернулся, оказалось, что Печорина нет, и я тут же предложил себя на его место. Сначала пошли недоразумения, но я смог уговорить и Вадима, и Борис Николаевича, потому сейчас перед вами. Честно сказать, если бы не вы, я бы ещё долго мучился обычным помощником. Так что позвольте вас поблагодарить, — Тимур натянул вежливую улыбку, хотя сомневался, что у него сейчас не станет нервно дёргаться лицо. Оставалось лишь надеяться, что его на ходу продуманная ложь принесёт свои результаты.       — Как однако ловко вы пристроились! — заметил Шорохов, гася сигарету в подставке. — Но почему же вы сейчас здесь?       — Если у вас есть ребёнок, то вы поймёте, — Тимур прищурился. То, что он собирался сказать, не сильно его радовало, и ему даже не нужно было притворяться. — Я выхожу замуж за Новаковского, но его первый муж уже беременный. Моему сыну скоро семь лет, и я хочу устроить ему то будущее, ради которого мне пришлось пахать долгие годы. Но он теперь не станет наследником Новаковского, потому что Бачурин не позволит, зная, что через семь месяцев родится его внук. Я хочу, чтобы мой сын был обеспечен всем, чем можно. Теперь у него есть связи, а счёт в банке я и сам могу ему устроить.       — Не знал, что у Новаковского скоро будет сын, — искренне удивился Шорохов, приподняв бровь.       — Если вы в последнее время сидели здесь, — Тимур с пренебрежением махнул на обстановку комнаты, — то вряд ли бы могли об этом знать. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство? Мой обеденный перерыв кончается, и кто-то может заподозрить, что...       Словно подтверждая его слова, звук входящего звонка резко оборвал его речь. Тимур и Шорохов одновременно устремили взгляд на мобильный, когда омега его достал. Звонил Вадим.       — Вы позволите? — поинтересовался Тимур, едва сдерживаясь, чтобы не сглотнуть. Если Вадим в курсе, где он и с кем, то он даже не представлял себе последствия своей авантюры.       Шорохов кивнул и повернулся боком, краем глаза посматривая на омегу. Тимур, стараясь, чтобы его голос был бодрым и не выдающим его волнения, взял трубку.       — Привет, Вадим. — Казалось, было и трудно, и в то же время так легко изображать любовь к альфе, однако Тимур не имел права сейчас выбирать: Шорохов не должен заподозрить, что в их отношениях есть что-то, противоречащее его словам. А вот Вадим будет несказанно удивлён нежности в голосе своего жениха. — Соскучился?       — Где ты? — Судя по голосу Вадима, он уже знал ответ на свой вопрос. Тимур едва не взвыл.       — На обеденном перерыве. — Вообще-то, Тимур не солгал. — Вы же с Петей сами требуете, чтобы я хорошо питался. А тебя не было, мне так скучно одному...       — У тебя есть пять минут, чтобы выйти оттуда. Если через это время Костя не позвонит мне и не скажет, что ты с ним, пеняй на себя. Я сравняю всё там с землёй.       — Я и не знал, что ты так хочешь со мной сегодня пообедать, — воистину, ему следовало бы пойти в театральный, подумалось Тимуру. Потому что ни один омега в тех условиях, в которых находился сейчас Левшин, не смог бы так контролировать себя, да ещё и с такими угрозами по телефону. Впрочем, несмотря на страх и раздражение, он не мог не признаться, что голос Вадима, пусть и ледяной и полный затаённой ярости, грел ему душу, успокаивая, поддерживая в нём силы. — Раз так, то я скоро буду. Просто забежал в магазин, присмотреть кое-что для компьютера...       — У тебя осталось четыре минуты, — холодно произнёс Вадим. Тимуру показалось, что он слышит гудки машин и свист ветра.       — Хорошо, скоро буду, — пообещал омега ласковым голосом, таким не похожим на свой обычный. — Подожди меня у офиса СКБ!       Он отключил мобильный, прежде чем Вадим бы напомнил про оставшийся лимит времени, и повернулся к Шорохову, не скрывая недовольного выражения лица.       — Мне пора. Вы выбрали не лучшее время, чтобы поговорить, но надеюсь, мы сможем ещё встретиться. Я в курсе всех банковских операций с акциями и ценными бумагами, которые вы проводили с Печориным, — быстро проговорил Тимур, поднимаясь. — Борис Николаевич ничего не знает. Если вы хотите их продолжить, с моей помощью, нам нужно поговорить насчёт моей доли. И я хочу долю побольше Печорина. И гарантии неприкосновенности, я не потерплю повторения угроз. Как вы понимаете, я могу продолжить ваше дело и без вас. Итак, мы сотрудничаем?       Тимур протянул руку вперёд, ожидая отказа, пули в лоб или ещё чего похуже, а сам мысленно отсчитывал время, оставшееся до взрыва Новаковского.       Шорохов молча, прищурившись, оценивал его, разогревая нетерпение Левшина. Потом со странным выражением на лице пожал руку, несильно встряхнув.       — Сотрудничаем. Здесь меня можно не искать, я слишком часто меняю укрытие. Я сам с вами свяжусь, и возможно, вам будет интересно ещё одно дельце... Но это потом, вас ждёт жених.       Тимур быстро попрощался. За дверью его ожидал Николай, мельком посмотрел на босса, получил кивок и пошёл провожать. Едва оказавшись на улице, Тимур глотнул не слишком свежего, но всё-таки воздуха, и пошёл к дороге, стараясь не оборачиваться и не оглядываться. Он очень надеялся, что Костя рядом и уже звонит взбешённому Вадиму, чтобы успокоить.       — Я поеду один, чтобы не привлекать внимание, — сказал Тимур второму альфе, имя которого постоянно забывал, и несколько минут спустя уже залезал в салон такси, на ходу говоря адрес куда ехать. Откинувшись на спинку сидения, он посмотрел на мобильный, но всё-таки решил не звонить Новаковскому, не сомневаясь, что тот сейчас за рулём.       Как и ожидалось, Вадим оказался у СКБ раньше Левшина.       Потому что едва Тимур вылез из такси, передавая плату водителю, как альфа схватил его за плечо, разворачивая к себе. Омега уже открыл было рот, чтобы возмутиться, но замолчал, взглянув в лицо Вадима. Его ярость была бы незаметна, если бы не глаза, горящие от бешенства, так что Тимур не стал возражать, когда его практически бесцеремонно потащили к знакомой машине и пихнули на заднее сидение. Вадим сел за руль, и щёлкнул затвор — двери были заперты. Новаковский с силой нажал на педаль газа, и омегу откинуло на сиденье.       — Вадим, ты злился из-за того, что я в опасности был, а сейчас подвергаешь меня не меньшей, когда едешь с такой скоростью и в таком состоянии, — чрезвычайно спокойно заметил Тимур, поудобнее устраиваясь на подушках и закрывая глаза. Пусть альфа и был зол, но Левшин стал замечать, что успокаивается просто оттого, что тот рядом. Тяга истинной пары слишком сильно влияла на его жизнь, пусть он и не мог до конца доверять Новаковскому. — Со мной же всё в порядке.       — Я же тебе... — Вадим запнулся, стиснув зубы: он не успел и договорить, как попался на глаза ГАИ. Глубоко выдохнув, Новаковский прижался к обочине и остановил машину. — Сиди тут и не высовывайся.       — Хорошо, — покладисто ответил Тимур. Альфа достал из бардачка документы и вышел из машины к патрульному ГАИ. У Левшина появилось время, чтобы хорошенько обдумать свои оправдания и прийти в себя, впрочем, как и у Вадима. Вернулся Новаковский несколько минут спустя недовольный, но чуть остывший, молча уселся за руль и вырулил в поток машин. — Вадим? — осторожно позвал его Тимур, опасаясь спровоцировать новую волну гнева.       — Помолчи пять минут, — процедил Новаковский, и Левшин неохотно замолчал, хотя ему хотелось высказать всё, что накопилось, в том числе и то, что он из-за Вадима пропускает рабочие часы. И к тому же, Тимур неожиданно вспомнил, что голоден и не обедал, когда его живот недовольно заурчал, а внутри неприятно сжалось. — Ты ел?       — Нет, — буркнул омега, и Вадим, недолго думая, завернул на ближайшем повороте к "Прада", своему любимому ресторану. Тимур там уже не раз бывал за последнее время, так как Новаковский изредка забирал его на работу и по пути заезжал позавтракать. Иногда Левшина поражало то, что Вадим делает такой неудобный крюк ради того, чтобы подвезти, но он не спрашивал, ибо прекрасно знал ответ.       — Выходи. — Альфа остановился у отеля, и Тимур вышел из машины. Чуть погодя Новаковский, подхватив его под локоть, повёл внутрь, где их встретили и тут же провели к столику подальше от людей. Вадим сделал заказ, и официант, поклонившись, ушёл. Тимур поёрзал на стуле, посматривая с опаской на альфу: ему хотелось побыстрее закончить с разборками и в то же время было страшно, ведь казалось, что обычно сдержанный и уверенный в себе Новаковский на грани срыва.       Официант принёс их заказ и оставил одних. Тимур подождал несколько секунд, но Вадим ничего не говорил, и омега, глубоко вздохнув, принялся есть шедевры кулинарии, надеясь, что не путает вилки и ножи. Сам альфа заказал лишь бутылку вина и сейчас рассеянно его попивал из бокала, рассматривая своего жениха.       — Прости.       Одно короткое слово заставило Тимура оторваться от неопределённого вида морских продуктов, которые не особо радовали его глаз, однако осчастливили его пустующий желудок, хотя он удивлялся его самообладанию — через пару месяцев он такое в жизни не съест.       — Что? — в непонимании уставился омега на Новаковского, не веря своим ушам.       — Я прошу у тебя прощения, — невозмутимо разъяснил Вадим. — Я тебя напугал.       — Не понимаю, что с тобой, — омега отложил вилку, хмуро и насторожённо смотря на жениха, который удивлял его своим поведением. — Ты извиняешься? Я думал, ты меня убьёшь.       — Честно говоря, я и сейчас не отказался бы хорошенько вправить тебе мозги, — усмехнулся Вадим. — Когда Костя позвонил мне и сказал, что ты пошёл в бордель в компании двух подозрительных альф, я был способен на убийство. И самое интересное, что я не знал, что происходит, Костя не мог пробраться туда, не привлекая внимания. Потому мне оставалось либо ждать, либо попытаться до тебя добраться.       — Ты же не думал, что я мог тебе изменять? — подозрительно прищурившись, уточнил Тимур. — На мне метка, да и мы... — он запнулся, не смея выражать свои мысли про истинную пару. Впрочем, Вадим понял его без слов.       — Это не означает, что тебе не могла угрожать опасность, — заметил альфа. К нему вернулась серьёзность и тревога, притуплённая присутствием целого и невредимого омеги рядом. Адреналин, охвативший его при сообщении Кости, схлынул, пока он общался с гаишником, зная, что Тимур в безопасности. Ему очень хотелось увезти Левшина куда-нибудь далеко и надолго, запереть и не выпускать. Но Тимур этого явно не оценит.       — Я испугался, что все провалится, когда ты позвонил, — признался Тимур. — Мне казалось, что это самый глупый поступок, который ты мог совершить. Весь спектакль пошёл бы коту под хвост.       — Я не знал, что с тобой там случилось, — холодно произнёс Вадим. — Тебя могли там убивать, а я бы боялся тебе позвонить? Ты же встречался с Шороховым, не так ли?       — Да, с ним, — неохотно подтвердил Тимур. — И вроде бы всё прошло хорошо. Но он постоянно меняет убежище, его будет трудно словить. Уверен, что там, в борделе, у него были сообщники, и он моментально испарился бы при первых признаках угрозы. Так что... — заметив, какой взгляд бросил на него альфа, Тимур резко бросился в атаку. — Вадим, ты не можешь запретить мне в этом участвовать, я уже влез. Причём я не собирался, это вышло случайно!       — И поэтому я должен позволить тебе рисковать?       — Тебе не кажется, что мы постоянно обсуждаем одну и ту же тему? — заметил с иронией Тимур. — Что я могу и что ты мне позволяешь делать? Ты меня на привязи держать будешь? Только рожать детей и ни слова поперёк твоего мнения?!       — Я беспокоюсь за тебя, — сурово напомнил Вадим, отодвинув от себя стул и встав. Тимур тоже поднялся, не желая снизу вверх смотреть на него. — Представь себя на моём месте, представь, если бы это Даня полез в опасную авантюру и не желал бы ничего слушать.       Тимур на секунду опешил. Воображение тут же нарисовало ему ситуацию, описанную альфой, и в груди похолодело. Он ни за что не позволил бы такому случиться. Один раз он уже испытал ужас, когда читал те угрозы, в том письме Печорина, что его сын и Стас могут пострадать из-за него, и не желал, чтобы такое повторялось. Ему стало немного стыдно перед Вадимом, но из упрямства он не собирался сдаваться.       — Не говори даже об этом, — прошептал Тимур. — Я понимаю, но это уже бессмысленно. Повторяю: я уже влез в это дело.       Вадим остановился рядом с ним. Они смотрели друг на друга, обоим хотелось обнять и прижаться к своей паре, но никто не собирался делать первым шаг.       — Это всегда так будет? — спросил Вадим, усмехнувшись. — Ты будешь сопротивляться, я буду настаивать?       — Наверное, да, — пожал плечами Тимур. — Я всё понимаю, что ты прав, но дороги назад нет. Я смирился с твоим решением, я не влезал, но меня втянули. Я справился. Есть шанс схватить всю банду Шорохова. Либо мы пользуемся шансом, либо... мне придётся уйти из СКБ, чтобы не подставляться. Всё зависит от тебя, Вадим.       Повисло молчание, и Тимур, собрав все своё терпение, ждал ответа.       — Ты переезжаешь ко мне в дом, — произнёс Вадим, отвернувшись от него. Левшин нахмурился, не понимая, как рассматривать такой ответ.       — Но...       — Ты переезжаешь. С Даней, со всеми вещами, — повторил Вадим. — Я хочу знать и видеть, что с тобой всё в порядке, а не ждать звонка от тебя или Кости, что что-то случилось.       Тимур, растерявшись, смотрел, как Вадим кладёт деньги в меню и собирается. Потом до него наконец дошло: Новаковский разрешил. Не желая и явно не одобряя, но он согласился с его участием в этом деле, хотя сам Левшин уже сомневался, что правильно поступает.       — Ты не пожалеешь! — пообещал Тимур.       — Уже жалею.       Радость, охватившая омегу, что Вадим пошёл на уступки, тут же схлынула из-за того, каким тоном были сказаны эти слова. И Тимур сам пожалел, что выиграл этот спор.