Глава 16
За свою недолгую жизнь, она успела много где побывать. Сирин видела множество мест в своем мире: бродила по снежным лесам севера, дышала испарениями бескрайних болот запада, прорубала себе путь, сквозь восточные джунгли в поисках диких племен зверолюдей и наслаждалась ветром, идущим от южного океана, а под конец обходила Ярусы следуя за Ткачом Судеб. Но нигде она не чувствовала подобного спокойствия как в раю. Вслушиваясь в тихую музыку, идущую откуда-то сверху, Сирин поправила солнцезащитные очки. Вдохнула полной грудью чистый воздух. Была ли это магия или грезы прошлого, но у нее было смутное ощущение что она ощущала слабый аромат сирени и корицы. Эти запахи хорошо были ей знакомы — так пахла ее мама. Когда-то у ее семье была пекарная лавка, которая всегда ассоциировалась с теплом и заботой. Она никому этого не рассказывала, но Сирин на самом деле не родилась в деревни — это ложь. В реальности, несколько первых лет своей жизни, ее семья прожила в небольшом городе — чьего названия Архонт уже не помнила. Там и располагалась пекарня. Имея талант к готовке, ее мама была — известным в определенных кругах — человеком. Многие влиятельные вельможи, покупали ее пироги и булочки. Оставляли заказы для именин и свадеб: печенные пироги из овощей и фруктов, торты, пирожные и разнообразнейшие сладости. Как же тогда было хорошо… ее жизнь была наполнена счастьем. Сирин была наполнена любовью, она коконом окружала девочку заставляя ее петь от радости. Когда для нее деревья были большими, девочка не могла и подумать, что ее маленькое счастье продлиться не долго. Увы, но все хорошее рано или поздно приходит к своему концу. Концом счастья Сирин, была ее собственная сила. В тот день когда ее пение зачаровало кошку и это увидел ее отец, запустилась цепочка событий, приведший к тому что она убила своего не рождённого брата и отца. Закрыв глаза, Сирин постаралась увидеть лицо своей матери. Прошло много лет, когда девушка вспоминала своих родителей. Какого цвета у нее были волосы? Глаза, какого они цвета, такие же, как и у Сирин или в этом Архонт пошла в отца. Остановившись, Сирин нахмурилась. У нее не получалось вспомнить как выглядела ее мама. Все что выдавало ее память: смутный силуэт, скрытый в тенях. — Все в порядке? Выдохнув, Сирин дернула плечом. Мотохама смотрел на нее ожидая ответа, отчего раздражал девушку, вызывая жгучее желание врезать ему в челюсть. Этот парнишка отторгал одним своим видом: сутулость, нервозные движения руками словно он не знал куда их деть и жадные взгляды, бросаемые в ее сторону, когда парень думал, что Сирин не видит. Вызывали у Архонта ощущение, словно на нее выливали ведро помоев. Почему Мотохама был ей так противен? Она и сама не знала. Они шли за ангелом, представившейся Гезарией уже пять минут. Приняв на себя роль гида, девушка показывала Мотохаме достопримечательности, отчего тот пялился на все с открытым ртом. — Простите, но, когда начнется слушание, — впервые заговорил Лантри. — Оно начнется через несколько часов, — с улыбкой ответила Гезария. — Нам нужно дождаться остальных вызванных прежде чем начинать. — Остальных? — вклинилась Сирин, за последнее время она довольно хорошо изучила местные языки и акцент все меньше выделялся в ее речи. — Кого именно фы ждете? — Истцов, — снова улыбнувшись, ответила ангел, вызывая у Сирин желание врезать и этой пигалице. Улыбнувшись в ответ, Архонт поправила солнцезащитные очки. Они продолжили идти к массивным дверям около которых стояло два ангела. Кивнув Гезарии, они открыли им двери пропуская внутрь. За дверьми оказался массивный зал. Пол был мраморным отчего шаги отдавались эхом. Повсюду ходили, летали ангелы переговариваясь. Сотни крылатых существ находились в этом месте. Потолок состоял из бело-синего тумана, он клубился над головой Архонта в сотнях метрах. Из него шёл приятный глазу бледно-синий свет, идеально гармонируя с тихими колокольчиками, играющими умиротворяющую музыку. Стараясь не смотреть по сторонам как Мотохама, Сирин села на скамейку — оказавшейся весьма удобной стоит сказать — облокотилась спиной об стену. Не снимая очков осмотрела зал. Зал наполнялся ангелами: они входили, влетали внутрь устраиваясь в ожидании суда. Лантри в это время разговаривал с Гезарией, спрашивая у нее что их может ожидать, а та подробно отвечала ему, не переставая мило улыбаться. Мотохама бродил неподалеку, осматривая все вокруг словно маленький ребенок, оказавшийся в парке аттракционов. Выдохнув, Сирин закрыла глаза, помассировала лоб. Обещая себе больше не ввязываться в подозрительные делишки.***
— Волнуешься? — Нет. Миэле, чуть повела плечами, улыбнувшись Азазелю, девушка перевела взгляд на стоящих в стороне ангелов. Ее белокрылые братья и сестры с нескрываемым презрением, следили за падшими в ожидании когда те будут готовы отправляться. — Они так и не успокоились, — сказал Азазель. — Столько веков прошло, а в раю считают нас предателями. — Но так и есть, — пожал плечами Аэль. — Можно придумывать любые оправдания, говорить самому себе что у нас не было другого выбора, но это не изменит того что предательство было. Мы подняли оружие против Отца. — У нас были причины для этого, — резко ответила Миэле. — Мы сражались за свою свободу. — Тут я с вами согласен… у предательства всегда есть причины, — вклинился ангел, подошедший к падшим. Мужчина скептически посмотрел на предводителя допотопных гигантов, хмыкнув повел плечами. — Но, чтобы Вы там себе не говорили, предательство все равно останется предательством. — Ты всегда был категоричен, Иегудиил, — улыбнувшись брату, Азазель протянул руку в приветствии, но архангел демонстративно проигнорировал ее. От этого его улыбка стала шире. Его веселила эта ситуация. Несмотря на все прошедшие века, в раю продолжают на него дуться, пестуют обиду и злость за то, что он и ему подобные отказались от уготованного им пути, предпочли сами вершить свою судьбу. Жаль, но он так и не смог донести свою точку зрения до обитателей рая. Сколько он не пытался, объяснить причины его восстания, белокрылые ангелы гордо отказывались его слушать. Возомнив себя непогрешимыми, чистыми созданиями, его родня была слепа в своей спеси. Понимал ли Отец, во что превращаются его первые творения. Осознавал ли он весь эгоизм и лицемерие, как метастаза проникшая в разум ангелов. И если видел, то почему ничего не сделал, не попытался остановить своих детей, не дать им свернуть на этот разрушительный путь. Неужели Люцифер был прав и Отцу просто плевать? — Ты так и не научился прощать, — покачал Азазель головой. — Все также дуешься за то, что мы предпочли выйти из-за спины папы? — Когда-то я разорвал бы тебя за подобные слова, Азазель, — призвав огненный меч, архангел провел ладонью по огню, наблюдая за танцующим пламенем. — Но теперь все что ты говоришь, предатель, не имеет значения… времена изменились… все теперь будет по-другому. Подобравшись, Азазель пристальней всмотрелся в оружие своего белокрылого брата. Разум ученого был заинтригован оружием. Подобного он еще не видел. Интересно, откуда оно у них? Кто его изготовил? И могут ли падшие захватить его? Но потом он вник в слова, сказанные Иегудиилом: — Времена изменились, говоришь. Сильно звучит. Переведя взгляд с меча на Азазеля, Иегудиил долго смотрел на него прежде чем ответить: — Как я говорил, времена изменились… брат, — его слова были спокойными и холодными. — И близок день, когда все будут платить по своим долгам.***
Прошло уже два часа, как они ожидали суда. За это время их никто не беспокоил, Мотохама, привыкнув к ангелам уже не пялился на них так открыто. Присев рядом с Сирин, он просто наслаждался тем что находился рядом с любимой девушкой. Архонт же старалась не подавать признаков неприятия этого. Девушка чуть-чуть отодвинулась, скрестила руки на груди показывая закрытую позу, немного опустила шею, как бы сжимаясь в плечи, но при этом молчала, намеренно игнорируя вопросы парня. Наблюдая за подростками, Лантри лишь покачал головой. Дети, они везде одинаковые. Сами не понимающие что им нужно, растерянные и неуверенные в себе: буть ты могущественный Архонт способный своим голосом подчинять живых существ или парень превращающийся в монстра. Как бы они не кичились своей силой, чтобы не говорили, а в душе все равно остаются ранимыми и хрупкими созданиями. Разве что Сирин, в отличие от Мотохамы видела такое — да и сама творила жуткие вещи — отчего и взрослые могли не выдержать, и сойти с ума. Момент, когда появились падшие, Архонт пропустила, она старательно делала вид что ей нужно изучать свои ногти. Мотохама что-то ей говорил, кажется, спросил откуда она приехала, когда к ним подошел высокий блондин в красном смокинге. Подняв взгляд наверх, она посмотрела на наглеца стараясь не показывать страха. Это был тот мужчина, который спустился с небес и придавил всех к земле, останавливая драку. Вроде бы его звали Азазель. Сирин помнила, как Боэль обвиняла его в многих грехах, включая в поднятии второго восстания. Мужчина со странной улыбкой пожал руку Лантри и Мотохаме. Вытерев пот со лба юноша что-то сказал, заикаясь, на что Азазель кивнул, не отрывая взгляда от девушки. Его улыбка нервировала Сирин, голос пробуждал старые воспоминания… не добрые воспоминания, связанные с Алым хором. Изучая лицо Азазеля у Сирин появлялись ассоциации с Нератом. Голоса Нерата тоже мог быть таким в начале своей карьеры. Он вполне также ходил с нисходящей улыбкой, смотря на всех как на подопытных крыс… пока окончательно не сошел с ума. — Можно присесть? — спросил он у девушки и не дожидаясь ответа, сел рядом. — Спасибо. Оглядывая ангелов, падший некоторое время молчал. Лантри где-то бродил, Мотохама нервно поглядывал на мужчину, а Сирин ерзала на скамейке. Вся эта ситуация была странной, у нее рождались вопросы, но она не хотела их задавать. Внутри девушки боролись разные желания, которым она не могла найти объяснения. — Лицемеры, — внезапно сказал Азазель. — Они даже не видят того, кем стали. — Ч-что? — Ангелы, Мотохама, — указал он рукой. — Мои братья и сестры стали лицемерами. — Поч-чему вы так говорите? — А разве это не так, мальчик? — вопросительно посмотрел на него падший. — Скажи, ты знаешь для чего нас создал Бог? — Ну, по библии… — Нас создали чтобы мы были стражами мира, — перебил его Азазель. — Как стражи мы должны сражаться за этот мир, защищая и взращивая Вас, людей. Вы последние творения Отца… не какие-то там «святые механизмы». Нет, это лишь орудия. Вы, люди, он считал вас своей лучшей работой. Он настолько Вас любил, что Свет Несущий восстал против него. — И ты поддержал его. — Я? — удивленно посмотрел он на Сирин. — Я не поддерживал Люцифера Сирин. Этот маньяк связался с демонами. Повел армию рогатых на небеса… и вначале войны я сражался в небесной армии против его воинства, Сирин, — сощурившись, мужчина, оглядел весь зал. — Скорее всего этого тебе не рассказывали, но когда-то я просил Отца, вместе с Метатроном и Михаилом чтобы он позволил нам отправиться в карательный рейд в преисподнюю. Улыбнувшись своим воспоминаниям, Азазель замолчал. Пребывая в молчании он краем глаза следил как оживились подростки, ждущие продолжения. — Молодой был, горячий. Считал себя бессмертным и всесильным, — пожал он плечами. — Это было после того как мы впервые отбили армию Люцифера. Тогда он сбежал зализывать свои раны в ту дыру, которую назвал своим домом, — продолжая говорить, Азазель против воли вспоминал давние события, улыбка постепенно уходила и вместе с черными воспоминаниями в голосе появлялась странная грусть. — Он отказал нам. Отец ждал, когда наш брат придет с покаянием, мы убеждали Отца отринуть подобные устремления и взять все под контроль. Но Он, не слушал нас. Для него мы были лишь глупыми детишками. Снова замолчав, Азазель уже не смотрел на ангелов и подростков, сидящих рядом с ним. Мыслями он пребывал в другом месте. В раю, каким он был много веков назад. Только сейчас мужчина заметил, что его дом изменился. Эти изменения были незначительными и невидимыми, как если бы кто-то открыл форточку впуская воздух с улицы, приносящий новые запахи. Вроде бы все тоже, но ты понимаешь, что это не так. Тут было также. Этот рай, уже не был его домом. Теперь хозяином здесь был арх ангел Ми-ка эл или как он предпочитал себя называть, Михаил. Его старший брат, сам того не осознавая изменил это место. А может наоборот он это сделал намерено. Если так подумать, что он вообще знает о первом Архангеле? Тот всегда был скрытной личностью. Держа дистанцию с остальными, он был сам по себе. Очень часто, Азазель видел, как Отец и Ми-ка эл уходили куда-то. Месяцами, а то и годами пропадая, оставляя все на попечении Метатрона — что опять-таки бесило Люцифера, чего поделать, но тот всегда был капризным мудаком — а после возвращаясь и отмалчиваясь о том, что они делали. Нахмурившись, Азазель еще раз осмотрел проходящих мимо ангелов. За то время что он тут сидел, их стало больше. Многих он видел впервые. Раньше Азазель думал, что знает всех своих братьев и сестер в лицо — в отличии от падших, белокрылые не заключают брачные союзы с людьми, а это означает что они не могут пополнять свои ряды естественным путем. Но этих он видел впервые. На память лидер падших никогда не жаловался — она у него идеальная — а это означает что эти ангелы не жили во времена войны трех фракций. Конечно, многие были созданы уже когда шла война. Битвы были кровавыми и все три стороны не сдерживаясь резали друг друга пачками, вот Отец и клепал новых как из-под станка. За прошедшие века, он вроде бы уже перевидал всех ново-созданных. Но… всегда есть проклятое — но. Что-то было не так в этих «ангелах» это непонятное, было едва уловимым, словно смутное ощущение отчужденности, как будто… как будто их создал кто-то другой. «Времена изменились… брат». Теперь тот пафосный бред, уже не казался смешным. Только сейчас Азазель вспомнил что Иегудиил всегда был прямой личностью, не любящей играть словами. Конечно можно сделать ставку на прожитые года, но по себе Азазель знал, что не стареющие существа плохо подвластны изменениям в плане привычек и характеров, а еще те огненные мечи. Тогда… что это означает? Неужели Михаил нашел способ создавать новых Ангелов? Бред, только тот, кто управляет небесной системой способен на подобный трюк, а Михаил лишь поддерживает её. Даже Офис потерпела поражение на этом поприще. Хотя Уроборос пыталась. Отец не спроста называл себя хозяином мира. Сжав кулаки и улыбнувшись краешком губ, предводитель падших медленно поднялся, сделал шаг вперед, обернулся к сидящим подросткам: — Простите, но у меня есть неоконченные дела, — кивнув детям, Азазель направился к одному своему знакомому. Ему нужно задать несколько вопросов чтобы понять, что здесь происходит.***
Получив сообщение от небесной системы, Ми-ка эл, он же Михаил закрыл глаза. Помассировал лицо ладонями. Еще одна привычка, которую он скопировал у людей. Мысленно подключившись к небесной системе, попытался воздействовать на нее как администратор. По началу все шло нормально. Программа податливо подчинялась ему, решившись он пошел дальше. Мысленно перебирая команды, отправил запрос на подключение к тюрьме Тригексы. Но тут внезапно перед его разумом встал непроходимый заслон в виде стены из чистого пламени. Он окружил Повелители небес. Сжимаясь кольцо устремилось к его разуму в попытках уничтожить вторженца. Теперь небесная система воспринимал его как угрозу. Она отреагировала на попытку Михаила войти в запретное место, единственной функцией, которая была заложена в нее ее создателем при таких ситуациях. Небесная система попыталась уничтожить Михаила. Еще одна особенность о которой он не знал. Оказывается у Отца было куда больше секретов чем он подозревал. Нахмурившись, что вылилось в едва шевельнувшейся левой брови, Михаил разметал огненный круг, в котором находилось его сознание. Вот еще одно отличие. Раньше Отец никогда не оставлял подобных охранных систем. Обычно он довольствовался тем, что просто создавал охранников чья обязанность заключалась в уничтожении всего что представляет угрозу. Здесь же было что-то другое. Заклинание, которое воздействует на подсознательное и надсознательное живого существа. Направленное на уничтожение и переписывание разума вторженца с целью превращения его в еще одного стража, неусыпного и верного лишь одной цели. Полностью заблокировав охранное заклинание, Михаил начал продавливать систему, пытаясь протиснуть свое сознание дальше. От этого реальность вздрогнула, пространство изломалось, пошло рябью. Вещи в кабинете Михаила рассыпались в прах, а после в атомарную пыль. Не желая, чтобы кто-то ощутил те силы, которые буйствуют в его кабинете Ми-ка эл закрылся непроницаемым куполом из чистой энергии — это не было заклинание в том смысле в котором привыкли воспринимать его все остальные. Нет, это было скорее воздействие на само пространство, приказ миру измениться, в этом конкретном месте. Только в очень ослабленной форме. Наконец пробившись, Михаил оказался в пустом пространстве, вокруг него была лишь тьма. Казалось тут не было ничего. Некоторое время Михаил осматривался. Пока не заметил то что искал. Это был диск, его диаметр достигал минимум тысячу километров. Состоящий из чистого белого света. Внутри из этого же света были нарисованы миллиарды незнакомых Михаилу иероглифов. Приглядевшись, Михаил увидел, что каждый иероглиф был своеобразной мини версий диска что предстал перед ним, и в этих копиях были такие же миниатюрные иероглифы, а в этих копиях еще более мелкие. Отстранившись, Ми-ка эл осмотрел печать по-новому. Он конечно знал, что Отец был гением, но чтобы настолько. Эта многомерная печать, оказалась чем-то большим чем он представлял. Неужели все что он рассказал Михаилу про клетку Тригексы было ложью. Но зачем? Что Отец хотел скрыть за этим замком? Может ли быть так, что Тригекса это еще один страж… сторожевой пес, охраняющий сокровище хозяина. Вернувшись обратно в свой кабинет, Михаил открыл глаза. Первое что он сделал, это восстановил свое рабочее место. Подойдя к зеркалу, активировал его — еще одна привычка, выработанная во времена его притворства, тем кем он не является. Хоть никогда в нем и не нуждался. Артефакт показал ему Боэль. Ангел сидела на диване с прямой спиной, смотрела в стену. Несчастная девочка. Желая свершить хороший поступок, она отнимала чужие жизни. Вот что ей стоило поделиться своими планами с кем-нибудь из ангелов. Так бы можно было избежать кучи проблем. Но, что сделано, то сделано. Сейчас он закончит с приготовлениями и начнет отыгрывать свою роль. Осталось только разобраться с гостем: — Мало кто может проникнуть сюда без спроса… и еще меньше достаточно храбры для этого, — обернувшись и смотря на красное облако, спокойно сказал Михаил. — Чем могу быть полезен? Гость в виде облака повис над внушительным столом, переливаясь всеми цветами красного и розового. Михаил видел, как внутри облака: взрывались миниатюрные звезды, молнии сверкали раз в несколько секунд и искры сыпались на стол и стены. Пахло грозовой свежестью и одновременно от облака исходил зной пустыни. Гость висел неподвижно, никак не реагируя на повелителя небес. Вздохнув, Михаил подошел к массивному окну, выглянул наружу. — Ты занялся опасными вещами Ми-ка эл, — голос у гостя был пустым и механическим, словно говорила компьютерная программа. — Думаешь, готов брать в руки инструменты Отца? Считаешь себя ровней ему? — Не называйте меня так. — Как? — Ми-ка элом, — он не смотрел на незнакомца, стараясь скрыть свои истинные эмоции или то что ему их заменяло, он не очень хорошо в этом разбирался. — Это имя… мало кто меня так называл в прошлом, а теперь и вовсе никто. — Но это твое имя, — странно, но Михаилу послышалась усмешка в голосе незнакомца. — Это имя дал тебе Он в момент твоего создания. — Создания… Ни рождения, а создания? — Я не оговорился Ми-ка эл, создания, — чуть подлетев к Михаилу, облако повисла около окна. — Люди, ангелу, демоны, боги и многие мифические существа рождаются… ты же создан… тебя это задевает? — Нет, — пожал он плечами. — Я прекрасно осознаю для чего был сотворен. — Ты в этом уверен? — Да. — Сильно сказано, — в этот момент, облако чуть удлинилось, как бы размываясь по столу. Искры интенсивнее сыпались из облака, а молнии словно пробивали целостность облика гостя стараясь вырваться наружу. Похоже так незнакомец разлегся на столе Михаила. — Но давай оставим эту тему как-нибудь на потом. Я пришел сюда не для того, чтобы выяснять о твоем происхождении. — Вы сказали, что я занялся опасными вещами… — замолчав, Михаил некоторое время смотрел на облако, пытаясь разгадать что чужаку на самом деле нужно. — Если Вы боитесь, что я освобожу сущность Тригексы… — Сущность? — и снова этот тон, словно над ним смеются. — Я знаю, что-то, что все считает Тригексой лишь часть основного существа. — Какой умный. Он говорил, что ты рано или поздно догадаешься…, но Ми-ка эл с чего ты взял что я пришел к тебе из-за той твари. — Тогда для чего? — Небесная система. Ты полез в нее своими кривыми ручками, — теперь он звучал как усталый учитель поучающий нерадивого ученика. — Ты, сам того не зная, немного сбил настройки, оставленные твоим Отцом. Понимаю, сила бьет по мозгам, и ощущение своего всемогущества туманит разум, но Ми-ка эл, раньше ты был осторожнее. Только поэтому я тогда не влез… ну еще потому что он меня попросил, но все же, я надеялся на твою благоразумность. Так что же изменилось? Почему тот, кто сидел без дела столько веков, решил выпрямиться? Почему Ты, Ми-ка эл пошел против воли своего создателя?! Резко увеличившись в размерах, облако повисло над потолком. Вся комната окрасилась в красный цвет: молнии били из тела чужака оставляя ожоги и разрушая мебель. Гравитация повышалась в геометрическом прогрессе. Стены и потолок покрывались трещинами, а пространство искривляясь шло рябью. Реальность искажалась, сминаясь под чудовищными потоками энергии, волны энергии сходясь образовывали магические вихри. Играя с пространство Чужак, удлинил кабинет Михаила словно это был пластилин в руках ребенка. И вокруг всех этих разрушений, островком спокойствия был Ми-ка эл, за все это время что Чужак развлекался он ни разу не пошевелился. Михаил чуть опустил голову. Его глаза были закрыты. Даже одежда не дрогнула от его движений, словно вокруг остановилось время. Наконец Михаил выдохнул и тут же растворился в пространстве. Чтобы тут же материализоваться в виде сияющего желтым светом шара от которого шли разрушающие пространство волны. Каждая исходящая от него волна, крошила то, что уцелело после Чужака. — Хм, как любопытно. Последнее что было сказано, Чужаком, после чего две силы соприкоснулись друг с другом, пораждая разрушения.***
Когда Чужак высвободил часть своей силы, Сирин нервно ходила взад-вперед. Ей постоянно казалось, что за ней следят. Нервозное состояние бесило ее. Заставляло чувствовать себя слабой и уязвимой. Она привыкла к тому что враги нападают на нее открыто. Увы, но прошло уже много лет, когда она была в столице и отвыкнув от тамошних интриг, девушка оказалась весьма уязвимой для подобных ситуаций. Броня треснула и проржавела, как бы сказал Барик. Это произошло, когда, она нарезала очередной круг вокруг Лантри и Мотохамы. Пол под ее ногами затрясся отчего девушка не смогла удержаться на ногах. Упав и больно ударившись локтем об мраморный пол, Сирин быстро поднялась. Под ее ногами уже образовывалась трещина расширяющаяся добралась до стены. — Это что… землетрясение? — спросила Сирин у Лантри. Книгочей к этому моменту уже был рядом с ней и поддерживая девушку за локоть озирался, наблюдая за установившимся хаосом. Ангелы и разные существа, бегали вокруг них. Стражи правопорядка, поставленные для безопасности посетителей и для того чтобы, гости не безобразничали, пытались успокоить гостей. Они старались начать эвакуацию и у них это даже получалось. Первый взрыв Сирин не заметила. Она его ощутила: это был толчок в спину, а вслед за ним идущий жар, словно ей подожгли волосы. Пролетев несколько метров вперед, девушка разодрала на правой руке кожу до мяса. Жар позади расширялся, ощущая боль, разливающуюся по спине, девушка неосознанно наложила на себя сигил льда. Мгновенная прохлада была для нее как благодать богов. Закусив губу, Архонт с трудом приподнялась. В ушах стоял шум, перед глазами все плыло. Кто-то, схватив ее за талию: поставил на ноги, несколько раз встряхнул. От этого Сирин чуть не вырвало. Боль в голове усилилась, а глаза заслезились, но вместе с этим вокруг груди разливалось приятное тепло. Опустившись, Архонт присела. Когда глаза смогли нормально видеть, девушка увидела, как Лантри водил над ней рукой со светящимся зеленым светом сигила жизни. Сам книгочей выглядел плохо. Из правого глаза текла алая струйка крови. Двух пальцев на левой руке не хватало, борода местами была подпалена, одежда порвана и покрыта копотью. Ощущая, как легкие наполняются дымом и ей становится трудно дышать, девушка закашлялась, осмотрелась. Зал, в котором они находились, перестал существовать. Повсюду был огонь и тела ковром окружали их. Постепенно к ней возвращался слух и вместе с этим она услышала крики и стоны боли. — Что произошло?! — выкрикнула Архонт. — Я не знаю! — тоже выкрикнул Лантри. «Видимо и его контузило», — отстранено подумала Сирин». — Помню, как земля затряслась, а потом перед глазами померкло, — дав руку, книгочей помог подняться девушке. — Если бы не Мотохама, мы бы так легко не отделались Пташка. — Как это? На это он лишь указал Сирин за спину. Обернувшись, девушка увидела гору обугленной плоти и хитина сине-розового цвета. От плоти шел дым, время от времени существо сотрясали конвульсии — отчего с него сыпались крошки панциря. Тяжело дыша, то, чем стал Мотохама приподнял свою удлиненную голову. Поводил носом. Заметив Архонта и Книгочея, немигающим взглядом уставился своими черными глазами бусинками. — Да это же броненосец! — воскликнул Лантри. — Мальчик ты выбрал для обращения броненосца? — Не сохсем… я лишхс исхолзовал визуалный вариант, — слова ему давались с трудом, как будто его горло не подходила для речи. Хотя почему будто? — Ты можешь двигаться? — Да, Лантри-сан Расслабившись Мотохама начал изменяться. Его тело трансформировалось во что-то другое. Хитин впитывался в тело, морда втягивалась уменьшался нос, увеличивались клыки. Руки удлинялись, отрастали когти. Кожа становилась гладкой и бархатистой. Достигнув трех метров роста Мотохама повел головой. С хрустом в костях его тело перестраивало скелетный каркас. Он утолщал кости в ногах и руках и делал их более гибкими в сочленениях. Закончив с телом, парень перешел к голове. Создав себе четыре дополнительных глаза: два по бокам и два на затылке. Мотохама осмотрелся. От нахлынувшей информации парень на несколько секунд потерял связь с реальностью. Но новый взрыв быстро вернул его обратно. Пространство горело, с «небес» сыпался пепел и сажа. Температура повышалась. Где-то позади были слышны приказы и хлопанье тысяч крыльев. Благодаря изменённым глазам, Мотохама видел, как к ним приближались ангелы. Тысячи, возможно даже десятки тысяч белокрылых существ. Их тела защищали прекрасные доспехи, а в руках горели праведным огнем огненные мечи, нацеленные вершить правосудие над тем, кто посмел вторгнуться в их вотчину. Холодная, фанатичная уверенность в своей правоте, читалась в их глазах и горе тому, кто посмеет встать перед ними и их целью.***
— Сона-сама! Вбежав в кабинет студенческого совета — запыхавшийся Саджи оперся руками об свои ноги — тяжело дыша, он пытался что-то сказать, но вместо этого у него получалось лишь хрипеть. Видимо то, что он смог ее позвать, это было последнее, на что парень был способен. — Что случилось? — подойдя к нему и зачем-то похлопав его по спине, спросила Тсубара, — Тише, все в порядке. — Там… там… это, — пытался он сказать. — Там что? — хмыкнув спросила Цубаки. — Открытие нового клуба по кендо? — Нет, — замерев на пороге, ответила Томое осматривая всех присутствующих. Присмотревшись к девушке, Сона заметила, как ее глаза широко раскрыты, а по лбу стекает пот, грудь тяжело вздымается, пока девушка выдыхает воздух ртом. — Так что там, Томое? — Сона… небеса горят.