***
Пробужденный рассвет не добавил красок, наоборот — он затер контрасты между антрацитом ночного неба, утыканного яркими точками звезд, и синеватым покровом снега, и внёс во все оттенки неспокойную серость. Часть заснеженных вершин уже запятналась этой серостью, измазала свои белые пики тяжелыми тучами. Порывы ветра, резкие, но пока короткие и нестройные, пробирались отовсюду, срывали своими длинными щупальцами снежную порошу и кружили, рвали ее, бросали из стороны в сторону и вновь успокаивались. Прямо посреди стайки таких снежных вихрей с хлопком рассыпалось облако чакры и выпустило на снег три фигуры. Прибывшие огляделись. — Еще немного, и видимость упадет практически до нуля, — отметил Саске. Ритеру задрал голову, изучил ползущие клубы туч. — Это же не повод, чтоб отложить наши планы? — нахмурился он. — Нет, — ответил Саске и цепким взглядом окинул ландшафт. — То, что нам нужно, мы не проглядим. — Вот как? — Ритеру настороженно осмотрел родича. — А ты, случаем, не опасаешься, будто мы проглядим нечто иное — то, что может нам помешать? — Надо всегда быть начеку, — холодно и будто бы невпопад ответил Саске и успокоил свой снующий по сторонам взгляд. Ритеру лишь хмыкнул про себя: «Саске, Саске! Свою надменную холодность можешь демонстрировать кому угодно, но не мне! Слишком много у нас общего, и я нутром чую твое напряжение! Так с чего ты столь настороженно озираешься по сторонам? Почему, отпустив своего сенсея, ты вернулся донельзя взвинченным?.. Ох, как много появляется к тебе вопросов! И снова не вовремя!» — Что ж, — успокаивающим тоном проговорил Ритеру, — ты уделяй внимание своей роли, а всё прочее оставь мне. — Он обернулся к Арике: — Эй, сестренка, приступаем! Можешь начинать гордиться, что тебе выпала честь стать главной звездой столь грандиозного мероприятия!.. Э-эй! Не стой столбом, Арика! — Ритеру подошел к пребывающей в легкой прострации девушке и встряхнул ее за плечи. — Приди в себя! — Он пригнул голову и зашептал вкрадчиво ей на ухо: — Или ты забыла наши задушевные беседы? Сомневаешься в реальности моих обещаний, а? Не сомневайся, — Ритеру хищно оскалился, — я же не Тайори! — Не сомневаюсь, — через силу выдавила Арика и подставила лицо порыву ветра. Снег ледяной россыпью прошелся по горячим царапинам на ее лице, охлаждая их. — Я всё помню. — Хорошо, — Ритеру разжал руки, выпуская Арику, и отошел в сторону. Тайори переступила по снегу, выискивая устойчивое для себя положение. Встала ровно. Глубоко вздохнула. Сомкнула пальцы в печать. Взгляд ее поплыл, теряя фокус… Фшух!.. С легким хлопком распахнулся нижний энергетический центр. Тело Арики качнулось от непривычного толчка чакры... Фшух! Фшух!.. Ослепительно яркая сеть разгорелась на ее коже, растеклась переплетением ручейков, накрыла сложенные печатью руки... Фшух! Фшух! Фшух!.. Полы плаща Арики встрепенулись от напора белой спирали, скрутившейся вокруг ее тела... Фшух!.. Белая сеть наползла на ее лицо, горящим узором сомкнулась на голове, и светлые волосы Арики поднялись дыбом, затрепетали, засияли, будто вспыхнувшие языки пламени... Ритеру и Саске прянули в разные стороны, подальше от Арики, застывшей в сердце слепящего смерча. «Получится? — Ритеру, прищурив глаза из-за секущих лицо холодных крупинок, наблюдал за светящимися белыми потоками, которые постепенно ускоряли свой бег. — Или все-таки ей не хватит чакры?» Гнев его почти остыл, уступив место рассудку. Конечно, клеток для хранения чакры Арике вживляли с запасом, насколько сложность технологии их выращивания позволяла такой запас создать. К тому же из ее слов вытекало, что пересаживала она их сама, а это очень не просто! Значит, лишиться критической их части она не могла. И всё же... Всё же сама мысль о том, что число ее попыток может вырасти в разы, выводила Ритеру из равновесия!.. Ведь Какаши пришлось отпустить! А иллюзорной надежды, что Арика еще долго останется в неведении насчет свободы своего избранника, Ритеру не лелеял... Подобного Арика еще не испытывала. Ритеру прав... Сила... ее ни с чем не сравнить!.. Стоило мощному потоку чакры наполнить Печать Дракона, как та завибрировала, загудела от напряжения и вдруг вспыхнула, исторгла из себя пучок пульсирующих волн. Всё тело Арики обратилось в подобие антенны. Каналы чакры вздрогнули, растянулись под тугим напором, и сознание Арики поплыло, подстегнутое легкой эйфорией... Ту-духх!.. Ритеру увидел, как чакра вокруг девушки скрутилась плотным белым столбом и рванула к небесам... И в тот же миг налетело, закружило настырными ледяными песчинками: ветер наконец-то полностью вступил в права на долгожданную пляску в горах. Серость вокруг в мгновенье ока превратилась в мельтешащее белое крошево, и не понятно стало, который снег сыплется с неба, а какой — рывками срывается со скал...***
Непогода настигла Какаши и Сакуру, когда до снежного пика, к которому они стремились, оставалось уже немного. И настигла внезапно: казалось, секунду назад ветер еще раздумывал, наступать ли ему вперед либо ограничиться срыванием снежных шлейфов, и вдруг он вкатился волной, жестокой и воющей, и в мгновенье ока превратил всю окружающую глубину в монотонную, плоскую и непроглядную кашу. Скорость шиноби тут же упала. Пробираясь сквозь колючую холодную завесу, Какаши вдруг ощутил легкий толчок и прислушался... до него отчетливо донеслись отголоски невероятно мощного всплеска чакры, и он прекрасно знал, чья это чакра! Нет! Остановись, Арика!.. Давние воспоминания вновь предстали перед ним ожившей, страшной картиной, и Какаши почувствовал, как всё внутри него холодеет — не меньше, чем снаружи...***
В сознание Арики вдруг ворвался калейдоскоп звуков — то разноголосые обрывки чьих-то мыслей вломились беспорядочным водопадом. Давай же!.. Остановись!.. Представляешь?.. Получится?.. Чьи-то боль, надежда, решимость, отчаяние — всё смешалось, и неясно стало в этом хаосе, где своё, а где чужое. Перед глазами ее внезапно мелькнули горящие дымные развалины... изуродованные оплавленные трупы... и странные, но почему-то знакомые потоки — красные, бурлящие, словно кровь смешали с огнем. Картина озвучилась криками ужаса и боли, чьим-то тяжелым хриплым дыханием... И навалился страх — холодный и какой-то до одури безнадежный... «Ничто не остановит!..» — эта мысль оказалась настолько отчетливой, что буквально вонзилась в разум Тайори. Арика вздрогнула и очнулась. Зашаталась, захватала ртом воздух — голова кругом шла от только что отступившего сумасшествия. Ничто не остановит!.. Ее руки, повинуясь позабытому, но много раз отработанному движению, сложились в иную печать... Прочь всё остальное, пора настраиваться на единственный сигнал... — Хах! — выдохнул Ритеру, едва не захлебнувшись холодным и колким потоком, который кинулся ему в лицо. Однако взгляда от Арики он не отвел, и увидел, как сияющий вокруг нее столб вдруг изменился. Вот столб расцвел радужными разводами, и тысячи оттенков прошлись вдоль него, отчего в глазах зарябило. Вот он перебрал свои цвета, словно пробуя их на вкус, и оставил спектр от оранжевого до фиолетового. Но и этот разброс всё сужался, сужался... и в какой-то момент весь поток чакры, исходящий от Арики, обратился к кроваво-красному цвету...***
Сакура и Какаши не остановились, лишь переглянулись, заодно удостоверяясь, что не потеряли друг друга в слепящей метели. На вершине горы, встающей перед ними, сквозь снежные помехи алел упершийся в небо столб...***
Ханзо, укрывшись от нападок ветра за каменным выступом, разглядывал развернувшуюся перед ним картину. Правда, картина была несколько однообразна: снег и снег, и снег, который бросался, словно бешеный зверь, на любую стоящую у него на пути преграду. Единственно, что было видно сквозь метель, — вонзенный в небо узкий кровавый поток. Поток просвечивал через зернистую пелену, будто исполинский маяк во время ненастья, посылающий сигнал заблудшим кораблям. Саламандра оскалился: что ж, он не ошибся в своей догадке! Места более подходящего не найти — здесь, в сердце гор, ничто не могло сбить испущенный сигнал, все посторонние излучения, все помехи забирались скалами. Даже уровень «белого шума», похоже, был низок до крайности! Ханзо обернулся к Уруми: та жалась к каменной стене, пытаясь хоть немного укрыться от распоясавшихся стихий. — Подойдем ближе, — прохрипел ей Саламандра, — укажешь мне, кто из них Саске Учиха...***
Ритеру замер... Исходящий от Арики поток стал ярче и... тоньше! Казалось, будто гигантская раскаленная докрасна игла проткнула небеса своим острием, скрытым в где-то в далекой вышине. Игла шипела, расшвыривала в стороны кидающиеся на нее потоки снега, и те, окрасившись рядом с ней в кровавый цвет, сталкивались друг с другом, стаивали и сыпались вниз угловатыми увесистыми градинами. — Саске! — позвал Ритеру, чуть ли не подпрыгивая на месте от возбуждения. «Тайори!» — воскликнул он уже про себя и мысленно возблагодарил все учения этого клана. Тайори! Натасканные с раннего детства они действительно умели точно расходовать чакру, и Арика на этот раз не явилась исключением из правил: четкие настройки, ни одной упущенной струйки, весь поток будто монолит!.. Поток, пропущенный через Печать Дракона. Сигнал, пробивающий оболочку любого мира.. Ищущий... зовущий того, на чью чакру настроен. — У нее, получится! Слышишь, Саске?!.. Он вновь поднял лицо кверху: в густой небесной каше сверкали молнии. Своими яркими вспышками они открывали тяжелые тучи, и было видно, как эти тучи закручиваются вокруг светящейся пробоины тугой воронкой... — Слышу! — донес ветер. — Так готовься, Учиха! — крикнул Окомо ветру. Сложив одна за другой печати, он погрузил руки в снег, по самые плечи. Выпустил из ладоней поток чакры, добрался им до каменной поверхности. — А остальное доверь мне! — уже тише добавил он. Скалы вокруг, в довольно приличном радиусе, чуть вздрогнули, но за напором разбушевавшейся бури эту дрожь заметил лишь сам Ритеру... Пом-м-м!.. — коснулся слуха Арики звук пронзенной оболочки. Пройдено еще одно измерение. Пом-м!.. Пом-м-м!.. — казалось, будто лопаются одна за другой струны гигантского невидимого сямисэна. Пом-м-м!.. Пом-м-м!.. На какой-то очередной итерации, на которой именно, Арика уже не помнила — ей казалось, что она блуждает по параллельным мирам уже не минуты, а годы, — сигнал внезапно заволновался, даже сбился с ритма и вдруг... жахнул оглушающим резонансом! И превратил свою тонкую нить, протянутую через слои измерений, в плотный, отчетливо вибрирующий канал. Сердце девушки едва не вырвалось из груди от страха: на том конце канала кто-то огромный, неохватный ограниченным сознанием обычного человека, надсадно ревел, выплескивая из себя слепую, бесконечную ярость... — Нашла... Кровавый столб опал. — Что-то быстро она! — сам себе сказал Ритеру и бросился к покачнувшейся Арике. На бегу он огляделся: пока никого. И никаких видимых изменений. — Арика! — он добежал наконец до сестры. — Получилось?!.. Но вместо ответа Ритеру подхватил свалившееся ему на руки тело...