***
— Спасибо! — доносился до Наруто чей-то знакомый голос. А еще доносился тихий шелест целительной чакры, отчего ему казалось, будто привычный, родной конохский ветер гуляет в такой же знакомой родной листве. И пульсирующая в груди боль постепенно утихала. — Спасибо!.. — За что ты меня благодаришь, — он приоткрыл глаза, — Сакура-чан? Сакура вскинула на него взгляд и почему-то утерла лицо о рукав на плече. — За то, что не бросил, — ответила она. — За то, что никогда никого не бросаешь. Наруто улыбнулся... и вдруг его аж на месте подбросило! Он отодвинул от себя руки Сакуры, уселся и задрал голову кверху. — Что за чертовщина? — указал он на небо. — Что там творится?..***
Ритеру обернулся: через темную дыру, пробитую в клубах туч, сочилось вниз облако чакры, расширялось, готовое в любой момент вспыхнуть... вспыхнуть дзюцу вызова. — Она... — лицо его засветилось, — это сделала!!! — Нет, — прорычал Саске, поднимаясь на ноги и придерживая свою израненную руку. — Всмотрись внимательней! Это не та чакра! Не та! Не Девятихвостого! — Чт… что? — Ритеру так и застыл соляным столбом, а взгляд его обескураженно приклеился к распухающему облаку. — Хех! — хрипло и как-то устало усмехнулся Саске. — Кажется, она снова нарушает наши планы, да?.. Менее чем через минуту наследник даймё уже мчался обратно — к своей сестре. А попутно он прокручивал в мыслях всё происшедшее. С Саске они разделились: Учиха остался прикрывать тылы и выяснять, кто же напал на него, и какие далеко идущие намерения могут быть у напавшего. — Нет, всё шло в точности по плану! — Ритеру тряхнул головой для собственной убедительности. — Всё должно было получиться! И получиться легко и просто! Так же легко и просто, как в свое время получилось у Мадары... И тут он едва не споткнулся — мысль, новая, неожиданная, но вместе с тем простая и очевидная, буквально оглушила его. — У Мадары?.. Да неужели?!.. Ритеру ускорил свой бег, но, промчавшись еще несколько шагов, резко остановился: сцена, что открылась перед ним, тоже оказалась неожиданной. — Вот проклятье! — Понять, чему именно назначалось его восклицание, увиденному или всё же посетившей его голову новой мысли, даже для самого Ритеру было сложно... — Зачем? — невольно вырвалось у Сая. В его понимании не укладывалось, почему Какаши подставился под удар, защищая какую-то никчемную девчонку! Само существование которой не то что не несет никакого проку Конохе, а даже является угрозой! Причем угрозой для слишком многих людей!.. И в этот миг из-за плеча зависшего над девушкой джонина Сай разглядел лицо Арики... О-о! Похоже, в обыденной жизни она умела тщательно скрывать свои чувства! Потому как сейчас на ее лице, обращенном к Какаши, отразилось столько эмоций, что за те секунды, в течение которых Сай смотрел на нее, все его вопросы попросту испарились! И уступили место очевидному и понятному объяснению. Жаль только, лица Какаши сейчас не видно! Впрочем, его поступки говорят сами за себя... — Я же сказал, — отвечая-таки на заданный вопрос, раздался приглушенный маской голос Какаши — голос, который показался вдруг Саю незнакомым, чуждым и... опасным, — я решаю, кто здесь слабое звено! Сай почувствовал, что клинок, на который он всё еще давил, пытаясь достать до Арики, вдруг напружинился, напряженно задрожал и... лопнул, разлетевшись звонкими обломками! Однако даже потеря оружия вновь обернулась для шиноби-художника везением: мозаика из стальных осколков, гладких и блестящих как зеркала, на долю мгновенья отразила чей-то темный силуэт, который смазанным пятном скользнул за спиной Сая. Рефлексы его сработали на автомате: Сай, даже не успев помыслить, что делает, резко развернулся, а его рука, сжимающая сломанный меч, прочертила воздух и наискось чиркнула по горлу напавшего. На пальцы художника брызнуло красным. Ритеру?.. Сай поймал изумленный, дрожащий взгляд полукровки... Кракк!.. Лицо Ритеру вдруг потемнело и растрескалось, а затем и вся его фигура угловато скособочилась и рассыпалась щебнем. «Каменный клон! — Сай резко развернулся. — Вот проклятье!» Арики уже и след простыл! Ни звука, ни движения — и она, и Ритеру словно растворились в снежной мгле. Какаши же остался на прежнем месте и выглядел вроде бы живым, но, как на мгновенье показалось Саю, был контужен: сенсей скорчившись сидел на снегу и вдавливал побелевшие от напряжения пальцы в левую половину лица. И лишь когда по коже рук джонина с шипением поползли горящие узоры, Сай понял, что ему, и правда, только показалось... Тьма накатила быстро и незаметно. Она вовсе не скрыла дневной свет, отнюдь — свет всё еще проникал между пальцев и пытался заглянуть в лицо. Тьма скрыла другое — те моменты жизни, которые люди называют «светлыми». Она поглотила их целиком, без остатка. Зато Тьма выставила на передний план всю пережитую когда-то боль, тщательно утопленную в глубине души, и оживила ее. Она подчеркнула все грани этой боли, расширила ее до размеров целого мира и затопила ею этот мир. Тьма проявила ответы на вопросы — вопросы, которые сама же и выбрала... И Какаши вдруг отчетливо понял, насколько же он был слаб — непозволительно, чудовищно слаб! Ведь главный и неоспоримый Закон всей Жизни: «Кто сильнее, тот и прав!» И действует этот Закон всегда и везде!.. Вопрос, в чем же настоящая сила, незамеченным канул во Тьму. Зато из нее же выплыло понимание: надо показать, кто сильнее — показать здесь и сейчас!.. — Ты! — прохрипел Какаши, поднимаясь на ноги. — Как ты... посмел?.. Он осекся, пытаясь вспомнить, что же именно посмел обвиняемый. И не вспомнил — эти уголки памяти были затянуты Тьмой... Впрочем, это уже было неважно. Важно было то, что стоящий перед ним ничтожный кусок плоти вообще посмел ему перечить!.. Какаши шагнул вперед, чувствуя, как каждый уголок его тела наполняется силой — новой, мощной и... желанной! Однако черные глаза парня, на которого он наступал, глядели хоть и настороженно, но без капли страха. Что ж, последнее можно быстро исправить!.. Сай краем уха слышал о «Проклятой печати» и сейчас узнавал ее проявления: чакра Какаши выплескивалась через край и становилась видимой, светлая кожа джонина темнела, а волосы его разрастались серой гривой, всё более походя на вставшую дыбом шерсть волка. Да и дикий блеск в глазах Какаши выглядел уже отнюдь не по-человечьи!.. Художник не представлял, где и как Хатаке мог заработать свое приобретение, но, глядя на то, как джонин преображается, Саю вдруг показалось, что его везение на сегодня закончилось… Однако вскоре он понял, что ему это вовсе не показалось!.. — Арика, да очнись же! Настоящий Ритеру не только точно оценил положение дел между Саем и Какаши, но и сходу воспользовался им, утащив Арику буквально из их рук. Удалившись на безопасное, как он считал, расстояние, Ритеру теперь пытался привести сестру в чувство. Ему требовалось как можно скорее убедиться в своих новых предположениях, либо опровергнуть их! Но ответ могла дать только Арика, если б рассказала, что же именно чувствовала она при вызове. — Но если всё подтвердится, — заговорил Ритеру, растирая лицо девушки снегом, — у нас появится проблема, которой я никак не ожидал! А уж тебя, сестренка, придется запрятать! И как можно дальше!.. Арика наконец шевельнулась. — Э-эй! — встряхнул ее Ритеру. — Да что с тобой такое?.. Ощущение у него складывалось, будто сознание к ней вернулось, а вот разум и речь запаздывали: Арика полубезумными глазами смотрела куда-то мимо него и судорожно глотала воздух. — Ладно, пусть я обещал не приносить тебе вреда, — Ритеру размахнулся, — будем считать, это для твоей же пользы. — И он с силой влепил ей пощечину. Прорвало. Наконец-то Арику прорвало запоздалым криком... «Совсем рядом!» — вскинулся Ханзо... Казалось, ее сумасшедший крик прозвучал в снежной кутерьме как призыв, поскольку скалы под ногами Ритеру неожиданно вздрогнули. А потом снег вокруг вскипел и взвился вверх, будто огромная стая белых пичуг, враз вспугнутая хищником. Из-под вспорхнувших снежных хлопьев возник и сам хищник, вернее возникла гигантская раззявленная пасть неведомой твари, которая вынырнула из земли так легко и резво, словно морское чудище из воды. — Проклятье! — Ритеру не удержался на ногах и кувыркнулся прямо в каменную утробу твари. Арику он, конечно, потерял. Пасть громогласно захлопнулась, и стало темно. Сгруппировавшись в падении, Ритеру докатился до некоего подобия стены и сразу же вскочил на ноги. Выхватил из ножен катану и выставил ее перед собой. Тишина... И вдруг легкий ветерок коснулся его щеки... такое знакомое движение воздуха! Он резво нырнул влево и с полуоборота рубанул клинком по темноте. Во мраке коротко взвизгнул металл и порскнули искры — задеть невидимого врага удалось лишь самым кончиком катаны. Однако ж спасибо и за то, что удар, который предназначался ему, тоже ухнул куда-то мимо. — Неплохо, Учиха! — проскрежетал из темноты незнакомый голос. — Но сейчас ты в моей ловушке. Поговорим?.. Настоящий наследник клана Учиха понимал, что непозволительно рассеивает свое драгоценное внимание, но никак не мог выбрать, что же именно из происходящего заслуживает этого самого внимания в первую очередь! — Черт! — процедил он, чувствуя, что глаза его уже слезятся от напряженного взгляда, упертого в небо. К сожалению, бушующие в горах стихии создали завесу довольно плотную, и толком разглядеть, что именно творится в вышине, в клубах темных туч и за ними, было невозможно. А творилось там что-то странное! Облако незнакомой чакры висело слишком долго! Будто вызываемый одновременно и желал, и не решался воплотиться на этой земле... И вдруг до слуха Саске донесся девичий крик. Все его сомнения враз разрешились, и он немедля сорвался с места... Вскоре в снежной пелене перед ним мелькнуло нечто подозрительное. Саске прянул в сторону и нырнул за скальный выступ. А потом осторожно выглянул. Действительно подозрительно. Взору представала распластанная на снегу огромная саламандра. Припорошенная снегом, она могла показаться всего лишь каменной статуей, если б не сеть ручейков чакры, которая пронзала всё ее тело. И эту сеть глаза Саске вполне улавливали! Он нахмурился, перебирая закоулки своей памяти и чувствуя, что увиденная техника до боли знакома ему, когда-то он ее уже видел! Вспомнить бы!.. — Поговорим? — Ханзо был доволен донельзя. Последнее сотворенное им дзюцу получилось несколько необычным: в какой-то момент на известную ему технику вдруг наложились те знания, что были прописаны в его теперешнем теле. Но результат вышел потрясающий! Саламандра сложил печать; внутренний слой на стенах темницы разошелся в нескольких местах и выпустил в темноту языки пламени. Стало заметно светлее... «Вот как! — Ритеру покрутил головой по сторонам. — Этот тип настолько уверен в себе, что не стесняется открывать врагу подложки своих дзюцу? Впрочем, его хитрые секреты я уже видел: техники разных стихий, скрытые одна внутри другой. — Он с ног до головы оглядел фигуру, проступившую из темноты, и едва сдержался, чтобы не скривиться. — Что это еще за клоун?»***
Плюх!.. Птица, сокрушенная быстрым и точным ударом, шлепнулась в снег и расплылась чернильным пятном. Путь к побегу для Сая был отрезан. Плюх! Плюх! Плюх! — в снег проследовали пятна, оставшиеся от нарисованных им львов. Какаши атаковал с бешеным напором: достал Сая с первых же ударов, свалил в снег, снова перехватил и вывернул за спину его руку, «вооруженную» обмакнутой в чернила кистью. Вот теперь художник и почувствовал, и услышал, как трещат его кости... И вдруг ушей его достиг иной звук — девичий крик, наполненный болью. Стальная хватка, сдавившая руку Сая, в тот же миг ослабла... Тьму вдруг прорвала яркая вспышка, и Какаши невольно прикрыл глаза ладонью, опасаясь ослепнуть от ее света. Он еще не понимал, что сочится этот свет вовсе не снаружи, а изнутри — изнутри него самого... А Тьма продолжала разрываться: огонь, такой знакомый, пробивался сквозь нее, вскрывал запертые воспоминания. Огонь зеленых глаз... — Упустил! — прошипел Какаши. — Сам себя упустил!.. Всё еще жмурясь, он практически на ощупь достал из кармана небольшой свиток. Встряхнул его, разворачивая, и сложил печать. Пыхнувшее облако вывалило ему на руки свиток значительно большего размера. Какаши раскатал его на снегу и усадил свое непослушное тело на широкое полотно, прямо в центральный круг, охваченный рядами символов. Еще одна серия печатей... Теперь коснуться свитка... Строчки надписей вздрогнули, перекрасились в кровавый цвет и ожившими цепочками помчались к Какаши. Они забрались под его одежду, отыскали энергетические центры его тела и скрутились вокруг них спиралями. А потом эти спирали вспыхнули — не все сразу, а одна за другой, каждый раз заставляя Какаши вскрикивать и корчиться от боли... Но вот, наконец, последние вспышки полыхнули на его лице, и по уже светлой коже джонина с шипением побежали огненные узоры; они ручейками слились в его левый глаз и исчезли в нем без следа. Тяжело дыша, Какаши повалился в снег, перекатился на спину и подставил лицо под холодные хлопья. Свет, льющийся с неба, уже не слепил глаза... Сай наблюдал за обратными превращениями Какаши с опаской. И с долей понимания: «Выходит, он знал! Знал, что поражен Проклятой Печатью, и заранее подготовился!.. Но как же Цунаде-сама отпустила его? Или ей ничего неизвестно?» Что и говорить, вопросов у Сая было много, а настороженности и того больше! Так что приблизиться к Какаши он решился лишь после того, как завершилась трансформация. — Кажется, я понял... — привычно равнодушно проговорил Сай и пошевелил пальцами правой руки — та, хоть и отозвалась острой болью, но дала понять, что всё не так уж плохо! — ...кого вы имели в виду, называя «слабым звеном» команды...