У Какаши особых сомнений, что Саске согласится участвовать в запечатывании Девятихвостого Така, в общем-то, не возникало. Его, как и Стража, больше волновал другой вопрос, и пока Наруто уточнял позицию Саске, двое мужчин спешно этот вопрос обсуждали.
— Что ж, — подвел итоги пришелец, — для нас большая удача, что ты добился от своего шарингана так много. И поскольку мы оба можем открывать проход в иные измерения, шансы на успех выглядят значительно выше, чем я предполагал.
Какаши в ответ лишь коротко вздохнул, настраиваясь на совместно принятое решение, и обернулся: восседавшая на драконе Арика была достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора и, следовательно, не запланировать новых глупостей. А за спинами дракона и девушки сквозь хлопья снега уже проявились две фигуры: как и предполагал Какаши, Наруто возвращался не один…
— Пополни свои запасы чакры у джинчурики, иначе сил не хватит, — приказал Страж, выпуская Арику из каменного доспеха. — У тебя на это пара минут, пока я буду объяснять что к чему.
Арика согласно кивнула и направилась к Наруто, попутно кидая настороженные взгляды по сторонам. Ох, не нравилось ей всё происходящее! Ни новые секреты между Какаши и пришельцем, прямо-таки вопящие о недоверии к ней, к Арике! Ни внезапный союз, участники которого поглядывали друг на друга отнюдь не как близкие соратники!
Сэкимори косился на Наруто, вернее, на хвосты его покрова, увеличившие своё число до четырех, и озабоченно хмурился. Еще он бросал взгляды на Саске и хмурился еще больше.
Лицо Саске с размазанными дорожками кровавых слез казалось равнодушно непроницаемым, однако глаза парня цепко оглядывали присутствующих, словно он с одного лишь взгляда оценивал возможности каждого из них — всех, кроме Арики. Её Саске не то чтоб игнорировал, но всерьез откровенно не воспринимал.
Какаши, наоборот, почти неотрывно смотрел в лицо Арике, и от взора его единственного открытого глаза ее с макушки до пят будто током пробивало, и она не знала, куда спрятать свои глаза.
Наруто же ни на ком из присутствующих, включая даже Саске, своего внимания не задерживал. Складывалось ощущение, что он смотрит куда-то внутрь себя, и его обычно добродушное лицо сейчас выглядело мрачнее грозовой тучи…
— Вкратце, — приступил к объяснениям сэкимори, — дзюцу, которое я собираюсь использовать, основано на совместной силе Пяти Стихий. Каждая стихия сильна по-своему, именно поэтому кланов нас, Стражей, пять. Каждый клан привносит силу своей врожденной Стихии в укрощение существ, с которыми не в силах справиться обычные шиноби. Вот эту обкатанную схему мы используем и сейчас. — Пришелец оглядел лица собравшихся. — Каждый из вас предоставит свою чакру и встроит в нее свою стихию. Остальное я сделаю сам. Если всё пойдет как надо, эта техника позволит заключить Девятихвостого в сосуд, — сэкимори обвел руками воздух, изображая нечто округлое. — Сосуд временный, такие используют, когда нет подходящего носителя демона и требуется время, чтобы подобрать джинчурики...
Губы Саске при этих словах дрогнули в еле заметной, как легкая тень, улыбке, а во взгляде его сверкнула ледяная решимость.
— Предупреждаю сразу, — продолжил Страж, — сосуд нестабилен! Он требует подпитки чакрой для подавления силы запечатанного в нем существа. Поэтому даже усмиренный, казалось бы, демон может вырваться в любую секунду! Так что будьте осторожны! — Он остановил свой взгляд на единственной среди собравшихся девушке. — Особенно ты, Арика. Если появится хоть малейшая опасность, просто беги! Как можно дальше!.. Итак, — пришелец снова поднял голову, — главная сейчас задача — утихомирить Девятихвостого. Вы, Саске и Наруто, — повернулся он к бывшим сотоварищам, — на вас ложится задача не дать демону выбраться из ямы раньше времени, пока я буду разворачивать свое дзюцу. Вы оба уже показали свои способности в этом вопросе, но в случае чего ты, Какаши, — кивнул он джонину, — поможешь им. А ты, Арика, начнешь первой собирать свою чакру — как только я подам сигнал. Я продолжу за тобой и покажу остальным, что им надо делать. А теперь, — сэкимори указал рукой в сторону Девятихвостого, который бесновался среди сдавивших его скал, — окружите яму в порядке следования ваших стихий.
Один за другим шиноби принялись разбегаться по своим местам. Дракон, освобожденный от недавней наездницы, подтянулся к хозяину.
— Ты ведь понял, — негромко произнес Страж, обращаясь к нему, — главное, зачем мы здесь, эта девушка. Она в любом случае должна быть переправлена в наш мир…
Пока Арика возносила молитвы небесам, упрашивая их, чтоб рискованная затея прошла благополучно, Страж сложил печати...
— Начинай! — прокричал он.
Руки Арики выдали привычный жест. Чакра распустилась вокруг нее белым коконом, расширилась.
— "СУЙТОН!" — произнесла Арика, концентрируя подвластную ей стихию.
Облако ее чакры быстро сменилось облаком тумана, потом оно так же быстро уплотнилось, собрав зависшие в воздухе капли в огромный полупрозрачный слиток.
Ввух! — со стороны Стража прилетел порыв уже его чакры, подхватил этот слиток, потянул. И Вода, подчиняясь Стихии Земли, последовала зову — расползлась прозрачным потоком, окружая яму с Девятихвостым.
— "ДОТОН!" — раздался следующий клич.
Земля вокруг ямы чуть дрогнула, и в воздух, сталкиваясь друг с другом, взлетели камни, с тяжелым скрежетом поднялись обломки скал, и все вместе они с шумным плеском вошли в водный поток. Двустихийное кольцо, объявшее яму, уплотнилось и принялось стягиваться, придвигаясь к Девятихвостому.
Така в очередной раз взревел, задергался, увидев, что вокруг него сжимается новое, более основательное узилище, и попытался разорвать его, пока стены не сомкнулись окончательно. Однако несколько внушительных размеров валунов, прилетевших со стороны Наруто, с силой ухнули в яму с Девятихвостым и утихомирили его еще на какое-то время.
— "РАЙТОН!" — продолжилось дзюцу.
Кверху взвилось облако голубой чакры, и каменно-водное кольцо, пропустив сквозь себя разряды молний, вскипело брызгами, словно буйная горная река. Нерешительно ворочавшиеся в водном потоке камни забились, заскрежетали друг о друга, пытаясь выстроить свои тела в равномерную структуру.
Кольцо снова заметно сжалось.
— "ФУТОН!"
К небу поднялась голубая чакра, кое-где с красной примесью, и тут же с воем скрутилась в спираль. Мощные порывы ветра ворвались в кольцо и толкнули водный поток.
Грохот встал оглушительный! Тысячи камней двинулись по кругу, ускоряясь и вспенивая воду. Они перетирались друг о друга в порошок, они мешались водой и строились слоями плотных сетей под приказным натиском разрядов.
Вскоре грохот несколько стих, превратился в равномерный шум, а кольцо, уже перевалившее края ямы с Девятихвостым, вытянуло свои стены вверх и стало походить на раскрученную гигантским гончарным кругом заготовку из глины, края которой с упорством наползали на Ястреба.
— "КАТОН!" — выбросились вверх потоки фиолетовой чакры.
Выстрелившая в воздух огненная струя коснулась кольца и рванула по кругу, выписывая тонкие яркие полосы. Горячие хлопья пара заплясали в воздухе. Шипение, будто от тысяч гигантских змей, растеклось по округе...
Сэкимори быстро сложил печати. Разогретое кольцо сжалось еще сильнее, вытянулось вверх, края его завалились внутрь, подминая под себя Девятихвостого. Через несколько секунд кольцо действительно стало походить на пузатый глиняный сосуд, стенки которого быстро твердели, застывая прочной броней. Обрывки демонической чакры Така, которые поначалу вырывались рваными клоками то тут, то там, теперь стали появляться всё реже и реже.
Хлоп! — с гулким хлопком горловину сосуда припечатала толстая крышка, и головокружительное вращение узницы Девятихвостого начало замедляться.
Хлесь! — поверх сосуда пролегла мощная цепь, прижала крышку. И в тот же миг на боку сосуда вспыхнул символ.
Хлесь! Хлесь! — материализовались две новые цепи, захлестнулись друг на друга, скрестились, охватывая сосуд. И вслед за ними на поверхности сосуда полыхнули еще два символа.
Хлесь! Хлесь!..
— Получилось... — сэкимори облегченно выдохнул.
Запечатанное вместилище демона неспешно замедляло свое вращение. И демонстрировало замершей вокруг ямы пятерке свои выпуклые бока и пять запечатленных на них кандзи основных стихий...
***
— Оставьте нас! — произнесла Уруми тоном, настолько не терпящим возражений, что Сай и Ино безотчетно подскочили, готовые подчиниться ее приказу.
Впрочем, они тут же застыли и вопросительно глянули на Шикамару. Тот замахал им руками за спиной Уруми: мол, уходите! Уходите! Яманака тут же подхватила раненого художника и скрылась с ним за одним из выступов.
Тайори опустилась на колени рядом с телом Джирайи.
— Нож! — она, не оборачиваясь, протянула раскрытую ладонь к Шикамару.
— Эм-м... — опешил Нара, — вы же не собираетесь делать ему вскрытие?
Уруми молчала и явно не собиралась ничего объяснять и даже не меняла позы, так что Шикамару ничего не оставалось, как вложить в ладонь женщины кунай.
— И ты убирайся! — шикнула на него Уруми, сжав рукоять. — Я позову, когда надо.
— Но учтите, он вот-вот придет в себя, — предупредил Шикамару и, не удостоенный никаким ответом, поспешил присоединиться к своим товарищам.
— Ф-фух-х! — тихо выдохнул он, опускаясь в снег. — Как же иной раз выматывает общение с особами женского пола! И почему, спрашивается, мне постоянно достается сталкиваться именно с ними?!..
Уруми осторожно взрезала одежду Джирайи в нескольких местах, подсовывая лезвие ножа между витками пут и мысленно сетуя, что выданное мужчине роскошное одеяние, изначально стоившее немалое состояние, теперь стало походить на оборванное рубище.
Наконец, удовлетворившись проделанным, она отложила нож. Сложила печать, сосредоточилась...
Жар объял ее тело, а уровень гормонов уверенно пополз вверх, и вскоре Уруми почувствовала, что они сочатся из каждой ее поры, источаются с каждым ее выдохом, и даже само дыхание ее стало горячим, с легкой хрипотцой. Она наклонилась к губам мужчины, коснулась их поцелуем — впрочем, недолгим, назначенным больше, чтоб оставить след своего нового, будоражащего запаха. И лишь самую малость — чтоб удостовериться в спектре чакры, который Уруми в своей лаборатории изучила достаточно хорошо! Затем она лизнула кончики пальцев и выпустила из них светящиеся ниточки. Коснулась кожи шиноби, обнажившейся под надрезанной одеждой...
Подтолкнуть потоки чакры, направляя их в новое русло... Поднять чувственность до сумасшедших пределов, заставить каждую нервную клетку принимать и посылать сигналы в нужных направлениях… Разжечь огонь желания и усилить его, превратить в безумный и неуправляемый пожар...
Шикамару был прав — Уруми сейчас находилась в знакомой ей стихии!..
Она по очереди касалась пальцами ведомых ей точек на теле мужчины и замирала, чутко прислушиваясь к результатам своих действий...
Беспамятство Ханзо стало каким-то неправильно неспокойным. В этом отрезке небытия даже появилось время, и каждое мгновение этого времени Ханзо ощущал присутствие рядом кого-то иного — пусть скованного, однако желающего выбраться на поверхность жизни не меньше самого Саламандры. Ханзо даже казалось, что он чувствует не свое, а его дыхание! Что он слышит стук его сердца!.. Что он ощущает…
О, небеса! Сквозь толстые стены беспамятства вдруг пробились чужие ощущения и накатили чужие желания — настолько непривычные и настолько не подчиненные воле Саламандры, что утопили бывшего лидера Амегакуре с головой...
Уруми заметила, как изменилось дыхание мужчины, как подскочил его сердечный ритм, как дрогнули его ресницы — тот, кто занимал сейчас тело саннина, начал приходить в себя. «Нет! Совсем не в себя!» — поправилась она, глядя, как поток судорог раскатывается по телу Джирайи...
Проклятье!.. Ханзо, задыхаясь, вынырнул из темноты беспамятства. Всё вокруг казалось избыточным, перешедшим разумные пределы: слепящий свет, ледяные уколы снежинок, оглушающий шум крови в голове. И уж совсем нестерпимо жгла близость женщины, что заставляла излишне возбужденное тело буквально содрогаться от ее ласк.
— Крг-гх! — Саламандра всё-таки подавился вдохом: не находящее выхода телесное перенапряжение лопнуло в его голове, взорвалось кровяным вулканом, ударило в нос и потекло по лицу теплыми струйками...
— Эй, вы! — крикнула Уруми укрывшимся неподалеку шиноби.
А сама невольно прянула назад: взгляд Джирайи стал безумным, лицо его перекосила гримаса боли, а всё тело вдруг задергалось, затряслось в припадочных вывертах. Уруми сжала кулаки, до боли впив кончики ногтей в ладони: подобное она наблюдала совсем недавно, и тогда припадок пробудившегося вместо Джирайи Ханзо закончился для нее непередаваемым унижением! Но всё же она не отвела взгляда: смотреть на мучения Саламандры, пусть даже находящегося в чужом теле, было мстительно приятно! И особенно приятно было то, что она, Уруми, только что хорошенько приложила все известные ей усилия, чтоб мужчина испытал наибольший спектр негативных ощущений!..
* * *
Сакура стояла, замерев, и с высоты уступа, на котором она умостилась, наблюдала за происходящим. Понимание, что именно творится там, внизу, пришло к ней довольно быстро, и всё же увиденная картина настолько ее впечатлила, что более-менее связные мысли не сразу сформировались в ее уме.
Выходит, они все вместе собрались, чтоб запечатать Девятихвостого!.. Взгляд Сакуры приклеился к округлому сосуду, что вращался посреди огромной рваной ямы. В сравнении с тем, какого необъятного размера демон только что занимал эту яму, сосуд казался крошечным, и даже не верилось, что он вообще способен сдержать мощь Девятихвостого! Зато теперь Сакура прекрасно понимала, почему ее оставили в стороне — здесь она действительно вряд ли смогла бы помочь! Только бы мешалась!
«Да уж, укрощение хвостатых — явно не моя стихия! Однако... — Сакура переводила взгляд с одного на другого из пяти человек, стоявших вокруг ямы, — ...откуда же он взялся? Этот Девятихвостый?.. Разве что вызов? Но... кто же мог решиться на такое?»
«А ты подумай как следует! — вдруг знакомо встрепенулась внутри иная Сакура. — Ты ведь решила измениться и больше не бояться видеть реальность! Ты всегда думала о Саске только хорошо — может, стоит увидеть, каков он в действительности?..»
Сакура вдруг почувствовала, что начинает дрожать. Простая мысль о том, что на окружающий мир надо смотреть с другой точки, стронула с места новые слои понимания, и в голове ее вся история, связанная с Арикой Тайори и с Саске потихоньку начала складываться в логичный сюжет. Единственным, кому не находилось пока внятного места в этом сюжете, был незнакомый шиноби и его дракон...
***
— Готов? — тихо спросил сэкимори у дракона.
В ответ дракон так же негромко проурчал.
Страж волновался сейчас, пожалуй, не меньше, нежели перед применением дзюцу запечатывания.
— Тогда начинаем! — заявил он и, даже не дождавшись, когда вращение запечатанного сосуда полностью остановится, сложил печати...
И практически в то же время сошлись в печать пальцы Какаши...
