Мохито

Джулиан в который раз прослушал свои записи и горько усмехнулся. Нет, это было вовсе не исследование кардассианской литературы, это даже перестало походить на личный дневник. Он оказался поглощён личностью Гарака, рассуждал о его мотивах, действиях, взглядах… Он даже позволил себе задуматься о нём в таком ключе, в котором никогда прежде не думал ни об одном мужчине. Разве не пора было признать, что каким бы лжецом Гарак ни был, каким бы чуждым и непонятным ни являлся, то, что Джулиан к нему испытывал, начинало превосходить даже дружеские чувства? Ещё минуту назад он произнёс, а компьютер зафиксировал фразу, которая теперь Джулиана пугала: «И на самом деле мы удивительно похожи. Не разумом, не логикой, но чем-то другим. Быть может, внутренней тоской, одиночеством, может, ощущением отчуждённости и даже отверженности. Мы гораздо ближе друг другу, чем кто-либо на этой станции ко мне или же к нему. Какую бы связь ни давала родственная душа, может ли она подарить Гараку такую же общность с другим существом?..» Джулиан потёр переносицу. Он слишком много на себя берёт. Он мечтает, а не опирается на логику. Гарак оставался для него непознаваемым, непроницаемым, скрытым. Как можно что-то утверждать об их мнимой общности? Буквально сегодня вечером, за ужином, во время разговора вовсе не о литературе, Джулиан высказал один из своих жизненных девизов, и Гарак встретил его снисходительно и с иронией. — Прежде чем быть верным кому-то другому, следует оставаться верным самому себе. — И кого же нам стоит поблагодарить за эту ложную мудрость? Сарека с Вулкана? — Вообще-то, это слова Джулиана Башира с Земли, — Джулиан почти обиделся, но всё же взял себя в руки. — Не так уж плохо, ведь это был экспромт. — С такими убеждениями вы не продержались бы и пяти секунд на Кардассии. Джулиан и сейчас помнил эту усмешку. Именно она заставила его тут же перейти в наступление… Размышляя теперь, он мог только вздохнуть. Гарак оставался любезным, даже ядовитые фразы укутывая в тончайшие шелка вежливости, но можно ли назвать их разговор на самом деле дружеским? Общность, единство, расположение! Как смешно это звучало, неужели несколько минут назад он всерьёз рассуждал об этом? Выдавал желаемое за действительное. Джулиан похолодел, поймав себя на такой мысли. Отчего-то Гарак был ему необходим настолько, что он готов был обмануться, только бы поддерживать иллюзию более близких отношений, чем на самом деле. Что это? Что это за чувство? *** Гараку нравилось увлекать Джулиана в сторону от размышлений о родственных душах. Он пользовался любой возможностью, чтобы перевести разговор. И в этом немало помогала игра в «ловлю кардассианского шпиона». Раз за разом Джулиан попадался на эту удочку и мнил себя охотником, как будто бы вынуждая Гарака изобретать всё новые отговорки, избегать всё новых ловушек. Всякий раз Джулиан сдавался, а в глазах его проглядывало восхищение. Сегодня Гарак признал, что на самом деле это и была самая приятная часть игры. Ему нравилось, как смотрит на него доктор. Притяжение потихоньку сводило с ума. Несмотря на то, что Гарак старательно выстроил защиту и эмоции стали беспокоить его значительно меньше, с физической стороной он не мог справиться так легко. Оставалось вопросом времени то, как скоро Джулиан начнёт обращать внимание на некоторые физические аспекты их встреч. Как скоро он заметит реакции чужого и неизвестного тела. Гарак проверил лично — медицинские файлы Кардассии на Deep Space Nine были уничтожены. Джулиану неоткуда было взять подробной информации, разве только он не начнёт допрашивать с пристрастием некоторых баджорцев. Но осторожность ещё никому не вредила. Другим же вопросом, который занимал Гарака всё сильнее, была та, возможно, несуществующая тайна, что носил в себе сам доктор Башир. Гарак искал. Всё, что прежде его сдерживало, отступило. Он не сомневался, что найдёт нечто очень важное, и потому почти перестал спать. И, наверное, он был готов обнаружить всё, что угодно. Но, самое плохое, не только обнаружить, а и принять Джулиана вместе с этим. Впрочем, сегодня вечер не располагал к поискам. Гарак прекрасно помнил, кто такая Натима Ланг, а может, и не только помнил. Из непонятного чувства — будто бы подцепил от Джулиана какую-то федеральную простуду — Гарак даже постарался предупредить её. В своей манере, конечно. И вот теперь, оставшись в одиночестве в каюте, задумался, что делает и зачем. Нужно было отодвинуть эмоции и чувства, чтобы отыскать наилучший ход, ведь ситуация оказалась весьма интересной. Не было никаких сомнений, что Кардассия очень скоро вспомнит о нём. Вот только как бы Гарак ни старался сосредоточиться, ему вспоминался Джулиан, тот самый момент, когда в глазах его мелькнула будто бы обида. *** Проблемы с кардассианцами не слишком занимали Джулиана… поначалу, пока он не услышал, что Гарак заявился в ОПС, чтобы поговорить с Сиско. Дакс, заглянувшая в медотсек буквально на несколько минут, сказала: — Похоже, у него это входит в привычку, как считаешь, Джулиан? — Это только подтверждает, что мы имеем дело с кардассианским шпионом, разве нет? — шутка получилась не очень смешной, Джулиан и сам это чувствовал. — В твоём голосе столько озабоченности, — Джадзия качнула головой. — Вы стали по-настоящему близки. — Вовсе нет, — вспомнились недавние болезненные размышления. — Ужин ни к чему не обязывает. Ты можешь в этом убедиться… — Нет, Джулиан, сегодня я совершенно точно занята, — и Дакс ушла. Джулиан провёл ладонями по лицу. Он не желал ужинать с Дакс, но получилось сыграть убедительно. Ему гораздо больше хотелось переговорить с Гараком. Внутри шевельнулась немотивированная тревога. Возможно, Гараку угрожает опасность из-за этих кардассианцев? Взять себя в руки было невероятно сложно, но Джулиан всё же попытался заняться делами, старательно отгоняя паническую мысль: «Будьте благоразумны, Гарак». *** «Гал Торан»… Гарак подошёл к дверям магазина и заблокировал их. Кардассия действительно вспомнила о нём, потребовав — потому что Кардассия никогда не просит — продемонстрировать верность. Обещание, что это позволит вырваться из ссылки, внезапно показалось Гараку жалкой насмешкой. Да, здесь было невыносимо. Но теперь станция значила для него… несколько больше. Гарак задумался, нельзя было упустить ни единой детали. Вряд ли он сможет покинуть Deep Space Nine, даже выполнив то, на что намекнул гал Торан. Но не было ли это изящной проверкой, провокацией… Знали ли они, что здесь, на станции, находится родственная душа Гарака? И что, если да? *** Что на самом деле имело значение? Джулиан задавал себе этот вопрос снова и снова. Что на самом деле имело значение для него? Как на самом деле он относится к Гараку?.. Всё было бы проще, будь Гарак женщиной, пусть Джулиану и нелегко оказалось это признать. Если бы Гарак был другого пола, Джулиан смело назвал бы свои чувства влюблённостью. И не пришлось бы тратить столько времени на оправдания самого себя. Не нужно было бы стараться отыскать ещё какой-то интерес. Всё стало бы проще. *** Гарак прекрасно понимал, что Торан обязательно появится у шлюза. Просчитать психологию этого увальня не составляло труда, какие бы указания тот ни получил. И единственное, почему Гарак медлил — желание узнать побольше. Даже мельчайшие крупицы информации позволили бы предположить, насколько на Кардассии осведомлены о проблемах конкретного портного. Торан оказался пустышкой… А значит, Джулиан никак не замешан в этом, значит, там не знают о нём. Гарак испытал неуместное облегчение, хотя на самом деле этот поступок оттолкнул его от Кардассии ещё дальше, чем прежде. По крайней мере, на сегодняшний день. — Почему вы это сделали? Зачем застрелили гала Торана? — остановил его Кварк. Усмехнувшись ференги, Гарак ответил вопросом: — Почему вы позволили профессору Лэнг уйти? — У меня не было выбора, я люблю её, — возмутился Кварк. — Я же люблю Кардассию. Потому и сделал то, что сделал, — вдохновлённо заключил Гарак. Но как бы это ни прозвучало, а фраза, конечно, не была достаточно правдивой. Теперь. — Не понимаю. — В этом вся сущность любви. Никто не понимает её по-настоящему, не так ли? Гарак двинулся по коридору, больше не глядя на Кварка. Он уже знал, что даже если бы Торан предложил ему возвращение… он бы всё равно выстрелил.