В списке критически больных

      Порой Антону казалось, что теория музыки у него преподаётся абсолютно каждый день.       Возможно, это звучит странно. «В моей жизни слишком много теории музыки», решил Антон. Да, именно решил. Из шести учебных дней в трёх из них есть этот предмет: понедельник, пятница и суббота. Но даже в те дни, когда этого предмета в расписании нет, он всё равно усиленно готовлюсь к нему. Но я не совсем об этом. «В моей жизни слишком много преподавателя теории музыки». Случайные встречи в коридоре консерватории и около нее — это не всё. Арсений Сергеевич постоянно появляется у Антона в мыслях, несмотря на все попытки это контролировать.        Парень проходил несколько стадий, начиная с «мне вообще пофиг кто и что там думает обо мне, особенно Арсений Сергеевич» до «сука, вообще-то обидно было». У Антона и в мыслях не было, что он какой-то особенный, тем более этим пользоваться. Неужели Арсений Сергеевич такого мнения о нем? Разве он давал повод так думать? Нет. От этого ещё обиднее.       Обидно и неловко.       В любом случае, парень решил отработать эту лабораторную как можно скорее, чтобы забыть об этом, только нужно попросить счёт, на который нужно перевести нужную сумму.       — Шастун, ты чё встал, пойдём, — сказал Дима, ударив застывшего у парты Шастуна по плечу.       — Иди, я догоню, мне нужно насчёт пропуска лабораторной поговорить.       — А, ну ладно, удачи.       Как обычно, парень подождал, пока аудитория почти опустеет и подошёл к столу преподавателя. С чего это привычка? Почему ему некомфортно разговаривать при других студентах? Почему разговор с этим преподавателем Антон воспринимал как что-то интимное, не для посторонних глаз? Парень усмехнулся своим же мыслям. <tab>Кто тут ещё особенный, Арсений Сергеевич.        Учитель не обратил на парня никакого внимания, ну, или просто сделал вид, что не обратил, продолжил помечать что-то в блокноте.       — Здравствуйте ещё раз. Я вас не отвлекаю?       Мужчина неохотно оторвался от своего занятия, но всё же посмотрел на студента.       — Нет, Антон, не отвлекаешь. Ты что-то хотел? — голос у преподавателя был немного уставшим, и студент на секунду даже решил, что, возможно, сейчас не лучший момент для разговора, но решил не отступать.       — Да, я хотел бы уточнить насчёт пропуска. — ответил Антон, стараясь говорить как можно увереннее и непринуждённее. Мол, ситуация меня вообще, никаким боком не парит.       Арсений Сергеевич приподнял брови.       — И что же тебе нужно уточнить?       — Когда можно написать работу и на какой счёт переводить деньги.       Арсений Сергеевич скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула, а после с небольшой улыбкой посмотрел на студента.       В аудиторию начал заходить новый поток студентов.       — Так, я заходить никому не разрешал! — громко сказал учитель, что заставило всех остановиться, — Выйдите все и зайдите только к началу занятия!       Послышался недовольный гул студентов, но Арсению Сергеевичу, похоже, было всё равно. Когда аудитория всё же опустела, мужчина продолжил:       — Тебе стоило подойти к старосте. У тебя нет ещё ни одного пропуска в этом семестре.       — В смысле нет? А 29 числа?       — Ничего не знаю, у меня не отмечено, — сказал мужчина, пожав плечами. Антон просто стоял, смотря, нет, откровенно пялясь на преподавателя.       — Это всё, Шастун? — спросил учитель, вставая из-за стола.       — Да, то есть, нет, Арсений Сергеевич.       Учитель, не скрывая своего интереса, подошёл почти вплотную к парню.       — Да, и что же ещё? На свидание позовёшь, может? — сказал брюнет, широко улыбаясь.       — А вот если захочу, то позову! — сказал Антон, понимая, что щёки вот-вот начнут пылать, а точнее уже начали. — И вообще, Арсений Сергеевич, я требую объяснений!        Мужчина приподнял одну бровь, мол, да что ты говоришь. Ситуация его нисколько не смутила, а только забавляла.       — Ладно, Шастун, прекрати. Я поступил неправильно и просто пытаюсь этим извиниться, а ты всё обламываешь под корень, прекрати.       Парень посмотрел учителю в глаза всего на пару секунд, после сразу смущённо отвёл взгляд в сторону.       — Я ведь правда ничего такого не думал, Арсений Сергеевич, — едва слышно проговорил студент.       — Я знаю, Тош, прости меня, пожалуйста. Возможно, я немного забыл, что ты не такой. Зрительный контакт, и Антон утонул. Океаны напротив были наполнены такой нежностью, что он понимал, еще немного — и он пропал. В голову Антону пришла мысль, которая после заставит его ужаснуться: ему бы очень хотелось подойти ещё ближе, чтобы между ними почти не осталось пространства, и гори оно всё огнём.       — А какой я? — спросил Антон почти шепотом.       Арсений Сергеевич, словно прочитал мысли парня, сделал ещё один шаг на встречу и едва слышно сказал:       — Какой ты? Упрямый, гордый, немного рассеянный, немного безответственный, но безумно солнечный, — мужчина наклонился к парню, продолжая говорить практически на ухо студенту, — честный, но только не в самом важном. Добрый ко всем, но только не к себе. Таким я тебя вижу.        Парень почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Антон не мог дать себе отчёт в том, что сейчас происходит, но ему не хотелось, чтобы этот момент заканчивался.        Но раздался звонок, оповещающий о начале занятий. В аудиторию начали заходить студенты, занимая свои места, при этом создавая не небольшой шум. Преподаватель отстранился, сделал несколько шагов назад и сел за стол. Антон на ватных ногах направился к выходу из аудитории. Открыв дверь, парень обернулся. Арсений Сергеевич посмотрел на ученика, после чего чуть улыбнулся и кивнул головой. Антон улыбнулся в ответ и вышел из аудитории.