Исток

      Нахлынувшие воспоминания о лицемерном обмане и подлом предательстве адмирала Стрида Фортема жгучей волной прошлись по оголенным нервам Кайло. Несколько секунд он в шоковом состоянии вглядывался в лицо лежащего под ним мужчины, затем рывком вышел из расслабленного тела, и отпрянул от него, словно от зараженного чумой. Хакс все еще пребывал в послеоргазменной истоме. Взгляд серых глаз был расфокусирован и блуждал по обнаженному телу рыцаря.       Но затем взгляд его изменился. Сначала проступило непонимание, затем прозрение и, наконец, паника. Зрачки Хакса расширились, рот приоткрылся. Он нервно сглотнул и моргнул, когда увидел с каким выражением смотрит на него Кайло.       - Ты!.. – выдохнул вне себя рыцарь, и его пальцы судорожно смяли простыни.       Хакс на мгновение задохнулся, а потом внезапно чье-то чужое сознание жестоко вытолкнуло его из собственного тела. Он беспомощно видел и слышал все, но при этом не имел никакой власти вмешаться и вернуться в свою голову. Он в ужасе понял, что сейчас не один в своем теле и им завладела совсем другая личность.       Лицо Хакса заострилось. Серые глаза прищурились, а губы скривились в насмешливой и до дрожи знакомой ухмылке.       - Рен? Мой дорогой рыцарь, ты ли это?.. – даже голос Хакса стал иным. Отрывистым и ядовитым. И Кайло понял, кто сейчас перед ним.       - Стрид, - презрительно выплюнул Рен, чувствуя в груди стремительно разрастающуюся боль и ненависть. Рыцарь соскочил с кровати и выпрямился, сжимая до белизны кулаки, и пронзая адмирала Фортема таким яростным взглядом, что тот невольно перестал ухмыляться. Воздух вокруг джедая завибрировал и все незакрепленные предметы в комнате поднялись в воздух. Темная энергия и Сила сгустилась вокруг рыцаря, подавляя и обжигая своим холодом. Рот Рена скривился в оскале и из его глотки вырвался тихий угрожающий рык.       Адмирал резко отпрянул назад, прочь от потемневшего форсера.       - Что? Снова хочешь ударить меня, как тогда, в обеденном зале? – оскалившись, бросил адмирал, прижимаясь спиной к стене и подтягивая голые ноги к груди.       - Я отдал тебе свою душу, сердце, тело, все, что у меня было, - процедил Рен, сверля глаза Стрида пылающим неприязненным взглядом. – Я верил тебе, а ты… ты, бездушная мразь, использовал меня, чтобы достичь власти и развязать очередную войну! Я никогда не был тебе нужен! Ты лицемерный, лживый предатель!       Выпалив это, Рен схватил валяющуюся на полу одежду и стал поспешно натягивать ее на все еще вспотевшее после секса тело.       - Да, я использовал тебя, но я не лгал насчет своих чувств, я действительно любил тебя… - попытался возразить Фортем, но внезапно подскочивший к краю постели взбешенный очередной ложью рыцарь заставил его умолкнуть и сжаться еще сильнее.       - Если бы ты любил меня, то не сбежал бы трусливо, оставив одного, раненого, на расправу врагам! – закричал Кайло и в его глазах стремительно стали расползаться языки желто-оранжевого пламени. Он нависал над Фортемом, и тот со страхом понял, что ничто сейчас не удерживает Рена от того, чтобы напасть и разорвать его голыми руками.       - Я тебя НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!! - прорычал парень, и в подтверждение мыслей Фортема вытянул вперед руку. В ту же секунду невидимая удавка сдавила шею адмирала. Он сделал вдох и уже не смог больше выдохнуть. В ушах застучало, лицо покраснело, а перед глазами заплясали цветные пятна. С трудом преодолевая давление на глотку, Стрид просипел:       - Ну, давай же… Смелее… ты же хочешь отомстить мне за все?.. Накажи меня… убей… я… заслужил… это…       Несколько бесконечно долгих мгновений удушающий захват не ослабевал. Глаза Рена по-прежнему ярко обжигающе горели желтым пламенем, а лицо кривилось в страшной злобной гримасе. Затем удавка с шеи так же внезапно пропала, как и появилась. Рен отступил, опустив руку, лицо его разгладилось, он несколько раз моргнул, словно прогоняя некое наваждение.       - Ты не стоишь того, чтобы марать о тебя руки, - выдохнул Рен, тяжело и часто дыша. Он склонился и стал быстро обуваться.       - Так и знал, что не сможешь, - вдруг язвительно выпалил Фортем. Он отлип от стены и вперил в рыцаря издевающийся взгляд. Худое голое тело все потряхивало от злости и сочащегося яда: - Никогда не мог, потому что был слишком слаб! Зависим от меня! Ты – мой, Кайло Рен! Ты целиком и полностью принадлежишь только мне! Не ему, понял?! - Фортем скривил губы в победоносной ухмылке. - Можешь кричать, что ненавидишь меня сколько угодно, но я знаю правду. Если бы ты не любил, не лег бы снова ко мне в постель! Только поэтому ты оказался тут с этим жалким, недостойным меня, двойником! Не Хакс привлек тебя, а я! Мое лицо, мое тело! Не его!       Фортем расхохотался, упиваясь собственной властью, словно его тело не было погребено в песках сотни лет назад, а имя - проклято и предано забвению. Глаза парня лишь презрительно вспыхнули, высветившись в полумраке комнаты желтыми угольками.       - Не надейся, что получишь с ним второй шанс, Кайло. Часть меня всегда была в нем и навсегда в нем останется. Он не сможет выжать меня из себя. Я все для этого сделаю. Отныне, смотря на него, ты всегда будешь видеть меня. Он тебя не получит, потому что ты - мой… Мой! – прошипел Фортем и снова мерзко рассмеялся.       - Ненавижу вас обоих! Ненавижу и проклинаю тот день, когда впервые встретил и тебя и его! – с горечью выдавил из себя Кайло. Желтизна исчезла из его глаз, оставив в них бесконечную боль и тоску.       Это и отрезвило Хакса. Он рванулся прочь из невидимого захвата, сдирая кожу в клочья. Его разум запылал пожаром, выжигая из собственного тела чужое сознание. Когда контроль вернулся, было уже поздно.       - Кайло… - краска отлила от щек генерала, сделав его белым, как снег. - Кайло, постой! Выслушай меня… – выкрикнул Хакс в спину уходящего Рена. Тот не остановился и даже не обернулся. Дверь в спальню закрылась, спустя секунду зашипела входная и наступила звенящая тишина.       Отрывочные воспоминания рассыпанными осколками медленно собирались воедино, вырисовывая в памяти отчетливую картину событий, происшедших более восьми сотен лет назад. Хакс, как ледяная статуя, сидел посреди смятой и сбитой постели, пребывая в глубоком шоковом состоянии. Его мысли метались в гудящей голове стаей перепуганных галок. Прошлая жизнь… прошлая личность… адмирал Стрид Фортем. Та же внешность, тот же голос… тот же Кайло: дважды преданный, оговоренный, подставленный под удар, ввергнутый во тьму, сделанный братоубийцей и отступником, предателем своего Ордена и всего, что было ему прежде дорого - он, Хакс… или Фортем - всего его лишил, раздавил, опорочил, уничтожил…       Теперь все вставало на свои места. Вот откуда Кайло бессознательно помнил его. Вот почему постоянно говорил, что когда-то видел его, что они уже были знакомы. Вот почему он сам видел Кайло в своих снах: это были обрывки памяти, прошлой жизни; каким-то образом его сознание смогло найти путь к парню, заточенному в древнем сосуде много веков назад… о, бесконечный космос! Да ведь они были не просто знакомы, а состояли в прочных длительных интимных отношениях! Запретных отношениях!       Сердце словно молот заколотилось в груди, так и норовя проломить ее. Паника, неприятие, непонимание всего произошедшего затопили разум Хакса. Он задрожал и упал на постель, как надломленный. Закрыл мокрые глаза и даже не почувствовал скатившихся из-под крепко зажмуренных ресниц крупных слез. Он закрыл лицо руками и надрывно вздохнул.       - Великие звезды… Да что же это?! Да разве это все может быть правдой? Как такое вообще возможно?       Страшная истина опалила разум Хакса. То, что вторглось в его разум несколько минут назад и вышвырнуло его самого из собственного тела вон не было чужим сознанием. Это был Фортем. Его прошлая личность. Хакс был им в прошлой жизни. А в этой – он стал его перерождением. И все, что говорил минуту назад адмирал, действительно было правдой. Та личность и теперешняя сплелись воедино, и Хакс сам не мог понять, где заканчивалась одна и начиналась другая… В голове был полный мрак, хаос и сумбур.       Хакс сжался на постели, подтянул к себе колени и обнял их руками, тихо заскулив от новой вспышки боли и отчаяния. Он прикусил губу до крови, пытаясь болью отрезвить полыхающий разум. Хакс попытался припомнить, что говорил Фортем его устами: «Не Хакс привлек тебя, а я! Мое лицо, мое тело! Не его. Часть меня всегда была в нем и навсегда в нем останется!» Генерал распахнул глаза, только сейчас осознавая всю суть этих ядовитых слов. Фортем считал, что Хакс - всего лишь его жалкий двойник, и что Кайло, прежде всего, увидел в нем не Армитажа, а Стрида, и только поэтому притянулся к нему?.. Что все испытываемые Кайло чувства были не к нему, а к Фортему в нем? Что личность Хакса - лишь бледная невнятная пародия на великого адмирала, всего лишь бездушный сосуд, в который он намерен вселиться, как только представится возможность, и вся жизнь Хакса до сих пор была никчемной и вообще ему не принадлежащей?..       Нет, нет и нет! Это не может быть правдой! Он никогда до сего момента не ощущал внутри себя кого-то другого. Он был собой – Армитажем Бренноном Хаксом. И то, что он сумел уловить в те минуты от личности Фортема совсем ему не понравилось, оно было чуждо ему. Он не был таким, как Фортем. Он был другим. И Кайло должен это понять… Фортем и Хакс - не одно и то же.       За эту мысль мужчина зацепился и постарался удержать ее в гудящей раскалывающейся голове. Мужчина медленно сел и распахнул влажные покрасневшие глаза. Мышление привычно остро заработало, заставляя сердце пускаться в бешеный галоп.       Да. Они не одно и тоже. Хакс отчетливо это понял сейчас. Должно быть, понял это и Фортем, оказавшись в нем внутри. Тогда становится понятно, почему он вылил столько яда и желчи на Кайло… Все было до тошноты просто. Все слова Фортема были продиктованы ревностью и завистью к нему, Хаксу, и к тому, что он имел.       «Адмирал сам разрушил свою жизнь, уничтожил свои отношения с Кайло, - лихорадочно думал Хакс, - а теперь, вернувшись на миг в мое тело, вдруг понял, что я – не он, и у меня на самом деле есть все шансы начать все сначала. У меня, в отличие от него, есть новая жизнь, и в ней есть живой Кайло рядом, который испытывает чувства КО МНЕ, а не к нему! И, самое главное: у меня есть все возможности попытаться изменить наши судьбы, есть шанс доказать, что я – это я, а не Стрид Фортем, и на этом основании попытаться заново построить отношения, вернуть утраченное доверие, возродить угасшую любовь. В этой жизни я могу быть счастлив. Могу иметь все то, что уже никогда не сможет заполучить ОН. Именно от осознания всего этого законченный эгоист и собственник Фортем так взбесился, постаравшись очернить меня в глазах Кайло. Попытался сделать все, чтобы сжечь все мосты между нами. Чтобы не осталось ни единого шанса нам быть вместе. Действовал по принципу «так не доставайся же ты никому». Даже на мое убийство Кайло провоцировал… и таким человеком - уродливым беспринципным монстром - был я в прошлой жизни?..»       Хакс задохнулся и зажмурился, тихо застонав сквозь стиснутые до боли зубы. Он запустил пальцы во взъерошенные волосы и больно дернул за них, облизал пересохшие губы и медленно поднялся с постели. Он уставился прямо перед собой и стиснул кулаки, почувствовав, как ледяная корка безвольного отчаяния плавится под напором яркого обжигающего гнева и уверенности в себе.       Нет! Хоть я и был когда-то этим чудовищем, но теперь я не такой. В этой жизни я – Армитаж Бреннон Хакс, и я не привык уступать перед трудностями. Я все исправлю, все, что успел наворотить за последние две недели. Найду Кайло и заставлю его меня выслушать. Он должен понять, что прошлое должно оставаться в прошлом, а жить нужно настоящим. И Хакс будет бороться за это настоящее, за то, что бесценно дорого для него до последнего вздоха. Он докажет Кайло, что заслуживает доверия. Он искупит свои грехи, исправит ошибки и неверно принятые решения, постарается загладить свою необъятную вину перед Реном. А затем они как-нибудь разберутся с прошлыми… Найдут способ примириться с ним и жить дальше. Вместе. Ведь именно этого Кайло так хотел. Как жаль, что сам Хакс с таким опозданием понял это. Главное сейчас - успеть! Ведь еще не поздно! У него еще есть несколько часов до высадки на Лехон.       С этими обнадеживающими мыслями генерал стал второпях натягивать на себя форму. И уже спустя пять минут он выскочил из своей каюты, направляясь к командному мостику.

***

      До прилета к цитадели Сноука оставалось еще несколько часов. Генерал постарался взять себя в руки и ничем не выдавать окружающим тот бурный мятеж, что сейчас творился у него внутри. Он обошел все возможные места, где мог укрыться Рен, но не найдя парня, стал беспокоиться и нервничать. Куда он делся? Где мог затаиться, чтобы никто не смог его найти и помешать думать о том, что произошло? И, о звезды, что он мог успеть надумать! Особенно, после той гадости и грязи, что вылил на него Фортем, находясь в его теле!       Генерал попытался прислушаться к собственным чувствам, пытаясь определить близкое присутствие Кайло. Раньше это помогало, и Хакс мог понять, что Рен где-то рядом. Так было в плену и на Финализаторе после их возвращения. Но сейчас все было иначе. Вместо ощущения надежной защищенности и покоя Хакс чувствовал гудящую пустоту и холод, словно заблудился во время метели в горах.       «Рен, Рен, где же ты? Покажись, не прячься от меня, мне нужно все объяснить!» - с жаркой убежденностью мысленно повторял про себя Хакс, надеясь, что Кайло сможет его услышать, как когда-то в камере сопротивленцев. – Рен, Рен, дай мне шанс, прошу тебя… Где ты?» - но ответа не было, генерал понял, что джедай закрылся от него щитом, как тогда от Рей, когда они прятались в лесу. Это лишь усиливало его нервозность и внутреннее напряжение.       - Лейтенант, вы не видели Кайло Рена? – резко спросил Хакс, увидав в коридоре лейтенанта Митаку. Молодой офицер испуганно вздрогнул и вытянулся.       - Нет, генерал. Последний раз я видел его еще утром, в офицерской столовой, - во взгляде лейтенанта скользнула едва уловимая укоризна, неприятно уколовшая Хакса.       - Если увидите его – сразу же доложите мне о его местоположении, – приказал он, и развернулся, чтобы продолжить поиски джедая. Внутри все сильнее и болезненнее скручивался тугой узел тревоги и беспомощности. Время истекало, а он все еще не мог отыскать рыцаря. Внезапно его посетила неприятная мысль, что теперь Кайло ничто не держит на Финализаторе и в Первом Ордене. Память вернулась, он все вспомнил, кто он и откуда, и это оттолкнуло его от самого Хакса. Мужчина вспомнил тот взгляд, которым парень смотрел на него, пока он был еще собой. Шок. Неприязнь, ненависть, боль… Рена действительно ничто и никто больше тут не удерживал и он мог (и вправе был хотеть) немедленно покинуть борт корабля. Исчезнуть, раствориться в бескрайнем просторе космоса… То, чего так недавно боялся Хакс, сбывалось с устрашающей скоростью.       Но теперь он больше боялся потерять навсегда самого Рена, чем тех последствий, которые грозили ему с его исчезновением. Хакс чувствовал, как стремительно теряет самообладание: руки мелко дрожали, а неконтролируемый панический румянец разливался по щекам. Он не мог позволить Кайло исчезнуть из его жизни вот так - стремительно и безвозвратно, без попытки объясниться, без шанса попытаться все исправить. Только не так! Хакс в сотый раз проклял свою нерешительность и страх, которые помешали ему признаться во всем Рену раньше, когда еще была возможность - тогда, когда они стремительно уносились на стареньком шаттле с Кумукелы, или даже в этот последний раз, в постели - у него был шанс…Шанс, который он упустил, понадеявшись что еще будет время. А времени не осталось. Все упущено. Все разрушено, всего за несколько минут… Хотя, пожалуй, нет. Хакс стал разрушать все еще при первой их встрече своей ложью и своим страхом. И дальше по наклонной. Страх быть отвергнутым, долг перед Орденом, обязанности перед Сноуком, неверно расставленные приоритеты, ошибочный выбор… выбор, который, в итоге, привел его к краху. Он сам во всем виноват.       До высадки оставалось не больше тридцати минут. Финализатор был на орбите планеты Лехон. Все были уже готовы - техника и личный состав, ожидая приказа генерала к отбытию.       Генерал Хакс потерял последние остатки надежды: где бы он ни искал Рена, его нигде не было. Персонал неизменно отвечал, что только что видели его рядом, но его нигде не было, словно джедай растворился в самом корабле.       - Немедленно найдите мне Кайло Рена, хоть из черной дыры его достаньте! – прорычал Хакс, вне себя от раздирающих его страха, паники и острой боли. Отпущенное ему время вышло. Следовало уже отбывать в цитадель Сноука, и Хакс просто не мог заставить себя сесть на шаттл, пока не поговорит наедине с Реном. Он все решил для себя. Он полетит к Сноуку один, без Кайло. Он не допустит, чтобы Рен попал в его когти, пусть лучше эти когти разорвут его самого за невыполнение приказа! Теперь Хакс был готов к этим последствиям и не страшился их. Но вот осознание того, что он может больше никогда не увидеть Кайло, и что погибнет, так и оставшись в глазах парня двуликим лжецом и лицемерным подлецом вселяло в душу непроглядную леденящую мглу и отчаяние. Он готов был принять смерть, но не хотел, чтобы Кайло помнил его бездушным монстром, который снова использовал и едва не погубил его.       Прокусив щеку изнутри до крови, Хакс на мгновение прикрыл измученные глаза. Глубоко вдохнул и выдохнул. Значит, такова его судьба. Против нее не попрешь. Время вышло. Генерал медленно повернулся и на негнущихся ногах пошел к лифту, который должен был доставить его в главный ангар.       В этот момент, словно из воздуха, появился пропавший джедай. Гордо ступая по коридору, он прошел мимо растерянных офицеров, не обращая на них никакого внимания. Высокий и стройный, собранный и полностью владеющий собой, и такой красивый, даже в своем ледяном оцепенении. Генерал застыл на месте, чувствуя, как замирает сердце и все внутри, предчувствуя неминуемую бурю. Своеобразное краткое затишье перед грозой. Губы парня слегка скривила едва заметная презрительная усмешка, когда он поравнялся с окаменевшим генералом, и равнодушно прошел мимо к лифту, словно того и не было рядом.       - Передайте командиру шаттла – пусть готовится к взлету, - отрывисто бросил генерал офицеру связи и направился за Реном. Идя следом за высокой фигурой парня, Хакс внутренне успокаивался. По крайней мере, одно его заветное желание исполнилось, и у него будет несколько минут, чтобы поговорить с Реном наедине. Прежде всего он предупредит его о грозящей ему опасности, а затем признается во всем, даже если для этого уже слишком поздно и признание будет бесполезным, но Хакс все равно сделает это и попросит у Рена прощение. За все. Он не надеялся на прощение или на полноценное оправдание своих действий и поступков в глазах Рена, у них просто не будет достаточно времени для этого, но он хотя бы сбросит с души этот груз. Он хотя бы будет знать перед смертью, что Кайло окажется в безопасной дали от Сноука и его коварных опасных планов. Совесть его хоть отчасти успокоится.       Кайло шёл вперед, не оглядываясь и не замедляя шага. Необычайно прямая спина, гордая посадка головы. Если он и слышал, о чем думал Хакс, то, никаким образом этого не показал.       В лифт, предназначенный для командного состава, первым вошел Рен. Следом за ним и Хакс. Не договариваясь, они расположились у противоположных стен, лицом друг к другу. Хакс прожигал взглядом такую близкую и одновременно такую далекую фигуру парня, и собирался с мыслями и с духом для тяжелого разговора.       - Рен, - наконец-то выдавил из себя Хакс, - нам нужно поговорить.       Кайло остался стоять прямо, не шелохнувшись и никак не отреагировав на эти слова, отстраненно глядя поверх фуражки генерала. Безразличным и отстраненным сейчас казалось его неподвижное лицо. Взгляд карих глаз был так же холоден и безэмоционален, как лед в стакане с виски.       - Ты не должен сейчас лететь к Верховному Лидеру. Он представляет для тебя опасность. Я не знаю точно, что он хочет от тебя, и что у него на уме, но чувствую, что ничего хорошего, - на одном дыхании выдал Хакс, и дальше уже не смог остановиться. – Я должен признаться тебе. Я должен был сделать это давным давно и прошу у тебя прощения за то, что не нашел в себе решительности и отваги, сделать это раньше. Но у меня еще есть несколько минут, чтобы попытаться исправить ту ошибку, которую совершил.       Хакс глубоко вздохнул, несколько обнадеженный молчанием Рена, и нырнул в признание с головой: - Ты был моим заданием на Кумукела. Верховный Лидер приказал мне доставить ему некий сосуд древней мощной Силы. Ты был этим сосудом. Той утерянной статуэткой, которую я требовал у тебя в храме - лишь позже я понял это. Но… промолчал. Я скрыл это от тебя, по сути, обманул… Я испугался… мне нужно было любой ценой выполнить это задание и доставить тебя Сноуку. От этого зависела моя жизнь. А потом этот плен... я не знал, как выбраться из этой переделки одному, и я использовал твою привязанность к себе, ты уже знаешь это… я вынудил тебя поверить… и, по сути, твое решение лететь со мной в Первый Орден было не совсем твоим, я сделал все, чтобы ты так решил, подвел тебя к нужному мне выбору… Прости меня… Прости… - голос Хакса постыдно сорвался. Он сглотнул, но пересохшее от волнения горло все равно было сжато до спазма.       - Я слишком хотел жить… Был слеп, слаб, в плену застарелых ложных убеждений… и мой долг, моя ответственность перед Орденом… это, конечно, не оправдывает меня и мои действия. Я поступил с тобой подло и корыстно. Ты столько для меня сделал, а я отплатил тебе черной неблагодарностью… - Хакс облизал сухие губы и всмотрелся в пустые непроницаемые глаза Рена. Шагнул вперед и тут же в нерешительности остановился.       - Я, правда, боролся с собой. Доводы разума и чувства к тебе разрывали на части, требуя каждый свое… Я пытался несколько раз открыться тебе, дать тебе осознанный выбор, но всякий раз эмоции проигрывали разуму. Я ошибался раз за разом. Делал неверный выбор. И за это нет мне оправдания. Единственное, чем я еще могу искупить свою вину перед тобой – это дать тебе возможность уйти, - никакой реакции от Рена, словно в лифте стояла лишь его пустая физическая оболочка. Хакс сделал еще один маленький шаг к рыцарю, вглядываясь расширенными глазами в его неподвижное лицо.       - Почему ты молчишь? Ты слышишь, что я говорю тебе? Ты все знаешь теперь и свободен от меня и моей лжи, - молчание, тягостное и гнетущее. Генерал повысил голос, до дрожи желая прикоснуться к ледяной застывшей статуе, в которую превратился Рен, и разморозить ее. - Я говорю, ты не должен лететь сейчас к Сноуку. Он – смертельная угроза для тебя. Понимаешь?! Все его прошлые ученики… форсеры - они все мертвы. Никто из них долго подле него не живет! Прошу тебя, улетай… возвращайся обратно в Сопротивление. Органа примет тебя. Борись со Сноуком ее силами. Рен! Ну не молчи же! Что ты застыл, как чертов истукан?! - вконец не выдержав этого безразличия, вскричал Хакс.       И тут Рен все-таки снизошёл до раскрасневшегося генерала, и обжог его морозным взглядом, полным такого презрения, будто смотрел на гниющую падаль.       - С чего вдруг такая забота и беспокойство о том, на кого еще вчера тебе было плевать?       - Мне никогда не было плевать на тебя, Кайло!.. - Хакс в отчаянном порыве мотнул головой, уже через секунду понимая, что просто не сможет найти сейчас нужных слов и доводов, чтобы убедить Рена в правдивости своих слов. К тому же, у них слишком мало времени.       - Лжешь… как всегда, лжешь, - прошипел Рен, сужая глаза. - Ты все знал, с самого начала, что мне не жить возле Сноука… знал об этой угрозе, и все равно сделал все, чтобы привязать меня к себе и доставить туда, куда тебе было нужно. Твоя шкура, твое благополучие, как всегда, оказались тебе дороже, чем моя жизнь и моя безопасность. Я столько раз просил тебя открыться мне, сказать правду… Но ты, как и он, оказался трусом и лицемером, предпочтя правде ложь. Все могло быть по-другому, если бы ты не повел себя, как он. Я бы поверил тебе, простил тебя, понял и помог решить все твои проблемы. Мы бы выбрались из того тупика вместе, как я и говорил. Но ты предпочел иное… Предпочел быть им, как он и говорил. - Кайло скривился и горько хмыкнул. – И ты прав: теперь уже слишком поздно. Мне плевать на твои причины, по которым ты не открылся мне раньше… Мне плевать на то, почему ты решил сделать это сейчас. Мне теперь все равно. Я увидел тебя настоящего. И все понял.       - Ты совсем не слушал меня?! – воскликнул с болью Хакс. - Я говорю, что полечу к Сноуку один, без тебя! Я понимаю, что это - жалкая попытка доказать тебе свою искренность и преданность, что, возможно, уже слишком поздно делать это, но я готов понести наказание за свою ошибку. Готов ответить за то, что принял неверное решение тогда, на Кумукела. Готов заплатить любую цену за то, что слишком долго сомневался, что для меня действительно важно и бесценно. Мне плевать, что со мной будет в цитадели, но я не позволю Сноуку до тебя добраться! У тебя еще есть время и шанс улететь. Тебя ждет корабль и безопасный коридор, никто не остановит тебя…       - Не утруждайся запоздалыми оправданиями и бесполезными предупреждениями. Мне они безразличны и не нужны, - оборвал генерала Рен. - Я не изменю своего решения. У меня есть своя миссия, которую я обязан выполнить, даже если это будет стоить мне жизни.       - Ты не можешь по-прежнему хотеть свергнуть Сноука, даже после того, что я тебе сказал о нем?! Ты сумасшедший! Сноук слишком силен. Он много лет искал тебя, он знает о тебе все, и что-то хочет от тебя… ты не будешь в безопасности, находясь там! Это чистое безумие - лезть к нему! Ты не должен делать этого ради меня…       Рен лишь хрипло рассмеялся над последними словами.       - Я делаю это не ради тебя, генерал. Я дал обещание другому человеку, что избавлю галактику от этого зла, и должен сдержать свое слово.       Ослепленный гневом, раздражением и отчаянным страхом, генерал и сам не понял, как оказался у противоположной стены, яростно схватил Рена за грудки, вжимая напряженное тело рыцаря в стену. При этом он совершенно не подумал, что поступает слишком опрометчиво, ведь Кайло Рен был физически сильнее его самого, не говоря уже о Силе, которой он владел в совершенстве.       - Ты погибнешь там, ты это понимаешь? – вскричал Хакс в бесстрастное лицо парня. - Органа знала, что посылает тебя на верную гибель, и все равно взяла с тебя эту клятву?! Ты глупец, Рен, раз всерьез рассчитываешь в одиночку одолеть того, кто в разы сильнее тебя! Ты ведешь себя как вздорный, упрямый мальчишка, который из глупого упрямства и чрезмерной самоуверенности сует голову в пасть к ранкору! - Хакс слишком поздно спохватился, вспомнив, что адмирал Фортем точно так же когда-то отчитывал Рена. Но было поздно, слова уже были произнесены.       Напряжение в кабине лифта резко возросло, заискрила и перегорела камера наблюдения, вмонтированная в потолочные панели. Едва ощутимо завибрировал воздух, пару раз мигнули лампы освещения и погасли. Лифт резко остановился на месте, хорошенько встряхнув находящихся в ней людей. Маленькое помещение затопило сумрачное аварийное освещение. Кайло угрожающе напрягся и брезгливо оттолкнул от себя Хакса:       - Стрид… - низким голосом процедил джедай. Хакса словно разрядом тока передернуло от упоминания его древнего имени, - Армитаж, Бреннон - какие бы имена тебе ни давали - ты все равно остаешься собой. Лжецом, предателем и манипулятором. Я больше не поверю тебе, Фортем. Ни единому твоему слову. Время моей наивной веры в тебя прошло.       Хакс в бессильном гневе сжал кулаки, чувствуя, как лицо заливает удушливый жар.       - Я - не Фортем, я – Хакс. Ты должен понять это! Не обвиняй меня в том, что произошло более восьмисот лет назад! Ты думаешь, я в восторге от того, кем был в прошлой жизни? Да, Фортем был подлецом, лжецом и предателем, но он - не я. Я другой человек. Не сравнивай меня с ним! Да, Крифф все раздери, я тоже виноват перед тобой, не меньше, чем Фортем! Я тоже наворотил много всего, наделал кучу ошибок, и, в итоге, тоже ранил тебя, разрушил твое доверие ко мне. Но я хотя бы пытаюсь, пока еще есть время, все исправить, искупить свои грехи! Я пытаюсь спасти тебя! А ты упрямо идешь к своей гибели! – в сердцах выпалил генерал, глядя на неподвижного мрачного парня.       Лицо Рена исказилось злобной гримасой. Рыцарь, казалось, стал выше и шире своих обычных габаритов и навис над Хаксом давящей и подавляющей все внутри махиной. Его голос почти рычал:       - Ты говоришь о Фортеме, как о каком-то постороннем человеке, никак и ничем с тобой не связанным. Хочешь убедить меня в том, что ты теперь другой? Но ты такой же, Хакс! И ты знаешь это в глубине души, хоть и отчаянно трусливо пытаешься это отрицать! Извиваешься, пытаясь найти себе жалкие оправдания, придумать, как еще снова втереться мне в доверие! Ты всегда использовал меня, и в той жизни, и в этой: лгал, играл, заставлял меня своими эмоциональными манипуляциями делать то, что тебе было нужно, искал, прежде всего, выгоду для себя, наплевав на то, что было важно и ценно для меня! - Рен шагнул вперед, вынуждая Хакс непроизвольно отступить назад и нервно сглотнуть. - Я вижу… твою память, ты тоже все вспомнил. Ты был адмиралом Фортемом в прошлой жизни, но ты и сейчас являешься им. То же тело, те же повадки, приемы и методы - грязные, расчетливые и циничные! Смерть и перерождение тебя ничему не научили.       - Это не так… Ты ошибаешься. Прошу тебя, поверь мне, я - не Фортем! Я - Армитаж, и ты не безразличен мне, в этом я абсолютно честен с тобой, - Хакс хотел было поднять руку и коснуться Рена, но тут же замер, словно ударившись о невидимую стену. Рен возвел между собой и им прочный непроницаемый барьер. Генерал кожей ощущал колючую угрозу и ледяной холод, которые исходили от стремительно чернеющих глаз Кайло. – Я во многом ошибался, но не в том, что чувствую к тебе. Ты дорог мне. Я лю…       - Заткнись! – вдруг рявкнул Рен, и Хакс вздрогнул всем телом, ощущая, как сгущается вокруг него кислород, затрудняя дыхание. Голос парня стал резонировать и вибрировать, с каждым словом понижаясь, пока не превратился в утробное рычание. Взгляд обжог генерала злобой и ненавистью. - Не смей мне больше лгать. Никогда больше я не желаю слышать от тебя этих слов!       Аварийное освещение мигнуло и погасло. Кабина лифта погрузилась в кромешную тьму. Хакс не видел совершенно ничего, лишь кожей ощущая присутствие в темноте чего-то опасного, злого и чуждого этому миру. И это что-то находилось совсем рядом с Реном.       - Рен? - неуверенным голосом позвал Хакс. Все внутри похолодело и сжалось от плохого предчувствия. И генерал не ошибся. Невидимая сила больно отшвырнула его к стене и намертво зафиксировала, не позволяя даже двинуть пальцем.       Свет снова мигнул и слабо прерывисто загорелся, вырисовывая фигуру рыцаря, стоящего посреди кабинки в напряженной агрессивной позе. Хакс задохнулся, когда увидел лицо Рена. Оно было белее мела, и на нем проступали чернеющие вены. Но самым страшным было не это. Сквозь смоляные локоны, упавшими на лоб, на Хакса смотрели жуткие нечеловеческие глаза. В них не было видно белков, сплошная угольная чернота. Смотря в эти затягивающие чернильные колодцы, Хакс поддался суеверному ужасу и панике, понимая, что перед ним сейчас стоит не Рен, а что-то другое в его оболочке. Худший из его кошмаров сбывался наяву. Внутренний Свет Кайло погас, дав место непроглядной Тьме, что существовала еще до сотворения вселенной, и была изгнана за ее пределы лишь рождением звезд и галактик. И сейчас эта Тьма завладела Реном, полностью изменив и подчинив его себе. Тьма скалилась и ухмылялась на лице рыцаря, когда начала медленно душить и замораживать Хакса заживо. Мужчина всем парализованным телом ощущал колючий холод, исходящий от самого тела парня. Зеркальная декоративная вставка в стене около его рук начала покрываться замысловатыми узорами инея. Облачко пара вырвалось из приоткрытого рта генерала, пальцы онемели, а стужа начала прокрадываться под кожу к самому сердцу…       - Рен, - слабо выдохнул генерал, с каждой секундой теряя способность контролировать свой стихающий сипящий голос. - Рен, что с тобой?       Хакс понял, что еще минута - и его сердце не выдержит ледяного давления, а кровь в венах превратится в острые кристаллы. Он вскинул затухающий взгляд на чернеющие провалы глаз Рена и едва слышно вымолвил:       - Борись, не поддавайся Тьме… Ты не такой, Кайло… Это не твой путь…       Лицо рыцаря дрогнуло, едва уловимо, но Хакс заметил это. Чернота возмущенно заклубилась в его глазах и генералу показалось, что сквозь нее просочился едва видимый теплый янтарный оттенок. Кайло услышал его. Это вселило в Хакса робкий луч надежды и дало сил выдавить из своего зажатого ледяной удавкой горла последние отчаянные слова.       - Кайло, пожалуйста, вернись ко мне… Ты нужен мне…       Глаза рыцаря моргнули и Хакс увидел, как Тьма извивающимися змейками стала всасываться вглубь зрачка Кайло, оставляя его радужку ярко-янтарной. Холод развеялся, мертвая хватка отпустила тело Хакса. Он глубоко вздохнул и тяжело отстранился от все еще ледяной стены лифта. Он настороженно смотрел на дезориентированного рыцаря и видел его растерянность и истощение.       Кайло, как хмельной, несколько секунд тупо смотрел на мужчину, словно не видя его перед собой, затем болезненно тряхнул головой, смаргивая последний морок с глаз.       Парень молчал и не шевелился. Он все еще был сильно бледен, даже обычно розовые губы теперь отливали синевой в тусклом свете, а под глазами пролегли тени. Хакс медленно, осторожно приблизился к рыцарю и нерешительно коснулся его удивительно холодных пальцев       - Кайло… Кайло, прости меня за все… Я сделал тебя уязвимым перед Тьмой. Я разбил твою веру, погасил твой Свет, из-за меня ты стоишь на грани и теряешь себя…       - Довольно, - оборвал Хакса Рен. Он выдернул свою ладонь из руки мужчины и отступил назад. Посмотрел на онемевшего генерала, и тот увидел тяжелое разочарование и полное неверие. Плечи Хакса опустились, он понял, что все безнадежно.       Кабина лифта снова дернулась, придя в движение. Освещение вернулось в норму. Мужчины неподвижно стояли напротив друг друга, но Хакс чувствовал, что между ними пролегла непреодолимая бездонная пропасть. У него не осталось времени, чтобы попытаться преодолеть ее, у Кайло не было желания.       - Ты можешь говорить, что угодно сейчас, но твои поступки говорят сами за себя. Ты не изменился, - хрипло проговорил Рен. – Без разницы, Фортем ты или Хакс. И ты и он лишь пользовались моей силой. Один - чтобы достичь своих честолюбивых целей, другой - чтобы спастись и вернуть себе теплое место. Ты говоришь, что хочешь защитить меня, что хочешь, чтобы я ушел, а сам покорно примешь наказание своего хозяина за проваленное задание… - Рен тихо, с нескрываемой горечью рассмеялся. - А хочешь знать, что вижу в этом я? Очередной расчётливый ход в очередном твоем корыстном плане. Это раньше я был слеп, верил и доверял, наивно полагал, что нужен тебе просто как обычный человек, что ты любишь меня и дорожишь мной. Ради тебя я предал своих братьев, предал себя, чтобы защитить тебя, но защищать надо было их от твоей бездонной жажды власти. Слишком поздно я понял это. Больше я не повторю своей ошибки. Я не предам Лею, не подведу доверие единственного человека, которому я действительно дорог. Я избавлю галактику от черни Сноука, но перед этим лишу твой ненаглядный Орден его главного оружия - тебя. - Рен наклонился к лицу Хакса и вперил в его расширенные глаза свой ненавидящий взгляд. - Не забывай: я видел твои самые потаенные мысли, не смотря на все твои отрицания, ты и сейчас жаждешь абсолютной власти, хочешь быть у руля Первого Ордена, жаждешь самому принимать судьбоносные решения и ни перед кем не отчитываться. Как думаешь, твоему Верховному Лидеру будет интересно узнать, что содержится в грязных мыслишках его самого лучшего генерала? Как, думаешь, он поступит?       Хакс, не ожидавший от Кайло подобной откровенной угрозы в свой адрес, в шоке и неверии уставился на него расширенными глазами. Генерал вспомнил, как Рен в офицерской столовой с легкостью проник в его мозг и выудил оттуда тщательно охраняемые мысли о возможной смене власти в Ордене. Но Кайло также выудил и мотивы желания Хакса стать главным. И это не была власть ради власти или простое удовлетворение завышенных амбиций. Он хотел все изменить, сделать Орден лучше, остановить бессмысленную бойню… И теперь Рен настолько изменился, настолько погряз в своей злобе и ненависти к нему, что готов был забыть о клятве, данной ему тогда же, в столовой. «Можешь быть спокоен, никто и никогда не узнает от меня о твоих мыслях. Ты в безопасности, генерал…», как наяву услышал Хакс тихий печальный голос рыцаря, так непохожий на его теперешний, грубый и ядовитый. Его грудь сдавили болезненные жесткие тиски, он хрипло выдохнул:       - Ты не поступишь так со мной. Ты обещал…       Рен ухмыльнулся, скривив рот в злом оскале:       - Вы тоже много чего мне обещали, и не сдержали слово.       - Ты уничтожишь меня этим… - голос Хакса сорвался на обессиленный шёпот, краска отлила от его лица при осознании всей глубины тех роковых темных изменений, которые произошли в джедае.       - А кто сказал, что я этого не хочу? - В глазах Рена снова полыхнула желтизна: - Ты уничтожил меня в прошлой жизни, я уничтожу тебя в этой. Мы будем квиты.       В этот самый момент кабина лифта остановилась: они наконец-то прибыли на нужный уровень. Двери лифта разъехались в стороны, Кайло развернулся и стремительно вышел, направляясь прямиком к откинутому трапу Ипсилона. Хакс на несколько мгновений задержался, не в состоянии двинуться с места. Он словно разом лишился всех жизненных сил. Тело не слушалось, одеревенев и застыв. Внутри все дрожало и сжималось, кровоточа и умирая. Генерал прикрыл глаза, рвано вздохнул и стиснул кулаки за спиной. Первый шаг дался ему с неимоверным трудом. Удерживать спину ровной, а лицо непроницаемым стало его прерогативой, пока он стоически преодолел расстояние до шаттла на виду у десятков подчиненных и штурмовиков. Если у кого и могли возникнуть вопросы, почему генерал чересчур бледен, губы сжаты в тонкую побелевшую линию, а несколько прядей выбилось из обычно идеальной укладки, никто не посмел открыто указать на это, благоразумно отводя глаза.       Войдя внутрь Ипсилона и заняв свое место за спиной пилота, Хакс отдал приказ стартовать. Рен молча сидел справа от него и смотрел прямо перед собой, уйдя глубоко в себя. Хакс опустил веки и сдавил руками подлокотники кресла. Он уже был полностью раздавлен и разрушен, а что будет с ним после передачи Рена Сноуку?.. Святая Сила! Что они оба творят?! Один слепо следует самоубийственной затее, полагаясь лишь на интуицию и завышенную самооценку собственных возможностей, а другой не в силах его остановить, зная, что все его попытки будут тщетны, а слова бесполезны. Они оба сейчас ошибались, совершали роковые ошибки, покорно следуя судьбе.       

***

      Ипсилон прибыл на место встречи. Генерал и джедай больше не разговаривали друг с другом. У них не было для этого возможности. Когда молчаливая процессия спустилась с трапа шаттла, генерал окинул тяжелым взглядом цитадель Сноука. Массивное, угловатое здание, высеченное прямо в гигантской горе. Должно быть, основная часть цитадели размещалась в глубине скалы. Все сооружение рождало ощущение незыблемости, мощи и мрачности. «Подходящее логово для мерзкого паука», неприязненно подумал Хакс, приближаясь к встречающему их почетному эскорту, состоящему из личных гвардейцев Сноука, облаченных в черные одежды и непроницаемые маски, и отряда штурмовиков под командованием капитана Фазмы. После короткого приветствия их сопроводили в тронный зал, где их в нетерпении ожидал сам Верховный Лидер.       Следуя лабиринтом полутемных каменных коридоров и спускаясь по лестнице вниз, на нижние уровни цитадели, Хакс все сильнее ощущал пронизывающий холод и неприятную сырость. С каждым шагом ноги его наливались свинцовой тяжестью, а внутри сжимался тягостный дрожащий комок предчувствия. Рен бесшумно шел за его спиной в окружении безмолвных черных гвардейцев. И у генерала невольно возникла ассоциация плененного и скованного рыцаря, которого против воли вели туда, где он не хотел быть… Сердце в который раз сжалось. Рен и не должен был тут быть, в этой мрачной подземной клетке, где его наверняка ожидали неизвестные смертельные испытания и опасности. Все настойчивей зудела мысль: это все неправильно, так не должно было быть, он виноват в том, что Рен сейчас шел на очевидную погибель, и не имело значения, что он шел туда добровольно. Его вина, его упущенная возможность, его ошибка, что самый дорогой и нужный ему человек сейчас прямиком направлялся в уготованную ему ловушку, из которой он уже не сможет выбраться…       Шаги Хакса замедлились. Он стиснул зубы, с отчаянием понимая, что не может позволить этому случиться. Он должен попытаться сделать еще хоть что-то, предпринять последнюю попытку… Фазма и ее элитные штурмовики будут верны ему. Шаттл все еще на посадочной платформе, а Рен…       Лихорадочные мысли генерала оборвались, когда он услышал в своей раскаленной голове холодный шелест: «Оставьте свои бесполезные глупые попытки, генерал, ваше фальшивое сочувствие и беспокойство больше не подействуют на меня. Выполняйте своё задание до конца, исполняйте свой долг, а я буду выполнять свой.»       - Генерал, сэр, что-то случилось? – механизированный голос Фазмы вывел Хакса их ступора. Он моргнул и неопределенно качнул головой. Ну конечно, все еще можно было бы успеть провернуть, но с расчетом того, что Рен поддержал бы его. Но Рен был против. Он с маниакальным упорством стремился в уготованную для него смертельную западню, либо не осознавая до конца всей степени опасности, либо наоборот, слишком хорошо ее понимая и, тем не менее, желая ее. «У меня есть своя миссия, которую я обязан выполнить, даже если это будет стоить мне жизни…» - так сказал Рен в лифте. Хакс с невыносимой болью понял, что Кайло после всего произошедшего действительно стало все равно, выживет он, пытаясь одолеть Сноука, или погибнет, пытаясь. Раньше, до прозрения, Хакс чувствовал, что главным мотивом его борьбы со злом Сноука был он, теперь же… Вспомнив все прошлые предательства и узнав о новых, Кайло потерял ориентир. Осталась просто миссия, не наполненная для него личным смыслом. А это уже было первым шагом к неудаче. Второй ошибкой, и не менее важной, было решение все равно идти к Сноуку в таком раздавленном состоянии, эмоционально неустойчивым и уязвимым, расколотым на две части, неустойчивым между Светом и Тьмой. Глупо. Неразумно. Необдуманно. Фатально… Хакс на мгновение прикрыл глаза и прерывисто вздохнул. Что еще ему оставалось делать? Лишь надеяться, что мальчишка знает, на что идет и будет готов к этому. Надеяться, что у него все получится, надеяться, что он выживет и останется в конце собой…       - Верховный Лидер будет недоволен задержкой, - глухо произнес один из гвардейцев. Генерал затылком ощутил, как впились в него раздраженные злые глаза из-под маски.       - Сэр? - снова Фазма. Она стояла рядом и смотрела на него. Ее закованные в броню руки крепко сжимали бластерную винтовку. Она ждала распоряжений генерала.       - Все в порядке, - глухо произнес Хакс и кивнул их провожатому, высокому двухметровому гвардейцу, облаченному в красную рясу. Он повернулся и двинулся вперед. Все неспешно последовали за ним.       Когда процессия вошла в тронный зал, Хакса поразило, насколько огромным он был. Округлые своды терялись в полумраке, а массивные толстые каменные колонны окружали грубо отесанные скалистые стены. Мерцающий белесый свет испускали вкрапленные в стены белые кристаллы. В центре залы, на каменном возвышении стоял простой, угловатый трон, на котором восседала сутулая, укутанная в темные непримечательные одежды фигура Верховного Лидера.       Приблизившись к основанию возвышения, генерал Хакс остановился и поднял голову, впиваясь холодным непроницаемым взглядом в глаза Сноука. Но тот не смотрел на своего генерала. Всё его внимание было приковано к подошедшему и вставшему рядом Кайло Рену. Гвардейцы обошли замершие фигуры и заняли свои привычные места справа и слева от трона своего хозяина. Штурмовики и Фазма остались позади на почтительном расстоянии.       Генерал Хакс с глубинной неприязнью и все сильнее зарождающимся страхом заметил, как Верховный Лидер буквально заживо поедал Рена своими маленькими ледяными полупрозрачными глазами. У него возникла устойчивая ассоциация, что Сноук смотрит на парня, как голодный хищник на свою беспомощную добычу. Старик сжал костлявыми пальцами подлокотники трона и наклонился вперед, прищуриваясь и неуловимо меняясь в лице.       - Верховный лидер, ваш приказ выполнен. Кайло Рен и есть тот сосуд древней Силы, который вы искали, - ровным голосом доложил Хакс.       - Хост? – легкое удивление скользнуло в хриплом голосе Верховного Лидера.       Хакс замер, опаленный неприятной догадкой: Сноук принял Кайло за Дарта Хоста, его последнего ученика, который, по официальной версии, погиб на одной из миссий, но, если верить словам Органы, был жестоко замучен и убит самим же Сноуком. Значит, Дарт Хост и был тем самым Беном Соло, за которого приняли Кайло сопротивленцы. Следовательно, Дарт Хост был родным и единственным сыном Леи Органы! Значит, он действительно был так сильно похож на Кайло Рена, раз уж сам Верховный Лидер, уверенный, что Хоста нет в живых, сейчас спутал его с Реном. Именно из-за их удивительной схожести генерал Лея Органа и пошла на уступки Кайло, увидав в нем своего сына. Все закружилось перед глазами Хакса, все вопросы Органы, задаваемые ему в плену, вдруг приобрели смысл. Она не просто доверилась Рену - она доверила безопасность Рена ему! А он… он не сдержал свое слово сделать все от него зависящее, чтобы обезопасить Кайло. Он сам привел парня на его погибель.       - Нет, теперь я вижу, что ты всего лишь очень похож на него, - пробормотал Сноук, по-прежнему не спуская пронизывающих цепких глаз с лица Рена. – Теперь я вижу, что ты… ты гораздо сильнее и могущественнее Хоста, ты, мой мальчик, именно то, что я так долго и безуспешно искал все последние годы.       Сноук встал с каменного трона и медленно спустился со ступенек вниз. Оказавшись в шаге от Рена, он встретил колючий вызывающий взгляд карих глаз. Рыцарь молчал, стискивая кулаки под таким пристальным леденящим кровь вниманием. Скосив глаза, Хакс отстраненно отметил, что старик оказался совсем невысокого роста, в отличие от его трёхметровой голограммы. Он едва доставал макушкой до середины груди Рена.       - Генерал, однако, это не совсем то, что я ожидал увидеть. В последнем отчете вы утверждали, что память мальчика чиста, но теперь я отчетливо читаю, что он все прекрасно помнит о своей прошлой жизни, - прошипел Сноук, обращаясь к Хаксу, но глядя на рыцаря. Его глаза сощурились больше, узкие сухие губы чуть скривились, когда он попытался заглянуть глубже в разум джедая, но был решительно остановлен блоком Рена. Парень нахмурился и склонил голову в упрямом жесте.       - Память вернулась к нему лишь несколько часов назад, Верховный Лидер. Я не счел нужным беспокоить вас этой новостью, поскольку Финализатор уже прибыл к Лехону. Я предпочел доложить об этом лично, - ответил Хакс, сейчас как никогда в жизни жалея, что не воспользовался предложением Кайло показать ему, как укрывать свои мысли от форсера. Генерал определенно не горел желанием, чтобы мерзкий старик узнал, каким образом память вернулась к ним обоим… Он слабо надеялся, что Кайло, не смотря на всю свою затаенную злость и обиду на него, тоже не захочет выставлять их интимную встречу на обозрение Сноука. По всей видимости, так и было, судя по стиснутым челюстям Рена и ходящим на скулах желвакам.       - Дитя, я ощущаю в тебе сильный конфликт, - жутковатым, отдаленно напоминающим мягкость голосом, пробормотал Сноук. Он поднял худую, испещренную глубокими морщинами, руку и приблизил ее к груди Рена, но касаться ее не стал. – Твоя память принесла с собой боль, разочарование и гнев… Ты переполнен ими. Ты смущен, на грани, тебя разрывают противоречивые порывы. Что-то произошло с тобой в прошлом… и в настоящем, - голос Сноука понизился до зловещего шепота. Он впервые за аудиенцию метнул подозрительный злобный взгляд на Хакса, но тот никак не выдал мгновенной панической вспышки, жаркой волной прокатившейся по всему окаменевшему телу. Ни один мускул не дрогнул на его застывшем лице, он уставился в одну точку на каменном троне и начал читать про себя устав Ордена, отрешившись от всего остального. Хоть Хакс и не видел, но он всем естеством ощущал на себе тяжелый давящий взгляд Верховного лидера. Если темный форсер что и сумел разглядеть в разуме генерала, то он предпочел никак не комментировать это.       Хакс с точностью определил, когда Сноук отвел от него взгляд - ему не то что стоять, но и дышать стало легче. Зато теперь старик впился пронзительным сверлящим взором в Кайло. Парень резко выдохнул и ощутимо напрягся. Тряхнув головой, он закрылся от чужого мысленного вторжения еще сильнее. В его глазах появился знакомый Хаксу янтарный блеск. Воздух вокруг двух форсъюзеров ощутимо завибрировал. Хакс ощутил низкочастотный гул, заложивший уши, и неприятное покалывание на коже лица, словно по нему пробегало статическое электричество. Слегка повернув голову, генерал увидел, как Сноук и Рен буквально впились друг в друга непримиримыми выжигающими взглядами. Противостояние длилось еще несколько секунд, затем старик, похоже, решил отступить и не давить на парня силой в первый же день знакомства, решив действовать гибче.       Сноук опустил руку и на мгновение замер, смотря в непокорные глаза парня нечитаемым взглядом. Затем он растянул губы в понимающей улыбке, отступил и кивнул.       - Ты не доверяешь мне пока… я понимаю. Я не стану давить на тебя, дитя. Но, поверь, твое отношение ко мне вскоре изменится. Я помогу тебе понять твое истинное предназначение! Ты поймешь его и примешь… добровольно.       Хаксу от этих слов стало совсем не по себе. Мужчина с каждой секундой убеждался, что Сноук задумал для Рена нечто мерзкое и опасное. И самым невыносимым в данной ситуации было то, что он ничего не мог с этим поделать. Он был беспомощен как-то повлиять на происходящее, связан по рукам и ногам долгом и клятвой верности Ордену. Если бы он посмел сейчас хоть словом выразить сомнение в дальнейшей судьбе Рена или потребовать от Сноука гарантий, что с новым форсером ничего плохого не случится, его жизнь тут же оборвется от меткого выстрела одного из гвардейцев, и тогда он уже точно никогда и ничем не сможет помочь Рену. Все, что ему оставалось теперь - это покорно смолчать и склонить голову, принимая любой дальнейший приказ Верховного Лидера. Он глубоко укрыл в своем сознании хрупкую надежду, что Кайло все же справится со своей тайной миссией и не изменится под воздействием Сноука до неузнаваемости, как это произошло с Хостом. Он тщательно замаскировал данную самому себе клятву прийти на помощь, если, все же, что-то пойдет не так.       - Генерал Хакс, - скрипучий голос Сноука разорвал повисшую тишину тронного зала. Хакс повернулся к нему и внутренне подобрался, морально готовый к любому исходу этого обращения. - Вы блестяще справились с возложенной на вас миссией и полностью оправдали мои высокие ожидания.       Пауза, в течение которой обезображенный старик прожигал Хакса немигающим пристальным взглядом белесых прищуренных глаз.       - Я утверждаю с сего момента Приказ о вашем повышении в должности. Все члены Верховного командования будут извещены об этом в ближайшие сроки. Отправляйтесь на Финализатор, адмирал Хакс, и принимайте командование мощнейшим звездным флотом галактики. Я ожидаю от вас дальнейших продуктивных действий во благо и процветание моего Ордена. Используйте весь свой непревзойденный потенциал, чтобы в ближайшие месяцы раздавить Сопротивление. Не подведите мое высочайшее доверие, адмирал, - Хакс уловил в последней фразе тщательно замаскированную угрозу. Мужчина склонил голову и с горечью во рту выдавил:       - Благодарю вас, Верховный Лидер.       Сноук отвернулся, снова сосредоточив все внимание на Рене и тем самым давая понять, что Хакс свободен. Но он словно прирос к полу, не в силах заставить себя уйти. Новоявленный адмирал изо всех сил старался держать лицо непроницаемым, а осанку ровной, когда бросил быстрый взгляд на застывшего слева Кайло. Все в нем сжалось и болезненно скрутилось в тугой узел. Сердце ухнуло куда-то вниз и отчаянно заколотилось, перехватывая и без того прерывистое дыхание. Возможно, это был последний миг, когда он мог видеть Кайло прежним. Поправка. Возможно, это была последняя возможность видеть Кайло живым… Рен почувствовал на себе его пронизывающий взгляд и медленно повернул в его сторону голову. Их взгляды встретились: в одном - глубоко затаенная боль и тоска, в другом – холодное презрение и неприязнь.       «Мои поздравления, адмирал Хакс » - прозвучавший в голове голос Рена так и сочился жгучей ненавистью. Удар достиг цели. Боль, которая прошила Хакса насквозь, можно было сравнить разве что с выстрелом в упор.       Пауза затянулась. Сноук злобно сузил глаза и стремительно перевел их с Рена на Хакса. Затем жестко и с плохо скрываемым раздражением отчеканил: - Что-то еще, адмирал Хакс?!       - Никак нет, Верховный Лидер. - Хакс сжал руки за спиной в кулаки, отдал честь и, развернувшись на каблуках, вышел из тронного зала в сопровождении своих людей.       Хакс еще сумел сохранить ледяное спокойствие и выправку, когда массивные двери тронного зала сомкнулись за его спиной, оставляя Рена позади наедине со Сноуком. Но потом, силы внезапно оставили его. Плечи опустились, руки безвольно обвисли по бокам. Гулкое эхо четко марширующих позади штурмовиков отдавалось в ушах и перекликалось с застрявшей в мозгах и раз за разом повторяющейся фразой: все кончено, все кончено, все кончено… Хакс в изнеможении прикрыл глаза, чувствуя, как это осознание давит и расплющивает его, превращая в жалкое, дрожащее, не способное сопротивляться отчаянию существо.       Он уже знал, что больше ничто в его жизни не будет так, как прежде. Все изменилось. Он изменился, и то, что раньше приносило довольство и удовлетворение (похвала Верховного Лидера и заслуженное продвижение по службе), теперь стало просто безразлично, если не сказать противно. Он ощущал себя мерзко и отвратительно за то, что получил награду за предательство и обман родного человека. Все эти ноющие чувства в разы усиливались, когда он понял, что Рен тоже это понял.       Рен оказался прав: он ничуть не лучше Фортема. Они действительно одинаковы, оба - лгуны и предатели, и Кайло есть за что ненавидеть их обоих. И за что отомстить. Заслуженно. Уже сегодня, в крайнем случае, завтра, его жизнь закончится бесславным расстрелом за политическую измену, если Рен все же решится выдать Сноуку имеющийся у него компромат на Хакса… Шаг генерала сбился, он замедлился и вдруг стал задыхаться от приступа удушливой тревоги и острой боли в груди. Хакс дрожащими пальцами потянул воротник форменного кителя, пытаясь расстегнуть его, словно он был удавкой. Сглотнул. Если Кайло сделает это, значит, он уже навсегда для него потерян и нет ни единой микроскопической надежды, что в будущем удастся все исправить. У него просто не будет такой возможности, так как он будет мертв, а Рен навсегда останется во власти старого паука, который, рано или поздно, сделает с ним то, что и со всеми остальными своими учениками: исковеркает, извратит, а затем и уничтожит сначала его душу, а потом и тело.       Хакс остановился и прикрыл веки, увидев сияющие мягким теплым светом карие глаза Кайло, как наяву почувствовал его ласковое прикосновение к щеке, услышал его тихий шёпот: «Я твой, а ты мой, нам самой Силой предназначено быть вместе. Ты должен верить мне, Арми, так же, как я верю тебе… Мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с тобой, Армитаж.»       Хакс прижал ладонь к груди, пытаясь не дать грудной клетке развалиться на части от невыносимой пронзающей боли, словно с десяток виброножей одновременно рвали и резали его плоть, превращая ее в бесформенное кровавое месиво. Боль все усиливалась, уже больше походя на предсмертную агонию. Он малодушно на миг захотел, чтобы за ним скорее пришли гвардейцы Сноука и поставили его к стенке, тем самым прекратив эти мучения. Выносить их стало физически невозможно. Он не мог дышать, не мог больше терпеть все это. Ему срочно нужно было напиться до забытья.       - Генерал? Вам требуется помощь? – Хакс как из глухого колодца услышал измененный вокодером шлема голос Фазмы. Проморгался, прогоняя пелену с глаз. Увидел, что капитан смотрит на него. Попытался выпрямиться и хотя бы попытаться придать себе приемлемый вид.       - Нет, - слабо ответил Хакс. – Я в норме.       Он нетвердым шагом двинулся в сторону командного шаттла Ипсилон.       А в это время в тронном зале Верховный Лидер медленно обошел неподвижного форсера по кругу, осторожно всматриваясь в его душу при помощи Силы. Его тихий вкрадчивый голос нарушил гнетущую тишину       - Я так долго искал тебя, Кайло Рен. И теперь, когда нашел, все изменится. Все наконец-то станет так, как должно, - старик приблизился к рыцарю, поднял руки и легко коснулся плеч Рена. Парень едва ощутимо вздрогнул под этим касанием, но не отстранился.       - Я чувствую, ты чем-то подавлен, обеспокоен и растерян, испытываешь сильную душевную боль. Ты потерялся в этом новом мире, и одинок, как никогда прежде в своей жизни. Позволь помочь тебе. Я дам тебе то, что ты хочешь, то, в чем нуждаешься… То, что сейчас мучает и сжигает тебя заживо не будет больше контролировать тебя. Я научу тебя управлять этим и направлять твою боль, ненависть и ярость в нужное русло. Я дам тебе цель в жизни и ты поймешь, что все, что было прежде – ничтожно и несущественно, и не стоит твоих страданий. - Сноук всмотрелся в янтарные глаза Рена и незаметно окутал парня тонким коконом подавляющей темной энергии. Лицо Рена дрогнуло и расслабилось. Веки опустились. - Согласен ли ты принять мою помощь, дитя?       Кайло покорно опустился на колени, склонил голову и тихо произнес: - Да, учитель. Помогите мне избавиться от всего этого. Научите…       - Да будет так, мой юный ученик, да будет так.

***

      Каюта встретила Хакса равнодушной тишиной и полумраком. Зайдя внутрь, он потерянно остановился посередине приемной комнаты и замер. Обвел мутным взглядом опрокинутый стул, рассыпанные по полу листы бумаги с чертежами, валяющийся датапад… Память острой вспышкой подкинула воспоминание. Он и Рен в сумасшедшем порыве, обнимаясь и целуясь, не замечая ничего вокруг, двигаются к дверям спальни…       Хакс медленно подошел к ним и приложил холодную ладонь к сканеру. Дверь отъехала в сторону и мужчина уставился на смятую постель. Одеяло валялось на полу, сбитая простынь со следами минувшей страсти, надорванная подушка. Призрачный шепот в голове «хочу видеть тебя… Ты создан для моих рук и губ… Как ты хочешь?.. ты - мой… Я сделаю все, что ты захочешь… все, что пожелаешь… только скажи, Арми, и это будет твоим… Я с тобой, Арми… Я в тебе: в твоем теле и в душе, навсегда…»       Адмирал зажмурился и отшатнулся назад, попятился, ничего не видя и не слыша, поглощенный новой волной нестерпимой боли. Он стремительно подошел к рабочему столу и рывком выдвинул боковой ящик. Дрожащей рукой схватил бутылку виски и стоящий там же стакан. Еще несколько мучительных секунд и янтарная жидкость опалила горло. Хакс рухнул на стул и налил еще. Снова выпил. Полубезумный взгляд смотрел в пустоту. Память не отступала, подкидывая все новые и новые видения из настоящего и прошлого. Все стремительно закручивалось по спирали, грозя вынести взрывом кипящий от переизбытка отрицательных эмоций мозг. Сердце лихорадочно колотилось, разнося по крови алкоголь, но вместо ожидаемого облегчения и забвения, депрессия и отчаяние лишь пропорционально усиливались, вгоняя мужчину почти в дикое невменяемое состояние. Еще один стакан, за ним еще и еще. Бутылка быстро опустела. Хакс поплыл, перед взором все раздвоилось и потеряло резкость. И лишь боль, сверлящая сердце, и вина, сводящая с ума, остались на месте.       Хакс издал нечленораздельный звук и ляснул сжатыми кулаками по столешнице, схватил пустой стакан и с размаху рассадил его о стену. Уронил голову на руки и сжал волосы в кулаки, покачиваясь из стороны в сторону.       «Предатель, трус, глупец, лжец, лицемер, никчемный манипулятор, который запутался в собственных сетях! Чем ты лучше себя самого в прошлом? Ничем. Кайло прав. Ты такой же, каким был Фортем. Ты снова все просрал, все разрушил своими руками. Кайло мог простить тебе многое, но не повторное предательство. Ты, как и Фортем, снова подверг его жизнь смертельной опасности, скрыл от него правду, предпочел свои собственные интересы жизни и безопасности парня. Фортем бросил раненого обезоруженного Рена на погибель врагу, ты целенаправленно привез его к Сноуку, не предупредив ни о чем, по сути, ложью заманил в ловушку. Нет. Ты даже хуже, чем твой предшественник. Тот преследовал свои цели, хотел реализовать свои амбиции, используя Рена, а ты всего лишь исполнял чужой приказ, как безвольная марионетка, побоялся ослушаться хозяина и лишиться всего. Жалкий, презренный трус и бесхребетная мразь. Слишком долго ты сомневался и раздумывал, что для тебя действительно важно, пока не стало слишком поздно. Теперь ты знаешь, что нужно было выбрать, что сделать главным в своей никчемной жизни, но что толку, если шанс упущен? Кайло нет, и его доверия тоже, как нет и никогда больше не будет в его глазах тепла, нежности, заботы… Он никогда не простит прошлого предательства, никогда не простит нового. Все, чего ты теперь достоин – это ненависти и презрения с его стороны.»       Мужчина встал, с трудом переставляя ноги добрался до своего маленького жесткого дивана, стоящего перед столом, и без сил рухнул на него. Лицо уткнулось в черную обивку, а рука безвольно свесилась вниз. О том, чтобы пойти в свою спальню, где все напоминало ему о Кайло, не могло быть и речи. Проще было повеситься, чем лечь в постель, которая наверняка еще хранила дурманящий терпкий запах кожи рыцаря и их умопомрачительного, горячего, чувственного секса… Он просто не выдержит этого. Это точно доконает его из без того надломленную психику. Он ощущал себя бесформенной раздробленной кучей бессмысленных страданий и самоистязаний.       Сознание постепенно меркло, тело напрочь отказывалось слушаться, мыслительный процесс замедлился и стал вялым и оборванным, глаза закрылись и больше не смогли открыться. Хакс хрипло выдохнул в диван и последнее, о чем он более или менее связно подумал - что завтра же нужно предпринять первый шаг, который позволит ему хоть отчасти снять с души тревогу и опасения за жизнь Рена, который даст ему мизерный контроль над текущей ситуацией в цитадели. Его человек там…       Хакс хотел еще о чем-то подумать, развить эту мысль, но внезапно вырубился, провалившись в оглушающую, подавляющую разум темноту.

***

      Дни летели со сверхсветовой скоростью. С момента посещения цитадели адмирал Хакс трудился в удвоенном бешеном режиме. Война с Сопротивлением шла полным ходом, две противоборствующие стороны сцепились между собой с особой ожесточенностью. На плечах Хакса теперь лежала огромная ответственность: командование огромным флотом Ордена и выбор стратегии предстоящих военных действий. Ведь именно последнее предопределяло успех или неудачу всего дела.       Хакс в полной мере проявил свой талант в "искусстве полководца", разрабатывая стратегию для орденского флота на месяцы вперед. Как он и предполагал, его общий, размашистый, тщательно проработанный план военной деятельности был принят Верховным командованием без особых споров и противодействий. Его неоспоримое влияние и авторитет, которые лишь усилились вместе с полученным от Верховного Лидера повышением, несомненно сыграли в этом свою роль. На ежедневных длительных совещаниях и брифингах с генералами Верховного совета он досконально обсуждал тактику – методы и приемы, необходимые для достижения поставленных целей, согласовывая ее с общей стратегией.       Из-за навалившихся забот и обязанностей Хакс почти не спал, отводя на сон не более четырех часов в сутки. Он загружал себя всевозможной работой, под завязку заполнял свой рабочий дневной график, чтобы не оставалось ни единой минуты пустого бездействия. Все чаще он стал пропускать обеденные перерывы, чтобы заниматься чтением многочисленных отчетов и сводок с театра военных действий, который велся в нескольких системах одновременно. Таким образом он старался как можно больше изматывать себя физически и морально, чтобы, придя поздно ночью в свою ненавистную каюту, в которой все напоминало ему о произошедшей катастрофе, отрубаться в считанные минуты на диване или за столом (потому как войти в спальню и спать на своей кровати он по-прежнему не мог себя заставить). Выпивая в гудящей холодной тишине приемной комнаты стакан бренди или виски, он хотел скорее забыться спасительным сном, и перестать ощущать глубоко засевшую в груди тупую ноющую боль, грызущее одиночество и нескончаемое раздирающее на куски чувство вины.       Но чем больше проходило дней, тем тяжелее ему становится на душе, тем сильнее он ощущал всю тяжесть и мерзость того, что он совершил в прошлом и в настоящем. Это не переставая глодало его изнутри, ни на секунду не давая передышки. Это изнуряло и лишало всех жизненных сил, подавляло и вгоняло в тяжелую мрачную депрессию. Все чаще Хакс стал просыпаться в холодном поту, подскакивая на стуле или сваливаясь с неудобного дивана на пол, с колотящимся сердцем и надрывным частым дыханием. Неконтролируемые приступы тревоги стали нападать на него теперь не только во сне, но и средь бела дня. И тогда в голове загнанным зверем билась одна мысль: «Что-то случилось с Кайло… что-то не так… что с ним?» и тогда, не в силах сдерживаться, Хакс хватал свой датапад и подрагивающими пальцами открывал засекреченную папку с сообщениями.       Тайный лазутчик, внедренный Хаксом в ряды гвардейцев Верховного Лидера еще год назад, и имеющий второй уровень доступа (не самый близкий к Сноуку, но все же и не самый дальний), периодически присылал ему закодированные донесения, в которых указывал, что Кайло Рен жив, относительно здоров, все свое время проводит либо в своей изолированной комнате без доступа туда живых существ, только обслуживающих дроидов, либо в главном приемном зале вместе с Верховным Лидером. Подробностей того, чем они там занимались, у Хакса не было, но краткие пометки, что рыцарь выходил оттуда спустя несколько часов на своих ногах и вполне вменяемым, немного успокаивали адмирала, и хоть на время притупляли чувство безумного беспокойства и страха.       В который раз за последние дни Хакс продолжал задаваться вопросом, почему, несмотря на весь свой гнев и ненависть и яростную угрозу, брошенную ему в лицо в том лифте, Кайло до сих пор не сдал его Сноуку? Ведь прошло уже много времени, и у Рена наверняка было предостаточно возможностей выдать крамольные мысли и желания нового адмирала своему учителю. И, зная Сноука слишком хорошо, Хакс был уверен, что тот не стал бы ждать и раздумывать, как поступить с неугодным, вышедшим из-под контроля подчиненным. Хакс боялся впускать в себя даже малейшую надежду, что, возможно, Рен не до конца поддался сжигающей его ненависти и удержал при себе эту смертельную для генерала информацию. Это слабо грело измученное сердце Хакса. Это давало ему призрачную уверенность, что Рен – все еще Рен, с его благородством и верностью своему слову, даже если тот, кому он давал это слово, теперь был в его глазах предателем и лжецом.       Дни складывались в недели. Адмирал Хакс тщетно пытался примириться со своей старой, нелицеприятной личностью - Стридом Фортемом, который так внезапно и сокрушительно вломился в его жизнь. Натура Хакса претерпевала мучительные изменения, пытаясь объединить в себе и упорядочить старые и новые качества и черты характера. Он пытался определиться, кем же он являлся на самом деле: самостоятельным, новым, независимым индивидом Армитажем Хаксом или все же всего лишь копией, простым перерождением Стрида Фортема. Адмирал пытался найти точку опоры и не находил ее.       Он помнил, каким он был в прошлой жизни: высокомерным и самовлюбленным ублюдком, падким до власти, помнил, к чему стремился, чего больше всего хотел. Он помнил, что ради своих непомерных амбиций предал единственного человека, которого любил, и как заплатил за это, будучи жестоко убитым в песках. Сейчас это прошлое накладывалось на настоящее - и Хакс сокрушенно понимал, что в этой жизни он поступил с Кайло так же: обманывал и использовал его в своих интересах. Рен был прав, обвиняя его во лжи и лицемерии. Хакс остался тем же Стридом и в следующей жизни, снова предал и подверг смертельной опасности человека, которого любил. Он вновь, как прежде, поставил роль Кайло в своей жизни на второй план, променяв его на служение старому монстру. Кайло прав, он совсем не изменился. Разве что стал трусом в этой реинкарнации, не решаясь открыто пойти против Сноука и осуществить свои тайные мечты, предпочитая служить, а не руководить.       Эти размышления все больше убеждали его в том, что он - всего лишь клон прошлой личности, рожденный спустя 800 лет под другой фамилией. Какими-то сверхъестественными силами ему был дан еще один шанс попытаться прожить новую жизнь по-другому, попытаться исправить прошлые грехи. Но он провалил эту возможность, упустил свой шанс. Он снова, как и тогда, выбрал не ту дорогу. Снова предпочел живому человеку призрачную власть.       Ну а те мысли, что горели в его голове в тот первый день после прозрения, сейчас становились все туманней и расплывчатей. Спустя столько дней Хакс уже сам не верил до конца в то, что говорил Кайло в лифте. «Я - не Фортем, я другой человек, я - Хакс… не сравнивай меня с ним! Да, мы поступили с тобой одинаково, но прошлое должно оставаться в прошлом, а жить нужно настоящим и я, в отличие от него, хотя бы пытаюсь все исправить, искренне хочу искупить свою вину…» Уверенность в этом утверждении таяла в нем, как туман на ветру. Как было отбросить прошлое, если оно так живо и ярко напоминало о себе и казалось таким же реальным, как и собственная жизнь Хакса в этом времени? К тому же, с каждым новым днем он видел и проводил все больше аналогий между собой и Фортемом. Как было верить тому, что он другой, если все говорило об обратном?..       Если бы Хакс был другим, он не совершил бы точно таких же ошибок, не принимал бы тех же самых ошибочных решений. Да, он понял в конце, что ошибся с расстановкой приоритетов, как и Фортем, но что это изменило? Фортема остановила смерть, а он был до сих пор жив, и все равно не мог ничего изменить. Сделал жалкую неубедительную попытку не пустить Кайло в цитадель, и сдался, когда услышал решительный отказ. Подчинился без борьбы глупому самоуверенному обиженному мальчишке и позволил ему сунуть голову в кровожадную пасть Сноука.       «Ты говорил, что все исправишь, что пока ты жив, все в твоих руках - и что же?.. Ты слаб, немощен и беспомощен, просто плывешь по течению, отстраненно наблюдаешь со стороны за своим джедаем, не пытаясь вмешаться и что-то предпринять. Ты, как марионетка, исполняешь волю своего хозяина и ведешь кровавую войну во славу даже не Ордена, а во славу Сноука. Вся твоя деятельность направлена не на улучшение Ордена, а на жестокое воцарение власти темного ситха во всей галактике, на его кровавую деспотию и террор!»       Эта мысль ошпарила Хакса ледяным ожогом и острым отчаянным пониманием глубины той ошибки, что он совершил. Он всячески до сих пор пытался убедить себя, что пожертвовал Кайло ради благоденствия и процветания Первого Ордена, организации, которой он был всецело предан с самого детства, и которой думал принести преимущество в лице нового форсера, а на деле оказалось, он отдал Рена в личное и безраздельное пользование Сноука - мерзкого старика, который больше заботился о себе и своих темных непонятных планах, нежели об Ордене, и которого сам Хакс всецело презирал и ненавидел.       Хакс понял, что не только предал Рена, он предал самого себя, свои идеалы и жизненные ценности, все то, что он считал важной составляющей своей жизни! Он собственными руками дал Сноуку оружие, которое уничтожит все вокруг, спалит все неконтролируемым бешеным пожаром, не оставит победителей и побежденных… не оставит ничего.       Осознание длительности и глубины своих заблуждений произвело на Хакса оглушительное воздействие, подобно выстрелу бластера в лоб. Адмирал прикрыл глаза и почувствовал, что теряет связь с реальностью, тело становится ватным и перестает отвечать на команды мозга, в ушах все глохнет, будто он падает в вентиляционную шахту, и все вокруг начинает стремительно опрокидываться и вертеться волчком…

***

      Адмирал Хакс стоял на командном мостике в привычной прямой позе, заведя руки за спину и скрестив их, отстраненно наблюдая за работой систем и людей. Майор Фазма неподвижно несла свою вахту неподалеку и, пользуясь тем, что шлем скрывал ее лицо, незаметно наблюдала за своим командиром.       Сейчас он выглядел вполне спокойным и собранным, будто размышлял о чем-то. Это лучше, чем каким он был час назад на брифинге со своими старшими офицерами: раздражительный, непреклонный, жесткий, если не сказать грубый и деспотичный. Офицеры после этого еще долго перешептывались по углам, обсуждая, что за бес вселился в обычно хладнокровного и сдержанного генерала Хакса. Все на борту подметили, что после возвращения с Лехона и получения высшего флотского звания, Хакс сильно изменился. Но никто, конечно, не говорил об этом открыто. Всем хватало ума понять, что подобные речи не останутся надолго скрытыми и рано или поздно дойдут до ушей адмирала. Но все же совсем не реагировать на явные изменения в характере и поведении Хакса люди не могли. Фазма строго держала подобные разговоры под контролем, четко зная, кто и что говорит, и постоянно отслеживала общее настроение команды. Пока все оставалось на уровне недоумения и замешательства, легкой обиды и недопонимания… Но, если в ближайшем времени поведение Хакса не улучшится, и он не перестанет вести себя как фанатичный узурпатор, команда могла и возроптать. А тогда неизбежно последуют ответные пресекающие жесткие меры, которые вряд ли пойдут на пользу в поддержании боевого духа и единства коллектива. В разгар войны экипаж корабля должен был действовать как единый слаженный живой механизм и не должно было быть неопределенностей и непонимания между «головой» и «телом».       Фазма более пристально всмотрелась в неподвижно застывшего адмирала, и в неудовольствии заметила новые, едва заметные изменения, произошедшие не только в лице, но и в теле Хакса. Выглядел он сейчас не лучшим образом. За прошедший месяц он сильно похудел, лицо стало неимоверно бледным, черты заострились и сделались жесткими, щеки ввалились, вокруг глаз пролегли темные круги, по-видимому, от постоянного недосыпания и повышенной психоэмоциональной нагрузки. Она прибавила все эти тревожные физические изменения к уже отмеченным внутренним: раздражительности, нетерпимости, порой жестокой грубости.       Более того, Хакс в последние дни был либо одержим бурной активностью, полностью поглощённый маниакальным желанием всё и всегда держать под контролем, либо, вот как сейчас, впадал в состояние апатии и замкнутости. И это шатание из крайности в крайность, вкупе с практическим отказом от нормального питания и полноценного отдыха, вселяли в женщину все большую тревогу о психическом и физическом благополучии ее адмирала.       И вот прямо в этот самый момент он явно почувствовал себя хуже. Фазма увидела, как Хакс пошатнулся, его повело в сторону, но в последний миг он сумел опереться рукой о ближайшую компьютерную панель. Майор быстро, но стараясь не привлекать особого внимания к своим передвижениям, приблизилась к адмиралу и тихо поинтересовалась:       - Адмирал, вам плохо? – Хакс вздрогнул от неожиданности, по-видимому, не услышав ее приближение, и окинул женщину безмерно усталым, тусклым взглядом, и отрицательно качнул головой.       – Адмирал, я настоятельно рекомендую вам покинуть на время мостик и пойти в вашу каюту. Вам нужен отдых, – максимально понизив голос, проговорила Фазма, отмечая и серость лица, и капли пота на висках, и мелкую неконтролируемую дрожь пальцев на компьютерной консоли. Хакс сжал руку в кулак и свел брови, видимо, собираясь возразить или, как обычно, жестко отослать подчиненного, который лезет не в свое дело. Но Фазма была не просто обычным подчиненным - она смела надеяться, что была для Хакса еще и другом, который мог позволить себе нарушить строгую субординацию в экстренной ситуации.       – Адмирал, я вынуждена настоять на своем предложении. Команда не должна видеть вас в таком состоянии. – Лицо Хакса изменилось, он выпрямился и попытался расправить плечи, но, видимо, усилившееся головокружение снова дало о себе знать, поскольку он снова уперся рукой в консоль, с досады стиснув челюсти и прикрыв глаза. Фазма успокаивающе добавила:       - Сейчас самое подходящее время для отдыха, вы знаете это, сэр. Срочных дел и неотложных совещаний в вашем графике на данный период нет, а инспекция отдела межпланетной связи, назначенная на 19.00 вполне может обойтись без вашего присутствия. За время вашего отсутствия ничего страшного на Финализаторе не случится. Командор Дриал и я об этом позаботимся.       Хакс открыл было рот, чтобы что-то сказать, но проницательная Фазма уже догадалась, о чем он, и поспешила заверить:       - И если произойдет что-то непредвиденное на вашем корабле или за его пределами, или ваше присутствие понадобится на головызове, все что угодно, вы немедленно будете извещены.       Еще с минуту Хакс напряженно раздумывал.       - Хорошо, майор. Пожалуй, вы правы. Мне действительно стоит отдохнуть, - наконец, неохотно выдавил из себя Хакс, голос его был невнятным и слабым, совсем не таким, каким его привыкла слышать Фазма. Она нахмурилась под шлемом и задала провокационный вопрос:       - Мне проводить вас, сэр?       - Я не беспомощный ребенок и не немощный старик, майор, - тут же раздраженно среагировал Хакс, снова нахмурившись. Фазма лишь ухмыльнулась под шлемом. Ее уловка удалась. Это хоть немного взбодрило обессиленного адмирала и заставило его выпрямить спину и встать прямо. – Я еще в состоянии ходить самостоятельно и дорогу к своей каюте помню.       Командующая проводила удаляющегося Хакса задумчивым взглядом. «Что с вами случилось, генерал? Я всегда знала вас, как сильного и волевого человека, не сдающегося ни перед какими трудностями и преодолевающего любые препятствия. Что могло произойти с вами такого, чтобы вы сейчас старательно изматывали себя непосильными для обычного человека нагрузками, загружали себя работой до полуобморочного состояния? Отчего потеряли аппетит и сон? От чего пытаетесь таким образом сбежать? Что денно и нощно гложет вас изнутри? В чем же причина такого целенаправленного саморазрушения?»       На самом деле, вопросы эти были риторическими, и ответы на большинство из них Фазма знала. Она знала первопричину. Чертов форсер, Кайло Рен. Все это дерьмо начало происходить с генералом с первого же дня их прибытия на Финализатор с Кумукелы. И дальше - больше. Кризис наступил на Лехоне, при передаче Рена Верховному Лидеру. Что-то произошло между ними в тот последний день на корабле. Что-то плохое и что можно было охарактеризовать, как катастрофу.       Майор, в силу своей должности, просмотрела камеры наблюдения в том самом лифте, в котором ехали Хакс и Рен, и который без видимых технических причин внезапно остановился, чем вызвал немалый переполох среди ожидающих их внизу офицеров. Видеозапись была, почему-то, с сильными помехами, и ко всему в придачу отсутствовал звук: две напряженные и явно разгневанные фигуры застыли одна напротив другой. Генерал что-то нервно говорил, Рен на вид равнодушно слушал. Градус разговора постепенно поднимался, судя по резким движениям Хакса и его закипающему выражению лица. Рен тоже отмер и начал говорить что-то нелицеприятное в ответ. На лицо была явная ссора, конфликт. Когда генерал подскочил к разгневанному не на шутку форсеру и вжал его в стену лифта, произошло странное. По экрану пошли сильные помехи, послышался скрежет, а затем кабина погрузилась во тьму. На этом видеозапись обрывалась, и прибывшие ремонтники доложили, что камеры в лифте были оплавлены и не подлежали ремонту, во всем остальном лифт был исправен, и они не знают, почему он несколько минут неподвижно стоял на месте. Майор тогда удалила компрометирующую запись, уверенная, что ее точно никто не должен видеть.       То, что наблюдала Фазма в цитадели Верховного Лидера тоже дало ей ответы на некоторые вопросы и отчасти дало объяснение тому, что стало происходить с ее генералом в последующие недели. Именно с того дня генерал стал неумолимо скатываться в какую-то болезненную безысходную личную пропасть. Прошел месяц, а выздоровления не было. Стало только хуже. Произошедший минуту назад полуобморок был явным тому доказательством.       Фазма глубоко вздохнула и прикусила губу. Нет. Она не могла все так оставить. Не могла оставаться равнодушной и безучастной к тому, что лучший и достойнейший человек, которого она встречала в своей жизни, сейчас медленно сжигал себя заживо. И, похоже, не мог или не хотел останавливать этот губительный процесс саморазрушения. Фазма прекрасно знала на собственном примере, как могут внутренние демоны и чувство вины сжирать человека изнутри, лишая не только душевных, но и физических сил. К тому же, женщина не хотела, чтобы в разгар военных действий адмирал слег на больничную койку с диагнозом полного истощения и, тем самым, оставил Орден без своего блестящего мудрого руководства. Обостренная интуиция подсказывала ей, что следовало принять меры, чтобы встряхнуть упадническое настроение Хакса и вернуть его в строй, пока еще не было слишком поздно.       Глубоко вечером, сдав свою смену, майор отправилась к адмиралу Хаксу, дабы убедиться, что с ним все в порядке и он хотя бы отдыхает, а не читает очередные отчеты или пишет какой-нибудь новый тактический план. Неясная тревога уже вовсю ворочалась в ее сердце, когда она подошла к дверям его каюты и сделала вызов. Ответа не последовало: возможно, адмирал спит, но интуиция снова заговорила в ней, и, тяжело вздохнув, Фазма ввела код на панели доступа.       Дверь с тихим шипением отъехала в сторону. Командир вошла в приемную, освещенную на самом минимуме, и первое, что бросилось ей в глаза в царившем полумраке, это лежащий на полу черный китель и ремень. Фазма подняла глаза и замерла на входе, пораженная увиденной картиной: в комнате витал густой запах перегара вперемешку с табачным дымом. Сидя на стуле и положив голову на сложенные на столе руки, спал взъерошенный помятый адмирал. На столе стояла полупустая бутылка с дорогим виски, рядом валялся опрокинутый пустой стакан и медленно дымил незатушенный окурок в заполненной пепельнице…       - Да уж, - озадаченно проговорила Фазма. Ситуация явно была намного серьезней, чем она предполагала, если обычно не употребляющий алкоголь и некурящий адмирал сейчас напился до отключки.       – Адмирал, - тихо позвала она, потрепав его по плечу. - Хакс…       Ответа не последовало. Женщина вытащила из-под руки адмирала его датапад и без особой надежды активировала его. Экран не был заблокирован и открылся сразу на перечне сообщений от некоего «Перегрина». Временной интервал варьировался от недели до нескольких дней. Бегло просмотрев несколько, Фазма поняла, в чем была суть получаемых Хаксом сообщений и за кем тот вел тайное наблюдение.       - Чертов Кайло Рен… - пробормотала себе под нос майор и открыла последнее письмо, датированное сегодняшним днем. Оно было коротким и каким-то оборванным, словно тот, кто его писал, торопился или чересчур нервничал. Сообщение проливало свет на случившийся нервный алкогольный срыв Хакса.       «Есть подозрение, что меня раскрыли. Это последнее сообщение. Объект-1 слабеет. Физическое состояние неудовлетворительное. После последней аудиенции с объектом-2 гвардейцы вынесли объект-1 на руках. Он был в обмороке, но жив.»       - Ладно, - вздохнула Фазма и заблокировала датапад. Она снова неодобрительно посмотрела на спящего Хакса. – Да, согласна, новость неприятная. Но вот чего я никак не пойму: почему вместо того, чтобы решать проблему, вы предпочли спрятаться от нее на дне бутылки?.. Это ведь совсем на вас не похоже…       Ответа не последовало, и Фазме ничего другого не оставалось, как пригнуться рядом с Хаксом, перекинуть его безвольную руку себе на плечо, подхватить за ремень брюк и рывком поднять его на ноги.       – Хакс, надо идти, давайте, шевелитесь, - приказала она. - Вы должны выспаться в нормальных условиях, завтра важный день, не забыли?.. Голосовещание с генералами. Вы должны выглядеть представительно, а не помято. И мозги ваши должны быть в норме.       Но мужчина был мертвецки пьян и не услышал ее. Он вообще не осознавал, что происходит вокруг него. Поэтому Фазме самой пришлось тащить его на себе к дверям спальни. К ее удивлению, мужчина оказался куда легче, чем она предполагала. Затащив бесчувственное тело в небольшую спальню, она не стала включать свет, довольствуясь неярким освещением, лившимся из прихожей. Майор бережно уложила Хакса на кровать, с минуту постояла, раздумывая, затем принялась расстегивать и стягивать с мужчины сначала рубашку, затем сапоги и форменные брюки. Оставив на нем из одежды только майку и трусы, накрыла его тонким покрывалом. Выпрямилась и уже хотела было уйти, как услышала невнятное слабое бормотание:       - Рен… Рен, прости меня… - Фазма нахмурилась и поджала губы. Все кусочки паззла под названием «проблема адмирала Хакса» встали на свои места. - Рен, прости, я так… виноват перед тобой… - заплетающимся языком промямлил Хакс, переворачиваясь на бок и сгребая руками подушку, прижимая ее к себе.       - Так вот, что вас гложет, адмирал, - женщина понимающе вздохнула. Потом вышла из спальни и вскоре вернулась обратно, принеся с собой стакан воды и несколько таблеток, и поставила все это на прикроватную тумбочку. - Что же, придется вытаскивать вас из этой ямы, пока вы сами себя не угробили и не уволокли вслед за собой весь Орден. Все будет хорошо, если вы возьмете себя в руки и станете прежним Хаксом, которого я знала. А пока спите, силы вам понадобятся для борьбы.       Уже выходя из комнаты, она прихватила с собой початую бутылку виски, дабы лишить адмирала соблазна прикончить ее на следующий день.       …И снова во сне адмирала был бурный горный поток. Свирепый порывистый ветер и грохочущее над головой грозовое небо. Черные ледяные волны беспощадно подкидывали и топили легкие человеческие тела. В всполохах молний Хакс видел мокрую голову Кайло Рена, то и дело пропадающую и появляющуюся в бушующей воде. Силы стремительно покидали Хакса, борьба с водной стихией была беспощадной и бессмысленной. Стремительный мощный поток, казалось, делал все, чтобы не дать ему догнать Рена и спасти его. Хакс почему-то всегда был уверен, что Рен погибнет, если он не догонит его и не схватит в свои объятия.       Все последние сны заканчивались одинаково: он несчетное количество раз проигрывал. Его пальцы хватали пустоту, Рен неизбежно падал в бездонную, ревущую, как стая ранкоров, пропасть водопада, а самого Хакса утягивала на дно невидимая злобная сила, где он и захлебывался собственным беспомощным воплем…       Но в этот раз Хакс не желал сдаваться. Он, упрямо рыча и отплевываясь, сражался с противодействующими ему яростными волнами. Тысячи острых ледяных игл прошивали его тело насквозь, рвали одежду и ранили кожу, но единственное, что он видел - это черная макушка, плывущая совсем близко от него. Вот всего лишь протянуть руку и схватить. Еще чуть-чуть, еще одно усилие…       Хакс отчаянно закричал, когда голова Рена совсем пропала из виду, уйдя под воду. Мужчина нырнул и погрузился в кромешный холодный вязкий мрак. Он озирался и барахтался, ища Рена, но с каждой секундой мрак густел и превращался в извивающиеся чернильные щупальца, которые обвивались вокруг него, утягивая на дно. «Кайло!!!» - рот Хакса был заполнен чернотой, но этот ментальный крик разорвал впереди завесу тьмы, позволив на миг проявиться белой руке Рена. Одного взгляда хватило, чтобы понять – парень тянулся к нему в ответ. Не раздумывая больше, действуя на одних инстинктах, Хакс рванулся из жалящего ледяного плена и схватил протянутую руку. Еще рывок - и он выдернул Рена из прорези мрака, обхватил его голое худое тело руками и ногами и посмотрел вверх. Несколько гребков, и они вынырнули на поверхность.       Кайло был бел, как снег, его посиневшие губы дрожали, а глаза были черными и блестящими, как тогда, в кабине лифта. Он смотрел на Хакса не мигая, но в этот раз мужчина видел, что в них нет былой ненависти и презрения, лишь бесконечная усталость и боль.       - Кайло… У меня получилось, я спас тебя… теперь мы вместе, - сдавленно выдохнул Хакс, касаясь лица парня, и отчаянно желая верить в то, что говорил. Но голос Рена в его голове заставил содрогнуться в нехорошем предчувствии и новом страхе.       - Еще нет. Он не позволит… он все еще здесь, и он силен, как никогда, – Рен безвольной сломанной куклой висел в его руках и не отрываясь смотрел своими бездонными черными глазами в самую душу Хакса. - Ничего не выйдет, если ты будешь сомневаться в себе, если не сделаешь выбор… если не решишь для себя, кто ты и что тебе нужно… - голос стал слабеть и пропадать, и Хакс почувствовал, как что-то сильное и беспощадное тянет из его рук тело Рена.       Оглушающий гул затопил сознание и безжалостный поток, внезапно наделенный темным злорадным разумом, с гортанным смехом вырвал Кайло из его объятий и сбросил их обоих в кипящую бездну водопада…       Хакс проснулся с хриплым криком на губах. Он сидел в своей постели, липкий от пота и с заходящимся сердцебиением, и сжимал в руках помятую подушку. Ничего не помня о том, как он оказался в своей спальне, и как умудрился раздеться, он в замешательстве огляделся и увидел стакан с водой и болеутоляющие таблетки. Новый панический испуг накрыл жаркой волной: тут явно кто-то был и видел его в пьяном невменяемом состоянии!       Осторожно, выверяя каждое движение, Хакс встал с постели и дрожащей рукой выпил таблетки и осушил воду до дна. Затем медленно провел рукой по простыням, но в памяти всплыли лишь расплывчатые образы двух обнаженных тел и того, что тут произошло. Воспоминания были болезненными, но какими-то приглушенными. Возможно, виной тому было тяжелое похмелье или отголоски ночного кошмара или эмоциональное истощение… Хакс все еще ощущал себя раздавленным и застрявшим где-то между сном и реальностью.       Первейшие задачи: встать и дойти до душа. Привести свое дрожащее разбитое тело в порядок, очистить ум от остатков алкогольных паров, заставить его взбодриться и начать работать в штатном режиме. Одеться в чистую форму и постараться встретить новый день с прямой выправкой и непроницаемым лицом. Четко выполнить все свои обязанности и запланированные на сегодня дела.       Заметка: отложить на потом анализ последнего кошмара и то, каким образом он мог быть связан с полученным накануне сообщением от «Перегрина». Не думать, не вспоминать, что он почувствовал и что понял, когда прочел эти три короткие строки. Отложить это на вечер. Иначе он просто сорвется и окончательно потеряет лицо в глазах своих подчиненных.       Вторичная задача: выяснить, кто вчера заходил к нему в каюту без его разрешения. Немного подумав, Хакс внес поправку к вторичной задаче: возможно, он уже знает, кто это был. Наблюдение: и эта догадка, определенно, вселяет облегчение. Этому человеку он доверяет.

***

      День пролетел в каком-то призрачном тумане. Хакс, как заведенный, носился по кораблю, не позволяя себе ни минуты передышки. С последствиями тяжелого похмелья вполне нормально справились принятые с утра таблетки, а для активизации дополнительной энергии и бодрости помогли вколотые тайком стимуляторы.       Хакс пошел на этот вынужденный шаг несколько дней назад, и лишь после того, как поймал себя на одном из совещаний на том, что отключается и не может уследить за нитью обсуждений. Мозг плыл и никак не мог сфокусироваться на насущном деле. Его тело переставало слушаться его. Виной тому были напряженные рабочие будни и короткие часы сна, наполненные до краев кошмарами о тонущем Рене. Эти сны совсем не приносили так необходимые отдых и расслабление, а только выжимали из него последние капли энергии, восполнить которую было просто неоткуда и некогда. Каждое утро он просыпался все более и более измученным и выжатым подсухую не только эмоционально, но и физически. Поэтому у него просто не оставалось выбора…       Вот и сейчас препарат действовал отлично. Он бойко и четко провел голосеанс с Верховным советом, говорил живо, выглядел уверенным и энергичным. Любые спорные моменты разрешал быстро и грамотно, малейшие отклонения генералов от его общей стратегии по ведению боевых действий с Сопротивлением безапелляционно отклонял, жестко и непреклонно настаивая на соблюдении его плана. Если кому-то из командующих это и не нравилось, они благоразумно держали это при себе, понимая, в чьих руках теперь находится большая власть. Если прежде они все привыкли решать спорные моменты путем голосования, то теперь вынуждены были подчинять все свои решения и действия адмиралу. Только пройдя одобрение и согласие Хакса, они могли претворять свои идеи и планы в жизнь. Как правило, Хакс принимал во внимание инициативы своих подчиненных, но лишь в том случае, если они были грамотными и эффективными, и не несли с собой бессмысленную агрессию и кровожадность по отношению к мирному населению. Все генералы уже давно поняли, что новый адмирал предпочитал воевать с равными себе, такими же военными, а не с беспомощными безоружными гражданскими. Поэтому постепенно все «неправильные» предложения сошли на нет, генералы приняли правила игры Хакса и теперь старались более тщательно продумывать свои высказывания.       На одном из кратких брифингов по инструктажу боевых задач для ближайших планетарных операций Хакс столкнулся взглядами с Фазмой и постарался ничем не выдать свое волнение. Майор тоже осталась бесстрастной, но адмирал слишком хорошо ее знал, чтобы научиться читать между строк. Он убедился в своих утренних подозрениях: Фазма была тем, кто отволок его бесчувственное тело в кровать и предусмотрительно оставил антипохмельные таблетки на тумбочке. Хакс продолжил брифинг, но не смог полностью игнорировать пристальный и долгий взгляд Фазмы на своем лице. Позже, по завершении брифинга, Хакс поймал свое отражение на одной из стеклянных поверхностей и понял, почему та так смотрела на него: выглядел он и вправду настораживающе. Бледный, осунувшийся, с неестественно расширенными зрачками и нездорово блестящими глазами.       К вечеру действие стимуляторов начало стихать, и вместе с тем стало возвращаться чувство опустошённости и бессилия. Ему не то что ходить, говорить стало трудно. Вновь внутрь прокрался холодный страх и сверлящая боль. Депрессия с новой силой накинулась на его душу, и избегать висящих над ним проблем стало невозможно. Мысли стали вращаться вокруг Кайло и той ситуации с «Перегрином», и вообще о том, что ему теперь делать. Хакс понял, что еще немного - и сорвется в отчаянную панику и истерику.       Он, с трудом сохраняя последние остатки сдержанности, дождался окончания своего рабочего времени, и дрожаще выдохнул, когда можно было без зазрений совести покинуть командный мостик. На выходе он столкнулся с Фазмой, та будто специально ждала этого момента, чтобы испытать его возможность держать себя в руках и не срываться на некстати подвернувшихся подчиненных.       - Майор, - Хакс кивнул головой в знак приветствия и прощания одновременно. Голос его был отрывистым, но не выдавал внутренней напряженности и иррационального раздражения.       - Адмирал, - ответила командир и, прежде чем он сумел обойти ее, спросила: - Тяжелый день, адмирал? – Хакс опешил от такой бестактности и фамильярного обращения. Он несколько секунд соображал, как реагировать, и, в итоге, решил, что слишком устал для выяснения междолжностных отношений. Он хотел скорее уйти и запереться в своей каюте. Поэтому он неопределенно ответил:       - Не самый лучший. А с чего вы так решили?       - Вы выглядите чересчур нервным и истощенным. Прежде рабочие будни на вас так не влияли. – Фазма смотрела на Хакса так, будто все знала. Он стиснул зубы и процедил:       - Прежде я и не был адмиралом флота. И обязанностей и ответственности на мне было меньше.       - Несомненно, дело именно в этом, а не в чем-то другом, - двусмысленный подтекст этой фразы едва не заставил Хакса сорваться и рявкнуть на Фазму что-нибудь грубое и резкое. Впервые он задумался, а не ляпнул ли он в пьяном бреду вчера чего лишнего, что позволило Фазме сейчас выглядеть так, словно она знала всех демонов, что сжирали Хакса живьем последние несколько недель… От неприятного подозрения сдавило виски и пульсирующая боль отдалась в затылке. К хаттам все! Даже если она о чем и знала, это было не ее дело, и он не позволит никому вмешиваться в свои проблемы. Даже ей!       - Вы правы. Именно в этом. А если у вас возникли какие-то беспочвенные подозрения, то это всего лишь ваши фантазии, не подкрепленные фактами и доказательствами. Следовательно, держите их при себе, майор Фазма, - процедив это, Хакс обогнул непрошибаемую женщину и покинул мостик. Фазма никак не отреагировала на гневную вспышку адмирала, даже бровью не повела, но она лишь убедила ее в уверенности снова навестить адмиральскую каюту и попытаться вразумить сбившегося с пути и явно потерявшегося во внутренних моральных конфликтах Хакса.       Фазма терпеливо выждала полчаса. На мостике было тихо, офицеры спокойно и бесшумно выполняли свои обязанности. За всем хладнокровно следил пришедший на свою смену командор Дриал. Написав на своем инфопаде несколько сообщений и отправив некоторые указания, распределяющие обязанности на ночной период среди ее подчиненных, она ушла с мостика и направилась в сторону жилого офицерского блока.       Остановившись около дверей каюты адмирала, она сделала вызов. Дверь открылась далеко не сразу, и только с настойчивого пятого звонка. Наконец, на пороге показался хмурый и опять какой-то помятый и сникший адмирал. Снова без кителя, с расстегнутым воротом рубашки и взъерошенными волосами, так непривычно падающими на лоб.       - Фазма… – тяжело вздохнул Хакс и нахмурился. – Я разве не дал понять, что не нуждаюсь в компании на вечер?..       - Я научилась понимать вас лучше, чем вы сами, Хакс. И я вижу, что все обстоит как раз наоборот, - спокойно и невозмутимо проговорила Фазма и отвела в сторону полу плаща. Увидав появившуюся из-под подмышки майора нераспечатанную бутылку хорошего кореллианского виски, Хакс обреченно вздохнул и кивнул, сдаваясь:       – Входите, - он отошел в сторону, пропуская ее внутрь.       Женщина обвела глазами приемную комнату. На этот раз адмиральский китель висел на спинке стула, бутылки на столе не было, но имелась пепельница, в которой лежала недокуренная сигарета. Посередине столешницы лежали какие-то странные подозрительные штуковины, напоминающие хрустальные наручники и ошейник. Датапад располагался рядом и был открыт на текстовых сообщениях. По всей видимости, адмирал перечитывал послания от своего шпиона «Перегрина» и обдумывал ту ситуацию, которая теперь сложилась с Реном в цитадели Верховного Лидера. То, что Хакс до сих пор был трезв, хоть и подавлен, вселяло некоторую надежду на то, что мужчина хотя бы пытался решать возникшие проблемы, а не слепо убегал от них, напиваясь до отключки.       - Итак, Хакс, думаю, нам предстоит нелегкий разговор,- начала она, подходя к столу и ставя на него бутылку. – То, что вы с собой творите, мне категорически не нравится.       Фазма повернулась и посмотрела на застывшего в дверях адмирала. Он неопределенно повел плечами и прошел к своему столу.       - Не думал, что мое душевное состояние кого-то волнует. Главное, что я по-прежнему справляюсь с возложенными на меня обязанностями, - пробормотал Хакс, присаживаясь на свое место.       - Так-то оно так, - кивнула Фазма и пристально глянула на Хакса, который склонился вниз, выуживая из ящика стола два стакана. – Но, как думаете, надолго ли еще будет хватать стимуляторов, чтобы поддерживать вас в рабочем функциональном состоянии?       - Не понимаю, о чем вы, - Хакс смотрел на женщину не мигая. Она вскинула светлые брови.       - Кого вы пытаетесь обмануть? – майор присела на диван напротив стола и откинулась на спинку. - И, раз уж у нас планируется доверительная беседа, скажу, как оно есть. Я – единственный ваш друг во всем Первом Ордене. Как и вы для меня. И, предвидя ваши возражения, скажу: если бы я не была вам другом, стали бы вы повышать меня в звании, когда возвысились сами? Конечно же, нет. Вы бы просто забыли о каком-то там капитане, оставив все как есть, – Фазма встретилась взглядом с адмиралом и тихо добавила: - Я думаю, вы сделали это, чтобы укрепить свою новую позицию. Признайтесь, вы хотели иметь надежный тыл за спиной, вам действительно было важно, чтобы рядом с вами был преданный и надежный человек, которому вы могли бы полностью доверять и опереться в критический момент, который не подведет и пойдет за вами хоть в адское пекло, если это потребуется… - Фазма слегка наклонилась вперед, не спуская глаз с застывшего и молчавшего Хакса. – Более того, вы доверяете мне не только как опытному и верному командиру, но и как человеку. Вы ведь поняли, что именно я вчера была в вашей каюте, но ничего не предприняли по этому поводу. И сейчас впустили к себе и позволяете говорить с вами на равных, вы собираетесь пить со мной и рассказать, наконец, что с вами происходит. Это ли не показатель вашего дружеского отношения ко мне?       Хакс долго испытующе вглядывался в лицо сидящей напротив Фазмы и медленно кивнул.       - Вы правы. Больше никому в Ордене я не верю так, как вам, - мужчина разлил виски по стаканам и подал один майору. Сделав по глотку, они снова посмотрели друг на друга. Хакс нервно дернул уголком губ. - Вы мой друг, Фазма, и единственный человек, с которым я хочу и могу говорить откровенно.       Хакс снова выпил, на этот раз до дна. Про себя женщина отметила, что он явно морально готовился к тому, чтобы поделиться с ней всем тем дерьмом, что накопилось в нем за последний месяц и которое медленно, но безостановочно сжигало его изнутри. В который раз Фазма отметила, как сильно сдал адмирал, не только физически, но и эмоционально. Он буквально жил на изломе всех душевных сил. От былой выдержки и хладнокровия не осталось и следа. Хакс явно переживал сейчас какую-то глубокую личную драму, связанную с этим молодым форсером, Кайло Реном. Фазма знала многое, но не причину их последнего разногласия. И того, почему адмирала с такой силой съедало нестерпимое чувство вины перед рыцарем.       Хакс, тем временем, снова разлил себе и гостье по пол стакана, выпил, поморщившись, посмотрел на лежащие перед ним хрустальные штуковины, что-то вспомнил, по-видимому, и уронил голову на руки, зарывшись пальцами в рыжие волосы.       - Неужто все так плохо, Хакс? – тихо спросила Фазма, наблюдая за этой недвусмысленной картиной полнейшего отчаяния и безысходности.       - Вы даже не представляете, насколько, Фазма, - сдавленно выдохнул Хакс. Восстановилась долгая тишина, затем Фазма спросила:       - Расскажите мне, что произошло между вами в тот день?       Хакс поднял голову и криво усмехнулся.       - А все остальное вам известно?       - Я неплохо умею анализировать свои наблюдения. И да. Все остальное я примерно представляю.       Адмирал нервно пожевал нижнюю губу.       - Все слишком сложно, Фазма…       - А вы объясните просто.       - Все, что связано с этой чертовой мистической Силой, не может быть объяснено просто… Я и сам до конца не могу принять то, что произошло… как к этому относиться и как с этим жить дальше, - пробормотал Хакс, глядя в сторону. Фазма терпеливо молчала, неторопясь потягивая виски.       - Я и Рен… - адмирал нахмурился и потер пульсирующие виски. – Мы знали друг друга прежде. Нет, не так… мы знали друг друга в прошлой жизни. И то, что произошло между нами тогда, напрямую отразилось на нас теперь.       Фазма старалась выглядеть невозмутимой, когда Хакс посмотрел на нее, ожидая реакции. Спокойный взгляд женщины подбодрил его продолжить.       - В той жизни я использовал его привязанность ко мне, чтобы достичь желанной цели: верховной власти. Я манипулировал им, лгал ему, а в конце трусливо бросил на погибель, раненого и обессиленного. Я уничтожил его жизнь, очернил его душу, совратил пороком и тьмой. Он пал из-за меня, стал предателем своего Ордена и братоубийцей. Мы оба поплатились за свои грехи. Он был заточен на восемь веков в железной статуэтке, а я был убит одним из его друзей у него на глазах. Именно это - наше прошлое падение - мы и вспомнили в тот день… память вернулась внезапно и… он… он не смог простить… Увидев меня, он увидел его - Фортема. Я никогда не забуду тот взгляд…       Хакс замолчал, так как голос постыдно сорвался. Фазма несколько минут переваривала услышанное, затем неуверенно произнесла:       - Вы правы. Это действительно слишком сложно и… неправдоподобно. Я - прагматик, и поверить в реинкарнацию душ, заколдованные статуэтки, в которых заточены живые души… это как-то…       Хакс вдруг стал порывисто расстегивать пуговицы на своей рубашке.       - Что вы делаете? – озадаченно вскинула брови Фазма. Вместо ответа адмирал сказал:       - Я начал видеть Рена во снах с двенадцати лет, и в первое его появление это появилось на моей груди, - мужчина рванул рубашку в сторону, демонстрируя длинный шрам. Фазма молчала. Она наметанным взглядом отметила, что с таким ранением не живут, но в медицинской карте Хакса не было никаких упоминаний о подобных травмах, и этот шрам был явно следом от удара лазерным мечом. Она подняла глаза на раскрасневшегося и взволнованного адмирала.       - Этот шрам полностью повторяет тот удар, который убил меня в прошлой жизни. Это была справедливая плата за предательство и ложь.       Он глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, и уже спокойнее продолжил:       - Все так, как я говорю, Фазма. Наши прошлые запретные отношения уничтожили нас. Мы уничтожили друг друга. Лишь на пороге смерти я понял, как ошибался, но Рен не смог принять мое раскаяние, не смог простить все то зло, что я причинил ему.       Хакс прикрыл глаза от новой вспышки боли. Горькие воспоминания, жгучая вина, раздирающие сомнения и липкий страх напали на него изнутри и снова стали рвать на части.       - Вы вините себя в том, что было несколько веков назад? Но, Хакс, я не верю в теорию о том, что человек не меняется и остается одинаковым от жизни к жизни. Тогда вы были одним, теперь вы другой. Нельзя жить прошлым, только настоящим. Я не верю, что в этой реинкарнации вы такой же, каким были прежде. Вы не способны предать человека, которого любите…       Хакс вскинул дикие полубезумные глаза на Фазму. Последняя фраза острым шипом впилась в его мозг. Он содрогнулся. Он знал это всегда, чувствовал, но боялся признаться самому себе. Да. Он любил Рена. Всегда. И в той жизни, и в этой. Любил, но все равно поступил так же. Он скривил побелевшие губы в злобной презрительной ухмылке и хриплый надтреснутый смешок вырвался из его сдавленного горла.       - Не способен? Вы думаете, что я теперь другой?       Фазма посмотрела на него с некоторой опаской и непониманием.       - Я нисколько не изменился. Я все тот же подлец и лжец, каким был Фортем. Знаете, какое задание мне дал Сноук на Кумукела? Он приказал мне доставить ему древний артефакт, статуэтку, сосредоточие могучей силы. Он откуда-то узнал, что в ней был сокрыт Кайло, и он захотел заполучить его любой ценой. И я сделал все, чтобы доставить ему Рена. Я лгал, манипулировал его чувствами, обещал ему то, что никогда не мог дать, заставил его довериться мне и последовать за мной в Орден. Я не сказал ему всей правды о его появлении, о Сноуке, о той опасности, что ожидала его в лапах старика. Я боялся не выполнить приказ. Я отчаянно хотел вернуться назад. Я должен был выполнить свой долг перед Орденом и сделать все от меня зависящее, чтобы усилить его и возвысить над врагами. Новый форсъюзер, определенно, дал бы Ордену преимущество… Я думал обо всем, кроме Рена…       Хакс порывисто встал, едва не опрокинув при этом стул. Подошел к окну и невидящим взором уставился на бескрайний космос.       - Я снова предал его доверие. Я снова, как тогда, поставил свою жизнь и свои интересы превыше его. Я знал, какая опасность грозит ему в цитадели Сноука, но ничего ему не сказал, не предупредил, не дал ему выбора. Я, как последний глупец, тешил себя надеждами, что Сноук не причинит ему вреда, что он слишком долго искал его, слишком сильно хотел, чтобы поступить с ним также, как с другими форсерами… Но теперь… - Хакс обернулся, взглянув на светящийся экран датапада с сообщениями от «Перегрина». - Теперь я понимаю, насколько я ошибался. Я собственноручно отдал Рена на погибель. Он верил мне, а я его предал.       Восстановилась звенящая тишина. Хакс замолчал, обессилев от потока признаний болезненных пронзительных истин. Фазма молчала тоже. Теперь ей было многое понятно. Ситуация была тяжелой и, на первый взгляд, неразрешимой. Но это только на первый взгляд. Хакс определенно зациклился на своей вине и на том, что все безвозвратно потеряно, что ничего уже не изменить, и что он проклят до скончания веков быть неизменным подлым предателем и лжецом, губящим тех, кого он любит. Его сознание вмерзло в эти идеи и никак не хотело взглянуть на все под другим углом. Но это могла сделать она.       - Да, вы совершили одинаковые ошибки и в прошлом и в настоящем, но это не делает вас одинаковым с тем Фортемом, - медленно начала Фазма. – Вы абсолютно разные, хоть и пытаетесь сейчас убедить себя всеми силами в обратном. Вы - Хакс и должны расплатиться за свои грехи, за прошлые вы уже заплатили своей жизнью.       Фазма встала и подошла к поникшему адмиралу. Встала рядом и тоже устремила взгляд в космос.       - У Фортема не было возможности все исправить, у вас же она есть. Вы живы, и Рен жив. Вы любите его, и он, я уверена, тоже, даже после всего, что произошло. Такое сильное чувство невозможно так сразу уничтожить. У вас есть все шансы попытаться доказать ему, что вы теперь другой. Что вы Хакс, а не Фортем. Ошибаться может каждый, от этого никто не застрахован, но далеко не каждый способен признать это и попытаться решить свои ошибки, а не избегать их. Именно так вы поступали прежде, не уступали перед трудностями, а боролись с ними до победного конца. Но теперь вы поддались губительному отчаянию, апатичному бездействию и чувству вины вместо того, чтобы бороться за то, что дорого. Вы сдались, опустили руки. Я не узнаю вас прежнего.       - Прежний Хакс умер в тот день. Теперь я сам для себя незнакомец. Я не знаю, кто я теперь на самом деле… И не знаю, что мне нужно делать, как поступить, на что решиться, чтобы не сделать Рену еще хуже, чем есть.       - Что вас сдерживает от решительных действий? Сноук и те последствия, что будут, если вы пойдете против него?       - Нет. Сноук волнует меня в последнюю очередь. Я боюсь потерять Рена. Я перебрал в уме все варианты. Если я буду действовать, могу потерять Рена физически, Сноук не отдаст его живым, убьёт прежде, чем я смогу до него добраться. Если же, как сейчас, бездействовать и уповать на ложные убеждения, что Сноук его не тронет, то могу все равно его потерять, ибо Рен уже не будет прежним Реном. Вы не хуже меня знаете, какими выходят из цитадели его ученики - не живыми людьми, а бездушными монстрами.       Повисла пауза, Хакс скрестил руки на груди и нервный озноб прошил его худое тело. Голос сделался надтреснутым и ломким.       - Страх потерять его парализует и не дает мыслить трезво, держит в подвешенном состоянии, не позволяет решиться на что-то конкретное. Я не знаю… Я впервые в жизни не знаю, как поступить…       - От себя не убежишь, Хакс. Если вы забыли это, я напомню: вы - боец, прирожденный лидер, и не в вашей натуре плыть по течению. Если вы ничего не будете делать, это, рано или поздно, догонит вас и раздавит как личность. Это уже почти произошло: месяц бездействия - и вы уже почти мертвы…       Фазма посмотрела на резкий профиль Хакса и с нажимом добавила:       - Неужели вы будете бояться своих ошибок и прошлого так сильно, что позволите себе совершить еще одну ошибку, на этот раз, роковую – колебаться и ничего не предпринимать? Я уверена, это не ваш путь. "Сильная рыба плывет к своей цели даже против течения. По течению плывет лишь мертвая". А вы еще не мертвы, Хакс.       Фазма повернулась к адмиралу и положила руку на его плечо. С силой сжала его, побуждая посмотреть в глаза.       - Шанс не бывает единственным в жизни. Единственной бывает только ваша жизнь. Да, в силу разных причин, вы упустили несколько таких шансов-возможностей, но это не смертельно. Пока вы живы и жив он – все в ваших руках. Вы должны сделать все, все, чтобы в конце жизни не сожалеть мучительно о том, что не успели, не захотели или испугались сделать. Возьмите себя в руки, встряхнитесь и посмотрите правде в глаза. Вы не можете бездействовать. Вам нужен бой. Просто решитесь и сделайте первый шаг, он всегда самый трудный. А дальше… поверьте, правильные решения придут сами собой.       Впервые за этот разговор майор увидела в серых глазах адмирала первые проблески энергии и жизни. Он внимал ее словам и, похоже, принимал их. И это было главной задачей Фазмы, как друга: вывести Хакса из затянувшейся гнилой депрессии, дать ему так необходимый сейчас толчок, который пробудит замороженные бойцовские инстинкты и подтолкнет его бороться за того, кого он любит.       - И не бойтесь за Рена. Он сильнее, чем кажется. А что до вашего страха, то и он может послужить добрую службу. Именно страх потерять Рена сделает вас более сильным, чтобы не допустить этого. Без страха нет мужества. Только преодолев себя и свои страхи, вы сможете действительно все исправить, помочь себе и спасти его. Я уверена, вы сделаете правильный выбор, если не ради себя, то ради него.       Фазма подошла к столу, налила в стаканы на два пальца виски и вручила один в руку адмирала. Они выпили молча. Затем женщина решительно произнесла:       - Подумайте и решайтесь. Помните, вы – адмирал мощнейшего флота галактики, в ваших руках великая сила, грамотно распорядившись которой, вы сможете добиться всего, чего пожелаете. Знайте, я и мои штурмовики всегда на вашей стороне, мы пойдем за вами даже в пекло.       Впервые за последний месяц Хакс сумел увидеть тусклый, робкий свет надежды в том беспроглядном мраке, в который превратилась даже не его жизнь, а существование. Фазма помогла зажечь первую искру желания не сдаваться, а бороться за то, что еще не было полностью потеряно, вселила веру в себя и свои возможности. Помогла понять, что для того, чтобы все получить, он должен рискнуть всем… Хакс посмотрел на своего друга и она прочла все это в его загоревшихся глазах. Молча кивнув ему, женщина поставила пустой бокал на стол, подхватила свой скинутый ранее плащ и направилась к дверям.       Уже на выходе Фазма внезапно остановилась и обернулась. Взгляд ее синих глаз был твердым и уверенным, словно она решила поделиться всем этим со своим временно потерявшим ориентир другом и удостовериться еще раз, что он не передумает и не свянет опять, оставшись один.       - Кроме вас спасти Рена больше некому. Если не придете вы, тогда кто? Рен погибнет, и вот тогда чувство вины за то, что бездействовали и не сделали всего, чтобы помочь ему, точно сломает ваш хребет. Не нужно испытывать себя на прочность и выносливость таким образом.       Фазма ушла, а Хакс еще долго стоял у окна, а ее последние слова набатом бились в голове: «бездействовали и не сделали всего, чтобы помочь ему… бездействовали и не сделали всего, чтобы помочь ему….»       Память тут же услужливо подбросила два воспоминания. Первое. Маленькая камера для допроса. Напротив него генерал Органа, смотрит пристально и остро. Ее вопрос: «Что бы вы сделали, чтобы защитить Кайло от грозящей ему опасности?» и его честный ответ: «Все. Я бы сделал все от меня зависящее. Возможное и невозможное.»       Хакс сглотнул и зажмурился. Вторая сцена на стареньком шаттле, который уносит их с Кумукелы. Он и Рен в креслах пилотов. Рен смотрит на него с полным доверием и уверенностью и говорит: «Если когда-нибудь я попаду в подобную ситуацию и моей жизни будет угрожать опасность, уверен, ты не оставишь меня, а сделаешь все, чтобы помочь» и его ответ: «Да, Кайло. Конечно. Все.»       Мужчина тихо застонал сквозь стиснутые зубы и уперся лбом о холодный транспластил окна. Он обещал. Дважды. И не сдержал слова. Малодушно сдался, самоустранился, позволил Кайло поступить по-своему, заранее зная, что это будет ошибкой, и к чему это приведет. Уже привело. Кто он после этого, если не презренный трус и подлый предатель?       Хакс пошатнулся. Глаза щипало и резало, словно кто-то бросил в них соль. Неровной походкой адмирал прошел в рефрешер. Свет зажегся автоматически и Хакс увидел в отражении маленького зеркала над раковиной раскрасневшееся, все покрытое испариной, осунувшееся лицо с дико горящими на нем затравленными опустошенными глазами. Белки были воспаленными и покрасневшими, зрачки расширены, а в уголках глаз подозрительно блестела предательская влага.       Адмирал закрыл глаза и склонился над раковиной, споласкивая жаркое лицо холодной водой. А когда снова выпрямился и посмотрел в зеркало, то застыл, как парализованный, не веря собственным глазам. На него смотрел он, да не совсем он…       - Посмотри на себя. Ты разваливаешься на части… Гниешь заживо, как живой труп, - скривилось в брезгливости отражение Хакса. - Мне противно смотреть, во что я превратился…       - Я - не ты… - выдохнул Хакс отражению Фортема в себе. И тут же поразился, насколько это было верным. Он месяц пытался убедить себя в обратном, но сейчас, увидев свою вторую личину, услышав, что он говорит, сразу понял, что это не так.       - Да неужели? – хмыкнул Фортем. – А кто совсем недавно так точно сопоставлял наши поступки по отношению к Кайло? Все еще не можешь принять, что я всегда был в тебе? А вот Кайло понял это гораздо раньше. Думаешь, почему он был с тобой? Потому что подсознательно видел в тебе меня. Кайло всегда любил меня, а не мою жалкую копию…       - Неправда! - повысил голос в горящем отчаянии Хакс, судорожно сжимая пальцами край раковины.       - Правда. Мы похожи больше, чем ты думаешь. Мы оба поставили Кайло на второй план, пренебрегли своими чувствами к нему в угоду высшей цели. Мы оба оставили его позади, предпочтя свое блестящее будущее, славу и власть, свою карьеру, свои амбиции, - отражение Фортема оскалилось и ядовито ухмыльнулось. – Ты, как и я, выбрал себя, а не Кайло.       - Ложь! Ты все лжешь! Ты ревнуешь и завидуешь тому, что уже никогда не сможешь изменить! Перед смертью ты понял, что ошибался, но было уже поздно! Ты свирепеешь от того, что уже никогда не получишь!       - Этого не получишь и ты, адмирал Хакс! – желчь так и сочилась из каждого слова Фортема. – Ты тоже, так же как и я, сдохнешь, но ничего не сможешь исправить! Ты слишком труслив и слабоволен для этого!       - Нет!!! – проревел Хакс, и со всего маху врезал кулаком в зеркало. Оно треснуло и покрылось ажурной сетью трещин, в которых сотней отражений отобразилось изменившееся вмиг лицо Фортема. Злоба и презрение исчезли из его глаз, сделав их спокойными и проницательными. Он молча смотрел на разъяренного Хакса, а тот тяжело надрывно дышал, не обращая внимания на порезанные костяшки и стекающую по ладони кровь. – Нет, - тише проговорил генерал. – Я не такой, каким был ты… Я жив, а значит, у меня еще есть шанс все исправить. Есть время и есть возможность…       Хакс всмотрелся в глаза Фортема, тот впервые за все время слабо улыбнулся и улыбка эта не была едкой и пренебрежительной. Скорее печальной и одобряющей.       - Если ты не такой как я, то хватит жевать сопли, возьми себя в руки и действуй, - голос Фортема тоже изменился, из хриплого и низкого став чистым и каким-то молодым. – Выполни свои обещания, сдержи слово. Докажи ему и себе, что ты лучше, чем я… сражайся за свою любовь, не трусь, не сбегай, как я, иначе… ты уже знаешь, чем все закончится… и в этот раз Кайло уже не сможет вернуться.       Хакс моргнул, когда изображение в разбитом стекле стало таять. Последние слова прозвучали фантомным шепотом в его голове: - Живи и борись, Хакс, пока не сможешь все изменить…       Хакс пошатнулся и в изнеможении прислонился плечом к стене. Ему было плохо. Перед глазами плыло, все в голове вертелось и переворачивалось с ног на голову, его мутило и клонило к полу… Что все это было, только что?.. Реальное видение, шутка разума или вообще пьяный бред? Он спорил с собственным отражением, или все же с ним, своим вторым я? И кто сейчас провокацией встряхнул впавшего в полное уныние Хакса? Кто был в отражении? Фортем, умерший 800 лет назад, или он сам? Или все же… это был сам Хакс, носивший в себе сразу две личности, которые никак не могли примириться друг с другом и объединиться во что-то одно: более сильное и лучшее, чем они есть по отдельности.       Пора было перестать убегать от неприятной и болезненной правды и сделать это. Только собрав себя заново, спаяв по частям свою новую личность, он сможет осуществить то, о чем уже подсознательно думает. Хакс понимал: чтобы стать сильнее, преодолеть свои сомнения и страхи и двигаться дальше, он должен был принять в себе Фортема, взять от него лучшее, а о худшем помнить и не забывать, чтобы никогда больше не поступать так, как прежде. Пора было принять себя нового, целиком и полностью. Да, хоть у них и была одна душа на двоих, но жизни и судьбы у них будут разные.       Придя к этому умозаключению и поставив перед собой цель, Хакс несколько успокоился и поднялся на ноги. Он теперь без опаски взглянул в разбитое зеркало, и увидел там бледное, но решительное свое лицо. Обмыв под водой пораненные костяшки на правой руке и кое-как залепив их бакта-пластырем, Хакс вернулся в свою спальню. С секунду он стоял и смотрел на свою постель. Затем медленно залез под одеяло, тяжело выдохнул и закрыл глаза. С тяжелой обреченностью он стал ждать наступления сна и повторения своего кошмара.       Но в этот раз Хакс оказался не в бурлящем темном потоке, а в совершенно ином месте. Холодном, мрачном и сером, наполненном колыхающимися бесформенными фигурами и невнятными призрачными голосами. Он нутром чувствовал исходившую от этого места угрозу и темную энергию. Воздух был густым и наполнен каким-то странным едким дымом, от него кружилась голова и слезились глаза. Хакс двинулся вперед, стремясь скорее отыскать в этом стылом и затхлом склепе Кайло. Он знал, что тот где-то тут, бессмысленно и потерянно блуждает по лабиринту темных коридоров цитадели Сноука.       Хакс сердцем ощущал, что что-то произошло с Кайло, что-то изменилось в нем с последней их встречи во сне. Прежде он всегда безошибочно мог отыскать Рена в бурном потоке, используя прочную искрящую связь между ними, похожую на толстый канат. Теперь же она ощущалась тонкой и потрепанной, истощенной и блеклой нитью. Она дрожала и натягивалась, грозя в любой момент надорваться и пропасть. Хакс не хотел поддаваться панике, но сердцебиение все усиливалось и уже грохотало в ушах. Липкий страх прокрадывался в каждую клетку тела, заставляя руки дрожать, а тело сжиматься в плохом предчувствии…       Но вот впереди, среди клубящихся уродливых теней, Хакс разобрал знакомые очертания, достаточно плотные и реальные для призрака.       «Рен!» Хакс окликнул его и рванулся вперед. И в ту же секунду налетел на невидимую стену, мужчина прижался к ней и со всей силы всадил кулаки, пытаясь проломить преграду и привлечь к себе внимание окаменевшего рыцаря.       «Кайло!.. Я пришел за тобой! Я заберу тебя отсюда! Ты слышишь меня? Кайло!..» Отчаянный крик Хакса потонул в низком вибрирующем гуле, который все нарастал и отражался от ставших вдруг зеркальными стен. В них тысячами отражались и скалились омерзительные уродливые лица, до ужаса напоминающие лицо Сноука. Тени вокруг Рена пришли в движение, став опутывать длинными толстыми щупальцами его худое, в изорванной одежде тело, образуя непроницаемый кокон. Рен не шевелился и, казалось, был безразличен к тому, что с ним происходит.       «Кайло, нет! Посмотри на меня!» - завопил Хакс и так врезал в стеклянную стену, что по ней пошла мелкая сеть трещин. Он вложил в этот удар всю силу своего горячечного желания добраться до погибающего Рена - а в том, что тот погибал, Хакс ни секунды больше не сомневался.       И в этот миг Кайло обернулся. Адмирала опалил дикий страх: на лице Рена вместо глаз зияли черные провалы, а от них по лбу и щекам извилистыми змейками разбегались чернильные сосуды. То же самое было на его шее и плечах. Сосуды болезненно пульсировали и набухали, словно в кровь Рена впрыснули саму Тьму. Кожа была иссушена настолько, что казалась ветхим пергаментом, испещренным мелкими трещинами и морщинами, а на заостренных скулах она вообще висела рваными кусками, оголяя зубы и кость.       - Кайло, что он сделал с тобой? – в ужасе прошептал Хакс, чувствуя, как все внутри обрывается.       - Лишь то, на что я еще гожусь. Я проиграл… нет больше сил и желания бороться… не за что… не за кого. Все ушли… и я уйду… исполню волю учителя, он позаботится обо мне и освободит от тяжкого бремени… даст мне вечный покой...       Рен снова отвернулся и запрокинул голову назад. Клубящиеся вокруг него темные щупальца расширились, а затем резко сжались, поглощая хрупкое безвольное тело и превращая его в бесформенную изломанную массу.       Хакс истошно закричал, падая на колени, но вопль его был заглушен оглушительным звоном и треском рушащихся вокруг стеклянных стен. Осколки впивались в его тело, разрезая плоть. Но он не ощущал физической боли, оглушенный и растерзанный болью внутренней. Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в черноту забвения – это заостренные, словно пики, щупальца, потрошащие и впивающиеся в то немногое, что осталось от Кайло…       Хакс подорвался с постели весь в холодном поту, майка липла к взмокшему телу, сердце бешено колотилось об ребра, а руки комкали сбитое одеяло. Жутко реальный сон все еще держал его диком напряжении и ужасе. Он крупно дрожал и не мог отдышаться.       Нет. Это был не просто сон. Ты знаешь это. Кайло не раз говорил, что между вами сильная связь, всегда была. Даже века и многочисленные обиды и предательства не смогли разрушить ее. То, что он видел в этом кошмаре было… видением? Предчувствием? Он сумел заглянуть в скорое будущее или, что еще хуже, в настоящее?       Адмирал сгорбился и закрыл белое потное лицо руками. Нет, нет, нет! Не настоящее. Не думай об этом. Это еще не произошло. Еще нет! У него еще есть время все изменить! Он не допустит этого! Никогда! Он сделает все, всё, возможное и невозможное, но вырвет Рена из лап Сноука!..

***

      Едва дождавшись начала рабочего дня и будучи не в силах больше ждать, он прямиком направился в центральный голопроекционный зал. В голове его уже зрел план дальнейших действий, но прежде чем приступать к его реализации, он хотел использовать последнюю возможность обойтись без радикальных методов. Если эта возможность не оправдает себя (а это, скорее всего, так и будет), у Хакса не останется сомнений, что делать дальше.       Уверенной рукой адмирал установил канал связи с Лехоном и послал вызов Верховному Лидеру. Ждать пришлось на удивление недолго. Скрюченная, укутанная в серую хламиду фигура Сноука на каменном троне горой возвысилась над ним. Холодный немигающий взгляд впился в его глаза и проник вглубь головы, в буквальном смысле просверлив в мозге дыру.       Первое, что сразу же бросилось в глаза Хакса – это изменившийся внешний вид Верховного Лидера. Его доселе старческое, испещренное морщинами и уродливыми шрамами лицо стало… молодым и целым? Хакс непроизвольно моргнул, а затем сжал руки за спиной в кулаки, поняв, откуда произошли эти благостные изменения. Чьих рук это было дело. Мужчина похолодел внутри от неприятной мысли, что Рен мог добровольно исцелить и омолодить старого монстра, но еще более страшно было думать, что энергия была изъята из рыцаря принудительно, без его согласия, и что именно поэтому гвардейцы выносили его из зала без сознания, (о чем гласило последнее сообщение «Перегрина» и о чем предупреждал его последний кошмар). Если Сноук при этой процедуре молодел и здоровел, то что же тогда было с Кайло?.. Хакс стиснул зубы до тихого скрежета и не позволил себе именно сейчас поддаться ненужной панике и злобе. Он вскинул льдистые непроницаемые глаза на Верховного Лидера и поприветствовал его. Тот ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул.       Адмирал взял себя в руки и начал разговор издалека, чтобы ненавязчиво подвести разговор к тому, что ему было нужно. Он доложил об успешных военных операциях, проведенных Первым Орденом за последний месяц, и о нескольких некрупных, но достаточно ощутимых, неприятных провалах. Он пояснил их причины и, наконец, озвучил то, ради чего и задумывался этот головызов:       - Верховный лидер, на данном этапе военной операции помощь опытного форсъюзера была бы незаменима. Ваш бывший ученик, Дарт Хост, был весьма продуктивен и оказал немалую помощь при допросах пленных и в разведывательных операциях. Я считаю, что сейчас наступил тот самый переломный момент, когда помощь Кайло Рена могла бы сделать значительный перевес в нашу сторону в войне с Сопротивлением, и только он смог бы эффективно противостоять деятельности той девчонки с Джакку, Рей. Он смог бы устранить ее и тем самым в разы уменьшить наши потери и...       Не дослушав до конца, Сноук вдруг грубо оборвал адмирала:       - Кайло Рен сейчас не готов к активному участию в войне, его обучение еще не окончено.       - Но Первому Ордену необходима...       - Довольно, адмирал! - рявкнул внезапно разозленный Сноук. Хакс впервые видел старика в подобном состоянии и подсознательно уже знал, что было причиной такой неприкрытой ледяной ярости. Сноук, тем временем, нагнулся вперед и, презрительно сузив глаза, прошипел, - Или вы хотите сейчас убедить меня в своей некомпетентности и неспособности руководить сильнейшим флотом галактики? Возможно, мне следует найти вам более достойную замену, раз вам требуется помощь в военных операциях?!       Хакс в гневе стиснул зубы и сжал кулаки за спиной с такой силой, что впору было переломить костяшки. Сейчас он снова ощутил знакомое мерзкое чувство «привязи»: раньше он никогда не осмеливался перечить воле Верховного Лидера и безоговорочно исполнял все его приказы, но то было раньше. Теперь же он почувствовал себя цепным псом, который наконец-то решил рвануться прочь от хозяина, да стальная цепь и крепкий ошейник, впившийся в горло, не позволяли ослушаться хозяйской воли и вырваться на волю. Чувство это было тошнотворным и теперь абсолютно нетерпимым. Он не хотел больше быть безвольной марионеткой, бездумно исполняющей хозяйские приказы. Никогда больше!       - Ваше решение может быть ошибочным, Верховный Лидер. Участие Кайло Рена в войне может быть решающим фактором, который принесет долгожданную победу Ордену…       - Как вы смеете, адмирал, обвинять меня в недальновидности?! Вас ослепили высокомерие и амбиции в вашей новой должности? Но не забывайтесь. Так же легко, как дал, я могу и забрать обратно все ваши избранные привилегии и чины. Вы не так уж и уникальны в своем роде, Хакс, и на ваше место вполне можно найти другую кандидатуру.       - Я это прекрасно понимаю, Верховный Лидер, но все, что я говорю и делаю, служит лишь для того, чтобы продвигать Орден к его главной цели - победе. Вы, несомненно, должны согласиться с тем, что моя деятельность в должности адмирала принесла нашей организации только продуктивные плоды и существенно продвинула ее вперед по сравнению с тем, что было до моего назначения. Если сейчас вы уберете меня с поста главнокомандующего, вы ослабите и дезориентируете позиции Ордена. Новый адмирал отринет мою стратегию военных действий и будет разрабатывать свою, а это займет время и принесет существенные затраты. Мы будем намного отброшены назад от заветной цели. Я считал, что вы желаете скорейшего завершения войны и триумфальной победы над Сопротивлением и Республикой, а для этого необходимо, чтобы я оставался на своем месте, Орден придерживался моего плана и… - Хакс сделал короткую паузу, прежде чем снова потребовать свое: …нам необходим Кайло Рен и его Сила.       Восстановилась тяжелая гнетущая тишина. Сноук сверлил неподвижное лицо Хакса нечитаемым прищуренным взглядом, затем он снова наклонился вперед, и мужчина вдруг почувствовал знакомое тяжелое давление на все тело:       - Вы изменились, Хакс. За подобные своевольные высказывания вас следовало бы отстранить от занимаемой должности. Но вы, в некотором роде, правы, ваше отстранение лишь навредит Ордену. Поэтому вы останетесь в своей должности.       «Пока», мысленно договорил за него Хакс. Не сложно было догадаться о том, что Сноук недосказал и о чем подумал. Тому не понравилось, когда его доселе послушный раб вдруг проявил строптивость и чрезмерную независимость от хозяйской воли, открыто выказав свое неповиновение и отстаивая в споре свое превосходство и правоту точки зрения. Более того, по взгляду старика Хакс понял, что участь его была предрешена. Едва окончится война и он выполнит свой долг, одержав победу - от него тут же тихо избавятся.       - Я повторяю, адмирал, победа Первого Ордена – это, прежде всего, ваше дело, вы несете за нее полную единоличную ответственность. Решайте все возникающие проблемы сами. Для этого вам и был дан этот пост. Добудьте мне победу, адмирал Хакс, любой ценой, это ваша приоритетная цель. Меня же в данный момент волнует другое, более важное дело. Как только я решу его и получу то, что мне нужно, я возглавлю Орден и реформирую его в новую Империю. Галактика получит того правителя, которого она заслуживает.       Хакс ничего не ответил на это высокопарное высказывание. Он убедился в своих подозрениях и в том, что теперь нужно делать. Но Сноук не спешил прерывать голосеанс. Он прожигал глаза Хакса и губы его презрительно кривились, словно он смотрел на некую надоедливую и мелкую букашку.       - Вы так настойчиво требуете Кайло Рена, зная, что не имеете на то никакого права… - Сноук злобно прищурился и ядовито процедил, - Я вижу в этом желании совсем другой контекст, нежели представленный вами. Не помню, чтобы такое же рвение вы проявляли по отношению к Дарту Хосту. – Хакс сглотнул и почувствовал, как мелкая дрожь пробирается по суставам, а капелька нервного пота медленно скатывается по затылку вниз по шее. Он выдержал тяжелый немигающий взгляд старика, но следующие слова заставили его задохнуться от перехваченного дыхания. - Если только вы наивно считаете, что ваши непотребные, недостойные чувства к моему ученику должны служить оправданием тому факту, что вы совратили его и вступили с ним в связь, глубоко противную моему пониманию. Не думайте, что вам двоим удалось скрыть этот постыдный факт от меня.       Хакс еле сдержался, чтобы не залиться предательской краской, тем самым, полностью выдавая свои истинные чувства. Лишь многолетняя привычка спасла его сейчас и помогла остаться стоять идеально прямо, не шелохнувшись, и с непроницаемым лицом. Мужчина не мог поддаться слабости и спалиться перед мерзким стариком, ведь он не был до конца уверен в том, что именно тому известно об их с Кайло отношениях. Это могла быть лишь поверхностная информация без глубинных подробностей. Даже сейчас, после произошедшей между ним и Реном личной катастрофы, Хакс был уверен, что парень не стал бы допускать Сноука так глубоко внутрь собственных чувств и эмоций. Сноук мог пронюхать всего лишь о факте секса, но узнать о том, что именно привело их двоих в объятия друг друга, он узнать не мог. Хакс зацепился за эту отчаянную надежду и, превозмогая сильнейшее давление на плечи и горло, сказал:       - Не думал, что сей факт заслуживал отображения в моем последнем отчете перед вами, Верховный лидер, - голос Хакса на собственное удивление звучал ровно и даже с легким вызовом. В том, чтобы достоверно тасовать правду и ложь, и при этом сохранять хладнокровное выражение глаз, у Хакса не было равных. Именно этим он сейчас вдохновенно и занялся. – Вы сами приказали мне доставить древний артефакт к вам любой ценой, используя при этом любые доступные мне методы и приемы. И именно это, увлечение Кайло Рена мной, помогло выполнить ваш приказ. Иные способы не возымели такого же эффективного действия. Рен добровольно последовал за мной в Первый Орден, и потом к вам в цитадель. Нет никаких чувств с моей стороны, есть только выполнение вашей воли…       - Довольно! – прогрохотал Сноук. Рука на подлокотнике его трона сжалась в кулак и хватка на шее адмирала усилилась в несколько раз, настолько, что перед глазами заплясали цветные круги, а легкие загорелись от нехватки кислорода. – Не забывайте, с кем вы разговариваете! Не испытывайте мое терпение, оно не безгранично. Я не потерплю, чтобы вы разговаривали со мной в подобном тоне!       Перекошенное лицо Сноука приблизилось к камере голопередатчика, и сейчас оно зловещей яростной махиной нависало над посиневшим и задыхающимся адмиралом. - Того, что я увидел в вашей голове, адмирал, мне вполне достаточно, чтобы понять, что вы лжете! Вы - всего лишь жалкий ничтожный человек, не достойный внимания форсъюзера. Кайло Рен уже понял это. Осталось понять и вам! Рыцарь Рен принадлежит мне, только мне. Уясните это раз и навсегда. Если вы еще раз посмеете связаться со мной первым без действительно важной причины, а ваше теперешнее постыдное и презренное желание вернуть потерянного любовника в свою постель таковой причиной не является, вы очень сильно пожалеете об этом.       Сноук сузил глаза и Хакс, уже практически теряя сознание, почувствовал острую сверлящую боль в центре лба, будто старый монстр медленно загонял в него острый гвоздь. Шипящий голос Верховного Лидера проник в самое его сознание:       - И еще. Если при следующем сеансе голосвязи я найду в вашей голове хоть намек на непотребные чувства к Кайло Рену, если у меня возникнет хоть малейшее подозрение, что вы не оставили идею снова заполучить его в свое распоряжение, вы лишитесь не только адмиральских погон, но и головы. Я сделаю так, что ваша смерть будет медленной и самой унизительной и позорной за всю историю трибуналов Первого Ордена.       Голоэкран погас, погрузив зал в полумрак, а Хакс ссутулился и в изнеможении облокотился рукой о стол, другой растирая онемевшее горло. Что ж, он убедился в своих подозрениях: Рен действительно попал в смертельную опасность, и Сноук изначально не собирался отпускать его живым из своей цитадели. Весь последний месяц Хакс тешил себя глупыми иллюзиями и занимался полным самообманом. То, как выглядел Сноук, его лицо, кожа, осанка, даже голос, и что он говорил о своем незаконченном деле, явно связанном с Кайло, что он хотел получить от него нечто важное и бесценное, лишь подтверждало самые худшие опасения мужчины. Хакс давно подозревал, что неестественно длинная жизнь Сноука имеет свои темные секреты. Все говорило о том, что старик просто потреблял жизненную энергию своих учеников, и за счет них постоянно поддерживал в тонусе свое старое и дряблое тело. Хакс не мог допустить, чтобы эта жуткая участь, участь батарейки для мерзкого монстра, настигла единственного человека, которого он любил. Благодаря вещему сну, он уже знал, что все идет именно к тому, и Кайло сейчас находится в полной власти своего мнимого учителя, он сильно ослаблен и истощен не только физически, но и ментально. А это значило, что времени у него осталось совсем мало. Нужно было действовать, и немедленно!       Хакс понял, что это маленькое сражение за возврат Кайло он проиграл, но не всю войну. Несмотря на очевидные угрозы жестокой унизительной расправы в случае неподчинения, он все равно не сдастся! Он все равно вернет себе Рена живым, он вырвет его из алчных лап Верховного Лидера, даже если ему для этого придется перевернуть целую Вселенную с ног на голову! Он сможет, и он выиграет эту войну. А что война только что началась, он уже не сомневался.       «Живи, пока не сможешь все изменить» - однажды сказал ему Кайло Рен, то же самое сказал ему в отражении Фортем, и Хакс, наконец, понял, что решающий час настал. Время правления Верховного лидера подошло к концу. Хакс верил, что все, что он собирался сделать, он делал вовремя. Вчера было бы слишком рано, он не был готов к предстоящим испытаниям, а завтра было бы слишком поздно для него, для Ордена, и, главное, для Кайло… сейчас – было то самое время, чтобы исправить все то, что он натворил и в прошлой жизни, и в настоящей.       Адмирал уже знал, как поступит, в его голове яркими обжигающими символами выжегся четкий структурный план. Все внутри взорвалось от нестерпимого желания скорее воплотить его в жизнь, выплеснуть накопившуюся бурлящую энергию в решительное и стремительное действие Он слишком долго ждал и раздумывал, слишком много времени потратил на бесполезный страх и ненужные сомнения, слишком погряз в собственных переживаниях и боли. И из-за этой слабости забыл о главном: о том, что любимый человек нуждался в его помощи и поддержке. Он оставил его одного в нелегкой борьбе с истинным злом, повел себя малодушно и трусливо. И сейчас, когда угрозы Сноука щедро лились на него, а угроза жизни Рену стала столь очевидна, злобная решимость и непоколебимая уверенность в себе и в своих силах завладела пылающим разумом Хакса.       Стремительно шагая по коридорам Финализатора, Хакс чувствовал, как все в нем круто скручивается в тугую пружину. Жесткий, горящий диким пламенем взгляд, который встречали попадающиеся на пути офицеры, заставлял их нервно отшатываться с его пути.       Мужчина чувствовал, как необратимо меняется его натура. Чтобы сохранить не только свою жизнь, но и жизнь любимого человека, он без сожалений ломал свою прошлую личность, перестраивая себя во что-то более сильное и мужественное… Он уже делал это с собой раньше. Маленький, беспомощный, потерянный кадет Армитаж Хакс изменился после смерти матери, чтобы стать генералом Бренноном Хаксом, независимым и неподвластным никаким слабостям. И сейчас ему снова предстояло переплавить себя во что-то другое. Это нужно было сделать, чтобы выиграть эту борьбу за свое и Кайло будущее. Будущее, которое будет принадлежать только им двоим, в котором не будет пагубного влияния Сноука, не будет кровопролитной войны, боли, отчаяния, и рвущего, холодного одиночества.       Ослепительный пожар полыхал в его разуме и сердце, тело горело и дрожало под воздействием внутренней глобальной перестройки. Бешеное сердцебиение грохотало в ушах, словно молот о наковальню. Внутренняя трансформация была мучительной и болезненной. Старые грани его личности ненужной шелухой спадали, давая место новым.       Когда же пожар в его уме стал стихать и пепел осел в его душе, Хакс впервые за последние недели почувствовал внутренний баланс и спокойствие. Сомнения и неуверенность больше не раздирали его. Он четко знал кто он теперь и что ему предстоит сделать, чтобы вернуть то, что по собственной глупости и слабости было потеряно. В конечном итоге, Хакс принял самого себя - он признал, наконец, что Армитаж Бреннон Хакс и Стрид Фортем - один и тот же человек, но теперь изменившийся, прозревший, сделавший полную переоценку всех жизненных ориентиров и ценностей, признавший свои ошибки и извлекший из них полезные выводы. Новая личность спаяла воедино все самые лучшие и сильные стороны Фортема и Хакса. И из этого сверхпрочного сплава Хакс мог черпать силу, уверенность и спокойствие для предстоящей борьбы. Хакс был намерен доказать Рену, что теперь в этой жизни он не абсолютная копия Стрида, а лучшая, усовершенствованная его версия. Он будет настойчивым, если надо - упрямым, но не отступится больше от Кайло и приложит все усилия, чтобы тот перестал видеть в нем Стрида, а увидел Армитажа. Он сделает все, чтобы Кайло понял, что тогда, на Кумукела, он увидел и полюбил именно последнего. Хакс верил в это и намеревался вернуть эту веру любимому.

***

      Адмирал Хакс в экстренном порядке организовал тайное собрание с Верховным командованием Ордена, а также всеми командующими звездных разрушителей, командирами фрегатов, тяжелых и легких крейсеров и высшими офицерами командного состава Первого Ордена. Он хорошо представлял себе степень ответственности, которая ложилась на его плечи. Ему необходимо было добиться абсолютной поддержки большинства командующих, чтобы успешно осуществить задуманное. А для этого он должен был представить все собранные доказательства и факты убедительно и спокойно. Он сам должен был выглядеть хладнокровным, сдержанным и рассудительным, таким, каким его все привыкли видеть. Все свои прошлые метания и нервы нужно было оставить позади закрывшихся дверей зала заседаний.       Сев во главе стола, адмирал глубоко вздохнул и медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Он сосредоточил все свои внутренние резервы на решении поставленной задачи. Он справится. Как всегда.       Хакс кивнул, и лейтенант Нуруто произвел необходимые настройки в голопроекторе. Огромный зал осветило голубое свечение появившихся фигур лидеров Первого Ордена.       Хакс поприветствовал присутствующих, а те сдержанно ответили. Первым заговорил старейший генерал Ордена Синекс Беллатор. Его низкий огрубевший голос выражал некоторое недовольство и досаду.       - В чем дело, адмирал Хакс? В последний раз вся командная верхушка Ордена собиралась вместе семь лет назад, и организовывал то экстренное собрание Верховный Лидер. Тогда и причина была веской: мы разработали и утвердили общую стратегию военных действий. По сути, мы начали тогда войну с Республикой. Что стряслось на этот раз, что вы позволили себе без видимых, на мой взгляд, причин, снова организовать встречу подобного масштаба?       - И почему Верховный Лидер отсутствует на данном собрании? – подозрительно сузив глаза, спросил другой генерал, молодой и запальчивый Гор Амик.       - Надо полагать, Верховный Лидер не в курсе данной встречи, и именно поэтому она носит гриф сверхсекретности, - едко заметил генерал Наст Сурдус. Его одутловатое покрасневшее лицо носило отпечаток въевшегося презрительного высокомерия.       - Я собрал всех вас, господа, чтобы обсудить важные и тревожащие меня вопросы, от решения которых будет зависеть дальнейшая судьба не только нашей организации, но и всей галактики, - улучив момент жестко вставил Хакс. Он обвел холодным, пристальным взглядом всех присутствующих.       - Чтобы оправдать это собрание, адмирал, эти вопросы должны быть, как минимум, жизнеполагающими для Ордена, - недовольно пробасил Беллатор, скрестив руки на груди и выжидающе уставившись глубоко посаженными глазами на Хакса.       - Именно, - кивнул на его слова Хакс.       - Что у вас на уме, адмирал? Какова конкретная цель этой встречи? – нетерпеливо подал голос генерал Востус Крам, никогда особо не отличавшийся терпением.       Выждав небольшую паузу и добившись всеобщего внимания, Хакс начал:       - Я хотел бы обсудить вопрос компетенции Верховного Лидера и его дальнейшей способности управлять Первым Орденом.       По залу пронесся тихий ропот, большинство командующих выглядели потрясенными, другие возмущенными, и лишь некоторые сумели сохранить лица невозмутимыми.       - Прежде, чем вы обрушите на меня шквал праведного негодования, господа, прошу выслушать меня до конца, - повысил голос Хакс. Добившись вновь тишины, мужчина продолжил:       - Итак, перед вами статистика военных операций за последние три года, - он указал на голоэкран, расположенный в центре стола, - как видите, прогноз неутешительный. Процент потерь штурмовиков растет каждый месяц, так же, как и процент потерь техники и дорогостоящего оборудования. Наши старые союзники теперь не так охотно, как прежде, хотят финансировать новые операции Первого Ордена и снабжать его вещами первой необходимости. К тому же, процент новых Звездных систем, добровольно желающих вступить в Орден, ничтожно мал. Тогда как ситуация в Сопротивлении обратно противоположная. - Хакс указал на документы, находящиеся на голоэкранах. Все собравшиеся молчали, изучая неутешительную статистику потерь и поражений Ордена. Действительно, цифры неумолимо росли вверх, а графики наоборот – падали вниз.       - Боевые операции и дипломатические миссии, организованные и руководимые Верховным Лидером, больше не приносят, как прежде, должного результата, а бесконечные войны и сражения на нескольких фронтах - по большей части, проигрышные - только выматывают финансовые средства Ордена и подрывают боевой дух наших солдат.       Хакс снова сделал паузу и отчеканил: - Вывод неутешителен, дамы и господа. Орден слабеет и не имеет перспективы развития в будущем, тогда как Сопротивление и Республика, наоборот, набирают мощь и имеют все шансы в скором времени перехватить у нас доминирующее положение в галактике.       Взоры большинства командующих и генералов снова приковались к его лицу.       - И я хочу спросить у вас, а какова же реакция Верховного Лидера на все это? Приказы, распоряжения, действия? - Хакс театрально развел руками, раздосадованно покачав головой. - Вот именно: никакие. Полное бездействие, либо бездумные жестокие приказы тотальных зачисток и репрессий на уже завоеванных планетах, что, в свою очередь, не укрепляет наши позиции, а лишь рождает недовольство среди населения, подпольные движения и восстания.       Хакс перевел дыхание и наклонился вперед. - Наш враг процветает, оставляя нас далеко позади. Особенно это стало заметно в последние месяцы. Меня это глубоко волнует, и уверен, что и вас всех тоже. Но волнует ли упадническое положение Первого Ордена Верховного Лидера? Я совсем не уверен.       Хакс пробежал пальцами по своему датападу и на одном из экранов высветилось лицо Сноука. Кое-кто из присутствующих резко отшатнулся назад от неожиданности и суеверного страха.       - Вот короткая выдержка из моего последнего разговора со Сноуком. То, что вы услышите, даст вам наилучшее представление о его отношению к Ордену, чем все мои слова до этого, - ледяным тоном процедил Хакс, мстительно давя пальцем на иконку воспроизведения записи. Злобный шипящий голос Сноука заполнил мертвую тишину зала:       «Я повторяю, адмирал, победа Первого Ордена – это, прежде всего, ваше дело, вы несете за нее полную единоличную ответственность. Решайте все возникающие проблемы сами, не отвлекая меня этими пустяками. Для этого вам и был дан этот пост. Добудьте мне победу, адмирал Хакс, любой ценой, это ваша приоритетная цель. Меня же в данный момент волнует другое, более важное дело. Я не могу сейчас отвлекаться на эту войну…»       Запись застыла, как и лица всех командиров. Хакс поспешил воспользоваться всеобщим замешательством и едко сказал:       - Верховный Лидер проводит все время в архивах, изучая прошлое, в то время как мы теряем не только наше настоящее, но и будущее! Его заботят больше дела, связанные с этой мистической Силой, нежели насущные дела и реальные проблемы нашей организации. Он скинул все это на мои и ваши плечи, господа, а сам полностью самоустранился. Это недостойное и неприемлемое, на мой взгляд, поведение верховного главнокомандующего.       - Ваши речи опасны, - гнетущую тишину нарушил спокойный хрипловатый голос, принадлежащий генералу Резо Милле, некогда служившему в медицинских войсках, а ныне командующего вторым по мощи после Финализатора звездным разрушителем «Владыка». – Только за то, что мы молча слушаем эти речи, мы можем вслед за вами прямой дорогой отправиться под трибунал, - темные глаза задумчиво блеснули.       Хакс давно знал генерала Милле, знал, как много боев прошел Резо, будучи военным врачом, поэтому Милле ничего не боялся, в его характере остался лишь здравый разум, сухой скептицизм и обостренное чувство ответственности за своих людей. Поэтому Хакс был уверен в том, что он, в отличие от всех остальных, поддержит его безоговорочно, даже несмотря на существенный риск.       Генерал, тем временем, сурово продолжил: - Ваши речи, безусловно, опасны и крамольны, но… правдивы. Мы несем бессмысленные потери из-за неверно принятых решений Сноука, с которыми он совершенно не считается. А это, прежде всего, живые люди, которые гибнут зазря из-за прихоти Верховного Лидера. Такими темпами в скором времени у нас попросту не останется солдат, чтобы воевать.       Генерал Гор Амик усмехнулся, стрельнув острым взглядом на Резо Милле: - Не могу поверить, что вы, всегда такой чопорный и приверженный до мозга костей уставу Ордена, сейчас присоединились к мятежному выступлению адмирала Хакса. Ваши речи не меньше его попахивают изменой и государственным переворотом! – генерал дерзко ухмыльнулся и откинулся на спинку стула. - Но, продолжайте, мне интересно, что еще вы можете инкриминировать Верховному Лидеру.       - Наши людские ресурсы не так безграничны, как были у Империи, и пополнять их мгновенно мы не имеем возможности, - проигнорировав последнее ехидное замечание Гора, продолжил Милле. - Верховный Лидер или забыл это, или совсем не считается с этим. Я готов поддержать адмирала Хакса уже только за то, что он бережет и ценит свой личный состав. Все согласятся со мной, что все последние проведенные им боевые операции отмечены минимальными потерями. В моем понимании, человек, который заботится о своих людях, несомненно позаботится и об организации, в которой они служат.       Зал одобрительно загудел, кое-кто согласно закивал, другие вполголоса стали обмениваться своим мнением. Гул прервал Наст Сурдус. Он ехидно ухмыльнулся и наклонился вперед, опухшее от частых возлияний лицо недовольно дернулось.       - А скажите, адмирал, каковы ваши личные мотивы во всем этом? Что вы хотите получить с этого переворота? Жаждете ещё большей власти? Власти Верховного Лидера?       - Замолчите! - одернул его всегда дерзкий Гор. – Не судите всех по себе!       - Нет, я настаиваю на том, чтобы он ответил, - пропыхтел Сурдус.       - Вся причина вашего негодования нам предельно ясна, генерал Сурдус, - заметил генерал Беллатор, вскидывая седые брови. - Вы просто завидуете, что Хакс, а не вы – адмирал флота.       - Мне нечего скрывать от вас, генерал Сурдус, - спокойно отозвался доселе молчавший Хакс. Он с холодным достоинством выдержал злобный взгляд генерала. – Я всецело предан и душой и телом Первому Ордену. И мне небезразлична его дальнейшая судьба. В отличие от вас, я вижу к чему все идет. И вижу причину надвигающегося краха - Верховный Лидер Сноук не способен больше эффективно руководить Первым Орденом. Его следует сместить с поста главнокомандующего, пока еще не поздно, и пока еще есть возможность исправить все допущенные им ошибки. Я всего лишь хочу дать нашей организации то будущее, которого она заслуживает.       - Вы - изменник, Хакс – презрительно выплюнул Наст Сурдус. – Вы неблагодарно кусаете руку, которая вас прикормила и дала все, о чем вы в свое время могли только мечтать. Все, что вы сейчас имеете, дал вам Сноук! А вы…       - Сноук дал мне все это, потому что я заслужил это многолетней преданной, блестящей службой, - оборвал его Хакс, выведенный из себя этими глупыми, унизительными, ядовитыми нападками человека, которого он глубоко презирал. – Он по достоинству оценил мой потенциал и руководящие способности. Я потом и кровью, усердным трудом и своими мозгами заработал каждое свое повышение по службе. Мне ничего в этой жизни не давалось просто так, на блюдечке с золотой каемочкой, в отличие от вас, которому все привилегии и чины достались лишь потому, что вы были рождены сыном имперского моффа.       - Вы бы лучше помолчали, Сурдус. Я согласен с Хаксом: вы, как военный, ровным счетом ничего из себя не представляете, - едко вставил Гор Амик. – Вы за последний год тихо отсиживались на всех совещаниях, не выдвигая никаких предложений и только слепо выполняли принятые нами решения. В отличие от адмирала, который видит проблему, и всегда может ее решить, смело, решительно и верно. Вот и в этой ситуации, я думаю, что он прав. Отстранение Верховного Лидера - это, несомненно, верный ход, чтобы миновать кризис. Рискованный, опасный ход, но верный.       - Значит, вы оба - предатели и глупцы, не понимающие, чего мы все лишимся, если Сноук уйдет… - прорычал Наст Сурдус.       - Изменники или нет – решит время, - вступил в перепалку генерал Резо Милле, - Я верю, что Хаксу небезразлично все, что происходит в Ордене, Он сделал для него гораздо больше, чем любой из нас. И это - факт, не подлежащий оспариванию. В отличии от вас, Сурдус, который только потребляет ресурсы Ордена, ничего не давая взамен. Насколько нам известно, вы, кроме как об изысканных блюдах и дорогом алкоголе, ничего знать и не желаете. Вы-то уже и в форму без мыла не влезаете, - в конце хмыкнул Милле, чем вызвал взрыв хохота.       - Да как вы смеете… - возмутился Сурдус.       - А разве он неправ? – подхватил Гор Амик. В ответ все дружно закивали. - Вам давно уже начхать на такие понятия, как преданность и патриотизм. Вы печетесь только о собственной шкуре, а на Орден вам плевать!       - Заткнись, мальчишка! Кто ты такой, чтобы учить меня преданности?! – взревел красный от ярости Сурдус. – Здесь совершается государственная измена, и все вы - ее соучастники! Верховный Лидер непременно узнает об этом, и вы все…       - Если вы посмеете донести Верховному Лидеру хоть слово из сказанного сегодня на этом совещании, - голос пожилого генерала Беллатора звучал тихо, но при этом угрожающе, - я лично предоставлю ему подробный финансовый отчет о ваших тратах орденских кредитов, перечисленных Сноуком для ремонта вашего линкора. Ему будет интересно познакомиться с тем, куда пошла большая часть суммы в реальности…       В наступившей тишине Сурдус сверлил покрасневшими от бешенства глазами ледяные глаза Беллатора. Он открыл рот, но затем захлопнул его с такой силой, что зубы клацнули. Это была капитуляция. Сурдус выругался под нос на зелтронском и откинулся назад, всем своим видом выражая негодование. Но до конца собрания рта больше так и не раскрыл. Очень многие недолюбливали этого хамоватого, высокомерного, жестокого и язвительного выскочку, коим был Сурдус, поэтому к его выпадам никто не прислушался.       Слово взял Востус Крам, до сих пор тихо и внимательно слушавший высказывания своих товарищей.       - Я согласен с большинством из вас, господа. Первый Орден действительно находится в плачевном состоянии, я бы сказал, на грани. Это первое. Второе. Адмирал Хакс, несомненно, болеет за будущее нашей организации, за ее благоденствие и процветание. Он не один раз доказывал это на деле. И третье. Мне лично совершенно не важно, кто возглавит Орден в будущем: Хакс, Беллатор, Гор или еще кто. Главное, чтобы этот человек был всецело предан идеям Ордена и всегда и во всем поддерживал его, боролся за него, и не бросал его в трудный час на произвол судьбы. Верховный Лидер Сноук в этом плане потерял в моих глазах доверие и свой авторитет. Я поддерживаю предложение Хакса.       Востус Крам, как всегда, был краток, но емок. Хакс посмотрел на него и тот лишь коротко кивнул в ответ.       - Давайте взглянем правде в глаза, господа, - не сдержавшись, вскочил со своего места разгоряченный недавним спором Гор Амик. – Адмирал Хакс озвучил все то, о чем все мы не единожды думали. Согласитесь, нужно иметь отменное мужество и уверенность в себе, чтобы вот так открыто, не боясь и не сомневаясь в собственной правоте, предлагать подобный способ решения проблемы.       - Или чрезмерную глупость и самоуверенность, - вставила генерал Квитнесс Мартенлекк, седовласая женщина крупной сбитой комплекции. – Чересчур завышенные амбиции и самооценка еще никого не доводили до добра. Мы забываем, что Орден был создан Сноуком из пепла Империи. Все, что мы имеем сейчас – благодаря его стараниям и действиям. Возможно, вы, Хакс, торопитесь с выводами. Если сейчас вы вмешаетесь, то можете лишь усугубить ситуацию. Не факт, что вы справитесь лучше, чем Верховный Лидер. Посему я призываю вас всех к смирению. Мы все должны довольствоваться тем, что мы имеем, и не лезть зазря на рожон. Иначе, мы все, весь Орден, можем лишиться даже того, что осталось.       - Вот именно, осталось, - хмыкнул Резо Милле. – Вы противоречите сами себе. Восхищаетесь тем, что создал Сноук, и тут же замечаете, как мало осталось от былого величия Ордена.       - Не удивительно, что с таким подходом вы сидите в должности генерала старого имперского крейсера уже 15 лет, - заметил Гор Амик, вскинув бровь. - Тогда как Хакс, которого вы критикуете, пробыл генералом всего 3 года и получил адмирала и лучший линкор галактики. Вы защищаете Верховного Лидера и то, что он сделал в прошлом. Но нужно жить теперешним днем. Вы призываете нас к смирению и покорно следовать к краху за лидером, который сам отказался от Ордена, свалив все дела на плечи Хакса. Вы можете и дальше сидеть и ничего не делать, ждать, пока ваш главнокомандующий доведет Орден до ручки и попросту сдаст его на милость Сопротивления, но я - не вы. И я не буду бездействовать!       Гор Амик рубанул рукой воздух и повысил голос:       - То, что сам Сноук назначил адмиралом флота Хакса уже доказывает, что он достоин этой должности. Сам Сноук верит, что Хакс сможет добыть для Ордена победу. Почему вы, уважаемая Мартенлекк, сомневаетесь в этом? Сравните показатели прошлого под руководством Верховного Лидера, и последнего месяца под командованием Хакса. Вы ничего не замечаете?       Мартенлекк молчала, поджав губы. Гор продолжил.       - По-моему, все очевидно. Возможно, раньше Сноук и был хорош, но не теперь. Теперь пришла пора ему покинуть свой пост и передать его более достойному и опытному человеку. – Амик Гор повернулся к Хаксу и с горящим взором подытожил: - Я целиком и полностью поддерживаю вас, адмирал. Мой линкор в вашем распоряжении, как и я сам.       Хакс молча сдержанно кивнул. Гор сел. И тогда вопрос задала генерал Урсула Мор. Она одарила Хакса тяжелым взглядом черных раскосых глаз.       - Как вы собираетесь захватить Верховного Лидера, адмирал? Всем известно, какой мощью он обладает. Он - темный форсъюзер, справиться с которым ни одному человеку не под силу. Я не собираюсь рисковать своими людьми в битве, которая заранее будет обречена на провал.       Все взоры снова обратились на Хакса. Он был готов к подобному вопросу. Подав знак стоящему позади лейтенанту Нуруто, мужчина принял из его рук небольшую черную коробку. Он осторожно поставил ее на стол перед собой. Все уставились на эту коробку, как на некое чрезвычайно опасное и ядовитое чудовище.       - Пусть вас не беспокоит этот вопрос, генерал Мор, - невозмутимо ответил Хакс. – Верховный Лидер - моя забота. Я лишь прошу поддержать меня при штурме Лехона, прорвать его оборону и справиться с его гвардией.       - Что в этой коробке? – внезапно охрипшим голосом спросила Мор.       - То, что поможет мне обезвредить Сноука и лишить его Силы.       Хакс открыл крышку и разноцветное сияние хрустальных оков вырвалось на волю.       - Это – Оковы Силы, древний артефакт, способный начисто лишать форсъюзеров их способностей. Более того, они делают их покорными чужой воле, слабыми и уязвимыми.       - Откуда они у вас? – благоговейно поинтересовался Резо Милле.       - Это подарок от одного нашего союзника, имя которого я не могу раскрыть, - тихо проговорил Хакс, в задумчивости глядя на оковы. На одно мгновение он вернулся в прошлое, вспомнив глаза Кайло, когда он передавал ему эти штуковины и его слова, которые Хакс тогда понял совсем не так, как нужно. «Сохрани их у себя до моего возвращения. Я доверяю тебе и надеюсь, что я одержу победу в предстоящей борьбе. Надеюсь, что справлюсь со всем сам, и тебе не придется применять их самому, рискуя жизнью. Но, если все же что-то пойдет не так… Что бы ни случилось, если я не справлюсь, Хакс, то ты должен жить, пока не сможешь все изменить. Оковы помогут тебе в этом.»       Мужчина прикрыл глаза, скрывая ото всех новую острую вспышку боли и презрения к самому себе. Какой же он был глупец, раз сразу все не понял! Рен давал ему оружие не против себя, чтобы Хакс мог, в случае чего, защититься от его темной стороны, а чтобы он имел оружие, которое поможет ему сокрушить Сноука, если Кайло сам не справится. Он доверял свою жизнь Хаксу, верил, что тот не оставит его в беде одного. Придет за ним и поможет.       Хакс сжал кулаки и судорожно вздохнул. Грудь снова, как недавно, пронзали ядовитые шипы, отравляя и разрывая его кровоточащее сердце в клочья.       - Адмирал? – донеслось до него, как сквозь туман. Хакс открыл глаза и увидел, что все настороженно смотрят на него.       - Вы уверены, что эти Оковы действительно справятся с возложенной на них задачей? - тихо повторила свой вопрос генерал Мор.       - Да, уверен, - так же тихо ответил Хакс. – Более того, я даю вам всем свое слово, что никто из вас или ваших людей не будет иметь дело в решающей сватке в цитадели. Весь риск и опасность мы возьмем на себя.       - Мы? – переспросил Гор Амик.       - Я и майор Фазма с ее лучшими отрядами бойцов специального назначения.       Хакс слегка повернул голову, чтобы взглянуть на сидящую немного в стороне Фазму. Она встретила его взгляд и четко доложила собранию:       - Мои штурмовики ничем не уступают гвардейцам Верховного Лидера. Я лично готовила каждого из них. Уровень их боевой подготовки достаточен, чтобы эффективно справиться с поставленной задачей.       Далее последовали приглушенные переговоры между членами Совета. Пока длилась эта дискуссия, Хакс опустил взгляд на Оковы и снова внутренне сжался. Он уже знал, что даже если его сейчас не поддержат члены Совета, он все равно направит Финализатор к Лехону. Он твердо решил для себя, что больше никогда не оставит Кайло одного, раненого, обессиленного, наедине с врагом. Он лучше умрет, пытаясь помочь ему, но никогда больше не опустит руки, не сдастся, не струсит. Хакс знал, что если снова потеряет Кайло, то потеряет все, ради чего стоит жить и бороться дальше. Сама жизнь потеряет для него смысл. Мир станет серым и безликим и он совсем не был уверен, что сможет остаться собой, если по его вине погибнет тот, кого он любит больше всего на свете…       Адмирал поднял голову и почувствовал на себе прямой взгляд Фазмы. Женщина смотрела на него с ободряющей уверенностью. Хакс ответил ей слабой, едва заметной улыбкой, затем перевел глаза на мерцающие голограммы совещающихся генералов. Он был готов ко всему, к любому их решению.       Наконец, обсуждения были завершены, эмоции улеглись, и слово взял опытный и старший по возрасту генерал Синекс Беллатор, подводя итоги многочасовому заседанию и озвучивая принятые Советом решения.       - Верховный Лидер Сноук уже не справляется со своими обязанностями. Все доказательства налицо. В последнее время он больше внимания посвящает изучению этой древней религии о Силе, - пожилой военачальник неприязненно махнул рукой. - На связь выходит крайне редко, дела Ордена отошли для него на второй план, это непростительно с его стороны, особенно в этот тяжелый и напряженный для организации час. Я подтверждаю, что все успешные операции, проведенные в последнее время, были полностью спланированы и проведены адмиралом Хаксом. Верховный Лидер всего лишь одобрил их проведение. Не более.       Пожилой генерал обвел суровым взглядом некоторых членов Совета и продолжил: - Я также хочу обратить внимание некоторых из вас, все еще сомневающихся и не уверенных, на очевидный прогресс, которого достиг Первый Орден в войне с Сопротивлением за последний месяц. Наше боевое и тактическое преимущество неоспоримо возросло аккурат с тех пор, как командование флотом перешло к генералу Хаксу. Процент побед вырос, процент потерь штурмовиков и дорогостоящей техники, наоборот, снизился. Боевой дух солдат воспрял, они идут в бой с именем Хакса на устах, а не Верховного Лидера. Именно Хакс стал для них негласным символом победы. Именно адмирал Хакс олицетворяет для них сам Первый Орден. Для меня это наилучший показатель того, что он достоин занять место Верховного главнокомандующего. Несомненно, адмирал Хакс сумеет оправдать возложенные на него надежды и ожидания, сможет возродить былое величие нашей организации и привести ее к блестящей победе.       Сделав короткую паузу, Беллатор подытожил:       - Предлагаю приступить к голосованию. Пункт первый: сместить Верховного Лидера Сноука с занимаемой им должности. Пункт второй: выбрать нового Верховного главнокомандующего.       Спустя несколько бесконечно долгих минут все было решено. Итог оказался предсказуемым. Подавляющее количество проголосовало «ЗА» смещение Сноука, а Верховным Лидером единодушно был избран адмирал Хакс. Мужчина медленно встал и коротко, сдержанно поблагодарил за оказанное доверие. Затем принес клятву верности Первому Ордену, пообещав на уставе до последнего вздоха служить верой и правдой его идеям и до последней капли крови отстаивать его интересы.       Решено было собраться вновь тем же составом спустя несколько часов для того, чтобы обсудить стратегию предстоящего штурма Лехона и взятия цитадели Сноука, а также обговорить боевые задачи и назначения.       Когда голограммы погасли, Хакс выпустил воздух из легких и медленно откинулся на спинку стула, прикрыв уставшие глаза. Фазма тихо встала и подошла к нему, положив на плечо руку. Сжала его в немой поддержке, затем вышла, понимая, что адмиралу нужно несколько минут тишины и уединения. Следом за ней так же молча вышел лейтенант Нуруто.       Оставшись один, Хакс горящим отчаянным порывом послал мысль в поток Силы: «Кайло, пожалуйста, только дождись меня. Не сдавайся, держись, я уже иду…»       В эту ночь Хакс снова боролся во сне с горным потоком, но впервые за месяц смог удержать Кайло в своих руках и не позволить ледяным черным водам скинуть их двоих в прожорливую пропасть водопада. Впервые луч солнца смог прорезать холодную липкую тьму, в которой они барахтались, и указать им путь на свободу. Хакс снова чувствовал, как натягивается и крепнет связывающая их души нить, притягивая все ближе друг к другу. Кайло выглядел все таким же истощенным и бледным в его руках, но уже не безвольным и сдавшимся. Он смотрел на Хакса черными глазами, и в них не было ни безразличной апатии, ни ненависти, ни презрения. Он не тянулся к нему, но и не отворачивался и не отталкивал. Хакс верил, что это добрый знак, как благословение Силы, что все у него получится и все у них, в итоге, будет хорошо.       С этой обнадеживающей, успокаивающей мыслью Хакс и встретил новый день. Он несколько минут лежал неподвижно с закрытыми глазами, впитывая свои эмоции, заряжаясь ими, готовясь к тем испытаниям, что ждали его впереди. Затем откинул одеяло и вскочил с постели, полностью готовый принять бой за того, кто был для него бесценен.