***
Освободившись от бремени своих новых обязанностей только поздним вечером, новый Лидер поспешно направился туда, куда весь день тянулось его сердце. Оказавшись в стерильном медотсеке, он медленно приблизился к прозрачной большой колбе, заполненной лечебной бактой, и с замершим дыханием вгляделся в находящего внутри человека. Попытался собраться с разбегающимися мыслями и успокоить зашкаливающее сердцебиение. Столько всего навалилось на его плечи за последние несколько недель: нескончаемое психологическое напряжение, физическое истощение, непроходящий страх за жизнь Рена и съедающее днем и ночью чувство вины перед ним. Он думал, что вернув Рена и устранив угрозу Сноука, он сможет, наконец, избавиться от всего этого. Как же он ошибся! И то, что он чувствовал сейчас, было во сто крат хуже. Он горел в своем отчаянном огне один, и самое страшное, что вообще могло случиться, произошло. Кайло был рядом, на расстоянии вытянутой руки, но медленно умирал и он ничего, ничего не мог с этим поделать. Абсолютная беспомощность – вот что медленно убивало сейчас Хакса. Отступившее на время, пока Кайло был с ним рядом, чувство острого всеобъемлющего одиночества снова захватывало его душу, замораживало ее. Мужчина уже не представлял, как сможет жить с этим дальше, познав тепло и ласку любимого человека, его заботу и внимание. Всю свою сознательную жизнь Хакс боялся именно этого момента: снова привязаться к кому-то, полюбить, а потом - потерять. И вот, это произошло. То, что он испытывал в далеком детстве, потеряв мать, не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас, стоя напротив бакта-камеры и глядя на обмотанного бесчисленными датчиками и трубками неподвижного Кайло Рена. Хакс горел заживо и одновременно покрывался коркой льда. Уже ставшая привычной за последний месяц тупая ноющая боль в груди разрослась до необъятных размеров и поглотила его полностью. Мужчина не выдержал, шагнул вперед и стянул с правой руки перчатку, положил на прозрачное теплое стекло ладонь напротив груди парня, аккурат над тем местом, где слабо и прерывисто, судя по показанию одного из датчиков, билось сердце. Тут же в сознании всплыли неутешительные слова молодого главврача: «…состояние крайне тяжелое, будьте готовы к худшему». Хакс зажмурился и прикусил до крови нижнюю губу, прислонившись лбом к прозрачному пластику. - Адмирал, - Хакс резко отдернул руку и выпрямился, вырванный из своих мрачных раздумий холодным и непреклонным голосом генерала Резо Милле, - вам нельзя здесь находиться. - Это еще почему? – холодно поинтересовался он, оборачиваясь и сужая глаза. - Вы нарушаете санитарно-эпидемиологический режим отделения, разгуливая здесь в форме и обуви, в которой ходите по кораблю. Учитывая неизвестный, до сих пор, характер болезни Рена, вы подвергаете его лишнему ненужному риску. Адмирала неприятно задело замечание Резо, прямо указавшего на то, что Хакс своим присутствием может навредить Рену. В душе резко всколыхнулась доселе только дремавшая гремучая смесь раздражительности и негодования. - Каково его состояние на данный момент? Есть сдвиги или какие-нибудь новые идеи, как его вылечить? – с трудом контролируя свой голос, процедил адмирал. - Сдвигов ни в лучшую, ни в худшую сторону нет. Состояние стабильно тяжелое. И это тоже можно считать достижением. По крайней мере, нам удалось остановить процесс затухания всех жизненных функций организма, – спокойно пояснил Милле, проходя мимо начинающего закипать Хакса к мониторам и изучая показания датчиков и приборов, контролирующих жизнедеятельность пациента в бакта-камере. - Весьма сомнительное достижение, генерал, учитывая весь ваш впечатляющий врачебный опыт, - нескрываемый сарказм послышался в хриплом голосе Хакса. Милле посмотрел на своего Лидера и слегка нахмурился. - Если вы больше не доверяете мне, Хакс, так и скажите. Я передам пациента тому, кого вы считаете более профессиональным врачом. Хакс стиснул челюсти и кулаки. Он прекрасно знал, что Милле лучший в своем деле, и он на самом деле доверял ему жизнь Рена, но внутри все сильнее поднималась волна иррациональной злости, и он уже не мог ее контролировать. - Что с изучением архивов Сноука? Удалось найти что-нибудь полезное? – отрывисто спросил он. - Аркту в поиске. Там слишком много информации, большая часть которой на древних мертвых языках. Если бы у нас был хоть какой-то ориентир, зацепка, это существенно помогло бы сузить круг поиска, - ровным тоном ответил Резо, внимательно глядя на раскрасневшегося Хакса. - Одним словом, на данный момент вы ничем больше ему помочь не можете и, фактически, расписываетесь в своей полной беспомощности, - голос Хакс повысился, а один глаз нервно дернулся. - Когда вы в последний раз спали и нормально питались? – вдруг спросил Милле, поворачиваясь лицом к адмиралу и скрещивая на груди руки. Он вгляделся в раздраженные, покрасневшие глаза верховного главнокомандующего, ожидая честного ответа. От столь резкой перемены темы разговора Хакс несколько опешил, и потому не сразу нашелся, что сказать. Его гневный запал поутих и мужчина неопределенно мотнул головой. - Не помню. Давно, – наконец выдавил Хакс и отвернулся. – На самом деле, я не могу нормально спать… Да и аппетита, как такового, нет. - Постоянное высокое психоэмоциональное напряжение, повышенная физическая нагрузка, недосып и плохое питание привело к возникновению невроза, - сделал заключение врач. – Если вы продолжите изводить свой организм в том же духе, в очень скором времени вы тоже окажетесь на больничной койке. Вам это нужно? – риторический вопрос повис в воздухе. Хакс молчал, стоя неподвижно и натянуто, как струна. Милле подошел ближе и тихо добавил: - Вы думаете, когда он очнется, ему понравится то, во что вы превратились? И как вы сможете помочь ему, если сами сляжете? Эти слова заставили Хакса вздрогнуть и прикрыть в изнеможении глаза. Он глубоко вздохнул и выдохнул, пытаясь унять свои распоясавшиеся отчаянные злые мысли и чувства. - Я… простите меня, Резо, - в полголоса пробормотал адмирал, вновь чувствуя внутри глухое онемение и пустоту. – Я не имел права говорить с вами в таком тоне. Вы и так сделали для Рена многое, а я даже не поблагодарил вас за это. - Я выполнял свой врачебный долг, Хакс, и… - Милле запнулся и добавил: - …и свой долг друга. Хакс обернулся, посмотрел в темно-карие глаза генерала и вспомнил, при каких обстоятельствах их свела вместе судьба. Они служили вместе в чинах лейтенантов на одном из линкоров Первого Ордена, но никогда особо близко не общались. Милле был старше Хакса на шесть лет и уже имел к тому времени жену и двоих детей. Молодой, талантливый и амбициозный врач нравился Хаксу своими личностными и профессиональными качествами. Он пророчил для него большое будущее. Пока не случилась ужасная трагедия. В результате одного из налетов республиканской авиации было уничтожено орденское гражданское поселение. Погибла вся его семья. В одно мгновение Резо лишился всего. Это надломило его. Он запил и забросил службу. И ждал бы его военный трибунал, если бы не вмешавшийся вовремя Хакс. Он прикрыл раздавленного морально и физически врача перед его начальством, выбив для него внеплановый месячный отпуск. А затем долго и упорно говорил с ним, поддерживал, убеждал, внушал, выводил из затяжного запоя и депрессии, помог снова обрести цель в жизни, снова встать на ноги и пережить нанесенный Республикой удар в самое сердце. Именно благодаря Хаксу, Милле получил свое будущее: стремительную карьеру, и через семь лет - новую семью. Именно поэтому Резо понимал, чисто по-человечески, что испытывает сейчас адмирал, глядя на своего близкого и дорогого человека, повисшего между жизнью и смертью, без малейшей возможности что-то предпринять, чтобы помочь, спасти, уберечь… Он сам когда-то едва не сломался под этим тяжким гнетом беспомощности и горя. Его вытянул из трясины совершенно чужой на тот момент человек. И сегодня, по прошествии многих лет их более тесного знакомства и сотрудничества, Резо не мог не отплатить Хаксу тем же: оказать всю возможную помощь и поддержку, на которую он только был способен. Да он наизнанку вывернется, но спасет этого парня! Мужчины смотрели друг другу в глаза, и Хакс читал все это во взгляде друга. Он не смог выдавить из себя ни слова, но неподдельная признательность отразилась во взоре адмирала. Резо положил руку на поникшее плечо адмирала и ободряюще сжал его. - Возьмите себя в руки, Бреннон. Рен еще жив, а значит, есть надежда. Мы еще поборемся за него. Вы же должны позаботиться о себе. Я вам, как опытный врач, заявляю, что вижу все признаки надвигающегося надлома, как психического, так и физического. Вы на грани. Хакс упрямо поджал губы, но Милле категорично прервал попытку возражения. - Вы занимаете высший руководящий пост и должны соответствовать своему званию. От вас сейчас многое зависит: вся дальнейшая судьба нашего Ордена. Если сейчас вы проявите слабину, враги воспользуются этим. А я слишком хорошо вас знаю, чтобы даже предположить, что вы готовы сознательно допустить это, - генерал Милле встретил прямой немигающий взгляд серых глаз и едва заметно усмехнулся. - Для начала, начните с себя. Нормальное питание и сон. А там, глядишь, и все остальное подтянется, - ободряюще кивнул Милле, провожая адмирала к выходу из медблока. - Да, и возьмите это, - Резо вложил в ладонь Хакса небольшой пластиковый цилиндрик, внутри которого пересыпались таблетки. – Они помогут решить проблему со сном. Хакс посмотрел на спокойное, строгое лицо Милле и тихо произнес: - Спасибо, Резо.***
Мысли о безрезультатных поисках противоядия от съедающей Кайло черноты не давали адмиралу покоя. Как сказали врачи, его отсутствие попросту сводило на нет все их бесконечные попытки хоть как-то замедлить процесс саморазрушения организма форсера. Кайло впал в кому в цитадели, и до сих пор ничто не могло его оттуда вывести. Погружение в бакта-камеру не принесло ожидаемого результата – рыцарю не стало лучше, в сознание он так и не пришел. Убрались только внешние дефекты: потрескавшаяся, иссушенная кожа восстановилась, вернулась былая эластичность, восстановились поврежденные кровеносные сосуды, стерлись ссадины, синяки с тела. Консилиум врачей во главе с Резо Милле постановил, что дальнейшее пребывание в бакта-камере нецелесообразно, поэтому его перевели в реанимационное отделение, где он и находился, лежа на функциональной кровати, обмотанный бесчисленными трубками, проводами и всевозможными датчиками. Поддержание жизнедеятельности организма происходило исключительно за счет питательных растворов, вводимых внутривенно. Но, несмотря на все усилия, которые приложили врачи, Рен по-прежнему оставался страшно худ, бел и холоден, как снег, а по всей поверхности тела змеились и пульсировали чернеющие вены и сосуды. И хотя официальная медицина утверждала, что от самого человека в состоянии комы ничего не зависит, Хакс почему-то был уверен, что Рен сам не хотел жить, не хотел возвращаться туда, где, по его мнению, он никому не был нужен. Мужчина был уверен, что старый паук Сноук постарался на славу, вытравливая из парня все былые привязанности и связи, сделал все, чтобы лишить его любой возможности зацепиться за что-то, что могло заставить его бороться и захотеть вернуться. Все эти мысли неизбежно приводили Хакса к одному: избежать похода к Сноуку ему, видимо, не удастся. Бывший Лидер был последним, к кому Хакс хотел бы обращаться за помощью, но он же был и единственным, кто мог пролить хоть какой-то свет на изменения, происходящие с телом парня. Ведь именно при его участии и непосредственном воздействии они достигли столь ужасающего масштаба. Ради любимого, жизнь которого висела на волоске, Хаксу придется наступить на горло собственной гордости и испытать на себе полное моральное унижение. «Конечно же, этот старый паук так просто не откроет все свои секреты, но все же, я добьюсь своего. Любым путем узнаю, что за дрянь он ввел Кайло!» Думая обо всем этом, адмирал решительно шел по надежно охраняемому, засекреченному отсеку Финализатора, в недрах которого и пребывал в заключении темный владыка. Зайдя в тюремный блок, адмирал приказал дроидам-охранникам отключить энергетические решетки, отделяющие небольшую камеру от основного помещения. - О, кого я вижу, - ядовитая ухмылка расплылась по заметно помолодевшему лицу бывшего правителя, – сам Новый Верховный Лидер почтил меня своим присутствием. - Я пришел поговорить, - холодно произнес Хакс, останавливаясь в метре от решетки. - И о чем же? Хотя подожди, дай угадаю: неужто ты свою игрушку не смог вернуть к жизни? – насмешливый голос так и сочился наглой издевкой. Злое возмущение и острая неприязнь было вспыхнули в груди адмирала, но он быстро взял себя в руки. Лишь желваки заходили на скулах, да стальной блеск в глазах усилился. Внимательно следивший за выражением его лица Сноук довольно оскалился, а затем раскатистый смех на миг оглушил Хакса: - А ты думал, что забрав его из-под моей власти, спасешь его? То, что не может быть моим, твоим не будет никогда! И не надейся, что Рен снова когда-нибудь будет на твоей стороне. Тебе не удастся использовать его защиту и покровительство, чтобы удержать власть. - Но и вы тоже не сможете больше использовать его, если он умрет, - отрезал Хакс. - А он умирает. Прямо сейчас. Сноук промолчал, по его застывшему лицу нельзя было ничего понять. - Что вы ему ввели? И где противоядие от этой заразы? – пересилив себя, спросил Хакс. - А что я буду с этого иметь? – хищно прищурившись, спросил темный владыка. – Тебе нечего мне предложить, за исключением… свободы. Лицо Хакса окаменело, тело напряглось, а кулаки сжались до тихого скрипа кожаных перчаток. Темный лорд наклонился чуть вперед и впился пронзительным взглядом в ненавидящие глаза своего соперника. - На что ты готов пойти ради своего любовника? М-м? Как много он для тебя значит? Готов ли ты ради его спасения пожертвовать своей властью и троном Ордена? Пойти на предательство своих людей, освободив меня? Молчишь?.. Значит, я был прав во всем, что говорил ему о тебе, а он оказался прав, что поверил. Внутри все скрутило. Появилось острое нестерпимое желание вырвать у старика мерзкий язык. - Вы говорили, что эти побрякушки не смогут долго удержать вас в плену. Что вы рано или поздно найдете способ преодолеть их воздействие, - пошел в наступление Хакс. – Но что вы получите, оказавшись на свободе? Ничего. Ваша «батарейка» будет мертва, и взять из нее то, что в ней еще осталось, вы уже не сможете. Хакс прищурился, ловя малейшие микро изменения в мимике и глазах темного лорда. Он был на верном пути. Видимо, что-то еще очень важное и нужное осталось в Рене так и не вытянутым. Что-то, ради чего со Сноуком можно было бы поторговаться. - Следуя вашей логике, Рен нужен вам живым не меньше, чем мне. Нам обоим это выгодно. И если вы так уверены, что душой и телом он уже потерян для меня, то, что вы теряете, если скажете, чем отравили его? Форсер выживет, и вы сможете и дальше тешить себя надеждами освободиться и забрать у него то, что в нем осталось. То, что вам так нужно. Сноук скривил тонкие губы и зло процедил: - Свобода, Хакс, или Рен умрет. - Если Рен умрет, вы тоже останетесь ни с чем, - упрямо повторил адмирал. Восстановилась долгая гнетущая тишина. Сноук о чем-то думал. Его взгляд подернулся поволокой и устремился куда-то вдаль. Было видно, что он что-то прикидывал в уме или пытался, как прежде, до Оков Силы, заглянуть через Силу в будущее… Наконец, он нарушил затянувшееся молчание, окинув фигуру Хакса с головы до ног липким, презрительным взглядом. - Видеть тебя таким отчаявшимся и раздавленным - сплошное удовольствие. Больших усилий стоило унизиться до такой степени, чтобы прийти ко мне в жалкой попытке просить помощи спасти того, кто никогда не будет твоим? Какое самоотречение, Хакс! Кто бы мог подумать, что у такого, как ты, тоже есть сердце? - Сноук хмыкнул. – Но ты просчитался. Я ничего не вводил мальчишке. То, что его убивает, не имеет ко мне отношения. Его пожирает то, что он усиленно отвергал все годы своей жизни. Священные воды позаботились о том, чтобы он физически не смог впитать ее в себя. Они определили его статус с рождения – джедай, – в глазах Сноука на мгновение промелькнуло злое разочарование и досада, но потом его лицо приняло привычное непроницаемое выражение. - Я смог принять и впитать в себя Тьму, а Рен оказался неспособен на это. Тьма, с которой он боролся, которую так упрямо не пускал, все равно, в итоге, одолела его. Бывший Верховный Лидер впился горящим черным взором в расширившиеся зрачки Хакса и процедил: - Ты прав в одном, жалкий человечишка. Мне нужен этот форсъюзер. Живым. Сумеешь спасти его - так и быть, твоя смерть в будущем будет быстрой. С самодовольным видом Сноук откинулся на спинку стула, полностью уверенный в своих далеко идущих планах. Похоже, он уже для себя решил, что вопрос освобождения из заточения для него решенный, как и то, что Кайло будет принадлежать ему; так, и никак иначе. Хакс скрипнул зубами от такой наглой самоуверенности. Но не это сейчас главное. Главное, он узнал, что хотел. Сноук не лгал. Не яд отравлял тело и душу Кайло, а сама древняя Тьма. Просить других подсказок у мерзкого старика было бесполезно. Нужно было справляться своими силами. Милле просил подсказку, зацепку, которая смогла бы сузить круг поиска информации в архивах темного ситха. Что ж. Он раздобыл ее. Развернувшись, Хакс быстро пошел к выходу, а вслед ему разнесся злорадный издевательский смех. - Вот и посмотрим, так ли сильна твоя любовь, Хакс. Хватит ли ее на то, чтобы одолеть Тьму, что завладела мальчишкой целиком и полностью… У дверей мужчина остановился, бросив на ситха твердый взгляд, прожигающий насквозь внутренним огнем, и уверенно сказал: - Даже единственный луч света способен рассеять мрак. А моя любовь - не луч, а солнце, которое спалит ко всем хаттам вашу Тьму и все, что с ней связано. Выходя из камеры, адмирал рявкнул дроидам: - Включить энергощиты! Проверьте систему безопасности данного сектора, чтобы ни единого сбоя не было!***
Адмирал стремительно зашел в медблок, прошел в отделение реанимации, нашел нужную, изолированную от остальных, палату. Слава звездам, тот, кого он искал, оказался на месте. Аркту Велл как раз закончил менять капельницу Рену и сейчас проверял его глаза маленьким фонариком на наличие изменений или каких-то реакций на свет. С того места, где застыл Хакс, было видно, что глаза форсера были по-прежнему антрацитово-черными и неестественно глянцевыми, пустыми и безжизненными, как самый глубокий дикий космос. Кайло полулежал на специальной кровати и был неподвижен и бледен, словно мраморная статуя. Если бы не чернеющая сеть сосудов, он бы сливался с белизной больничных простыней. Не смотря на то, что в палате было жарко, парень был укрыт белоснежным толстым одеялом по самые ключицы. Острые угловатые плечи болезненной худобой выглядывали из-под ткани, а длинные жилистые руки-плети были ровно вытянуты вдоль тела. По ним можно было без труда изучать строение и сочленение мышц, сухожилий, суставов и костей. Длинные, отросшие за месяц волосы, были вымыты и аккуратно расчесаны. Волнистые пряди рассыпались по подушке и обрамляли худое, со впавшими щеками, глазницами и заостренным носом лицо. От рук и груди парня тянулись многочисленные тонкие трубочки и проводочки, соединяющие его тело со стоящей полукругом позади изголовья разнообразной медицинской аппаратурой. Вся она мигала разноцветными лампочками, тихо попискивала, прерывисто стрекотала, и то и дело выдавала на мониторы странные непонятные символы и длинные ряды цифр. Если бы не едва заметное редкое движение грудины Рена во время дыхания, да не обнадеживающая своей стабильностью зигзагообразная линия кардиограммы, Хакс бы подумал, что перед ним лежит труп. Неприятное сравнение заставило Хакса вздрогнуть, он тут же постарался выкинуть эту ассоциацию из своей головы и тихо кашлянул в кулак, привлекая внимание главврача, который закончил изучать внешние данные больного, и сейчас сосредоточенно вписывал показания приборов в свой датапад. - Адмирал… - растерянно пробормотал Аркту Велл, оборачиваясь. - Велл, – ответил Хакс, с трудом отрывая взгляд от родного лица. – Я пришел, чтобы поговорить с вами. Я узнал кое-что важное касательно состояния здоровья Рена. Лицо врача заинтересованно оживилось. Он быстро подошел к адмиралу и вполголоса проговорил: - Пройдёмте в мой кабинет. Здесь не совсем подходящее место, чтобы обсуждать это. Оказавшись в маленькой светлой комнате, Хакс расположился в удобном кресле, а Аркту присел за рабочий стол, на котором в «хаотичном порядке» лежали и стояли самые разнообразные носители информации: от простых стопок бумаги до странного вида предметов, напоминающих цилиндры, пирамиды разных размеров, глянцево отливающие шары, все испещренные странными письменами. Имелись даже совсем архаичные свитки и древнего вида толстые книги. Некоторые из них были открыты, и поверх пожелтевших страниц лежали листочки с корявыми заметками, сделанными врачом от руки. Хакс перевел взгляд на осунувшееся уставшее лицо Велла с покрасневшими от недосыпа глазами. Надо отдать ему должное: мужчина за короткий срок перерыл огромную базу данных, доставленную из цитадели Сноука, в поисках крупиц нужной информации о происхождении черной болезни и возможном ее лечении. Но, судя по удрученному виду, ничего существенного найти так и не удалось. Как и найти антидоты в известной медицине. Хакс уже знал из отчетов, что Аркту перепробовал все возможные и невозможные препараты, но так и не нашел нужного лекарства, которое смогло бы хотя бы приостановить течение этого странного загадочного заболевания. От того молодой врач по-своему разуверился в себе, как в профессионале. - Удалось найти что-нибудь полезное во всем этом? – спросил Хакс, указывая глазами на завалы на столе. Аркту моргнул и обвел талмуды отрешенным взглядом. - Нет, к сожалению. Знать бы, что искать… да и мертвые языки осложняют задачу изучения. - А что с последними жизненными показателями Рена? - Без изменений, к сожалению, - печально вздохнул врач, опуская глаза на сцепленные пальцы. Но затем снова вскинул их и поспешно добавил: - Как я понял, эндогенный токсин, который все это время отравляет организм парня, не имеет аналогов в современном мире.– Аркту запнулся, потер глаза, затем продолжил: - Он не природного и не искусственного происхождения. Но этот токсин продолжает исправно мутировать иммунные клетки парня, отчего те разрушают собственную иммунную систему и весь организм в целом. Нам удалось ненадолго приостановить этот пагубный процесс, но я не знаю, сколько еще продлится это затишье перед тем, как… Велл замолчал, увидев изменившееся выражение лица и глаз Хакса. Он прикусил губу, пожевал ее, а затем впился в лицо адмирала пытливым взглядом синих глаз: - Вы сказали, что узнали кое-что важное, касательно этой болезни. Что это? - Это… - Хакс поменял позу в кресле, нервно сжав пальцами подлокотники. – Это не совсем научная информация, а, скорее, связанная с этой религией… Силой форсъюзеров. Возросшее любопытство и волнение заставили Велла поспешно встать с места и подойти к небольшому шкафчику, рядом с которым горел красной лампочкой электрочайник. Быстро достав две чашки, врач насыпал в них травяной натуральный чай, залил горячей водой и подал адмиралу ароматный напиток. Благодарно кивнув, Хакс отпил глоток и с наслаждением прикрыл глаза. Благоухающий нежный аромат и потрясающий вкус поразили мужчину. Этот чай не шел ни в какое сравнение с тем синтетическим пойлом, что подавали в офицерской столовой. Снова усевшись на свой стул за столом, Аркту Велл тоже отхлебнул горячий чай и только затем, заметно подрагивающим от волнения голосом, произнес: - Прошу вас, продолжайте. Дело в том, что зная исходную причину заболевания, проще было бы подобрать адекватное лекарство. Да и круг поиска в этих архивах можно было бы существенно сузить и сэкономить драгоценное время. Так что, на ваш взгляд, адмирал, могло попасть в кровь нашего подопечного? - Понимаете, - Хакс покрутил в руках кружку, подбирая нужные слова и вспоминая последний разговор со Сноуком, и то, как стремительно затоплялись чернотой глаза Рена при их последней встрече в лифте, тот леденящий холод, что исходил от парня и все свои немногочисленные познания о Силе, в частности, темной ее стороне. Вышло не так уж и много, но суть у всего была одна. - В крови Рена - древняя Тьма, та, что была до рождения звезд и которой преклоняются и служат все темные форсъюзеры. Молодой врач нервно хохотнул, опасливо косясь на адмирала. - Вы мне не верите… - начал адмирал, но тут же замолчал, потому что Аркту смотрел на него, как на безумца. – Да, я знаю, в мои слова трудно поверить, но… - Эээ, - протянул врач, собираясь с мыслями. - Я всё понимаю, но вы сейчас говорите мне о каких-то диких суевериях, религиозных верованиях, которым нет доказательств в научном мире. - Вы не верите в Силу форсъюзеров? – вскинул брови Хакс. - Признаться, мне ни разу не доводилось сталкиваться с нею. А в то, что я не видел, я не верю. - Верховный лидер Сноук - темный форсер, очень могущественный и сильный. Он владеет силой Тьмы. Ваш пациент, Кайло Рен, тоже форсер, но светлый, джедай… - Я слышал о них, легенды… - Это не сказки, Велл! Это все существует, и это сейчас убивает Рена! – не выдержал Хакс, со стуком ставя чашку на стол. Он встал и запустил руку в волосы. – Сила существует, как и Свет, и Тьма в ней. Я не знаю, что именно произошло с Кайло в цитадели, но Тьма завладела его душой и телом. Он боролся с ней, но проиграл… Все его существо не приняло ее, отторгло на генном уровне. И, не желая уступать, она уничтожает своего носителя. Я сам до конца не понимаю, каким образом такое эфемерное понятие, как Тьма, темная Сила, смогла преобразоваться в некую вполне реальную физическую болезнь. Но результаты этой болезни, этой криффовой Тьмы в нем, вы видите наяву. Она впиталась в его кровь и отравляет её! Если она не может обладать этим телом, то она уничтожит его. - Прошу вас, успокойтесь, адмирал… - тоже встал Аркту Велл, с тревогой наблюдая за мечущимся Хаксом. – Если все так, как вы говорите, то дела обстоят еще хуже, чем я думал. Бороться с реальной болезнью – это одно, но пытаться вывести абстрактную «тьму» из настоящей крови человека, или еще более невероятное: излечить его прежде светлую душу от завладевшей ею темноты, это… это… - Велл вскинул руки, не находя подходящих слов. Хакс резко остановился и впился в лицо врача почти свирепым взглядом. - Невозможно? – процедил он. - То, что вы говорите, за гранью моих научных познаний, за гранью науки, как таковой. Тут нужен шаман, колдун, чаровник, магик… не знаю. Кто-то, кто занимается врачеванием не тел, а тонких душевных материй. Такие были в прошлом, но сейчас найти их… времени нет, - севшим голосом пробормотал врач. Он посмотрел с плохо скрываемым сожалением и состраданием на застывшего и побелевшего адмирала и почти шёпотом предложил: – Возможно, вам стоит перестать мучить и себя и его… - обронил он, и тут же пожалел об опрометчивых словах. - Что?! – вскипел Хакс. - К чему это вы клоните, доктор? Хотите сдаться и отключить Кайло от системы жизнеобеспечения?! – едва владея собой, прошипел он. Лоб Аркту Велла покрылся испариной, а щеки - красными пятнами. Он уронил взгляд на свои сцепленные до белизны пальцы, не выдержав яростного и одновременно отчаянного, пронзительного взгляда адмирала. – Я запрещаю! Посмеете сделать это – убью, собственными руками, ясно?! – столько неконтролируемой угрозы и злого обещания было в этом отрывистом низком голосе, что врач весь сжался и не посмел усомниться в правдивости сказанного. - Я не брошу его больше, слабовольно не сдамся, трусливо не сбегу, а буду бороться за его жизнь хоть с самой смертью! Зубами его у нее вырву! Вы либо поможете мне в этом, выполняя свой врачебный долг, либо выметайтесь вон с моего корабля! – в бешенстве рявкнул Хакс и ляснул кулаком по столу с такой силой, что чашка подпрыгнула, расплескивая недопитый чай. Стресс и мощный впрыск адреналина заставили молодого врача взбодриться и посмотреть на себя словно со стороны. То, что он увидел, ему не понравилось. Ему стало невыносимо стыдно. Адмирал был прав. Он давал врачебную клятву всегда и до конца бороться за жизнь. А сейчас, столкнувшись с неизвестной загадочной трудностью – струсил и едва не сбежал. Аркту скривился и глубоко вздохнул, восстанавливая внутренний самоконтроль, возвращая пошатнувшуюся веру в себя и свои способности. Он снова посмотрел на нависшего над ним Верховного Лидера и на этот раз выдержал его тяжелый взгляд. Хакс дрожаще выпустил застоявшийся в легких воздух, прочтя все это в расширенных горящих глазах врача. Он медленно выпрямился и уже более ровным голосом произнес: - Тьма развеивается Светом. Зло – добротой, ненависть – любовью, предательство - верностью… Все в этом мире имеет свою противоположную пару, а значит, все можно исправить, излечить, возродить. Кайло отравлен Тьмой - значит, найдите ему Свет, материальное воплощение Света. Хакс отступил от стола и отвернулся. Внутри все горело и плавилось от внезапного сокрушительного осознания простой истины. Аркту Велл должен был исцелить тело Кайло от Тьмы, а он сам – его душу и сердце. Только так, и никак иначе. Услышав за спиной слабое невнятное бормотание, Хакс обернулся. Взгляд Велла затуманился, он смотрел в угол и, казалось, пребывал глубоко в своих мыслях. - Очень давно, еще в Академии, я читал в какой-то старой книге… «Знахарства и травники», «Целители от природы»… Я тогда не придал этому значения, это было слишком ненаучно, нереалистично, больше походило на сказочные поверья. Но там говорилось, будто бы золотые лучи солнца могли впитываться очень редкими и хрупкими цветками, растущими на какой-то единственной маленькой планетке Внешнего кольца. Солнечный свет хранился в их пыльце… Свет и Тьма – понятия не эфемерные, не столь однозначные, и находят проявления не только в духовном, но и материальном мире. Может быть, это как-то могло бы… - врач вдруг замолчал и совсем ушел в глубины своего разума. Его фигура окаменела, он даже дышать перестал. Вспыхнувшая в сердце Хакса отчаянная надежда сейчас готова была перелиться через края физической оболочки. Во рту пересохло от охватившего его сильного волнения. Он хотел и одновременно боялся верить, что выход из безвыходной ситуации все же нашелся. - Велл, - резко произнес Хакс, вырывая врача из своих размышлений. Тот осоловело хлопнул глазами, возвращаясь в реальность. – Есть решение или нет? – нетерпеливо потребовал Хакс, не замечая, как дрожит голос. - Я… кажется, скорее да, чем нет, - рассеянно выдавил из себя Аркту и встал. Выглядел он слегка сумасшедшим и взъерошенным. Расширенные глаза смотрели на Хакса, но не видели его. Он довольно крепко вцепился рукой в предплечье адмирала и настойчиво потянул его к выходу. – Мне нужно кое-что проверить, прежде чем обнадеживать вас какими-то прогнозами. Много дел, очень много нужно сделать! Поднять старые связи. Послать запросы в архивы медикаментов, проверить сохранившиеся имперские банки данных изъятых контрабандных трав… и еще… да, это тоже нужно проверить… - Скажите, что нужно, вам окажут всю возможную помощь, - вставил Хакс, но Аркту Велл словно не слышал его. Он был возбужден и пребывал мыслями где-то в другом месте. По его напряженному и сжавшемуся, как пружина, телу было видно, что он готов в любую секунду сорваться с места и бежать саморучно выполнять все задуманное. - А вам лучше отдохнуть, адмирал, - проговорил врач, даже не глядя на Хакса. - Как только я что-то выясню, вы сразу же об этом узнаете. И в следующий миг уже скрылся за дверями лифта. Оставшись один, мужчина несколько минут стоял, прибитый и оглушенный всем внезапно произошедшим. Скачок от полнейшего отчаяния и безысходности до яркой, обжигающей надежды, был слишком быстр. В голове зашумело, и все поплыло перед глазами от охвативших душу облегчения и бездумной радости. Аркту Велл нашел что-то важное, что-то, что могло бы спасти Кайло. И Хакс способствовал его внезапному прозрению. Видно, сама Сила и сами звезды сегодня благоволили ему. «Все будет хорошо… Нужно верить в это. Сначала излечить его тело, а затем - душу. И это твоя задача, Армитаж. Ты сам сказал: все имеет свою противоположную пару. Кайло ненавидит тебя, но ты его любишь. И только от тебя будет зависеть, сможет ли парень снова поверить тебе и снова принять в свое разбитое сердце любовь и Свет».***
В эту ночь Хакс постарался заснуть, но сон не шел, даже несмотря на заранее принятые снотворные средства. Беспричинная тревога жгла изнутри, отдаваясь тянущей болью в области сердца. Оно, в свою очередь, учащенно колотилось и периодически сдавливалось болезненными спазмами. Мужчину знобило, становилось то жарко, то холодно. Безрезультатно покрутившись в кровати с час, он решил встать. Пошатываясь, он зашел в рефрешер и глянул на себя в зеркало. Вздрогнул. Лицо белое, губы посиневшие, черные тени под глазами, а они сами – с расширенными зрачками, нездорово блестящие, с покрасневшими белками. В груди загнанным зверем билась все нарастающая тревога. Что-то было не так. Постаравшись не поддаваться беспричинной панике, Хакс все же решил сходить в медблок. Просто чтобы убедиться, что с Реном все в порядке. За себя адмирал не переживал, так как был уверен, что полностью здоров, а вот резко и как-то подозрительно ухудшившееся самочувствие могло быть связано с совсем другим. На уровне обостренной за последний месяц интуиции Хакс подозревал, что это было связано с форсером: собственное состояние каким-то образом стало зеркально отражать состояние Кайло. Быстро облачившись в форму, адмирал торопливо направился на нижние уровни. Двигаясь по полупустым в данный поздний час коридорам, Хакс думал. Кайло не раз говорил, что между ними существует связь. Прочная и нерушимая. Хакс тогда не верил этому, не хотел верить. Он тогда вообще был слеп и глух ко всему, что касалось ответных чувств к парню. Давил в себе все на корню. А если что и чувствовал в ответ в те редкие моменты их близости, то старался тут же забыть и не придавать этому особого значения. Простой эмоциональный всплеск под воздействием перенесенного стресса и ничего более. Причин для этого было множество. Теперь же, когда доказательства реального существования их глубинной душевной связи стало невозможно отрицать и они стали очевидны, Хакс стал более внимательно и трепетно относиться к ее проявлениям. Будь то сны, или видения, или простые ощущения, как сейчас - все это теперь он не смел игнорировать. Их связь уже раз помогла спасти парня, вовремя отрезвила «спящего» Хакса и направила его на помощь погибающему в цитадели любимому. И вот прямо в данную минуту их связь снова отчаянно натянулась и пронзительно звенела, практически крича в мозг мужчины, что вот-вот произойдет что-то плохое, непоправимое, если он немедленно не предпримет меры, не придет, не успеет, не спасет… Хакс стиснул зубы, чувствуя, как по спине под одеждой скатываются холодные капли пота. Он удвоил скорость ходьбы, практически бегом несясь в медблок. Когда до медицинского отделения оставалось всего пара поворотов, адмирал внезапно почувствовал сильное головокружение, перед глазами все резко поплыло и раздвоилось. Бешено колотившееся до сих пор сердце, буквально бьющееся о ребра, вдруг с острейшей болью дернулось, замерло, и как будто ухнуло куда-то вниз. Хакс резко остановился в коридоре, оперевшись одной рукой о стену, а вторую прижав к груди, словно пытаясь наощупь отыскать потерянное вмиг сердце. Закрыв глаза и низко склонив голову, мужчина мысленно отчаянно позвал: «Кайло! Что с тобой?.. Я уже иду, иду. Ты не один!» С трудом оттолкнувшись от стены, адмирал постарался удержаться прямо. Он успел сделать еще несколько шагов, прежде чем перед глазами окончательно потемнело, и он почувствовал, что ноги подкашиваются, а непослушное тело неумолимо сползает по стене вниз. Внутри все стало стремительно остывать, заполняясь гулкой пустотой и вязкой чернотой. Стужа пробралась сквозь все поры, выступив на побелевшей коже холодной испариной. Он хватал раскрытым ртом кислород, но никак не мог им надышаться. Когда ужас и паника от осознания, что он не дойдет до Рена и не успеет вовремя, достигли своего апогея, совсем рядом раздался приглушенный, как сквозь толщу воды, знакомый обеспокоенный голос: - Адмирал, вам плохо? – сгустившуюся перед глазами темноту разрезал яркий лучик света. Кто-то водил фонариком из стороны в сторону, проверяя реакцию зрачков на свет. - Резо, помогите… Я должен быть там… Мне нужно к нему… - слабо пробормотал Хакс и попытался подняться, но снова не вышло. Тело упрямо отказывалось слушаться. И тут же почувствовал, как его подхватили сначала одна пара рук, затем другая. - Давайте. Быстро в медблок. Шустрее, – коротко бросил кому-то Милле. Его тут же послушались, подхватывая и увлекая окончательно обмякшее тело Хакса вперед. Последнее, что услышал Хакс перед тем, как отключиться, было: - Быстрее! Аркту сообщил, что ситуация критическая. Сквозь ватные пробки в ушах пробились приглушенные голоса: - Но, сэр… Вакцина не апробирована. Препарат «собран» практически на ходу, мы не успели протестировать его свойства. А одна его капля прожгла кожу на руке… И вот так вводить этот ядовитый коктейль в кровь - это… - Мы ничего уже не теряем. Он умрет, так или иначе. Мы должны использовать этот последний шанс! Вводите! Под мою ответственность! Хакс разлепил веки и в глаза ударил ослепительный свет и белизна стен медотсека. Он повернул голову и как в тумане увидел две фигуры в белых халатах. Одна из них тут же скрылась за дверями палаты, другая напряженно застыла, оставшись на месте. - Что происходит? – слабо прошептал адмирал, пытаясь сесть на кушетке, на которой лежал. Фигура поспешно приблизилась и помогла принять сидячее положение. Когда взор немного прояснился, Хакс узнал в склонившемся над ним человеке Резо Милле. - У вас был обморок. - Я это уже понял, - недовольно проговорил Хакс, отталкивая прохладные руки врача, касавшиеся его лица и пытающиеся прощупать пульс на шее. – Что происходит с Реном? Что случилось? - Токсический шок. Остановка сердца, - глухо обронил Милле, и Хакс почувствовал, как проваливается в бездонную пропасть. - Что?.. – выдохнул он и пошатнулся, едва не свалившись с кушетки. Руки генерала поддержали его и твердо сжали плечи. Вскинув на Милле почерневшие обезумевшие глаза, Хакс несвоим голосом вскричал: - Почему вы до сих пор здесь?! Возитесь со мной, а не спасаете его?! - С ним Аркту Велл, - с трудом удерживая последние остатки самообладания, проговорил Милле. - Он кое-что успел разработать, но препарат оказался чересчур агрессивен для человеческого тела. Он не посмел ввести его раньше без согласования со мной. А потом случился кризис и медлить стало нельзя. - Что за препарат?! – нетерпеливо рявкнул Хакс, вскакивая с места. - Экспериментальный. Не знаю, где он сумел раздобыть ингредиенты и как успел так быстро все соединить… Я не встречал ничего подобного в своей жизни. Велл сказал, что вы помогли ему найти ответ. - Солнечные цветы… - пробормотал Хакс. Милле удивленно посмотрел на него. - Да. Он назвал его «Солнечный яд». Хакс сжал кулаки и шагнул вперед. Внутри по-прежнему царила ледяная пустота, а сердце было сжато тугим острым капканом. Нестерпимое, всепоглощающее желание немедленно увидеть Рена ослепляло и рвало на части. - Где Рен? Он там? - Хакс, вам сейчас туда нельзя, – предостерегающе проговорил врач, вставая у него на пути. Но Хакс так на него глянул, что видавший многое Милле невольно сглотнул. - Прочь с дороги или реанимация понадобится уже вам, - процедил Хакс, давя на генерала всем своим авторитетом, ростом и полыхающей яростью. - В таком состоянии вы ему не поможете, - упрямо стоял на своем врач. – Вы сами на мертвеца похожи. Останьтесь здесь, через несколько минут все решится… - Вы ничерта не понимаете! – заорал вдруг Хакс, чувствуя, что уже не властен над собственными словами и действиями. Длительно подтачивающее психику нервное напряжение наконец-то нашло выход в истерике. Глаза адмирала предательски заблестели, но остановиться он уже не мог: – Я должен быть с ним! Только я могу помочь ему! Мы связаны, он должен чувствовать, что я не бросил его, что рядом! Он услышит меня, я смогу вытащить его оттуда! - Хватит, адмирал! - рявкнул генерал Милле в ответ, наметанным глазом видя все признаки нервного срыва. - Вы ничем не сможете помочь тому, кто почти мертв. Вы не медик! Аркту с ним, и он использует последнюю возможность - свою вакцину - чтобы реанимировать парня. Своим бурным вмешательством вы только отвлечете его от ювелирного процесса и впустую потратите драгоценные минуты. Немедленно успокойтесь, или я вынужден буду вколоть вам транквилизатор! - Хакс дернулся, словно получив от него пощечину, вмиг отрезвившую его. Он тяжело и надрывно дышал, сжимая, то разжимая кулаки. - Пустите меня к нему. Это приказ, - чеканя каждый слог, процедил сквозь зубы Хакс. - Нет. В таком состоянии - никогда. Сначала возьмите себя в руки! – двое мужчин застыли в напряженных позах, буравя друг друга гневными взглядами. Секунды растянулись в бесконечность, пока, наконец, адмирал не распрямил спину и не одел на лицо маску видимого спокойствия, но с отпечатком холодного раздражения. - Так вас устраивает? - Вполне, - Милле просканировал пристальным взглядом всего Хакса и неохотно отступил в сторону, давая проход к заветным дверям. На негнущихся ногах Хакс вошел внутрь и застыл на месте, его ноги словно вмерзли в пол. Картина, которую он застал, повергла адмирала в глубокий моральный шок. Рен лежал на ровной горизонтальной поверхности, обнаженный по пояс. На лице была одета кислородная маска. С последнего посещения кожа его изменила цвет, из белой став серой, а черные сосуды и вены все как одна вздулись и уже больше не пульсировали. Вся аппаратура у изголовья кровати надрывалась пронзительными сигналами и полыхала красными лампочками. Из всей этой какофонии звуков Хакс в глубоком оцепенении слышал лишь один-единственный: протяжный высокий писк, исходящий от монитора сердечной деятельности. Тонкая прямая зеленая линия пересекала экран, не выдавая больше привычных зигзагов. Меддроид справа от Рена размеренно и непрерывно делал непрямой массаж сердца, едва не проламывая костлявую грудину, а слева неподвижно застывший Аркту Велл как раз заканчивал вводить в вену на локтевом сгибе последний кубик ослепительно светящейся желтой жидкости. Спустя секунду Велл отступил и опустил слегка подрагивающие руки вдоль тела, неотрывно глядя на своего пациента. Дроид все так же размеренно и равнодушно продолжал массаж сердца, разнося введенный препарат по артериям Рена. Эти несколько секунд ожидания реакции показались Хаксу смерти подобными. Все в нем обмерло и сжалось, даже дыхание застыло в горле. Он, не мигая, смотрел на окаменевшее серое лицо Кайло и в голове, кроме заклинившей фразы «Ну же… Ну же…», было пусто и гулко. А потом вдруг Рен резко вздрогнул всем телом и выгнулся дугой. Монитор сердечной деятельности ожил лихорадочными частыми зигзагами, цифры давления и пульса все возрастали, грозя за считанные секунды перевалить за критический рубеж. Рена стало трясти, его худое костлявое тело билось в конвульсиях, а из горла сквозь маску рвался булькающий хрип. Аркту Велл подскочил к парню, сдавливая его плечи и прижимая к постели. Он что-то закричал дроиду, и тот, выполняя его требования, быстро ввел в шейную артерию серию уколов. С Хакса только сейчас спало оцепенение и он в безотчетном порыве рванулся к бьющемуся в агонии Рену, сам еще до конца не зная, что будет делать, но был внезапно перехвачен Резо Милле, который жестко схватил его за руку. Хакс яростно дернулся и услышал решительное: - Стойте! - Он умирает! – прорычал Хакс и попытался вырвать руку, но Милле держал крепко. - Это естественная реакция организма на введенный антидот. Пошла реакция, а значит, он борется. Дайте время, - голос Милле слегка дрожал от напряжения. Хакс снова посмотрел затравленным отчаянным взглядом на содрогающегося парня и с замиранием сердца заметил, как конвульсии стали постепенно стихать. Зашкаливающие красные показатели на мониторах медленно поползли вниз, пока не загорелись зеленым цветом. Рен затих, его тело еще несколько раз слабо вздрогнуло, а затем расслабилось и обмякло. Хакс рвано втянул в себя воздух и замер, не замечая, как прокусил до крови изнутри щеку. Еще минута звенящего напряжения - и мужчина с замиранием сердца увидел, как черные сосуды и вены стали светлеть, пока не приняли привычный естественный голубоватый оттенок. Их болезненная припухлость спала, а кожный покров снова стал молочно-белым. Хакс медленно приблизился к постели, все еще боясь поверить, боясь впустить в измученное страхом сердце робкую надежду. Он не сводил блестящих от влаги глаз с расслабленного, «чистого» лица Рена, с трепетом и щемящей нежностью замечая и лучики морщинок у сомкнутых глаз, и россыпь знакомых родинок, и размеренно, спокойно пульсирующие венки на вспотевших висках. - Она ушла? – едва слышно прошептал он, обращаясь к взъерошенному и взмокшему Аркту Веллу. Тот пристально изучал показания всех приборов и не сразу услышал его. - Кто? – спросил подошедший к ним Милле. - Тьма, - слабо ответил Хакс, чувствуя, как все в нем при этом слове сжимается в тугой узел. - Одной лишь Силе это известно, - пробормотал Аркту. – Я сделал все возможное, адмирал. Теперь остается только ждать… и надеяться на лучшее. Он коснулся пальцами лба Рена и нахмурился. - Что? – настороженно и с вновь вспыхнувшей тревогой выдохнул Хакс. - Кожа по-прежнему слишком холодная, даже несмотря на то, что чернота ушла, - пробормотал молодой врач. Он вздохнул и выпрямился, посмотрев на своего Лидера. – Но, по крайней мере, мы выиграли время, чтобы спокойно разобраться и с этим. Кризис миновал. Все показатели в норме. - Он в коме? – голос Хакса прозвучал надтреснуто. - Теперь - нет. Он спит. Это простой здоровый сон, - слабо улыбнулся Аркту. – Он устал. Одни звезды знают, через что ему пришлось пройти за последние дни… Пусть отдыхает. - Велл, нам нужно многое обсудить, - тихо проговорил Резо. Молодой врач согласно кивнул, еще раз напоследок обвел внимательным взглядом все мониторы, отдал команду дроиду следить за всеми показателями больного и направился к выходу. - Вам бы тоже отдохнуть, Хакс, - осторожно предложил Милле, но адмирал отрицательно качнул головой. - Я останусь здесь, - ослабшим голосом вымолвил тот, не сводя уставших, потухших глаз с лица форсера. Милле не стал в этот раз спорить и настаивать, все прекрасно понимая. Он положил руку на плечо мужчины и легонько ободряюще сжал его. Затем бесшумно тоже покинул палату. Оставшись наедине с Реном, Хакс медленно подошел к его койке и снова замер. Затем протянул руку и осторожно коснулся его ладони. Кожа и в правду была ледяной. Он провел пальцами по костяшкам пальцев, погладил их, а затем крепко сжал. Мужчина закрыл глаза и, борясь с подступившим к горлу горьким комом, выдохнул: - Кайло… Великие звезды, никогда… Никогда больше так не делай! Я чуть не умер от мысли, что могу потерять тебя… Мужчина снова открыл увлажнившиеся глаза и посмотрел в лицо парня. Потом, не выдержав, склонился и прижался дрожащими губами к его холодному влажному лбу. Внутри растекались приятные тепло и нега, облегчение и покой просачивались в каждый закуток его измученной души. Впервые со дня, как Рена привезли на Финализатор, он чувствовал это. Нет. Впервые после того, как он отдал Рена Сноуку. После всего пережитого за последний месяц, впервые Хакс ощущал в себе веру в благоприятное будущее. Хакс приподнял голову и ласково убрал несколько мокрых черных прядей, прилипших ко впалым щекам. Положил ладонь на острую скулу и слегка повернул к себе лицо парня. - Все будет хорошо теперь, я знаю. Главное, живи. Придвинув к кровати стул, Хакс без сил опустился на него. Он поправил съехавшее одеяло, подтянув его повыше, отрегулировал оптимальный подъем верхней части койки, чтобы парню было удобнее лежать и легче дышать, потом снова сжал в руках безвольную ладонь Кайло и стал наблюдать за его тихим, едва заметным дыханием. Оно успокаивало и расславляло натянутые и взвинченные за день нервы. В душе вновь заворочалась мелкая липкая тревога: «Что, если действие этого «солнечного яда» не продлится долго? Что, если это лишь краткое затишье и через несколько часов или дней все снова повторится? Что, если это вовсе не панацея от Тьмы, что поселилась в нем? Что тогда делать? Если Рен умрет, так и не получив необходимой помощи, как ты сможешь жить с этим? И сможешь ли вообще жить, зная, что ты всему виной?..» Измученный бесконечными опасениями и страхами, постоянными нервными стрессами и уже ставшей хронической бессонницей, адмирал сильнее сдавил тонкие пальцы Рена и уронил гудящую тяжелую голову на край койки возле плеча рыцаря. Его сведенные от физического и психического напряжения плечи поникли. Глаза сами собой закрылись. Вера и надежда - вот все, что ему осталось. Впервые жизнь другого человека значила для него гораздо больше, чем его собственная. Раньше он всячески отвергал и избегал подобных чувств и отношений, но теперь, познав их, утонув в них, он уже не мог забыть и, тем более, отказаться от них. Он хотел сохранить то, что было у них с Реном, даже если это несло с собой больше боли и переживаний, чем светлой радости и покоя. Все равно. Впереди еще было много проблем, связанных с его ложью, прошлой жизнью, Фортемом… Но думать о том, что будет, когда Рен очнется, не хотелось, просто не было никаких сил. Главное сейчас было, чтобы он очнулся. А все остальное Хакс будет решать по мере возникновения. Мысли все более несвязно ворочались в голове. Мерное бип-бип-бип на мониторе кардиографа, едва уловимое дыхание Рена, общая тишина и замкнутость маленького неярко освещенного помещения. И в какой-то миг Хакс не заметил, как уснул. Хакс шел по сумрачному, зловещему лесу. Черные голые стволы деревьев, словно частокол, уходили вверх, и верхушки крон терялись в клубящемся сером тумане. Снег лежал под ногами и медленно падал сверху. Было холодно и страшно одиноко. Полное безмолвие напоминало вакуум. Далеко не сразу мужчина заметил слабое свечение, что исходило от его тела. Собственно, это свечение было единственным источником света в этом мрачном, темном месте. Везде на периферии был кромешный мрак и стойкое ощущение гулкой затягивающей пустоты. Хакс не знал, где он оказался, он просто шел вперед, освещая собой царящую вокруг мглу. А потом он ощутил знакомое присутствие в голове, словно легкое нерешительное касание крыла бабочки… Оно тут же отпрянуло, словно обжегшись, и пропало. Затаилось где-то неподалеку, спрятавшись в клубящихся тенях. – Кайло… - позвал Хакс. Он остановился, и свет его стал чуть ярче. Он вглядывался в темноту между стволами и дикими кустарниками, пытаясь разглядеть знакомую фигуру. – Кайло, я знаю это ты… В ответ - тишина. Но мужчина кожей ощущал, что все вокруг будто застыло и напряглось в ожидании. - Прошу тебя, не бойся меня. Покажись! Я не причиню тебе больше боли, клянусь. Снова ледяное, снежное молчание. Снегопад усилился, как и стужа. Хакс понял: Кайло не поверил. Он сглотнул и шагнул вперед. Его ноги увязли в снегу. Посмотрев вниз, вместо белого покрова увидел проступающую из-под него жидкую, вязкую черноту… - Кайло… Кайло, пожалуйста, поверь мне! Ты - всё для меня. Мой мир, моя жизнь, моё сердце… Я не могу там один, без тебя. Ты нужен мне! Хакс снова попытался шагнуть в том направлении, где среди особенно кривых черных стволов стояла неподвижная тень, очень напоминающая фигуру рыцаря, но не смог. Его ноги уже по колено были в чернильной жиже. Она медленно затягивала его в свою зловонную пасть. - Кайло… Вернись в мир живых. Тебе не место тут. Я не верю, что ты действительно хочешь этого - вечный мрак и холод одиночества. Ты забыл, что мы связаны. Я чувствовал твои истинные желания. Я знаю, чего ты на самом деле хочешь: тепла, ласки, заботы... любви. Здесь ты не найдешь всего этого. Мужчина протянул руку к тени Кайло и прошептал: - Вернись ко мне. Вернись, и я докажу, что достоин твоего доверия. Что твои чувства и ты сам отныне - главное для меня. Тень шевельнулась, качнулась вперед, но перед ней, преграждая путь, выросли несколько толстых черных стволов. Извилистые ветви стали стремительно разрастаться и переплетаться между собой, образуя непроходимую стену. Поднялся ураганный ветер, кроны угрожающе загудели и затрещали. Плотная стена из ветвей стала сочиться черной жижей. Смутная тень Кайло за ней стала таять… - Нет! – закричал Хакс и рванул из удерживающей его трясины. Все внутри вспыхнуло ослепительным огнем. Казалось, даже кожа его плавилась под напором неистового желания добраться до любимого, ухватить его и вырвать из той Тьмы, которая удерживала его, не пуская к нему. «Спасти, ты должен спасти его, даже если сам погибнешь. Твоя любовь - не жалкий луч, а целое солнце, которое испепелит всю Тьму…» Хакс закрыл глаза, впитывая в себя свои раскаленные добела эмоции, принимая их до конца. «Люблю тебя, и никому больше не отдам! Ты - мой, а я - твой. Так было и так всегда будет!» Ментальная клятва эхом разнеслась по рычащему черному лесу. Хакс пылал, как самая яркая звезда галактики. Его обжигающее, переливающееся всеми цветами радуги свечение выжигало нападающие на него со всех сторон морок и тьму. Он плыл по воздуху, не касаясь чавкающей жижи ногами. И когда приблизился к змеящейся, источающей чернь и холод стене, отделяющей его от Кайло, Хакс просто коснулся ее руками, погрузил в нее все пальцы, не встречая никакого физического сопротивления. Его сияющие солнечным светом руки, как ножи масло, разрезали содрогающиеся и извивающиеся щупальца-ветви Тьмы. Еще мгновение - и она с гулким резонирующим ревом отступила, впиталась в землю сквозь раны-трещины, которые тут же затянулись и покрылись кристальным льдом, а тот в свою очередь накрыл белоснежный пушистый снег. Хакс посмотрел вперед и увидел лежащее в снегу обнаженное худое тело, свернувшееся калачиком. Кайло был так же бел и неподвижен, как и окружающее его снежное безмолвие. Хакс приблизился, присел подле него и коснулся голого плеча. Холодное и твердое, словно мрамор. - Кайло… - выдохнул мужчина и склонился над парнем. Он осторожно повернул его голову, чтобы взглянуть в любимое лицо. – Пойдем со мной. Теперь мы вместе, никто и ничто этого не изменит. - Ты всегда был чересчур самоуверенным, адмирал… во всем, - раздался в голове Хакса хриплый саркастичный голос. В ту же секунду Кайло резко открыл глаза, и на мужчину уставилась беспроглядная Тьма. Сердце дернулось и сжалось, а сознание стало против воли вытягиваться из парализованного тела и всасываться в эти два бездонных омута. Он падал, падал, пока не потерялся в кромешной темноте… Хакс резко вздрогнул, выныривая из кошмара. Реанимационная палата. Тишина. Приглушенный свет. Мерное, тихое бип-бип-бип справа и… …Слабое шевеление пальцев Рена в его судорожно сжатой руке. Хакса словно током ударило. Он резко поднял голову, чтобы посмотреть на Кайло, и встретил налитые до краев чернотой немигающие глаза. Мужчина застыл, с трудом соображая: продолжает он еще спать или уже проснулся… От рыцаря отчетливо веяло холодом и ненавистью. Не совсем отдавая себе отчета в своих действиях, повинуясь отчаянному безотчетному порыву, мужчина обхватил любимое лицо руками и прижался губами к холодным, сухим губам Рена. Целуя его жарко, страстно, напористо, Хакс вкладывал в свой поцелуй всю свою нерастраченную любовь, нежность и заботу, а также нестерпимое, почти болезненное желание вернуть прежнего Кайло. Рен застыл в его руках, и Хаксу на миг подумалось, что его сейчас грубо оттолкнут, но Кайло вздохнул сквозь поцелуй и медленно закрыл глаза. Поцелуй смягчился, Хакс ласково касался сомкнутых губ, будто умоляя их сжалиться и принять его. И вот с нарастающим трепетом и ликованием Хакс стал ощущать, как теплеют и смягчаются любимые губы. Мужчина оторвался от них и с замиранием сердца вгляделся в закрытые глаза парня. Несколько бесконечно долгих секунд мучительного ожидания, и Кайло снова открыл их. Карие, бездонные и… пустые. Он смотрел прямо перед собой, ничего не видя. Его отрешенный взгляд проходил прямо сквозь Хакса. У мужчины дыхание перехватило от охватившей его безумной радости и огромного облегчения. Адмирал не знал, каким богам или звездам обратить свои горячие благодарные молитвы за то, что смог снова увидеть эти глаза. - Кайло! Слава великой Силе, - только и смог выдохнуть Хакс, улыбаясь и едва удерживая предательскую влагу в светящихся глазах. Он схватил заметно потеплевшую ладонь Рена и прижал к своим губам. Парень глубоко вздохнул и медленно, несколько раз заторможенно моргнул, словно прогоняя остатки сонного морока. А затем взгляд его сфокусировался на склонившемся над ним мужчине. Узнавание промелькнуло в глазах, они вмиг потемнели, взгляд изменился, и Хакс со все нарастающей болью увидел отторжение и полное неприятие, явственно отразившиеся на любимом лице. Парень едва заметно свел брови и отвел от него взгляд. Затем слабо выдернул свою ладонь из рук Хакса. Едва слышно надтреснуто прошептал: - Фортем… Уйди… Не могу… Не хочу тебя больше видеть… никогда. Хакса словно ледяной водой окатило. Он окаменел и какое-то время не мог выдавить из себя ни слова. Он выпрямился, изо всех сил пытаясь скрыть те зияющие, кровоточащие раны, что нанесли ему слова Кайло. - Я - не Фортем, а Армитаж Хакс. И я докажу тебе это, - наконец, совладав со своей болью, тихо выдавил адмирал. - И еще. Хочешь ты этого или нет, но я больше никогда тебя не оставлю. Рен равнодушно отвернул голову и закрыл глаза. Хакс понял, что сейчас не время доказывать свою правоту. Кайло не готов его услышать. Следы жившей в его крови Тьмы и последствия пребывания в цитадели под наркотическим и психическим воздействием Сноука все еще были сильны, непреодолимы. Нужно время. И безграничное терпение. Хакс верил, что терпение, внимание, тепло, забота и любовь помогут вернуть его прежнего Кайло. Он должен был верить в это, иначе он сойдет с ума. - Я приду завтра. Отдыхай. Не дождавшись никакой реакции, мужчина бесшумно покинул палату.