***
Зак едва переступил порог рабочего кабинета, как тут же был выведен из непривычных для себя размышлений заговорщическим голосом находившегося здесь же друга: — Дружище, не хочешь провести опыт? — крутанувшись в своём кресле, подмигнул молодому доктору Ходжинс, сверкая голубыми глазами. — В чем он заключается? — мгновенно теряя интерес к своим мыслям, сконцентрировался на возможной работе Зак. — Нужно рассчитать количество вещества и воссоздать картину взрыва. — Конечно, — подойдя к коллеге, сказал Эдди, готовый тут же приступить ко всему, где он мог оказать посильную или непосильную помощь. — Есть одна проблема, — неопределенно вздохнул Джек. — Сарроен? — без слов понял его напарник и двое мужчин направились в кабинет к начальнице.***
— Зак нашёл на этой челюсти следы мономера — полиметилметакрилата, — немного погодя вещал Джек, включая большой экран, на котором наглядно отображались несколько снимков костей с разных ракурсов. Затем увеличил изображение, чтобы было лучше видно, откуда у него и доктора Эдди такие выводы. Доктор Сарроен лишь мельком бросила взгляд на монитор, затем снова уткнулась в бумаги, которые всё это время держала в руках и пыталась изучать их содержимое, перед тем, как двое коллег отвлекли её. Оба доктора пытались ещё что-то рассказать, но начальница всем своим видом отказывалась их слушать, пока Зак, наконец, следующей фразой не заставил всё же обратить на себя внимание. — Это достаточно необычно. У нас есть необходимые данные, чтобы… мы могли бы воссоздать процесс… — начал юноша. Начальница сощурила глаза, уловив, к чему клонит молодой человек. — Если вы хотите провести эксперимент — так и скажите, — прижимая папку с документами к груди, сказала она, и, едва окончив фразу, была тут же уведомлена в своем предположении: — Мы хотим провести эксперимент, — не сговариваясь и даже не перекинувшись взглядами, в один голос выпалили мужчины. И, недолго думая, поспешили долой с глаз Кэм, чтобы, как выразился Зак, воссоздать процесс, который мог быть причиной смерти очередной жертвы. И поспешили быстро, дабы доктор Сарроен не успела передумать, так и не увидев удовлетворённой улыбки, брошенной им вслед.***
— Температура плавления термопластика равна девятистам восьмидесяти двум градусам, — мерно вещал Зак, наблюдая за манипуляциями коллеги с дымящимся резервуаром. — Будет лучше, если мы используем пасту мономера и порошок полиметилметакрилата. — Это потребует использования сложных со-растворителей, — нахмурился Джек, прикидывая какие-то вычисления в уме, — и чтобы допустить со-полимеризацию без дополнительной сепаративной фазы. Заку определенно нравился Ходжинс. Он был умным и мог находится на «одной волне» с самим Эдди, что вызывало у последнего приятные ассоциации, что есть люди, которые его понимают. Конечно, все в этой лаборатории могли по достоинству оценить остроту ума Зака, но Джек был ему ближе всех. Он мог считать его своим другом. — Отойди за ширму, — приказным тоном скомандовал доктор Эдди, когда приготовления были окончены. Ходжинс, уже привычный к тому, что все эксперименты Эдди рассчитывал и воспроизводил лично, скрылся за защитной стеной, наблюдая за действиями друга в небольшое окошко. — Сейчас, — сказал Эдди, готовясь к решающему моменту, — я запущу процесс и…***
Доктор Эдди пришёл в сознание, но глаза открывать не стал. Он слышал, как вокруг него тихо шепчутся люди, слышал сочувственные вздохи. — Вы наверняка считаете, что разговариваете достаточно тихо, чтобы не разбудить спящего человека? — с трудом разлепляя потрескавшиеся губы, произнес Зак, открывая глаза. — Зак, Зак, доктор Эдди, как ты себя чувствуешь? — сразу загомонили люди, перебивая друг друга. Лежащий на постели человек попробовал пошевелиться и оглядеть себя. Тело ломило, голова раскалывалась — это могло быть последствием падения и удара головой о твёрдую поверхность. Глаза упали на полностью перебинтованные до самых локтей руки. Вместе с пониманием случившегося пришла боль, заставившая обычно невозмутимое лицо молодого доктора скривиться. — Медсестра, — мгновенно выкрикнула в коридор Темперанс, призывая медицинского работника, — срочно обезболивающее. — Доктор Бреннан, — слабо отозвался Зак, — не нужно. На край кровати присела Энджела и осторожно, почти невесомо, положила ладони на белые бинты, стягивающие некогда здоровые руки. — Зак, все знают, что ты очень смелый и мужественный, — обратилась к нему девушка, — но сейчас этого от тебя не требуется. Мы все хотим, чтобы ты скорее поправился и вернулся к нам. — Спасибо, — стараясь, чтобы голос не выглядел бесцветным, отозвался больной, — но ты же понимаешь, что с такими руками я не скоро смогу приступить к работе, если вообще смогу… — Да ладно тебе, Зак, — вступил в разговор Бут, — руки — не голова. — И очень красноречиво стукнул себе костяшками пальцев где-то в области затылка, при этом очень довольно улыбаясь, видимо, своему остроумию. Собравшиеся с сочувствием взглянули на агента, но прокомментировать ситуацию не решился никто. Тогда Ходжинс, кашлянув, поблагодарил Зака за то, что только из-за того, что молодой доктор проводил эксперимент лично, сам Джек остался целым и невредимым. Потом, поняв, что это не слишком похоже на утешение, сказал, что приложит все усилия, чтобы доктор Эдди не лишился своего места в лаборатории. За всем этим почти по-домашнему уютным шумом и дружественными перепалками, компанию работников из Джеферсонского университета, включающих в себя судебных антропологов, художницу, агента ФБР и одного пациента, застала миниатюрная медицинская сестра, которая поначалу показалась Буту весьма миловидной. На первый взгляд. Но после первого же комплимента, она смерила агента уничтожающим взглядом и приказным тоном гаркнула, чтобы все покинули помещение, так как по отношению к лежащему в этой палате пациенту запланированы лечебные мероприятия. — Я дважды повторять не намерена, — ровным, но неприятным тоном, объявила она, а затем с ехидной ухмылкой отошла в сторону, рукой указывая на выход из палаты. — Видимо, тактичность — не главное достоинство работников этой больницы, — недовольно отозвалась доктор Бреннан и первой покинула помещение, сухо попрощавшись с Заком. Вслед за женщиной, неуверенно взглянув на медсестру, выскочил Бут. Остальные тоже медленно потянулись к выходу, по ходу стараясь подарить Заку как можно больше ободряющих слов. Последним вышел Джек, и когда медсестра, наконец, с нескрываемым удовольствием захлопнула дверь, Зак почувствовал облегчение. От того, что больше не являлся объектом вздохов сожаления. И усталость. Боль, которая укутывала его, только усиливалась и, не успел он что-либо предпринять или сказать, медицинская работница быстро опустошила шприц с лекарством, которое по трубочке стремительно перекочевало в его вену. — Я не… — только и успел промямлить Эдди, прежде чем провалиться в спасительный сон без сновидений.***
Первым, кого увидел Зак, открыв глаза, была всё та же медсестра, правда в этот раз у неё настроение было значительно лучше, потому как она улыбалась и что-то тихо напевала, чем и разбудила спящего пациента. — О, — заметив, что молодой мужчина приоткрыл глаза, воскликнула она, — с добрым утром. А я как раз зашла, чтобы ввести вам очередную порцию обезболивающего. Ожог третьей степени всё же! Она многозначительно подняла вверх указательный палец и протянула руку к шприцу с морфием. — Нет, — порывисто воскликнул Зак, но тут же стушевался, увидев удивлённо-недовольный взгляд молодой женщины. — Простите, но я думаю, что мне не настолько плохо, чтобы… Мне бы хотелось сохранить ясность сознания… Женщина недовольно сжала губы, отчего они у неё немного вытянулись и стали похожи, простите, на куриную попку. — Ясность ума значит, — передразнила она его. — Для чего? Отчего-то эта особа очень раздражала обычно уравновешенного юношу, но он понимал, что злить её не стоит, поскольку она всё же сжимала в кулаке шприц с лекарством и недовольно глядела на него, вероятно, соображая, внять просьбе пациента или снова бесцеремонно отправить его в нокаут. Всё же, та часть её души или мозга, которые ещё не окончательно закостенели на этой работе, в этот момент бодрствовали и медсестра плавно отпустила шприц. — Ну хорошо, — согласилась она. — Если понадобится порция спокойствия, вы знаете, что делать. — И она, ухмыльнувшись, взглянула сначала на кнопку вызова персонала, которая находилась совсем рядом с правой рукой пациента, а затем на руки парня, и, ещё раз хмыкнув, покинула палату. Едва Эдди остался один, как теми остатками ясного ума, что на данный момент сохранились и были в состоянии соображать против воли кучи напичканных в него лекарств, доктор попытался сосредоточиться и вспомнить, в какой момент опыт пошёл не по плану. Сознание плыло, а мысли ускользали, сосредоточиться было практически невозможно, и Зак через какое-то время почувствовал себя бесконечно уставшим. Он прикрыл глаза, пытаясь угомонить круговерть в своей голове, как услышал, что дверь его палаты открывается. Опять эта противная женщина. — Простите, но я всё ещё, — начал он, открывая глаза, — настаиваю на том, что… Фраза застыла, как и пара зелёных глаз, глядящих на него поверх букета цветов, обернутых в шелестящий пакет. — На чём настаиваешь? — спросила девушка, наконец переступив порог палаты и неуверенно улыбаясь. — Что против обезболивающего, — на автомате выдохнул Зак. — Что ты тут делаешь? Элли сделала ещё пару шагов и остановилась около кровати, ища глазами место, куда она могла разместить букет, а когда, наконец, обнаружила предусмотрительно расставленные на подоконнике в порядке хаоса вазы, выбрала подходящую и поместила в неё цветы, предварительно избавив от шуршащей упаковки. Только после этого она, наконец, подошла и присела на край кровати. — Я узнала, что произошло в лаборатории и захотела проведать тебя, — просто сказала она. — Что именно ты узнала? — скрывая заинтересованность за вежливым почти безразличием, спросил Зак. — На самом деле — не много, — она вздохнула. — Только то, что один из судебных антропологов пострадал в результате взрыва и… Взгляд Элли упал на руки собеседника и на лице её тут же появилось выражение жалости. Бесконечно раздражающей. Зак готов был стерпеть наверно что угодно, но он не любил жалость. — Насколько всё плохо? — спросила она, кивая на руки лежащего. — Я не могу ответить пока на этот вопрос, — пожал плечами Эдди, слегка морщась от боли, — сам я не видел, а… компетентность местного персонала мне доверия не внушает. Девушка сначала нахмурилась, а затем рассмеялась. — Все вы ученые такие. Только в себя верите. Зак ничего не ответил, лишь немного сдвинул брови, пытаясь понять настроение собеседницы, но она восприняла этот жест по-своему. Выражение лица её стало серьёзным, дыхание чуть заметно участилось, и она, опираясь ладонями на постель, стала приближаться лицом к лицу Зака, глядя то в глаза молодого мужчины, то на губы. — Я не думаю, что эта идея правильная, — начал Зак, не до конца понимая, что открывать сейчас рот для того, чтобы поболтать — не самая лучшая идея. — Доктор Свитс будет… Девушка замерла, и за какое-то мгновение загадочность пропала с её лица, она резко отстранилась и гневно выпалила: — Доктора Свитса тут нет! — и вскочила на ноги. — Как это нет? — раздался на удивление спокойный голос со стороны двери и пара внимательных карих глаз с усмешкой наблюдала за представшей перед ними картиной.