***
Дверь в очередной раз открылась, будто это не палата интенсивной терапии, а проходной двор, и Эдди повернул голову, чтобы взглянуть на гостя. Когда он понял, что на пороге стоит доктор Свитс собственной персоной, антрополог медленно отвернулся к окну, пытаясь скрыть лёгкое раздражение. — Привет, — весёлым тоном начал Лэнс. — Мы видимся сегодня уже второй раз, — не поворачиваясь ответил пациент. — Что не мешает мне ещё раз поприветствовать тебя, — невозмутимо ответил гость. Его весёлость настораживала, учитывая, что ещё сегодня утром он увидел, как его девушка пыталась поцеловать другого человека, того, работу с которым он должен проводить. Судя по всему, молодого психотерапевта это ничуть не беспокоило, склонность казаться безмятежным, и неунывающий характер, не давали Лэнсу долго оставаться в печали. Доктор Свитс сел в кресло, в котором сидел несколькими часами ранее до того, как его бесцеремонно выпроводили вон, и молча стал наблюдать за Заком, который, кстати говоря, под пристальным взглядом стал чувствовать себя несколько скованно. Ему захотелось сесть ровнее, и он немного поёрзал на кровати. Подушка внезапно стала неудобной, но поправить её не было сил и возможности. — Давай я помогу тебе принять более удобную позу, — заметив телодвижения собеседника, сказал психолог, живо вскакивая с кресла и приближаясь к лежащему. — Я сам, — заупрямился Зак, ёрзая словно гусеница. — Ты создаешь иллюзию самостоятельности, в то время, как помочь себе сам не можешь, по крайней мере на данный момент, — не стал слушать возражения Лэнс и наклонился, ухватываясь за края подушки и стараясь приподнять. Положение, в котором находился наклонившийся Лэнс, пытаясь подтянуть конструкцию выше, диктовало определенное неудобство, и Зак почувствовал, как психолог грудью давит на него. Эта близость обожгла Зака, отчего он неосознанно задержал дыхание. Его перебинтованные руки непроизвольно поднялись, прижимаясь к бокам Лэнса, чтобы помочь терапевту приподнять его. Свитс на мгновение замер и взглянул в глаза антрополога. — Ты не в том состоянии, доктор Эдди. А твоя гордыня может сослужить тебе плохую службу. Научись принимать помощь, — и, сделав последний рывок подушки вверх, удовлетворённо распрямился, отчего руки Эдди скользнули вниз и легли на прежнее место. — Так удобнее? Зак опустил взгляд, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Думаю да, хотя мне было бы удобнее ещё немного выше. Не только подушку… Доктор Свитс пожал плечами и снова наклонился. — Можешь немного приподняться? Мне нужно подсунуть руку тебе под спину. — Может, позвать для этой цели специалистов? — неуверенно спросил Зак, используя слабую попытку предотвратить новое прикосновение молодого человека. — Я справлюсь, — пыхтя от натуги, ответил Лэнс, которому всё же удалось подсунуть руки под лопатки Заку и приподнять на подушке чуть выше, придавая больному более удобное сидячее положение. Пока терапевт возился, подтыкая одеяло и что-то там ещё, создавая идеальные на его взгляд условия, Зак так близко почувствовал своего новоявленного психотерапевта, и глаза молодого антрополога сами собой закрылись, с наслаждением ловя каждый кубический сантиметр запаха. Он настолько увлекся, что, когда Свитс отстранился и с удивлением воззрился на него, Эдди не сразу пришел в себя. — Продолжим? — подозрительно нахмурил брови собеседник и сел в кресло, предварительно сняв пиджак и повесив его на спинку. Поведение своего пациента он списал на душную атмосферу в помещении. — Жарковато тут у тебя. Зак чувствовал головокружение, он мог связать это с тем, что у него сотрясение, но оно не было настолько сильным, да и движение головы при поворотах не было столь интенсивным. Но он категорически не желал связывать это с близостью другого мужчины. — С вами всё в порядке? — забеспокоился Лэнс, увидев, что Зак не совсем адекватно реагирует на его вопросы. — Я открою окно. — Действительно, душно, — глухо отозвался в ответ пациент. Лэнсу катастрофически не везло, поскольку едва он открыл окно и вновь уютно устроился в кресле, дверь палаты распахнулась и на пороге возникли Энджела с Ходжинсом. Они были рады видеть своего друга в более менее приемлемом состоянии. Оба осторожно обняли Зака за плечи и принялись расспрашивать коллегу-антрополога о его самочувствии и том, как скоро его выписывают. Джек порадовал друга тем, что молодого доктора всё же не уволили, но дали приличный отпуск с содержанием для восстановления здоровья, чему Эдди был весьма рад; хотя, скорее тому, что он остался сотрудником, а не тому, что ему чёрти сколько времени придется болтаться без дела, ожидая, пока его руки восстановят былую функциональность, а в этом он очень сомневался. Обожженная кожа, постоянное ношение перчаток, чтобы люди не пугались вида его обезображенных рук, пусть даже затянутых новой кожей, и потеря чувствительности — лучшее, на что он мог рассчитывать. — Господа, я тут пытаюсь делать свою работу, — недовольно подал голос доктор Свитс, когда коллеги обменялись важными новостями. — Дорогой, — повернулась к нему Энджела. — Боюсь, что вам придётся отложить ваше лечение, потому что я не намерена с этих пор оставлять нашего Зака наедине с этой ужасной женщиной. Я имею ввиду конечно же местную медсестру. Руководство института и Джек лично позаботились о том, чтобы в палату был предоставлен круглосуточный доступ коллегам Зака. Так что… мне очень жаль. — Никакого уважения, — вздохнул Лэнс и, пообещав, что для себя тоже выбьет время, удалился. Его уход свалился на Зака почти что физическим облегчением, хотя, наряду с этим ощущением где-то внутри появилось щемящее чувство, которое Зак принял за раздражение. Он предпочел отбросить это и разобраться в более удобное время, а пока напряжение ушло, он с удовольствием поболтал и посмеялся с друзьями. Следующие несколько дней, вплоть до выписки, Зак больше не был один. К нему часто приходила Энджела и доктор Сарроен. Второй он был несказанно удивлен. Он совершенно не ожидал, что Кэмилла питает к нему такие глубокие профессиональные, а может быть и дружеские чувства. Она читала ему огромные талмуды по аутопсии. Скорее, это была её профессиональная область, но Эдди интересовался всем, что могло ему приносить пользу в работе. К тому же, ему ещё достаточно трудно было удерживать в руках предметы тяжелее вилки или ложки. А голос доктора Сарроен, когда она не пыталась командовать, обладал чарующим успокаивающим действием, и она единственная, кому удалось поладить с медсестрой Вероникой, той самой миниатюрной адской гончей в белом халате. Они стали относиться друг к другу с уважением и дружественным расположением. А в перерывах начальница даже уходила вместе с медицинской работницей в ближайшее кафе. Энджела же была мила и весела, впрочем, как и обычно. С ней было легко разговаривать на любую тему. Девушка не была заморочена ни на чем, успешно лавируя между неудобными для самого Зака темами. Ну и конечно, Ходжинс, со своими неизменными жуками. Друг постоянно приносил ему показывать, как развивается то или иное насекомое, описывал Заку фазы и с увлечением рассказывал, что нового происходит в институте. Больше всего Эдди расстроило то, что на его место временно был приглашен один из многочисленных интернов доктора Бреннан. Точнее, один из самых успешных, некий Кларк Эдисон. Но, по рассказам о нем своих коллег, Зак быстро успокоился и счел это приемлемым и даже необходимым, поскольку, пока он сам не мог принимать участия в раскрытии преступлений, то помощь коллегам опытным интерном лишней нисколько не была. Доктор Бреннан всегда приходила в сопровождении Бута и надолго не задерживалась, поскольку их частенько вытягивали на место преступления звонки на мобильник агента. И Зак был даже благодарен этим звонкам. Они давали ему передышки, и он мог оставаться один и поразмышлять. Бут же сам старался как можно скорее покинуть больницу, не потому, что ему было всё равно как идет выздоровление Зака, а потому, что ему очень не хотелось встречаться с объектом своего неудавшегося флирта. Так же он был благодарен… кому точно, сказать он не мог, что наедине с доктором Свитсом, когда тот приходил, ему также не давали оставаться. Начальство института решило, что терапию действительно стоит перенести на более благоприятный для больного период. Сначала доктор Эдди должен оправиться физически, а когда его выпишут, можно будет заняться и его внутренним миром. После этого Лэнс приходил не один, и быстро уходил. Как он рассказал, все недопонимания с Элли были решены и он наслаждался встречами с ней. Сама Элли больше в больнице не появлялась.5. Больница
2 июня 2017 г. в 10:57
Лэнс продолжал стоять в дверях молча и как-будто даже расслабленно. Но Зак заметил, что под напускным спокойствием и безразличием, внутри доктор Свитс кипит, словно проснувшийся вулкан, готовый вот-вот начать извергаться. Однако профессионализм, даже в такой ситуации, психолог старался не терять. Доктор антропологии не слишком разбирался в эмоциях, но гнев видел слишком часто, чтобы спутать его с чем-либо иным. Элли же стояла как вкопанная и смотрела на своего парня ни то испуганно, ни то раздраженно.
— Что здесь, простите меня, происходит? — делано спокойно спросил гость, медленно пройдясь по помещению и заняв небольшое, но уютное, что удивительно для такого рода заведений, кресло, располагавшееся между окном и койкой.
Ответом ему послужила уже привычная для этого места напряженная тишина.
— Смею предположить, — продолжил доктор Свитс, — что то, что я увидел, тянет, как минимум на… — голос его стал чуть громче, и нотки обиды и злости стали явственнее. — Исходя из общего положения вещей, на то, чего быть не должно. Так ведь, Элли?!
Девушка мотнула головой и шумно выдохнула, с силой сжимая кулаки.
— Пошли вы оба! — почти выкрикнула она и выбежала из палаты, предварительно хлопнув дверью так, что жалюзи, висевшие с внутренней стороны жалобно клацнули по стеклу.
На этот раз молчание можно было назвать неловким. Свитс, до этого строивший вид повидавшего всё брутального самца, как-то поник в кресле и поднёс ладонь к лицу, прикрывая глаза.
— Я догадывался, что она меня обманывает, — тихо произнёс он, но затем, отняв ладонь от лица, взглянул на удивленного Зака, — но я и подумать не мог, что…
Обычно весёлый молодой человек, почти всё время сорящий шутками и лучезарной улыбкой, враз как-то поник и стал похож на растерянного подростка, который не знает, что делать. Эдди даже показалось, что этим своим печальным видом он ищет у него сочувствия и неуверенно подал голос:
— Я хотел рассказать, но…
— Доктор Эдди, — в единое мгновение психолог взял себя в руки и вновь стал похож на профессионала. — Не будем, я тут не за этим. Вам назначено несколько сеансов терапии.
Зак молчаливо ждал либо вопросов, либо приговора. Если начальство считает, что он должен пройти лечение, противиться он не станет. Производственные инциденты часто служили поводом для прохождения психотерапевтического вмешательства, дабы понять, может ли работник так же эффективно продолжать службу без вреда для себя, коллег и производства, и не повлиял ли инцидент на его психическое состояние.
— Я готов, доктор Свитс, — серьёзно сказал пациент, тем самым давая позволение гостю начать свою работу.
— Итак, скажи, о чём ты думал, когда… — и Лэнс стал задавать ряд стандартных вопросов, фиксируя в уме, а иногда и в своём блокноте, ответы Зака.
Прошло совсем мало времени прежде, чем в комнату ворвалась медсестра и, скептически осмотрев посетителя, строго сказала:
— Время посещений закончилось, попрошу вас покинуть палату.
— Мисс, — многозначительно начал доктор Свитс, — у меня сеанс терапии с доктором Эдди, это займёт ещё некоторое время.
И снова перевёл взгляд на Зака, давая понять девушке, что диалог окончен, и он бы хотел продолжить то, чем занимался, без присутствия лишних личностей. Медицинская сестра от такой, на её взгляд, вопиющей дерзости в родных пенатах, за пару мгновений оказалась подле Лэнса и выдернула из его рук блокнот, пряча себе за спину.
— Простите, мисс, что вы себе позволяете? — возмутился психотерапевт, протягивая руку, чтобы вернуть себе свою собственность.
— У себя, где вы там обычно работаете, — сурово сказала девушка, отходя к двери и открывая её, — будете делать всё что пожелаете. Здесь — моя работа и я стараюсь выполнять её хорошо. Так что попрошу вас…
Медсестра открыла дверь максимально, вероятно пыталась этим показать широту своей души или этого жеста. Тем не менее, доктор Свитс медленно поднялся с кресла.
— Терапия затянется, — вздохнул он, констатируя происходящее, и проследовал к выходу, по пути раздраженно принимая блокнот из рук медицинской работницы, которая протянула его с видом величайшей снисходительности.
— Будем рады вас видеть в любое время, — ехидно улыбнулась девушка и добавила: — Разумеется, в разрешенное для посещений время. Всего доброго.
И она удовлетворенно захлопнула за Лэнсом дверь.
— Ну что, мистер Эдди, — обратилась она к пациенту, — будем делать перевязку.
— Доктор… — пробубнил он в ответ, поправляя обращение, но девушка лишь отмахнулась.
Зак вымученно улыбнулся, предвкушая очередную экзекуцию. Внешность этой медсестры была крайне обманчивой. Под миловидной внешностью и хрупкостью фигуры крылся истинный маньяк, с преданностью исполняющий свою работу. Её, видимо, не интересовало ничто вокруг, кроме исполнения долга перед пациентами и своей клиникой.