27 замков

Единственное, из чего я состояла — это усталость. Мне хотелось сидеть в своей комнате и никуда не выходить. Спать днями и ночами. Думать. И грустить. Мысли рождались внутри, сплетались в сети, выстраивали замки и города, складывались в картины, а я смотрела внутрь себя и следила за их ритуальными танцами. Все, что я знала о своей матери, все, что знала о самой себе — ложь. Роза просто обвела нас всех вокруг пальца. Это был ее подарок, да? Таков был план? Свести к черту с ума своих дочерей и мужа, чтобы мы сбросились в реку вслед за ней? Потому что оставаться в уме я не могла. Там было слишком опасно, слишком ядовито и больно. Наплевать, что она ведьма, плевать, что какая-то часть ее принадлежала древнему народу, она лгала отцу — и мы всего лишь результат этого обмана. Она заставила его страдать, оставила наедине с ее безумием, а сама спряталась внутри своего разума. Разве это было честным? Я думала об отце: каким он был вечно уставшим, нервным, как он бездумно смотрел в пространство, сидя под дверьми спальни и подперев спиной дверь, чтобы мама не вышла из комнаты и не причинила вред себе или нам. Слушал как она скребется позади, как кошка. Он почти всегда курил, к черту угробив свои легкие и подорвав здоровье. Мерлин, он думал, что его жена шизофреничка! Он боялся, что это передастся и мне с Туни. Я не могу забыть его взгляд, когда сестра впервые сказала, что я взлетаю в воздух и парю там, что я могу силой мысли передвинуть мебель или поменять цвет тюля в спальне. Папа боялся, что с Петунией случится то же, что и с мамой. Я заставила их обоих пережить повторение кошмара. Но больше, чем я, была виновата Роза. Скажи она отцу правду, знай он, что именно его ждёт, он бы поступал иначе. Возможно, объединившись с Макгрегорами он смог бы ей помочь, но мама решила проявить бунтарство и отказалась от поддержки семьи. К чему это нас привело? Знай отец, что магия существует, разве смотрел бы на меня с такой жалостью и затаённым страхом? Нет. Ничего бы этого не было. Но, возможно, не было бы и нас с сестрой. Какова вероятность, что доктор Эванс не сбежал бы от женщины, в чьих жилах течёт кровь волшебника и Фейри? Что я должна делать? Я не могу рассказать обо всем отцу и сестре, не сейчас, когда у них спокойная и размеренная жизнь, не сейчас, когда у отца есть любящая жена и благоустроенный дом. Новость как ураган сметет все на своём пути, оставив только обломки от прежней жизни. Мы уже проходили через подобное, после смерти Розы. Больше отец не выдержит. А Туни? Она же презирает магию и обижается на меня за то, что я ведьма, но она в состоянии справиться с этим. Что же с ней будет, если она узнает, что мои способности — не случайность, а наследство от матери? Как она отнесётся к тому, что Роза тоже была уродкой? Она ведь и так почти ее ненавидит за все, что пережила по ее вине. Если узнает правду, то уничтожит даже те крохи любви, что ещё есть в ее сердце. И Ронан сказал, что маглы не могут принять подобное. Их понимание мира пошатнётся, они не смогут жить с такими знаниями, это может повредить их рассудок. И снова все из-за Розы. Она была злой, эгоцентричной, глупой чёртовой ведьмой, которая посмела втолковать мне в голову, что самое главное в жизни — быть добрым. Она буквально настроила меня на эту волну, убедила, что нет ничего важнее, чем помощь ближнему. Какая ирония! Разве она помогла хоть кому-либо в своей короткой жизни? Она только приносила боль, вредила и рушила жизни. Она оставила свой отпечаток на мне. Из-за неё я терпела нападки в школе, боялась, что с возрастом устрашающий диагноз поставят и мне, не смогла сбежать даже в далекий Хогвартс, без того, чтобы ее призрак не направился следом, бережно подталкиваемый Северусом. И вот сейчас, когда у меня есть своё место, когда люди смотрят на меня без презрения, а восхищаются тем, что я делаю, когда я чувствую, что могу принести пользу, ее тень снова возникает на пороге и переворачивает все с ног на голову. С какого черта?! Это не честно. Я обязана ей своей внешностью, я смотрю в зеркало и вижу ее, но всегда было то, что делало меня мною — моя магия. Но и она всего лишь наследство. Всего лишь очередное напоминание о том, кем была моя мать. Прекрасно, Роза. Ты победила, но это не значит, что я не стану бороться. Встать оказалось не так сложно, как я предполагала. Первым делом приняла душ, надела своё летнее платье, а влажные волосы заплела в косу. Утро в Лондоне должно быть добрым, а для половины города его таким делает наш паб. Я открыла двери, ставни на окнах, впуская тёплый летний воздух и шум улицы. Буквально через пару минут в Приюте уже толпились люди, хотя большинство из них и проходили во внутренний двор, чтобы оттуда попасть на Косую Аллею. У спешащей туда торговки цветами я купила несколько букетов и расставила вазы с одуванчиками, гвоздикой, клевером и синей фиалкой почти по всем столикам, внеся свежесть и уют в обычно суровый паб. За этим занятием меня и застала Флора Бирн. Она вплыла внутрь вместе с потоком людей, но отделилась от толпы и села за стойку. На ней были джинсы и свободная рубашка с закатанными рукавами, а пышная грива волос небрежно стянута в хвост на затылке, многочисленные локоны же заправлены за уши. — Какая прелесть! — воскликнула она, вдыхая аромат цветов. — Пахнет чудесно. Я послала ей улыбку и подошла ближе. — Что тебе принести? Флора покачала головой, бросив взгляд на циферблат часов. — На самом деле я забежала на пару минут, просто поздороваться, — она виновато пожала плечами. — Так что никакой вклад в вашу выручку сегодня не внесу. — Не страшно, — махнула я рукой. — Я рада, что ты здесь. Как раз хотела кое-что спросить у тебя. — Правда? — она удивлённо вскинула брови. — И что же? Я не собиралась затевать этот разговор, тем более с ней, но язык уже не повиновался мне. — Ты говорила, что живёшь на Локсе, — скороговоркой произнесла я. — Да, — осторожно кивнула она. — И ты знаешь Ронана Макгрегора? — мне пришлось понизить голос, чтобы проходящие горожане не услышали имя. Флора нахмурилась, но тоже машинально подалась вперёд и ответила тише: — Все на острове знают Макгрегоров. — А его сестру? Ты когда-нибудь слышала о ней? — мои слова прозвучали ровно и без заминки, но внутри сердце перестало биться от волнения. — Она погибла много лет назад, — приглушенно ответила Флора. — Иногда мама говорила о ней. — Они были знакомы? — волнение поднялось выше, и кровь прилила к щекам. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не начать задавать миллион вопросов. Флора смотрела на меня странно, словно не могла решить, отвечать мне или поскорее убраться. Лучше немного сбавить обороты, чтобы не пугать ее. — О ней просто ходят разные слухи, а мистер Макгрегор и вправду приходит к нам почти каждый вечер. Мне стало любопытно. — Мама была с ней близка, — вдумчиво и медленно сказала Флора. — Бирны издревле служат Макгрегорам. Они их ближайшие соратники, всегда выступали под знамёнами рода и верно служили своим вождям. — Как вассалы? — спросила я. — Да, но еще их всегда связывала дружба и близкие родственные связи. — Поэтому твоя мама и знала ее? Флора вздохнула. — Они были лучшими подругами, пока леди Макгрегор не погибла. Кажется, ей было не больше, чем нам сейчас. Я сглотнула. — А твоя мама… она… могла бы рассказать что-нибудь о ней? Ведь наверняка… наверняка есть что-то, что знает лишь она и… — Мне жаль, но нет, — перебила меня Флора. Я опешила. — Почему? Мне удастся уговорить ее, если ты нас познакомишь. — Нет, Лили, — мягко, но твёрдо сказала Бирн. — Мама не скажет ничего о ней, потому что она тоже умерла. Я почувствовала, как вся кровь схлынула с лица. — Прости, мне очень жаль. Флора грустно улыбнулась. — Мне тоже жаль. Я имею в виду, твою маму. Никогда не было возможности сказать тебе это, но мне искренне жаль. Мы смотрели друг другу в глаза, а между нами мелькали картинки прошлого. Боль была ощутима физически, дышала нам в затылок и костлявыми пальцами щекотала шею. — Твои волосы, — я нахмурилась, вглядываясь внимательней. — Что-то с ними не так? Бирн с готовностью высвободила один локон и приблизила ко мне, чтобы я могла его разглядеть. И действительно, то, что невольно цепляло мой глаз второй день: у корней локоны Флоры были не иссиня-чёрными, а самыми обыкновенными каштановыми. — Действие зелья заканчивается, и мой натуральный цвет борется за место под солнцем, — задорно сказала она. — Ты меняешься. — Нет, — Флора задумчиво посмотрела на меня. — Все больше становлюсь собой. Вскоре она ушла, а я занялась посетителями. Энди вернулся в обеденные часы. Он так и не сказал, куда уезжал, но находился в приподнятом настроении, так что я сделала вывод, что он достиг поставленной цели. Он спросил, как прошёл вчерашний вечер. Я заверила, что абсолютно нормально, а о визите Макгрегора естественно умолчала. Сейчас случившееся лишь ночь назад, воспринималось, как событие многолетней давности. Будто это не я сидела за столом, где сейчас расположилась компания молодых парней и девушек. Словно это не на меня вылили ведро ледяной воды, перечеркнув все, что я знала о своей жизни. — Гады! Что вам тут нужно-то?! Я оставила в покое стаканы, которые вытирала полотенцем и вышла из паба, услышав раздражённые крики Энди. На улице ярко светило солнце. Как обычно наш переулок был заполнен людьми, перемещающимся между магловским и магическим Лондоном, но кроме людей кое-кто еще осадил улицу перед пабом. Десятки чёрных воронов сидели на крышах соседних домов, на мощёной улице, на вывеске паба и на его козырьке. Я замерла, не зная, как реагировать на подобное. Чёрные птицы хлопали крыльями, смотрели на нас маленькими злыми глазками, они перелетали с места на место, к ним же слетались все новые, постепенно заполняя свободное пространство. Одна из ворон опустилась прямо перед пабом, прошла вперёд, помогая себе крыльями. — Прочь, тварь летучая! — взревел Энди, размахивая веником. — Откуда вас занесло-то зараз?! Ворона сердито каркнула, взлетела, как мне показалось, оскорбленно взглянув на Энди, замахала крыльями, нападая на него. Я невольно прыснула в кулак. — Нечисть! — в сердцах выкрикнул Энди. Ворона перелетела через него, приблизилась ко мне и аккуратно спикировала на порог паба. К ее ноге был прикреплен свернутый пергамент, перевязанный чёрной лентой. Птица требовательно каркнула. — Что это такое? — спросил бармен. Я пожала плечами, наклонилась, отвязывая письмо. Ворона взлетела и уселась мне на плечо, устроившись совершенно без комплексов. Я попыталась не обращать внимание на ее толстый клюв и длинные когти. Развернула послание. Дорогая Лили, Мне искренне жаль, что я стал причиной твоей растерянности, что именно мне выпала доля рассказать столь неприятную для тебя правду. Я не красноречив, импульсивен и не последователен: мне не удалось правильно преподнести тебе важную информацию, но прошу, не отталкивай нас. Отправляю тебе своих вестников, которые будут всегда находиться поблизости. Напиши мне, когда будешь готова, и я заберу тебя на Локс, чтобы лично познакомить с отцом и твоей семьей. Ты знаешь, почему Роза дала тебе такое имя? По нашим поверьям, лесные Фейри живут в лепестках лилий. Ты всегда была олицетворением дома для Розы. Помни, что твой дом будет тебя ждать. С надеждой, Ронан Макгрегор. Я свернула пергамент в трубочку и перевела взгляд на птицу. Она смотрела на меня умным осознанным взглядом. — Хорошо, я поняла, — медленно сказала я. — А теперь забери своих друзей и улетай. Я позову, если решу написать им. Птица каркнула. Взлетела, слегка поцарапав плечо когтями, взмыла в воздух и вслед за ней в небо поднялось чёрное облако других воронов. — Долго объяснять, — сказала я Энди. Он смотрел на меня слегка ошарашено, но медленно кивнул. — Восемь галеонов в неделю плюс чаевые. Идёт? — Идёт, — кивнула я. На котёл хватит ближе к сентябрю, а вот ингредиенты придётся добывать другим путём. Какова вероятность, что я найду в Великобритании живого гигантского скорпиона, готового к спариванию, поймаю его, отрежу хвост и смогу использовать в зелье? Но я только улыбнулась Энди и вернулась в паб, пряча в карман письмо Ронана. Значит, придётся заменить скорпиона чем-либо другим. Дни потянулись длинной вереницей. Дела в пабе шли хорошо, по ночам яблоку негде было упасть. Энди частенько отлучался, оставляя паб на целый день. Я не знала, куда он уходит, но возвращаясь, он бормотал что-то про Аберфорта и посылал несчастного куда подальше. Дома все бурлило новостью о скорой женитьбе Джона. Отец был против, утверждая, что для начала ему нужно завершить учебу, но брат умел настоять на своём. Кейт в письме заклинала меня приехать на торжество, и я, конечно же, ответила согласием, пообещав в конце августа вернуться в пригород. О Туни она почти ничего не написала, упомянув только, что та нашла постоянную работу и надеется в скором времени окончательно переехать из родительского дома в Лондон. Каждое утро под моим окном сидел один из черных воронов, но стоило мне махнуть рукой, как он послушно улетал. Они больше не казались мне злыми или опасными, напротив, было забавно наблюдать за ними, когда они, изнывая от скуки, летали друг за другом, таскали еду из кухни Энди, или пугали собак, набрасываясь на них всей стаей. Письмо Ронана хранилось в ящике комода. Я не могла написать ему, банально не поднималась рука. Одно дело просто знать, кем была твоя мама, и совсем другое влезть в ее мир, натянув на себя, как чужое одеяло ее жизнь. Обойдусь. Флора появилась в пабе утром, почти через неделю после нашей последней встречи. В глаза сразу бросились ее волосы: тяжелая копна волнистых волос, отливающих всеми оттенками коричневого. Пушистый ореол обрамлял ее маленькое лицо, локоны сбегали по плечам и спине, закручиваясь на концах. Флора забралась на табурет перед стойкой. — Естественный цвет тебе идёт больше, — заверила я. — Кофе? — не дождавшись ответа я разлила горячий кофе по кружкам и протянула одну ей. Глотнула свой, приятно обжигая горло. — Мама тоже всегда так говорила, — хмыкнула она. — Что-то людей у вас сегодня маловато, — Флора задумчивым взглядом окинула паб. Я пожала плечами. — Слушай, — весело сказала она, слегка перегнувшись через стойку. — Не хочешь пойти на Косую Аллею? Мне нужно купить новую мантию, а идти одной совсем не охота. — Сейчас? Зачем тебе новая мантия в середине лета? — Нужна, — отрезала Флора. — Ну так что? Твой босс отпустит тебя? Я покосилась на кухню. Энди-то отпустит без проблем, только мне самой не очень хотелось идти… Я тряхнула головой. А почему бы и нет, в самом деле? Не торчать же мне в пабе целыми днями, а компания Флоры в последнее время мне приятнее, чем компания многих других. Я решительно сняла фартук. — Хорошо, пойдём. Только я поднимусь за деньгами, может куплю себе что-нибудь. Бирн засияла и от радости захлопала в ладони. Металлическое колечко в носу сверкнуло золотым. — Ура! Я целую вечность не ходила по магазинам. Первым делом она потащила меня в магазин «Рандеву», заявив, что там самые лучшие женские мантии. Я не стала говорить, что мои познания о мантиях ограничиваются магазином мадам Малкин. «Рандеву» занимал два этажа, первый из которых полностью заполнили вешалки с всевозможными платьями, а второй мантиями и различными аксессуарами. Мы сразу поднялись на второй по витиеватой лестнице. Стены магазина слепили глаза сочным салатовым цветом, а сотни расползающихся по ним цветов, гипнотизировали. К нам подошла молодая ведьма, вежливо поинтересовавшись, чем может помочь. — Мантия темно-синего цвета с чёрными застежками до талии, — глаза Флоры придирчиво оглядели ряды вешалок и стройных манекенов. — К ней шляпка с вуалью и перчатки. — Но ведь лето, — возразила я, когда волшебница удалилась, чтобы принести заказ. — Я должна выглядеть презентабельно, — вздернула подбородок Бирн. — А что за повод? Нам предложили напитки, но обе мы отказались. Я расположилась на кожаном диванчике, а Флора собиралась уйти в примерочную, где ее уже ждал продавец. — Заседание в Визенгамоте, — глухо произнесла Флора. Я вскинула на неё взгляд, уверенная, что мне послышалось. Но потерянное выражение лица Бирн не дало мне усомниться в ее словах. Мне нечего было сказать на это. Оставшись одна, я откинулась на спинку дивана, раздумывая над случившимся. В пабе мне сказали, что человек, с которым Флора так часто виделась — адвокат, берущийся за самые безнадёжные дела, прибавить к этому часть разговора, который я подслушала в Лютном, да и заседание, о котором сказала сама Бирн, получается, что ее брат под следствием, заседание сегодня, но почему-то его делом занимается человек, который берет огромные деньги за заранее проигрышные дела. Когда Флора вышла из примерочной в новом образе, покрутилась на помосте перед гигантским зеркалом и спросила мое мнение о своём внешнем виде, я прокручивала раз за разом догадку в своей голове. Какого это — выбирать мантию для суда, на котором решится судьба твоего брата? — Я беру, — кивнула она продавщице. Позже она расплатилась на кассе и забрала свой фирменный пакет, украшенный распускающимися цветами и названием магазина. — Посмотри какое платье! — восторженно воскликнула она, указывая на один из манекенов. Мне пришлось подойти ближе. Платье как влитое сидело на манекене, который медленно вышагивал по магазину, крутился, показывая платье со всех ракурсах. Нежно-персикового цвета ткань мягкими складками струилась до самого пола, на ней не было никаких украшений, вышивок или узоров, однако платье обнажало всю спину, а вырез на груди заканчивался на уровне талии. Глаза Флоры так и светились от восторга. — Оно великолепно, — пробормотала она. Манекен остановился рядом с нами, позволяя Бирн дотронуться до ткани и прочувствовать всю мягкость шелка. — Разве это вырез? Это же Марианская впадина, — буркнула я. Бирн обернулась через плечо и прожгла меня презрительным взглядом. — Это платье идеально, Лили, и точка. Ты просто не понимаешь. Я закатила глаза. — Прощай. Я обязательно вернусь за тобой, как только будет возможность, — прошептала она манекену. Я едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лицу. Флора обернулась ко мне. — Пойдём. В благодарность за компанию и неоценимую помощь в выборе мантии, угощу тебя кофе. — Я тебя угощала безо всякой причины, — заметила я, пока мы выходили наружу. Пришло время Флоре закатить глаза. — Но я отведу тебя в лучшее место на свете, Эванс, — она взглянула на меня многозначительно. — «Лёд и ветер». Там потрясающий глясе! Губы сложились в улыбку. Никогда раньше я не проводила столько времени в компании другой девушки. Всю жизнь моим другом был Северус и частично Ремус, но у меня никогда не было подруги. И я точно не думала, что когда-нибудь ею может стать Флора Бирн. Мне вспомнились ее слова о вековой дружбе между Бирнами и Макгрегорами. Может это все не просто так? Возможно, какие-то силы, магия крови или сама судьба сталкивает нас вместе? — Помнишь, ты избегала Поттера? — вдруг спросила она, нахмурившись. Я подозрительно покосилась на Флору. Мне не хотелось обсуждать Джеймса. — Да, было такое. — А вы так и не встретились? — Нет, — растерянно ответила я. — В этом и весь смысл моего избегания Поттера. А в чем дело? Она кивнула куда-то вперёд. — Просто он идёт нам на встречу. Я резко вскинула голову и встретилась взглядом с карими глазами. Воздух застрял где-то в гортани, я поперхнулась и едва не выкашляла легкие. — Какая встреча! — протянул Поттер, улыбаясь и раскинув руки, как для объятий. Я посмотрела по сторонам, пытаясь найти убежище. Сверкающая вывеска «Лед и ветер» была прямо позади Джеймса. — Поттер, — пробормотала я, пытаясь его обойти. Он сделал шаг одновременно со мной, не давая уйти. — Нужно поговорить. Мне показалось, или его голос правда звучит зловеще? Я бросила умоляющий взгляд на притихнувшую Флору, ожидая помощи. — Подожду внутри, — сказала она, как ни в чем ни бывало. Я готова была ее убить, пока она спокойно прошла мимо Джеймса и скрылась за стеклянными дверьми. Мы остались наедине. — Эванс, ты умеешь становиться призраком, когда хочешь, — улыбнулся он. Я одарила его холодным взглядом, скрестила руки на груди, стараясь огородиться. — Что тебе нужно? — Знаешь, — задумчиво пробормотал Поттер, потирая подбородок. — Я не сложил два и два, когда встретил ее в «Приюте», но теперь… Я напрягалась и нахмурила брови. Стало не по себе от подозрительных ноток в голосе Поттера. — Ты следила за ней в тот день, — заявил он. Я усмехнулась. — Да, следила, — продолжил давить Джеймс. — Поэтому и пошла в Лютный, а я тебе помешал. Когда же она могла заметить тебя, то ты меня поцеловала, пытаясь скрыть наши лица. Воспоминания о стыдливом порыве снова заставили меня покраснеть. Конечно, потом я придумала миллион вариантов, как можно было скрыться от Флоры, но в конкретно тот момент поцелуй с парнем показался самым логичным. Идиотка! Поттер же выглядел таким довольным, словно съел целый пакет засахаренных ананасов. — Сначала я решил, что ты в меня влюбилась, но версия со слежкой звучит более убедительно, чем неожиданно вспыхнувшая страсть. — Это звучит как бред, — как можно более легкомысленно заявила я, хотя неприятное чувство кололо в груди. — Тогда к чему был тот поцелуй? — он приподнял одну бровь. — Ты просто придурок, Поттер, — я попыталась обойти его. — Нафантазировал всякое и теперь портишь другим людям жизнь. Джеймс снова встал передо мной, не давай уйти. — Нет, Эванс, я точно все правильно понял, а ты, если не хочешь объясняться с ней, — он кивнул головой в сторону кофейни, — то останешься и выслушаешь меня. Мне хотелось со всей силы врезать ему в лицо, чтобы отпечаток костяшек остался на щеке. — Что ты хочешь? — сквозь стиснутые зубы спросила я. Поттер просиял. — Хочу, чтобы ты вернулась к роли моей девушки. Ну нет! Это просто беспредел! Он издевается надо мной. — Зачем? — заставила я себя произнести. — Мама хочет поближе познакомиться с тобой и приглашает к нам на ужин. Мне потребовалось досчитать до десяти, чтобы не накричать на него прямо на улице. А сам Поттер выглядел счастливым и довольным, словно озвученная им просьба не идёт в разрез с равновесием во Вселенной. — Поттер, я понимаю, что твой крохотный жалкий мозг ничего не слышал о логике и корреляциях. Но все же, напряги две свои несчастные извилины и соизволь ясно и четко объяснить, с какого дементора твоя мать хочет со мной познакомиться и почему ты не скажешь ей, что просто расстался со своей девушкой-официанткой? На лице Джеймса не дрогнул ни один мускул и этот болван даже не обратил внимание на явные оскорбления. — Ты ей не нравишься, — сообщил он, продолжая улыбаться. — Это у вас семейное, — пробормотала я. — Так что теперь? — Эванс, ты ей не нравишься! — восторженно повторил он. — Именно поэтому ты примешь приглашение и придёшь к нам на ужин, и сделаешь все, чтобы мама тебя возненавидела. — Зачем? — я бессильно взмахнула руками. — Ты хочешь довести и ее, и меня до Мунго? Поттер закатил глаза и медленно объяснил: — План достаточно прост: ты выведешь ее из себя, после твоего ухода мама закатит истерику и потребует, чтобы я тебя бросил. Я расстроюсь, буду убеждать ее, что ты любовь всей моей жизни. Через несколько дней моих страданий, она смягчится и решит пойти мне на уступку, чтобы не чувствовать себя такой виноватой. — Разрешит не спать до десяти вечера? — притворно ахнула я. — Не станет возражать против Ремуса, — пояснил Джеймс. — Она предпочтёт видеть своего сына с парнем, чем с официанткой? Это не сработает, Поттер. — Я знаю свою маму семнадцать лет — все получится, — уверено заявил он, пропустив мимо ушей намёк про него и Ремуса. — И мне вести себя, как дура? — Это не так сложно, просто будь собой. Я поджала губы. — Тебе уже сообщили сегодня, что ты идиот? — Ты согласна или нет? — требовательно спросил он. — Конечно, нет! — я хмыкнула. — Мне нет дела до твоей жалкой театральной постановки. Попроси кого-нибудь другого или найми актрису, — я снова предприняла отчаянную попытку обойти его, но безуспешно. — Эванс, во-первых, мама не поверит, что я встретил любовь всей своей жизни через несколько дней после того, как расстался с тобой. — Пути Господни неисповедимы. — Во-вторых, — не обратил он на мои слова внимания. — Ты каким-то образом сумела настроить ее против себя за считанные минуты, ничего для этого не делая. — Не лучший повод для гордости. — В-третьих, — с нажимом сказала он, словно вытаскивал туз из рукава, и приблизился ко мне ближе, нависнув надо мной, — ты мне должна. Забыла, я знаю твой маленький секретик о новой подружке. Подумай только, она ведь точно удостоверится в мысли, что ты немного тронутая, — он повертел пальцем у виска. Я не выдержала и отвесила ему пощечину, но к сожалению, он даже не дёрнулся, не почувствовав удара. — В следующий раз ударю кулаком, — пригрозила я. Джеймс потёр щеку ладонью. — Я ведь даже руки не распускаю. У меня не было слов, чтобы выразить все свои чувства к этому остолопу. — Хорошо, — устало выдохнула я. — Приходи сегодня вечером в паб, там и поговорим. — Увидимся, малышка, — подмигнул он мне, а я брезгливо поморщилась. Джеймс перебежал дорогу и растворился в толпе волшебников. Я вошла в кофейню. Черта с два я ему буду помогать в этом бредовом спектакле! Пусть думает, что хочет, лишь бы держался подальше от Флоры. Я не позволю ему меня шантажировать. Расскажу сейчас же Бирн о том глупом инциденте, она точно поймёт, а у Поттера не будет рычага давления. А потом опрокину на него ушат холодной воды. Можно и бочонок пива, но цену Энди вычтет из моей зарплаты, а я уж точно не хочу терять заработанные деньги. Посмотрим, кто кого, Джеймс Поттер!

***

В пабе было не протолкнуться. Так много людей, что невозможно вытянуть руку, чтобы не коснуться кого-либо. Мне приходилось лавировать между столиками наперевес с подносами. В Приют заглянул музыкант, весело заигравший на губной гармошке. К гомону и шуму толпы прибавились звонкая задорная мелодия. — Три бутылки эля, — выдохнула я, приблизившись к стойке. Пока Энди открывал бутылки, я передохнула. Взяв очередной поднос, вклинилась в толпу, взглядом пытаясь найти трёх молодых мужчин, сделавших заказ. — Лили! Я обернулась на окрик, опуская поднос на маленький стол. Поттер махал руками с другого конца зала. На загорелом лице сияла широченная улыбка, а волосы на голове находились просто в кошмарном состоянии. На Джеймсе была магловская одежда: тёмные джинсы, серая футболка и олимпийка в тон. Он выглядел так, будто встретил старого друга после долгой разлуки. Как только ему удаётся изобразить такую искреннюю радость? Он словно сплошной сгусток улыбок и позитива, а из глаз вот-вот польётся солнечный свет. — Ты сдурел что ли? — пробурчала я, добравшись до него. — Зачем так кричать? Он зарделся. — Хотел привлечь твоё внимание. Я сжала раздраженно губы. Велев идти за мной, повела его к крайнему окну, где было свободное пространство и где нам не пришлось бы перекрикивать шум вокруг. Энди проводил меня недовольным взглядом, но я сострила ему жалостливую мордашку и сложила руки в умоляющем жесте. Приглашая Поттера в паб, я не думала, что народу соберётся больше, чем обычно. Мы остановились у подоконника, и Джеймс прислонился спиной к оконному проему. — Так что ты решила? — спросил он. — Поттер, думаю ты полный придурок. — Ты уже говорила, — закатил он глаза. — Придумай уже что-нибудь другое, а то все придурок и придурок. — Дослушай до конца, пожалуйста, — я прочистила горло. — Так вот, думаю ты полный придурок и я не стану тебе помогать. Можешь сколько угодно шантажировать меня, но я все равно не соглашусь. Теперь все. Он нахмурился. — А если я скажу пожалуйста? — Джеймс взглянул на меня щенячьими глазками. Я упёрла руки в бока, игнорируя его взгляд. — Можешь убираться. — Эванс, тебя не учили помогать ближнему своему? — Поттер, тебя не учили не лгать родителям? — Ты не понимаешь… — Это ты не понимаешь! — перебила я его. — Даже если я соглашусь, это не поможет. Да и что с того, если миссис Поттер не разрешает тебе общаться с Ремусом? Мы ведь не дети, ты можешь ее ослушаться. Мне вот не позволяли общаться с Северусом и ничего, — легкомысленно пожала я плечами. Поттер взглянул на меня исподлобья. Что-то в его взгляде было не так… Словно он не все мне сказал. — Если только ты не солгал, — медленно произнесла я. Джеймс стыдливо опустил глаза. — Мерлин, Поттер! Ты не исправим! Так дело не в Ремусе? — Нет, — застонал он. — Тогда зачем ты все это задумал? Поттер глубоко вздохнул и посмотрел мне в глаза. В темно-карих тёплых глазах действительно сверкало золото: тонкий желтый ободок окружал суженый зрачок. Я сморгнула, чтобы перестать пялиться на его радужки. — Знаешь, как это бывает… Одно на другое, слово за слово… Под ложечкой неприятно засосало. — Поттер, хватит мямлить, — взмолилась я. — Мама, она ведь так просто не отстанет. Знала бы, какой она может быть упрямой. — Поттер! — Ладно, ладно, — поднял он руки в останавливающем жесте. — Она просто постоянно сводит меня с дочерьми своих подруг, племянницами соседей, дальними кузинами. Ещё чуть-чуть и пар наверняка повалил бы из моих ушей. Я чувствовала, как вскипаю изнутри. Раздражение на стоящего напротив парня было столь сильным, что я могла прочувствовать его кончиками подрагивающих пальцев. — Я подумал, что будет удобно, если убедить ее в наших серьезных отношениях. — Только не говори, что сказал ей, будто я и вправду твоя невеста, — я прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть его. — Ну формально мне и не пришлось ничего говорить… Она все видела, да и ты не подкачала. Я вздохнула, успокаиваясь. Пальцы слегка дрожали. — Поттер? Я убью тебя. Клянусь Мерлином, я убью тебя! — Только не горячись, Эванс, все не так уж и плохо, — защебетал он. Не слушая его, я потянулась за палочкой. — Превращу тебя в улитку и отдам уличным котам. Джеймс отстранился от окна и попятился в сторону. Он медленно и осторожно перебирал ногами, глядя то на меня, то через плечо. — Лили, Азкабан. Держи эту мысль в своей голове, хорошо? Я надвигалась на него след в след, пока мы не оказались под лестницей, ведущей вверх. Почувствовав лопатками деревянную стену, Джеймс вдруг вскинул голову и взглянул на меня решительно. Палочка в моих руках подрагивала и из нее то и дело вырывался сноп красных искр. — Хорошо, давай заключим сделку. Ты мне поможешь с мамой, а я взамен буду должен тебе любое желание. Все что угодно, Эванс, слышишь? У кого ещё Джеймс Поттер ходит в должниках? Я остановилась и внимательно взглянула на него. — Продолжай. Поттер весь подобрался. Выпрямил спину, шире расставил ноги, взгляд стал увереннее. — Желание. И не стану доставать Нюниуса, — вставил он, увидев мое колеблющееся выражение лица. — Любая моя просьба, о чем бы она ни была и в какой угодно момент? — с сомнением спросила я. Поттер поправил на себе футболку и кивнул. — А сейчас я бы выпил огневиски и все обсудил, если ты не возражаешь. — Любой каприз за ваши деньги, — мило улыбнулась я, пропуская его первым в зал. Я вернулась к стойке и взяла бутылку огневиски. — Пять минут, — пообещала я Энди. Поттер каким-то образом умудрился занять столик. Я села напротив, передав ему бутылку. Он открыл ее и выпил прямо из горла. Мне пришлось ждать несколько минут, глядя как движется его кадык, пока он вливает в себя алкогольный яд. — Итак, — Поттер отложил в сторону бутылку. Его глаза увлажнились и слегка покраснели. Тыльной стороной кисти он вытер губы. — Завтра в шесть вечера нас ждут в моем доме. Я зайду за тобой сюда. Надеюсь, подготовишься. — Что мне надеть? — усмехнулась я. Он равнодушно пожал плечами. — Мне все равно. Что пожелаешь. — Так значит, я не должна испортить мнение твоей матери о себе? — Тоже не важно. Главное, чтобы она поверила тебе. Я уставилась на него с сомнением. Мне не нравилась его задумка, но Джеймс был прав в одном: иметь у себя в должниках Поттера дорогого стоит. А если быть дальновидной, то могу поставить сто галеонов, что найду, как использовать во благо эту возможность. — А что, если она спросит, как мы познакомились? Или ещё какие-нибудь подробности? — Разберёмся на месте. Слушай, Эванс, это ведь вообще не проблема. Для начала нужно прекратить обращаться друг к другу по фамилии, идёт? Только имена. Ну можешь, конечно, называть меня и ласковым прозвищем, я не против… Я изобразила рвотный позыв. — Почему нельзя было выбрать другую девушку на эту роль? — Уже поздно. Она ведь видела тебя. Поттер поиграл с бутылкой в руках и снова глотнул. — С нами будет Сириус, он прикроет если что. — Эй, кстати, если вдруг она тебя поймает на лжи, то уговор все равно в силе — ты должен мне одно желание, запомни. Джеймс широко раскрыл глаза. — С чего я буду тебе должен, если ничего не выйдет? Я плачу за результат, а не за честные попытки, так что постарайся как-нибудь убедить их. — И все равно это самая глупая задумка, какую я только слышала. — Зато я отдохну от бешеных невест. Ты хотя бы представляешь, какого это, проверять любую еду на наличие любовного напитка, прежде чем поесть? Я тихо засмеялась, над его несчастным лицом. — Почему же ты не проверяешь то, что приношу я? Поттер хмыкнул, откинувшись на спинку стула. — От тебя я скорее дождусь яда, чем любовного напитка. — Это почему же? — удивлённо взглянула я на него. Джеймс улыбнулся и опустил голову. Он что-то сказал, но я не расслышала. — Что? — Мне пора, — он оставил деньги за огневиски на столике. — Спокойной ночи, Эванс. Скажешь что-нибудь приятное своему парню на ночь? — Поттер наклонился, словно потянувшись за поцелуем. На всякий случай я отодвинулась и встала. — Ты придурок, — его губы тронула улыбка, будто он и не сомневался в моих словах. — И айкью у тебя на уровне комнатной температуры… Джеймс не дал мне договорить, засмеявшись. Я на какое-то время зависла, уставившись на него. Его смех звучал задорно, искрился и был настолько настоящим, что я могло коснуться его рукой. — Ладно, Эванс, это гениально, — отсмеявшись, сказал он. — До завтра. — До завтра, — согласно сказала я. Он исчез в толпе, но взглядом я проводила его до самых дверей. Энди прожег меня раздражённым взглядом. — Прости, это был мой однокурсник, — виновато сказала я, встав рядом. — Его и так жизнь обидела, я не могла поступить так же. — Подростки, — буркнул Энди. — Споёшь что-нибудь? — Думаю, не стоит, — задумчиво ответила я. — Людям необязательно каждый раз слушать песни о несчастных и обездоленных. Танцевать чаще всего приятней. — Но не всегда, — ответил мне Энди. — Хватит тогда увиливать! Клиенты сами себя не обслужат. Мне оставалось только повиноваться и с четырьмя кружками пива наперевес выйти из-за стойки в зал, чтобы, обходя танцующих, приблизиться к столикам с компаниями.