***
В гостиной назревал бунт. Все в миг замолкли, стоило мне пройти через проем и оказаться внутри. Гриффиндорцы рассредоточились по всей комнате, младшекурсников согнали на лестницы, и те уселись на ступени, как любопытные птенцы. Гидеон стоял напротив Марлин, судя по всему они спорили мгновением ранее. Пруэтт нависал над ней как ястреб, а маленькая хрупкая Марлин волком смотрела на него снизу вверх, яростно сжимая кулаки. — А вот и она! — нарушил тишину Пруэтт. Он обошёл застывшую Марлин и направился ко мне. — Ты пришла вещи собирать? Почему не под конвоем? — Отойди, Пруэтт, не до тебя сейчас, — пробормотала я и обошла его. В этот раз я была готова к его перехвату: стоило цепким пальцам ухватиться за руку, как я резко обернулась, направив на него палочку. — Хватит, сказала! Прекрати! Поиграли и достаточно. В чем ты меня обвиняешь? Что у вас со мной за проблемы у всех? — Палочку отпусти, — угрожающе шепнул он. — И не подумаю, — кончик упёрся ему в шею. — Я была у директора, и у него нет никаких вопросов ко мне. Что-то не устраивает, обращайся к нему. Ясно? Всех касается, — я обвела взглядом собравшихся. — Пока ты не объяснишь все, мы не прекратим задавать вопросы, — выступил вперёд Фабиан. — Да, — поддержала его Мэри. — Расскажи, что случилось. Нам всем интересно. Если не ты подлила Джеймсу яд, то кто? Что с ним произошло в таком случае? Я мысленно закатила глаза. Мерлин, не могу на них время тратить! Спешить нужно, столько дел на ночь! Чем дольше Джеймс без противоядия, тем серьезней будут последствия. Мне ему помочь нужно, а не с этими возиться. Я убрала палочку. — Мне откуда знать, вы судя по всему больше всех осведомлены в случившемся, вот и обсуждайте, а я спать пойду. Долгий был день. На этот раз останавливать меня никто не стал. Малыши на ступенях сжались, пропуская меня. — Вы посмотрите на неё, — раздалось за спиной. — Бесстыжая. Даже не покраснела. — Она сумасшедшая, — шепнули в ответ. — Материнская кровь, честное слово. Она же в зельях хорошо разбирается, точно сварила яд и отравила Джеймса. Нельзя это так оставлять… Захлопнувшаяся дверь отрезала меня от их обвинений. Секунду я стояла в темноте, выравнивая дыхание. Прислонилась к двери и прижала ладонь ко лбу… О мой Бог, если этой ночью не умрем Джеймс или я, буду хорошо относиться к Кейт. И не буду никогда лезть в денежный тайник Джона. И обещаю, не стану огрызаться с Туни, буду вести себя как примерная сестра и дочь, обещаю. Только бы пережить ночь без потерь, а уж со всей этой Гриффиндорской семьей я позже разберусь. Тоже мне, нашли кому бойкот объявлять, как будто нужны они мне все… Главное, что Марлин на моей стороне, остальное не важно. Нельзя больше время терять. Я взбила подушки и накрыла их одеялом, чтобы издалека напоминало очертания человеческого тела, и задёрнула полог кровати. Хотя бы на время должно отвлечь внимание. Я обернулась, подыскивая что-то подходящее для трансфигурации в метлу. Может, расчёска? Она маленькая и ее легко будет спрятать в кармане. Я взяла одну с туалетного столика и произнесла заклинание. Метла получилась с кривым древком и вся захламлённая, будто ею улицы подметали. Сойдёт. Рамы заскрипели, пока я открывала их. Дождь, льющий весь вечер, залил подоконник и пол перед окном. Ледяной ветер забрался в комнату, закружил под потолком и согнал стопку исписанных пергаментов со стола. Дождь шёл одной сплошной стеной, закрывая весь вид. Ничего было не видно вдалеке. — Карр-р!!! Огромный чёрный ворон взмахнул крыльями прямо перед моим лицом. Я отскочила в панике, птица залетела внутрь, сделала один круг и приземлилась в обличие Флоры Бирн. — Мерлин, что происходит?! — запричитала она, бросившись ко мне. Мокрая с головы до ног, в чёрной одежде и чёрными волосами, облепившими лицо, она и сейчас походила на птицу. — Весь Хогвартс гудит как улей. Все сошли с ума, говорят, ты убила Поттера! Отравила! — Стоп, стоп, стоп, — я схватилась за голову. — Ты что тут делаешь? Ты же птицей была секунду назад? Как так-то? — Ой, Эванс, можно подумать, ты не знала, что я анимаг. Не знала? Сюрприз тогда! Вот она я. — Ну одно дело знать, Флора, а другое дело увидеть своими глазами. Ты меня в могилу сведёшь, честное слово. — Мерлин, что мне теперь, в птиц не обращаться? — А то это законно, по твоему? Нельзя вот так просто обличия менять, дорогая моя. — Послушай, — положила она руки мне на плечи. — Моя анимагия — последняя из забот. Объяснишь, что происходит? Все кричат, что ты Поттера убила. — Да не мертв он! — раздраженно прикрикнула я. — Что вы все его хороните раньше времени… Не могу сейчас говорить, потом все объясню, обещаю. А сейчас мне идти нужно. Бирн чуть отошла и оглядела меня всю. Она прикрыла рот ладонью. — О мой Бог, ты правда это сделала, и теперь хочешь сбежать? — Флора, не неси чепухи! Не убегаю я! Мне нужно сделать кое-что, и ты мне поможешь. — Такими темпами, мне придётся не только брата вызволять, но ещё и тебя из Азкабана. Я прыснула. — Надеюсь, что не придётся. Все, пошли. — Ты полетишь на этом? — Что не так с моей метлой? — Кто назвал это недоразумение метлой? И летать-то ты умеешь? — Конечно, умею. Мы же учились на первом курсе. — Угу, — Флора встала рядом со мной напротив окна. — Тогда расскажешь все внизу. Чёрный ворон взмыл через окно и закружил под потоками воды. Я оседлала метлу и встала на подоконник. Гриффиндорская башня очень высокая, а я достаточно тяжёлая. — Только выдержи, — взмолилась я к метле. — Прошу, не урони меня. Едва я оттолкнулась ногами и повисла воздухе, как ветер подхватил метлу и швырнул в сторону. Плечом я врезалась в каменную стену. Ворон закружил над головой, яростно размахивая крыльями. Я крепче ухватилась за древко, сжала бёдрами метлу и направила ее вниз. Дождь заливал спину. — Лили! Ты в порядке? — Флора вновь вернула человеческое обличье и бросилась ко мне. Я попыталась пошевелиться, но движение тупой болью отдалось в позвоночнике. Расческа валялась рядом на мокрой земле. Заклятие рассеялось, не дотянув какого-то метра до земли. — Все в порядке, — я с трудом встала, отряхиваясь. — Всего лишь ушиб, я цела. — Отлично! — она взмахнула руками. — Ты меня в могилу сведёшь! И куда теперь? Раз ты не сбегаешь. — Здесь холодно, черт возьми, — я обняла себя руками, но это мало помогло. Я вся промокла, а ледяной ветер дул со всех сторон. — Мы пойдём в кабинет Флитвика. — Я вообще-то полчаса под твоими окнами летала, промокла, замёрзла, все что можно было передумала, а ты сбегаешь из комнаты, и тащишь меня к Флитвику? — Потом расскажу, Флора, потом! — я потопала прочь, ко входу внутрь замка. — Мне нужно, во-первых, сварить зелье для Джеймса, а во-вторых, убрать свою мини лабораторию из кладовки профессора. За мной теперь будут внимательно приглядывать, я не смогу пойти туда ещё раз. — Какое зелье, черт возьми? И какая лаборатория? Ты что там, наркотики в тайне варила? — крикнула она мне в спину. Я не ответила. — Ну и что тут происходит? Ладно, не рассказывай, но завтра я все узнаю, дорогая моя! Лили! Подожди, я бегу! — она бросилась наконец за мной, тщетно прикрывая голову руками. — Утром встану с воспалением легких, вот посмотришь… Такой дождь сильный. В школу мы попали через одно единственное незапертое окно в коридоре, которое мы искали добрых пятнадцать минут. Мы так продрогли, что руки дрожали и даже простые согревающие чары не желали работать. Флора все же замолчала, перестав задавать вопросы, но я чувствовала на себе ее тяжелый взгляд и понимала, что так просто от неё не отвяжусь. Завтра будет тяжёлый день. Мне придётся очень постараться, чтобы моя версия случившегося продолжала работать. Мальсибер, конечно же, расскажет своей компании о моих словах, и уже к завтраку вся школа будет думать, что я сумасшедшая влюблённая. Это лучше, чем неуравновешенная убийца. Интересно, как Ремус отреагирует на то, что меня лишили значка старосты? И как вообще они воспримут новость, что я влюблена в Джеймса? Как Джеймс это воспримет? Господи, как же все завертелось! Ну зачем я только решила испытывать зелье? Какая идиотка! А если бы оно было концентрированным, а не разбавленным водой? Джеймс погиб бы на месте, он даже до лазарета не продержался бы. Меньшее, что я могу сделать, это дать ему антидот. В лазарете, скорее всего, промыли ему желудок и избавились от яда, а успевший всосаться в кровь аконит воздействует на нервную систему и органы чувств. Антидот нейтрализует его. Флора схватила меня за руку и затащила в нишу. Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но она прижала палец к губам. Я прислушалась. Тяжелые шаркающие шаги прошли мимо. Тень смотрителя заплясала на стенах. За ним, высоко подняв хвост, шагала серая кошка. — Ну что, миссис Норрис? Ты что-то почувствовала? — обратился он к питомцу, когда та остановилась у гобелена и навострила уши. Я задержала дыхание, глядя на неё через маленькое пустое пространство, между гобеленом и стеной. — Все должны быть в своих гостиных — приказ директора. Этой ночью малолетки не станут зря блуждать… Значит кто-то крупнее, радость моя. Да, обычной отработкой они не отделаются, для такого случая не грех спуститься за кандалами. Мы с Флорой в ужасе переглянулись. Как я объясню свои ночные прогулки в сложившихся обстоятельствах? Я лунатик? Брожу иногда во сне? Флора зажмурилась, выдохнула, и вдруг исчезла. У моих ног завертелся маленький рыжий комок. Пушистый котёнок взглянул на меня зло, затем выскользнул из ниши, пролез под гобеленом, и вышел прямо навстречу миссис Норрис и ее хозяину. Я выглянула в щелку. — Кто там? Нарушители?! — Филч поднял выше свой тяжелый фонарь. — Мяу, — пискнул котёнок. Пушистый комок сел перед ними и завилял коротеньким хвостом. Филч опешил. Миссис Норрис подозрительно принюхалась, фыркнула и потерлась о ноги своего хозяина. — Ты откуда здесь взялся? — обратился смотритель к котёнку. Тот мяукнул ещё более жалобно. — Промок под дождем, да? — обеспокоено спросил он, осторожно приближаясь к малышу, чтобы не спугнуть. — Зашёл погреться? — Мяу, — ответила Флора, влажными глазками смотря на него снизу верх. Вот манипуляторша! Миссис Норрис неприязненно фыркнула на неё. — Тише! — прикрикнул Филч. — Совсем котёнок ведь, миссис Норрис! Не пугайте его. А ну-ка глянем, кто ты у нас… — огромная рука Филча схватила Флору за загривок и подняла вверх, под самый нос смотрителю. Котёнок истошно замяукал, начал дрыгать лапками, но Филча это нисколько не замедлило. — Девчонка! Как хорошо, будет тебе компаньонка, миссис Норрис, — и он сунул вырывающегося котёнка себе за пазуху. — Пойдём, угостим ее молоком. Миссис Норрис обиженно отправилась вслед за ними, изредка оглядываясь на гобелен, за которым пряталась я. Рвота подступила к горлу, стоило подумать о случившемся. Как Флора это переживет? Ей нужно памятник ставить за мое спасение. Мерзкий тип. Я подождала ещё несколько секунд для верности и тихонько покинула своё убежище. До кабинета Флитвика мне удалось добраться без проблем. Там я заперлась в кладовке, разложила все необходимое, зажгла огонь под котлом и заново собрала волосы в пучок, чтобы не лезли в глаза. Я оглядела ингредиенты. Все необходимое есть. За дело.***
Сириус удивился, войдя в забитую гостиную. Здесь, кажется, толпился весь факультет. Только они с Ремусом вошли, как к ним бросилась Мэри. — Как он? Сириус, что с Джеймсом? Он вздохнул. — Сейчас он спит. Судороги прекратились, его жизни ничего не угрожает. О большем можно будет сказать только утром. Гриффит шагнула к нему и крепко обняла. Сириус помедлил, но ответил на объятия, сцепив руки в замок за ее спиной. — Я так испугалась, Сириус, — прошептала она прямо ему в ухо. — Я думала, он умрет. Сириус и сам так думал. Уходя, он оставил часть себя там, у кровати Сохатого. И, возможно, он потерял в эту ночь большую часть своих нервных клеток. Мэри отстранилась и отошла в сторону. — Нас вышвырнули оттуда, — сообщил всем Ремус. — С ним остался Пит, мы на связи. — А ему как это удалось? — подала голос Марлин. Она стояла на самой верхней ступеньке, скрестив руки на груди. — Он умеет хорошо прятаться, — ответил Ремус. — Вы тоже ложитесь. У всех был тяжелый вечер. — А что с Эванс? — громко спросил Гидеон. Сириус непонимающе нахмурился. — А что с ней? — Вы не знаете? Это она отравила Джеймса. Ремус и Блэк быстро переглянулись. Эванс? Да нет, бред, у неё кишка тонка. Такие пугливые кошечки только и могут, что истерить. — Заткнись, Пруэтт, заткнись! — яростно крикнула Марлин. — Ещё одно слово, и я тебя заколдую. Гриффиндорец обернулся к ней. — Почему ты ее защищаешь, Марли? Если Эванс ни в чем не виновата, почему бы ей не спуститься и не рассказать нам все? — он взмахнул руками. — Нет, она ушла спать. Устала! — он усмехнулся. — Она даже не переживала за него. Даже не стала делать вид, что ее волнует его жизнь. Марлин побледнела. Сириус нахмурился, обдумывая слова Гидеона. Лили отличный зельевар, все это знают. И у них с Джеймсом что-то произошло тогда в коридоре. Что-то серьезней, чем их прежние ссоры, настолько, что девочка даже смотреть не могла на Сохатого. А Джим потом несколько дней ходил как зомби, не ел, не спал, но и ничего не рассказывал им. Что, если она так разозлилась на него, что пошла на это? Сварила зелье и отравила его еду. Не просто так же, она села рядом с ними на ужине. Тварь, все заранее придумала… И разве перед тем, как она вскочила и убежала, не отвлеклись все на Пруэтта и преследующий его графин? Это был манёвр, чтобы она смогла добавить яд в Джеймсову еду. И сразу после этого бросилась прочь. Нет, не может быть. Яды ведь не продаются в лавках, а где бы она его варила? Не на занятиях же с Моржом. — Вы обвиняете человека, опираясь на слухи! — продолжался спор между Марлин и остальными. Сириус только сейчас понял, что она сторожит вход в женские спальни. Эванс преспокойно спит, а Маккиннон воюет со всем факультетом, охраняя ее сон. — Не строй из себя оскорбленную невинность, Гидеон. Вы тут не ради Джеймса, вами управляют инстинкты. И ваша глупость! Вы просто хотите обвинить самого незащищенного из нас, чтобы успокоить свою совесть. — Ты рехнулась, Маккиннон? — в сердцах крикнул Фабиан. — Она сделала это! Мы видели! — Кто видел? — Я, например, — высказалась Мэри. — И если мы не правы, почему бы ей не спуститься и не объяснить нам все? — остальные ее поддержали. — Она не обязана вам ничего объяснять, — сказала Марлин, но голос ее звучал неуверенно. — Она говорила с Дамблдором. — И она не могла солгать ему? — Да, Гидеон, да!!! Она провела вокруг пальца величайшего волшебника за последние сто лет, а вот вы, кучка подростков, сразу раскусили дьявольские планы Лили! — она издевательски похлопала в ладоши. — Браво! Детективное агентство «Гидеон и львята» на высоте. Браво! — Марлин... — угрожающее начал парень. — Хватит! — из толпы вырвалась малышка Эмми. Сириус не ожидал от неё такой прыти. — Что за охоту на ведьм вы устроили? — Не вмешивайся, — обратился к ней Пруэтт. Эмми даже не взглянула на него и поднялась по ступеням, встав рядом с подругой. — Почему вы меня не обвиняете? Я тоже на Джеймса держу обиду. В прошлом году он сшиб меня с метлы бладжером, я неделю провалялась в лазарете со сломанными рёбрами. Может, это я отомстить решила? — она обвела всех собравшихся колючим взглядом. — Нет, вы накинулись на Лили, объединились как стая падальщиков и сторожите ее двери. Чем помогут ваши ритуальные костры Джеймсу? Ничем. Вы просто наводите смуту, паникуете, как маленькие дети, в то время, как мы семья и должны держаться вместе. Мы должны поддерживать друг друга, а не обвинять, не разобравшись в ситуации. Я уверена, что завтра в Большом Зале директор сделает заявление и объяснит нам произошедшее. А до тех пор, никто не станет глупить. Лучше всем отправиться в постели и спокойно дождаться утра. Толпа не спешила расходиться. — Я согласен с Эммелин, — выступил вперёд Ремус. — Давайте решим этот вопрос завтра. Сейчас всем нужен отдых. Бродяга, — он обернулся к нему, и Сириус согласно кивнул. От шумихи в любом случае пользы никому не будет. Мародеры под взглядами остальных поднялись по ступеням, прошли между Эмми и Марлин, и скрылись в своей комнате. Ремус устало протер лицо ладонями. — Я не сомкну глаз, — глухо сообщил он. — Мы должны были остаться с Джеймсом. Сириус лёг в кровать, даже не разуваясь. — С утра пойдём к нему. Под мантией мы вдвоём все равно не помещаемся, мы бы не смогли остаться. Какая разница, где мы будем дежурить, здесь или там? Хвост с ним, он сообщит, если что случится. Сириус скорее внушал это себе, чем успокаивал Лунатика. Ремус секунду постоял посреди комнаты, потом взял полотенце и перекинул через плечо. — Приму душ, хоть мысли проясню. Сириус, как только за Ремусом, закрылась дверь и раздался шум воды, полез в ящик стола и достал Карту Мародеров. Не лишним будет взглянуть, что там в Лазарете происходит. Рядом с неподвижной точкой с именем Джеймса, нарезал круги Питер. В обличие крысы он оставался для всех незамеченным. Медсестры сидели в своём кабинете, а доктор Стивенсон уже лёг в своих комнатах. Сириус перевёл взгляд на гриффиндорскую башню. Гостиную постепенно покидали студенты. Марлин, Эмми и Мэри уже легли, а вот Эванс… Сириус непонимающе осмотрел всю башню, но нигде не увидел имени Эванс. Куда она делась? Все сказали, что Лили пошла спать, но не могла же она незамеченной пройти мимо недоброжелательно настроенных однокурсников? Он нашёл ее в одном из коридоров, да ещё и не одну, а в компании Флоры Бирн. Сириус пару раз видел ее, но не был с ней лично знаком. Девушки стояли неподвижно, а к ним приближался Филч со своей драной кошкой. Видимо, спрятались от него в нише. Но зачем им покидать гостиную в такое время? За семь лет Сириус ещё не замечал Эванс, прогуливающейся по ночному Хогвартсу. Почему именно сегодня? — Что за черт? — пробормотал он, следя за происходящим. Бирн вдруг вышла из своего укрытия и направилась прямо к Филчу. Зачем? А потом она ушла вместе с ним. Эванс постояла на месте, дождавшись, пока смотритель скроется в соседнем коридоре, и почти бегом направилась в противоположную сторону. Сириус задумчиво следил за ее передвижениями.***
Флора так и не появилась. Я очень надеялась, что она справится с Филчем и сможет от него избавиться. Склянка с готовым прозрачным антидотом приятно грела кожу ладони, пока я быстрым шагом шла к лазарету. Как только Джеймс выпьет зелье, ему станет лучше, а со всеми последствиями я разберусь позже. И с директором, и с Мальсибером, с потерянной должностью старосты, с Поттером и Мародерами. Я разберусь с ними всеми, но только после того, как ночь закончится и встанет солнце. Я осторожно прокралась к двери лазарета и прислушалась. Изнутри не доносилось ни звука. Если состояние Джеймса стабильно, медсестры, наверно, ушли в свои комнаты. Я чуть приоткрыла дверь и заглянула в щелочку. Не увидев никого, тихонько вошла внутрь и заперла за собой дверь. Единственным звуком был монотонный шум дождя за окном, а мрак развевало пламя свеч. Джеймс лежал на белых простынях, и сам был белым, как мертвец. Я подошла ближе к нему. Чёрные волосы растрепались по подушке. Он спал, грудь медленно и мерно поднималась в такт слабому дыханию. — Джеймс… — я приблизилась и опустилась на корточки перед койкой. Мои глаза оказались на уровне его лица. — Все будет в порядке, — шепнула я. Может, он услышит меня сквозь сон. Может, перестанет бояться. Под глазами залегли темные круги. На руках, лежащих поверх одеяла, уже выступали синяки. Под ногтями запеклась кровь. Он был в таком состоянии, что навредил сам себе… В глазах защипало, и в горле возник тяжелый комок. Из-за меня он в таком состоянии, из-за меня лежит один в лазарете. Такой бледный… Ребром ладони я ожесточённо вытерла глаза. Распустила тут слюни, хватит ныть! От слез никому пользы не будет. Я откупорила пробку и поднесла склянку к его лицу. Одну руку просунула под его голову и приподняла, чтобы он не поперхнулся. Джеймс застонал. — Тише, все хорошо, — успокаивающе сказала я. Мне пришлось приподняться и присесть на край кровати, чтобы было удобней. — Ты должен выпить это, Джеймс. Тебе станет лучше. Ресницы затрепетали и он приоткрыл глаза. В них проскользнуло узнавание. — Что… Где я? Я улыбнулась ему. — Ты спишь. Просто выпей это, Джеймс. Доверься мне. Он смотрел на меня непонимающе, но сдался и почти неосознанно приоткрыл рот. Я влила в него зелье. Джеймс отшатнулся, попытался выплюнуть его, но я прижала ладонь к его губам. — Глотай, — с нажимом велела я. — Невкусно, знаю, но ты должен проглотить. Не сводя с меня глаз, он сглотнул. За окном сверкнула молния, осветив на мгновение наши лица. Странные мурашки пробежали по спине. Я медленно убрала руки, и Джеймс без сил упал на подушку. Он несколько раз закрыл и открыл глаза, как будто стараясь что-то разглядеть. Я вздохнула. Вот и все. Сделала, что должна была, нужно уходить. Но я не могла уйти. Невидимые иглы насквозь пронзали мое сердце и пришивали нитями прямо к Джеймсу. Я почти физически чувствовала каждый их укол. Его глаза слипались. Поттер был так слаб, что не мог даже говорить. Уходи, Лили, уходи, не сиди здесь! Ты не имеешь права тут находиться, уходи! Я осторожно наклонилась, как во сне смотрела, как становится ближе лицо Джеймса. Он закрыл глаза, и я одновременно с этим прижалась губами к его губам, дотрагиваясь до них невесомо. Меня будто включили. Внутри щёлкнул выключатель, все в мире погрузилось в темноту, но мой мир, мир внутри меня ожил. На его губах ещё чувствовался вкус зелья, горько-кислый, обжигающий. Сердце сошло с ума, билось в глотке, и я хотела, чтобы оно выпрыгнуло и оставило меня, наконец, в покое. Я отстранилась. Джеймс спал, его губы были чуть приоткрыты. Мне пришлось встать, пока силы окончательно не оставили. Ещё секунду я смотрела на него безмятежного. Зелье поможет. Завтра он придёт в себя, а о сегодняшней ночи, надеюсь, даже не вспомнит. Меня била дрожь, пока я возвращалась в кабинет Флитвика. И печаль, горько-кислая как сам антидот, заливала меня изнутри. Не дай Бог, но целовать Поттера может войти в привычку. А ведь привыкнуть к этому так просто. Я тряхнула головой. Рано расслабляться! Теперь мне нужно скорее попасть в кабинет и убрать все свои вещи оттуда. Придётся обустроить лабораторию в другом месте, если ее найдут, мне не поздоровится, а в ближайшие дни и вовсе стоит вести себя как можно тише и не привлекать внимание. Мне придётся играть роль влюблённой девушки… отчаянной и влюблённой.***
— Бродяга! Бродяга! Сириус резко открыл глаза. Несколько секунд он не мог понять, что происходит и откуда доносится его имя. — Бродяга, где ты?! Хвост! Зеркало, которое он ему оставил. Сириус полез в карман и извлёк осколок зеркала, в котором отражалось взволнованное лицо Пита. — Ты спишь, что ли?! — возмутился Петтигрю. Блэк портер лицо ладонью. Как он мог уснуть? Вроде сидел и смотрел в карту, а потом веки потяжелели и голова откинулась на подушку… Ремус же был в душе, почему он его не разбудил? И сколько он проспал? Сириус посмотрел по сторонам, но Лунатика не обнаружил, да и дверь в ванну была открыта. Бросив взгляд на часы, он понял, что проспал чуть меньше часа. — Задремал слегка, — устало ответил он Питу. — А ты почему такой нервный? Что-то случилось? — Да, случилось! — громким шепотом сказал Пит. — Здесь была Эванс. — Что? — Сириус вскочил с постели. — Что она делала в лазарете? — Не понял. Пришла, дала Джеймсу что-то выпить и… — он резко замолчал, прикусив язык. — И ушла. — Что дала выпить, Хвост? Что?! — А мне откуда знать? Зелье какое-то. Зелье? Вот долбаебка чертова! Да она больная! Стерва, это все ее рук дело. Он же ей шею сломает. Пальцы переломает, чтобы не смела свои зелье варить впредь. Азкабан ей раем покажется. — А ты остановить ее не мог?! — Как, интересно?! — в ответ крикнул Питер. — Я в обличье крысы был, мне что, нужно было за ногу ее укусить? — Хотя бы так, Питер, хотя бы так, — рыкнул он. — Сам разберусь, — бросил Сириус и швырнул зеркало на стол. И где Ремус в такой час? Провались они все под землю! Сириус бросил взгляд на карту. Эванс шла от лазарета по коридору, и он догадался куда именно она направлялась. Схватив палочку, он бегом выбежал из комнаты. На Карте Мародеров точка «Ремус Люпин» приближалась к точке «Флора Бирн».