***
Марлин отыскала Бирн в коридоре и решительно перегородила той дорогу. Девушка иронично вскинула бровь. — В чем дело, Маккиннон? — она взглянула за ее плечо. — Все львицы собрались в прайд? Мэри и Эммелин действительно встали по обе стороны от Марлин. — Что-нибудь узнала о Лили? Флора перевела взгляд с Мэри обратно на Маккиннон. — Она дома и с ней все в порядке. — Но почему она уехала? — По семейным причинам. Это все? У нормальных людей начинаются занятия. Бирн ощутимо толкнула ее в плечо и растворилась в толпе. Марлин задумчиво смотрела ей вслед. Эмми сказала, что им тоже пора, если они не хотят опоздать на защиту. Понедельник все гриффиндорцы встретили с похмельем. Марлин была уверена, что весь седьмой курс будет разбитым и сонным, но к ее удивлению Джеймс Поттер и Сириус Блэк вовсе не производили впечатление людей, бухавших всю ночь. Поттер, наоборот, был какой-то очень возбужденный и весёлый. Сириус, хоть и бросал на него мрачные взгляды, но тоже выглядел свежим и бодрым. Усаживаясь на свою парту, она пыталась вспомнить, видела ли Мародеров на попойке. Ее взгляд скользнул по рядам слизеринцев, убедиться, что Мальсибера действительно нет, как и сказал Блэк. Зато она встретилась взглядом со Снейпом и тут же решительно отвернулась, вспомнив их с Мэри позорное проникновение в дом Слизерина. Если кому-нибудь об этом станет известно, им не поздоровится, особенно сейчас, когда на груди Гриффит сверкал значок старосты. После того, как Лили убрали с этого поста, Макгонагалл избрала лучшим вариантом вторую по успеваемости студентку. Марлин не слышала слов миссис Абрахам. Видимо ей самой стало скучно, поэтому она начала урок с объяснений темы, попутно показывая знания на практике. Но Марлин размышляла совсем не об этом. Она решила дождаться возвращения Мальсибера, чтобы поговорить с ним, а уже потом сообщить маме о своей беременности и обратиться к Целителю, чтобы прервать ее. Марлин не хотела ребёнка, не хотела становиться матерью в семнадцать лет, но больше этого она не хотела следовать по пути остальных женщин ее рода. Они не выходили замуж, не сообщали своим детям имена их отцов, а многим бывшим любовникам даже не заикались, что у тех есть дети, растущие далеко на острове Локс. Таковы были устои в их семье, но Марлин в глубине души отвращало это. Ей всегда в детстве хотелось иметь отца. Она никому не говорила этого, но ее маленькое сердечко сжималось, когда она видела обычные семьи. Когда она видела Флору Бирн, хвостиком следовавшую за своим отцом Магнусом. Где же справедливость?.. Марлин пыталась узнать, кто ее отец, но мама никогда не рассказывала. По обрывкам, выпытанным у других, она узнала, что Эйприл Маккиннон, Роза Макгрегор и Лайла Финдлей были лучшими подругами с детства. Кто-то даже говорил, что на своё семнадцатилетие, девушки принесли клятву, навсегда связавшую их судьбу и судьбы их потомков. Но Роза умерла — утонула в Самберли и это положило конец дружбе, навсегда разъединив подруг. Тогда же Лайла Финдлей вышла замуж за Магнуса Бирна и родила ему сына. Марлин сказали, что ее мама, Эйприл, была влюблена в Магнуса, не смогла простить предательства подруги. Больше ни о каких мужчинах в жизни матери Марлин не знала, и в ней закралось подозрение, что Бирн может быть ее отцом. Они с Флорой ровесницы, вполне возможно, что сама Марлин могла стать случайным результатом тайной встречи. Маккиннон покосилась на Сириуса Блэка. История повторяется? Флора Бирн, как дочь своей матери, решила забрать у неё Сириуса. Почему именно он? Неужели в чертовом Хогвартсе так мало мужчин? Она не была абсолютно уверена в том, кто ее отец, но других вариантов просто не было. А Эйприл ничего не рассказывала дочери, прячась за семейными легендами. Всю жизнь Эйприл говорила Марлин, что нет ничего хуже любви. Полюбив однажды, Маккинноны прокляты быть привязанными к своим любимым. Такова цена за то, что века назад ее предки жили с демонами-суккубами, учась у них искусство обольщения. И если демонам любовь была не ведома, то Маккиннонам, как людям, она была доступна. Тогда суккубы, ведомые завистью, к своим дарам прибавили и проклятие: как только они встретят свою настоящую любовь, будущее его, момент смерти будет приходить в каждом сне, отравляя счастье. И тогда ее предки решили и вовсе избегать любви, избегать любых чувств, искусственно став почти демонами. Но редко кому удавалось. Марлин знала, что у ее матери не получилось. Эйприл почти каждую ночь просыпалась в ужасе, с заставшим криком в груди. После смерти Бирнов это прекратилось. Что она видела в своём сне? Как зубы оборотня разрывают тело ее любимого? Или как он сам добровольно принимает яд? Зато ее бабушка Эстер всегда спала спокойно. На вопрос, не мучают ли ее кошмары, Эстер с грустной улыбкой отвечала, что ее кошмар давно закончился, а смерть того человека совсем не страшна. Он умрет в одиночестве и холоде, мучаемый ошибками прошлого, но физически смерть его будет безболезненной. Марлин не знала, что снится ей. Сны начали приходить несколько месяцев назад, темные и холодные. В них ничего не происходило, она просто парила в пустом пространстве, но животный страх сжимал шею в стальные тиски, не давая вдохнуть. Во сне она задыхалась и чувствовала, в этой пустоте что-то есть. Кровожадные глаза следят за ней, выжидают, готовые броситься и разорвать тело на части. Марлин хотела думать, что это обычный кошмар, а не предзнаменование гибели любимого. Головокружение усилилось. Она почувствовала, что теряет силы и вскинула руку. — Ну что ещё, Маккиннон? — раздражённо буркнула миссис Абрахам. — Можно мне выйти. Я плохо себя чувствую. Профессор взмахнула руками. — Иди, все равно ты явно меня не слушала. Может кто-то ещё хочет отлучиться? Например, принести мне кофе? Дверь отрезала Марлин от смешков. Она постояла мгновение на месте, выравнивая дыхание. Перед глазами все кружилось. На слабых ногах она преодолела коридор и остановилась у окна. Дальше идти сил не было. Изнутри по черепной коробке что-то яростно билось, какие-то всполохи, целый смерч из картинок и боли бушевал в черепе. Марлин села на холодные плиты, подтянула к груди колени и засунула между ними голову. Пронеслась слабая мысль, что под рукой нет блокнота. Рой мух нёсся в сознании. Слова, картинки, лица… Она крепче сжала голову и тут ее втянуло внутрь себя самой. И выкинуло в одно из видений. Над ней склонилось лицо Дерека Мальсибера. Только его глаза оставались четкими и реальными, весь мир за плечами смазался в сплошное светлое пятно. — Ну зачем?.. — тихо пробормотал он. — Почему именно ты? Марлин ничего не понимала. В глазах слизеринца боролись эмоции, он словно не мог решить, что делать. Наконец тяжело вздохнул и направил на неё палочку. — Это ради твоей безопасности. Марлин закашлялась, будто вынырнула из-под воды. Ее трясло. Не успела она ничего понять, как водоворот снова затянул ее мерзкими щупальцами. — Ты же сказал, она ничего не вспомнит! — громкий голос с нотками паники раздался над головой. Марлин попыталась пошевелиться, но ничего не вышло. Она не чувствовала собственного тела. — Ты что, связал ее? — холодно спросил второй голос. А вот и объяснение ее неподвижности. — Что мне оставалось? Она хотела пойти к Дамблдору. Дерек, ты не хуже меня знаешь, что будет, если она заговорит… — Не паникуй, Блэк, — отрезал Мальсибер. Она поняла, что он сел перед ней на корточки. Прохладные руки с неожиданной нежности легли на лоб. — Ты в порядке? Она открыла глаза, снова натыкаясь на обеспокоенный взгляд. Почему Дерек Мальсибер так смотрит на неё? Словно она что-то для него значит… Они даже почти не говорили. Голова раскалывалась. — Почему ты не наложишь просто Обливэйт? — снова вторгся в голову резкий голос Блэка. — Его она точно не сможет обойти. — Потому что я не хочу превратить ее в овощ, Регулус, — не менее резко отозвался Мальсибер. — Обливэйт слишком мощное заклинание, я могу стереть всю ее жизнь или нанести непоправимые травмы мозгу. После этого Блэк замолчал. На Марлин вновь обратился встревоженный взгляд. — Пожалуйста, не будь упрямой, — с неожиданной горячностью проговорил Дерек. — Не вспоминай, Марлин. Маккиннон с трудом встала. Ей нужно Лазарет, немедленно… Реальность стиралась, весь коридор плыл и она словно стояла на палубе корабля в шторм. Марлин согнулась пополам, ее стошнило. Ноги подкосились, она с трудом обхватила слабыми пальцами подоконник и осталась стоять. Боль в голове разрывала на части сознание. Когда ей показалось, что она уже не может, что все кончено — чьи-то крепкие руки подхватили под плечи. Она почувствовала, как кто-то без труда ее поднял, и она уткнулась лицом в ворот рубашки. Неожиданно знакомый запах ударил в ноздри. Марлин расслабилась. «Я в безопасности» — подумала она. И там, где больше всего хотела оказаться. Сознание приходило постепенно. Вернулось время, ощущение, силы. Марлин открыла глаза. Она оказалась в незнакомой комнате, погружённой в полумрак. Приятно трещали поленья в камине. Марлин подтянулась на руках, прислоняясь спиной к изголовью кровати. Она спала? Маккиннон заглянула под одеяло и обнаружила себя в зеленой слизеринской футболке. Что за… Неприметная дверь открылась, и в комнату вошёл Регулус Блэк. Он споткнутся об взгляд Марлин, явно не ожидая застать ее в сознании. Но быстро справился с эмоциями и на белом лице вновь отразилось спокойствие. — Что я тут делаю? — собственный голос прозвучал хрипло. Марлин поняла, что у неё ужасно пересохло во рту. Регулус тоже это понял и без слов наполнил высокий стакан водой и протянул ей. Он дождался, пока она утолит жажду. — Тебе стало плохо в коридоре. — Почему на мне твоя футболка? Марлин волновало и многое другое, но этот вопрос вырвался первым. Зачем вообще Регулусу помогать ей? Они не друзья. Они вообще никто. И что она делала в коридоре?.. Он неожиданно улыбнулся. Улыбка мелькнула на лице быстрой тенью, словно была не частым гостем. Марлин с опаской следила, как он сел на стул. — Твоя одежда была не очень чистой. Я просто хотел, чтобы ты спокойно выспалась. — Почему ты не отнёс меня в Лазарет? И стоило Марлин сказать об этом, как воспоминания потоком хлынули в голову. Она сжала виски. — Марлин?.. Мерлин. Девушка резко вскинула голову и совсем иным взглядом посмотрела на Блэка. Он что-то с ней сделал. Он и Мальсибер. Парень шагнул к кровати. — Не приближайся! — дернулась она в сторону, закутываясь в одеяло. Регулус послушано замер. — Марлин, все хорошо. Я не причиню тебе вред. — Что вы со мной сделали?! — в голосе неожиданно зазвенели слезы. Они ковырялись в ее голове, сломали ее, превратив в истеричку с провалами в памяти. Она ведь не игрушка. Она живой человек! — За что?.. Парень зажмурил глаза, выдыхая. — Я знаю, как все это выглядит, но поверь я просто хочу тебе помочь. Тебе нужно успокоиться, когда ты будешь эмоционально стабильна, я наложу чары заново и ты все забудешь. От его голоса у неё побежали мурашки по спине. Где ее палочка? Он забрал у неё палочку?! Марлин метнула взгляд на дверь. Если она успеет добежать до неё, то позовёт на помощь. Регулус заметил ее взгляд. — Дверь заперта на ключ, — разрушил он ее план. — И тебя никто не услышит, я наложил звукоизоляционные чары. Ее ударила дрожь. Марлин сжалась и бросила на него затравленный взгляд. — Зачем? Зачем ты делаешь это? Он с каким-то горьким сожаление вздохнул. И вдруг провёл устало пятерней по волосам. — Ты просто оказалась не в то время, не в том месте. Я не могу позволить тебе вспомнить, Дерек велел… — Мальсибер? — перебила она. — Это все из-за него? Он тебя заставляет? — Марлин сама не поняла, как вскочила на колени и приблизилась к краю кровати. Регулус странно посмотрел на неё. Их лица оказались на одном уровне. — Я не скажу ему, если ты не станешь накладывать заклятие. Обещаю. Он усмехнулся уголком губ. — Благодаря Дереку ты все ещё жива, Марлин. Я сам не знаю, почему, но это так. Ее облили холодной водой. Она отстранилась, мгновение думая об этом. — Я беременна. Лицо Блэка в миг побледнело. Сердце Марлин забилось чаще, а в животе скрутился странный узел. Регулус молчал, но в его взгляде она ясно видела панику. И тут до неё дошло. — Вы изнасиловали меня. — Что? — Блэк отшатнулся. У Марлин подкосились ноги при одной мысли об этом. Ее снова затошнило. — Я была без сознания и в вашей власти, Мерлин знает сколько времени. Вы надругались надо мной, а потом просто стёрли память? Так?! Ее трясло, но Блэк вовсе не спешил соглашаться. Он только рассеянно смотрел на неё, словно не мог понять, как такое могло прийти ей в голову. — Конечно, нет, Марлин. И она почему-то почувствовала, что он не врет. Марлин прижала пальцы к переносице. — Но я беременна, — произнесла она, опустив голову. — И я не помню, как это произошло… Повисла странная тишина. Сердце Марлин ухнуло, когда холодные пальцы с небывалой нежностью отвели ее волосы, заправив пряди за ухо. Она подняла взгляд, встречаясь с синими океанами. — Я никому не скажу! — произнесла Марлин, хотя она даже рта не раскрыла. Марлин поняла, что это говорит ее прошлое. — Не надо, Регулус, пожалуйста! Я не стану ничего говорить Дамблдору, обещаю. Ее голос звучал слишком мягко и тревожно. Марлин не говорила так ни с кем в жизни. Парень обернулся к ней с грустной усмешкой. — Расскажешь, — обречённо проговорил он, мягко обхватив ее запястья. Почему-то Марлин даже не оттолкнула его. Она чувствовала, что наслаждается прикосновением его пальцев, получает удовольствие от его близости. — Я бы хотел, чтобы тогда ты просто прошла мимо. — Но тогда не было бы нас, — тихо пробормотала она. Марлин с ужасом следила, как собственная рука привычно ныряет в темные волосы. Она резко оттолкнула его. — Мерзавец! От пощечины голова Регулуса дернулась в сторону. — Ты воспользовался мной! — Я никогда не дотрагивался до тебя без твоего согласия, — ледяным тоном сказал он. Марлин отчаянно покачала головой. Ей не хотелось верить в это! Она просто не могла! И тут ее озарило. Та ночь с Сириусом действительно не была для неё первой. — Из-за тебя он меня бросил, — упавшим голосом сказала Марлин, понимая, что ее жизнь разрушена. — Ты уничтожил меня. Регулус отшатнулся. Он брезгливо поморщился. — Ты сама хотела прекратить все с моим братом. Это было твоё решение. — Я не верю тебе! Ты разрушил мою жизнь! Ты!.. А потом ее окутал свет. Мягкий ровный, он проник в голову и лёг на все горячие воспалённые мысли. Марлин упала на спину, в миг потеряв сознание. Регулус обернулся. В дверях стоял Дерек, с мрачным видом глядя на них. Как много он слышал? Мальсибер закрыл дверь. Он бросил взгляд на бессознательную девушку. Медленно перевёл его на друга, и Регулус впервые понял, что всерьёз разозлил его. Он сглотнул. — И когда ты собирался сообщить мне, что спишь с ней?***
Сириус ожидал, что она удивится, но вместо этого Бирн соблазнительной походкой прошла мимо, бросая одобрительный взгляд. — Дверь Переходов, — задумчиво пробормотала она. Блэк насупился и вошёл вслед за ней. Выручай-комната предстала в виде полукруглого помещения с одним столом и двумя стульями. — Что за Дверь Переходов? Это Выручай-Комната. Флора легким движением сняла мантию и бросила ее на стул. Сириус невольно опустил взгляд на округлую попу, едва прикрытую короткой школьной юбкой. А где регламент школы, мисс? Вряд ли форма предполагает стояк у мужской половины школы. Сириус отвлёкся на ее голос. — Не знаю, как здесь, но в Ротенбере полно таких дверей. Это порталы, заключённые в дверной проем. Они связаны с твоим сознанием, поэтому перенаправляют в любое место, которое ты загадаешь. А заодно способны перенаправить в него любой неодушевленный предмет. Но это мило, что ты пытался меня впечатлить, — она весело взглянула на него, уверенно плюхнувшись в воздух. В ту же секунду ее подхватил диван. Сириус выдвинул стул, развернул его и оседлал, сложив руки на спинке. — Как и то, что ты ты пытаешься меня соблазнить, — в тон ей отозвался он. Бирн откинулась на спинку, скрестила длинные ноги, с удовольствием следя за его реакцией. Но Сириус упрямо смотрел ей в глаза, не желая поддаваться, чем вызвал неодобрительный вздох. — Да брось, Блэк, мы оба знаем, что мне и пытаться не нужно. Ты уже отымел меня во всех позах в своих снах. Сириус усмехнулся. От этой девчонки у него подгорало внутри. Он прекрасно видел, что она играет с ним, и знал, что стоит ему лишь немного надавить и она отступит как тогда, в Визжащей Хижине. Он видел Флору насквозь. Она пыталась выглядеть такой смелой и равнодушной, что даже смешила. Ребёнок. Он вздохнул, принимая серьезное выражение лица. Бирн, уловив его настроение, тоже выпрямилась и одернула юбку. — Так о чем ты хотел поговорить? Сириус предпочёл бы сказать, что она помешалась, убедить ее выкинуть дурь из головы, а потом раздеть на этом самом диване и сделать с ней то, что уже ни раз проделывал в снах. Но он помнил просьбу Эванс. Сложно отказать, когда на тебя смотрят огромные зеленые глазища и так, будто если ты не согласишься, они разобьются и зелёными слезами потекут по лицу. А раз он дал обещание присмотреть за Бирн, то стоит его сдержать. Заодно выяснить, как далеко она зашла. — Я согласен. Она удивленно вскинула бровь. — Согласен? — Да, — Сириус пожал плечами, замечая, как она заволновалась. Похоже она не рассчитывала на успех. Окей, значит она в отчаянии. Это будет легко. — Ты посвятишь меня в подробности? Флора подскочила и заходила перед ним, меря комнату шагами. Возбуждение вокруг неё так и искрилось. Подумать только, она действительно обрадовалась! — Конечно, подробности, да… Значит так, мне нужно пробраться на остров, где стоит Азкабан. — Вот и первая проблема, — хмуро отозвался Сириус. — Тюрьма ненаносима. Тебе ни за что не найти ее. Почему бы не поиграть? Представить в воображении, что они действительно планируют побег. Но Флору его слова не убедили. Она хитро улыбнулась. — А вот с этим нам поможет Лили. — Эванс? У неё какие-то связи в тюрьме? Я слышал, что ее отец тюремный врач, но никто не говорил об Азкабане. — Будь уверен, Лили найдёт ее, — непоколебимо ответила Флора. Она остановилась напротив него и посмотрела снизу вверх. — В полнолуние всех оборотней перевозят на верхний этаж, где большее количество дементоров, поэтому наше проникновение должно состояться до него. Камера моего брата находится на первом этаже. Сириус с интересом слушал ее, глядя в восторженное лицо. И она так радуется проникновению в тюрьму? Что там на их острове добавляют в воду? — Ладно, предположим мы там. Что потом? На острове сотня дементоров, а я не хочу с ними встретиться. — Ты же анимаг. То, каким образом она узнала об этом, он выяснит позже. — Что с того? Флора закатила глаза, удивляясь его недогадливости. — Как можно так мало знать о самом себе?.. Не многим волшебникам удавалось стать анимагами, а тем более в таком возрасте, но ты совершенно не серьезно относишься к собственным способностям! Блэк усмехнулся. Кажется, он все-таки ее впечатлил. Девчонка нахмурила брови, возвращаясь к своей основной мысли. — Дементоры не чувствуют анимага. Если только им специально не указать на него, а раз нет, то ты в слепой зоне. Именно поэтому Министерство требует, чтобы все анимаги регистрировались в обязательном порядке, на случай, если придётся направить на них Дементоров. — Ты уверена? — Абсолютно, — холодно отозвалась она. — На острове ты должен будешь вырыть для меня тоннель. — Мы там что, месяц проведём, Бирн? Ты хотя бы представляешь, сколько понадобится времени, чтобы вырыть тоннель, в который поместится взрослый человек. — Тебе достаточно сделать проход для кое-кого маленького. Например, котёнка. Брови Сириуса поползли вверх. — Ты планируешь научиться анимагии? — глядя на лицо со вздернутым носиком, он засмеялся. — Умоляю, Бирн, ты хотя бы понимаешь, что этому учатся годами? С чего ты взяла, что у тебя получится? К тому же анимаг не выбирает сам своё обличие, вдруг ты будешь миленьким морским котиком? Об этом ты не подумала? Флора хмуро взглянула на него сверху вниз и скрестила на груди руки. — Закончил? Я сама разберусь с тем, как пройду по твоему тоннелю. Теперь вернёмся к важному. — Стоп, — перебил он. — Предположим, ты вошла, но по моей логике смысл операции в том, чтобы вытащить твоего брата, а не тебя посадить. К его удивлению, Флора мрачно взглянула на него. — Из острова мы выберемся на борту лодки, которая два раза в месяц прибывает за телами заключённых. Надо только подстроить все так, чтобы мы оказались на острове именно в такой день. Главное, не менять обличие до тех пор, пока не окажемся в безопасности. Сириус чувствовал, что что-то не так. Она не упомянула брата. Она не сообщила, каким образом собирается провезти взрослого мужчину на эту дурацкую шхуну. Блэка вдруг поразила догадка: Флора и не собирается устраивать брату побег! Неожиданное озарение заставило его подняться на ноги. Теперь уже девушке пришлось вскинуть голову. — Зачем тебе в Азкабан? — холодно спросил он. — Ты никогда и не собиралась спасать брата. — Я спасаю его, — упрямо сказала она, глядя на него с вызовом. — Не лги мне, Бирн. Или я правду из тебя достану щипцами, а потом запихну обратно в глотку. Что ты на самом деле задумала? Она медлила, сражаясь с его синим взглядом, но бой был проигран ожидаемо. Флора резко отдалилась, рухнула на диван и спрятала лицо в ладонях. — Руфус должен умереть. Вот. Она сказала. Оказывается, мир не остановился. Ее сердце тоже продолжает биться в груди. Сириус примостился на край стола. Флора боялась поднять на него взгляд. — Он не должен выйти из Азкабана ни сейчас, ни через три года. Никогда. Иначе погибнут многие. — Откуда ты можешь знать? Бирн вскинула на него насмешливый и горький взгляд. Сириусу вновь стало не по себе. — Я знаю своего брата. Мама перед смертью взяла с меня обещание. Она сказала, что он сорвётся. Что он уже сорвался. Я даже не придала ее словам смысл, мне было больно. Одиноко. Мне хотелось, чтобы все закончилось и Руфус вернулся домой. Я считала, что нам получится сделать вид, будто ничего не произошло… Но потом я поняла, чем угрожает свобода Руфуса, а он выйдет, будь уверен, Ронан сделает все, чтобы он выбрался из тюрьмы. Банши пришла ко мне на могиле моей семьи. Она плакала. Сказала, что все духи прячутся, боятся захлебнуться той кровью, что скоро прольётся на острове. Она сказала, что молодой волк вернется, и окрасит воды Самберли в алый. Тонкие руки метнулись к волосам, сжали их, а на лице мелькнула горькая усмешка. — Красивая легенда, не правда ли? Макгрегор женится на прекрасной фейри, которая своей магией оберегает их род от древнего проклятия. Всего лишь сказки, реальность не так приятна… Знаешь, что они делают, Блэк? Как сильно берегут свою кровь? Как надеются, что их магия и богатства никогда не попадут в чужие руки? Берут в жены собственных сестёр. Насильно. Через угрозы, боль. Запирают их в башнях, чтобы они дожидались своего часа. Убивают их матерей, желающих спасти малышек. А потом устраивают охоту. Не на людей, так ведь можно поранить свой приз… На патронусов. На саму душу, Сириус. И испуганная бедная лань мчится по лесу, полного охотниками, пока заклятие не достигает ее. Тот, кто поймал Мертвым Узлом патронуса, становится хозяином души. Сириус мрачно смотрел на неё, ничего не говоря. — Родственные браки не проходят бесследно. С каждым поколением это усиливается… Параноидальная шизофрения. Страшный диагноз, поставленный на целый род. Образы в голове Сириуса ожили. Пазл медленно складывался, но он в глубине души понял, что предпочёл бы ошибаться. — У последнего вождя родились двое детей. И у девочки, к ужасу для всех, шизофрения начала проявляться уже в три года. Все хуже и хуже… Галлюцинации прогрессировали, ярость, направленная на саму себя и окружающий мир несла колоссальную силу. И только близкие друзья поддерживали ее. Она должна была стать женой своего брата, как и многие до нее. Но Роза отчаянно сопротивлялась. Она всем сердцем ненавидела Локс, своего отца и жестокие средневековые порядки, из-за которых она и родилась такой. И ее подруги помогли ей сбежать. Она почувствовала свободу, обрела радость, полюбила прекрасного человека и создала с ним семью. Ее счастье не знало границ, пока в дом не постучало прошлое. Лорд Макгрегор бушевал, конечно, он был в ярости, но готов был простить дочери позорный побег и принять ее на острове, если она согласится исполнить свой долг. Роза не собиралась возвращаться. Тогда отец сказал, что не оставит ее в покое, разрушит новую жизнь, и Роза, надеясь на удачу, пошла с отцом на сделку, пожертвовав ему своего ребёнка. Она согласилась отдать в Локс дочь, если она родится волшебником. Роза надеялась, что этого не случится, и в ее ребёнке магия не проснётся. С первенцем так и случилось, но вот вторая дочь… К тому времени, как Роза поняла, что Лили волшебница, ее мозг почти полностью был во власти болезни. Она знала, что вскоре за ней придут, заберут малышку на остров, превратив из неё живую мишень. Она не могла этого допустить, но и спасти ребёнка была не в состоянии. Магическая сделка, заключённая отцом, не могла быть разорвана. И только одно обстоятельство способно было уберечь ее дочь. — Собственная смерть, — произнёс Сириус. Флора кивнула. — Чтобы забрать Лили на остров лорду требовалось только разрешение от дочери, но труп его дать не мог. Она пожертвовала собой, надеясь, что Макгрегорам не удастся обойти запрет. — Эванс знает? — Почти ничего, — покачала она головой. — Ронан велел мне не говорить с ней об этом, сказал, что сам расскажет все в этот Хэллоуин. Он знал, что его семейка сумасшедшая, но не предполагал, что на Локсе дела обстоят намного хуже. Хотя как иначе? Там же живет обособленная кучка чистокровных волшебников, перетрахнувшая друг друга во всех возможных комбинациях. Неудивительно, что им снесло мозги. — Ронан так и не женился. Клятвы не были обновлены, ребёнок Макгрегоров не появился на свет, и даже одного поколения хватило, чтобы почувствовать, как ослабла защита на острове. Если магия крови не будет активирована, кто знает, что ждёт Локс. — И теперь Эванс, как кобыла, должна вынести собственному дяде ребёнка? — презрительно сощурился он. Флора вздохнула. — Конечно, нет. Для Ронана она как дочь. — Но тогда зачем она ему? Если нет претендента на… — он замолчал, под ее мрачным взглядом. — Только не говори, что у него есть сын. — Да. И именно его сын сейчас сидит в Азкабане. — Значит, твоя мама… — Моя мама любила его. Может даже, это стало причиной, почему она помогла Розе сбежать, может надеялась, что он женится на ней. Но когда лорду стало известно, что какая-то девчонка носит под сердцем его внука, он силой заставил ее выйти замуж за одного из своих людей. Он угрожал ей, что иначе вырежет ребёнка из ее плоти, а ее отправит в публичный дом. — Лорд явно помешался. Флора пожала плечами. — Он всегда был жестоким человеком. Ронан не знал, что это его ребёнок родился в семье Бирнов. Он был лучшим другом моего отца, поэтому, следуя своему благородству, ни разу не оставался наедине с моей матерью. Потом родилась я. — За что твой брат попал в Азкабан? — Он узнал, кем является его настоящий отец. Буквально слетел с катушек. Сбежал из дома, а вернулся уже став оборотнем. Он убил всю нашу семью, а я осталась в живых по случайному стечению обстоятельств. Ронан остановил его. Он понимал, что не сможет укрывать Руфуса: люди из Аврората уже следили за молодым волком. Поэтому он сдал его, но об убийстве умолчал. Смерть моей семьи так и не покинула пределов острова, а Руфусу вынесли наказание в связи с незаконным проникновением в лагерь оборотней и добровольным обращением. Срок заключение — три года, из них осталось два, после которых он выберется на свободу. — И тогда они устроят охоту. Поженят их с Лили и получат целый выводок щенят, которые смогут уравновесить магию в Локсе. — Именно. И я не могу этого допустить. — Я одного не понимаю, Бирн, если ты отдаёшь себе отчёт в криповости всей ситуации и заботишься о своей подруге, почему не рассказать правду Лили? — И ты представляешь, как она отреагирует? Она возненавидит меня и всю свою семью. Весь остров! — Правильно. Вполне логичная реакция. — Ты не понимаешь, Блэк, это ее семья. Никто не желает ей зла, так сложились обстоятельства. Если Руфуса не станет, ей ничего не будет угрожать. — И ты готова ради неё хладнокровно убить собственного брата? Флора взглянула на него ледяными глазами. — Ты понятия не имеешь, чего мне это стоит, Блэк. Он все, что у меня осталось, я знаю, и я люблю его, несмотря на то, что он сделал. Но он должен умереть. Об этом попросила меня мама. Об этом сказала мне семейная Банши. Если Руфус не умрет, если он вернётся на остров, будет пролито много невинной крови, и Лили лишь первая. В предсказания Банши, он приведёт с собой стаю волков. И они свободно вступят на землю с разрешения Макгрегора. И убьют, уничтожат все, до чего дотянется их пасть. Вот тогда Локс умрет. Она поднялась на ноги, встряхнула руками тяжелые локоны волос. — Ну что, пойдём? — веселье в голосе заставило Сириуса вздрогнуть. — Я проголодалась.