Карманная смерть

Это просто работа. Джек приближается и машинально перезаряжает пистолет. Нельзя терять бдительности. Даже если Рейесу больше некуда бежать. Раньше они загоняли должников вместе и теперь Моррисону непривычно – работать в одиночку. – Не делай глупостей, Гейб. Рейес молчит. Он помнит, как их учили правильно говорить – подлавливать людей на человечности и доверии. Так проще. – Я все оплачу, – бормочет под нос. – Мне немного осталось… Нужно дотянуться до пистолета, чтобы оказаться на равных. Так просто прощаться с жизнью он не намерен. Был не намерен. – Так все говорят, Гейб. Ты сам знаешь. Старики, у которых отказала половина органов, молодежь с поджелудочными, сгоревшими от дешевой наркоты и пойла. У них у всех – долг крошечный, совсем пустячный. Корпорация инструктирует: использовать стерильные перчатки, скальпели. И не верить сказкам. Рейес слышит, как Джек подступает ближе, и что теперь зажат в углу. И что их разделяет лишь кухонный нож в трясущихся от нервов руках. – Заткнись, – шипит, вжавшись спиной в стену. Хоть сквозь нее провалиться и сбежать. Выкроить себе немного времени на существование. Не похож на себя: бледный, напряженный. С животным ужасом в глазах. Джек немного брезгливо с оторопью думает, насколько он напоминает ему прочих клиентов. Будто никогда не был его напарником. Между прошлым и настоящим – одно лёгкое. Моррисон дышит глубоко и спокойно, подходит ближе. – Не усложняй. С усталым вздохом. Бросок заведомо проигранный – у Моррисона хорошая реакция. Успевает выбить нож и хорошо приложить головой. Рейес лишь прикрывает руками живот, дергано пытаясь подняться. Джек вводит иглу в шею – привычным, отработанным движением. А потом мешкает. Садится и втягивает затихающее, потяжелевшее тело себе на колени, гладит по окровавленной голове. – Все будет хорошо. Я обещаю. В остекленевших от транквилизатора глазах больше изумления, чем страха. Как тогда – клиент, задолжавший за самое современное сердце, всадил Рейесу в грудь заряд дроби. Вместо окровавленных лоскутов – холодный металл. Корпорация ценит своих сотрудников. Для того чтобы бегать за клиентами, нужна ловкость, выносливость. Оба легких. Жаль, что для их зарплаты это слишком большая роскошь. Достает скальпель. Кожа рассекается мягко, будто масло под ножом – у Джека твердая рука. И немалый опыт. Клиентов потрошат как скот – быстро и эффективно. С Гейбом он медлит – нужно быть аккуратным. Дезинфектор, размазанный по боку, простенькая система жизнеобеспечения из кейса. Говорят, хирурги не оперируют близких – сложно оставаться объективным. Джеку сложно представить, что тело под ножом – его лучший друг. Он достает легкое: металлическое, теплое и скользкое от крови. До боли похожее на настоящее – маленькой издевкой. В Корпорации любят ироничные шутки – «настоящие» органы это почти так же забавно, как отправить потрошителя убивать его собственного напарника. Урок на будущее. Джек прижигает сосуды и закрывает рану – неумело, но очень старательно. Гладит по бледной щеке и бормочет: – Все будет хорошо. Люди живут с одним легким, правда? *** Рейес тяжело вдыхает, вздрагивает от боли в боку. Дергается. Она раньше была привычна. Писк приборов раздражает. И затолканная в глотку трубка. Белые стены. Царапает по свежему шву, словно себе не доверяя. Должников они убивали, а не пытались реанимировать: «Вы предпочитаете ждать машину скорой помощи или же мне доставить вас в больницу?» – обращаясь к трупу. И пусть хоть подавится этой бумажкой. И Моррисону было на него плевать. Гэбриэл сглатывает, рассматривая бочину, и привстает. Врач говорит, что кто-то оказал помощь и вызывал неотложку. Какое невиданное благородство. *** Джек приезжает за ним через неделю. – Будешь жить со мной. Так дешевле. Просто и без лишних слов. – Мне твоя жалость не нужна. Я сам справлюсь. Рейес собирается неторопливо. Быстрее просто не выходит – сразу одышка и острая боль. Джек отталкивает и берет сумки. – Тебе негде жить. Квартиру забрали в счет долга. – Он тихо вздыхает и смотрит Гэбриэлу в глаза. – Я делаю что могу, Гейб. Рейес слушает внимательно. Не привык получать поблажки. У Джека слегка растерянное лицо под обыденной маской равнодушия. Другой и не заметит, а он с ним бок о бок столько лет. – Хорошо. *** Вдвоем сложнее – Джек напрягается, вздрагивает всем телом, когда слышит тихие шаги. Им вместе непривычно. Надо работать за двоих – Гэбриэл больше не нужен Корпорации. Среди потрошителей не должно быть калек. – Тебе уже дали нового напарника? Гэбриэл спрашивает почти равнодушно, на деле взволнован и раздражен. Всё должно было случиться не так. – Нет. Никак не найдут кандидата. Джек врет. Он не любит говорить о работе. Быстро натягивает форменную куртку. – Тебя и не спросят, – Рейес усмехается. – Ты же тоже должник. Тот сжимает зубы. Смотрит искоса – его глаза яркие, выразительные. Выглядят как настоящие. – Я почти выплатил долг. Рейес примолкает. Джеку будет тяжелее, если его лишат глаз – если он после этого выживет. Он всю жизнь служит Корпорации. Его клеймили черным знаком на шее. – Я нашел себе работу, – тихо сипит. – Буду учиться заново. Мои навыки наемника больше никому не нужны, раз я и десяти метров не пробегу, – нервно усмехается. Моррисон улыбается. Едва заметно. – Я же говорил, что то все будет хорошо. Он видел, как Гейб пытался тренироваться, и хрипел – будто астматик. Джек боится когда-нибудь стать таким и превратиться в собственную тень. Рейес изменился, уже не тот, что прежде. Тихий и нервный – растерял былую уверенность в себе. Он страшно кашляет, когда Джек пытается уснуть. Будто живое напоминание – потрошитель должен работать безупречно. И убивать, не моргнув и глазом. А он устал убивать. Пока Рейес дома один, он изучает всё до мелочи – то, что Моррисон мог позволить себе раньше. Им платят хорошо за грязную работу, пока не подсаживают на импланты. Джек почти полжизни платит долг, – Гэбриэл задумывается, – а его долг был сущим пустяком. И на работу он ходит с опаской – разбирать бумаги. Его узнают, выследят, прикончат. Потрошителей ненавидят и боятся, даже бывших – за людей их уже не считают. *** Гэбриэл смотрит, как Джек двигается, – с неприкрытой завистью – насколько легко все ему дается. Он моложе и сильнее. – Ведь наши импланты были не жизненно необходимыми, – бормочет он. – Мне могли спасти легкое, но понадобилось бы больше времени на восстановление. – Общество потребления. – Джек быстро, коротко бьет по тренировочному манекену. – Зачем стараться и чинить что-то старое, если всегда можно поставить новенькое, блестящее. Безумно дорогое. Но ведь для этого и придуманы кредиты, верно? – он подмигивает. – И работать можно сразу. Без всяких но. Мы приносим много денег. Рейес трет внезапно разболевшийся бок, сутулясь. Сипло вздыхает. Не хочет осознавать, что его так легко обманули и сейчас он бы был мертв. – У тебя же не заберут твои глаза? Ты еще молодой, ты им нужен. Джек дергается, сжимает зубы и с силой бьет манекен. – Не заберут. Я работаю хорошо. – И повторяется: – Я почти выплатил долг. – Я тоже… – Гэбриэл осекается. Проглатывает: тоже почти выплатил. Только так устроено, что это невозможно, и доить будут до самого гроба. – Тебе еще дадут время. Моррисон ободряюще хлопает по плечу и улыбается. – Я справлюсь, Гейб. Он тоже надеется, что ему дадут время. *** За Джеком приходят так же, как за остальными – вышибают хлипкую дверь и заламывают руки – не боятся его пистолета. Своих ненавидят даже больше, чем прочих клиентов. Снисхождения не будет. *** Рейес влетает с грохотом – наверное, увидел разгром. Джек сидит на полу посреди комнаты и медленно поворачивает голову. Из пустых глазниц текут кровавые слезы. На губах – смущенная улыбка. – Прости, Гейб. Я не справился.