Карманная смерть

Ему кажется, что он чувствует только две вещи: холод и голод. Они неприятные, обволакивающие, тянущие где-то в глубине ребер. И боль по сравнению с этим Жнецу – пустяк, или он уже забывает ее силу. Или это и есть она. Мойра ухмыляется, когда видит его таким – жадно поедающим свежезабитого кролика прямо у нее на глазах. Может это и не ухмылка – Жнецу плевать. Ему больше всего не нравится ее наглость. И что она не боится резкого выпада и пробитой глотки. Даже забавно. Все равно подрагивает от влажного хруста костей. А Вдова привыкла быстро. Впрочем, так привыкает ко всему: хорошо, наверно, ничего не чувствовать. Даже приятного бархатистого солнца, медленно прогревающего все клетки. Жнец жмурится. – Ах, Жеррар, – она вздыхает. Но ни доли сожаления или скорби. Амели повторяет это на автомате, как неверующий упоминает бога. – Ты выглядишь напряженным, Гэбриэл. У нее голос не то усталый, не то тоскливый. Сложно уточнить, ведь он пропускает через себя и почти не улавливает – слишком сильно глушит голод. – Ты опять говоришь о прошлом, – раздраженно замечает. – Ах, это… Вдова не выглядит смущенной, скорее словно выронила старую вещь, которую никогда не держала в секрете. Просто ей никто не интересовался. – Ты что-то чувствуешь при упоминании прошлого? Жнец коротко кивает. – Наверно, это прекрасные чувства. Да. Отдаленно напоминает насыщение.