Брак по расчёту.

О черт! Он только хотел, чтобы она перестала плакать. *** Ее тело сотрясалось от рыданий. Он закрыл глаза и крепче обнял Сьюки, чтобы она могла выплакаться. Эрик гладил ее по волосам, пока она наконец не затихла. – Извини, – сказала Сьюки, шмыгнув носом. – Я просто очень устала. На всякий случай он продолжал поглаживать ее волосы. Или просто потому, что ему нравилось чувствовать их шелковистость… – Это не усталость. Это смятение. – Да. – Сьюки глубоко вздохнула, прижавшись грудью к его плечу. – Но и усталость тоже. Из-за усталости не могу притворяться, будто ненавижу, когда ты меня успокаиваешь. Его рука замерла, светлые пряди ее волос все еще скользили у него между пальцами. – Что плохого в том, чтобы помочь тебе? Она вывернулась из его рук, ее глаза сверкнули. – Ненавижу быть слабой! Ненавижу… – …когда не удается сделать все самой, – закончил за нее Эрик. – Ты ненавидишь не быть супергероем. Я понял это. Ложись и глубоко подыши. И скажи, какой небоскреб ты не смогла сегодня перепрыгнуть – тот, что заставил тебя заплакать. Постоянная внутренняя борьба отражалась на ее лице. Сьюки боролась со всем, даже с собой. Ничего удивительного, что она устала. С прерывистым вздохом она откинулась на подушку. Свет от экрана телевизора мягко обрисовывал ее изящную линию скул. Парадокс – внешняя хрупкость сочеталась в ней с внутренней стойкостью. Что-то дрогнуло у него в груди. – Одна женщина в приюте… – начала она, и Эрик взял ее за руку, побуждая продолжать. – Памела вернулась к своему мужу. Этот негодяй сломал ей руку, швырнув жену так, что она ударилась об стену. А она вернулась к нему! Я пыталась отговорить ее от этого. Несколько часов. Тара тоже с ней говорила. Все напрасно… Эрик смутно припомнил –Тара была ее подругой, с которой они вместе работали. Психолог. – Ты не можешь спасти всех. Она высвободила свою руку. – Я и не пытаюсь спасти всех. Я работаю с этими женщинами каждый день, вселяя в них уверенность в себе. Помогая им понять – они могут быть независимыми… – Ее голос оборвался. Сьюки рассматривала случай с Памелой как собственную неудачу. Эти женщины и то, чего она надеялась достичь с ними, все это много значило для нее. Возможно, она хотела исполнить желание своей матери. Такая преданность впечатляла. Между ее бровей появилась морщинка. – Она бросила это все, чтобы вернуться к мужчине, который издевался над ней! В следующий раз он может убить ее. Что может стоить такого риска? – Надежда, – сказал Эрик. – Надежда, что человек может измениться. Надежда, что в этот раз все будет по-другому. – Но почему? Она должна знать – все кончится плохо! – Детка, людям свойственно стремиться к общению. Мы не созданы для того, чтобы жить в одиночестве, несмотря на все твои утверждения в обратном. Эта Памела надеется – ее муж исправится и они смогут жить дальше! Без надежды у нее не остается ничего. – Как ничего?! У нее есть она сама! Единственный человек, на кого она по-настоящему может рассчитывать. Единственный человек, в ком может быть уверена. – Ты говоришь о Памеле или о Сьюки? – Это правда для всех женщин. Я никогда не имела никаких иллюзий, особенно в отношении мужчин. – Иллюзий, может, и нет, зато слепых пятен – сколько угодно! – сказал Эрик, придвигаясь ближе. – У тебя все в черно-белом свете. Ты увидела пункт договора трастового фонда и решила – твой дед хочет заставить тебя выйти замуж, и тогда ты попадешь под контроль мужчины. А может, дед просто хотел, чтобы о тебе кто-то заботился? Разрешить о себе позаботиться – это не слабость. Ее рот сжался. – Я сама могу позаботиться о себе! У меня есть деньги, у меня есть возможность… – Дорогая, дело не только в деньгах. – Он убрал прядь волос с ее плеча и использовал это движение, чтобы скользнуть пальцами по шелковистой коже. – Есть же и физические потребности. – О боже, у тебя прямо дар какой-то! Ты в любой разговор найдешь способ вставить тему секса. Он улыбнулся: – Разве я что-то говорил про секс? Но если ты хочешь поговорить о сексе, я к твоим услугам. Она хлопнула его по руке: – Ты невозможен! Я не собираюсь заниматься с тобой сексом только потому, что нам придется спать в одной комнате. Сьюки сама дотронулась до него. Чудеса! Эрик перехватил ее взгляд: – Тогда сделай это потому, что ты этого хочешь. Она дернулась, простыня соскользнула с ее плеча. – О господи, Нортман! Кем ты себя возомнил? Думаешь, ты божий дар для женщины? Не надо пытаться добавить еще одну зарубку на спинку своей кровати! Могла ли она протестовать более страстно? – Ладно. – Ладно? – Ее глаза сузились. – Ты так просто отступил? – Я не отступил. Это к тому, что пора изменить тему. Повернись-ка. – Что? Зачем? У него вырвалось что-то похожее на рычание. – Потому что я так сказал. Тебе нужно расслабиться, иначе ты никогда не заснешь. Я просто хочу помассировать твои плечи. Поэтому заткнись и делай, что тебе говорят! Нехотя она повернулась и приспустила простыню. Майка с тонкими бретельками. Совсем не сексуальная ночнушка, но когда он убрал волосы с ее шеи и увидел белую шелковистую кожу… Сначала Эрик прошелся кончиками пальцев вдоль ее позвоночника. Добравшись до шеи, перешел к ключицам, вернулся назад. Ощущение было потрясающим. Еще никогда ей так не было приятно. А ему… ему хотелось почувствовать еще больше этой обнаженной кожи под своими пальцами. Под своим телом. Почувствовать ее горячий жар вокруг его напряженной плоти. Жесткий пол сковывал движения, когда он начал скользить пальцами по ее обнаженному предплечью, пытаясь незаметно спустить бретельку с плеча. – Что ты там делаешь? – Она повернулась, чтобы посмотреть на него. – Я бы не сказала, что это самый расслабляющий массаж, какой у меня когда-нибудь был. – В самом деле? – Эрик снова уложил ее на живот и начал массировать ей шею. – Дорогая, в этом нет ничего плохого – получать удовольствие, когда кто-то прикасается к тебе. Она снова хмыкнула и тут же замерла, когда сбившаяся с пути мужская рука скользнула по ее груди. – Вот, значит, как ты это делаешь… – Ты знаешь, – пробормотал Эрик, сокращая расстояние между ними, прижимаясь к ее горячей спине, в миллиметре от того, чтобы взять в рот мочку маленького уха, – я не божий дар для женщин. Это женщина – божий дар для мужчины. Женские формы – самое прекрасное, что есть на свете. Например, изгиб твоей шеи… – Он оторвал губы от ее уха и пробежался вниз по шее. – Я мог бы прожить сотню лет и никогда бы не открыть всего, что так люблю в них. Страница Голова Сьюк упала ему на плечо, глаза ее были закрыты, ресницы трепетали. Сладкое маленькое тело, распростершись перед Эриком, изогнулось в бесстыдном приглашении. Он хотел нырнуть в нее, насладиться ею… И это животное притяжение должно быть удовлетворено, здесь и сейчас! – Эрик, – вздохнула Сьюки. – Мы не можем. Нам нужно остановиться. – Почему? – Его рука скользнула под ее топ, на плоский живот. – И если ты опять будешь использовать свой остренький язычок, чтобы лгать мне об отсутствии интереса, я найду ему какое-нибудь другое применение. Он нашел ее губы и поцеловал со всей страстью долго сдерживаемого желания. И – о боже! – ее губы раздвинулись, он скользнул языком внутрь, открывая для себя горячую сладость ее плоти. Несколько изумительных мгновений она отвечала ему, раскручивая спираль желания. Но потом оторвала свои губы и резко выдохнула: – Хватит! Эрик протянул руку и, взяв ее за подбородок, заглянул в глаза: – Ты ведь не девственница, нет? Это многое бы объяснило… Она села, стряхнув его руку: – Мой прошлый опыт – не тема для обсуждения. У нас с тобой деловое соглашение. Нет! Деловое соглашение исчезло давным-давно, и она это прекрасно знала. – Почему ты здесь, в моей спальне? Ты могла бы закинуть сюда свои вещи, но спать по-прежнему у себя. Но нет, ты осталась у меня. Ты сама не можешь разобраться в своих чувствах. Поговори со мной, детка. Не надо больше притворяться. Зачем опять давать задний ход, когда и так ясно, чего мы оба хотим? Она решительно сжала рот. Потом сказала: – Но если я сдамся, ты выиграешь. И отправишься в свою пещеру, колотя себя в грудь и празднуя победу. – Сдашься? – Эрик тряхнул головой. – Ты бросила мне вызов. Даже разозлила, признаю. Ты бросила мне вызов – мне следует стать лучше, чем я есть. Оправдать твои надежды и пойти дальше. Смотри, что ты делаешь со мной, Сьюки. Ее глаза увлажнились, когда он взял ее руку и приложил к своей груди. И когда мышцы под ее прохладной ладонью дрогнули, она сжала пальцы. – Ты ведь чертовски умна, – продолжал он, борясь с желанием притянуть ее к себе и сделать то, чего ему нестерпимо хотелось. – Я просто бедный, жалкий мужчина, который хочет возносить молитвы на алтаре богини. Сьюки колебалась, нерешительность и желание отражались на ее лице. – Я никогда еще не встречал такой сильной женщины, – сказал Эрик. – Мы оба знаем, что чувства не входят в нашу договоренность. Но речь идет только о сексе. О бесподобном, фантастическом, ничем не осложненном сексе. И еще… Дай мне позаботиться о тебе. Ты всю себя отдаешь своей работе. Расслабься. Дай мне помочь тебе хоть на время забыть об остальном мире. Используй этот шанс. Используй меня. Получу ли я сам что-то от этого? Разумеется. Таким и бывает настоящее сотрудничество. Он заложил фундамент под новое взаимовыгодное соглашение. Следующий шаг должен быть за ней. – Ну все, дорогая, этот пол меня достал. Я собираюсь переместиться в ту удобную кровать, которая стоит вон там. И если ты хочешь провести пару следующих часов, получая удовольствие, то присоединяйся ко мне. Если нет, значит, нет. Выбор за тобой.