Декорации лжи

Девять лет назад Уже почти полдень, солнце в самом зените, а мы сидим на лужайке. В воздухе повис дурманящий аромат цветов. Смех Астрид перекликается с пением птиц, доносящимся из лесов. Она улыбается, и всё вокруг начинает сиять еще ярче. Я чувствую себя лишней и, к тому же, ужасно голодной, а сестра всё медлит и не открывает корзинку с едой. Мой желудок предательски заурчал, и я помимо воли бросила взгляд на припрятанную до поры еду. Но я знаю, что сейчас ещё не время. Вот моя сестра закончит рассказывать историю, джентльмены, слетевшиеся как пчёлы на мёд, засмеются, няня неодобрительно покачает головой, и Астрид, по-взрослому пожав плечами, потянется к корзинке. Но сейчас ещё слишком рано. Только середина истории. Такие вот пикники повторяются почти каждый день, поэтому я прекрасно знаю свою роль. Астрид прикусывает губу, я подскакиваю и как безумная бегу за невидимой бабочкой, пока сестра говорит что-то неподходящее для моих ушей. Хоть она уже и взрослая, но подобные вольности сходят ей с рук только потому, что няня её очень любит. Но стоит мне испачкать платье, и она несётся, как угорелая, ябедничать матушке. Поэтому в свои десять лет я уже хорошенько понимала, что мне нужно делать и почему не нужно задавать лишние вопросы. Если уж так вышло, что Астрид – красивая, умная девушка – гордость нашей семьи, то мне лучше помалкивать и, может, это позволит избежать пары тумаков. Я вижу, как Астрид прикусывает губу, и тут же подскакиваю. — Фрида? – голос одного из поклонников Астрид заставляет меня в ужасе замереть. До этого меня ни один ухажёр Астрид не называл по имени. — Куда же ты бежишь? Сейчас самая развязка! – сказал он, как мне показалась, даже доброжелательным тоном. Наверное, он подумал, что будет нехорошо, если я не узнаю, чем закончится история. Только вот все эти россказни я знаю наизусть. Я неловко присела на покрывало и посмотрела на сестру. Она тут же скисла. Не любила она, когда что-то шло не по её сценарию. Поэтому она чуть повела правым плечиком, и я с готовностью заныла до ужаса противным голосом: — Астрид, давай ты потом расскажешь, я так голодна! С утра ничего не ела. Ни один мускул не дрогнул на лице сестры, но оно вмиг стало по-сестрински тёплым. Так умела делать только она. Это значило для всех, что какой бы непослушной я ни была, она всё равно меня любит; для меня же это значило, что я пока неплохо справляюсь. — Ну, джентльмены, я бы с радостью продолжила рассказ, но не могу же я оставить голодным ребёнка, — она звонко засмеялась и выразительно посмотрела на меня. Джентльмены всё ещё надеялись на продолжение истории, и я убедительнее заныла капризным голоском: — А-а-а-астрид, куша-а-а-ать! — Ох, ты неугомонная девчонка, — и она с улыбкой протянула тарелку. В этот же день вечером, когда она вышивала одна, сидя у окна, что было совсем на неё не похоже, я решилась подойти к ней и заговорить в первый раз после того пикника. Конечно, сестра никогда особенно не искала моего общества, но сейчас она казалась подозрительно тихой. — Сестра, прости меня, — начала я, бросив взгляд на её совершенно вышитый рисунок. Астрид подняла голову и рассеянно посмотрела на меня. Такой задумчивой свою сестру я давно не видела. — За что? – всё же этот высокомерный тон был неизменным. — Я подвела тебя на пикнике, — тихо прошептала я, зная, что сестра всё равно услышит. — Это не твоя вина. Я удивлённо посмотрела не сестру. Конечно, сегодня не я была виновата, но и ранее, когда она ругала меня, моей вины тоже не было. — Не смотри на меня так, — с ухмылкой ответила сестра, откидываясь на спинку стула. – Он просто болван. Я ему четыре раза отказала, теперь он пытается мне отомстить. Наивный, не знает с кем связался, да, Фрида? Я тут же закивала. Моя сестра, когда была зла на кого-то, всегда говорила «он», «она», «этот», поэтому я с лёгкостью поняла о ком речь. Тот самый парень, который окликнул меня сегодня, это он – болван. — Он действительно глупый, — ответила я. Возможно, сейчас я проявляла не лучшие моральные качества, но, когда дело касалось Астрид, все средства хороши. Главное избежать скандала. Она вроде улыбнулась, но откуда мне, десятилетней девчонке, знать, что кроется за её улыбкой? — А ты? Я оторопело смотрела на неё. К чему она это спрашивает? Но на всякий случай кивнула. — Но ты не глупая, хотя бы потому, что ты моя сестра. Большая честь, теперь будет чем гордиться. Но вслух я сказала совсем другое: то, что она хотела услышать. — Конечно, Астрид. — Хорошо. Есть кое-какие успехи. Можешь быть свободна, — милостиво позволила она и я еле удержалась, чтобы не сказать какую-то глупость. Наверное, я уже говорила, что хорошенько научилась держать язык за зубами. Когда я была на пороге, Астрид меня окликнула: — Ты же будешь вести себя хорошо, да, малышка Фрида? Когда мы поедем во дворец, ты будешь стоять рядом со мной. Ты будешь всегда рядом, Фрида. Мне так нужна моя маленькая сестричка. Фрида? Наивно было полагать, что сестра ждала от меня какого-то другого ответа, чем твёрдое, уверенное «да». Она тут же довольно улыбнулась своей фирменной улыбкой. Улыбкой такой же фальшивой, как и всё вокруг — это была улыбка победительницы. Я её не виню, нет. Откуда же ей знать, как живётся в тени, если сама она всю жизнь на солнце? — Просто помни, малышка Фрида, что бывает с теми, кто не слушается, — как бы невзначай заметила она, когда я вышла. Звук её голоса достиг моих ушей, и я сделала над собой огромное усилие, чтобы не расплакаться, не убежать прочь, а просто буднично кивнуть, как будто это была обычная светская беседа, а не неприкрытая угроза. Милдред — наша старшая сестра, настоящая красавица, девушка, которой я втайне гордилась, отдала всё за любовь. За любовь к простому кузнецу. Она сбежала с ним. Когда родители узнали, поднялся такой скандал, что всё вокруг гремело. Их нашли, а потом отправили так далеко… С тех пор прошло почти два года и постепенно установилось два негласных правила: мы никогда, ни при каких обстоятельствах не произносим имя сестры, оно под строжайшим запретом; ставим сестру (не называя её имени) в пример, как поступать нельзя. Мои детские воспоминания о сестре с каждым днем становятся всё более расплывчатыми. Помню её светлые волосы и карие глаза, глядящие на меня с добротой и нежностью. Она предала семью, наши идеалы, всё, к чему мы стремились, всё, за что мы боролись. Она опозорила нас. И только благодаря высокому положению отца историю удалось замять. Замужняя женщина, дочь одного из приближённых самого Одина, сбегает с кузнецом!.. Но вот Астрид не такая. Она наша гордость и, может быть, когда-нибудь станет принцессой. Она умная, красивая, а я… Я всегда буду рядом с ней. И только часто мне снятся счастливые глаза Милдред, перед тем как она уезжала, возможно, навсегда. Почему она была так счастлива?.. Сейчас Пока служанка туже затягивала на мне корсет, я пыталась понять, чем же сегодняшний день так необычен. Один сообщил, что сегодня вынесет окончательный приговор своему младшему сыну, Локи, которого, к слову, два дня назад доставил Тор. Все во дворе шумят, спорят, каким будет наказание. Наверное, одна я не нахожу в этом совершенно ничего интересного. Девять лет назад я и Астрид впервые приехали ко двору и остались тут жить. Отец получил повышение — теперь был едва ли не правой рукой Одина. Такой должности никому из нашего рода достичь не удавалось, поэтому мы все были бесконечно горды! Бесконечно горды… Чем именно мы гордились, я тогда толком не знала, но то, что жизнь при дворе мне не нравилась – это факт. Всё здесь с самого первого дня меня раздражало. Сам замок был очень красивым, фантастически красивым. Но внутри длинных непроходимых коридоров маленькой десятилетней девочке было совсем неуютно. Прошло целых девять лет, а я по-прежнему чувствовала себя здесь чужой и мечтала хоть на неделю поехать домой. Домой, где в саду цветут розы… В отличие от меня, Астрид попала в свою стихию. Кому-то она стала подругой, кому-то советчицей, а кому-то самым страшным кошмаром. Словом, ей тут нравилось, а мне – нет. Но, несмотря на это, в свои двадцать четыре года она оставалась незамужней. Почему? Потому, что сама так решила. Кого она ждала, я не знаю, но то, что отец ей это позволял, говорило о многом. Он ей полностью доверял, потому что знал: она поступит правильно. Стоит ли говорить, что когда дело доходило до меня, то я свое мнение очень даже красноречиво высказывала стенам, кровати, шкафу и прочим благодарным слушателям. И теперь, когда мы, как высокопоставленные гости, должны идти в Большой зал, чтобы узнать вердикт Одина, именно Астрид ураганом врывается в комнату. Служанка перепугано смотрит на неё. — Миледи Фрида ещё не готова, — промямлила она. — Прекрасно. Ты можешь быть свободна. Я помогу ей одеться, — безапелляционным тоном сообщила сестра. Служанка тут же ретировалась, оставляя меня наедине с Астрид. — Фрида, — она улыбнулась и подошла ко мне, — ты сегодня так прекрасна! Я, повернув голову, скосила глаза на сестру. Ох, не понравился мне её тон. Я настолько хорошо знала сестру, что почти запаниковала, увидев, насколько сладкой была её улыбка, а в глазах отражалась чёрная ненависть. — Астрид… — охрипшим от волнения голосом прошептала я, пытаясь повернуться. — Не стоит ничего говорить, сестричка, она словно пропела эту фразу, хватая шнурки корсета. – Ты ведь ни в чем не виновата, да? Ты глупая, маленькая Фрида. Просто маленькая глупая Фрида, — как заклинание повторяла Астрид. То ли она пыталась мне это внушить, то ли себя успокоить… И я даже не знаю, что хуже… — Так объясни же мне, как у тебя это вышло?! Я хотела спросить, что именно у меня вышло, но Астрид резко потянула за шнурки, выбивая весь воздух из лёгких. — Аст… Астр… — я пыталась прошептать. Но воздуха стало катастрофически не хватать, и я не могла вдохнуть. Так и стояла, открыв рот и судорожно пытаясь вдохнуть. — Что-то хочешь сказать? – ядовитым тоном спросила Астрид. — Возд... дыша… возд… — хрипела я, задыхаясь. Астрид отпустила шнурки и я, наклонившись, стала жадно глотать воздух. Я не спрашивала, за что она со мной так. Значит, заслужила. Я, чуть придя в себя, повернулась к сестре, пытаясь предугадать её состояние. О, она была в ярости. Такой я её ещё никогда не видела. Астрид всегда умела контролировать свои эмоции, никогда их не показывать. А сейчас… у неё, разве что, пар из ушей не валил. Мне стало не по себе, когда она отошла дальше. Астрид опустила голову, волосы упали ей на лицо; её плечи мелко дрожали, и я не на шутку испугалась за душевное здоровье сестры. Понимая, что это не самая удачная идея, я подошла ближе и нежно обняла сестру. Астрид не вырывалась, не кричала, лишь уткнувшись носом мне в шею, повторяла, что я этого не заслужила. А я не задавала лишних вопросов, а просто обнимала свою такую хрупкую с виду сестренку. Через несколько бесконечно долгих секунд, она, высвободившись из моих объятий, выглядела почти безмятежной, будто ничего не произошло. Я поняла, что очередная волна гнева миновала. — Не поможешь? – я повернулась к ней спиной. — Конечно, сестренка, — Астрид ловко завязала корсет, помогла надеть платье и шляпку. Заправив выбившиеся пряди волос, Астрид критически оглядела меня. Что бы там меня ни ждало, что бы я ни получила из того, что по праву должно принадлежать только ей, Астрид сделает всё, чтобы я выглядела хорошо. Нет, выглядела достойно по сравнению с ней. Мы обещали всегда быть рядом. Может, не всё гладко было в наших отношениях. Но между нами было уважение, взаимопомощь (во всяком случае, мне хотелось в это верить). Были, понятные только нам двоим, фразы, слова, жесты, взгляды; у нас были отработанные схемы и приёмы; мы всегда прикрывали спины друг друга, и ещё я бесконечно восхищалась её силой духа, умом и красотой. Думаю, я любила её по-своему, однако, сегодня прошла первая трещинка. Но она ведь такая маленькая и ничего не случится? В Большой зал я вошла под руку с Астрид, как подобает сестрам. Она рядом со мной, как всегда было и будет. ________________________________________ Что ж, это были так сказать пробные главы. Если кого-нибудь заинтересует, я напишу продолжение. Если нет, я удалю фанфик. Надеюсь, получилось не очень плохо.