НЕ ПРОВЕРЕНО БЕТОЙ. Пользуйтесь ПБ.
— Идем, МакГонагалл велела всем отправиться в Больничное крыло, — негромко позвал Драко. Он снял с себя чары, и теперь Гермиона могла разглядеть на его лице отрешенное выражение.
— Даже тем, кто не был ранен? — глухо спросила она.
— Да, — кивнул он. — Там уже почти весь Орден и этот их Отряд.
— А где… — Гермиона начала оглядываться вокруг себя. — Где Джинни? Она ведь только что была здесь.
Вместо ответа, Драко качнул головой в сторону стен замка, где лежал мертвый директор. Гермиона тяжело сглотнула, увидев его безжизненный взгляд, направленный прямо в небо, но тут же заметила троих, склонившихся над его телом: Гарри сидел перед Дамблдором на коленях, низко опустив голову, а Джинни с профессором Хагридом пытались его увести. В Больничное крыло, скорее всего.
Тяжело вздохнув, Гермиона отвела замутненный от непрошеных слез взгляд от директора и, угодив в объятия Драко, вместе с ним вернулась в школу.
— Ты… ты не видел, никто больше не… — Гермиона запнулась, но быстро взяла себя в руки и продолжила: — Не погиб?
— Нет, — покачал головой он. — Я видел несколько тел, но я не разглядел, чьи они и что с ними произошло. Может… может они просто обездвижены, а может и…
— Нет, — слишком резко и как-то испуганно сказала Гермиона. — Лучше не говори. В любом случае, мы скоро это узнаем наверняка.
В тяжелом молчании они вдвоем добрались до Больничного крыла.
На скамье в приемной они увидели потрепанных, но, кажется, нераненых Томаса и МакМиллана, негромко переговаривавшихся друг с другом. Они с подозрением покосились на Драко и Гермиону, но почти сразу потеряли к ним всякий интерес, вернувшись к разговору.
В самой палате справа от двери то ли лежал без сознания, то ли просто спал Невилл, оглушенный каким-то заклятием. Рядом с его кроватью сидела Луна и с неподдельным интересом разглядывала склянки, стоявшие на прикроватной тумбочке. Ее белокурая коса была растрепана, странного вида кофта в нескольких местах оказалась порванной, но в общем Луна выглядела целой. Сразу за Невиллом точно так же спал Симус Финниган.
Напротив Лонгботтома на кровати с перевязанными рукой и головой сидел профессор Флитвик и спорил с осматривающей его мадам Помфри на тему того, что он в полном порядке и должен пойти проверить своих рейвенкловцев. Прямо на их глазах мадам влила в Флитвика зелье, в котором Гермиона узнала зелье Сна без сновидений, глаза Флитвика закатились, и его голова упала на подушку.
На самой мадам Помфри виднелись следы крови и пара неглубоких ран на плече.
У другой койки, стоявшей в самом конце палаты, сгрудились Рон, Тонкс, Люпин и Сириус. Услышав скрип двери, все они обернулись. Гермиона и Драко подошли ближе.
— Как вы? Целые? — спросил Люпин. Его голос был немного хрипловат, а в глазах отчетливо виднелось беспокойство.
— Да, — просто ответил Драко за них обоих. Гермиона в подтверждение его слов только кивнула.
Дверь Больничного крыла вновь скрипнула, и они вновь оглянулись. В этот раз вошли Джинни и Гарри: на последнем лица не было. Луна поднялась со своего стула и вместе с ними пошла в сторону остальных. Ремус шагнул им навстречу.
— С вами все в порядке? — спросил он с очевидно большим волнением, чем у Гермионы с Драко.
— Да, — тяжелым голосом сказал Гарри. — Что с Биллом?
Никто ему не ответил. Гермиона выглянула из-за плеча Ремуса: на кровати за ним лежал молодой человек крепкого телосложения. Его волосы были ярко-рыжими, прямо как у Джинни, Рона и близнецов Уизли, но лицо… оно было исчерчено и разодрано так страшно, что казалось гротескной маской. Раны, которые явно были куда глубже чем те, что появились на теле Драко после заклятия Гарри, были покрыты толстым слоем противно пахнущей зеленоватой мази.
— Мерлин, что с ним случилось? — выдохнула Гермиона.
— Сивый, — проговорил Рон без тени былого недовольства. — Билл стоял рядом с входом в башню, поэтому стал первым, на кого напал Сивый. Он даже не успел ничего сделать, потому что в тот момент уже сражался с теми громилами, а Сивый напал на него со спины и повалил. Мадам Помфри, правда, говорит, что Биллу еще повезло. Если бы Сивый продолжил, то от него и живого места не осталось. Его, вроде, кто-то отвлек.
— Это была Гермиона, — сказала Джинни, не отводя глаз от Билла. Гермиона удивленно на нее посмотрела. — Я видела, как она послала в него какое-то заклинание, и Сивый разозлился, видимо. Ну, и захотел убить ее. Спасибо, кстати.
— А нельзя исцелить Билла какими-нибудь чарами? — спросил Гарри, скосившись в сторону Драко, но никто этого будто и не заметил.
— Я перепробовала все, что знаю, — заговорила подлетевшая к ним четверым мадам Помфри, — но от укусов оборотня лекарства не существует.
— Но его же искусали не при полной луне, — сказал Рон. Он смотрел на раны Билла так, будто они должны затянуться от одного его взгляда. — Сивый был в обличие человека, а не волка, поэтому Билл не должен стать… настоящим… ну…
И он неуверенно взглянул на Люпина. Гермиона тут же задумалась, что будет если Драко узнает, что их профессором был оборотень. Глянув на него, она не заметила никакого интереса в его глазах. Драко смотрел на раны Билла с отвращением.
— Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не станет, — сказал Люпин, — только это зачарованные раны. Сомневаюсь, что они когда-нибудь полностью исцелятся, и… и, возможно, в Билле будет проступать что-то волчье.
— Тогда нам нужен Дамблдор, — уверенно сказал Сириус. — Ему наверняка известен способ.
Сириус говорил это с такой решимостью, что Гермиона пораженно на него посмотрела. Оглядев Ремуса и Тонкс, она поняла, в чем дело.
Они не знают.
— Сириус… — безжизненно заговорила Джинни. — Дамблдор… он мертв.
— Нет! — выдохнул Ремус. Взгляд Люпина переметнулся с Джинни на Гарри, словно надеясь услышать от него опровержение, но тот ничего не говорил. Маска уверенности и внутренней силы мгновенно слетела с лица Ремуса, и Гермиона точно знала, что никогда раньше не видела его таким. Видимо, Люпин был куда более признателен директору, чем она думала раньше. В груди что-то болезненно сжалось.
Сириус опустил руку на плечо Ремуса в жесте поддержки. Все, кто был здесь, замерли в том же скорбном молчании, в каком стояла под балконами Астрономической башни вся школа.
— Как он умер? — едва слышно прошептала Тонкс.
Немного помедлив, Гарри произнес:
— Снейп убил его. Мы прилетели на Астрономическую башню, потому что метка висела прямо над ней… Дамблдор… он был слаб, но понял, что это ловушка, потому что тут же обездвижил меня и… — он покосился на Драко и Гермиону и, видимо, после нескольких секунд внутренней борьбы продолжил: — На мне была мантия-невидимка, и…
Так вот оно что. Значит вот как Гарри следил за Драко. Теперь многое встало на свои места.
— И тут из двери вышел Снейп, — продолжал Гарри. — А за ним все остальные Пожиратели. И Снейп убил его…
Авада Кедавра… — и он замолчал.
Мадам Помфри залилась слезами. Даже те, кто знал об этом, выглядели опустошенными: у Луны задрожали губы, Джинни побледнела, Гарри словно потерял одного из самых значимых людей в своей жизни. Даже Гермиона, которая никогда не разговаривала с директором лично, чувствовала себя потерянной. Глаза вновь предательски намокли, и она раздраженно попыталась их сморгнуть.
— Что это за звук? — вдруг сказал Рон, и все замолкли.
Где-то далеко, в ночном небе, запел феникс. И Гермиона была точно уверена, что такого пения она не слышала раньше никогда: то был потрясающей красоты горестный плач. Нельзя было точно сказать, сколько они простояли так, вслушиваясь в чудесные, но полные скорби звуки, но за это время их боль словно бы утихла.
«Пение феникса обладает волшебными свойствами: считается, что оно придает мужества чистым духом и повергает в страх недостойных», — вспомнила Гермиона строчку из давно прочитанной книги.
Казалось, прошло совсем немного времени, прежде чем вошла профессор МакГонагалл. На ней, как и на остальных, виднелись следы недавней битвы: рваная местами изумрудная мантия и покрытая царапинами кожа.
— Я сообщила Молли и Артуру, они в пути. В аврорат мисс Скарс уже доложила, скоро они прибудут за пойманными Пожирателями, — нервно сказала она, окончательно разрушив чарующую мелодию. — Что произошло, Гарри? Хагрид сказал, ты был с профессором Дамблдором, когда… когда это случилось. И он говорит, что профессор Снейп как-то причастен…
МакГонагалл, впервые на памяти Гермионы, замялась.
— Он не просто причастен, профессор. Это он убил его, — глухо ответил Гарри. Мгновение профессор молча смотрела на него, потом вдруг покачнулась. Гермиона, как и все остальные, дернулась поймать ее, но мадам Помфри, по-видимому уже совладавшая с собой, первая бросилась к ней, выхватила словно из воздуха стул и поставила его прямо под Макгонагалл.
— Снейп, — буквально падая на стул, слабо повторила Макгонагалл. — Мы все удивлялись… но Альбус… он ведь так доверял… Северус… не могу поверить…
В груди Гермионы что-то болезненно кольнуло, когда все присутствующие стали осуждать их декана. Она переглянулась с Драко и увидела, как тот напряженно поджал губы, вероятно, чтобы не начать протестовать. В любом случае, что бы они вдвоем ни сказали в его защиту, при этом не раскрывая деталей плана, никто из старших им не поверит. Скорее, наоборот, объявят их предателями или что-то вроде того.
Покрепче сжав руку Драко, Гермиона слабо улыбнулась, будто поддерживая. Тот едва заметно усмехнулся, но менее напряженным не стал.
—…что именно произошло, я точно не знаю, — взволнованно говорила профессор Макгонагалл, когда Гермиона вновь начала слушать. — Все так смешалось… Дамблдор сказал, что на несколько часов оставит школу и что нам нужно будет, просто на всякий случай, патрулировать коридоры… К нам должны были присоединиться Сириус, Ремус, Билл и Нимфадора… ну, мы и патрулировали. Казалось, все тихо. Каждый потайной ход, идущий из школы, был перекрыт. На все входы в замок наложены мощные заклинания. Я и сейчас не знаю, как сумели Пожиратели смерти проникнуть…
Гермиона заметила, как Гарри покосился в их с Драко сторону, поэтому она, вздохнув, осторожно заговорила:
— Отец говорил мне, что в Хогвартсе есть старый Исчезательный шкаф, который ведет в «Горбин и Бэркс», — Гермиона немного подумала, тщательно подбирая слова, и продолжила: — Возможно… возможно, профессор Снейп как-то починил его и впустил их в замок. Они… они выходили из Выручай-комнаты. Наверняка он где-то там, внутри.
— Вам это было известно? — вдруг спросила Тонкс. — Я ведь там вас шестерых и нашла!
Гермиона побледнела. Очень скоро их мечта скрыть свою причастность к проникновению Пожирателей в Хогвартс могла провалиться. И как назло никаких идей в голову ей не приходило.
— Карта, — вдруг вздохнул Гарри. — Она ведь не показывает Выручай-комнату. Я сказал им, что если они найдут на ней Снейпа, то нужно идти к комнате.
Будь сейчас другие обстоятельства, Гермиона непременно бы спросила, о какой карте идет речь, но, видя полные горечи лица остальных, решила, что сделает это как-нибудь в другой раз. Если таковой, разумеется, представится.
— Логично, — произнес Сириус. — Что было дальше?
— Мы начали следить за Выручай-комнатой, — заговорил Рон. — На всякий случай попросили Дина, Симуса и Эрни посторожить тот коридор, что ведет в башню Гриффиндора…
— Почему, кстати? Я думала вы собираете весь Отряд у комнаты, — вдруг спросила Гермиона.
— Они… ну… — заговорила Джинни.
— Мы не были уверены, как они отреагируют на слизеринцев, — как-то неловко пожал плечами Рон. — Тем более на Малфоя.
— Ты сама вежливость, — безэмоционально хмыкнул Драко, и Рон впервые не огрызнулся в ответ, а только раздраженно на него глянул.
— Потом пришла Тонкс, вышел Снейп, использовал Перуанский порошок и, видимо, Руку Славы, чтобы пройти незамеченными, — продолжила Джинни. — Ну, мы и разделились: Рон, Невилл и Луна пошли за Тонкс по короткому пути, а мы с Гермионой и Малфоем по длинному, чтобы не выпустить никого оттуда. Мы были уверены, что они пойдут на Астрономическую башню, потому что больше было некуда. По пути встретили, как мы думали, аврора, но он оказался предателем. Когда мы дошли до входа к Башне, Невилл нам рассказал, что произошло, пока нас не было, и потом началась битва.
— Я не видел Малфоя среди вас, — нахмурился Сириус, внимательно глядя на Драко. Тот немного помедлил.
— Мой отец все еще носит метку, — сказал Драко. — Если бы кто-то из Пожирателей меня там увидел, Волдеморт мог просто убить отца из-за меня.
Сириус кивнул. Гермиона увидела сочувственный взгляд МакГонагалл и понадеялась, что Драко его не заметил.
— Нимфадора? Ты что скажешь? — спросила МакГонагалл, и Тонкс, словно только очнувшись от своих мыслей, перевела на нее задумчивый взгляд. Когда она заметила, что все на нее смотрят, тут же встрепенулась.
— Я дежурила на восьмом этаже, прежде чем встретила ребят и мы увидели Снейпа, — начала Тонкс. — Пошла через кабинет алхимии, через тот, что заброшен, а потом увидела, что Рон, Невилл и Луна идут за мной. Я, конечно, хотела возразить и отправить их в постели, но тут на меня напал какой-то урод, а Невилл выставил передо мной щит, и, знаете, это послужило весомым аргументом, чтобы взять их с собой. В том смысле, что чем больше людей, тем лучше, верно? — она неуверенно посмотрела на МакГонагалл. Та, будучи не очень довольной, все же кивнула. — А еще лучше, если они умеют сражаться. Мы добрались туда почти со всеми остальными, как вы помните. Как, кстати, вы поняли, что нужно идти к башне?
— Септима и Помона дежурили у теплиц, когда увидели, что над Астрономической башней появилась черная метка, — ответила МакГонагалл.
— Ну, конечно, — покачал головой Рон. — Метка. Так вот что там делал этот Пожиратель…
— О чем ты? — нахмурилась Гермиона.
— Когда мы пришли в тот коридор, то увидели, что из Башни вышел один из них. Мы еще думали с Невиллом, почему он не остался там, — объяснил он.
— Как я и говорил — это была ловушка, — хмыкнул Гарри. — Они знали, что Дамблдор решит отправиться прямо туда, где висит метка. Поэтому он, этот Пожиратель, там не остался. Побоялся, что придется встать с Дамблдором один на один.
— Так что там с профессорами Стебль и Вектор? — вдруг вспомнила Джинни.
— Они послали по пути наверх всем, кому успели, патронусы, чтобы предупредить нас. Мы собрались в том коридоре прямо друг за другом, они явно этого не ожидали, — покачала головой МакГонагалл, — поэтому, посражавшись всего ничего, забрались на башню. Это была небольшая передышка. Мы поговорили с Тонкс, узнали, откуда они пришли, поэтому отправили туда Поппи, Помону, Ирму и Септиму, чтобы они не сбежали тем же путем. И не зря, ведь они сумели поймать этого предателя, Краста, он один пошел туда. Еще я отправила Филиуса на помощь Томасу, Финнигану и МакМиллану, но туда пошли те бугаи, так что нам еще повезло, что они вчетвером остались живы и в относительном порядке.
— А в центральном коридоре? Кого-то схватили? — спросила мадам Помфри.
— Да, четверых, — сказал Ремус. — Мы с Сириусом связали Роули, Гиббон погиб, когда случайно взорвал стену позади себя, еще я видел Амикуса Кэрроу и Фенрира Сивого, но кто их поймал — не знаю.
— Гермиона с Джинни, — сказала Луна. — Я видела краем глаза. Девочки едва не проиграли в схватке с Пожирателями, но этим двоим еще приходилось отвлекаться на чужие заклинания, летевшие мимо них, так что Гермионе удалось обезвредить того, у которого такие маленькие поросячьи глазки… Там была еще одна Пожирательница, на нее Джинни наслала Летучемышиный сглаз, и тогда она переключилась на нас с Невиллом. Она погрузила его в сон, и почти убила меня, но вмешалась профессор МакГонагалл, и тогда она, эта женщина, вновь переключилась на девочек. Я видела, как в то же время тот оборотень на них бросился, и едва не искусал Гермиону, как Билла. — На этих ее словах Гермиону пробила дрожь. Она ведь действительно могла сейчас лежать на соседней с Биллом Уизли кровати с изуродованным лицом, покрытым зеленоватыми мазями. — Но Джинни откинула его в сторону, потом в оборотня попало еще одно чье-то заклинание, кажется, профессора Слагхорна, а Гермиона его обездвижила и связала…
— Связывала не я, а Драко, — поправила ее Грейнджер. Драко закатил глаза.
— Настоящая командная работа, — печально усмехнулся Сириус.
Вдруг двери вновь распахнулись и в Больничное крыло торопливо вошли обеспокоенные Артур и Молли Уизли, а следом за ними Флер Делакур с искаженным ужасом, но все тем же прекрасно-красивым лицом.
— Молли, Артур, — воскликнула профессор Макгонагалл, вскакивая и бросаясь им навстречу, — мне так жаль…
— Билл, — прошептала миссис Уизли, увидев изуродованное лицо сына, и метнулась мимо Макгонагалл к его кровати. — Мой мальчик!
Люпин и Тонкс торопливо отступили в сторону, чтобы позволить мистеру и миссис Уизли приблизиться к Биллу. Миссис Уизли склонилась над сыном и коснулась губами его окровавленного лба.
— Вы сказали, что на него напал Фенрир Сивый? — встревоженно спросил профессора Макгонагалл мистер Уизли. — Но ведь он же не преобразился? Так что же это значит? Что с ним будет?
— Пока мы этого не знаем, — беспомощно ответила профессор Макгонагалл.
— Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Артур, — сказал Люпин с сожалением в голосе. — Случай редкий, быть может, уникальный… Честно, не могу предположить, как поведет себя Билл, когда очнется.
Миссис Уизли, будто не слыша остальных, отобрала у мадам Помфри мазь и начала сама покрывать ею и без того густо намазанные раны Билла.
— А Дамблдор… — продолжал мистер Уизли. — Это правда, Минерва?.. Он действительно…
Профессор Макгонагалл кивнула.
Гермиона, в надежде не погружаться вновь в скорбное состояние, решила повнимательнее рассмотреть Флер Делакур. На четвертом курсе она особо не обращала на нее никакого внимания, решив для себя, что она — самая обыкновенная чопорная девица с чересчур завышенной самооценкой, но теперь она действительно заинтересовала Гермиону. Ей казалось, что такие не самые приятные девушки всегда находят себе такую же не самую приятную компанию, но отчего-то Грейнджер была уверена, что ни одного из семьи Уизли нельзя назвать очень неприятным. Флер обладала внешностью и некоторыми способностями вейлы, о чем говорили еще тогда, два года назад, так что Гермиона была уверена: стоит Флер только пожелать, как любой симпатичный ей человек будет лежать у ее ног. Так что да, Гермиона правда была удивлена, что Флер стала невестой одного из ничем, казалось бы, не выдающейся семьи Уизли, а не наследника крупного состояния или модели известного бренда. И поэтому Грейнджер чувствовала себя отвратительно из-за поспешно сделанных выводов о совершенно незнакомом человеке.
Сейчас Флер замерла и с испуганным выражением лица вглядывалась в Билла.
Гермиона обратила внимание на миссис Уизли: она плакала, низко склонившись над сыном, ее слезы капали прямо на его лицо.
— …конечно, какая разница, как он выглядит… это н-не так уж и важно… но он был таким красивым м-мальчиком… всегда таким красивым… и с-соби-рался жениться! — причитала миссис Уизли.
— А это еще что такое? — внезапно и чересчур громко осведомилась Флер, все так же сильно картавя и привлекая к себе общее внимание. — Что значит — соби’гался?
Миссис Уизли повернула к ней залитое слезами, испуганное лицо.
— Ну… только то… — начала она.
— Думаете, Билл не захочет тепе’гь взять меня в жены? — гневно спросила Флер. — Думаете, 'газ его покусали, так он меня и 'газлюбит?
— Нет, я совсем не об этом… — оправдывалась миссис Уизли.
— И п’гавильно, потому что он захочет и еще как! — заявила Флер, распрямляясь во весь рост и отбрасывая за спину длинные, такие же красивые светлые волосы, как у Драко. На мгновение Гермиона задумалась, были ли у Драко в роду вейлы и посмотрела на него. Несмотря на покрытое пылью и грязью лицо, он оставался таким же красивым, как и раньше.
Грейнджер покачала головой, отбрасывая «совершенно глупые» мысли в сторону.
—Чтобы помешать Биллу любить меня, т’гебуется кое-что пок’гуче какого-то обо’готня! — все продолжала Флер.
— Да, да, конечно, — торопливо проговорила миссис Уизли, — просто я думала, может быть… раз он теперь… то как же…
— Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, спросила Флер. — Что меня инте’гесует одна его внешность? По-моему, моей к’гасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти ш’гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отталкивая миссис Уизли и вырывая из ее рук мазь. Миссис Уизли отпрянула назад, к мужу, и с растерянным видом наблюдала, как Флер обрабатывает раны Билла.
Все молчали, пораженно наблюдая за происходящим. Вновь глянув на Драко, Гермиона заметила его до крайности пораженное выражение лица: мало того, что он узнал о помолвке одного из семейства Уизли с почти-вейлой, так еще и стал свидетелем такой сцены. Она едва слышно хихикнула, и Драко, моргнув пару раз, перевел на нее взгляд и насмешливо сощурился.
— У нашей тетушки Мюриэль, — произнесла после долгой паузы миссис Уизли, — есть редкой красоты диадема… гоблинской работы… Я не сомневаюсь, что уговорю ее одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень пойдет вашим волосам.
— Спасибо, — чопорно ответила Флер. — Уве’гена, это будет к’гасиво.
А через миг — Гермиона так и не поняла, как именно это произошло, — они уже стояли, горько плача и обнимаясь. Гермиона ради интереса взглянула на друзей: они выглядели не менее пораженными. Гарри переводил глаза с Рона на Джинни и обратно, а те будто и вовсе забыли как дышать от шока. Судя по всему, отношения между Флер и миссис Уизли были куда хуже до этого дня.
— Видишь! — услышала Гермиона сдавленный голос. Тонкс гневно смотрела на Люпина. — Она все равно хочет выйти за него, пусть даже он и искусан! И ей наплевать на это!
— Тут другое, — едва шевеля губами, ответил напрягшийся вдруг Люпин. — Билл полным оборотнем не станет. Это два совершенно разных…
— Да какое мне дело? — едва не прошипела Тонкс, хватая Люпина за мантию и встряхивая его. — Я миллион раз говорила тебе…
— Пойдем-ка отсюда, — прошептал Драко на ухо Гермионе. — Нам здесь сейчас явно не место.
Согласно кивнув, Гермиона вышла вместе с ним из палаты.
В приемной до сих пор сидели Эрни МакМиллан и Дин Томас. Выглядели они то ли подавленными, то ли просто очень уставшими. Они закончили обсуждать прошедшую битву и теперь просто с подозрением поглядывали в сторону противоположной стены, откуда на них с другой скамейки так же смотрели… Пэнси и Блейз.
Стоило Драко и Гермионе появиться в приемной, как все четверо тут же на них уставились. Парочка из Отряда Дамблдора мгновенно потеряла к ним интерес, а вот Пэнси и Блейз вскочили со скамьи. В другой ситуации Гермиона непременно задумалась бы, изменились отношения этих двоих в лучшую сторону за последние часы или все-таки нет. Но, опять же, сейчас им всем было не до этого.
— Ну, наконец-то! — воскликнула Пэнси, бросившись обнимать их обоих одновременно. Она повесилась на их шеях, потянув и Драко, и Гермиону немного вниз, но тут же отстранилась и внимательно их оглядела с ног до головы. — Вы не ранены?
— Нет, Пэнс, только пара царапин, — натянув на лицо усталую улыбку, проговорила Гермиона. — Что вы здесь делаете? Почему не в комнатах?
Пэнси мгновенно изменилась в лице и, поджав губы, собралась что-то им недовольно высказать, но тут вмешался Блейз. Он подошел чуть ближе и с тем же недовольством, что и у Пэнси, взглянул на друзей.
— Это мы у вас спросить хотели, почему вы не в своих спальнях, а в самом эпицентре этой битвы, — произнес Блейз, серьезно нахмурившись.
Мимо них, словно и не заметив, с ужасным топотом прошел Хагрид. Его лицо было покрасневшим, а глаза блестели так, словно он только что горько рыдал. Хагрид вытащил откуда-то из своей громоздкой кротовой шубы носовой платок, размером с полноценную скатерть, шумно высморкался и скрылся в палате.
Несмотря на то, что видеть это было крайне неприятно, никто из присутствующих, даже Драко, не поморщился.
— Мы услышали какой-то шум, — кивнула тем временем Пэнси. — И я говорю не только про нас с Блейзом, а вообще про Слизерин. Дафна и Миллисента разбудили меня, когда наверху кто-то зашумел. Пайк сказал, что это хаффлпаффцы, мол, они из своей гостиной все вышли, ругаются и, как и мы, ничего не понимают. Ну, мы с Блейзом встретились в вашем коридоре, хотели вас поднять и рассказать, но вас в спальнях не оказалось.
— Потом все наши высыпали в коридор, — нахмурился Блейз. — Началась небольшая перепалка с теми хаффлпаффцами, что были ближе всех к нам, но потом кто-то что-то крикнул из вестибюля, все затолкались, и сперва Хаффлпафф, а за ними и мы пошли на крик. Половина школы уже была на улице, во дворе, мы попытались протиснуться, а там… — Блейз посерел и отвел глаза.
— Директор… — выдавила Пэнси, неверяще покачав головой. — Профессора изначально пытались не подпустить нас к… ну… не дать нам увидеть
тело, но на них и самих лиц не было. В конце концов они сдались и пропустили нас ближе. Над ним еще висела
его метка, когда мы пришли, — Пэнси часто заморгала, стараясь избавиться от непрошенных слез. — Мы поняли, что в замке Пожиратели. А когда еще и вспомнили, что вас двоих нет, так сильно испугались! Мы боялись, что директор не единст… — она резко замолкла, не в силах выдавить больше ни слова, и понуро опустила голову.
— Так странно, правда? Вроде никогда не радел за старика, а все равно как-то тускло на душе, — отстраненно проговорил Блейз, но тут же встрепенулся и вновь перевел тему недовольным тоном: — А теперь мы приходим сюда, с трудом выбравшись из-под надзора Слагхорна, и вы спрашиваете, почему это
мы не в постелях.
— Мы… — начал было Драко, но, оглянувшись на Томаса и МакМиллана, нахмурился, понизил голос и склонил голову: — Мы узнали о нападении несколько дней назад и решили помочь в поимке Пожирателей. Это если кратко.
На лицах Пэнси и Блейза одновременно проскользнули эмоции от изумления до откровенной злости. Они переглянулись друг с другом и вновь уставились на Гермиону с Драко.
— Серьезно? И вы не удосужились сказать об этом нам? — зло, но при этом негромко процедил Блейз. — Не думал, что вы так… недальновидны. Оба.
— Мы могли помочь вам! — в то же время всплеснула руками Пэнси. — Вы же знаете, что мы бы пошли с вами, чтобы прикрыть ваши за… спины! Будь там большее количество людей со стороны школы, то и шансов выжить было бы больше!
— Вот именно потому, что вы бы пошли за нами, мы вам и не сказали, — скрипнув зубами, сказал Драко. Он вновь оглянулся на совершенно ненужную здесь пару их сокурсников и тихо заговорил: — У вас обоих семьи платят за вашу неприкосновенность — да, Пэнси, не удивляйся, твоя фамилия тоже звучала на одном из собраний, — хмыкнул Драко. — Представьте, что бы сделали с вами и вашими семьями Пожиратели, узнай они одного из вас там, в гуще сражающихся!
— Но ты же там был, — не очень уверенно сказала Пэнси, вновь поджав губы. — Ты же сражался.
— Драко не сражался, — подала голос Гермиона. — Он был под маскирующими чарами и прикрывал нас с Джинни, в нужный момент ставя щит. Если бы он стоял там и сражался наравне со всеми, его бы заметили. И нет, вы не могли бы делать то же самое, потому что Пожирателей явно заинтересовали бы внезапно возникающие перед всеми их соперниками щиты, они стали бы целиться в вашу сторону. А одно прямое боевое заклинание, как вы, надеюсь, помните, способно напрочь снести эти чары.
— Тогда и Драко идти туда было крайне неразумно, — поубавив гнева в голосе, произнес Блейз. — Его точно так же могли раскрыть.
— Я говорила ему об этом, — покачала головой Гермиона. — Он меня не послушал.
— Моей семье ничего, в общем-то, не угрожает, — заявил Драко. — Моя мать в безопасности, а отца
он очень вряд ли станет вытаскивать из Азкабана ради того, чтобы меня наказать — он и без того там мучается, — Драко помрачнел, и Гермиона в жесте поддержки погладила его по плечу. Он слабо ей улыбнулся. — В конце концов, я не мог отпустить Гермиону туда одну.
— Переформулирую, — вздохнул Блейз, потерев лоб. — Вам обоим туда идти не следовало.
— Гарри собирал Отряд Дамблдора, сам директор предупредил профессоров и Орден Феникса, насколько нам известно, — оправдывающимся тоном проговорила Грейнджер. — Я не могла не помочь им, ведь чем нас больше — тем лучше, верно?
— Ведешь себя по-гриффиндорски неумно, — с усталостью в голосе произнесла Пэнси, грустно усмехнувшись.
Двери палаты Больничного крыла вновь распахнулись и оттуда вышли Гарри, Сириус и Тонкс. Все они негромко переговаривались, но, увидев Гермиону, Драко, Пэнси и Блейза, Гарри что-то бросил своим сопровождающим и, чуть ускорившись, подошел к ним.
— Должен поблагодарить тебя, Гермиона, — сказал он, натянуто от скорби и накопившейся усталости улыбнувшись. — За то что пришла и сражалась там вместе со всеми, — вдруг Гарри отвел взгляд и пронзительно глянул на склонившего в любопытстве голову Драко. — Тебя, вообще-то, тоже, Малфой. Я благодарен, что ты пришел сегодня туда.
И, ко всеобщему удивлению, протянул Драко руку.
Тот со всем присущим ему скептицизмом вздернул бровь и как-то задумчиво посмотрел на покрытую пылью, землей и кровью ладонь Гарри, скосил взгляд на свою, не менее грязную, и медленно, словно нарочно растягивая этот момент, пожал руку Поттера.
Прошло, казалось, несколько часов, а на деле лишь несколько секунд, прежде чем Гарри отстраненно кивнул, будто сам себе, и отошел к МакМиллану и Томасу, как ничего и не было. По Драко тоже нельзя было сказать, что тот удивлен поведением Поттера или что он как минимум не ожидал такого с его стороны. Гермиона удивленно выдохнула.
К ним подошли Сириус и Тонкс почти сразу после того, как отошел Гарри. Пэнси и Блейз тут же сказали, что вернутся в гостиную и обязательно у них в подробностях узнают о событиях сегодняшнего дня, и ушли, решив не мешать друзьям.
— Гермиона, не было времени тебя поприветствовать, — произнес Сириус, мягко пожав ей руку.
Она приветливо улыбнулась, стараясь выглядеть несильно уставшей. Довольно странное, к слову, чувство — делать вид, что все хорошо, когда на самом деле все совсем не хорошо.
Драко встал немного за ней, почти не шевелясь. Гермиона была почти уверена, что он с напускной надменностью сейчас разглядывает Блэка и Тонкс. Словно ради того, чтобы бессловесно поддержать ее, Драко приобнял Гермиону за талию. Сразу стало как-то теплее, и Грейнджер даже смогла (совсем чуть-чуть) расслабиться.
— Здравствуйте, Сириус, — произнесла она, беглым взглядом осмотрев его.
Сириус выглядел не лучше остальных: его длинные волосы спутались, кожа была покрыта тем же слоем пыли и крови, что у других сражавшихся. В правой руке он крепко сжимал свою палочку.
— Я, как один из старших, должен, наверное, сказать, что вы повели себя невероятно глупо, выбравшись из своей гостиной, зная, что здесь должно произойти, — проговорил Блэк, словно с трудом подбирая слова. Тонкс рядом с ним то отстраненно оглядывалась, то внимательно изучала старост. Гермиона переглянулась с Драко, и они вновь перевели глаза на Сириуса, уже готовые привести аргументы в пользу своего нахождения здесь, но тот не строго, а лукаво смотрел на них обоих. — Но, боюсь, на вашем месте я бы поступил точно так же. Я тоже не смог бы уснуть, зная, что мои друзья сражаются над моей головой.
— Сириус, незачем растягивать беседу, — сказала Тонкс на удивление бодро. Она оглядела старост с ног до головы и попыталась весело улыбнуться, но у нее вышло только приподнять уголки губ. — Ребятам, как и нам всем, следует отдохнуть. Битвы, как ты знаешь, отнимают много энергии.
— Верно, — усмехнулся тот. — Вообще-то, Гермиона, Малфой, мы хотели сказать, что это неожиданно — в хорошем смысле, конечно, — что вы двое встали на защиту замка вместе с нами.
— Вы имеете в виду… — начала Гермиона, и Тонкс кивнула на ее незаконченное предложение.
— Да. Мы никак не могли предположить, что слизеринцы окажутся… — Тонкс переступила с ноги на ногу. — Ну, по одну сторону баррикад с нами. Тем более… — продолжила она, скорее рефлекторно, чем осознанно глянув на Драко. Осознав это, Тонкс осеклась, и ее лицо, в тех местах, где пыли и крови было не так много, покрылось красными пятнами смущения, совсем как у Драко.
«Ну, конечно, они ведь все трое — родственники», — пронеслась мысль в голове у Гермионы, и она начала совсем иначе смотреть на сцену, разворачивающуюся прямо на ее глазах. Гермиона, признаться, в какой-то момент даже почувствовала себя здесь лишней и от этого прикусила губу.
— Тем более? — невинно уточнил Драко, чуть приблизившись к Гермионе.
— Тем более ты, — закончил за Тонкс Сириус, окинув Драко изучающим взглядом. Тот хмыкнул. — Прошу прощения, что перехожу на «ты», но у меня есть небольшой барьер — никак не могу заставить себя общаться на «вы» с людьми, с которыми сражался на одном поле боя. — На лице Блэка промелькнула едва заметная улыбка и тут же пропала, сменившись той же серьезностью, совсем несвойственной Сириусу Блэку. — Видишь ли, Драко, дело в твоей фамилии. Нам всем прекрасно известно, какой стороне принадлежит твой отец…
В тот же миг, когда Сириус произнес эти слова, Гермиона почувствовала, как на ее талии напряглась рука Драко. Она немного взволнованно скосилась на его лицо и увидела, что на нем застыло ледяное выражение лица, от которого совсем недалеко было и до презрения. Гермиона незаметно для Сириуса и Тонкс прижалась спиной к груди Драко, а затем накрыла ладонь Малфоя своей, надеясь так хоть немного успокоить его, и слабо сжала ее. Драко, выдохнув прямо в волосы Гермионы, постарался сдержать лицо и даже сделал вид, что внимательно слушает. А Сириус тем временем продолжал:
— Мы, в общем-то, считали, что вы все втроем, в том числе и Нарцисса, поддерживаете идеи Волдеморта, — тщательно подбирая слова, говорил он, — а потому ничего удивительного, что для нас стало неожиданностью твое сегодняшнее появление там.
— Мы на самом деле даже какое-то время были уверены, что ты один из них, — слабо рассмеялась Тонкс, Сириус усмехнулся, подтверждая ее слова. Драко натянуто улыбнулся, что, впрочем, больше напоминало оскал, и Гермиона еще сильнее сжала его ладонь. — Но теперь мы уверены, что ты, вроде как, против него, — продолжила Тонкс. — Приятно осознавать, что еще один родственник на одной стороне с тобой.
— Абсолютно согласен, — кивнул Сириус и вновь рассмеялся: — В нашей семье это редкость.
Драко, на удивление Гермионы, уже немного расслабленно усмехнулся.
— Да уж, — пробормотал он.
— И еще раз спасибо за помощь, — сказал Сириус, собираясь уйти. Он, как и Тонкс, пожал Драко свободную руку, а затем галантно поцеловал костяшки пальцев Гермионы. — Надеюсь, еще свидимся.
— Ах да, чуть не забыла, — воскликнула Тонкс, резко развернувшись. Она чуть ли не подлетела к Гермионе и схватила ее за плечи, со всей серьезностью глядя ей в глаза. — Ты сегодня поспособствовала задержанию Амикуса Кэрроу, Гермиона Грейнджер-Берк. И, если я правильно поняла, Алекто Кэрроу видела, кто это был, верно? — Гермиона неуверенно кивнула. Тонкс тяжело вздохнула, поджав губы. — Будь осторожнее, девочка. Брат и сестра Кэрроу — одни, пожалуй, из самых мстительных ублюдков из рядов Волдеморта. Да, возможно, они и не отличаются особыми магическими способностями в рядовой битве, но если их разозлить, как, например, ты сегодня разозлила Алекто Кэрроу, они станут мстить тебе. Постарайся не гулять одна за пределами замка, хорошо? Ты, как я поняла из рассказов Джинни, девочка умная, будет чертовски плохо, если светлая сторона потеряет такой мозг, — Тонкс слабо улыбнулась. Гермиона, напряженно закусив губу, кивнула. В груди моментально сжался клубок тревоги. Драко, словно почувствовав это, прижал ее ближе к своей груди. Тонкс перевела взгляд на него. — Ты, надеюсь, обеспечишь ей защиту?
— Я делаю это лет шесть как, — серьезно заявил Драко. — Только вот она не всегда это позволяет.
Гермиона возмущенно глянула на Драко и уже открыла рот, чтобы что-то ему сказать, но, заметив его хитрую, едва заметную ухмылку, только закатила глаза и отвернулась. Тонкс вздохнула.
— В общем берегите себя. Со смертью Дамблдора, — она тяжело сглотнула, — грядут перемены. И, я уверена, нам они не понравятся.
***
Уже утром в свежем выпуске «Ежедневного Пророка» появился некролог памяти Альбуса Дамблдора. Через несколько часов после этого школу наводнили родители, лично явившиеся за тем, чтобы забрать своих детей домой прямо из замка, а не опасаться за их жизнь, подвергавшуюся, по их мнению, опасности в Хогвартс-экспрессе, который, к слову, отошел от платформы Хогсмида наполовину пустым.
Так, к вечеру того же дня сестер Гринграсс и Монтгомери, Крэбба и Гойла, Кассиуса Уоррингтона, Миллисенты Булстроуд и многих других слизеринцев уже не было в школе. В Хогвартс также явился и мистер Паркинсон, который не послушал никаких возражений и аппарировал из Хогсмида в свое поместье вместе с крайне недовольной этим фактом Пэнси.
Что касается Блейза, то его мать была на тот момент в родовом поместье своего нового мужа в Бельгии, поэтому она ограничилась только одним довольно длинным письмом, полученным Блейзом во время ужина. Тот написал ей несколько раздраженных строк, в которых изъявил желание остаться до похорон директора вместе с друзьями.
Стоит прояснить этот момент — не только студенты решили дождаться этого дня. Со всего мира в Хогсмид стали съезжаться волшебники, волшебницы и даже некоторые сквибы, желавшие попрощаться с величайшим светлым магом последнего столетия. Дошло до того, что в деревне стали заканчиваться спальные места, и тогда было решено размещать родителей и опекунов учеников в старых кабинетах, где парты временно трансфигурировали в кровати. Теперь в замке можно было наткнуться на небольшие группы взрослых волшебников, что-то со скорбью обсуждавших.
Вечером, в день перед похоронами, Блейз, Гермиона и Драко как раз бродили по побережью Черного озера, обсуждая, что будет дальше. Раньше, приезжая в Хогвартс, они были совершенно уверены, что замок — это оплот постоянства. При Дамблдоре здесь мало что поменялось. Студенты абсолютно точно знали, что школа — это их второй дом, их крепость, где им ничего и никогда не будет грозить. А что теперь? Теперь Гермиону не покидало иррациональное чувство тревоги.
Временным директором была назначена Минерва МакГонагалл, как бывший заместитель Альбуса Дамблдора. Гермиона могла поставить что угодно на то, что она — достойный претендент на эту должность. Она сможет обеспечить безопасность учеников и совместить ее с высоким уровнем образования, вот только была одна проблема — как долго профессор МакГонагалл пробудет на этой должности?
Пусть разговоры о закрытии школы и закончились, когда все пришли к выводу, что покойный директор точно этого бы не хотел и что Хогвартс пока еще остается относительно безопасным местом, некоторые, в их числе Блейз и Гермиона с Драко, точно знали, что у Волдеморта развязались руки после убийства главного врага. Захват Министерства магии и получение полного контроля над школой теперь были вопросом времени.
— Что думаете делать сейчас? — после довольно длительного молчания спросил Блейз.
Он стоял, совсем не аристократично ссутулившись и спустив руки в карманы мантии, и хмуро смотрел на озеро. Там, над толщей воды, словно в насмешку подавленным обитателям замка, игриво поднимал свои щупальца гигантский кальмар и почти сразу их отпускал обратно в воду, разнося брызги во все стороны на несколько футов.
— Не знаю, — немного хрипло ответила Гермиона. Драко, казалось, вовсе не услышал вопроса.
— А что метка? — негромко спросил Блейз. Гермиона по привычке огляделась вокруг них, проверяя, не услышал ли кто, но это было необязательно — сейчас все были на ужине. Только одинокий аврор стоял в нескольких ярдах от них и подозрительно косился на тройку слизеринцев, но он ничего не мог оттуда услышать. — Ты говорил,
он захочет наказать тебя за… ну, ты знаешь.
— Она болит, — равнодушно обронил Драко и передернул плечами. Словно только что почувствовав, он поморщился и потер предплечье. — Но не думаю, что
он пытается меня так убить или довести до самоубийства. А, возможно, все же и пытается, но радость от смерти Дамблдора его так переполняет, что он не может сосредоточиться на пытке подростка, в успех которого он и так, в общем-то, не особо верил.
Драко так легко говорил о собственной смерти, что Гермиона вздрогнула и тяжело вздохнула. Мысль о том, что он, Драко, уже, вероятнее всего, смирился с тем, что уже очень скоро он может умереть, словно разрывала Гермиону изнутри. Даже подумать, что она может потерять его, было чертовски больно. И Гермиона едва сдерживалась, чтобы не проклясть Блейза за поднятие этой темы.
— Не думаю, что радость стала бы ему помехой, — заметил Забини и внимательно посмотрел на Драко. — Если бы он захотел, то ты уже сейчас пытался утопиться в озере, а не стоял бы с нами, рассуждая на эту тему.
— Возможно, — пожал плечами Драко.
— Нам обязательно это сейчас обсуждать? — стараясь держать себя в руках, спросила Гермиона. Она поджала губы и опустила стеклянный взгляд себе под ноги, где зеленела влажная трава.
— Нет, необязательно, — покачал головой Блейз. — Ладно, я пойду. Обещал профессору Хагриду заглянуть к нему за заданием на лето. Посмотрим, каких тварей он заставит меня разводить в своей комнате.
Пожав Драко руку и по-дружески обняв Гермиону на прощание, Блейз неспешным шагом ушел в направлении замка. Профессор Хагрид сейчас временно жил на одном этаже с другими преподавателями: Пожиратели, покидая Хогвартс, сожгли его хижину до основания. К счастью, ни самого лесничего, ни его пса, Клыка, там не оказалось.
— Зря ты так переживаешь, — произнес Драко, встав чуть ближе к Гермионе. Он протянул руку и бережно заправил непослушную прядь волос ей за ухо. Невесомо погладив ее по щеке кончиками пальцев, он мягко приподнял ее голову за подбородок. Гермиона упорно не поднимала взгляд. — Эй, посмотри на меня. Ничего ведь страшного пока не происходит.
Гермиона взглянула на него, улыбавшегося одним уголком губ. Она была почти точно уверена, что ее глаза предательски поблескивали. Отругав себя за чрезмерную эмоциональность, Гермиона вздохнула и покачала головой.
— В том-то и дело, что «пока» ничего, — сказала она. — Я переживаю, Драко, и ты прекрасно это знаешь. Я так боюсь однажды проснуться и узнать, что она, — Гермиона многозначительно посмотрела на его предплечье, а затем вновь перевела широко открытые глаза обратно на его лицо, — тебя убила посреди ночи. Так что я просто отказываюсь понимать, как ты так легко принимаешь, что твоя жизнь сейчас в огромной опасности.
Драко тяжело вздохнул. Отпустив ее подбородок, он немного нахмурился и посмотрел на озеро. Гермиона все так же внимательно и обеспокоенно на него смотрела.
— Я просто понимаю, что я ничего не могу сделать с этой… ситуацией, — тихо сказал Драко, вновь взглянув на нее. — Мы оба с тобой знаем, что сейчас все зависит от Снейпа — сможет он убедить Волдеморта, что я просто испугался, или нет. Я просто… не знаю, пустил все на самотек. Будь что будет, — заявил он, пристально следя за выражением лица Гермионы. Судя по всему, на нем отразились все те эмоции, что она сейчас испытывала, потому что Драко нахмурился и добавил: — Пообещай мне кое-что.
— Что же? — глухо спросила Гермиона.
— Что бы ни произошло, ты сделаешь все, чтобы… — он поморщился и сглотнул, будто борясь с самим собой. Гермиона непонимающе на него смотрела.
— Чтобы…? — когда пауза затянулась, уточнила она.
— Чтобы стать счастливой, — проговорил Драко. Он словно пытался одновременно не смотреть на Гермиону и при этом видеть ее реакцию на эти слова.
Она нахмурилась и поджала губы. Вот значит как?
Гермиона положила ладони по обе стороны от его лица, касаясь кончиками пальцев его мягких и почти бесцветных волос, и заставила его смотреть прямо себе в глаза.
— Не смей даже думать о таком, ясно? — строго заявила она. — Я буду счастливой сразу, как только профессор Снейп скажет нам, что все уладил. Больше мне ничего не нужно.
Драко криво усмехнулся и, чуть склонив голову, вновь приподнял ее подбородок пальцами. Едва заметно улыбнувшись, Гермиона привстала на носочки и сама поцеловала его. Ее руки соскользнули с его головы на шею, и она притянула Драко к себе еще ближе.
«Больше мне ничего не нужно», — эхом пронеслась в ее голове мысль и тут же растворилась в самых нежных эмоциях, нахлынувших на Гермиону с этим поцелуем.
Вдруг Драко как-то торопливо отстранился и, смутившись, начал смотреть куда-то за спину Гермионы. Она сперва ничего не поняла и хотела уже задать соответствующий вопрос, как вдруг Драко самым ровным тоном произнес:
— Добрый день, Марвик.
Гермиона резко обернулась и с невероятной скоростью залилась краской, увидев Марвика. На его лице застыло странное выражение: что-то среднее между недовольным выбором дочери отцом и выражением лица Пэнси в первые дни, когда та узнала, что ее лучшие друзья встречаются.
— И тебе привет, Драко, — хмыкнул Марвик, и тогда хитрая ухмылка на его лице победила хмурый лоб. — Гермиона, — она, прилагая все мыслимые и немыслимые усилия, приветственно кивнула. — Развлекаетесь, я смотрю?
— Решили прогуляться в последний день, когда здесь еще нет тысячи волшебников, — натянуто улыбнулся Драко.
— Понимаю, — как ни в чем не бывало, протянул Марвик. Только ухмылка выдавала, что он нескоро это забудет. — Последний день в году, и все такое, да?
— Именно, — так же, как Драко, улыбнувшись, выдавила Гермиона. — Как ты догадался, что мы здесь? И что ты здесь делаешь?
— Мистер Забини подсказал, когда я встретил его в вестибюле, — просто сказал он. — А вообще-то, я, как добропорядочный родитель, прибыл забрать свою дочь из школы в такие опасные времена. И, не по просьбе, а по требованию Цисси, тебя тоже, Драко. Впрочем, у меня есть подозрение, что вы решили остаться до похорон, — Марвик незаметно нахмурился и посмотрел в ту сторону, где для завтрашнего дня уже были выставлены сотни стульев.
— Верно, — ответил за них обоих Драко, и Марвик вновь внимательно на него посмотрел, будто делая для себя какие-то выводы. Гермионе стало немного неловко. — Как моя мать? От нее давно не было писем.
— Нарцисса в полном порядке, ты и сам в этом скоро убедишься, но она опасается, что сову могут перехватить, учитывая, что вы творите, — неожиданно серьезно сказал Марвик. Обернувшись на аврора, который уже собирался вернуться в замок, Марвик подошел ближе к Драко и Гермионе, чтобы говорить тише. — Не буду ходить вокруг да около, но нам известно, какой вклад вы оба внесли в поимку Пожирателей. И я говорю сейчас не только о самом сражении, — он многозначительно посмотрел на Драко, который, не будь хорошо натренированным в сокрытии эмоций, выглядел бы так, словно его ударили под дых. Гермиона растерянно смотрела на отца. Тот вздохнул и вновь заговорил нерасторопным тоном: — Нарцисса поддерживает связь со Снейпом. Он нам это, в общем-то, и рассказал. Еще он просил передать эту записку.
Гермиона все так же растерянно проследила за тем, как ее отец передал Драко сложенный вчетверо и запечатанный каким-то слабеньким заклинанием пергамент. Тот немного настороженно взглянул на него, но все же перехватил пергамент своими длинными пальцами. Магическая печать тут же сломалась, и Драко аккуратно развернул записку. Гермиона выглянула из-за его руки и пробежалась по ней глазами.
«Мистер Малфой, мисс Берк, настоятельно рекомендую вам обоим в ближайшее время навестить Берк-хаус и оставаться там до получения вами следующих указаний.
С. С.»
— Я думал вернуться в Малфой-мэнор, — нахмурился Драко. Он дождался, чтобы Гермиона дочитала, только после этого свернул записку обратно и убрал ее во внутренний карман пиджака. Их мантии давно были упакованы в чемоданы, а значки старост, которые они должны были носить до момента высадки из поезда в Лондоне, прикреплены на обычную повседневную одежду. — Доказать верность и все прочее, — хмыкнул Драко недовольно, при этом искоса наблюдая за Марвиком.
— Снейп ясно дал понять, чтобы вы не то, что в мэнор, в Косой переулок не вздумали заявиться, пока он не решит, что с вами делать, — отрезал Марвик. — Поэтому сразу после похорон директора мы с вами через камин отправимся в Берк-хаус.
— Отец, — негромко позвала Гермиона, и он посмотрел на нее, словно уже готовый отразить все ее возмущения.
— Да, Гермиона? — спросил Марвик.
— У меня плохое предчувствие, — закусила губу она и напряженно провела рукой по волосам. — Тонкс, одна из тех, что сражалась вчера с нами, сказала, что Алекто Кэрроу захочет отомстить мне за то, что из-за меня арестовали Амикуса. Думаешь, она…?
Марвик вздохнул.
— Да, скорее всего, так и будет, — проговорил он. Гермиона нахмурилась. — Поэтому…
— Я хочу заехать к родителям, — решительно заявила она, перебив Марвика. Как бы извиняясь, Гермиона посмотрела на него и добавила: — Я имею в виду в Лондон. Я боюсь за них, за их жизнь. Они ведь просто магглы, а значит не смогут защититься, — она нахмурилась и повела плечами, и Драко погладил ее по спине. — Хочу убедить их уехать из страны, пока все не… не закончится.
— Ты уверена, что они согласятся? — осторожно поинтересовался Драко. — Насколько я знаю мистера и миссис Грейнджер из твоих рассказов — они не захотят тебя оставить здесь.
Марвик перевел внимательный взгляд с Драко обратно на Гермиону.
— Не захотят, — неловко согласилась она. — Тогда мне придется… убедить их.
— Хочешь использовать магию? — тихо спросил Драко. Гермиона нехотя кивнула и опустила голову.
— Я совершеннолетняя, Министерство ничего не узнает, а значит и не исключит меня из школы, — мрачно и болезненно проговорила она. — Я не хочу этого, но… у меня такое чувство, что что-то не так. Мне будет легче осознавать, что они живы и ужасно обижены на меня, чем… — Гермиона побелела.
— Думаю, они поймут тебя, — осторожно произнес Марвик. — Рано или поздно.
— Надеюсь, рано, — невесело сказала Гермиона. Марвик с сочувствием посмотрел на нее.
— Мы выйдем в «Дырявом котле», только скроем лица, — серьезно начал наконец он. — Никого из нас там не должны узнать. Выйдем сразу на маггловскую улицу и отправимся на этом… катси?
— Такси, — мягко поправила Гермиона.
— Верно, — кивнул сам себе Марвик. — Только нужно делать все быстро. Обратно аппарируем прямо из дома, если мистер и миссис Грейнджер, разумеется, будут не против.
— Я еще не сдавал экзамен, — сказал Драко.
— С этим позже разберемся, — нахмурился Марвик. — А теперь отправляйтесь в свои комнаты, авроры скоро начнут прочесывать территорию.
***
Похороны назначили на полдень через два дня после проникновения Пожирателей в Хогвартс. Чудесная солнечная погода словно смеялась над скорбящими. Утром, чуть рассветные лучи коснулись отныне печально известной Астрономической башни, люди тягучей рекой начали собираться в огромное сборище на противоположном от Хогвартса берегу Черного озера. Волшебники шли из Хогсмида, из Хогварта, на границу Запретного леса выходили кентавры, со дна озера поднимались русалки. Прибыла и целая делегация из Министерства магии.
Гермиона в этот день встала раньше обычного, чтобы собрать остатки вещей. Бесшумно выбравшись из комнаты Драко, в которой она в последние дни, наполненные тревогой и скорбью, оставалась все чаще, Гермиона сходила в душ и вернулась к себе. Очень аккуратно она упаковала в чемодан некоторые учебники, оставленные до последнего дня, перья, кое-какую одежду.
Взгляд сам зацепился за черный пиджак, висевший в ее шкафу. Тот самый, что Драко дал ей для тепла в день первого занятия у Уилки Твикросса. Ностальгически улыбнувшись тем временам, которые, казалось, прошли так давно, Гермиона вытащила его из шкафа и покинула свое жилище, уже совсем не такое родное, как в начале этого года.
Дверь в комнату Драко была открыта. Осторожно заглянув внутрь, Гермиона сразу увидела и ее владельца: Драко, судя по влажным волосам, только вышедший из душа, опирался на свой шкаф и сонно рассматривал его содержимое. На полу рядом с идеально заправленной кроватью стоял только наполовину заполненный чемодан.
— Доброе утро, — улыбнулась Гермиона, навалившись на дверной косяк. Пиджак, аккуратно сложенный вдвое, скользнул по ее предплечью на запястье.
Драко перевел на нее удивленный взгляд, тут же зевнув, и улыбнулся ей в ответ.
— Доброе, — проговорил он и оттолкнулся от шкафа. — Я-то думал ты сбежала.
— А должна была? — поинтересовалась Гермиона, пройдя вглубь комнаты и усевшись на стул.
— Ну, мало ли, — неопределенно повел плечами Драко, проследив за ней взглядом. — Марвик так сверлил меня вчера взглядом, что я начал беспокоиться. Вдруг все обернулось как в какой-нибудь драматичной книжонке, которые так любит Пэнси, он тебя отчитал, и ты решила, что мы с тобой не можем быть вместе?
Гермиона закатила глаза.
— Ты правда думаешь, что если Марвик решит, что ты мне не подходишь, то это на что-то повлияет? — насмешливо полюбопытствовала она.
— Я полагал, ты послушная девочка и слушаешься папочку, — ухмыльнулся Драко и с очевидным удовольствием пронаблюдал, как Гермиона покраснела. Она, чтобы ему было неповадно, беззлобно бросила в него яблоком, лежавшим аккурат под ее рукой на столе. Увы, инстинкт охотника сыграл безупречно, и Драко с легкостью перехватил его, тут же вгрызаясь в него зубами.
— Я вообще-то, сюда не за этим пришла, — вздохнула Гермиона, смирившись со своим поражением.
— А за чем же? — полюбопытствовал Драко, тщательно прожевав яблоко.
— Отдать твой пиджак. — Гермиона поднялась со стула и, приблизившись, протянула ему пиджак. — Постоянно забывала про него, а теперь надо собирать вещи, он один в шкафу и остался.
Драко сначала непонимающе покосился на предмет собственного же гардероба, а потом театрально вздохнул.
— Бедняга, — проговорил он. — Вот так оно и бывает, оказываешь человеку хорошую службу, а он про тебя забывает на полгода.
— Ну, Драко, я ведь серьезно, — широко улыбнувшись, произнесла Гермиона.
— Я, между прочим, тоже, — закивал Драко. — Если ты забыла, то я напомню: я говорил, чтобы ты оставила его себе. Он твой, Гермиона. Носи с удовольствием, — он галантно улыбнулся, но при виде смущения на лице Гермионы эта улыбка очень скоро перетекла в ухмылку. — Правда. У меня этих пиджаков полный шкаф. — Драко демонстративно повернулся, чтобы она в очередной раз увидела забитый черными и белыми вещами шкаф. — Отсутствие одного из них как-нибудь переживу.
— Я все равно уже упаковала вещи, — с не то чтобы большой охотой продолжала отпираться Гермиона.
— Тогда надень его сегодня, в чем проблема? — пожал плечами Драко. — Он смотрится на тебе даже лучше, чем на мне.
И, видимо, для достоверности, перехватил у все еще неуверенной в его словах Гермионы свой пиджак и накинул его ей на плечи. Казалось, на этом все, но вот Драко в очередной раз за это утро ухмыльнулся, резко притянул неожидавшую этого Гермиону к себе за отвороты пиджака и грубовато ее поцеловал. Аргументы у Грейнджер закончились.
— Доброе утро, голубки, — хмыкнул Блейз со стороны входа. Драко с неохотой отстранился от Гермионы и не очень вежливо посмотрел на Забини, но тот, казалось, этого не заметил.
— И тебе привет, Блейз, — поприветствовала его Гермиона, проигнорировав его обращение.
— Слагхорн заходил в гостиную, — мрачновато сказал он, чуть нахмурившись. — Он теперь, вроде, наш декан. Вместо Снейпа. Велел всем малолеткам, с первого по третий курс, прийти в Большой зал в сопровождении старост для общей безопасности. Они только вас ждут.
Гермиона вздернула брови, переглянувшись с Драко. Тот выглядел не менее удивленным. Перемены в Хогвартсе становились все заметнее.
***
Из Большого зала все студенты выходили следом за своими деканами. Гриффиндорцев вела Минерва МакГонагалл, слизеринцев — Слагхорн. На продолжении всего пути толпу учеников — их осталось до похорон несколько сотен — сопровождали авроры и прибывшие родители. Марвик шел где-то в конце процессии, Гермиона не видела его после выхода из замка.
Они довольно скоро добрались до белой мраморной гробницы на другом берегу озера. При виде ее Гермиона поплотнее закуталась в пиджак Драко, который определенно был ей на пару размеров больше, и опустила глаза. Пожалуй, только благодаря Блейзу и Драко, шедшим с ней нога в ногу, она дошла до их мест и села между друзьями. Марвик, как и многие другие родители, вопреки изначальному плану профессоров и министерских работников, занял место сразу за дочерью, но не проронил ни слова, хмуро смотря на гроб.
По проходу между стульями медленно прошествовал профессор Хагрид. Лицо его, как и лица многих здесь присутствующих, блестело от слез, он безмолвно плакал, неся в руках, как сразу догадалась Гермиона, тело Дамблдора, завернутое в темно-фиолетовый с золотыми звездами бархат. Хагрид дрожащими руками опустил его в гроб. От этого зрелища горло Гермионы сдавил ком острой боли; русалочий хор и осознание того, что тело директора вновь находится так близко от нее, казалось, совсем лишили этот безоблачный летний день всякого тепла. Гермиона чуть повернула голову, чтобы увидеть лицо Драко: он казался бледнее обычного, между бровей пролегла складка, а губы были плотно сжаты.
Какой-то представитель Министерства произнес какую-то сухую речь, и даже слизеринцы, не особо следившие за жизнью директора, понимали, что она ни коим образом не подчеркивает личности Альбуса Дамблдора. От этого стало так мерзко на душе, что Гермиона поморщилась.
После того мужчины на импровизированную трибуну поднимались многие другие люди, они так же произносили речи: кто-то вспоминал былые дни, проведенные с Дамблдором, кто-то рыдал без остановки, кто-то замирал, как в оцепенении, не в силах вымолвить и слова. В этот день всех их сплотила боль утраты.
Гермиона не знала, сколько уже времени прошло, но продолжать сидеть здесь было уже невыносимо. Все эти речи, раскрывающие Дамблдора с какой-то другой стороны, атмосфера всеобщей скорби и печали давили на нее, и Гермиона недолго продержалась, прежде чем по ее щекам начали сбегать слезы. Она попыталась незаметно их утереть, но без толку. Тогда Драко без слов придвинулся чуть ближе к ней, и Гермиона, сдавшись самой себе, опустила голову, уткнувшись в его грудь.
А речи и люди, говорившие их, все сменялись один другим. Это казалось самой настоящей пыткой. Гермиона не раз успела пожалеть, что вообще осталась здесь до похорон. Хотелось заткнуть себе уши, наложить чары оглушения, что угодно, только бы не слышать их, этих людей, и плач, доносившийся отовсюду. Создавалось ощущение, что даже свои всхлипывания Гермиона слышала словно со стороны.
Вдруг раздалась какая-то чарующая песня на неизвестном Гермионе языке, окутавшая скорбящих с ног до головы. Это пел водяной народ, русалки в большинстве своем, специально поднявшиеся со дна Черного озера, чтобы попрощаться с величайшим волшебником.
Вдруг без всякого предупреждения возникло яркое белое пламя, вмиг охватившее гроб с телом директора. Гермиона пораженно откинулась на спинку своего стула, глядя на это зрелище широко открытыми глазами. А языки пламени поднимались все выше, полностью заслоняя собой тело Дамблдора.
Затем совершенно неожиданно для всех в сторону гробницы и стульев, расставленных на многие футы во всех направлениях, полетел залп стрел. Кто-то вскрикнул, кто-то вскочил со своего места, намереваясь убежать куда подальше отсюда, но паниковать не было повода: то было традиционное прощание кентавров с умершим. Гермиона посмотрела в сторону леса: почти сразу они скрылись за стволами вековых деревьев. Русалки спустились под воду.
Они никогда больше не увидят Альбуса Дамблдора.
— Пора, — через какое-то время тихо проговорил Блейз.
Драко кивнул ему. За спиной Гермионы поднялся Марвик, и тогда она и сама встала со своего места, придерживаемая Драко. В ногах почему-то совершенно отсутствовала сила.
Гермиона оглянулась на задние ряды — там, как она заметила еще в начале похорон, сидели Гарри, Джинни, Рон, Невилл и Луна. Сейчас Невилл обнимал Луну, уткнувшуюся носом ему в грудь, Рон хмуро переговаривался с близнецами, прибывшими сюда специально, чтобы попрощаться с директором, Гарри и Джинни о чем-то серьезно разговаривали. Поймав взгляд Гермионы, Гарри кивнул ей, словно прощаясь. Джинни, заметив это, обернулась. Ее глаза были ярко-красными, но она уже не плакала. Слабо улыбнувшись троим слизеринцам, она махнула им рукой. Гермиона ответила тем же.
***
Наспех распрощавшись с Блейзом, Гермиона и Драко вместе с чемоданами вышли из гостиной, где их уже ждал Марвик, и они втроем направилась в кабинет Слагхорна. Уже через двадцать минут они поймали маггловское такси и мчались по улицам Лондона. И чем ближе они становились к дому, где Гермиона провела все свое детство, чем больше знакомых улиц она видела из окна автомобиля, тем туже скручивался в ее груди и без того плотный комок нервов.
Уже подъезжая к их улице, Гермиона увидела знакомую черноволосую макушку Джека.
— Остановите, пожалуйста, — попросила она водителя, не отрывая удивленного взгляда от Джека. Тот стоял у их старенького семейного «Жука» и укладывал какие-то вещи и коробки в его багажник. Насколько знала Гермиона, семья Джека никогда не планировала переезд.
— Гермиона, не стоит… — обеспокоенно начал Марвик, нахмурившись. Он сидел на сиденье напротив нее. Драко, сидевший рядом с Гермионой, хмуро поглядывал на Джека, но ей сейчас было не до того.
— Мы все равно почти приехали, — проговорила Гермиона. — Дом уже за углом, на следующей улице.
Водитель притормозил в нескольких футах от Джека, и тот заинтересованно посмотрел на такси. Гермиона, не медля, вылезла из автомобиля и окликнула его. Тогда на лице Джека растянулась какая-то отсутствующая улыбка, и он помахал ей.
С последней их встречи прошло чуть больше года и, разумеется, Гермиона успела соскучиться по нему. Все их недомолвки были давно улажены, и теперь Джек был ей просто очень хорошим другом. Искренне улыбнувшись, Гермиона подбежала к нему и крепко обняла.
— Ты чертовски сильно изменилась! — проговорил Джек ей на ухо.
— Тебе показалось, — усмехнулась Гермиона, отстранившись. К своему удивлению она заметила, что взгляд Джека был каким-то потерянным, будто он не до конца понимал, что происходит.
— Нет-нет, я точно уверен, — энергично закивал он. — Определенно. Более ухоженная стала, что ли. Только вот глаза красные, тебя кто-то обидел? — серьезно вдруг спросил Джек.
— Нет, все хорошо, — натянуто улыбнулась Гермиона. — Вы куда-то едете?
Джек изменился в лице. На нем проскользнуло какое-то странное выражение, смешанное с непониманием и легкой отстраненностью.
— Да, мы переезжаем во Францию, хотим повидать эту страну, мама давно мечтала, а отчим ее поддержал, — отчитался он, словно произнес заученный текст. Словно для убедительности, он указал ей на стопу коробок, стоявшую рядом с «Жуком». Гермиона немного опешила, но не успела она прийти в себя, как Джек сразу перевел тему: — Не хочешь зайти на чай?
— Нет, мы торопимся, — растерянно произнесла Гермиона.
— «Мы»? — вздернул бровь Джек и вновь посмотрел в сторону такси. Его лицо скривилось. — Опять он.
Гермиона обернулась. Марвик и Драко стояли около кэба, последний поглядывал на них с Джеком с крайне недовольным выражением лица. Стоило им обернуться, Драко тут же направился в их сторону своей ленивой походкой.
— Ты скоро? — спросил он у Гермионы, собственнически приобняв ее за талию. Она с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. — Марвик переживает.
— Да, идем, — вздохнула Гермиона и вновь взглянула на Джека, на лице которого появилась неприязненная маска при виде Драко. — Рада была повидаться, Джек. Надеюсь, мы еще встретимся, — добавила она, натянуто улыбнувшись.
— Постой, я должен был тебе кое-что отдать, — вдруг опомнился Джек, начав искать что-то по своим карманам. Спустив руку в задний карман джинсов, он вытащил оттуда какой-то клочок пергамента, чем-то сильно запачканный и будто обгоревший по краям.
Пергамент. От Джека. У Гермионы перехватило дыхание.
Взяв пергамент дрожащими пальцами, она развернула его, стараясь при этом не порвать. На нем кривым неразборчивым почерком было написано всего два слова:
«За брата».
Что-то щелкнуло у нее в голове, и Гермиона, выронив жалкую записку, сорвалась с места. Она хотела верить, что ошиблась. Что «за брата» — это какая-то детская несмешная шутка. Что на самом деле, все хорошо, и никаких препятствий у Гермионы не будет. Она успеет отправить родителей за границу, и все у них будет отлично.
Только бы успеть. Возможно, у нее осталось несколько минут. Возможно, на эту записку установлены сигнальные чары, поэтому следует поторопиться. Вот бы она могла на расстоянии убедить родителей — это сколько времени бы она сэкономила!
Как назло, Гермиона слишком медленно бежала. Наверное, Драко и Марвик бежали за ней, увидев, что что-то случилось, но даже мысли подождать их у Гермионы не возникало.
«Только бы успеть», — подумала Гермиона за мгновение до того, как ее дом, дом ее семьи оказался в поле ее зрения.
Вернее, то, что от него осталось.
На месте, где Гермиона провела все свое детство, где она узнала, что такое родительская любовь, где она получила свое письмо из Хогвартса, было пепелище.
