***
«Тайна мысли» Фредерика МакЭванса, «Каменная стена в моей голове» Аларика Дэццела в трех томах и «Окклюменция: как оградить свою память от чужака» Деймоса Хоффмана возвышались увесистой стопой на руках Гермионы, когда она, выглядывая из-за этой самой стопы одним глазом, шла по коридору второго этажа. Разумеется, она имела полное право позвать Геннера и попросить его перенести книги прямиком на ее стол, что без малейшего сомнения сделал бы Драко, увидь он ее с такой грудой в руках, но Гермиона до сих пор не могла привыкнуть к тому, чтобы спокойно отдавать кому бы то ни было приказы. Более того, она считала высшей степенью неуважения к домовикам пользование их преданностью и возможностями по таким пустякам. Вдруг ее слуха коснулись звуки чарующей мелодии. Кажется, это был какой-то клавишный инструмент — она не была уверена, какой именно. Перехватив книги поудобнее, Гермиона пошла на звук. Мелодия доносилась из гостиной. Помнится, там стоял старинный расстроенный рояль, который отец все собирался починить. Гермиона с горящими любопытством глазами вошла в гостиную, проследила взглядом по роялю и с удивлением обнаружила за ним Драко. Он сидел, расслабленно опустив плечи и неспешно перебирая клавиши своими тонкими пальцами. Будто целиком и полностью подчинившись ему, мелодия выходила чистой и глубокой, проникающей едва ли не в самое сердце. Гермиона аккуратно, стараясь не издать ни звука, чтобы не разрушить это волшебство, поставила стопу книг на комод антикварного вида, и подобралась поближе. Драко, казалось, не заметил ее. Он увлеченно играл, опустив веки, и Гермиона, будто завороженная, не могла оторвать от него глаз. Драко был просто очаровательным. Она заметила, что мелодия подошла к концу, не сразу. Из подобия транса ее вывел насмешливый голос Драко: — Тебе не говорили, что глазеть нехорошо, а, Солнце? — проговорил он, лукаво глядя прямо на нее. Гермиона улыбнулась и, осознав, что таиться уже не имеет смысла, прошла через гостиную и опустилась рядом с Драко. — Что это за мелодия? — спросила она. — «Gymnopédie», Эрик Сати, — сказал Драко и, приобняв за талию, поцеловал Гермиону в висок. — Ты из библиотеки? — Ага. Брала книги по окклюменции. Последние из тех, что советовал профессор. Хочу успеть прочитать их все до отъезда в Хогвартс. Драко скользнул взглядом по комнате и остановился на комоде. — Там тысяч пять страниц, кажется? — поинтересовался он, принявшись свободной рукой играть какую-то легкую, незатейливую мелодию. — Около четырех с половиной, если быть точнее, — поправила Гермиона, положив голову ему на плечо. — За пару дней управишься, — уверенно сказал Драко с едва слышной усмешкой. — А там останется еще целая неделя на то, чтобы сделать все задания на каникулы. — Справедливости ради, задания я сделала еще в июле, — закатила глаза Гермиона и улыбнулась. — Ты ведь, надеюсь, тоже? Драко вместо ответа вдруг сыграл несколько низких нот, сложившихся в мелодию, напоминающую тревожную музыку из фильмов ужасов. — Эй, я серьезно! — возмутилась Гермиона. Она выпрямилась и шуточно шлепнула его по плечу. — Только не говори, что ты еще даже не приступал к учебе, Драко. — Ну, почему? Я приступал, — заверил он ее. — Мне осталось сделать всего лишь несколько предметов. Гермиона скептично на него глянула. — Это какие же? — Заклинания, травология и трансфигурация, — произнес Драко, всеми силами избегая смотреть на Гермиону. — Ну, возможно, еще нумерология. Гермиона недовольно сощурилась и скрестила руки на груди. — Ты хочешь сказать, — нарочито медленно начала она, — что за все лето ты сделал только крохотный доклад о свойствах безоара на зельеварение и прочел учебник по защите от темных искусств? — Это тоже немало, согласись, — невозмутимо сказал Драко, чем заслужил очередной шлепок. — Мерлин, Гермиона, у меня еще полторы недели, я все успею, правда! — Я одну только нумерологию делала неделю, — проговорила она. — И не надейся, что я дам тебе списать. — Я могу очень настойчиво попросить, — ухмыльнулся Драко. Гермиона упрямо покачала головой. — А если скажу «пожалуйста»? — Так что ты там, говоришь, играл? Эрик Сати? — с чувством удовлетворенного самолюбия перевела она тему и подсела ближе к клавишам. Драко издал сдавленный смешок. — Именно, — произнес он и полюбопытствовал: — ты умеешь играть? — Дедушка учил когда-то, но все, что я вспомню сейчас — это собачий вальс, — улыбнулась Гермиона. — Хочешь, научу? — предложил вдруг Драко. — Еще спрашиваешь? — воскликнула Гермиона. — Разумеется! Драко усмехнулся и, придвинувшись ближе, начал: — Ноты помним?..***
— Тебе нужна соседняя клавиша, Солнце. — Я не дотягиваюсь до нее, — проворчала Гермиона, от сосредоточенности прикусив губу. — Значит, кое-кому нужно тренировать пальцы, — заявил Драко. — Вообще-то, Драко, Гермионе достаточно расслабиться, — послышался голос со стороны входа в гостиную. Гермиона, как и Драко, растерянно обернулась — прямо под аркой была Нарцисса. На ее губах растянулась легкая теплая улыбка. Стоя прямо за ней и навалившись на арочную облицовку, на них смотрел Марвик. Гермиона переглянулась с Драко. Ей было безумно интересно, что же должно произойти в мире, чтобы они перестали смотреть на них так, будто впервые. — Ну, и опустить локоть чуть пониже тоже не помешает, — добавила Нарцисса и уверенно прошла к дивану. — Вы умеете играть, Нарцисса? — вежливо спросила Гермиона. — Да. Более того, это именно я научила Драко, — с тенью самодовольства заявила она. Драко закатил глаза. Марвик оттолкнулся от стены и неспешным шагом добрался до единственного в комнате кресла. — Нарцисса уговорила меня выпить с ней чаю, — начал он. — Не хотите присоединиться? Гермиона и Драко снова переглянулись, Малфой безразлично пожал плечами, дав ей возможность принять решение самостоятельно. — Да, разумеется, — улыбнулась она и, незаметно сбросив руку Драко со своего колена, перешла на свободный диван. Драко только криво усмехнулся, но все же опустился на место рядом с ней. — Геннер, — позвал Марвик, и тот тут же появился посреди комнаты, — приготовь четыре чашки «Эрл Грея». Приказ тут же был исполнен, будто Геннер только и ждал, когда же хозяин попросит его накрыть стол для чаепития. Рядом с четырьмя чайными парами с ароматным черным чаем возникла и вазочка с имбирными тритонами. «Поразительно», — думала Гермиона, — «седьмой год идет, как я оказалась в магическом мире, а это печенье до сих пор не попробовала». Нарцисса завязала беседу. Она говорила сперва о замечательной погоде и о том, как умело Геннер ухаживает за великолепным садом Берк-хауса, затем — о скорой отправке в Хогвартс и о том, что учебники Драко и Гермионы очень скоро прибудут совой. После этого уже Марвик вставил свою пару слов о нововведениях в Колдовстворце — волшебники там теперь начнут изучать такую дисциплину, как Светлые Искусства, помогающие не только противостоять темным, но и залечивать боевые раны. Тему войны, Пожирателей смерти и угрозы смерти и им, и Люциусу Малфою, все четверо успешно избегали. — Так значит, вы играете, Нарцисса? — искренне поинтересовалась Гермиона, когда каждый из них сделал по глотку во время недолгой паузы. Чай Геннера всегда был идеальным — не слишком крепкий, но и не безвкусный он в меру обжигал язык и верхнее нёбо. — О, да, — кивнула та. — Вообще-то, это твой отец научил меня. Сперва Гермионе показалось, что она говорила с Драко. Но, взглянув на него и увидев, как его темно-русая бровь изогнулась в недоумении, а затем вновь на Нарциссу, с едва заметным весельем смотревшую на скептично настроенного Марвика, Гермиона поняла, что, вероятно, речь идет о ее отце. — Ты не рассказывала, — просто сказал Драко, избавляя Гермиону от необходимости хоть что-то из себя выдавить на это внезапное открытие. — Полагаю, она и о знакомстве со мной особо не распространялась, — иронично произнес Марвик. Нарцисса совсем неаристократично закатила глаза и, Гермиона была уверена, если бы их с Драко здесь не было, непременно сказала бы что-нибудь по-дружески язвительное. Гермиона смотрела на этих двоих, наблюдала за ними уже больше месяца и поражалась от того, насколько теплыми и искренними были их взаимоотношения. Ее отец и Нарцисса создавали впечатление старых друзей, некогда бывших самыми близкими людьми друг для друга. Они казались ей воплощением той дружбы, которую она хотела бы иметь лет через двадцать, тридцать или сорок. — Полагаю, дело в том, что кое-кто пропал на пятнадцать лет, — хмыкнула Нарцисса и отпила еще немного чая. — К слову об этом, — неуверенно закусив губу, вставила Гермиона. Ее отец, Нарцисса и Драко заинтересованно на нее взглянули. — Нам с Драко, вообще-то, давно было любопытно, как вы… эм… познакомились. — Мы не сами познакомились, нас познакомили наши родители, — уклончиво протянул Марвик с какой-то таинственной улыбкой на лице. Будто он замер в предвкушении чего-то забавного или интересного. — В каком смысле? — уточнил Драко. Нарцисса демонстративно-незаинтересованно поставила чашку с чаем на блюдце и равнодушно махнула рукой, произнеся: — Ничего особенного, мы просто должны были стать супругами. Гермиона была безумно рада, что не успела отпить чая — она будто не в своем уме смотрела то на отца, то на Нарциссу, явно довольных произведенным эффектом, и только молча открывала и закрывала рот, словно аквариумная рыбка, глядя на широкую улыбку Нарциссы и посмеивающегося Марвика. Драко не так повезло. Безупречный черный чай попал не в то горло, и лицо Драко неравномерно покраснело, пока он сам пытался не закашлять, прикрывшись одной рукой, а другой возвращая чашку на блюдце. Гермиона, отойдя от оцепенения, обеспокоенно на него посмотрела, готовая вынуть палочку и произнести заклинание, но Драко жестом велел ей ничего не делать. Вскоре он успокоился и глубоко вдохнул. — То есть как — супругами? — чуть охрипшим голосом спросил Драко, недоуменно глядя на этих двоих. Гермиона, дар речи к которой до сих пор не вернулся, только и могла, что продолжить пораженно смотреть на Нарциссу и своего отца. — Тебе прекрасно известно, Драко, что в чистокровных семьях довольно популярны договорные браки, — произнесла Нарцисса, тактично не проронив ни слова о его не совсем подобающем поведении. — Наши семьи — не исключение. — Договорные браки? — нахмурилась Гермиона. Злость, накатившая на нее при упоминании чего-то подобного, тут же вытеснила все крупицы шока, что оставались у нее и не давали и слова сказать. — То есть, по расчету? — Именно, — кивнул Марвик, с каким-то отеческим любопытством наблюдая за ней. — Всегда было принято, что родители, а точнее — отцы выбирают супругу или супруга своему чаду. Это что-то вроде традиции, позволяющей сохранить наследство в правильных руках и кровь незапятнанной. Если порыться в старых архивах, то, думаю, можно будет найти и сами контракты, заключенные между главами фамилий. — Но это ведь жестоко по отношению к своим детям — лишать их возможности выбора! — возмутилась Гермиона. Теперь пришел ее черед отставить чай в сторону. — Именно поэтому многие семьи начали переходить на формальное соблюдение этой самой традиции, — чуть улыбнулась Нарцисса. — Они просто ждали до того дня, пока их ребенок не представит им свою пару и затем заключали контракт с родителями выбранного человека. Но, на самом деле, нам с самого детства внушали, что договорные браки — это правильно и хорошо, так что возмущений они особо ни у кого не вызывали. — Так, значит, согласно этой традиции, вы и меня должны на ком-то женить против моей воли? — нахмурился Драко, недовольно сжав зубы. Он смотрел на свою мать с вызовом, будто это она придумала заключать договорные браки, а Нарцисса словно не замечала этого взгляда. От одной только мысли о том, что Драко должен жениться на какой-то девушке из-за дурацкого контракта, Гермионе стало дурно. Она даже почувствовала укол ревности, но тут же отбросила все подобные мысли. А потом она вспомнила, что и сама является чистокровной волшебницей и что в семье Берков это практиковалось, а значит, ее и саму могут выдать замуж против воли. Гермиона немного побелела. — Нет, Драко, — покачала головой Нарцисса с легкой улыбкой. — Мы все достаточно настрадались от нее, чтобы быть благоразумными. Мы вчетвером поклялись, что никогда и ни за что не будем подписывать эти бумаги и принуждать своих детей к браку. Драко заметно расслабился, хотя все еще выглядел значительно недовольным. Он выдохнул и, не поворачивая головы, посмотрел на Гермиону. Она ободряюще ему улыбнулась. — Постойте, — вдруг вставила Гермиона, когда ее осенила очередная мысль, — вы сказали «вчетвером»? — Да, верно, — сказала Нарцисса. — Я, Марвик, Люциус и Фанси. Гермиона нервно сглотнула. Она уже забыла о существовании Фанси и о том, что она является ее настоящей матерью. Имя Фанси настолько редко упоминалось в поместье, что ее мозг уже начал воспринимать Марвика как единственного биологического родителя Гермионы. — А Фанси… она… — неловко начала она, не зная точно, что хочет спросить. Одновременно Гермиона словно украдкой наблюдала за отцом. Тот сидел, сосредоточенно следя за тем, как его палец выводит одному ему ясные узоры на чашке. — Была помолвлена с Люциусом, — сказал Марвик с усмешкой и отпил, наконец, чай. Если бы Гермиона чуть хуже умела держать себя в руках, она непременно потеряла бы дар речи во второй раз. Она пораженно переглянулась с Драко, будто спрашивая, не послышалось ли ей. Он выглядел не менее удивленным. — Очередной договорной брак? — Именно, Драко, — грустно улыбнувшись, произнесла Нарцисса. — Вы оба знаете, что осталось довольно мало чистокровных семей, у которых не было бы общих кровных родственников. Даже вы с Гермионой имеете одного общего предка, хотя это и не является кровосмешением с научной точки зрения. Наши семьи всегда были дружны, и так сложилось, что Блэки и Кэрроу не были родственны ни Малфоям, ни Беркам. Мой отец решил, что Марвик — лучший кандидат мне в мужья, поскольку мы были однокурсниками. — Это какой-то бред, — пробормотала Гермиона. — Тогда нам так не казалось, — просто сказал Марвик. — Так вот почему ваш отец лишил вас всего наследства, — негромко заговорил Драко, глядя на него. — Вы были помолвлены, когда… стало известно о Фанси. — Да, — мрачно кивнул Марвик. — Мой отец расценил это как предательство всех семейных ценностей и традиций, и, пусть ему и было больно это делать, но он выгнал меня из дома за то, что я «предал свою будущую супругу и опорочил честь другой помолвленной девушки». — На самом деле, нам просто не повезло, вот и все, — произнесла Нарцисса. — Контракты между нашими отцами были уже заключены, когда мы поняли, что влюблены не в тех. — Но разве нельзя было перезаключить эти контракты? — отчаянно ища выход из ситуации, которая прошла почти двадцать лет назад. — Вы ведь сами сказали, что вы не родственны друг другу. — Можно было, и нам почти удалось убедить в этом родителей. Абраксас Малфой, Эррон Берк и мой отец, Сигнус Блэк, уже были готовы подписать новый контракт, но Мэйтланд был непреклонен. Когда Фанси сказала ему о нашей затее, он был вне себя от ярости. Он, как и Амикус с Алекто, решили, что Фанси… как бы помягче сказать… — Они называли ее «потаскухой», да? — осторожно, ощущая скверный привкус на языке от этого слова, спросила Гермиона. Нарцисса удивленно взглянула на нее и вопросительно посмотрела на нахмурившегося Марвика. — Откуда ты это знаешь, Гермиона? — спросил он, напряженно потирая ладони. — Я… ну… — она замялась, неуверенная в том, что стоит рассказать, а что нет. Гермиона подняла взгляд на Драко в поисках поддержки и незамедлительно нашла ее в его глазах. Закусив губу, она сказала: — Я слышала это, когда на меня нападали дементоры на третьем курсе. Я, вроде как, видела свое самое первое воспоминание в этой жизни. Там, если не ошибаюсь, Алекто говорила… это. Марвик выглядел так, будто ему дали сильнейшую пощечину. Он поджал губы, отвел глаза и нахмурился. Было вполне очевидно, что он винит именно себя в судьбе Фанси, и Гермиона поняла, что очень сочувствует ему. Повинуясь какому-то резкому порыву, она потянулась и мягко коснулась руки Марвика, будто как-то надеясь успокоить его. Рука Марвика была теплой, а кожа — грубоватой. Он вздрогнул от неожиданности, посмотрел Гермионе в глаза, а она едва заметно приподняла уголки губ в улыбке, чуть сжав его руку своими пальцами. «В этом нет твоей вины», — произнесла она одними губами, и Марвик, усмехнувшись, снисходительно покачал головой. Это длилось каких-то пару секунд, но за это время между ними успела возникнуть призрачная, но прочная связь. Гермиона внезапно осознала, что, вообще-то, хорошо понимает собственного отца. — Потом Мэйтланд забрал ее домой? — спросил Драко. Он и Нарцисса или не заметили, или сделали вид, что не заметили секундного взаимопонимания, установившегося между Гермионой и Марвиком. — Да, — ответил последний, вновь выглядя собранным. — Сказал, что школа и общество «таких недоносков», как я, дурно влияют на нее, и решил, что Фанси будет лучше на домашнем обучении. Но я не знаю подробностей, мы… не успели попрощаться. Мэйтланд явился без предупреждения уже после отбоя, а до рассвета они уже покинули Хогвартс. — И этим все закончилось? — с печалью спросила Гермиона. Марвик сухо кивнул. — Но как тогда так получилось, что ты вышла за отца? — перевел тему Драко, обращаясь к матери. — Как я понял, затея с переподписанием контракта закончилась неудачей. — После того, как Мэйтланд забрал Фанси из школы, по Хогвартсу, а затем и по светским кругам пошли слухи. Дошло до того, что некогда высокая репутация Кэрроу и еще более высокая — Берков оказались на самом дне. Мой отец и отец Люциуса пришли к общему решению, что брачные союзы с их семьями могут здорово подпортить репутации Блэков и Малфоев. Ну и, вспомнив наши долгие уговоры, Абраксас и мой отец просто заключили новый договор друг с другом. Так что нам, можно сказать, повезло. — Это все так… отвратительно черство, — болезненно поморщилась Гермиона. Нарцисса с печальной улыбкой молча согласилась.***
Мантии: две повседневных и одна защитная (как сказал Марвик, «на всякий случай»), учебники, уменьшенная «Молния», пергаменты, письменные принадлежности, замаскированная чарами под «Руководство по уходу за волшебной палочкой» последняя книга по окклюменции, личная одежда и еще многие вещи были упакованы в массивный чемодан. Сверху стояли подготовленная к отправлению клетка с Валлетом, рюкзак с предметами первой необходимости, мешочком с деньгами и галлеоном Отряда Дамблдора. Пора было ехать. В последний раз окинув взглядом свою комнату на предмет забытых вещей, Гермиона выдохнула. Их ждет самый тяжелый учебный год. Она взяла палочку, собираясь левитировать весь багаж на первый этаж, как вдруг в дверь постучали. — Да? Дверь приоткрылась, и в комнату вошла Нарцисса. Впервые за все время пребывания Гермионы в Берк-хаусе. — Можно? — поинтересовалась она. — Конечно, проходите, Нарцисса, — опешив, проговорила Гермиона и тут же спрятала волшебную палочку под рукав школьной рубашки. Вероятно, было бы не совсем этично стоять перед матерью Драко с оружием в руках. — Собираетесь в школу, Гермиона? — спросила та, разглядывая комнату. Гермиона опять пробежалась взглядом по полу, шкафам, столу и кровати — она отчего-то начала беспокоиться, достаточно ли у нее чисто. — Да, вроде того, — попыталась улыбнуться Гермиона. — Надеюсь, я не отвлекаю? — мягко уточнила Нарцисса. — Нет, конечно нет, не отвлекаете, — протараторила Гермиона. — Я уже закончила, мне осталось только перенести вещи вниз, вот и все. — Ох, замечательно, — улыбнулась Нарцисса. — Ждете возвращения в Хогвартс? — Не уверена. С одной стороны, это наш последний год в школе, выпускной год. К тому же меня назначили старостой девочек, а это, разумеется, огромная ответственность, которую я, признаться, ждала. Но с другой… — Гермиона замялась. — С другой? — С другой стороны, этот год будет… разительно отличаться от предыдущих. Военное время, Вол… ну, он будет контролировать Хогвартс, на магглорожденных вообще вчера объявили охоту, дисциплины в школе будут вести Амикус и Алекто… Да и, если честно, мы надеялись, что старостами школы будем мы с Драко, а не с Блейзом. Так что… я не могу сказать, что жду возвращения в школу в этом году так же, как раньше. Гермиона украдкой посмотрела на Нарциссу — та задумчиво разглядывала ее. — Вас можно понять, — сказала она. — Я тоже довольно сильно переживаю за Драко, да и за вас тоже. Это будет крайне непростой год для вас обоих и для остальных студентов Хогвартса. — Верно… — протянула Гермиона. На какое-то время в комнате воцарилось неуютное молчание, за время которого она успела вновь перечислить все вещи, что сложила с собой, и рассмотреть резьбу на изножье кровати. Нарцисса не выглядела смущенной. Она будто над чем-то думала и даже в какой-то момент прикусила губу, но тут же исправилась, вернув своему лицу совершенный аристократичный вид. В конце концов, она не сдержалась. — На самом деле, Гермиона, я хотела поговорить с вами на несколько более… серьезную тему. Гермиона неловко переступила с ноги на ногу. — На какую же? — Я не могла не обратить внимание на то, что вы очень близки с Драко. Вы довольно много времени проводите вместе и наедине, — ровным тоном произнесла Нарцисса. — Это ведь так? — Да, я… мы действительно с ним очень близки, — выдавила из себя Гермиона. — Я не хочу показаться бестактной, но мне также показалось, что между вами установлены романтические отношения. Гермиона зарделась и посмотрела на Нарциссу: та стояла, глядя прямо на нее, чуть наклонив голову, и держала заинтересованное, но совсем не смущенное лицо. — Так и есть, — сказала, наконец, Гермиона, надеясь, что этот допрос закончится как можно скорее. — В таком случае, — медленно, будто сама собираясь с мыслями, начала Нарцисса, — могу я узнать, как вы сами относитесь к этим отношениям? Гермиона на мгновение впала в ступор. Она не до конца понимала, чего от нее хочет Нарцисса… вернее, понимала она прекрасно, но вот не знала, стоит ли выкладывать ей все свои мысли на тему их с Драко отношений, или о чем-то нужно умолчать. Нарцисса всегда казалась ей очень манерной и холодной леди, которая презирает излишнее выражение чувств. Конечно, за последние недели это определение значительно пошатнулось, но тем не менее Гермиона все еще боялась ей не понравиться своей невоспитанностью, своей неспособностью держать лицо при любых обстоятельствах. И именно сейчас решается вопрос, как лучше себя с ней вести. И как назло Нарцисса выбрала их с Драко отношения в качестве темы для разговора по душам. — Я отношусь к ним крайне серьезно, — сдержанно проговорила Гермиона, украдкой посмотрев на Нарциссу. Она не выглядела ни впечатленной, ни разочарованной. Будто она вовсе не услышала ответа. Тогда Гермиона вздохнула и уже проще произнесла: — Я, возможно, не совсем понимаю, что вы хотите от меня услышать. — А вы как думаете? — На долю секунды на губах Нарциссы промелькнула улыбка. — Поймите, Гермиона, Драко — мой сын. И как мать я не могу не переживать за него. Возможно, со стороны это и выглядит как чрезмерная опека, но вы разумная девушка, и вы должны отличать здоровую материнскую заботу от заботы, извините меня, курицы-наседки. Я просто хочу, чтобы мой сын был счастлив, только и всего. — Я… — Гермиона покраснела ярче прежнего. — Я не могу сказать, делаю ли я его счастливым. Боюсь, на этот вопрос может ответить только сам Драко. Но… я хочу, чтобы так и было. Я… Она запнулась и отвела взгляд в сторону. Нарцисса продолжала внимательно смотреть на нее, вгоняя Гермиону в еще большее смущение. — Вы? — Я считаю Драко самым дорогим и близким мне человеком. Особенно после того, как мои родители… — она резко вдохнула, почувствовав, что глаза начинают слезиться. Моргнув несколько раз, Гермиона, постоянно спотыкаясь, продолжила: — Я очень люблю Пэнси и Блейза, но Драко… он… я не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что… что у нас с ним… — Гермиона, — прервала ее неразборчивый лепет Нарцисса, и Гермиона тут же замолчала, отчаянно глядя на нее. — Вы любите моего сына? Не как своих друзей, а как молодого человека, с которым вы готовы разделить годы радости и печали, счастья и трудностей? — Да, — не задумываясь, на выдохе ответила Гермиона, точно зная, что это чистая правда. — Я очень сильно люблю его, Нарцисса. Нарцисса вдруг широко и искренне улыбнулась. — Я рада этому, Гермиона, — мягко сказала она. — Потому что он действительно выглядит рядом с вами счастливым. Гермиона попыталась улыбнуться, хотя это и с трудом получалось у нее из-за нервного напряжения. Нарцисса разглядывала ее с чистым интересом, и Гермионе стало еще менее комфортно от этого взгляда. — У меня есть кое-что для вас, — сказала Нарцисса и подошла ближе к ней, потянувшись к своей шее. Гермиона непонимающе проследила за тем, как руки Нарциссы на секунду скрылись за ее головой, и уже в следующее мгновение та протягивала ей цепочку из белого золота искусной работы с тонкой змеей, изогнувшейся в форме буквы «М», в качестве подвески. — Я хочу, чтобы это было у вас. Она видела историю двадцати поколений нашей семьи, — многозначительно улыбнулась Нарцисса. — Удачи в этом году, Гермиона. Последний раз окинув все еще недоумевающую Гермиону теплым взглядом, Нарцисса вышла из комнаты. Гермиона прикоснулась к змее кончиками пальцев. Та, будто живая, блеснула глазами в свете утреннего солнца, покоясь на ее ладони. Гермиона чувствовала себя глупой, но у нее будто все внутри трепетало. Было очевидно, что такая передача украшения — «с шеи на шею», от матери к избраннице сына — явно что-то значит в традиционных чистокровных семьях. Она не долго была одна, в дверь снова постучали. — Входи, — отстраненно сказала Гермиона, с трудом переведя взгляд с цепочки на дверь. Вошел Драко. — Готова? — легко спросил он, подходя ближе. — Ага, — пробормотала она. — Твоя мама заходила. — И что она х… — заинтересованно начал Драко, но тут же остановился, заметив цепочку. Его глаза заметно округлились. — Ого. — Нарцисса сказала, что хочет, чтобы она была у меня, — проговорила Гермиона, заглядывая в его лицо. Драко выглядел задумчивым, совсем немного недоверчивым и, кажется, до ужаса довольным. — Она не сказала, что это значит? — лукаво глянув на нее из-под ресниц, спросил Драко. — Только то, что эта цепочка видела двадцать поколений Малфоев, — Гермиона наклонила голову, с любопытством рассматривая его. Драко усмехнулся. — Эту цепочку обычно дарит мать наследника его невесте в день одобрения будущего брака обеими сторонами, — протянул он, ухмыляясь, — а та не снимает ее до тех пор, пока не появится невеста уже у ее сына. Проще говоря, эта цепочка — символ принятия в семью, Гермиона.***
— Удачи, Гермиона, — тепло сказал Марвик и обнял Гермиону на прощание, а она улыбнулась ему. Затем он повернулся к Драко и, в очередной раз за этот день окинув его будто насквозь пронизывающим взглядом, крепко пожал ему руку. — Тебе тоже, Драко. — И вам, Марвик, — сказал Драко, и, когда тот ушел (по новому указу министерства, выпущенному в целях безопасности, на платформу девять и три четверти могли пройти только пассажиры Хогвартс-экспресса), они с Гермионой прошли сквозь барьер. — Представьтесь, — прозвучал низкий голос слева от барьера. Гермиона на мгновение растерялась при виде дряхлого седого старика, стоявшего с длинным свитком пергамента в руках. — Драко Малфой, — сказал Драко. — Гермиона Грейнджер-Берк. — Студенты? — подозрительно изогнув правую бровь, спросил старик. — Да, — непонимающе переглянувшись с Драко, ответила Гермиона. — Курс? — Шес… Седьмой. Старик одарил Гермиону новым подозрительным взглядом и опустил глаза в пергамент, бегая по строчкам. — Вижу, — пробурчал он, — чистокровные, староста факультета Слизерин и староста девочек, все верно? Гермиона нахмурилась. — Верно, — ответил Драко. — Проходите, — сказал старик и повернулся к новым пришедшим. — И что это было? — тихо спросила Гермиона, когда они отошли подальше от барьера. Драко обернулся на старика, который прямо сейчас явно не мог найти нужное имя в огромном свитке. — Помнишь, Снейп говорил, что с этого года все чистокровные и полукровные волшебники и волшебницы будут обязаны посещать школу? — произнес он. Гермиона кивнула. — Думаю, это что-то вроде учета явившихся. — ГЕРМИОНА! ДРАКО! — раздался приветственный крик со стороны второго вагона, и их едва не снес черноволосый вихрь по имени Пэнси. — Мерлин, я так сильно по вам соскучилась! Пэнси выглядела хорошо. При виде ее у Гермионы на душе сразу потеплело, сразу вспомнились все прошлые годы, когда не было войны, а на платформе было куда меньше свободного места. С рвением ответив на объятия Пэнси, Гермиона широко улыбнулась. Драко, которого Пэнси соизволила отпустить прежде, чем раздавила ребра, стоял рядом с веселой усмешкой. — Привет, ребята, — послышался голос Джинни. Она шла бок о бок с Луной Лавгуд, и обе выглядели уставшими. Будто они оба месяца летних каникул были активными участницами военных действий, хотя Гермиона очень сомневалась, что их кто-то бы отпустил. — Уизли, Лавгуд, — кивнул им Драко, пока Гермиона и Пэнси приветствовали их дружеским объятием. — Ну, как ваше лето прошло? — спросила Джинни, подкатив свой багаж ближе к ним. Луна молчаливо последовала ее примеру. — Отец запер меня на два месяца в хозяйском крыле нашего поместья, не давая даже в сад и на веранду выйти, — недовольно заявила Пэнси. — Он считает, что сделал это ради моей же безопасности, но на самом деле, он просто пытался успокоить собственные нервы. Плюс, он собирался оставить меня на домашнем обучении на этот год, чтобы не выпускать за пределы поместья еще дольше. Но из-за этого указа, обязывающего всех нас учиться очно и без пропусков, у него не осталось выбора. Так что мое лето прошло в четырех стенах небольшой семейной библиотеки, где я все уже прочитала. — Негусто, — протянула Джинни. — Надеюсь, ты наносила защитный лосьон на свой лоб, Пэнси? — негромко поинтересовалась Луна и, заметив недоумевающие взгляды Драко, Гермионы и самой Пэнси, уточнила: — Книжный червь Церебрум Комедентис живет в библиотеках и заползает через чернила по кончикам пальцев под кожу, а там по кровеносным сосудам пробирается в сторону мозга. Это его лакомство. Но от этого червя можно защититься, если нанести на лоб три грамма защитного лосьона, настоенного на листьях мяты и конопли. Гермиона мельком взглянула на Драко — он смотрел на Луну с выражением величайшей брезгливости на лице. — Э-э… нет, Лавгуд, — опешив, проговорила Пэнси и незаметно отступила от Луны на полшага. — Я как-нибудь без него справлюсь, наверное. Но… спасибо? — На самом деле не за что. Я только предупредила тебя, вот и все. Но ты сможешь поблагодарить меня, когда я придумаю действенный способ переманить Церебрум Комедентиса на нечто более безопасное… на что-нибудь вроде пуддинга. Полагаю, вишневый им должен понравиться, ведь по цвету и консистенции он очень похож на человеческий мозг, — совершенно серьезно рассуждала Луна. — Так, Уизли, — видимо, твердо решив игнорировать странную и жутковатую речь Луны, начал Драко, — что скажешь о своем лете? Мы слышали, на твой дом напали в июле. Джинни тут же помрачнела. Она кивнула, раздраженно поджав губы. — Это случилось на свадьбе Билла. Моего брата, — пояснила она для Пэнси, — самого старшего из всех. Все было хорошо, все веселились, танцевали, а потом вдруг затихли. Мы с Луной пробрались в самую толпу и увидели, как на самом танцполе появился патронус Кингсли Бруствера. Он успел сообщить нам, что Министерство пало, когда вокруг тут и там начали появляться Пожиратели. В этих своих уродских серебряных масках и черных мантиях, — яростно проговорила Джинни. — Начали сыпать проклятиями во все стороны, многие стали аппарировать прочь. Мы попытались влезть в драку, даже отразили несколько заклинаний, но тут Сириус схватил нас с Луной и перенес в какое-то якобы безопасное место, отчитал и велел отсиживаться до тех пор, пока кто-нибудь не придет за нами. В итоге мы вернулись по домам к утру следующего дня. В Норе, ну, у нас, то есть, эти ублюдки уже шерстили по дому, искали Гарри. Но он… как в воду канул. — На лице Джинни промелькнуло обиженное выражение. — С тех пор все взрослые, даже Фред с Джорджем постоянно заняты чем-то. Меня никто не просвещает, говорят, что я еще слишком мала, чтобы «забивать себе голову войной». Так что мои каникулы прошли в неизвестности, непонимании и постоянном переживании. Одним словом, незабываемо, — саркастично улыбнулась она. — Черт возьми, я даже не представляю, кому из нас двоих было хуже, — пробормотала Пэнси. — Ну, я по крайней мере видела солнце и дышала свежим воздухом, — заметила Джинни, и Пэнси метнула в нее недовольный взгляд. — Ну, а вы двое? — перевела она тему, оставляя последнее слово за довольной Уизли. — Два месяца рая в романтичном гнездышке Берк-хауса? — Ага, — фыркнул Драко, приобняв Гермиону за талию. — В компании приставленного в качестве личного телохранителя Гермионы Геннера, Марвика, готового меня убить при первой же оплошности, и моей матери, уже построившей планы касательно нашего с Гермионой будущего. — Не слушай его, он преувеличивает, — закатила глаза Гермиона и улыбнулась. — Марвик просто переживает, вот и все. — Так значит, все лето вы провели под чутким надзором мистера Берка и миссис Малфой? — весело уточнила Джинни. — Так, стоп! — вдруг крикнула Пэнси, да так громко, что Гермиона вздрогнула от испуга. — Что это такое? Гермиона недоуменно проследила за ее взглядом и увидела букву «М» из белого золота на своей груди, которую несколько часов назад ей подарила Нарцисса и помог надеть Драко. — Это ведь то, о чем я думаю, верно? — подняв свои округлившиеся от удивления глаза на Гермиону, а затем на Драко, спросила Пэнси. — Это ведь оно, да? — Пэнс, если бы ты формулировала свои мысли чуточку лучше, нам было бы проще понять, о чем ты говоришь, — «мило» улыбнулся Драко, чем заслужил недовольно-прищуренный взгляд Пэнси. — Это та подвеска, которую твоя мать должна подарить твоей невесте, я права? — требовательным тоном проговорила она. — Что? — воскликнула Джинни. — Ты сделал Гермионе предложение? Серьезно? — И ничего не сказали? — продолжила за нее Пэнси, не дав растерянным Драко и Гермионе и слова вставить. — Там, кажется, Блейз идет, да? — вдруг раздался голос Луны, прервавшей их дискусиию, и все четверо проследили за ее взглядом: неподалеку от барьера на самом деле стоял Блейз в обществе близняшек Монтгомери. Одна из них встала на носочки и поцеловала его в щеку, Блейз ей улыбнулся и, приобняв обеих на прощание, направился в сторону Гермионы, Драко, Джинни, Луны и Пэнси. Гермиона бросила короткий взгляд на Пэнси. Она казалась совершенно спокойной, но Гермиона была бы отвратительной лучшей подругой, если бы не заметила, как веселье и возмущение, вызванное «сокрытием тайны», в ее глазах скрылись за стеклянной пленкой. Тем не менее, на щеках Пэнси все еще виднелись ямочки от улыбки, и она не упустила шанса глянуть на Гермиону так, что не оставалось сомнений — их с Драко точно ожидало продолжение. — Как жизнь, ребята? — легко спросил Блейз, когда подошел ближе к ним. Он тепло пожал руку Драко, хлопнув его по плечу, затем почти по-братски обнял Гермиону, кивнул Джинни и Луне. Затем повернуся к Пэнси. Гермиона переглянулась с Драко. Они одновременно затаили дыхание. Эти двое уехали на каникулы, даже не попрощавшись, а то мимолетное подобие мира, установившееся между ними в ночь смерти Дамблдора, испарилось с восходом солнца. И теперь Блейз и Пэнси просто смотрели друг на друга, то ли не собираясь, то ли не решаясь сделать первый шаг навстречу другому. Вдруг Пэнси склонила голову набок, едва заметно улыбнувшись Блейзу, и он, заметно расслабившись, сделал шаг к ней и крепко, по-дружески обнял. Гермиона выдохнула. На душе сразу стало легче, когда она поняла, что им теперь не придется каждый день выбирать, с кем провести свободный час: с Блейзом или с Пэнси. Она счастливо улыбнулась, вновь взглянув на Драко. Он выглядел более чем довольным. Внезапно на плечо Драко опустилась чья-то тяжелая рука. Они резко обернулись. Прямо за ними стоял Яксли, являющийся чуть ли не одним из немногих предводителей армии Пожирателей, и мерзко ухмылялся. — Пора домой, Малфой, — просто сказал он и аппарировал. Драко, не успевший скрыть растерянность и даже страх на своем лице, исчез вместе с ним.