Смирно! Отставить...

Как и обещал командир части, нас ждала присяга. Ну, как ждала, скорее уж мы трепетали перед ее приближением. Учили те доблестные слова, которые нам предстоит громко, четко, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой сказать перед небольшой публикой в лице подполковника Зыкова (куда мы без него), офицеров скромной военной части XXXXX, солдат, контрактников и родителей. В честь такого знаменательного дня, отец отказался от очередной проверки в свои детища, и вообще полностью освободил тот день от работы. Мама чуть ли не рыдает. Это всего лишь присяга, но она считала, будто я лечу на Луну… Гладили парадку, чистили черные сапоги с высокими берцами, подшивались, короче марафетились на славу! И вот когда настал тот день, тот час, тот щедрый миг… Родители с самого утра оккупировали КПП *. Лишь только избранным представилась честь дожидаться начала парада в кабинете самого командира части! Да, это я про своих и про маму Стёпы. Плац готовился, нами же, заранее. Был выскоблен, вычищен от бычков, вычесан на обнаружение посторонних предметов и живностей, вымыт, вылизан, короче, хоть босиком ходи! К центру проведена аппаратура и микрофон, поставили ограждения для родителей. Лепота! Парад начался вовремя, это вам не конкурс «Колхозник года». Сначала было небольшое показательное выступление перед родителями: марш, рукопашный бой, метание ножей, прыжки сквозь горящие кольца диаметром тридцать сантиметров, ломка кирпичей локтями, раскол бутылок головами, остановка пуль зубами, ладно-ладно, я просто всегда мечтал увидеть эти действия в живую, на самом деле все было скромно, но родителям понравилось. Потом мы давали присягу нашей Родине. Я был неотразим, признаться, мне очень идет эта военная форма, и нисколечко не бздю! Мамы рыдали навзрыд, и, дабы их утешить, командир разрешил подойти к своим родителям и немного пообщаться. Вечером все вернулось в привычное русло. Посторонних выгнали, плац прибрали, парадки вновь сложены на полки до следующего знаменательного события. На построении подполковник Зыков объявил о зачислении нас в штаб. Далее перечисляли по фамилиям и называли часть и роту. - Рядовой Котов, рядовой Тарбеев, а также рядовые Елизаров, Ржаных... (и еще четверых пропустил мимо ушей), поздравляю, эта часть станет вашим домом на оставшийся год, и вы распределяетесь во вторую роту! - Есть! – орем в восемь харь. Как же мне хочется вам сказать: «Я же говорил!». Радует, что хоть с яйцами останусь, а то заложил их как-то слишком безрассудно. Капитан пристально смотрел на меня, как и я на него. Не выдержал и послал своими губами воздушный поцелуй, после облизав пошло нижнюю губу, пока никто не видел. Офицер поперхнулся воздухом, обращая на себя внимание всех стоящих на этом построении, включая и командира части. - Виноват, товарищ подполковник, - пробубнил на пристальный взгляд начальника. Я еле сдержал смех, прежде чем словил вновь кинутые в меня вилы. После дочитали оставшихся пятерых, и нашу дружную линейку, как на последний звонок, распустили под зычным голосом капитана: - Вольно! Разойдись! Мы как стадо баранов расползлись в разные стороны, точнее пошли прощаться друг с другом и собирать свои вещи к «переезду». На следующее утро за ребятами приехали автобусы и увезли в другие части, а мы в восьмером перенесли свои вещи во вторую казарму. Нас встречали слоны и деды, прям не казарма, а зоопарк и пансионат! Дембеля же не удостоили нас своим присутствием. - Ой, бляха-муха, кто к нам пожаловал! – все, представление началось. - Да, это мы. Автограф дать? – Стёпа остерегающе сжал мое предплечье. - Ух ты! А малец с зубками. Прорезались раньше времени, не порядок… Тебе так повезло, что я дантист и помогу с этой проблемой. - А это не у меня проблемы… Мои зубы в полном порядке. Это тебе повезло, что я окулист, а то чую, ты слепой… Договорить не дали, с ревом «Ах, ты ж сука!» ко мне подлетел тот парень и впечатал свой не хиленький кулак. Моя челюсть заныла тут же, кажется, губу разбил. Вот мразь. Еще не отойдя от первого удара, почувствовал боль уже в области печени… Это намного больнее, прости, челюсть, я тебя люблю, но печень тоже не последний орган в моем организме. Добили меня тем, что приложили "ласково" локоть к моей спине. Та, конечно же, поблагодарив от души, взвыла от резкой боли. Ноги меня держать перестали, слоняра уже подскочил ко мне вновь и попытался пнуть, как послышался голос с металлическим оттенком: - Отставить мордобой, старший сержант Рылеев, ко мне в кабинет, а ты, Суслов, отошел от царя на безопасное расстояние, увижу новую ссадину – наряды вне очереди будут ждать тебя, как геи Мадонну с пропагандой гомосексуализма! – послышался смех других черпаков. Сержант прошествовал за офицером. - Сегодня явно твой день! Капитан не в духе, даже трогать тебя запретил, - прошипел Суслов. Я промолчал. Даже смотреть на него не могу. Стёпа помог мне подняться, в то время, как деды разошлись по разным углам, весело обсуждая представление. Через минут десять вернулся сержант, весь какой-то хмурной. Выдал нам прикроватные коврики, табуретки и приказал обживаться. Вечером этого же дня мы построились ротой на центральном проходе. Капитан вновь нас приветствовал, познакомил с прапорщиком Шмадко, перечислил сержантский состав, пожелал легкой службы и распустил нас, не удостоив меня взглядом. Ну и хрен с ним! Отбой был без изощренностей, либо капитан посодействовал, либо дембеля сами сжалились над нами… Всю ночь проспал, как убитый. Вот и начались мои будни солдатские уже в своей роте. Пожалуйста, не трогайте меня, кормите лучше, ублажайте и любите... Хех, губа не дура. * КПП - контрольный пропускной пункт.