Warhammer 40000. Иллюминация

- Раз уж ты в столь подходящем самочувствии, чтобы организовать этот праздник, я думаю, мы могли бы вернуться к не решенному вопросу, - Агеллиас, протянул Алитерис бокал вина, - Я могу распорядиться, и Совет соберется в ближайшем подходящем зале. Дом Наи Абхам уже второй раз собрался для веселья и тонул в огнях и музыке. Впрочем, никто не считал внезапное изобилие праздников неуместным, тем более что в предыдущем мероприятии Видящая не смогла принять участия. В некоторой степени все сочли его личным праздником Алитерис, оправившейся от внезапной болезни. Вероятно, ей удалось бы устроить куда более шикарное пиршество, если бы все знали истинную причину ее недуга, но о ней не должны узнать… Видящая изобразила непринужденную улыбку. Стоило ожидать, что едва она перестанет играть роль измученной девушки, как прежние обязанности отыщут ее. - Я в состоянии немного расслабится и отдохнуть, но для решения вопросов мой разум еще слишком слаб. Ты ведь позволишь мне повеселиться? В иных обстоятельствах, улыбка на лице Агеллиаса могла бы значить подозрительность или даже злорадство, но сейчас Алитерис позволила себе ее интерпретировать, как вежливую. - Конечно, моя госпожа… Видящая ответила на улыбку и поспешила покинуть общество генерала. Возможно, если бы она задержалась на секунду, то услышала бы придержанные слова Агеллиаса: - …только если веселье не включает в себя игры с варпом. Алитерис старалась держаться как можно более властно, но при этом избегала внимания гостей дворца. Прием, что она организовала, служил лишь одной цели – отвлечь. И пока ей удавалось оказываться в стороне от Агеллиаса, Милидриана и Виндари Тар Кхема. За исключением случайной встречи с генералом, казалось, что советники сами избегают ее, возможно создавая видимость того, что не смеют вторгаться в ее личное пространство. Странно, что среди нарядных эльдар, ее подопечных, она не могла найти Нуксибора. Возможно, стоит его навестить, чем меньше внимания она ему уделяла, тем больше вырастали его сомнения и гнев. В последнюю встречу она чувствовала, как противоречия терзают десницу, подобно ей самой. Он был пленен ею, и долгая разлука могла сделать из него мятежника куда более опасного, чем Агеллиас. Но так же Алитерис предвидела, что новая встреча может разбить ее решимость, которой итак осталось слишком мало для предстоящих сложных решений. Вполне возможно, что минувший разговор исполнил свое назначение и Нуксибор не пожелает больше видеть свою госпожу. Возможно, именно поэтому она так и не встретила его на празднике. Убедившись, что советники увлечены беседой с гостями, Алитерис покинула дворец, обронив паре слуг и гостей фразы в ключе: «Пожалуй, мне пора немного отдохнуть…». Она не назвала ни места, ни конкретных намерений, чтобы заметив ее исчезновение, советники не смогли сразу исключить наименее очевидные места ее поисков. Алитерис надеялась выиграть как можно больше времени. Ей предстояло призвать первого из детей Зенетар. С каждым днем она ощущала, как под ней шатается земля. Многие вопросы Совет теперь решает без ее участия, явно намекая, на ее остракизм и новая, хочется верить последняя, инструкция Зенетар определенно станет последним гвоздем в гроб ее статуса Видящей. Молчаливый слуга уже должен ждать на Звездном посту. Она специально выбрала одного из касты ничтожных, поскольку у него не было никаких причин выслуживаться перед высшим светом, а значит, он не будет возражать, если Видящая внезапно начнет вести дела с демонами варпа, обрекая всю расу на гибель… Не стоит об этом думать. Время сомнений и терзаний прошло, теперь следует проявить решимость и закончить начатое. Если бы эти не зрившее будущего слепцы поддержали ее, то весь ритуал прошел бы в окружении воинов огня, как и первый призыв Зенетар. Теперь же она вынуждена рисковать, совершая обряд в одиночку. Алитерис выбрала самый далекий от дворца росток по ряду причин: во-первых, чем дальше она будет от Совета, тем больше им времени потребуется, чтобы ее остановить, поскольку к росткам из соображений безопасности не вели порталы. Во-вторых, если что-то пойдет не так, то последствия не затронут ее Дом сразу, возможно она даже успеет предупредить свой народ. Мысленно Алитерис уже была готова к тому, что ее последним домом станет Хантари – планета, с которой началась история Сердца Мира. Теперь это холодный шар, брошенный ее народом, не желавшим оставаться в мире, который чуть не стал его общим могильником. Звезда, что плавила поверхность планеты, сжалась, став карликом и вся планета покрылась узорами затвердевшего веридия. - Идеальное место для ослепшей Видящей, - Шепнула Алитерис, на секунду оторвавшись от элеотранта. Теперь, когда она осталась совсем одна, Алитерис могла доверить свои чувства, сомнения и свою историю лишь равнодушному дневнику. Он не осудит ее, но донесет гибнущую душу до следующих поколений…, если она не станет причиной их гибели. Вормас вернулся на несколько страниц назад, прислушиваясь к легкому гулу корабельной системы. Он впервые за долгое время смог вернутся к элеотранту и его тут же постигло жестокое разочарование. Тонкие пальцы, дрожа от раздражения, овладевшего гомункулом, провели по куску, оставшемуся от вырванной страницы и очевидно не одной. Сколько еще таких страниц утрачено? Едва элеотрант попал в руки гомункула, он попытался пролистать его, сетуя, что часть букв укрыта грязью, а некоторые страницы лишились своей части, покорившись неведомым стихиям и времени. Но книга, пережившая тысячелетия, не терпела столь грубого обращения, и Вормасу пришлось унять свое жажду знаний, изучая элеотрант медленно и последовательно. Повествование Алитерис и прежде было прерывистым и не полным, очевидно у Видящей были дела поважнее, нежели ведение тайного дневника, но теперь было заметно вторжение иной руки в секреты древней королевы. Последний абзац явно говорил о желании Видящей сохранить свою историю, едва ли она стала бы сама вырывать страницы, тем более что ее повествование было чарующе откровенным. Возможно не там, где бы этого хотелось гомункулу, но здесь очень вероятно не было вины Алитерис: кто-то вырвал листы из книги, скрывая места, о которых говорила Видящая, лишь счастливый случай сохранил единственное упоминание известной Вормасу планеты. Было очевидно, что неизвестный цензор был современником Алитерис… До сегодняшнего вечера на орбите одной из безымянных планет, подконтрольных братьям-экзодитам, Вормас был занят совсем не тем, чем планировал и посвящал время обучению Реоса псионике, тому, что он называл «воскрешением» псионических сил, задавленных темной расой. Тем не менее, он надежно спрятал элеотрант и был абсолютно уверен в его безопасности, следовательно, никто, кроме самого Вормаса не касался книги уже больше тысячи лет. Прежде гомункулу удавалось быть полезным, избегая истории Сердца Мира: он латал бойцов Реоса, слишком размякших для встречи со светлыми собратьями; снабжал армию своими препаратами и изготавливал оружие (для самого Реоса он создал перчатку-агонизатор, завершив труд, начатый еще при былом Архонте). В совокупности с обучением Повелителя псионике, он, очевидно, не мог считаться обузой, которого держат лишь ради тайны Сердца Мира, но жатва душ рано или поздно закончится и Реос пожелает отправиться не за новыми жертвами, но за новыми открытиями. Все чаще Архонт прерывал упражнения по управлению энергией варпа и задавал вопросы об истории Алитерис, и все меньше ответов было у гомункула. Вормас рассчитывал в своих тайных изысканиях наткнуться на описание еще одной или даже двух планет, где в древности были скрыты ростки Древа Мира, но везде, где логика повествования требовала указывать подобное место, текст либо истлел, либо намеренно был удален. И вот снова…, Алитерис отправилась к ростку, но именно тому, который Вормас уже нашел! Какая ирония! Внезапно гомункула посетило озарение. Оно не давало ответов, и возможно в принципе не имело значения, но наполняло древнее убежище эльдар на Хантари куда большей тайной. Что если Алитерис не вернулась с Хантари? Ведь именно там он нашел элеотрант… и там же он обнаружил рукопись Нуксибора. И демона варпа.… Какими бы чарующими не были эти логические цепочки, Вормасу казалось, что он ищет не в том направлении. Быть может, Хантари и в правду таила некую тайну кроме ростка, но другие тайны его пока не занимали. Тем более что вполне вероятно, элеотрант Алитерис мог попасть к призванным демонам, или же был доставлен туда Советом, дабы найти секрет управления ростками и Сердцем Мира. Вормас вздохнул. Из «карт», что он мог бы разыграть с Архонтом, осталось всего две: элеотрант Видящей и Хантари. Благо, большая часть экспедиционного корпуса, побывавшего на планете, либо сгинула в бою с новым Архонтом, либо не имела никакого представления о значимости Хантари. Для большинства эльдар эта планета была, так же как и прочие, наполнена древними руинами, хранящими никому не нужный мусор истории. Таким образом, Вормас мог быть относительно уверен, что никто не шепнет Реосу о примечательном замерзающем шаре, а если и шепнет, то Вормас сумеет увести Архонта со следа. Но теперь, за неимением иных вариантов, гомункул размышлял о возможности, которая у него осталась. Сегодня, завтра, может через неделю, Реос потребует указать ему курс и у Вормаса он должен быть… Внезапно Вормас осознал свою ошибку. Бесспорно, элеотрант Алитерис должен быть куда более содержательным, если кто-то пожелает разгадать тайну Сердца мира, но только в том, случае, если заговорщики из Совета не осуществили задуманное и не убили Видящую, обвинив ее в измене и связи с демонами! А если это произошло, то наиболее важная часть истории, та часть, что возможно хранит секрет местонахождения Сердца Мира, никак не могла попасть в элеотрант Видящей…, Вормас так глубоко погрузился в историю происхождения артефакта, что упустил шанс узнать о том, чем она закончилась! - Как я мог быть таким глупцом?! Вормас с силой опустил кулак рядом с древним элеотрантом…, неверно оцененным голосом прошлого. Вормас мог лишь догадываться, насколько информативным оказались записи Нуксибора и, несмотря на жажду знаний, он надеялся, что Реосу не досталась особенно важная часть истории. Прочтя первые главы книги Нуксибора, он был уверен, что кроме романтичной чуши и никчемных страданий десницы ничего там не найдет. Как можно было сравнивать значимость труда самой Видящей, вступившей в сделку с демонами и жалкого предателя десницы? Как же он ошибся! Виной тому была надежда, какое-то искреннее желание узнать об успехе Алитерис, хотя то, что мир по-прежнему неизменен твердило ему об обратном. Видящая погибла. Вормас не знал как, но для него было очевидно, что цели она не достигла. Зенетар говорила о предательстве, а предать ее мог лишь самый преданный союзник. - Мне нужен элеотрант Нуксибора! - Думаешь, Нантерна справится? – Спросил Экристем, наблюдая за тем, как Реос переворачивает древние страницы элеотранта десницы. - Прежде он меня не подводил. - Но прежде он и не управлял едва отбитой кабалой. Реос поднял взгляд на Полукровку, но через мгновение вернулся к изучению книги: - Ты бы хотел быть на его месте? - Как раз напротив, я рад, что не остался в Коммораге. Именно собственные опасения и заставляют меня сомневаться в верности твоего поступка. - Мы это уже обсудили. И ты и Легсдар согласились, что едва пережив войну, мы не могли отсиживаться во дворце и надеяться на подаяния. - Да, но… - В тебе взыграла не та кровь. Ты забыл, что в Коммораге никто не ждет в праздности. - Верно, прошу меня извинить. Просто сам не могу понять, что меня тревожит больше: то, что Нантерна и Деяния богов остались защищать наш новый дом, или то, что их нет с нами. - Ты ждешь неприятностей в этом походе? Если учесть, что шестьдесят процентов моей армии, это едва переметнувшиеся враги, то я тебя понимаю… Экристем кивнул, но через секунду заметил: - Нантерна присматривал за этим Вормасом и думаю, мог быть полезен здесь. - Теперь за гомункулом я присматриваю лично, так что на этот счет не напрягайся. Реос снова вернулся к изучению элеотранта. - Эта книга стоит того трепета, что сотрясает старика? - Уверен, что она бесценна, но, к нашему сожалению, жестоко истерзана временем и… цензурой. - Если все, что там написано, правда, то не мудрено, что светлые пожелали скрыть эту историю. Реос задумчиво молчал, наблюдая туже картину, что в своей каюте, изучал гомункул: обрывки страниц, слишком аккуратно срезанные для такого небрежного вандала как время. - Думаю, это мог сделать один конкретный эльдар. По крайней мере, вложить свой вклад в это дело. - Мне послать за ним? – Экристем как всегда проявил сообразительность и догадался, о ком говорит Архонт. - Не сейчас. Прежде у меня есть дело для тебя. Реос отошел от книги и указал на нее рукой. Полукровка подчинился и подошел к элеотранту. - У Вормаса есть преимущество, он давно знаком с историей Сердца Мира и вероятно лишил меня некоторых важных фактов. Я хочу, чтобы мы с тобой сплели для него новую сеть. Судя по тому, как гомункул рвался получить записи десницы обратно, он не ознакомился с ними, по крайней мере, не полностью. - Значит, мы должны что-то скрыть или что-то домыслить? - И то и другое, - Криво улыбнулся Реос Экристем поклонился и с улыбкой ответил: - Думаю, это будет не трудно. Каждую секунду Алитерис ждала, что раздастся писк связи, и кто-то из Совета запросит соединение с Альгиномой, ее кораблем, но время шло, и шел бал во дворце Видящей. Она не могла поверить, что ее перестали считать угрозой и велела пилоту путать следы, на это уходило время, но возможно ей удавалось и выиграть его в чуть большем количестве. Оставалось надеяться, что ее не скоро хватятся, а хватившись, не направят тут же отряды к росткам. Когда за обзорным окном появился мутно-коричневый шар планеты, Видящая испытала одновременно и облегчение от того, что долгое ожидание закончилось и тревогу от того, что ей предстояло сделать. Едва корабль вылетел из дворца, она скинула бальный наряд и переоделась в богато украшенную броню. В иные времена, когда эхо от рождения нового бога еще не успело затихнуть, эта броня стала для нее второй кожей и теперь, перевоплотившись в несущего смерть воина, Алитерис будто бы вернулась к прежним темным временам. Как ни старалась, она не могла увидеть, предвестием чего могло стать это перевоплощение: новым падением во тьму, или ее триумфальной, последней битвы с горькой судьбой эльдар. Фатамадзу, ее бритвенно острый меч из кшантира – руды, добытой из ядра планеты, ответил на прикосновения ярким блеском. Он предвкушал новую встречу с врагом, и Алитерис пообещала ему свежую кровь…, даже если она окажется ее собственной. - Госпожа, я засек сигнал выхода из варпа, - Произнес пилот. Нет, они не могли так быстро ее найти! Возможно это лишь новая смена караульных, охраняющих росток. Агеллиас благоразумно не посвящал Видящую в тонкости организованной охраны артефакта. Но именно поэтому при Алитерис был ее Фатамадзу… - Сажай корабль у самого южного триастума. Когда я выйду, улетай обратно. - Слушаюсь, госпожа. Алитерис перешла в шлюзовой отсек и ждала, пока корабль прорвется сквозь выгоревшую атмосферу Хантари. Если ей повезет, то корабль, что вслед за ней прибыл в систему, не заметил маленький звездолет Видящей и продолжит заниматься своими обычными делами. В противном случае, пилот уже передал информацию о том, что засек ее в этом секторе. Совету не потребуется много времени, чтобы понять что происходит. Пилот Альгиномы начал открывать аппарель прежде, чем опоры корабля коснулись поверхности. Алитерис открыла бокс с арсеналом и достала оттуда легкую, но достаточно мощную мину. Выставив время нажатием единственно кнопки, она прикрепила мину к борту корабля и выпрыгнула наружу. Сколь бы уверенной в преданности пилота она не была, оставлять преследователям даже минимальный шанс, она не собиралась. Корабль вновь оторвался от поверхности и на ходу, закрыв аппарель, устремился прочь, оставив Алитерис стоять среди мертвого величия старого города. Вся та часть полиса, что еще была нужна разведчикам и хранителям опасного артефакта, была относительно чистой: порт мигал сигнальными огнями, с вышки светили прожектора и повсюду были разбросаны боксы снабжения. От порта бежала облицованная мрамором дорога, с дорожками следов на пыльной поверхности. Вдалеке тускло блестели живые огни факелов и мелькали силуэты воинов огня. У самых ворот, выходящих с порта на трассу, выступили стражи в наглухо закрытых шлемах. - Вот и все, - Выдохнул Вормас, еще какое-то время сверля пустым взглядом такие же пустые страницы, что следовали за последним абзацем. О том, как Алитерис добралась до ростка и добралась ли вообще, элеотрант умалчивал (конечно, не случайно). Впрочем, Вормас догадывался, что путь она прошла не простой. Он мог только строить догадки исходя из прочитанного: ее преследовал корабль и очень вероятно, что преследователем был десница. В какой-то момент Алитерис оказалась наедине с Нуксибором, очевидно не обманувшимся празднеством или же направленным по распоряжению генерала вслед за Видящей. Но что случилось потом? Конечно этого не было в элеотранте Алитерис, но по разрозненным деталям Вормас догадывался, что именно произошло в тот далекий день. Вероятно, едва Алитерис узнала о своей беременности и затаилась в своих покоях, Агеллиас распорядился избавиться от Сердца Мира и ростков. Вормас не знал как, но Зенетар на Хантари говорила, что его перенесли, вероятно, побоявшись уничтожить. И вот в то время, когда Алитерис начала воплощать свой замысел, затеяла бал для отвода глаз, этим же балом воспользовался и главнокомандующий. Именно поэтому, по всей видимости, никто особо не чинил препятствий Видящей. Совету было нужно время, чтобы перенести Сердце Мира. Вормас мог лишь гадать, чем закончилась встреча Видящей с воинами огня: возможно, ее арестовали, а быть может и казнили, когда она попыталась прорваться к ростку. В любом случае у Вормаса не было ни единого подтверждения того, что миссия Алитерис увенчалась успехом. Эта часть истории была будто изъедена молью. Впрочем, могло быть еще одно объяснение, менее льстящее сообразительности и дедукции гомункула, но возможно более правдоподобное. На пути Алитерис стояло куда больше препятствий, чем сохранилось в элеотранте. Она облачилась в броню и вооружилась мечем, рассчитывая на противление ее воле. Но кто-то явно желал подлатать репутацию мятежной Видящей. Не сложно было догадаться, кто именно: в то время как Агеллиас удалял из истории все, что могло напомнить эльдарам о Сердце Мира, десница, похоже, пытался очистить личную историю Алитерис. Теперь, благодаря их стараниям, у Вормаса практически не осталось зацепок… Едва ли у Нуксибора хватило бы духу даже прикоснуться к дневнику Видящей, не говоря уже о том, чтобы вырвать из него хоть день жизни своей возлюбленной, если бы не угроза разоблачения порочных мыслей Алитерис. Да…, любовь весьма скверная болезнь, поражающая единственно ценное, что есть в живых – разум. Нуксибор сохранил не мало эпитетов о своих жалких чувствах, сделав из элеотранта Алитерис подобие своего собственного. Теперь, когда Вормас прочел книгу, было очевидно, что за исключением некоторых информативных моментов, элеотрант стал романом о несчастной любви двух древних эльдар… Впрочем, осознание хода вещей в тот самый день, скорее повергло гомункула в отчаяние, нежели развеяло туман в его голове. Теперь стало совершенно очевидно, что элеотрант Алитерис более не выдаст ни одного секрета Сердца Мира, а единственный, кому они были известны, вероятно, не имел склонности к ведению записей. - Проклятье! Вормас прижал ладони к лицу, стирая усталость. Выбора нет: последний козырь канул в лету и теперь есть лишь один курс. Вормас откинулся на спинку стула: - «Ты из трех предреченных…», - Вспомнил Вормас слова ведьмы из руин южного триастума. Трех…, быть может, Реосу предстоит встретить свою судьбу на Хантари и как бы Вормас не уводил Архонта по ложным следам, пути его исповедимы. Гомункул покачал головой. Им овладел совершенно потусторонний трепет: буквально на его глазах ожило и начало свою игру древнейшее пророчество! Будто гомункул лично столкнулся с судьбой, с тем, что правит мирами. Он попал в плен обстоятельств, продиктованных старинной легендой, но этот плен не страшил его, а напротив, возбуждал и восхищал. Подобно Алитерис, он был готов исполнить свою роль…, кроме последнего, вероятно весьма печального, эпизода. Теперь, когда книга была прочитана и более не представляла ценности, она стала опасной уликой против гомункула, сокрывшего древний фолиант от своего Повелителя. Он не мог отдать Реосу элеотрант Алитерис в обмен на книгу Нуксибора, разумно полагая, что вызовет гнев Архонта тем, что скрывал элеотрант Алитерис. Поэтому Вормас не стал вырывать особенно ценных страниц (он знал их содержимое наизусть), а просто бросил книгу в жаровню. Наблюдая за разгорающимся пламенем, он невольно ощутил себя творцом судьбы: осталось всего два элеотранта (если Агеллиас все-таки потрудился над записью истории Сердца Мира), а значит Вормас остался последним хранителем истории Алитерис и либо он раскроет тайну могущественного артефакта, либо Сердце Мира канет в лету навсегда… Реосу совсем ни к чему знать эту часть истории. Вормас хорошо изучил Архонта и знал, что в отличие от самого гомункула Реос не станет идти на поводу у судьбы, а сам Вормас отнюдь не застрахован от преждевременной кончины, даже если действительно стал одним из трех. Его даже посетила мысль, что вполне вероятно каждый из трех придет в свое время и на определенный срок. Подобно Видящей, каждый должен осуществить свою часть истории Сердца Мира и…, вполне возможно погибнуть. Вормас закинул руки за голову и смотрел, как в жаровне тлеют страницы истории. Необходимо вернуть элеотрант Нуксибора. Внезапно гомункул вспомнил иную картину, первое описанное Алитерис видение: трон из черепов, темный правитель и белокурая девушка у его ног. Имело ли оно какое-то значение? Исполнилось ли? Или же ему лишь надлежит воплотиться в реальность? Вопросы плодились будто орки, к сожалению, для сражения с ними кроме собственного острого ума, у Вормаса оружия не было. Нуксибор коснулся шеи воина и покачал головой. Алитерис била наверняка. По всей видимости, она выпустила всю мощь своих псионических способностей, только так можно было объяснить гибель стольких опытных воинов. Тела лежали по большей части у ворот южного триастума и входа в заброшенный храм. Нуксибор молил всех богов пантеона о том, чтобы Алитерис не добралась до ростка и все же в груди дрожала тревога, когда он вглядывался в тела мертвецов. Он боялся увидеть ее…, такую же бездыханную, с отворенными глазами, устремленными в небытие. Десницу все еще терзали сомнения по поводу плана Агеллиаса, но альтернативы он не видел. Алитерис стала непредсказуема, а возможно и одержима. С каждым шагом среди распростертых тел, Нуксибор убеждался в этом. Его рука лежала на рукояти длинного меча, которая едва заметно вибрировала, ощущая темную энергию варпа. Казалось, эта планета была заражена демонами тысячелетия назад, но неумолимое чутье подсказывало деснице, что варп пробудился совсем недавно…, с приходом Видящей. Пол южного триастума был скользким от крови. Световые панели мерцали, а местами будто взорвались. Сумрак царил повсюду, глухой и безжизненный. Если бы не тела, еще сохранившие тепло, Нуксибор мог бы решить, что храм был давно мертв. Воздух был затхлый, но в какое-то мгновение, Нуксибору показалось, будто он учуял легкий цветочный аромат. Алитерис не терпела приторных запахов, но десница был уверен, что этот след оставила она – еще один признак глубоких перемен в душе Видящей. Когда Нуксибор погрузился во тьму древнего триастума, его захватили воспоминания: в ту ночь, когда была заключена сделка с ведьмой из варпа, Нуксибор не крался впотьмах, словно вор. Он шел в сопровождении воинов огня, представителей Совета и Алитерис. Мог ли он знать тогда, что однажды вернется сюда? Смог бы избрать другой путь для своего народа? И что еще важнее, смог бы он убедить Алитерис отказаться от сделки? Теперь уже не имело значения… Нуксибор вышел в главный зал триастума и увидел ее. Несмотря на то, что росток сиял подобно раскаленной меди, а быть может благодаря этому, десница в первую очередь обратил взгляд на силуэт в темном плаще, то ли в пустой тишине, то ли в беззвучной молитве, разглядывающий творение демонов. Нуксибор замер и прислушался, невольно решив, что смог бы в одном броске достать Алитерис и покончить со своим бременем, но едва эта мысль созрела в его голове, как девушка обернулась: - Ты пришел ко мне. Ее мелодичный голос вопреки окружающей мрачной реальности, наполнил душу десницы светом. Она улыбалась ему, хотя в глазах блестели слезы. Нуксибор протянул руку к Видящей и произнес ненароком двусмысленную фразу: - Я пришел за тобой. Алитерис кивнула, зажмурив глаза, пытаясь удержать новые слезы. Не справившись с этим, она снова отвернулась от десницы, будто не видела в нем никакой угрозы. Нуксибор внезапно ощутил, что в этот самый миг он и вправду не представляет опасности для своей любимой. Они были здесь одни: Агеллиас настаивал на том, чтобы десница взял сопровождение, но, хоть и не признался в этом открыто, Нуксибор хотел получить еще одну возможность вернуть Алитерис. Отряд воинов едва ли мог способствовать установлению доверия с загнанной в угол девушкой. И вот теперь они одни здесь…, под сводами древней цитадели, в самом глубоком подземелье, которое может стать идеальным склепом для двух влюбленных душ. Нуксибор не стал бы возражать против такого исхода, он был готов к нему, но…, не прежде, чем убедится в том, что вторая душа в этом зале все еще способна на любовь. - Мы одни? – Шепнул десница, сделав несколько шагов к любимой. - Если ты один, то значит мы одни. Алитерис протянула руку в сторону, приглашая десницу, будто и вправду не ждала от него предательства. И Нуксибор принял приглашение. Он подошел к ней и взял за руку. Воспользовавшись тем, что девушка все так же неотрывно смотрела на росток, десница осмотрел ее: плащ был мокрым от крови и Нуксибор едва заметно изменился в лице, обнаружив, что не вся кровь чужая. Алитерис была могущественным псайкером, но даже ей не под силу избежать ранений в бою с полусотней опытных воинов огня. - Мне не больно, - Улыбнулась Алитерис и наконец, посмотрела в глаза Нуксибору. Слова произнесены с улыбкой, но скрывали нечто столь темное, что Нуксибор невольно отступил на шаг. Слова звучали так, будто Алитерис в принципе не была более способна к чувствам. - Но я не уберег тебя, - Ответил десница, одновременно говоря о ранах, нанесенных телу и о тех, что терзали душу Видящей. - Это не твоя вина. Алитерис говорила медленно и спокойно, будто только проснулась, а мертвые тела на подступах к триастуму, деснице лишь привиделись. - Неужели не было иного пути? – Спросил десница, обратив взгляд к демоническому ростку. Только сейчас Нуксибор заметил, что у корней, вгрызавшихся в землю под мраморными плитами, скопилась изрядная лужа крови. Едва ли росток мог истекать ею, а значит Алитерис уже принесла свою жертву… - Ты помнишь, кто я? – Вопросом на вопрос ответила Алитерис. Нуксибор снова посмотрел на отрешенное лицо своей возлюбленной: - Ты Видящая дома Наи Абхам…, ты та, кого я люблю. Лицо Алитерис осталось неизменным, она будто и не услышала последних слов десницы, уделив внимание лишь первым: - Не значит ли это, что я одна обречена видеть то, что нам уготовано? Вас страшит неизведанное…, а меня пугает то, что я вижу. В том и разница: пока я пытаюсь изменить наше будущее, вы всеми силами пытаетесь остановить неизбежное. - Позволь мне помочь. Дай мне хоть немного времени. Дай мне понять тебя. Нуксибор потянул Алитерис за руку и привлек к себе. Он заглянул в бездну ее глаз…, но не увидел там своего отражения, будто в этот самый момент Видящая устремила взор в бесконечный океан времени. - Ты не можешь, - Алитерис коснулась щеки Нуксибора, но взгляд ее был, как и прежде отстранен, казалось, ее тело тянулось к нему, в то время как душа уже давно покинула его. - Ты столько раз заглядывала в будущее, загляни в свое собственное! Она ускользала от него… В отчаянной попытке, десница обратился к дару предвиденья Алитерис, но уже не с тем, чтобы она узрела свое будущее и вернулась, но затем, что бы она поделилась своим откровением. Избавила Нуксибора от выбора, которого и сама не видела. Если она узрит свою смерть, Нуксибор поймет, кто стал ее причиной… Алитерис качала головой, будто внимала некой чужеродной музыке, и десница лишь отвлекал ее своим присутствием, но голос ее прозвучал ясно, будто свист воздуха рассеченного мечом: - Я вижу там только тьму! Ни теперь, ни тогда, когда заключила эту сделку! Я видела ее до рождения Той, Что Жаждет! Слова Алитерис поразили Нуксибора, но он очень быстро списал отчаяние девушки на бесконечный стресс и страх. - Там нет ничего кроме тьмы, - Всхлипнула Алитерис, внезапно прижавшись к груди Нуксибора. - Мы всегда есть причина нашего будущего, - Вздохнул Нуксибор, обнимая Видящую. - Сердце Мира может закрыть нас от варпа, избавить меня от видений агонии нашей цивилизации! Вот, что она обещала мне! - Зенетар…, - Нуксибор лишь уточнил, поскольку это было очевидно - Прислужники Тени необходимы для Сердца Мира, Нуксибор, они обеспечивают связь с варпом, питают его энергией, и эта энергия скоро будет служить нам! - Прислужники? Ты намерена призвать новых демонов?! – Эльдар сжал руки, он уже давно утопал в сомнениях, как и весь Совет. Сделка, очевидно, пошла по направлению угодному ведьме Зенетар и все дальше от установленного договора, - Зачем, Алитерис? Чего ради? Зенетар обещала закрыть Око Ужаса, но не сделала этого! - Сердце не готово! – Алитерис бросила гневный взгляд на десницу, - Ты был рядом, когда условия были оглашены. Три ростка в разных уголках галактики будут питать Сердце, и концентрировать на нем энергию варпа. - Но речи не шло о призыве новых демонов! - Что тебя пугает, Нуксибор? Десница хотел ответить «Ты!», но вздохнул, опустив взгляд и произнес: - Не только меня… Совет требует изолировать ростки…, Они хотят, чтобы ты покинула пост. Какое-то мгновение Алитерис смотрела на Нуксибора своими пронзающими глазами, затем отвернулась к ростку и, казалось, забыла о существовании десницы. - Зенетар помогла нам выбраться с Хантари, защитила нас от варпа, но теперь камни душ защищают нас от Слаанеш. У нас нет причин поддерживать связь с демонами! Нуксибор говорил и словно видел, как слова ударяются о невидимую стену, что Алитерис выстроила вокруг себя. Агеллиас ожидал этого и говорил об этом Нуксибору: она не услышит…, даже предложение сложить с себя полномочия ни удостоились сколько-нибудь серьезного внимания, будто он не лестно отозвался о ее наряде, не более того. - Мы едва спаслись от Слаанеш, выиграли лишь одну битву. Вот, что нам дали камни душ: беспросветное существование в небытие, с ничтожным шансом на возрождение, что было прежде нам доступно. Сердце Мира даст нам куда больше. Нуксибор, нам не придется убегать от демонов, прятаться от богов в искусственной скорлупе! Варп подчинится нам! - Если мы взрастим Прислужников Зенетар? - Если мы наберемся терпения. - Ты просила меня, чтобы я сберег твою душу, - Зашептал Нуксибор, - Я надеялся спасти и тело…, но слишком поздно. Десница опустился на колени. Видящая с едва заметной тенью удивления обернулась. - Прости меня, - Выдохнул Нуксибор, не поднимая глаз от мраморного пола и блестящей лужи крови на нем Алитерис словно окунулась в блаженную негу, внезапно ощутив, что не одна. Ее верный Нуксибор, наконец, одумался и увидел гораздо дальше, чем было дано членам Совета. Она сама опустилась на колени и нежно обняла десницу: - Я знала, что ты останешься со мной. Только тебе я могла доверить свою жизнь и судьбу… Глаза Нуксибора стали пусты, его голова лежала на плече девушки, а тело вздрагивало от каждого слова Видящей. - Я не могу потерять тебя, - Шепнул он, - И не позволю демонам добраться до тебя… Позади Алитерис раздалось тихое шипение: жертвенная кровь вскипела. - Я знаю… Девушка оглянулась на росток, и в этот миг ее сердце пронзил кинжал. - Н-нуксибор… Ей потребовалось колоссальное усилие только для того, чтобы повернуться к деснице и встретить его взгляд. Глаза Нуксибора снова наполнились светом, что озарял их всякий раз, когда он смотрел на Алитерис…, но вместе с тем, они были полны и слез. Девушка протянула руку к его лицу и стерла холодеющими пальцами слезу. Она смотрела в его глаза, и в какой-то миг Нуксибору показалось, что в них теплится благодарность, будто Алитерис, наконец, выдохнула все свои страхи и сомнения…, вместе с жизнью. Нуксибор чувствовал как кровь Видящей, стекая по клинку, добралась до его пальцев и почти обожгла кожу. Алитерис содрогнулась всем телом, словно в любовном экстазе и через секунду Нуксибор понял почему. Ее глаза распахнулись, будто она не готовилась покинуть мир, а напротив, явилась в него. Глаза сияли не естественным светом, который Нуксибору уже доводилось видеть. Тогда этот взор наблюдал будущее и вероятно, то же самое происходило сейчас…, Алитерис дернулась особенно сильно, расширяя рану на животе и обагривая своей кровью руку Нуксибора. - Что ты видишь! – Непроизвольно воскликнул десница. Было глупо ожидать, что на смертном одре Видящая захочет поделиться своим откровением с убийцей и предателем, но к его удивлению Алитерис ответила: - Вы так и не прозрели…, вам не дано увидеть…, я лишь звено в цепи, призванной открыть врата великой Тени… Видящая захрипела, и ее взгляд снова стал мутноватым, узревшим смерть. Губы Алитерис шевелились, и Нуксибор склонился ближе, чтобы услышать последние слова своей возлюбленной: - Трое продолжат мое дело: двое мужчин обличенных великой властью и женщина, властвующая над ними обоими. Один из… - Алитерис стала ловить ртом ускользающий воздух и на последнем выдохе произнесла: - …, Я свою роль исполнила… Она закрыла глаза и Нуксибор, со смесью боли и отчаяния осознал, что больше она их не откроет. - Демон завладел твоей душой, - Выдохнул он, инстинктивно прижимая женщину к груди. Он уткнулся лицом в ее мягкие волосы и позволил пролиться слезам. Пока рядом никого нет, пока Агеллиас и остальные заговорщики разбираются с отвратительным Сердцем Мира. Теперь, когда в его руках теряя последнее тепло, навсегда уснула Алитерис Наи Абхам, его любимая, только теперь колдовство для него рассеялось и золотое древо не вызывало никаких чувств, кроме презрения и ненависти. - Все кончено, мы избежали катастрофы. Спустя время, показавшееся Нуксибору мгновением, в зал вошел Агеллиас. Он подошел к деснице и, положив руку на его плечо, посмотрел на мертвую Видящую: - Мне жаль, что она не оставила тебе выбора… Нуксибор отстранился от Алитерис лишь затем, чтобы видеть ее лицо, впервые за долгие годы обретшее умиротворение. Он не был уверен, что она лишила его выбора. Выбор есть всегда! Верный, не верный, никакой! Теперь только время покажет, каким был выбор десницы… - Камни душ защитят нас от Слаанеш. Ты можешь гордиться собой, Нуксибор. Твоя решимость и здравый смысл в последний момент сорвали план демонов. Нуксибор все так же смотрел в безупречное лицо Алитерис. Он не хотел думать о демонах, он хотел, чтобы Агеллиас убрался и оставил его наедине со своим горем. Он думал о последних словах одержимой возлюбленной, которую лично приговорил и казнил. Нуксибор совершенно не был уверен в том, что им удалось остановить катастрофу. - Знаешь, что злит меня больше всего? – Прохрипел он. Агеллиас посмотрел на десницу сверху вниз, он молчал, зная, что Нуксибор не замедлит с ответом на собственный вопрос: - То, что я до сих пор не понимаю, каким был план демона Зенетар! Чего ради мы вырастили это древо, о котором она так заботилась, поила его своей кровью! Проклятие варпа! Я смотрю на нее и ловлю себя на мысли, что я бы желал увидеть финал этого плана, только для того, чтобы понять, что видела она! Что так ее очаровало?! - Ты не в себе, Нуксибор. Тебе нужно отдохнуть… и умыться, смотри, ты весь в крови. Нуксибор рассеяно посмотрел на окровавленную руку и лишь теперь отпустил кинжал, который со звоном упал на мраморный пол. - Да…, мне нужно отдохнуть. - А что до планов демонов…, они редко отличаются разнообразием. Демоны искушены в методах, но цель всегда одна и та же. Очевидно, Агеллиас пытался отвлечь десницу своими рассуждениями, но Нуксибора они мало волновали. Вспомнив слова генерала о камне душ, он, нисколько не смущаясь Агеллиаса, прижал ладонь к груди Видящей. - Его нет… Какое-то время Агеллиас хмурил брови, пытаясь понять, о чем говорит взволнованный десница, затем он вздохнул: - Она всегда отличалась упрямством, но вполне вероятно, что проклятой Зенетар удалось уговорить ее избавиться от камня. Нуксибор лишь склонился над телом покачав головой: - Как можно было так верить в артефакт варпа? – Десница нежно взял девушку за руку и бережно погладил пальцы. - Пойдем, тебе нужен отдых, - Повторил генерал и кивнул подоспевшим так несвоевременно воинам огня. Они помогли деснице подняться на ноги, и повели к выходу. Реос смотрел в пустоту, задумчиво поглаживая пальцем острый подбородок. За внешним спокойствием скрывалось желание…, впрочем, он не знал, чего именно желает в этот момент. Оторопь…, вот, пожалуй, наиболее подходящее название для его состояния. Знал ли Вормас об этом эпизоде истории Алитерис? Успел ли ознакомиться с ним? Не важно. На этот раз Реос не мог отрицать необъяснимого очарования древней истории Сердца Мира. - «Трое продолжат мое дело…», «двое мужчин обличенных великой властью и женщина, властвующая над ними обоими». Реос посмотрел на свою руку, она едва заметно дрожала. Архонт улыбнулся: - Кем ты себя возомнил, Вормас? На вопрос ответа не было, поскольку Архонт был один. Но он итак знал ответ: - Трое.… Только если это все не чушь или сказка, выдуманная для маленьких эльдар. Реос снова коснулся древних страниц. Сжав пальцами уголок, он замер…, в прошлый раз вырвать страницы из истории ему не составляло труда, но этот эпизод… Проклятье! Стоит отдать должное этому деснице. Он весьма ловко обращался со словами и образ Алитерис Наи Абхам столь ярко возник перед глазами Реоса, что он ощутил вполне живую, такую не свойственную темному эльдару, но узнаваемую скорбь. Архонту потребовалось время, чтобы прийти в себя и стряхнуть нелепую меланхолию, но все же где-то на краю сознания в нем зародилось безумное и жаркое чувство: подобно деснице, прижимавшему к груди мертвую Видящую, он мечтал, чтобы она ожила, он хотел заглянуть в ее глаза, так живо описанные Нуксибором... - Какая нелепица! Решительным движением он вырвал страницу, хранящую воспоминания о гибели Алитерис Наи Абхам. И все же, предавая ее пламени, Реос смотрел на древние строки, пока их не пожрал огонь, успев опалить ему пальцы. Вероятно, с каждым прочтением эта история становилась все короче и короче. Так умирают легенды.… В тоже время он ощущал, что сама история скорее ожила, стряхнула пыль древности и Сердце Мира готово стать чем-то большим, нежели старинной сказкой. Впрочем, он не был уверен, что именно его заманило в ловушку Вормаса: могущественный артефакт, или трагедия обезумевшей девушки. Реос смотрел в огонь, небрежно отпивая из бокала кровавое вино. Очень не скоро Алитерис покинула его мысли, вернув сознание к более существенным строкам элеотранта: - «двое мужчин обличенных великой властью и женщина, властвующая над ними обоими». Довольно точные слова для пророчества, но Алитерис не хватило сил произнести его полностью, или же кто-то изъял его часть: «Один из…» - звучало так, будто Алитерис говорила об одном из этих троих, но что она хотела сказать? - Вормас…, ты не искренен со своим Повелителем, - Произнес Архонт, глядя на огонь сквозь стекло бокала. Вино мерцало янтарем, кровавым золотом. - Придется это исправить. Теперь Реос знал, что Алитерис не дали закончить начатое. Судя по тому, что мир не заполонили демоны, а сама она погибла от руки своего любовника, Вормас стал первым, спустя тысячелетия, кто поднял оброненное ею знамя освобождения эльдар. Быть может, были и более ранние попытки дать жизнь Сердцу Мира, но очевидно и они провалились. Вероятно, Сердце действительно кого-то ждет и очень сложно отказаться от мысли, что оно ждет именно его. Обрывок фразы «Один из…» намекает, что речь идет именно о мужчине. Один чем-то будет отличаться от другого. Еще одна возможность связать себя и Вормаса с пророчеством, ведь оно могло в равной мере говорить: «Один из них, принадлежит к темному племени» если речь шла о Реосе, или же: «Один из них, рожден среди светлых, но избравший тьму», если речь шла о Вормасе. Как не крути, а у них действительно есть все шансы стать теми, кто отыщет и оживит Сердце Мира…, и обретет великую власть над самой судьбой. Реос поднялся с кресла и поднес руки к огню, согревая ладони. Теперь ему казалось, что пророчества проходят множество перерождений. Всякий раз находится тот, кому кажется, будто речь идет о нем. Предпринимается очередная попытка воплощения слов в реальность и если она оканчивается ничем, значит, избраны были не те. Пророчество засыпает до поры, в ожидании новых верующих в себя. И вот пришел черед Архонта. Реос повернулся к столу и положил руку на элеотрант. Он мог бы сжечь его весь и забыть о сказке гомункула, но уж больно красивая история открылась его разуму. Если Вормас не ошибся и не впал в безумие от чрезмерной уверенности в своем величии, то двое из пророчества нашли друг друга. Впрочем, Реос не льстил себе уверенностью в том, что имеет к нему отношение, хотя древняя рукопись была перед ним, и он сильно сомневался, что Вормас говорил о ней кому-либо еще. - Кто же она? – Шепнул Архонт, задумавшись о предреченной девушке. Он мог бы решить, что это его очередное увлечение из племени суккубов, но с тех давних пор, когда он расстался с Длекари, сердце Архонта приятно пустовало, да и не бывают пророчества столь прямолинейны. Насколько ему было известно, гомункул так же и вероятно значительно раньше, охладел к плотским утехам. На секунду губы Реоса растянулись в улыбке, когда он вообразил себе старика в пылу страсти. Впрочем, вероятно Вормас никогда не интересовался столь низменными, по его мнению, потребностями. Вопрос о предреченной оставался открытым и вероятно останется таким, если Реос решит забыть о Сердце Мира и просто избавится от высокомерного гомункула. Но тайна была слишком притягательной. Возможно, Вормас понял бы больше из пророчества, особенно если он скрывает некий ключ. Да, стоит вывести его на чистую воду и узнать, что известно ему. Тогда и только тогда Реос примет решение о том, чем стоит с ним поделиться. С тех самых пор, как флот кабалы Ледяной Крови покинул Коммораг, Вормас искал те крупицы знаний, которые продлят его жизнь, сделают его незаменимым для Архонта. Но в тоже время, он не планировал открывать узурпатору все тайны. Теперь обстоятельства вынуждали его вернуться к мыслям о Хантари. Он мог бы смириться с тем, что элеотрант Алитерис более не просветит его и признаться Архонту, что его запасы памяти и редкие уцелевшие скрижали истощили свои знания, но это не избавит его от необходимости раскрыть карты. Единственное место, откуда он мог черпать, это Хантари. Очевидно, скоро Реос заскучает и свернет экспедицию, тем более что армия собрала неплохой урожай душ экзодитов. И если это произойдет, то к ним присоединится и душа гомункула. Вормас принял решение, утешившись мыслью, что даже если Архонт увидит росток Сердца Мира, он едва ли сумеет понять больше, чем сам Вормас. Да, это верное решение: он должен предоставить Реосу не ответ или знания, он должен предложить ему загадку. Знания могут дать ему преимущество, а загадка лишь раздразнит его любопытство. Любимый инструмент Вормаса. Стоит признать, что Вормас не просто так тянул время, выбирая системы неподалеку от Хантари. Он был убежден, что близ такой значимой в свое время планеты, могли оказаться древние храмы или даже города, которые скрывали историю Сердца Мира и возможно элеотрант советника Агеллиаса. Он не рисковал отправляться на те планеты, где побывал с экспедицией, прежде чем кабала Вечного Сумрака пала. Экспедиционные войска могли нашептать Реосу, что планета изучена вдоль и поперек тогда Архонт счел бы Вормаса лживым хитрецом, тянущим время. Но теперь систем, достойных внимания не осталось и пора открыть Повелителю главный козырь. Нужно вновь разжечь его любопытство. Вормас мог бы еще немного потянуть время, выпросив позволения изучить элеотрант Нуксибора, но он был уверен, что если Реосу попалась действительно стоящая информация, и он ее опознал, то едва ли станет ею делиться. Таким образом, элеотрант Нуксибора мог быть весьма содержательным до того как попал в руки Архонта, или же первоначальные мысли Вормаса о том, что Нуксибор вопреки ожиданиям извел бумагу на свои лирические откровения, подтвердились. В любом случае, Вормасу необходимо вернуться на Хантари и провести более детальное исследование руин. Внезапно размышления гомункула были прерваны сигналом двери в его каюту. Дабы Вормас не питал ложных иллюзий о своем положении в свите Архонта, к его каюте имели доступ сразу несколько высших чинов армии эльдар, что, по умыслу Реоса должно было держать гомункула в постоянном нервном напряжении и конечно позволяло при необходимости наблюдать за ним. Такая вот ирония: обычно пленником считают того, кто заперт в камере, а Вормас осознавал свою неволю благодаря тому, что к нему в любой момент без предупреждения или элементарной вежливости мог пожаловать один из командующих или охранников. Впрочем, Вормас нашел способ изолировать себя и свои научные изыскания: работа гомункула обрастала множеством инструментов и емкостей. В таком беспорядке легко было спрятать то, что нужно скрыть и, как правило, простого предупреждения, было достаточно, чтобы убедить посетителей не совать свой нос к опасным реактивам, ядам и «живым» клинкам. По сути Вормас создал для себя некий «кокон гомункула», его ремесло оберегало как его самого, так и его секреты. К сожалению, среди свиты Архонта попадались столь плосколобые индивиды, что на них не влияла «магия» предупреждений, и любые препараты они считали никчемным развлечением. Думая о подобных посетителях, в первую очередь Вормас видел перед глазами Легсдара и к его сожалению, именно командир Легсдар Тагнаат Дастур решил навестить его в этот момент. - Тебя желает видеть Архонт, - С порога начал он. В отличие от прочих командиров, он не утруждал себя сменой боевого облачения даже в пору относительного мира. Надо полагать, Легсдар считал это постоянной боевой готовностью, в то время как гомункул видел в этом банальное пренебрежение личной гигиеной и непроходимую тупость. Вормас уже не раз обещал себе подстроить невинную ловушку для командира, скажем, «забыть» в доступном месте особенно опасный реагент или же просто подмешать ему что-то в питье. Но Легсдар был либо не так глуп, чтобы принять что-либо от Вормаса, либо был абсолютно уверен, что гомункул лишь ничтожный раб, не достойный внимания большего, чем требуется для отдачи приказа. - Очень хорошо, я буду рад с ним встретиться. - Еще бы, - Оскалился Легсдар, - Пошевеливайся. Вормас прошел к двери и на мгновение задержался, взглянув на командира: - Вероятно, эта экспедиция либо убьет меня, либо возвысит. В любом случае, твое общество недолго будет меня обременять. - В таком случае, я буду растягивать удовольствие, - Легсдар пихнул гомункула в спину. Вормас едва сдержался от того, чтобы не раздавить крошечный мозг командира псионикой. Ничего, скоро карты будут разыграны, и Вормас посмотрит, кто с чем остался… Когда Вормас вошел в каюту Архонта, тот ждал его у стола, к удивлению гомункула, готового к партии тамагжантана. - Я помешал игре или потребовался достойный противник? – С легкой улыбкой спросил Вормас, когда Архонт кивком отправил Легсдара восвояси. - Если я верно помню правила, в этой игре любое обстоятельство может как помешать, так и помочь. - Совершенно верно. Вормас все еще ждал позволения располагаться, но Реос не спешил. Он отвел взгляд от кристаллической фигуры на доске и секунду или две смотрел на гомункула молча. Затем произнес: - Противники, достойные или нет, мне тоже ни к чему. Полагаю, у меня их итак достаточно. Реос кивнул Вормасу на кресло у стола, а сам наполнил еще один бокал вином. - А вот союзники в наше время редкость. Реос сел напротив гомункула и подвинул к нему бокал. - Как и в любое другое, - Осторожно согласился тот. Вормас ненароком поглядывал на привычные фигуры, невольно вспоминая наиболее удачные комбинации в игре, которые отрабатывал годами. Тамагжантан требовал отменной памяти и чертовской наблюдательности. Набор был прост – расчерченная сотами доска и разнообразной формы кристаллы с зеркальными плоскостями - но как сложность мира рождалась из простоты атомов, так и сложность игры сплеталась из бесчисленного множества комбинаций. Игроку надлежало выстроить свои фигуры определенным образом, чтобы поймать в отражения особые фигуры противника и не попасться самому. К огорчению Вормаса, Архонт не уделил внимания игре, что напомнило гомункулу о более сложной партии, которую они начали в первую встречу. - Наш рейд был крайне продуктивен. Мы вернемся в Коммораг более сильными, чем были, покидая его. - С большим количеством рабов, - Кивнул Вормас, поскольку был ответственен за пленных экзодитов. Эта ответственность отчасти внушала надежду, что Реос в нем нуждается, хотя гомункул особых иллюзий не питал, догадываясь о чем пойдет речь дальше. - Ни одна из указанных тобой планет не принесла мне ничего достойного. - Крупицы знаний сложно собирать, - Осторожно заметил Вормас. - Как и расчлененного на части гомункула. Вормас ожидал подобных угроз, поэтому лишь поджал губы, сдержав недостойные оправдания. Реос улыбнулся и поднял бокал, словно знаменовал тост: - Выпьем за то, чтобы целое оставалось целым, а разбитое было собрано. Вормасу пришлось ответить на тост. Этим отличалось положение раба Архонта: даже если он налил в бокал яд, гомункул не смел отказаться от напитка. Вормас в очередной раз нашел веский довод перевести партию на свое поле. На Хантари… В вине яда не было, а Архонт не спешил изливать недовольство, обратив внимание гомункула к отвлеченным предметам. - А где твой камень душ? Вормас слегка улыбнулся, ответив на вопросительный взгляд Реоса, потягивающего вино. - Это был первый вопрос Нумароса, когда я поступил к нему на службу. Удивительно, что вы задаете его только теперь. Реос пожал плечами: - Ты провел в Коммораге достаточно времени, чтобы извлечь пользу из артефакта эльдар, но не извлек. Значит, камня при тебе не было, либо он был украден. - Великолепно, - Вполне искренне заметил Вормас, хотя отметил скорее свою избирательность, нежели дедукцию Архонта. - Нумаросу не хватило ума выстроить такую цепочку. Он искренне рассчитывал получить от меня если не камень, то, как минимум секрет его использования. Впрочем, вы, Повелитель, могли бы решить, что он отнял мой камень. - У такого изворотливого эльдара? Вряд ли. Вормас слегка поклонился, салютуя бокалом: - Благодарю за комплимент. - И все же? - Его уничтожили, когда я был изгнан. По крайней мере, я так думаю. - Это правда? Вормас пожал плечами: - Это не та часть моей истории, которую я бы стал искажать Реос улыбнулся и поставил бокал на стол: - Тогда поговорим о том, что ты искажать не должен. Я признаться, поражен, сколько фрагментов истории Алитерис тебе удалось восстановить… по памяти. Вормасу удалось выдержать тяжелый взгляд Реоса, хоть и не удалось удержать тревогу о том, что Реос знает про элеотрант или подозревает иные скрытые источники информации. - Благодарю, - Сухо произнес он. Реос склонился и поднял с соседнего кресла сверток, который будто приготовил заранее, еще до того, как пригласил гомункула - Возможно, это было не так сложно… По телу Вормаса пробежала дрожь: ему не сложно было узнать очертания книги под черной тканью. Но элеотрант Алитерис был сожжен! Неужели Реос нашел еще один? Его войска обшаривали планеты, указанные Вормасом, но это не значило, что Архонт планировал делиться с ним всеми открытиями… Реос смотрел на Вормаса, то ли ожидая, что тот сам развернет книгу, то ли изучая его реакцию, пытаясь считать что-то со скупого на эмоции лица гомункула. Вормасу даже не было нужды менять себе кожу на лице, и даже в поглощенных душах он мог себя ограничивать, ибо равнодушное лицо весьма незначительно было тронуто морщинами, несмотря на возраст эльдара. Только там, где оставляют следы злость и коварство: уголки губ и кожа между бровями. И вот сейчас Реосу вновь не удалось ничего прочесть по лицу гомункула. Когда Реос развернул ткань, Вормас едва удержался от вздоха: на столе, покрытая «ожогами времени», лежала рукопись Нуксибора. Слишком много нервов тратит он в этой игре с Реосом. Непозволительно много! - Я прочел его. Все, за исключением страниц, что были вырваны… Вормас чуть не проболтался, что ему знакомо подобное разочарование, но вовремя сдержался. - Это древняя рукопись и ее автор обладал не малой властью. Как часто история хранит подобные сочинения в изначальном виде? - Исключительно редко, - Согласился Реос, - Поэтому я бы и хотел уточнить, не является ли этот случай исключительным. Вормас протянул руку к элеотранту: - Я могу? Реос жестом позволил гомункулу открыть книгу. Вормас с трудом удерживался от желания перелистать все до последней страницы. Хоть Реос и позволил ему обратиться к элеотранту, тот оставался по-прежнему хрупким и к огорчению гомункула не информативным. - Полагаю, если мой Повелитель не обратился ко мне, значит, в этой книге не нашлось ничего стоящего? - Возможно… Реос нисколько не скрывал, что может располагать весьма существенными деталями истории Сердца Мира, но все же уточнил: - Возможно, я не достаточно осведомлен о том, что в этой истории можно считать стоящим. Вормасу требовалось уединение, чтобы с пользой и обдуманно изучить элеотрант Нуксибора, потому он закрыл книгу и отодвинул в сторону. Под проницательным взглядом Архонта он ничего путного не разберет в записях. - В таком случае, я могу провести исследование и представить полный отчет… - Разумеется, - Кивнул Реос, - Но я бы хотел получить некоторые ответы прямо сейчас. Вормас мысленно вздохнул, не позволив даже подобию страха отразиться на лице: - Что же интересует моего Повелителя? - Где ее элеотрант? По телу Вормаса прокатилась волна озноба, но столетия практикуемой сдержанности не позволили этой волне вырваться наружу какой-либо мимической активностью. Нуксибор вполне мог упоминать о книге своей возлюбленной, так Архонт и мог узнать о втором элеотранте. - Нуксибор что-то упоминал о книге Видящей? – Невинно спросил он у Реоса. - Нет, но я уверен, что Алитерис оставила записи. Каждый из правителей считает разумным фиксировать вехи истории, если не лично, то поручив слугам. Вормас мог попытаться увести Реоса от идеи завладеть элеотрантом Алитерис, тем самым обезопасив себя, достаточно убедить его в том, что элеотрант был уничтожен вместе с остальными скрижалями. Но эта ложь была слишком опасной: хватит малейшего сомнения, чтобы Реос распорядился шпионить за гомункулом еще более пристально. Поэтому, несмотря на то, что книга Алитерис была уничтожена, Вормас решил изображать полное неведенье. Пускай Реос сам гоняется за призраками. - Ее книга может быть неоценимым источником знаний о Сердце Мира…, - Будто размышлял гомункул, готовя почву для лжи. - Столь неоценимой, что ты бы скрыл ее от меня. Вормас едва сохранил контроль. Очевидно, Архонт не избегал грубых и прямолинейных выпадов, бросая обвинения ему в лицо. При такой тактике ему будет достаточно вызвать малейшую эмоцию на лице гомункула и правда всплывет наружу. Вормас отпустил бокал и спрятал руки, в нужной мере изображая покорность и недоумение: - Вы хорошо меня изучили, Повелитель, но в тех условиях, в которых я работаю, нет смысла скрывать что-либо от вас. - Отчего же? - Я крайне ограничен в ресурсах, - Вормас посмотрел прямо в глаза Архонту, - У меня нет иного выбора, кроме как обращаться к вам и рассчитывать на вашу помощь. Тем более, будь у меня элеотрант Алитерис, я бы решил, что он будет убедительней для вас, нежели писанина десницы и расстался бы с ним в первую очередь. Именно так и следовало поступить, по всей видимости! Если бы книга десницы и вправду была ничтожным любовным романом, без единого зерна истории Сердца Мира, Архонт бы просто приказал казнить Вормаса за бесполезную трату его времени. Значит этот проклятый варпом узурпатор нашел что-то стоящее! Вормас был почти уверен, что неведомый пазл истории сгорел в такой же жаровне, что и книга Алитерис. Гомункул посмотрел на книгу перед собой, со злостью и горечью осознавая, что она, вероятно, стала по-настоящему бесполезной. Реос слегка улыбнулся и к удивлению Вормаса, передвинул одну из фигур тамагжантана. Кристалл заиграл красками, ловя отражения соседних камней. - Что ж, выходит эта любопытная история не имеет продолжения. Я велел изучить все планеты, которые ты указал, на некоторых до сих пор остались тела моих воинов, павших в боях за безмолвные руины. И пока я не получил ничего, кроме обрывков истории, больше похожей на сказку. Теперь твой ход. Архонт указал на кристаллы и явно ожидал от гомункула больше, чем смена позиции его фигур. Вормас покорно сделал ход, почти не думая об итоге тамагжантана, поскольку вел куда более опасную игру: - Последняя планета, мой Повелитель. Я не обещаю вам элеотрант Алитерис, но покажу нечто, возможно куда более стоящее. - Любопытно, почему же ты не начал с этой любопытной вещи? Вормас позволил себе чуть более уверенно откинуться на спинку кресла и ответил: - Я рассчитывал найти элеотрант Алитерис, найти ее дворец, поскольку то, что я нашел, вызывает больше вопросов, чем ответов. Возможно, знания Алитерис позволили бы нам разобраться в этой загадке, и я бы мог стать более полезным для вас, Повелитель. Реос поднял бокал и сделал глоток: - Что ж, выходит в любом случае это твой последний шанс: раз другие места на твои вопросы не ответили, то либо мы найдем ответы в новом месте, либо снова окажемся в тупике. Реос вновь передвинул свою фигуру, и большая часть фигур Вормаса оказалась у него в плену: - Но из этого тупика выйдет лишь один из нас. Архонт поднялся и, накинув сине черный плащ, направился к двери: - Иди за мной. Вормас заметил, что ему не так просто подняться с кресла, но заминка ускользнула от внимания Архонта. Никогда прежде игры разума не давались гомункулу с таким трудом! Неуловимым жестом, Вормас уронил фигуру Архонта, изливая свою злость, накопленную за время разговора. Гомункул вышел из каюты Повелителя и последовал за ним. После продолжительного похода по коридорам корабля, за время которого Вормас несколько раз обдумал вероятный исход своей жизни, они оказались на капитанском мостике: - Наш поход завершен! – С порога объявил Реос находящимся в зале командирам. Со всех сторон раздались возгласы, предвкушающие скорое возвращение в захваченный ранее дом. За время, что Реос гонял свою армию по Пустошам, а теперь еще и рейд в миры экзодитов, многие мечтали оказаться за крепкими стенами Кобальтового дворца и предаться праздности. Масло в огонь подливал и тот факт, что Реос особо не скрывал активного участия в этом походе пленного гомункула, намеренно придавая ему совсем не ту популярность, о которой тот мог мечтать. - Мы возвращаемся в Коммораг? – Спросил подошедший Полукровка Экристем Архонт обратил свой взгляд к Вормасу, будто намеривался выдать какую-то его тайну или ждал, что он сам ответит на заданный вопрос. - Последняя планета, - Наконец ответил Реос. Экристем покачал головой, выражая неодобрение, остальные позволили себе скрыть недовольство лишь тихими вздохами. - На прошлых планетах мы не нашли ничего путного, а на некоторых из них потеряли воинов в бессмысленных боях с эльдарами и орками, - Напомнил наименее сдержанный Легсдар. - Не переживай, наш проводник знает чем рискует, верно? Архонт жестом пригласил Вормаса к панели навигации. Когда Вормас внес координаты, Экристем спросил: - Куда мы направляемся? Гомункул повернулся к Архонту: - Полагаю, вы не будет против посетить южный триастум, Повелитель.