Волчья преданность

Гермиона нашла своего профессора там же, где и вчера, ввалившись в комнату далеко за полночь с несколькими увесистыми фолиантами в руках. Сонный взгляд чёрных глаз скользнул по её взволнованному лицу и пыльной мантии, и ядовитый голос в голове прошипел: — Мисс Грейнджер, вы собираетесь заваливаться сюда каждую ночь? Не удостоив его даже взглядом, Гермиона с грохотом опустила книги на стол и вытерла пот со лба. Весьма буднично она достала из шкафа жестяные баночки с чаем, сахарницу и чашку, зажгла камин взмахом палочки и, наконец удобно расположившись, приступила к изучению фолиантов. Всё это время за ней внимательно наблюдала пара уже окончательно проснувшихся глаз, и эта странная игра в кошки-мышки веселила её. — Грейнджер, под «чувствуйте себя как дома» я имел в виду «даже не смейте чувствовать себя как дома». Ноль эмоций. Попивая чай, девушка продолжала водить тонким пальчиком по строкам, особо заинтересовавшим её. Иногда она хмурилась, возвращаясь к уже прочитанному, прикидывая что-то в голове. — Долго вы ещё планируете меня игнорировать? Девушка театрально вздрогнула, отставила чашку и уставилась прямо в угольно-чёрные глаза своего собеседника. — Простите, профессор… — протянула она. — Кажется, я так увлеклась чтением, что совсем вас не заметила. Гермиона не успела даже испугаться: в мгновение ока огромная пасть разъярённого зверя оказалась в считанных дюймах от её лица. — Раз уж вы соизволили меня заметить, попрошу вас немедленно покинуть мои комнаты. Всё веселье вмиг куда-то улетучилось. Сглотнув, девушка ответила как можно более ровным голосом: — Поймите, профессор, мне просто нужно спокойное и уединённое место для своих исследований. Даже если вы не хотите отправляться туда, чтобы проверить всё на месте… я могу передать собранную информацию профессору Дамблдору… — Гермиона выдохнула, когда звериная пасть отодвинулась от её лица на достаточное расстояние. — Я уже нашла кое-что, это может оказаться полезным. В Запретной секции есть старые карты, и, сопоставив… — Вы ещё и в Запретную секцию влезть умудрились? Гермиона подняла голову с выражением лица «для-меня-уже-давно-в-этом-нет-ничего-такого». Сердце вновь билось в привычном ритме, но ей всё ещё было не по себе от вспышки агрессии в ответ на её невинную шутку. Только ей начало было казаться, что они со Снейпом смогли немного подружиться… Гриффиндорка буднично разложила огромные пыльные карты на столе, жестом приглашая профессора присоединиться. — Вы можете не говорить мне, что это было за место, но, пожалуйста, отыщите его на карте. Если мои догадки верны… То тут, то там на карте рунами были очерчены небольшие области. Зверю пришлось запрыгнуть на стол, чтобы иметь достаточный обзор, и, оглядевшись вокруг, он замер, неподвижно сверля взглядом одну точку. — Это же… Литтл-Хэнглтон… — выдохнула Гермиона, проследив направление его взгляда. Крохотная деревушка была окружена несколькими тесными рядами витиеватых рун. Снейп, кажется, осознал свою оплошность, но отступать было уже некуда. — Что же, мисс Грейнджер. Возможно, вы действительно докопались до истины. Оба замерли в тишине, казалось, позабыли даже дышать, и тишину эту разбавлял только треск пламени. В конце концов, именно там, в Мерлином забытой деревушке дожил свой последний час род великого Салазара Слизерина, именно там, на древнем кладбище, вернулся к жизни Волан-де-Морт. Что, если выбор места для его возрождения был продиктован не только расположением могилы его отца? Для этого тёмного ритуала нужна невероятная магическая мощь… Они просидели в оцепенении еще какое-то время, пока тишину в голове Гермионы не разорвал непривычно тихий голос: — Грейнджер, правая дверь. Гостевая спальня. Девушка очень медленно поднялась с кресла; казалось, что можно услышать скрип шестерёнок в её голове. Даже если они докопались до причины, даже если её догадки верны… Как обратить всё вспять, как вернуть профессору его прежний облик? — Мисс Грейнджер, могу я вас попросить? — голос оторвал её от размышлений. — Ни при каких обстоятельствах не смейте соваться в Литтл-Хэнглтон и его окрестности. Я достаточно наслышан о вашем безрассудстве, и… Она лишь тряхнула головой, прерывая тираду и соглашаясь с ним. Девушка слишком устала, чтобы спорить, противоречивые мысли толкались в её сознании. Всё завтра, а пока — тёплая кровать и так необходимый сон.