Волчья преданность

Неприятным открытием стала приспособленность Грейнджер к почти полному отсутствию сна: после пары часов сна ей полагалось бы вздремнуть на скучной лекции, материал которой она усвоила позапрошлым летом. Но нет, вот уже который час она энергично препиралась с ним, Снейпом, о том, как им следует поступить дальше. Снейпа бесили сразу две вещи. Первая из них заключалась в том, что Грейнджер определённо лезла не в своё дело. В глубине душе он был благодарен ей за такую самоотверженную готовность помочь, но у всего есть свои пределы. Мол, спасибо, девочка, ты нам очень помогла, но дальше мы как-нибудь сами. В том, что ради него она нарушила столько школьных правил и даже проникла в Запретную секцию (между прочим, без хвалёного поттеровского плаща), несомненно было своё очарование, но все игры однажды подходят к концу. Более того, он прекрасно знал, что Пожиратели его ищут — возвращаться в Литтл-Хэнглтон было бы полнейшим безумием. Кроме того, это могло быть специально спланированной ловушкой. Вторая бесившая его вещь заключалась в том, что Грейнджер, будучи человеком, а не вонючим комком шерсти, могла свободно выражать свои эмоции: повышать голос, размахивать руками и уходить в любой момент, когда ей заблагорассудится. Он успел возненавидеть свой новый облик, в котором не мог даже поставить эту зазнавшуюся девчонку на место: целебное клацанье челюстей у её носа уже не производило должного эффекта. Она категорически отказывалась слушать все его доводы в пользу того, чтобы оставить его наконец в покое, словно на её долю выпало недостаточно приключений в этой жизни. — Хорошо, — в конце концов сдалась она и тут же набрала в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить тираду, — но помимо Литтл-Хэнглтона существует немало мест с магическими аномалиями разной силы. Почему бы не отправиться в одно из них и не проверить нашу теорию? И вроде не глупая же девчонка, но такая святая наивность. Словно это всё поездка на пикник: вот они выдвигаются на прекрасную цветочную полянку, внезапно Снейпу возвращается его истинный облик, они обедают собственноручно приготовленными бутербродами и, взявшись за руки, вприпрыжку отправляются домой. Зельевар чертыхнулся про себя и процедил: — Мисс Грейнджер, уж не знаю, где были ваши чудесные глаза, но если бы вы внимательно ознакомились с картой, то обнаружили бы, что каждая из этих, как вы говорите, «аномалий» вполне заслуженно носит своё название. Более того, вы также могли бы увидеть, что данные места расположены столь далеко… Он осекся, заметив, что Грейнджер, кажется, совершенно его не слушает. Всё её внимание было приковано к Поттеру и Уизли, стоящим в конце коридора и яростно что-то обсуждающим. Тень едва уловимой печали пробежала по её лицу, но Снейп не мог понять её сентиментальности. Насколько он знал, оба мальчишки затеяли очередную опасную игру с Тёмным Лордом и его приспешниками, и в глубине души он был рад, что Грейнджер не участвовала в этом. «Спасание» профессора настолько поглотило её, что она и не заметила, как отдалилась от своих друзей, но, насколько он помнил, «трио» не раз распадалось и собиралось вновь, так что и беспокоиться было не о чем. Внезапно он задумался о своей роли в жизни этой девушки. Прошло не так уж и много времени с тех пор, как Дамблдор лёгкой рукой передал его во «владение» Грейнджер, и почти всё это время они проводили вместе. В конце концов, именно из-за его появления и начался разлад в её отношениях с окружающими. Едва теплившуюся надежду на то, что она не винит его в этом, он засунул в самые закрома своей головы, приказав больше никогда не попадаться на глаза. Наблюдая за Грейнджер, он никак не мог взять в толк, почему бы ей просто не подойти к ним. Столько лет вместе, а она боится. Или же она подольше хочет поиграть в обиженную? Тихий голос прервал его размышления: — Профессор, вы позволите остаться у вас ещё на один вечер? Вопрос своей неожиданностью ввёл его в ступор, и он как можно безразличнее поинтересовался: — Хотите ещё повозиться со своим барахлом? — Ну… и это тоже… — говорила она всё ещё очень тихо. — Или, может, вы захотите вернуться к созерцанию Хогвартса с высоты птичьего полёта, ну, с башни… Какая нелепость! Встретила своих глупых дружков и вбила себя в голову «Какая я одинокая!» — он что, подростковый психолог? Или, может, новоявленный Ромео, обязанный ревностно стеречь сон своей Джульетты? Он ненавидел себя за ту маленькую часть внутри, отчаянно вопившую: «Я тоже одинок! Я тоже! Мне тоже это нужно!» — когда-то давно общество живого человека рядом было необходимо ему как воздух, но с годами он засунул это чувство так далеко, как смог, ибо каждый отвечал ему отказом. Он видел, как Грейнджер тяжело вздохнула и уже открыла было рот, чтобы сказать очередную несусветную глупость вроде: «Простите, как мне жаль, я не подумала», и внезапно даже для себя самого промолвил: — Я не считаю ваше общество неприятным, мисс Грейнджер. Воспринимайте это как хотите. Судя по её посветлевшему вмиг лицу, Грейнджер восприняла это как прямое приглашение, причём не только в его покои в подземельях, но и в его жизнь. И уже тем же вечером он задумался над тем, всё ли в порядке с его психическим здоровьем, раз он так смело разбрасывается словами. Грейнджер прямо-таки парила над землёй, что-то мурлыкая себе под нос: она притащила ещё больше книг и разбирала их, и теперь его покои, некогда строго минималистичные, напоминали барахолку. С чего-то Грейнджер сама решила, куда она может класть свои пожитки, заключавшиеся по большей части в бесконечном количестве книг и тетрадей, и вот уже его прекрасный дубовый стол завален всяким барахлом. — Вы ко мне переехать собрались, Грейнджер? — Просто создаю рабочую атмосферу, — отозвалась она в ответ на беззлобный вопрос. Если создание рабочей атмосферы Грейнджер заключалось в том, чтобы окружить себя непробиваемой книжной баррикадой, ей определённо это удалось. Она уже совершенно по-хозяйски заваривала себе чай, когда он с грустью отметил, что у него абсолютно не осталось рычагов влияния на эту нахальную девчонку. Хотя он даже не был уверен, что, будь таковые в наличии, он стал бы всерьёз ими пользоваться. — Я думаю, нам нужен план. И как он только мог всерьёз подумать о том, что она отступится от своих замыслов? — Грейнджер, мы весь день сегодня это обсуждали… — Да-да, я знаю! Вы выслушайте для начала! — Энтузиазм закипел в девушке с новой силой. И что только её так сильно обрадовало? — Конечно, вы правы, и… Он хмыкнул. Ещё бы он был не прав. Девчонка, разумеется, умна, но до него самого ей ещё огромный путь длиною в жизнь. — …и любое из этих мест таит в себе опасность. И всё же я думаю получше изучить карту и приложение к ней, — на этом моменте своей речи она буквально вывалила на стол с десяток пыльных свёртков. — Я не хочу идти к профессору Дамблдору с пустыми руками, и сейчас совсем не время сдаваться. Её воодушевлению можно было позавидовать. Такое ощущение, словно у гриффиндорцев есть какой-то отдельный скрытый предмет с названием вроде «Пафосные речи для начинающих». — Если я смогу отыскать достаточно безопасное место с подобными аномалиями и при этом недалеко отсюда… Отвечать совершенно не хотелось. Пусть делает что хочет. Его это не касается. Нет, ну конечно касается, но именно в данный момент — нет. Если у девчонки нет других занятий или же ей просто надо забыться — что же, флаг в руки! Лишь бы она оставалась такой же жизнерадостной.