Грань дружбы и любви.

Ярко-пестрые наряды, дорогие и шикарные украшения, блестящий макияж и божественный аромат духов — это то что девушки ассоциируют с балом, а точнее с подготовкой к балу. Все эти действия чужды Мари. Конечно, как любая! молодая девушка, Маринетт хотела выглядеть хорошо. Но не более, ее глаза не горели от слова «Шопинг», с добавкой «Я куплю тебе всё, что ты пожелаешь». В данный момент брюнетка была у Али. Подруга подбирала наряд для Чен. Все что на неё надевала Сезер, ей нравилось. Но от таких слов рыжая злилась, и начинала искать такой наряд, от которого Маринетт скажет «Вау!». — Черт, Мар! Ну почему у тебя реакция на всю одежду одна и та же?! — немного зло, но более устало, проговорила рыжая. — Потому что, Аля. — я вздохну, сказала ей, и повернулась к зеркалу лицезреть платье в котором я была. Я в этом белом платье была, несомненно, хороша. Пышная юбка была на ладонь выше колен, в некоторых местах, выглядывал темная ткань, будто бы бела ткань была нацеплена поверх черного. Так же в области декольте был черный бант, а на лямках платья блестяшки. — Аля, я пойду в этом платье. — сообщила я подруги. Она немного похмурилась, но надевать еще наряды я не собиралась.

***

Вечер. Он наступал томительно долго, я хотела пойти на бал или нет. Я не желала этого, не хотела увидеть под ручку улыбающихся Адриана и Лило. Ведь лишь мысли об этом, разрывали мое сердце на куски красного граната. Странная ассоциация — красные зерна граната, верно? Но почему-то мой мозг не может мыслить логически из-за Адриана. Спустившись на крыльцо дома я стала ждать Ната. Шел дождь, конечно, это не сюрприз для жителей Ирландии, но этот дождь поднадоел им. Из-за него брюнетка чувствовала себя ужасно и ничего с этим поделать не могла. — Эй, девушка, вы случайно не раньше времени вышли на крыльцо? — не корректно спросил он. Маринетт медленно подняла голову и встретила, немного злой взгляд парня, затем, осторожно, подала ему руку. — Просто я не могла дождаться этого «чудесного» вечера. — Чен улыбнулась горько-сладко, и слегка прищурила голубые глаза. — Не нужно… — пробурчал он и взял ее за руку. Маринетт лишь что-то удивленно добавила. Сев в машину черного окраса, нас окутала тишина. Пустота заполняло мое тело, я не понимала что происходит: который час, где я нахожусь, к чему стремлюсь. Мой разум был затуманен. Натаниэль сжал мою руку, мне было не приятно. Но сказать я это не имела права. Я, кажется, понимала его чувства, но не могла ответить взаимностью. Молчание было во время всего пути. Подъехав к пункту назначения, парень открыл мне дверь и подал руку. Я чувствовала себя не способной мыслить и идти. И мне пришлось взять его под руку. Наше окружение было не мыслимо шокировано и удивленно. Но на них я внимание не заостряла, а потом он. Его пристальные, зеленые глаза. Резкий взгляд хищника, пугали меня. Таких глаз Адриана я не видела. Его вид будоражил мою кровь. Я не могла нормально дышать, кончики ушей начали пламенеть. Я резко дернула Ната и рванула в сторону. Слишком быстро и заметно. Прижавшись к стенке, я отвернула лицо. Без лишних слов Натаниэль все понял. Краски сгущались. Мне было невообразимо плохо: голова кружилась, подташнивало, трясло, бросало то в жар то в холод. Просто я хотела кричать от боли и беспомощности из-за своей слабой воли. Неожиданно заиграла музыка, резкая и мелодичная. Вальс страсти, безумия, но хладнокровия. В этом танце можно было прочувствовать своего оппонента. Словно книгу, от «А» до «Я». Притаившись в углу, я окуталась своими мыслями. Вдруг, крепкая, мужская рука Ната, схватила меня и закружило в танце. Мое удивление было трудно описать. Но зрачки расширились. Вскоре это ушло, и я стала пассивной, просто отдалась ему. Но потом парень приблизился к уху и прошептал: — Я не знаю тебя, ты не Маринетт Дюпен-Чен. Она другая, веселая, неукротимая, не в чем не уступает и всегда смотрит вперед. В тот миг я словно прозрела, осознала какая я сейчас, и меня охватило отвращение самой к себе. Все мои действия последнюю неделю были словно не мои. Я вела себя так странно, и не понятно для себя. Вспоминая свою речь и поступки, меня накрыла волна возмущения и сожаления. Я даже не знаю как описать подобные чувства. Несдержанно, я оттолкнула парня и сделала шаг назад. Мои глаза передавали сожаления. — Натаниэль, я… — пыталась оправдаться я — Не слова. — взмолил он и резво кинулся на меня. Он заключил меня в свои объятья, поглаживал волосы и тихо приговаривал, что-то. Я ели-как могла разобрать его речь, но в его словах я чувствовала боль. Вот он наконец-то перестал жать меня. Посмотрев в его лицо, мне стало грустно, очень. Выражение Ната было просто нереально передать. Просто я не знала таких печальных слов, которые подходили бы. Кутцберг, начал нежно поглаживать мою щеку, я была не против, потому что виновата. Его рука ласкала мои черные волосы, я была не против, потому что вина лежит на мне. Его твердые и длинные пальцы художника, дошли до моих губ, я была не права, потому-то и не против. Рыжий начал приближаться ко мне, к моему лицу, к моим губам, я была не против, ведь если бы не я, то все было бы иначе. Если бы я не пошла с ним на бал, если бы не пригласила к себе, если бы не кокетничала в школе с ним. Все было бы совершенно по-другому. И поэтому, я не против, мне все равно Зажмурив глаза, я приготовилась к поцелую. Но этому было не дано случиться, потому что объятья сзади были мне интереснее, чем поцелуй. Меня оторвали от Ната. На секунду мое сердце остановилось и было тихо. Но потом оно словно очнулось и забилось так, что я не слышала что Адриан говорил Нату. Но я чувствовала что они ссорятся и дело дойдет до драки. Легкой рукой я дернула рукав Агреста и он посмотрела на меня, так, что я потеряла дар речи. — Идем! — кинул блондин мне слово, и взял мою руку. Я не была способна мыслить или анализировать. Но проанализировать какая у Адриана широкая спина, я смогла. Понять какие нежные и одновременно крепкие руки у него, я смогла. Рассчитать что он выше меня практически на две головы, я сумела. Но понять зачем он ведет меня на улицу в безлюдное место двора, я не знала. — Маринетт, — приостановившись, тихо произнес он. Я не ответила, не могла. Он повернулся лицом, но руку не отпустил. — Мари, — нежно протянул он и нагнулся ко мне, его образ навсегда остановится в моем разуме. — А? — выдавила я звук. Повисла тишина, но потом Адриан нагнулся так близко, что сумел меня поцеловать. Не знаю что я почувствовала. Но это была буря. Буря всего чего может быть: и безумия, и страсти, и гнева, и ненависти, и разочарования, и даже любви… Все это было в том ночном поцелуи. Это был не просто соприкосновение губ людей, которые долго дружили. Не просто первый мой невинный поцелуй. Он был далеко не невинный. Сначала да, но потом и вовсе нет. Прикоснувшись ко мне, Адриан не стал себя ограничивать. Дав слабину, Агрест проник в мою ротову полость и хорошо освоился там. Но мой язык не хотел давать всю власть парню. И я ответила с той же страстью. Пальцы проникли в пшеничные локоны, я прижалась как можно сильнее. Не секунды не ослабляя хватку мы соревновались. Мы собрали миллиард микробов и во рту Адриана и в моем. Это так пошло и некрасиво, но иначе сказать я не могу. Я желала большего, но боялась, очень боялась. Прекратив это безумия, я покраснела, сильно. Адриан же не очень, он ухмылялся. Я отошла, чтобы отдышаться. Но он не хотел отпускать меня, и обнял со спины. Мне было приятно.