Заслоняя небеса

Аско, спрятав руки в карманах, ходил взад-вперёд перед кабаком, раздражённо пиная камушки, то и дело попадавшиеся под ноги. Он ждал. Ждал, пока парочка молодых полицейских во главе с Альдо уложат Марию и Алессандро в повозку. Ждал, пока Оливьеро пытался нарисовать портрет их главного подозреваемого. Ждал, пока его офицеры узнают, окна чьих зданий выходят на задний дворик кабака. Ждал, пока хоть немного рассветёт, чтобы можно было отправиться в Сан-Лоренцо и поговорить с епископом. Раздражение нарастало с каждым шагом, с каждым камнем, отправленным в полёт, с каждой секундой, потраченной впустую. Воистину, Алауди Аско был человеком действия. Инспектор понимал, что новость о зверском убийстве представителя духовенства Неаполя домчится до Рима меньше, чем за неделю, и хорошо, если весть принесёт юридическое лицо, потому что сплетня будет приправлена столь ужасающими подробностями, что Пий VII скажет своему неаполитанскому кардиналу «фас». И Каффаро, можно не сомневаться, сделает всё возможное, чтобы освободить одного инспектора от занимаемой должности. Зачем? Чтобы показать Наполеону, что его люди не справляются с поставленной перед ними задачей. Да, Пий VII принадлежит Наполеону со всеми потрохами, но при первой же возможности он всадит императору нож в спину. Лживая мразь. — Алауди, - крикнул Оливьеро, выходя на воздух. — Ну, что там с портретом? – Аско пнул ещё один камень. — Это бесполезно, - брюнет протянул ему набросок. – При желании в этом описании можно увидеть каждого второго неаполитанца двадцати-тридцати лет от роду. Алауди был вынужден признать, что Каваллоне прав по всем пунктам. Нарисованный парень не выделялся ничем. Про таких говорят «обычный», «серый». И серость его не была виной карандаша художника. Обычность была в личности: в губах с опущенными уголками, в глазах, смотревших исподлобья, во впавших щеках, в чуть выступающих скулах, в маленьком подбородке. — Мадонна, этот алкаш даже не может вспомнить толком, какого цвета волосы и глаза у того парня, - Каваллоне запустил пятерню в волосы. – Эта мазня бесполезна. Что с трупами? — Их доставят к тебе домой, как ты и просил, я распорядился. — Инспектор, - окликнул его Альдо. Алауди оглянулся – к нему шагал Дельман, возглавлявший кучку сонных итальянцев. — Инспектор, экипаж готов выезжать, - Карло Вере – молоденький, шустрый сицилиец – вежливо поздоровался с хирургом и каменным изваянием застыл подле более старших товарищей. — Хозяин того сарайчика, к которому был прибит мальчик, - заговорил Джулио Брене, присматриваясь к портрету, - зажиточный торговец, Джузеппе Риенцо. — Я слышал о нём, - встрял третий офицер – Гвидо Сабо. – Лет пять назад он сорвал большой куш на устрицах. Вроде бы, наткнулся на несколько жемчужниц на юге Сицилии. — Да неужели? – Альдо выгнул бровь. – Его люди ныряли за устрицами, а нашли жемчуг? — Иначе объяснить четыре белых и две розовые жемчужины он не смог, - пожал плечами Гвидо. – Говорил, что в тот день работал сам – вышел в море западнее обычной стоянки. Сказал, что в прошлый раз он и его команда видели там очень большую колонию, но не поплыли, потому как сильно устали. Вернулся один через пару дней. Набрал сколько смог, а позже, когда в лодке разбирал находки, понял, что выловил не только устриц, но и жемчужниц. — Насколько пьяным был судья, чтобы поверить в это? – возмутился Вере. — Мальчик, правильнее спросить, насколько судья разбогател после того суда. - Альдо зажал сигарету в зубах. — Вернёмся к сараю. – Алауди разглядывал зарисовки дворика. — Да, так вот, Риенцо говорит, что склад построил пару лет назад – выкупил сарай, который тут раньше был, снёс его, построил каменное здание. — Зачем оно ему? – Карло в свою очередь изучил рисунок. — Он хранит там камень. Немного сменил профессию, - ухмыльнулся Джулио. – Сегодня по моей убедительной просьбе он осмотрел склад на предмет поиска чего-нибудь странного. И представьте себе, господа, нашёл. Исчез дорогущий плоский оникс и чаша из обсидиана. — Ну, и при чём тут мы? – Оливьеро поморщился, когда Дельман выпустил дым прямо ему в нос. — Сторожа убили. – Джулио замолчал, довольствуясь произведённым эффектом. — Что ж ты, паразит, раньше не сказал? – взвыл Каваллоне. – Как я теперь буду там работать? — Не надо сцен, доктор, - Брене, поддавшись влиянию капитана, вытащил свои сигареты. – К Вашему трупу никто не подходил. От него несёт. Крысы выгрызли ему кишки. — Потрясающе. – Оливьеро запустил пальцы в волосы и поддёрнул саквояж на плече. – Карло, будь так добр, задержи экипаж с телами. Алауди, за подробным отчётом приходи ко мне сегодня часиков в восемь, думаю, я закончу к этому времени. – Брюнет зашагал к улице Канделори. — Инспектор, я… — Идите, Карло, бога ради, задержите этих чёртовых лошадей, - устало проговорил Аско. – Брене, Вы выяснили что-нибудь ещё? — Я решил, что на улице беседовать с торговцем, потерявшим кучу денег, бессмысленно, оникс был очень уж редким и дорогим, а обсидиановая чаша тонкой работы ещё реже и дороже. Риенцо придёт в участок к двум часам дня, а пока я сказал ему провести опись имущества, вдруг ещё что-то пропало. — Хорошо, Брене. Идите с Каваллоне, уверен, он найдёт, чем Вас занять. — Сердечно благодарен, инспектор, - ядовито процедил Джулио, но всё же поспешил за хирургом – Алауди может передумать и отправить опрашивать свидетелей из кабака. Он же француз, а они все сволочи. — Сабо, Вы выяснили, чьи окна выходят в тот дворик? - Аско переключил своё внимание на второго офицера. — Да, - кивнул тот, крутя кольцо на большом пальце. – Тот дом, что напротив – пансион, его держит старая Джорджия, дома были трое постояльцев и сама Джорджия. Я опросил их, твердят, что ничего не слышали и ничего не видели, хозяйка повторяет то же самое. Якобы ночью в кабаке была добрая гулянка, люди затыкали уши, чем могли, и старались лишний раз из окон не высовываться. Второе здание – адвокатская контора, там пока что никого нет. По словам Джорджии, первыми приходят секретари около семи утра, они же уходят последними, за полночь. Я дождусь их. — Отлично, действуйте, - Алауди кивнул. – Дельман, - обернулся он к капитану, - были ли найдены какие-то вещи убитых в кабаке? — Нет, инспектор. — Тогда Вам понадобится десяток человек, чтобы осмотреть окрестности. Нам нужна одежда убитых. Реди сказал, Мария была в голубом платье, но следует искать и чёрную сутану. И одежду мальчика. — Сделаем, инспектор. Какой район поиска? — Миля в радиусе. — Вы хотите, чтобы мы обыскали Санта-Кьяра? – поднял брови Дельман. — Не в этот раз, - зло усмехнулся Алауди. – Ещё вопросы? — Нет, инспектор. — Дельман, я наведаюсь в Сан-Лоренцо. Пока меня не будет, уведомьте секретаря Каффаро, что я прошу аудиенции у кардинала сегодня вечером либо завтра с утра. — Вы хотите получить аудиенцию у кардинала? – Альдо присвистнул. — Капитан, Вы что-то не расслышали? — Рискованно играете, инспектор. — Побеждает тот, кто не боится рисковать. – Алауди спрятал злую ухмылку за воротником и вышел прочь из переулка. — Его либо повесят, либо расстреляют, - пробормотал Альдо себе под нос, заходя в "Три Лиса" и требуя у хозяина порцию самой приличной выпивки из той, что есть у него погребе. Реди, понимающе усмехаясь, с громким стуком поставил перед капитаном стакан мутноватого дурно пахнущего рома. Экипаж медленно тянулся по мощёной булыжником Спакканаполи*, лошади распугивали ржанием прохожих и бродяг, возница помогал им кнутом. Декуманус** пестрел торговыми лавками, тут и там раздавалась громогласная мужская отборная брань, одна женщина визжала на другую так, будто застукала её со своим мужем, другая отвечала ей не менее высокими тональностями и более выразительными жестами, толково объясняющими, куда та должна пройти. И всё это приправлял раздражающий запах лимонов, который казалось, въелся в «разделитель Неаполя» да и сам Неаполь до скончания веков. "Да, уж, - думал злой как Дьявол возница, скребя щетину на подбородке, - ехать через Декуманус утром на редкость поганая идея. Но… – он покосился на своего пассажира, с удивительным безразличием разглядывающего пуговицы на мундире английского флота и то и дело морщащего нос, - ничего уж не попишешь". Вдруг какой-то сопляк бросился лошадям прямо под ноги. Свистнул кнут, метко жгуче прописывая этому ворюге-нищеброду по спине. Пацан, на вид лет тринадцати, в ответ разразился матерной тирадой, достойной старого боцмана. Флотский оторвался от своих медных пуговиц и, одобрительно взглянув на мальчика, переругивающегося со старым поддатым кучером, покровительственно улыбнулся ему. Мальчик заметил это и задорно оскалился в ответ. Тут кучер занёс кнут для ещё одного удара, но парень с озлобленным весельем крепко шлёпнул молодую гнедую кобылу по крупу. Та, возмущённо заржав, взбрыкнула, едва не выбив оглобли из петель, и медленно зацокала по улице; старый серый жеребец, недовольно фырча, сдвинулся с места. Мужчина с трудом удержал равновесие, понося маленького крысёныша последними словами. — А ну, черти, стоять! – рявкнул возница, натягивая поводья, когда лошади уже были готовы побежать рысью прямо по толпе. — Ах ты, сукин сын! – Завизжал мужчина, когда беспризорник, озорно ухмыльнись, вскочил на постромки, запустил руку в карман вознице и, выхватив пригоршню монет, дал дёру. — Маленький ублюдок, - прошипел кучер в бессильной злобе. — Милейший, - раздалось сзади вкрадчиво-тихим голосом, - насколько я помню, Вы уверяли, что домчите меня до трактира "Черный Барон" за тридцать минут. А я сижу в этом корыте уже третий час. Милейший сглотнул. Мужчина готов был поклясться, что балаган улицы должен был заглушить слова его пассажира. Но нет, гам словно отступил куда-то туда, к морю, и теперь к визгу толпы примешались ещё и крики чаек. Возница не понимал и не хотел даже думать, как флотскому удалось это сделать. — Я не слышу, мистер… – он замолчал на мгновенье, - Нино Маджи, правильно? Нино, перепуганный до полусмерти, отпустил поводья. «Откуда? Откуда он знает? - билось его сознание в поисках ответов. – Не может он знать!» — Откуда я знаю, Вам, мистер Маджи, знать совсем необязательно. – Мужчина поднялся и, ловко сиганув на козлы к Нино, наклонился к его уху. – Вы понимаете, что никогда не видели никаких капитанов английских кораблей и уж тем более коммодоров*** Флота Его Величества? – он развернул руку запястьем к вознице, демонстрируя кончик лезвия острого стилета, выглядывавшего из-за манжеты. — Да, так точно, - прохрипел Нино. — Чудно. – Мужчина, изогнув губы в хитрой усмешке, спрыгнул на землю и бодро зашагал вперёд, то и дело сталкиваясь с людьми. Стоило клиенту скрыться из виду, Нино закрыл лицо руками, часто дыша и всеми силами сдерживая накатившую дрожь. Судорога свела его живот и он, пошатываясь, проковылял к ближайшей подворотне. Там, стоя на коленях, он исторгнул из себя весь свой скудный завтрак. — Будь ты проклят, чёртов колдун, - откашлявшись, прохрипел Нино, прежде чем встать на ноги. В десяти шагах от него какая-то баба во всю мощь бездонных лёгких громким верещанием нахваливала свои фрукты. Нино, вытирая губы рукавом, подбрёл к ней и за пару медяков, завалявшихся в другом кармане, прикупил апельсин и яблоко. — Развелось вас тут, алкашей! - прокричала ему торговка вслед. – Ещё день начаться не успел, а он уже нажрался, как свинья, и в помойке блюёт. Маджи не обратил внимания на визг истерички, ибо его повозку уже успела захватить стая крысят, вроде того мелкого воришки, вспомнив которого, Маджи поблагодарил небеса, что за сегодняшнее утро заработал всего полтора торнезо. Немало, конечно, но не сильно обидно. — А ну, пошли к чёрту, щенки! – взревел он, бросаясь к лошадям, которых один паразит нещадно хлестал кнутом, а двое других удерживали на месте, с силой таща за поводья. Кони бились в оглоблях, вокруг собралась толпа. Кто-то грозил детям полицией, кто-то подсказывал, как получше орудовать кнутом. Как только Нино, вспомнив детство, швырнул маленький камень в плечо заводиле, чертята разбежались кто, куда, а толпа мгновенно переключилась на возницу, обвиняя его то ли в жестокосердии, то ли в том, что он не следит за своими лошадьми. Маджи крепко выругался, на миг ему удалось даже перекричать толпу. Костеря на чём свет стоит всех сопляков Неаполя, мужчина уселся на козлы, умудряясь не прекращать перепалки. — С дороги, сукины дети! – взревел он. – Али кто плетью давно не получал по заднице?! Приняв эту угрозу за чистую монету, люди стали разбредаться, впрочем, балаган притих ненадолго: несколько минут спустя вспыхнула новая потасовка. __________________ Aut vincere, aut mori – Победа или смерть, русский аналог - Со щитом или на щите. *Буквально – разделитель Неаполя. Одна из древнейших улиц, рассекает Неаполь с востока на запад. Сейчас называется Виа Бендетта Крочи. **Декуманус – большая и длинная улица, пересекающая город с востока на запад. Самый большой Декуманус – Декуманус Максимус. Декуманус – аналог Кардо, большой улицы, пересекающей город с севера на юг. ***Коммодор – флотское звание, по сути, аналог звания командор или капитан-командор. Коммодор – управляющий небольшой флотилией.