О разном и разных

У Исина на рабочем столе идеальный порядок: документы разложены по папкам, дорогие позолоченные ручки блестят в строгом органайзере, ноутбук всегда сдвинут влево – так, чтобы на него не падал свет из окна. Исин все выверяет и просчитывает. Порядок на столе – порядок в голове – порядок в жизни. Будни подчинены единому алгоритму, шестеренки крутятся, компания развивается. Сплошная серая канитель – по мнению Бэкхёна. Когда Исин готовится к очередной очень-важной-Бэкхён-не-мешай-сделке, Бэк скучает и становится капризным. Запирается в спальне, часами смотрит глупые дорамы и страдает. Ест мороженое ложками, встает на весы и страдает еще больше. Он не верит Исину, когда тот говорит, что мягкий живот и полные бедра – сексуально. – Он ничего не понимает в красоте, – жалуется Бэкхён Чонде, в очередной раз позвонив ему посреди ночи. – Ну… – сонно тянет Чонде. – Наверное, так и есть. Он и правда ничего в ней не понимает, раз живет с таким маленьким, надоедливым придурком, как ты, когда вокруг полно парней понормальнее. И, что уж там, посимпатичнее. – Зачем я вообще тебе позвонил! – обижается Бэкхён и отключается. Заворачивается в одеяло и страдальчески разглядывает пустующую половину кровати: Исин снова заработался. Бэкхён вздыхает и валится на подушки, закрывает глаза с твердым решением уснуть, но сон не идет. Только мысли в голову лезут глупые, совершенно дурацкие. А вдруг он действительно слишком для Исина ненормальный? Настойчивый, нелепый, шумный. Вечно что-то ломающий и роняющий – не специально, просто само как-то получается. Бэкхён резко садится, торопливо выпутывается из одеяла, чуть не рухнув на пол, и идет в кабинет Исина, шлепая по полу босыми ногами. У двери замирает в нерешительности, но все-таки поворачивает ручку и осторожно заглядывает в комнату. Исин даже не поднимает головы, полностью погрузившись в чтение бумаг, которые держит в руках. Бэкхён подкрадывается поближе, опирается ладонями о стол и выпаливает: – Ты не хочешь меня бросить? – Прости, что? – Исин откладывает бумаги в сторону и заглядывает Бэкхёну в лицо. – Я просто подумал, – вмиг теряется под строгим, неулыбчивым взглядом Бэкхён, – что если вдруг я тебе недоел, и ты не знаешь, как от меня отделаться и поэтому сбегаешь в кабинет к своей работе, то… Бэкхён пятится назад, оставляя попытки сформулировать свои скачущие мысли и оформить их в слова, потому что он уже сам, кажется, не поймет, что хотел сказать. Прячет лицо в ладонях и думает о том, как же Чонде прав: Бэкхён и впрямь придурок. – Эй, – Исин встает из кресла, огибает стол и мягко обхватывает запястья Бэкхёна, опуская их вниз. – Что в твоей голове творится? – Не знаю, – признается Бэкхён. – Я просто без тебя уже с ума схожу… Исин улыбается, гладит его по щеке и говорит: – Потерпи немного. Сделка уже послезавтра, а потом – я возьму отпуск и мы уедем. Куда бы тебе хотелось? – Все равно, – Бэкхён обнимает его за шею, пылко подаваясь вперед, – все равно, если с тобой. – Отлично, – Исин целует его в висок. А потом неожиданно подхватывает под бедра и усаживает на стол, сталкивая все свои аккуратные папки и дорогие ручки на пол. Бэкхён только охает, а потом прогибается в спине и лукаво блестит глазами, подцепляя края своей футболки. Стаскивает ее и откидывает в сторону. Ерзает по столешнице, теснее прижимаясь к Исину. – Я тоже скучал, – признается Исин, когда Бэкхён проворно справляется с застежкой на его брюках. * Исин любит свою жизнь, подчиненную порядку, но еще больше он любит Бэкхёна, который этот порядок постоянно ломает – не специально, просто… так получается. И за это «так получается» Исин готов простить ему все. Так Бэкхён и говорит Чонде в пять тридцать утра.