Ещё не пробил наш час

— А если я не хочу? — неожиданно даже для себя выпаливает девушка, смотря прямо в глаза Макарову, стараясь показать всю свою решимость. — Ты до сих пор продолжаешь спрашивать, несмотря на то, что ты уже получила ответ минутой ранее? Кажется мне, что ты пытаешься расшатать мои и без того расшатанные нервы! — тихо сначала, но с каждым словом усиливая голос, выкрикивает старик и резко встаёт со стула. Это телодвижение изрядно пугает девушку, и от былой смелости, казалось, не остаётся и следа, поэтому она начинает нервно размахивать руками в попытках успокоить взбесившегося мужчину, глаза которого горят от ненависти. И почему он всегда такой? — Дедуля, я всё-всё поняла, мы едем к вам домой. — Почему нельзя сразу принимать правильные решения?       Мускулы, подрагивающие на лице пожилого мужчины, понемногу замирают, а следом и вены, выступившие бугорком над кожей, расслабляются на его угрюмой физиономии. В руках резко оказывается трость, и он медленным шагом выходит из палаты, оставляя проблемную парочку наедине.       Люси опускает голову, старается не смотреть в глаза Лексусу, который, в свою очередь, внимательно изучает девушку. Ресницы её слегка подрагивают. Сидеть на кровати жутко неудобно, от неловкости этой хочется сбежать, улизнуть, да что угодно, в принципе. Сердца обоих заходятся в бешеном ритме. Однако первым молчание прерывает парень: — Нам нужно идти. — Да, да… Сейчас пойдём.       Люси встаёт с кровати и наконец-то поднимает голову, направляя свой взгляд на лицо Лексуса. Ресницы Хартфилии трепещут, и оттого кажется, что она судорожно моргает. Щёки понемногу наливаются румянцем, и девушка отворачивается, дабы этот придурок ничего не видел. И так в абсолютной тишине бегут минуты… И бежали бы дальше, но Лексус своими огромными шагами уменьшает расстояние между ними, становясь вплотную, постепенно наклоняясь. Люси неожиданно поднимает голову, когда начинает осознавать своё положение. Сейчас Дреяр, прижавшись своим телом к ней, стоит рядом и своим горячим дыханием обжигает ей кожу лица, заставляя девушку ощутить, как жар разносится по всему телу, особенно в области живота. Хартфилия забывает, как дышать, и грудь начинает гореть пламенем. Парень неожиданно присаживается и поворачивается к ней спиной, давая понять, что ей необходимо сделать. Люси как нельзя податлива — без пререканий садится на спину и обвивает руками чужую шею. Он подымается, придерживая руками бёдра девушки, а ногой открывает дверь резким толчком. Люси слишком доверчива и безрассудна сегодня, но над этим она подумает завтра… Да, точно… Завтра…       Крепко прижимаясь к спине Лексуса, златовласка перестаёт о чём-либо думать. Сознание девушки начинает потихоньку ускользать. Сильные мускулистые руки, придерживающие Хартфилию, жар чужого тела, крепкая и надёжная спина, приятный аромат одеколона успокаивают. Перед глазами в какой-то момент оказывается пелена, и тело её обмякает постепенно.

***

      Глаза медленно открываются, и девушка видит огромную комнату в фиолетовых тонах. В памяти сразу возникают картины не такого уж далёкого прошлого. Люси резко подскакивает, начинает корить себя за столь необдуманный поступок. Руки, в свою очередь, тянутся к волосам, слегка ероша их. Ситуация плачевная. Во всех смыслах. Она поддалась животным инстинктам и поверила в так называемую «заботу и доброту» Лексуса, вдобавок этот чёртов старикашка Макаров… Сейчас на языке крутится парочка слов из разряда нецензурной брани, однако озвучить их — один из признаков слабости, потому желание быстро стихает и сменяется лёгкой грустью. Снова Люси падает на мягкую перину, постепенно расслабляясь. Падение обостряет ноющую боль в ране, отчего девушке приходится сжимать зубы и кусать до крови губы, придерживая рукой шрам на боку. Неожиданно раздавшийся стук в дверь слегка испугал девушку. — Войдите. В проёме стоит девушка в форме горничной. — А вы кто? — Меня отправил к Вам господин Макаров. Буду сопровождать Вас в качестве личного помощника, — произносит горничная и проходит к кровати. — Мне не нужны помощники, я и сама могу со всем справиться, — искренне улыбаясь, произносит Люси. — Но… — Ступай и отдыхай, сама о себе позабочусь, — слегка поджимая губы произносит Люси.       Боль в боку усиливается до такой степени, что хочется кричать. К счастью, горничная не пытается узнать причину такого странного изменения в лице и голосе девушки. Осторожно ступая по полу, устланному фиолетовым ковром, горничная уходит, закрывая за собой дверь. Тут же с уст златовласки срывается тихий стон то ли от боли, то ли от облегчения. От спазмов в глазах начинает резко темнеть, а от попытки привстать Люси теряет равновесие и падает на пол, сильно ударяясь головой. Сознание покидает девушку, но перед этим проносится в мыслях лишь несколько слов: «От меня слишком много проблем…» Если честно, Люси не знает, взаправду ли она видела белёсую макушку? На самом ли деле чувствовала, как мерзкий холод отступает, когда кто-то накидывает тёплое одеяло на её тело, или это всё лишь сон? Или того хуже — воображение нездорового ума?..