***
В глубоком детстве, как и многие, родители Виктора хотели отдать его в какой-то спорт. Фигурное катание как будущий вид спорта был выбран, можно сказать, «пальцем в небо», но стоит заметить, что не зря. Никифоров вписался на коньках в лед так, будто был рожден только и именно для этого. Тренеры делали на него громкие прогнозы, обещая сделать из русского великую звезду. Но не судьба. В возрасте двенадцати лет Виктор сломал спину… И, что самое обидное, произошло это не на катке, а в школе. Во время прогулки они с другими мальчишками раскачивались на перекладинах и прыгали кто дальше. На кону было целых десять конфет «Аленка». Никифоров любил побеждать ровно так же, как и сладости. К сожалению, удача в тот день была явно не на стороне русского фигуриста, и из-за слякоти под ногами мальчик упал, сломав спину. Дальнейшее в тот день для Виктора прошло как в тумане. Он лишь помнит классную руководительницу, больницу и плачущую мать. Потом пошли долгие месяцы реабилитации, перетекающие в годы. Сначала была больница, где он долгое время должен был просто лежать, позже его учили заново сидеть. Потом, где-то через год, Никифорова отправили в специальный санаторий, где он провел еще полгода. Ну и под занавес вернулся в Питер он с медицинским корсетом: он был не удобным, в нем потела спина и некрасиво торчал из-под футболок. Карьеру фигуриста пришлось бросить. Во-первых, из-за мамы, которая панически боялась выпускать своего сына на лед. Да и сам Виктор во время реабилитации успел охладеть к катанию. Как раз в это время он и увлекся полицией.***
Никифоров приходит в департамент достаточно рано, до начала его смены еще полчаса. А все потому, что дома находиться отчего-то невыносимо, не спасает даже любимый пес. Когда он заходит в свой кабинет, Джакометти уже находится за рабочим столом. — Да как ты это делаешь? — искренне возмущается русский. Он-то уже себе представил шокированное лицо напарника, когда тот застанет его вовремя на работе. Крис лишь неопределенно хмыкает, как бы намекая, что это тайна за семью печатями и рассказывать он ее не собирается. На стул Никифоров опускается с громким вздохом, смотря сначала в потолок, а затем пристально вцепляясь взглядом в выключенный компьютер. Одной из причин, почему мужчина так спешил на работу, является то, что он скорее хотел пробить этого Юри по базе данных. Однако, сейчас он медлит, отчасти боясь узнать правду. — Mon cher*, ты пытаешься включить комп взглядом? — Кристоф аккуратно присаживается на край стола Виктора. Русский пропускает шутку, лишь коротко улыбнувшись, все так же продолжая сверлить черный экран взглядом. Сдавшись, он все же включает технику, наполняя помещение тихим гудением. — Есть какие-нибудь новости о последнем ограблении? — Виктор серьезно смотрит на друга. — Ну, одна старенькая бабушка вроде как видела, что перед происшествием в магазин заходили два человека, — Крис задумчиво чешет подбородок, — только это странно, так как мы все распределились по зданию. Кто-нибудь должен был заметить второго сообщника. Виктору резко становится как-то не по себе. В помещении будто резко включают все обогреватели, и мужчина начинает ерзать на стуле. Мерзкое ощущение предательства скручивается в животе, блондин морщится. Джакометти смотрит на часы на своей руке, тут же подпрыгивая: «Уже открылись, я за кофе, тебе что-нибудь купить?» «Да, стаканчик совести», — думает полицейский, но вслух говорит: — кофе. Напарник уходит, оставляя русского один на один со своими мыслями. И честно признаться, это совсем не то, что ему сейчас нужно. Он, наверное, так рано и сбежал сегодня из дома потому, что мысли к концу второго выходного начали сжирать изнутри. Мужчина с некой дрожью открыл нужную программу и принялся вбивать в нее нужное имя. В кабинет неожиданно заходит Яков, принося с собой проблемы. — Что-то где-то сдохнет, раз ты вовремя явился на работу, — Фельцман спиной облокачивается об стол Криса. Виктор ничего не отвечает, слегка прикусывает губу словно провинившийся школьник. Ну да, русский не отличается пунктуальностью, но работает-то хорошо. Хорошо же? — Знаешь, по-хорошему мне бы вам всем выговор и штраф хороший впаять, — Яков обреченно выдохнул, — а лучше уволить к чертовой матери. Никифоров упрямо молчит, понимая, что смысл в словах старшего определенно есть. — Вить, ну скажи мне, разве это было сложное дело? — начальник департамента пристально смотрит на мужчину. — У нас молокососы в полицейской академии и то уже с таким справляются, а вы, взрослые лбы, одного преступника упустили, а второго вообще не нашли. Тьфу, позорище. — Второго? — неуверенно интересуется Никифоров. И если уж Фельцман знает об этом, то это уже, можно сказать, общественная и достоверная информация. Данный факт безусловно является хорошим для всей полиции Нью-Йорка и плохим для одного полицейского — Виктора Никифорова. — Да, второго, Вить. Очевидцы видели двоих, а стражи порядка у нас почему-то не видят дальше собственного носа. — Яков, у всех бывают черные полосы… — Ага, только белую я у вас что-то не помню, — Фельцман устало потер переносицу. — В общем, Вить, давай так, ты взрослый мальчик, за свои косяки надо отвечать. Главным по расследованию этого дела я назначаю тебя, если ровно через месяц ты не раскроешь это дело, то я тебя увольняю. Справедливо? Виктор лишь кивает. Хотя справедливости вообще не видит. Начальник уходит быстро, и русский тут же ощущает острую жажду покурить, ну, и, возможно, выпить. И повеситься. Никифоров бросает короткий взгляд на экран компьютера, там уже загрузились данные Кацуки, но на этом моменте мужчина задумывается. Вряд ли Юри работает исключительно в паре с напарником, слишком крупное ограбление для двоих. Определенно там замешана большая, судя по тому, кого конкретно они грабили, группировка. И брюнет там скорее всего не больше чем пешка. Что даст ему поимка Юри? В принципе, ровным счетом ничего, он сядет, а кражи от этого вот совсем не убавятся. И тут русского будто кто-то резко обливает холодной водой. Только вместо воды оказывается осознание. Только сейчас до полицейского доходит, что если он сдаст Юри, то тот в ответ сдаст его… И вот это уже совсем не весело. Если до этого Никифоров думал, что вся власть в его руках, то сейчас четко осознает, что он зависит от Юри точно так же, как и тот от него. Виктор мог бы уйти из департамента, если действительно не справится с заданием, но если его сдаст преступник… Такого позора он не переживет. Более того, мужчина даже не сможет оправдаться. К этому моменту в кабинет возвращается Джакометти. Он ставит картонный стаканчик рядом с русским и уже хочет уйти на свое место, но вид его друга настораживает швейцарца. — У тебя явно что-то не так. Определить, что с русским что-то не так, очень просто. Виктор большую часть своей жизни веселый, жизнерадостный мужчина. И даже несмотря на их профессию, Никифоров всегда оставался большим сгустком позитива. А вот сейчас сидит он тут мрачнее тучи, и однозначно у него что-то случилось. — Все нормально, Крис, — мужчина снова возвращается к своим мыслям, но кожей чувствует на себе взгляд, — правда. Русский окунается в раздумья, теперь вопрос стоит не просто в поимке преступников, а в поимке преступников, но с сохранением своей репутации. И это, к сожалению, сложнее. — Знаешь, если перед тобой стоит сложный вопрос, то решать его стоит легким способом, — философски говорит Кристоф. — Это так работает. Не грузись, и все получится. — Крис, ты… — Никифоров пытается подобрать достойный ответ про то, что вся эта психологически-философская ерунда на него не действует, но вместо этого в памяти всплывает недавний сон. И у Виктора почти что над головой загорается лампочка. Что, если найти Юри и предложить ему сделку? Он сдает свою банду, но за то живет на свободе. Без группировки, и сам Кацуки со всем этим завяжет, тут уж Никифоров позаботится. Думается Виктору, что в жизни ни один человек не будет сопротивляться таким выгодным условиям. — Ты гений, Крис! — воскликает Никифоров, тут же выбегая из кабинета, однако через мгновение возвращаясь, хватая свой кофе, и снова убегает. — Идиот, — хмыкает швейцарец, и совершенно случайно его взгляд цепляется за экран компьютера русского. — Оу, а это кто? — Джакометти пересаживается на стул и с интересом начинает изучать так некстати не закрытое досье Юри Кацуки. Ведь если Виктор пробивает его по базе, значит в чем-то подозревает, логично? Никифоров выбегает из департамента с легким возбуждением. Впервые за последние дни мужчину наполняет какая-то легкость. Вот он, контраст оттого, что двадцать минут назад хотелось повеситься, а сейчас — танцевать и петь в лучших традициях Бродвея. Мужчина идет по улице в полной решимости и, может быть, чуть-чуть в предвкушении. Но какой уже раз за день реальность больно бьет по голове. А куда ты, собственно, собрался, Никифоров? Ты знаешь, где он живет? Работает? Учится? Ты вообще уверен, что он отсюда? Ты ничего не знаешь, Виктор! Вдруг как-то резко захотелось лечь на асфальт и то ли заплакать, то ли рассмеяться, от своей тупости, конечно же. — Ага, как же, побежал он… — шепчет себе под нос русский. Размышления резко пронзает звонок мобильного. — Да… Виктора быстро перебивает Кристоф. — Срочно в отдел, ограбление. Полицейский обреченно выдыхает, лишь слегка радуясь, что не успел уйти далеко от работы. Как и всегда все подробности он узнает от Джакометти уже в машине. Как напарник умудряется узнавать все первым — загадка номер два, после той, как он умудряется приходить на работу раньше всех. Насчет преступления — ограбление ювелирного магазина, чуть проще чем лавка Хоггарта, но тем не менее. И снова «ювелирка»… Крис сразу говорит о том, что подозревают все тех же. Ну, а как тут не подумать? Сразу же за первым следует новое ограбление, снова ювелирный магазин. Тут можно, конечно, подумать про совпадение. Однако, по статистике шестьдесят процентов преступных группировок после одного или ряда удачных преступлений сразу же идут на новое дело. На памяти Виктора, такие вот ошибки совершали даже самые опытные воры. Сейчас, естественно, хочется верить в то, что это действительно совпадение, и вор-фигурист тут вообще не при чем. Воображение Никифорова уже успело нарисовать идеальную картину развития событий, где с помощью японца он выявляет группу преступников и поднимается в глазах Якова. На место преступления они…опаздывают. Преступники успевают уйти, однако этот раз несколько отличается, так как воры убивают всех, кто находился в здании. Никифоров украдкой смотрит на наручные часы, отмечая обеденное время. Значит, в магазине посетителей не должно было быть. Утешает мало. Когда Виктор пролезает под желтой лентой, к полицейским подбегает молодой парень в форме полицейского и сходу принимается рассказывать все, что уже известно. Семь человек стали жертвами: пять работников и два охранника. Двоих застрелили из пистолета, остальных раздавило стеной, рухнувшей из-за взрыва бомбы. — Снова бомбы, да? — Крис задумчиво чешет подбородок. — Знакомо… — Среди белого дня, нелогично как-то, — русский окидывает взглядом здание. — Они же сами привлекают к себе внимание. — Полицию вызвали сразу, как услышали шум, — начинает парень, — камеры внутри здания отключили предположительно за десять минут до начала ограбления. — А… — Кристоф открыл рот, но его тут же перебили. — Уличные камеры чисты, — парнишу кто-то окликает, и он быстро убегает. — Кто это вообще? — Виктор смотрит на уходящего парня. — Ему восемнадцать-то есть? Шатен, что только что рассказывал им про случившееся, и правда еле тянет на двенадцать. — Не помню, как зовут, но знаю, что он из Китая, — отвечает Крис. — Вроде по связям взяли, но это не точно. На некоторое время между ними воцаряется молчание, нарушаемое лишь звуками сирен полицейских машин, скорой помощи и гулом носящихся вокруг людей. К ним подходит Георгий Попович, складывая пакеты с уликами в специальный чемодан. — В подвале здания обнаружили выход в канализацию. Скорее всего, они проникли через нее, и так же ушли. — Ну так надо отправится по следу. — Люк чем-то плотно закрыт с той стороны, — Георгий устало выдыхает. — Пока мы пытаемся его открыть — теряем время. Виктор резко дергается и смотрит в сторону, вглядывается в толпу, и ему кажется, что на той стороне улицы стоит Кацуки. Для убедительности он пару раз моргает, но видение не пропадает. Он весь подается вперед и уже собирается окрикнуть парня, но на его плечо ложится ладонь Джакометти; русский вынужден обернуться к нему. Но когда он поворачивается обратно, Юри уже на месте не находится. Никифоров мотает головой, осознавая, что это все его уже достало.***
— Слушаю, — в трубке раздается довольный голос. — Все прошло успешно? — Да, — в ответ весело хмыкают. — Я же говорил, что эти полицейские тупые как пробки. Они никогда не догадаются. — Отлично! Держи меня в курсе.