Замерзающее пламя

Буря утихла уже к вечеру следующего дня. Наступило очередное затишье. Оставалось только надеется, что не перед следующей бурей. Жизнь при Дворе более или менее вошла в прежнее русло. Хотя о Марлоне Кэмпбелле ещё говорили, многие уже потеряли к нему интерес и вернулись к своим повседневным занятиям. Самые ярые до сих пор воевали: кто - то за  отмену закона, кто - то за его ужесточение. Королева, как и несколько членов совета, молчали. Парню всё ещё не вынесли приговор.   Однако это только то, что можно было увидеть на первый взгляд На самом же деле, все было несколько хуже. Некоторое время назад в головной отдел стражей начали приходить сообщения о недостатке стражей. Медленно, один за другим дампиры покидали свои посты. Вместе с тем ещё осторожней дампирские женщины забирали из академий своих детей. Из этого никто не делал секрет, однако и не болтал. Сегодня я должна буду весь день сидеть в коридоре и записывать, кто вошел, а кто вышел. По моему, крайне бесполезное занятие. Моройский Двор - симбиоз старинных традиций и современных технологий. Могли бы и установить камеры видео наблюдения. Я зашла в небольшое кафе с самообслуживанием и заняла очередь, рассчитывая взять пару сэндвичей и колу. - Роза? - я обернулась, за последним столиком в гордом одиночестве сидела Таша Озера, в паре - тройке шагов от неё стоял Дмитрий. (Как же он красив!) - Добрый день, леди Озера. - Отстояв свою очередь, я присоединилась к ней. Вид у моройки был уставший. - Революция отнимает много сил? - Я всю жизнь воюю, Роза, а толку ноль. - Я хотела ответить, но к нам подсела Лисса. Да, она говорила, что они собираются встретиться и обсудить дела. Я опять забыла. - Привет, - простодушно промолвила она и обратилась к Таше. - Королева Татьяна пригласила меня сегодня пообедать с ней и... - Проклятье, и вы о политике! - воскликнула я. - Можно я тоже постою у стенки? - Стражи уходят... - начала подруга. - Я знаю. Но это капля в море. Большинство дампиров остаются верными своим мороям. - Главное чтобы вслед за капелью не прорвалась дамба, - сказала Таша. - Ты не представляешь о чём говорят, и Татьяна прислушивается к ним... - пролепетала Лисса. - Элейн, - буркнула я, задаваясь вопросом, почему мысль о ней так внезапно пришла ко мне в голову. - Элейн? Бадека?- проборматала Таша. - Да, знаю. Бедная девочка. - Почему? - Она работала с алхимиками. Её специализация - земля. Ты ведь знаешь о их татуировках? - Да, - ответила я. На щеке каждого алхимика красовалась вытатуиррванная золотая лилия, содержащая магию принуждения, которая не позволяла им говорить о вампирах с теми, кому не следует об этом знать. - Принуждение. - Таша кивнула. - Я не знаю, чем именно она там занималась, но наверняка не только этим. В юности Элейн была очень талантлива и сильна, в магии, я имею в виду. Ей многие восхищались. Однако после работы с алхимиками она вернулась не совсем... здравомыслящей. Говорят, они эксплуатировали бедняжку, заставляя работать сверх меры. Некоторые считают, что над ней проводили химические опыты. Эксперименты с кровью. А почему ты про нее вспомнила? - Да так. Конечно, я была удивлена тем, что рассказала Таша, но я и сама заметила странности в Элейн. Недаром мне показалось, что она обладательница духа.  Но было же и что - то ещё... Таша, Элейн. Что она там говорила? В присутствии революционерки и её защитника я плохо соображала, оно давило на меня, не знаю почему. Я не чувствовала к ней неприязни. Нет. Таша была хорошей. Мне просто не было комфортно рядом с ней, тем более под пристальным взглядом Дмитрия. Он сопровождал Ташу всегда (непонятно зачем, ведь в Моройском Дворе было безопасно), держал себя как профессиональный страж, которым он и являлся, ни словом, ни действием... даже дыхание не выдавало его. На лице его застыло выражение безучастной угрюмости. Зато исходившее от него напряжение можно было измерять в вольтах. И чувствовала это не только я. Снова подумав о нем, я поняла, что наверное действительно смогла отпустить его. Сейчас глядя на него моё сердце снова сжималось, не от любви или боли, а от жалости. Вспоминая тот разговор... "Что каждый раз, засыпая, просто закрывая глаза, я вижу лица тех, чьи жизни забрал вместе с кровью? Или ты понимаешь, скольких я убил из - за голода, и скольких ещё ради забавы? Может ты понимаешь, что, глядя на тебя, я вспоминаю все те ужасные вещи которые делал с тобой? Что ты понимаешь, Роза?", может быть, я не могла понять всего, но одно я знала: ему чертовски плохо. И сейчас стоя с этим выражением тупой, безучастной угрюмости, он снова и снова думал о прошлом. - Ладно, я пойду, а то Ганс с меня шкуру спустит, к тому же я не хочу вас слушать. Итак, устала от этого. Как будто всем надо поговорить о политике именно в мою смену! Попращавшись с Лиссой, я встала и подошла к Таше, приобняв её за плечи и дружески поцеловав в щеку, (я почувствовала удивление Лиссы: я никогда так не делала, я вообще не любила сентиментов) я прошептала так тихо, что никто кроме нас двоих не мог слышать: "Вовлекайте его в реальность почаще, а то ведь совсем замкнётся". И проглотив свою гордость, направилась прочь. Но черт побери! Я же не могу просто так взять и  пройти мимо! Я не я, если не сделаю что - то из ряда вон выходящее. Поэтому сделав пару шагов к выходу, обратилась к Дмитрию. - Я уже поняла, что тебе святой дух нравится больше обыкновенной еды, товарищ, но ради приличия мог бы и составить девушке компанию. - Чопорно заявила я, и взглядом указала на Ташу. Она рассмеялась - Ну, спасибо тебе за "девушку". А то уж я начала чувствовать себя старухой, - заявила она. - Вот видишь, до чего ты людей доводишь. - Я снова обернулась к ней и показала на Дмитрия ладонью - Даже не краснеет. Совсем обнаглел. - И не говори, - смеялась она, а затем подняла на него взгляд, полный искеренней глубокой любви. Улыбка моментально с летела с моего лица. Зато в лице Дмитрия что - то переменилось, (боковым зрением я видела его) появилось что - то свойственно старому Дмитрию, что - то доброе и ласковое, но совсем чуть чуть, я даже не была уверена, что Таша заметила. Это что - то заставило меня залюбоваться им вернуло мне мою улыбку.  Она сможет сделать его счастливым. Чувство радости и счастья за него тёплым океаном разлилось внутри, окутало меня.  Я понадеялась, что Таша и Лисса не заметили во мне перемен. А Дмитрий мог заметить... я машинально повернулась к нему, заглянула в глаза, желая найти ответ, но тут же одернула себя. Я не хотела, чтобы он понял. А стоит мне встретиться с ним взглядом, он увидит всю мою поднаготную. В прочем, я не сомневались, все что нужно он уже увидел. *** Когда я возвращалась, солнце вовсю ласкало землю, наполняя нежеланным светом оживающий только ночью моройский мир. Я остановилась, не заботясь о том, что нахожусь посреди дороги, и запрокинула голову. Звуки доносились только от главных ворот, где остановилась черная легковушка, собираясь выехать из Двора. Стражи, стоящие на воротах, фиксировали номера и имена, обыскивали все въезжающие автомобили. Выезжающие тоже подвергались осмотру, но через раз. Сегодня кому - то не повезло: придется задержаться. Я уже собралась идти дальше, когда с той же стороны послышались крики и шум борьбы. Распахнув глаза, я побежала туда, но моя помощь не понадобилась. Двое стражей держали Марлона Кэмпбелла, ещё один - мороя, которого вытащили с водительского сидения. Сказать, что это было странно, значит не сказать ничего. Марлон практически убийца. Почему морой помогает ему? Вглядываясь в лицо мороя, я поняла, что уже видела его. Да. Это он кинул камень. Кажется, он был другом той девочки. От этого всё стало ещё запунанней. Их увели. Ко мне подошёл страж, он, видимо, тоже оказался здесь случайно. - Розмари. - Рой? Откуда вы здесь? - на его лице появилась грустная полуулыбка. - Дерьмо, и вы туда же! - У меня, дочка, Розмари. Четырнадцать лет. - Это заявление вытеснило все мысли о предателе. Многие дампирские женщины  имели детей, но мужчины... Конечно, отношения между дампирами и моройками имели место быть, но обычно они начинались и заканчивались ещё в академиях, пока оба в силу возраста ещё не так остро осознавали различия в своем социальном положении. Если Рою было лет тридцать - тридцать пять, а его дочурке четырнадцать, то все совпадало. У меня чесался язык спросить про мать девочки, но на такую бестактность не способна даже я. - Тогда конечно. Подожди, ты что пешком собираешься идти? - Дойду до трассы, а там доберусь автостопом. Он пожал мне руку и ушёл. Мне сказочно повезло, что мне не нужно разрываться между долгом и дорогими мне людьми.