Единственная роза.

Лондонский дворец был оживлен как никогда. Люди то и дело сновали по огромным каменным коридорам, каждый занятый своим делом — подготовкой к приезду принцессы. Король Ричард со своим горячо любимым сыном Эдуардом отправился в порт встречать будущую невесту своего наследника. Встреча Ее Высочества имела большое значение для страны. Проявив уважение и почтение к ней, лично встретив ее, королевская семья заложит отличный фундамент для будущего сотрудничества с ее государством. Кони в ожидании команды ровным строем стояли прямо перед кораблем, из которого должна была вот-вот появиться принцесса. Для нее была подготовлена лошадь на случай, если она изъявит желание ехать верхом в сопровождении будущего супруга. Строгие правила Испании, при которых категорически запрещается наследной принцессе и юной девушке, в первую очередь, видеться с женихом до свадьбы, не были с ярым энтузиазмом приняты свободолюбивыми болгарами. Привычный для них уклад жизни позволял им жить по собственным правилам, заставляя лишь изредка, в силу не всегда имеющейся возможности отстоять свои интересы, подчиняться общепринятым порядкам. Болгария возлагала большие надежды на союз с Англией. — Что же, сын, вскоре ты вновь увидишь ее, — удерживая поводья, проговорил Ричард. Эдуард одарил отца своей несравненной мальчишечьей улыбкой, которая приводила в восторг каждого, кому довелось ее увидеть. Народ Англии любил своего короля, его сыновей, сражавшихся вместе с ним за восстановление мира в стране. А природная и несравненная привлекательность правящей семьи лишь шла ей на руку, она на удивление располагала к себе подданных. — Ее королевское Высочество, принцесса Болгарии, Елена Гилберт! — Под громкие звуки известившего всех о выходе принцессы голоса девушка степенно и несколько медленно спускалась с палубы коробля. Ее прекрасное лицо было скрыто легкой кружевной вуалью, сквозь которую все же можно было различить привлекательные черты лица. Большие фиалковые глаза, пара выбившихся светлых прядей, отливающих на солнце золотом. Кожа красавицы была бледна, отчего казалось, что она не видела солнца долгое время. Ее Высочество ступала осторожно, опасаясь запнуться. Это угадывалось в ее сосредоточенном взгляде, направленном на платье и носки туфель, то и дело выглядывающих из-под него, в том, какой скованной она была. — Наша кузина теперь не самая болезненная девушка в стране, — тут же замолчав, устыдился своих слов Эдуард. Кожа его нежной невесты была бледна, так же как и у Керолайн. Девушки выглядели очень хрупкими, а Керолайн была в особенности необычна поначалу. Эдуард прекрасно помнил опасения по поводу здоровья белокурой малышки, когда она только появилась на свет. На удивление живая и энергичная, но и неестественно хрупкая одновременно, она разительно отличалась от кузенов, крепких, розовощеких мальчишек, стремительно растущих и становящихся все более искусными воинами. Теперь же Керолайн стала невероятно красивой девушкой, в которой можно было увидеть лучшие черты их Дома. Жаль, что не все его братья дожили до этого момента, что они не смогут разделить с ними спокойствие и радости мирной жизни. Эдуард дернул головой, прогоняя непрошеные мысли. Король попытался подавить смех, вовремя вспомнив, где они находятся. Елена наконец спустилась, тут же горделиво вздернув голову вверх. Шаги стали более уверенные, стоило ей коснуться ровной поверхности. В каждом движении угадывалась грация. Король и его сын спешились со своих коней, отдав поводья слугам. В окружении оруженосцев они уверенно направились навстречу молодой принцессе, вынужденной оставить страну, где она родилась, чтобы сделать родной и процветающей эту, неприветливо холодную и серую для нее, землю. Эдуард, почтительно склонившись до пояса, обратился к сопровождавшей юную леди женщине. — Могу ли я иметь удовольствие поприветствовать ее милость, мою будущую жену, лично? — Юноша горел желанием поговорить с Еленой. Ее большие, диковинного цвета глаза, манили его даже сейчас, когда не смотрели на него вовсе. На последних словах красавица вскинула голову, прямо глядя на Эдуарда, и неожиданно тепло улыбнулась ему, такой доверчивой, дружеской улыбкой, будто и не было этих долгих лет, что держали в напряжении весь христианский мир. Эдуард не выдержал и вернул ее ей, ответив своей. Девушка ступила вперед, жестом указывая женщине отойти. Присев в положенном реверансе, Елена начала говорить: — Для меня честь прибыть в Вашу страну, — с ощутимым акцентом, чуть изменяющим произношение слов, вымолвила окутывающим всех голосом принцесса. Щеки ее чуть порозовели от ощущения взгляда принца на своем лице. Эдуард подошел к ней довольно близко и, взяв ее руки в бархатных перчатках в свои, все еще продолжая смотреть на нее продолжил: — Не бóльшая, чем для меня видеть Вас здесь. Я безумно рад, что Вы в добром здравии добрались к нам. Теперь это и Ваша страна, надеюсь, она станет добрым домом для Вас и Вы убедитесь, что она не такая серая, как казалось, — улыбнулся уголками губ принц, думая о своем. *** Керолайн в нетерпении ходила около высокого окна своих огромных покоев, отведенных королем специально для нее. Ричард решительно настоял на том, что ей как его любимой племяннице необходимо иметь место, где она сможет спокойно отдыхать, когда соизволит посещать их. Окна открывали вид на внутренний двор. Девушка желала поскорее увидеть подругу, с которой не виделась с двенадцати лет. Последняя их встреча произошла в Бургундии, при очередной поездке матери Керолайн к своим родственникам. Тогда-то они и пообещали друг другу, что когда-нибудь обязательно увидятся вновь, а теперь Елена — будущая жена ее дорогого кузена. Тяжелые ворота, ведущие во двор дворца, раскрылись, пропуская вперед ряды королевской охраны. Вслед за ними въехали три фигуры, одна из которых была особенно маленькой на фоне родственников Керолайн. Маркиза, весело захохотав, подняла юбки платья и быстро побежала к двери, ожидая пока ее распахнут. Спустя несколько минут Керолайн уже стояла во дворе, смотря, как Эдуард спешивается с коня и помогает сделать это и принцессе. Елена несмело приняла помощь принца, заметно зардевшись. — Керолайн, спускайся к нам, — отходя от боевого коня, проговорил король. Елена, обретя твердую опору, на словах Ричарда вскинула голову вверх, глазами ища Керолайн. Взгляды девушек мгновенно пересеклись, а лица непроизвольно озарились улыбками. Мягко высвободив свою руку из теплой большой руки Эдуарда, принцесса поначалу неспешно двинулась по направлению к Керолайн, которая наоборот, со спешкой спускалась по лестнице. Манеры девушек не позволяли на глазах у всего двора кинуться друг другу в объятия, даже несмотря на столь долгие годы разлуки. И лишь подойдя ближе, но все же остановившись на почтительном расстоянии, девушки дали волю чувствам. Керолайн, сделав книксен, крепко обняла подругу, не заботясь о том, что костюм для верховой езды может испачкать ее парчовое платье. Руки Елены непроизвольно зарылись в платиновые кудри маркизы, ровным полотном лежащие на ее спине. Девушки были счастливы, что теперь станут родственницами. Длительное плавание, изнурительные подготовки и договоры теперь казались чем-то позабытым и незначительным. — Ваше Высочество, — отстранившись и хитро улыбаясь, проговорила Керолайн. — Ваше Сиятельство, — подавив смешок, ответила на приветствие Елена. — Мне о многом нужно поговорить с Вами. Надеюсь увидеть Вас за ужином. Праздник, устроенный во дворце по случаю прибытия принцессы Болгарской, удивлял своей пышностью. Столы были забиты яствами и винами, специально подготовленными к сегодняшнему дню. Музыканты не смолкали, то и дело играя любимые танцевальные мелодии. Принцессе выделили личные покои, в которых она будет проживать до свадьбы. После ей полагалось вместе с мужем удалиться в его владения, откуда ему следовало помогать управлять страной отцу. Елена сидела напротив туалетного столика, без интереса разглядывая собственное отражение. Чепчик, старательно скрывающий ее волосы, был снят, что позволило тяжелым медно-золотистым кудрям свободно струиться, скрывая спину девушки. Ей были непривычны затейливые прически англичанок. Головные уборы, которые доходили высотой до арок, казались крайне неудобными и тяжелыми, отчего голова начинала болеть незамедлительно. Тем не менее, ей еще ко многому придется привыкнуть, и это было самым малым. Принцесса распустила слуг, уверяя даже свою сопровождающую, что желает побыть одна. Торопиться было некуда, поэтому Елена, внезапно почувствовав сильнейшую усталость, села, тихо рассматривая свои покои. Уверенный стук в дверь отвлек ее от бесцельного созерцания, заставив встрепенуться. — Войдите, — только и произнесла она, вновь отвернувшись от двери. Двери распахнулись, спустив в комнату тонкий аромат розовых духов и масел. — Тебе так чужд английский двор, что ты в первый же день скучаешь, сестра? — Елена тут же встала и повернулась к подруге, ей было приятно слышать ее успокаивающий голос. — Для тебя организовали целое празднество. — Держа в руках шкатулку, присела на кровать маркиза. — Весь зал сгорает от нетерпения увидеть тебя. Елена снисходительно улыбнулась и присела рядом с подругой. — Что ж, подождут. — Это тебе, — протянув коробочку, проговорила Керолайн. — Небольшой подарок в честь помолвки. Елена с благодарностью взяла шкатулку. Девушка приоткрыла ее и замерла, рассматривая её содержимое. Аккуратная брошь, усыпанная ограненными камнями, загадочно поблескивала. В тусклом вечернем освещении комнаты листья казались почти что черными. Принцесса провела по лепесткам пальцами, ощутив прохладу благородного металла. — Она чудесная, — только и проговорила красавица, кинувшись на Керолайн с объятиями. Взявшиеся из ниоткуда слезы щипали глаза. — Надень ее, — сосредоточившись на лице подруги, сказала девушка. — Мне бы не хотелось думать, что мой подарок так тебя расстроил. — Хорошо, что ты рядом, — неумело пытаясь присоединить брошь к светло-розовому лифу шелкового платья, проговорила Елена. Девушка все никак не могла управиться с застежкой розы. — Эдуарду понравится, я… — Давай помогу, — протянула к украшению руки Керолайн, случайно касаясь пальцев подруги. Как только холод металла коснулся Керолайн, девушка на мгновение застыла. Маркизу бросило в дрожь от промелькнувших перед глазами смутных картин. Та самая брошь, что она подарила подруге, олицетворение их славного Дома, одиноко валялась около каких-то массивных дверей. Но не это было самым ужасным. Крики… Женский голос. Пронзительный лязг оружия. И серые глаза, смотрящие на нее с ненавистью. Керолайн дернулась, как от удара, пытаясь согнать с себя наваждение. Ее ужаснула картина, которой она не могла найти никакого объяснения. Что за странные вещи творятся с ней в последнее время? — Ты в порядке? — Встревоженно спросила принцесса. Вновь обретя контроль над своим лицом, Керолайн, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, произнесла: — Да, конечно. Даже не знаю, что это я. — Улыбнулась она для уверенности. Превозмогая некий страх перед розой, Керолайн снова взяла ее в руки и быстро застегнула. — Пойдем, пора обрадовать моего везучего кузена. *** Уэльс всегда был предан их семье. Майкл в свое время многое сделал для своих подданных, жителей, которые страдали от набегов на границы королевства. Будучи жестоким воином, он никогда не скрывался даже от малейших стычек. Жалобы людей рассматривались в первую очередь, а после, выделив определенный день и час, герцог самолично выезжал в селения, чтобы разобраться, в чем заключается суть прений. Когда герцог вместе со старшими сыновьями пал жертвой узурпаторов, пленивших Генриха VI, многочисленные восстания не заставили себя ждать, то и дело сотрясая здешние земли. Никлаус знал, что может найти здесь поддержку и укрытие, когда решится отобрать то, чем полностью имеет право владеть. Путешествие в родные места велось самым секретных образом. Шпионы Ричарда, в присутствии которых лорд не сомневался, не должны были заподозрить, что он отправился именно сюда, собирать армию для восстания. Дамон — самый верный его человек — молча скакал с ним, не говоря ни слова. Их поездка длилась несколько долгих дней без сна и отдыха, окольными путями, по которым боялась ездить даже королевская, вооруженная стража. — Ваша милость, — старый наставник, который растил Никлауса и его братьев, открыл двери замка, пропуская хозяина вместе с графом внутрь. Герцог, не успев скинуть накидку, осведомился: — Как мой брат и сестра? Здоровы ли они? — Да, мой лорд. Миледи Ребекка так довольна лошадьми, — тепло проговрил старец, вспоминая, как маленькие пони поразили впечатлительную малышку, — что вы прислали для них в прошлом месяце. Коул пренебрегает письмом, чтобы больше времени проводить со своим скакуном. Никлаус ухмыльнулся, вспомнив себя в детстве. Его миледи-мать часто уговаривала его приложить чуточку больше усилий в освоении языков и, стараясь разжечь его желание, уговаривала почитать ей. Он всегда отнекивался, не желая отставать от старших братьев, не сидевших подле матери все время. А потом его матери не стало. Умерла родами, отправившись вместе с младенцем-наследником, в лучший мир. Ее теплый голос больше не мог коснуться его ушей, а глаза с искрами не смотрели на него. Он как никогда жалел, что потерял так много времени, всегда уверяя себя, что времени много, никто никуда не уйдет. Майкл был безутешен. Никто и подумать не мог, что с виду черствый человек, так любил свою жену. Ребекка, единственная его дочь, стала отрадой герцога, вся ее маленькая златовласая фигурка напоминала ему образ жены. Руки сжались в кулаки, а на лицо вернулось прежнее непроницаемое выражение. — Прикажите приготовить комнаты и принести ужин в мой кабинет. Я желаю, чтобы сегодня же ночью гонец оповестил лордов о моем прибытии. Мне необходимо, чтобы они прибыли сюда завтра же. — Властно отдавая указания, направился в свой кабинет Никлаус. Он так и не снял одежды, в которой провел всю дорогу сюда. Как только дверь в комнату захлопнулась, герцог устало опустился в кресло около незатопленного камина. — Этот дом раньше не выглядел таким пустым, — с горькой улыбкой проговорил Никлаус. — Раньше здесь всегда было много людей, верных людей. Дамон взяв несколько мелких веток, лежащих рядом с камином, принялся разводить огонь. Условия, в которых ему приходилось жить большую часть его жизни, научили его всему, что было необходимо. Его не смущало, что приходилось все делать самому. — Нам стоит отдохнуть после дороги,  — все еще возясь около камина, проговорил Дамон. — Завтра прибудут люди. Мы обсудим все планы, однако карт, которые хранятся здесь, недостаточно. Нам необходимо иметь более точные планы крепостей. Никлаус положил руку на плечо друга, обращая на себя его взор: — Я благодарен тебе, — чуть подавшись вперед, проговорил герцог. — Когда мы одержим победу, я не забуду, как ты помог мне. *** Шли месяцы. Несколько удушливое раннее лето перешло в хмурую осень. Дожди часто обрушивали на Лондон свои воды, будто пытаясь таким образом удержать короля и его ближайших соратников за воротами города. Королевский двор замер в ожидании, уже несколько недель находясь в тревоге от слухов, ходящих по разным землям Англии. Поздно дошедшие донесения о подготовке к восстанию неблагодарного мальчишки, как называл Никлауса, к которому проявил когда-то милосердие, король Ричард, оказались бесполезными. Уэльс восстал, упрямо пытаясь захватывать территории, что лежали к северу. И к досаде нового монарха пока у предателя получалось. Несколько крепостей, к которым, по сообщениям, был найден тайный ход пали, так и не сумев сразиться. Эти замки были важными точками во время прошлых сражений с армией Маргариты и ее сына. И теперь, когда они были утеряны, в стране могли начаться серьезные волнения. Как много пройдет времени, прежде чем недовольные феодалы присягнут на верность честолюбивому юнцу, чтобы сохранить свои мизерные имения? Помолвка Болгарской принцессы и единственного оставшегося в живых сына Ричарда, Эдуарда, должна была состояться в октябре, однако теперь из-за осложнений в стране все находилось в подвешенном состоянии. Ричарду пришлось с горечью объявить, что в ближайшую неделю, когда затяжные дожди пройдут, облегчая армии дорогу, он во главе с лордами, верными присяге, отправится на войну для подавления волнений. Вся горечь состояла в том, что юную невесту было необходимо отправить домой. Ричард не желал рисковать девушкой, обещая, что она вернется в страну, что статус ее как невесты наследника Англии неизменен. Король считал последним делом делать совсем еще молодую девушку инструментом для игр на политической арене, поскольку, удерживая ее, он мог с легкостью принудить Болгарию воевать на его стороне против Никлауса. Мог, но не видел в этом чести. — Вы отправитесь в скором времени, — спокойно начал король, — эти дожди не дают Вам и нам выбраться из города. Штормы, которые то и дело играют в море, могут потопить корабль. Елена, склонив голову, слушала слова короля, пытаясь унять подступающие слезы. Ей было так страшно за Эдуарда, что шторм, что так волновал короля, вовсе ее не интересовал. Принцесса не хотела отплывать, бросая свою будущую страну и возлюбленного. — Вы слышите меня, дитя? Елена вскинула голову, уставившись на на удивлление спокойное лицо монарха. Ее всегда поражало то, с какой рассудительностью и решительностью он подходит ко всем вопросам. Елена не могла вспомнить за все месяцы и единого раза, когда он повысил голос на кого-либо, даже на самых нерасторопных слуг. Любому было заметно, насколько ближе молодые люди стали за лето и как тяжело каждому из них сейчас, в преддверии расставания. И сейчас король, понимая это, осознавая в какой опасности его королевство, постоянно пропадая в кабинете с советниками, был так же добр и снисходителен к ней и ее растерянности. — Да, Ваше Величество, — проговорила принцесса, переведя взгляд на Эдуарда, глаза которого неотрывно смотрели на нее все это время. Он смотрел так, словно пытался запомнить каждую черту ее миловидного свежего лица, изгиб тонкой шеи, кокетливый прищур глаз. — Можете идти, — махнул рукой король, приказывая удалиться всем, кто сейчас находился в комнате. — Позовите герцога Таупа. Мне необходимо поговорить с ним. Эдуард, поклонившись отцу, направился к стоящей, будто изваяние принцессе. Ее бледная тонкая кожа с голубыми прожилками вен могла сойти за мрамор, пугающий своей белизной. Некогда сверкающие счастьем глазами блестели от непросыхающих слез, так и норовящих скатиться щекам. — Миледи Елена, — учтиво начал принц, все еще окруженным наспех удаляющимися слугами, — будьте так любезны составить мне компанию для прогулки по дворцу. — Эдуард протянул принцессе руку, приглашая ее. — С удовольствием, — хрипловато отозвалась девушка, вкладывая холодные пальцы в его теплую ладонь. Они молча покинули зал и, отослав слуг, в одиночестве направились по длинному, ярко освещенному коридору. В тишине комнат раздавались только их мерные шаги. Вскрик принцессы нарушил ее, когда Эдуард, схватив ее за локти, резко развернул к себе лицом и обнял со всей страстностью влюбленного мужчины. Елена опешила, поначалу застыв. Она ощущала его учащенное дыхание на своей шее, в своих волосах. Он стоял перед ней, такой молодой, любимый… Ее… Она несмело потянула руки к нему, чуть встав на цыпочки, зарываясь пальцами в копну золотых волос и прижимая его ближе к себе. Его крепкие руки покоились на ее талии. И она с удовольствием ощущала их тепло. Голова девушки лежала на его широком плече, а глаза были закрыты, словно, открой она их, этот волшебный момент безмолвного признания растает, оставив после себя только дымку. По щекам принцессы потекли слезы, а легкая дрожь в теле выдала ее окончательно. — Я не хочу разлучаться с тобой, — произнесла девушка шепотом , все же отпуская Эдуарда из своих объятий. — Ровно как и я, моя единственная. Но я обязан быть на поле боя вместе с отцом. Не позволю, чтобы меня считали трусом, спрятавшимся в стенах Тауэра, пока мой отец воюет за наше королевство. — В голосе проступили стальные нотки. Никто и не смог переубедить принца отступиться от всего решения. — Я знаю, знаю, — тихий шепот совался с искусанных губ. Ее будущий муж — истинный воин. Храбрость навсегда прославила его на страницах истории еще в пору прежних битв за трон. Сын своего отца, Эдуард не покинет его в каких бы король ни оказался ситуациях. Взяв ее руку в свою, принц тепло проговорил: — Я провожу тебя к твоим покоям. Завтра мы увидимся вновь, Елена. — Эдуард, — крепче сжимая его руку, ответила девушка. *** Силы, сдерживающие короля в столице, ослабевали, вскоре и вовсе исчезнув. Ливни, затопившие городские улицы, утихли, оставив некоторых людей без крыши над головой. Герцог Тауп, отец юной Керолайн, по приказанию короля отправился в свои земли в тот же вечер после разговора, чтобы, когда Ричард с сыном выедет из столицы, быть готовым встречать его и его армию. Лорды северной части королевства были беспрекословно верны монарху и его брату, поэтому с готовностью не только выделили людей, но и сами вызвались сопровождать короля и биться с ним плечом к плечу. — Берегите себя, — стоя около кузена, проговорила Керолайн. Ее нарядный плащ волочался по сырой земле, но девушку это ничуть не беспокоило. Дурное предчувствие не отпускало ее с того самого момента, как она въехала в Лондон, а теперь и вовсе не давало ей успокоиться. Ободряюще коснувшись плеча девушки, принц произнес: — Не беспокойся, кузина, — улыбнулся он, — я хочу попросить тебя об услуге, — в миг став серьезнее, проговорил Эдуард. Принц придерживал своего коня за поводья, не давая ему двинуться вперед. — Ее Высочество, принцесса, — замолчал на несколько секунд, будто собираясь с мыслями, — позаботься о ней. Глаза Керолайн расширились, но Эдуард не дал себя прервать. — Я хочу, чтобы ты и она были в безопасности. Когда она уедет, — глаза его потухли, — ты обязательно переберешься в Тауэр. Обещай мне. — Обещаю, — пылко выпалила девушка, кинувшись с объятиями на принца. — Когда вы вернетесь к нам, я с удовольствием напишу ей письмо о том, что она может вновь приехать. — Голос Керолайн был ровен, но уверенности в своим словах она не испытывала. Ее сердце сжимала такая боль от страшного, но настойчивого предчувствия, что она может не увидеть их вновь. — Мне пора, Кэрри — отстранившись от маркизы, Эдуард ловко вскочил на коня, направляя его к выхожу из конюшни. Так ее в детстве называл только он и нянечка. А теперь этот сильный воин, который отправлялся на войну без страха и тени сомнения, прощался с ней.