Единственная роза.

Л’Эрбер многие поколения принадлежал Дому белой розы, являясь их официальной резиденцией в Лондоне. Спустя столько месяцев никто не посмел и приблизиться к замку: ни во времена волнений, ни в спокойное время люди не смели осквернить память короля, как и забыть доброту их семьи. Теперь в замке, так полюбившемся ею, принцесса чувствовала себя как дома. Находящийся в сердце города замок не нуждался в укреплении. Кто бы смог напасть на него с Темзы? Тем не менее Л’Эрбер с его неповторимыми витражами предков Эдуарда являлся мощной крепостью, достаточно крепкой, что потягаться с нерушимыми стенами Тауэра. Елена передернула плечами, плотнее закутавшись в обитый норкой сшитый по новой моде плащ. Принцесса, как истинная англичанка, которой пусть и не являлась, недолюбливала французов, пренебрегая их модой. Ее наряды шились строго с болгарской или же английской выделкой, но в последнее время она позволяла себе перенимать образцы и из Бургундии. И сейчас, пытаясь согреть тонкие пальцы, она чуть улыбнулась, гадая, как Эдуард оценит ее идею. Рождество подарило ей приятную компанию Керолайн, но практически лишила возможности видеть милорда-мужа, уехавшего для заключения союзов. Морозные узоры отвлекали принцессу от мыслей, которые не желали покидать ее голову. Елена, прикусив губу, не сдержала судорожный всхлип. Принцесса все оттягивала отъезд, безусловно собираясь остаться на крестины малыша, но больше всего желая заключить в объятия своего собственного. Королева Изабелла зачала принцессу будучи в ее возрасте, будучи старше лишь на несколько недель. И Елена, так стеснявшаяся этого вопроса, тем не менее думала, что унаследовала от матери ту легкость, с которой та рожала королю детей. Она сама хотела этого. Хотела подарить Эдуарду сына и наследника, такого же сильного и столь же любимого, как и его отец. Это было ее мечтой, о которой она не говорила никогда редкими ночами лежа на плече Эдуарда, позволявшего себе ненадолго забыться в ее объятиях. Спускаясь с верхних покоев к мессе, она каждое утро молилась, вставая с красными от слез глазами, но мягкой уверенной улыбкой, что вызывала у несведущих слуг шепот. Говорили, будто принцесса обезумела, моля Господа о возвращении убитого жениха. Другие считали ее несчастной заложницей, а третьи — несмотря на ее великолепное образование — исключительной дурой, которой давно пора забыть мечты об английской короне. Не одну управительницу замка возмущало то, с какой холодностью принцесса относится к графу Дорсету, раньше часто наносящему ей визиты учтивости. Они качали головой, смотря на миниатюрную принцессу, глаза которой были красны, сетуя на то, что граф не будет терпеть ее поведения долго. Сочувственно смотрели на нее, понимая: она плачет из-за того, что граф больше не навещает ее, а гордость и королевское воспитание не позволяет призвать его. Сара, юная служанка принцессы, имевшая особую ее благосклонность, сидела у туалетного столика, перечисляя одно украшение за другим. Принцесса напрочь отказывалась принимать знаки внимания от других, не так часто пополняя свою шкатулку. Главное ее сокровище хранилось рядом с сердцем, пусть и сокрытое от чужих глаз. К власянице, что она тайно носила, была прикреплена бриллиантовая роза. И каждый раз, когда тонкие бледные пальцы непроизвольно находили ее под толщей теплого бархата, ее глаза вспыхивали скрытой радостью. — К пурпурному, — мельком взглянув на принцессу, проговорила служанка, увлеченная украшениями, — отлично могут подойти Ваши аметисты, Ваше Высочество. Они как и платье подчеркнут цвет Ваших глаз. — Верно подметила Сара, вновь повернувшись в ожидании ответа. Принцесса, улыбнувшись такой искренности, чуть обернулась, отвлекшись от созерцания узоров. — Что ж, в таком случае они будут крайне уместны, думаю… Поспешный стук в дверь прервал ее речь, и принцесса замолчала, не желая впускать в их разговор кого бы то ни было. — Ваше Высочество, — запыхаясь поприветствовала ее старшая из фрейлин, миловидная, но несколько полная девушка, больше походившая на здравую повариху. Вышивка платья не могла скрыть несовершенства фигуры, а кажущиеся маленькими глаза так и смотрели на Елену. Она была прислана, как в прочем и остальные дамы, королем, старающимся сделать вид добродушного хозяина. Выбранные им, они не представляли для болгарской принцессы никакого интереса, отчего она крайне редко удостаивала их совместными с ней часами, как правило которая время за вешами, не требовавшими разговора. Вышивка или же игра на лютне, да что угодно, лишь бы не видеть их подозрительные ищущие лица. И пусть Маргарэт импонировала ей больше остальных своим сочувственным взглядом, который порой бросала на нее, думая, что этого не замечают, она оставалась только посланницей, отправленной для слежки. Не более. — У меня… Позволите, у меня для Вас новость, — произнесла она, пытаясь вместить в легкие как можно больше воздуха. — Проходи, Маргарэт, — жестом указала принцесса, непроизвольно заинтересовавшаяся столь бурному рассказу. Девушка, поклонившись, направилась к принцессе, окинув недовольным взглядом Сару. Ей всегда было интересно, почему принцесса позволяет подобного рода слугам быть к ней ближе, чем им — ее благородным фрейлинам? — Вы не поверите, что нас только что рассказала мисс Сэмарс. Ей рассказали сегодня утром, когда кучер… — Ближе к делу, Маргарэт, — несколько нервно ответила Елена, не желая вдаваться в излишние слова. И возможно девушка бы оскорбилась, если бы ни была так увлечена историей. Она позволила себе чуть склонить голову ближе к принцессе, словно рассказывая ей очень тайный секрет. — Граф, граф Дорсет, его произведут в герцоги, — пропищала она, вынудив принцессу искривить тонкие брови. Как ожидаемо. — Он станет герцогом Кларенсом. И как неверно! — Но этот титул принадлежит короне. Его носят только герцоги крови, герцогом Кларенсом должен будет стать младший из сыновей королевы, — игнорируя саму роль короля, ответила не задумываясь принцесса, вызвав проблему недоумения в глазах фрейлины. — Король оказал графу большую честь. — Бóльшую, чем стоило бы, — желая сбавить пыл девушки, ответила Елена. — Но самое главное не это, — в миг став серьезней, начала Маргарэт. — Его Величество решил отдать принцессу Ребекку в жены графу. — Не сдержав нотки разочарования, закончила она, уже не смотря на принцессу. — О помолвке должны будут объявить сегодня. Как жаль. Елена, опешив от прямоты юной девушки, вскинула на нее взгляд фиалковых глаз. Да как можно так вольно вести себя? Но не успев ответить, фрейлина заговорила вновь. — Говорят, Ее Высочество не была рада услышанному. Она заплакала, опустившись к юбкам королевы. Новость видимо очень удивила ее. Ее Величество успокоила ее, но об этом все равно стало известно дамам принцессы. Но знаете, что думаю я, — взглянув на принцессу, почти прошептала девушка. — Простите подобную дерзость, но сердце ее Высочества уже занято. — С чего ты так решила? — выпалила Елена. — Мы сопровождали Вас ко двору несколько раз в этом месяце, — гордо заявила Маргарэт. — И я непроизвольно, уж точно не специально, видела, как ведёт себя Ее Высочество. Она очень мила, и тем не менее смотрела лишь на одного недавно приехавшего гостя. Стефан Сальваторе тоже не отнимал от нее взгляда. Елена едва сдержала усмешку, так не уместную сейчас. Оба брата были слишком высокого мнения о себе, считая, что могут позволить себе считать себя ровней им — принцессам. И если старший наследник проявлял интерес к ней, то младший же, непроизвольно смотрел на другую, но отнюдь не новоиспеченную принцессу Ребекку. Елена знала его взгляд, направленный на Керолайн. — Он пригласил ее на танец и не раз на Рождество, и она с удовольствием соглашалась. Вы не думаете, что это может значит… — Ты изрядно удивила меня, — заканчивая исчерпавший себя разговор, протянула принцесса. Глаза фрейлины загорелись. Она была довольна. — Не думаю, что мне есть дело до решений короля, но как говорят в последнее время все мои друзья, — вспомнив слова Кероайн, — его слова не оспариваются. Порой английские слова казались настоящей загадкой. — Ну что еще, Маргарэт, — заметив ее взгляд ответила она, напугав прямотой фрейлину. — Ваше Высочество, Вы не… — Подбирая должное выражение, замолчала она. — Расстроена ли я? — Прочитав мысли девушки, ответила Елена. — Не более, чем Вы, — понурым голосом проговорила Елена, отвернувшись к Саре. Лукавая улыбка на мгновение застыла на ее руках. — Можете идти, — намеренно сбивчиво приказала она. — Да, конечно, — опустив голову, ответила раздосадованная Маргарэт. — Я не хотела расстроить Ее Высочество, вы слышали… Сара улыбнулась, услышав отрывки фраз за закрытой дверью передних покоев. Елена, вновь обернувшаяся к окну, теперь не скрывая улыбки, крутила гранатовое фамильное кольцо. Ее улыбка погасла столь же быстро, сколь и появилась, стоило ей вспомнить о Керолайн и о реакции Ребекки. Кто бы ни была ей эта девушка, Елена едва бы пожелала испытать любовные муки от невозможности быть с любимым. *** Керолайн, сославшись на легкое недомогание, отправилась в сопровождении фрейлин в свои покои, озадачив их резким тоном: — Оставьте меня, я желаю побыть одна. Так она прогнала их, пренебрегая словами, что могут пойти по дворцу. Керолайн, не снимая украшения и тяжелый бархатный плащ, словно ребенок упала на подушки, стараясь справиться с подступающими слезами. *** — Ваше Величество, Керолайн, разве стоит спешить, — едва выговаривая слова, обратилась к ней Ребекка, все еще сидя на узорчатой подушке образца мавританского стиля. — Никлаус, он, я думаю, ему стоит… Керолайн сцепила руки в замок, рассматривая перстень. Ей казалось, что если она взглянет на Ребекку, ее решимость пошатнётся. — Керолайн, — в миг отвлекши ее, проговорила принцесса, схватив холодными пальцами ее руку. Тонкая фигура девушки припадала к длинным юбкам королевы. — Я прошу тебя, я знаю, это мой долг, но разве стоит так спешить, — повторилась она. Я хочу сказать… Не могла бы ты поговорить с Никлаусом. — Ребекка, свадьба состоится не скоро, помолвка только пол дела, ровно как и… — Ты ведь любишь брата, — не поднимая на Керолайн глаз, уткнувшись в ее платье, начала она. — Я знаю, что да, что бы кто ни говорил. Губы королевы разомкнулись, но слова не желали слетать с них. — Я уважаю Дамона, он давний друг семьи, — дрожащим голосом продолжала она, — но я не, я не представляю, не хочу, — едва слышно проговорила она, — быть его женой. — Керолайн почувствовала, как затряслось тело Ребекки. Мелкие рыдания сотрясли ее, не давая возможности продолжить. Сердце Керолайн болезненно сжалось, ей захотелось утешить ее. Королева протянула руку к светлым волосам девушки, но та застыла в воздухе, так и не коснувшись головы. Когда она заговорила, ее голос показался ей слишком отстраненным. — Ты не просто сестра Никлауса, как и он теперь не всего лишь твой брат. Он твой король, и твой долг как принцессы подчиняться ему. — Королева ощутила, как напряглась Ребекка. — Решения короля не обсуждаются, не так ли? Ребекка подняла голову, отстранившись от Керолайн. Как часто она сама отвечала ей этими словами, оправдывая брата. И как же однако тяжело ей было слышать их сейчас. — Да, Ваше Величество, — поднявшись, учтиво ответила Ребекка, глаза которой приобрели красный цвет. — Ребекка… — Позволите мне пригласить моих дам. Мы прервались как раз на середине книги, Ваше Величество. Керолайн, несколько невпопад кивнув, встала, принимая книксен. — Конечно, да. *** Королева непроизвольно возвращалась ко взгляду Ребекки, наполненному просьбой о помощи, которую она так и не оказала. Керолайн сильнее сжала четки, будто надеясь найти успокоение. Несмотря на ее мягкосердечность, она не может отступить сейчас, когда все уже решено…