Единственная роза.

Королевские покои были полны людей, а именно придворных дам и фрейлин Ее Величества королевы. Ранне утро, прошедшее в сборах королевы, плавно перетекло в полдень. Керолайн и ее дамы сидели у огромного окна, через которое проникал яркий дневной свет. Пурпурное парчовое платье королевы отливало серебром вышивки. Длинные платиновые волосы были собраны в причудливые косы, поднятые по обе стороны от красивого лица, щечки которого стали гораздо заметнее. Сдерживаемые сеткой косы были почти не видны за высоким головным убором. Эннин, несколько не похожий на привычные для английских дам головные уборы, был вышит аметистами; он разделялся на две части, к каждой из которых должна была крепиться вуаль, от которой королева отказалась. Такие любит носить ее миледи-мать, герцогиня Тауп, всегда безукоризненно выглядящая. На тонкой руке королевы красовался огромный сапфир в форме слезы, инкрустированный более мелкими такими же синими сапфирами и почти прозрачными бриллиантами. Подарок Никалуса, который она не снимала. Ее любимое кольцо. Ее не утруждала тяжесть эннина. Она с детства привыкла носить подобные, лишь первое время чувствуя себя некомфортно. Теперь платья королевы затягивались не так туго, ее тело изменялось с течением времени, становясь более форменным. Небольшой животик был виден, посколько Керолайн, пребывая в знакомом ей окружении, позволяла себе не скрывать его за тяжелыми горностаевыми камзолами. Ее Величество сидела в любимом кресле у камина, а по обе стороны от нее расположились на подушках фрейлины. По правую руку Керолайн, ниже нее, но чуть выше остальных, сидела Ребекка, облаченная в цвета своего дома — изумрудный бархат с шелковыми белыми рукавами. Волосы на удивление растрепанны. Девушка не поднимала головы от вышивки, что позволило Керолайн рассмотреть ее. Совсем еще юная девушка, единственная сестра короля, ставшая с его воцарением принцессой. Она нравилась ей, такая открытая, порой она могла выглядеть слишком бестактной, но за ее несдержанностью скрывалась искренность как слов, так и намерений. Принцесса обожала рукоделие, коротая за этим в детстве долгие часы в их замке в Уэльсе. Ребекка искусно вышивала ткани, одинаково умело обращаюсь как с шелком, так и с парчей. Но сейчас она была полностью поглощена своей новой работой. Она настояла на том, что сошьет крестильное платьице для своего будущего племянника. Керолайн была не против, лишь усмехнувшись на такую уверенность Ребекки. Она, как и ее гордый брат, была уверенна: это непременно будет мальчик, наследник Англии, такой же сильный как и Никлаус. По левую же руку несколько поодаль сидели кузины Никлауса и Ребекки, дочери графини, тетки короля Маргариты. Старшая из них, более высокая и складная, десяти лет не поднимала глаз под пристальным взглядом матери. Ее звали Джоанной. Девочка была на удивление скромна, что удивило королеву, которая знала, какого о себе была мнения графиня. Женщина, ставшая тетей самого короля Англии, и до этого никогда не стыдилась своего происхождения. Да и как она могла? Дочь Англйского короля из линии алой розы, она, как и ее почившая сестра, составила в свое время прекрасную партию преданнейшим сторонникам Генриха V. Джоанна сидела ровно держа спину, ее длинные черные волосы скрывали половину ее лица, еще детского, но уже имевшего тонкие черты. Вторая дочь графини, Сессили, младшенькая, а потому менее усидчивая то и дело вертела головой и смотрела на Керолайн, несмело улыбаясь. Королева же отвечала искренней улыбкой. Малышке было всего семь лет, тот самый возраст, когда хочется подобно братьям и кузенам учиться ездить верхом или бегать по боевой площадке. Керолайн помнила, как в ее годы гостя у дяди и тети, герцогов Бургундских, учила языки и внимательно слушала местами скучную речь учителей. Она понимала девочку. И ей так была приятна ее застенчивая улыбка. Смотря на нее, Керолайн задумывалась о том, как будет проводить время со своей собственной принцессой. Она мечтала иметь дочку не меньше, чем и сына, и пусть была рада, что первенцем ее будет мальчик, в глубине души она мечтала о маленькой малышке Элизабет. Графиня, повернувшись к другой фрейлине, что-то проговорила на французском, заслышав только что начавшуюся мелодию. Маргарита Скоуп улыбнулась, кивнув графине. Безусловно, каждой династии были свойственны свои имена, они непроизвольно давались наследникам и наследницам, чтя тем самым память их великих предков. Но порой Керолайн казалось, что она окружена многочисленными Маргаритами, которые отнюдь не так благожелательны как она. Будучи маркизой, Керолайн имела при себе воспитательниц и служанок, сопровождавших ее в ее привычной жизни на Севере и в поездках по стране и за ее пределами. Она привыкла к обществу находящихся с ней с детства дам. Но как всего несколько месяцев назад все поменялось. Отказавшись от половины сопровождающих, ставшая принцессой наследница долгое время отказывалась и от положенных ей теперь фрейлин. Поначалу не желая видеть никого, затем делая это назло Никлаусу. Она могла с уверенностью сказать, что скучала только лишь по Агнесс. Прикрыв глаза и прогоняя непрошеные мысли, королева вдруг заговорила: — Леди Маргарита, чем Вас так привлекла эта мелодия, — ровно спросила Керолайн, взглянув на женщину. — Думаю, Вы прекрасно владеете французским, Ваше Величество, — несколько помедлив ответила графиня. — Эта мелодию любила моя матушка, — смягчившись на словах о матери, проговорила. Екатерина Валуа, дочь безумного короля, была прекрасной женщиной. — Керолайн, — окликнула ее Ребекка. — Королева повернулась, вновь посмотрев на девушку. Керолайн отложила свои пяльца, наклонившись к ней. — Смотри, — указывая на золотую монограмму проговорила она, — я вышила одну часть, вторая будет готова, когда вы наконец определитесь с именем, — хихикнула девушка, смотря на стежки. Даже без кружев, что должны будут скоро доставить из Франции, платьице выглядело очень красиво. Нежный шелк ткани играл на солнце. Керолайн не восприняла с энтузиазмом желание французского дома, в именно короля лично озаботиться кружевами. «Негоже лилиям прясть,» — так звучит мнение французского двора, его государственных мужей. Салический закон престолонаследия, с особенным рвением исполняемый во Франции, отсекал возможность женщине претендовать на французский престол. В нем был смысл, но Керолайн считала, что не всякий король, пусть он и мужчина, добился бы всего, если не женщина рядом с ним. Если не женщина, которая является его опорой, его путеводно звездой. И что же Карл, дофин, который был коронован в Реймсе без позволения Генриха VI, который по завещанию отца Карла стал королем как Англии, так и Франции. Он был не приятен ей, она знала его о словам отца, считала его слабым, неуверенным. Тем не менее он все же стал королем. И в этом как раз и заключалась заслуга женщина, его любовницы. Уголки губ девушки приподнялись вверх. Собственно, ссылаясь именно на салический закон престолонаследия Франция в лице Карла так яро отрицала права Англии на свой трон. Потомки Английских королей являлись по женской линии родственниками Французским, когда как в случае с Екатериной Валуа, французская принцесса была отдана в качестве закрепления победы Англии в жены королю Англии. Поэтому на ее личном гербе, как и на гербе ее отца и матери, красовались золотые лилии. По той же причине они украшали и герб Никлауса и его семьи. Они с Никлаусом являлись возможными и вполне реальными наследниками трона Франции. И пока ее муж позволял дальнему кузену играть роль короля, она могла только смеяться такому странному благодушию с его стороны. — Ты чудесно вышиваешь, — Керолайн несколько смутилась, отчего помедлила с ответом. Они с Никлаусом и не думали об имени ребенка. Они даже ни разу не завели об этом разговор, словно боясь загадывать наперед. Мария, племянница леди Скоуп, закончила играть на лютне, когда в покои королевы вошла леди Катерина. Девушка являлась дочерью одного из лордов в Совете короля. И безусловно отец не упустил возможности определить ей место. — Ваше Величество, — сделав реверанс проговорила она, — Ее Высочество, принцесса, приехала, и ожидает… — Так ведите же ее сюда, — не поняв причину, по которой Елена еще не была здесь, несколько грубо прервала ее королева. Ее Величество встала, жестом указав поспешившим подняться за ней фрейлин оставаться на своих местах. Керолайн была рада размять ноги после длительного сидения. — Сестра, я боюсь, что опоздала, — только переступив порог покоев начала болгарская принцесса. — Я знаю, ты ожидала меня раньше, но видимо утренние туманы помешали посыльному прибыть раньше, — улыбаясь подруге, продолжила девушка. Она мельком взглянула на Королеву, заметив, что та пребывала на удивление в добром расположении духа. От глаз принцессы не ускользнул и животик королевы. — Я очень рада тебе, — обняла принцессу Керолайн, приблизившись к ней. — Что-то мне подсказывает, что ты не рассчитала времени, сестра, — хмыкнув, ответила королева, отойдя от принцессы, чтобы внимательнее рассмотреть ее одеяние. Пронизанные золотыми нитями темно-синие длинные рукава поблескивали. Внимание Керолайн однако привлек черный бархатный мешочек, висевший рядом с четками. Она не была уверенна точно, но роза наверняка могла быть там. — Присоединяйся к нам. Мария, сыграй пожалуйста нам что-нибудь еще. Керолайн посветлела, стоило ей увидеть подругу, однако Елена, здороваясь кивком головы с остальными дамами, не выглядела столь радостной, находясь с ними в одной компании.